Текст книги "История Стража: кинжал Судьбы"

Автор книги: Светлана Кобелева

Соавторы: Майя Лабенок
сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 29 страниц)

21

Кетан бежал сломя голову, продираясь сквозь заросли – не знал зачем, почему, но бежал, чувствуя, что надо!!! Страх сковал сердце – что-то должно произойти, что-то неправильно, неверное… Надо это было остановить, но он не успевал… Миг и Кетан оказался на поляне сплошь покрытой телами местных жителей. В тот момент, когда в его сознание ворвалась мысль: «Они мертвы?», его блуждающий взгляд зацепился за девушку с головы до ног испачканную в крови. Она, как маленького ребенка, укачивала на руках темноволосого мужчину. Сердце екнуло, сбилось с ритма – он даже не заметил, как затаил дыхание, пока не закололо в груди. О, нет! Ката? Как будто услышав его, девушка повернулась к нему, но ее безумные, остекленевшие глаза смотрели сквозь него. НЕТ!!! Ката! Она сглотнула и скривилась, как будто выпила настойку полыни, после чего замерла, прекратив раскачиваться в разные стороны. Кетан сам не заметил, как рванул к ней, как сжал ее в объятиях, боясь отпустить, как будто если он это сделает, то она окончательно сойдет с ума!!! Он продолжал шептать ее имя, ощупывая тело, боясь наткнуться на рану, но она была физически невредима… Только это была уже не она… Кетан прижал ее к себе еще крепче, не желая даже думать о том, что Каты может больше нет. Она же, как послушная марионетка, затихла в его объятиях, так и не выпустив из своих рук труп Алукара…

ТАНГЕР

1

Мягкий морской бриз трепетал мои волосы – на душе было спокойно, тепло. Я оглянулась в поисках Кетана и заметила его у правого борта корабля. Он наблюдал за медленно выплывающими из тумана холмами – мы приближались к земле названной Пустошью Горячих Ветров. Приятно было просто наблюдать за ним в лучах восходящего солнца. В моей груди разросся горячий комок и расространился по всему телу – только благодаря Кетану, я осталась жива… Ведь после того, как потеряла сознание и очнулась здесь на борту, ничего не могла вспомнить, совсем ничего: как оказалась на корабле, что произошло с жителями деревни, с теневыми призраками… На мои же уговоры все рассказать, Кетан лишь хмурился и не отвечал. Только становился еще ласковее, нежнее, окутывая меня такой заботой, что я боялась лишний раз шелохнуться, чтоб его не потревожить. Он так сильно исхудал, казалось, даже постарел на пару лет, что каждый раз, когда мой взгляд устремлялся к нему, сердце сжималось от жалости. С каждым прошедшим днем Кетан выводил меня из той темницы, в которой я оказалась по своей вине, все ближе к свету. И вскоре ночь перестала для меня быть Ворфским пленом, наполненным кошмарами о том, что совершила. Его любовь подарила мне новый мир, новую жизнь, отогнав страхи и угрызения совести… И мысль о том, что из-за меня погибло столько людей постепенно перестала вводить в транс. Было больно, но теперь с этим можно было жить. Нет, правильнее сказать – наслаждаться жизнью до тех пор, пока не прийдет мой черед расстаться с ней. И к этому я уже была готова, ведь больше всего на свете мне не хотелось потерять Кетана, стать причиной его смерти. Он обернулся, и я заметила, как на щеке его что-то блеснуло, а на лице отразилась смесь удивления и смущения. Чтоб скрыть свои слезы, Кетан резко отвернулся.

Когда же я приблизилась, он обнял меня и прошептал:

– Как ты?

Я лишь могла потереться о его грудь и удовлетворенно промычать что-то невразумительное в ответ. Не хотелось говорить, хотелось просто стоять так рядом с ним, ни о чем не думая. Нельзя…

– Кетан…

Он вновь нахмурился, как будто предчувствуя то, что я хотела спросить, но затем грустно улыбнулся и произнес:

– Они живы, все живы – ты их спасла.

– Правда? – я напряглась в его объятиях, стараясь по глазам определить – лжет он мне или нет. – Тогда почему ты молчал? Ведь неизвестность была хуже любого наказания.

Кетан вздрогнул, как удара и прошептал:

– Прости, что молчал так долго…

И тогда я поняла, что он лжет. Точнее говорит не всю правду. На сердце вновь стало тяжело, но я постаралась сделать вид, что верю – ему ведь тяжелее… Как он мог меня простить? Как?

– Орхан? – я даже не обратила внимания, как дрогнул мой голос, а Кетан заметил и прижал меня к себе крепче.

– Все хорошо, Ката. Поверь, Орхан благодаря тебе теперь может спать спокойно, вот только пару дней побудет в трауре по случаю твоей кончины, после чего вновь начнет жить своей прежней жизнью.

Его губы коснулись моих волос, и он продолжил:

– С Морисом тоже все хорошо – он жив, здоров. Не беспокойся – из него выйдет хороший правитель. Ты сделала все возможное, чтоб спасти их всех.

Все возможное? Нет… она сделала не правильный выбор… Не правильный? Хватит об этом думать, хватит. Уже поздно что-то менять, поздно – свыкнесь с этим. Она не виновата.

– Прости, Ката, – произнеся это, Кетан начал ласково гладить меня по спине и нежно поцеловал в губы. Я закрыла глаза, наслаждаясь этими мгновениями, стараясь запечатлить их в себе навсегда. Так мы и въехали, бок обок, в земли артейцев – кратчайший путь до земель Тангера. Земли вечных кочевников.

2

Когда мы начали свое путь через земли артейцев к Тангеру, я задала вопрос Кетану о том, почему они живут не так как все. Ведь могли бы создать что-то столь же уютное как Изгран или Орхан.

– Не знаю – ответил он, – возможно потому, что им это не нужно. Они другие, этим все и сказано.

– Свобода, – прошептала я.

– Что? – не расслышал Кетан.

– Свобода – мне кажется, именно в этом заключается причина, по которой они не строят дома. Им тесно в четырех стенах.

В ответ он улыбнулся и посмотрел на горизонт. Насколько хватало глаз – степь, казалось, тянулась до самого края "земли". Не меняясь. Солнце садилось за горизонт всего тринадцать раз, мне же показалось, что минул год, с тех пор как начали свой путь по Пустошам. Уныние стало распространяться на всех, кто находился в караване, к которому мы примкнули. И взора уже не привлекал красивый танец пожелтевшей травы с ветром, и не хотелось ни говорить, ни думать, поэтому все ехали молча. Только время от времени, возникающие на горизонте песчаные бури, заставляли нас закутываться в ткань, покрывавшую голову и плечи. После бурь оставались лишь горы равнодушно блестевшего на солнце песка.

Тангер вырос на границе с землей артейцев за час до рассвета. Бывает так, что рисуя в воображении одно, ты, достигнув цели, видишь совсем другое. Так и я, нарисовав Тангер в своем воображении мрачным местом, в котором не растет трава, не поют птицы, на деле, увидела, как солнце осветило землю тангерийцев, утопающую в зелени. Не верилось, что жители данного уголка суши могли взяться за оружие. Казалось, что здесь все пропитано умиротворением, спокойствием. Оно царило везде, даже в изумрудно-золотых кронах, освещенных светом дня. Даже в остроконечных крышах со странно загнутыми кверху краями.

Нас встретила группа из двенадцати тангерийцев. Было видно, что когда-то давно их предками были альвы: они все были высокими, имели слегка заостренные уши и гордый, почти надменный взгляд. Однако было и то, что говорило о том, что в них течет и капля божественной крови: темная кожа и длинные светлые волосы. Тангерийцы были одеты в одинаковые штаны и широкие рубахи плотной темной ткани. Как мне позже объяснил Кетан – они нарочно искоренили у себя любовь к роскоши, чтобы отличаться от альвов. И действительно – дома их были построены из дерева без изысков, с простотой, вызывающей только удивление, как и те немногие прохожие, которых мы встретили по пути. Они были одеты так же как те, что нас встречали.

Кетан сказал им на чистом тангерийском, что не стоило утруждаться – он и сам помнит дорогу, на что ему ответили, что это честь встретить сына Крондора Лая. Мне язык тангера показался очень мелодичным, красивым, подобно журчанию ручья. Воды в Тангере действительно было в избытке, не смотря на близость Пустоши. Складывалось впечатление, что Эльфея забрала всю воду, предназначавшуюся для Пустоши, и подарила ее Тангеру. Кругом вдоль и поперек столицу Тангера – Тангор – пересекали речки и ручьи, из-за чего местными она была прозвана городом мостов. Все мосты были одинаково аккуратно выполнены из дерева и обладали своим именем. Мы пересекли мосты Кино, Аска, Сигу-чан и Исана. Как только мы пересекли половину пути, внезапно налетела буря, и небо резко потемнело. Стало сумрачно как в предвечерний час, с неба хлынул холодный ливень, а ветер срывал белые лепестки неизвестных мне цветов и осыпал ими нас, будто тоже приветствуя.

Дом отца Кетана все же отличался от окружающих – он был больше и вместо стекол в окнах были цветные витражи. Вокруг постройки же расположился сад с прудом посредине. На первый взгляд он мог казаться запущенным, но внимательный наблюдатель нашел бы его удивительно ухоженным. Тангерийцы любили творения Эльфеи и старались без крайней надобности не вторгаться в ее владения.

Крондор Лай нас не встретил – он, как нам сообщили, все еще находился за пределами Тангера. Нас с Кетаном поселили в верхних этажах. Внутреннее убранство в самом богатом и знатном доме Тангера поражало своей скромностью. У меня в семейном голаденском доме, даже в период упадка, и то было больше всякого роскошного хлама. Да что там – дом Курта Вармора казался дворцом по сравнению с домом Кетана. В обеденной зале, где собирались все члены семьи, и прислуга стоял низкий стол, и лежали матрасы, набитые травой. На таких же матрасах нам полагалось спать – они были и стульями и кроватями. Ели они из простой деревянной посуды столь же простую пищу. И так жила целая нация! Роскошь в Тангере каралась смертью – зато никто никому не завидовал и не желал чужого. Может эмоциональная бедность напрямую зависит от скромности обстановки дома, в котором ты воспитываешься с детства? Но эта мысль тут же показалась мне глупой.

Нам отвели небольшую комнату с одним окном. Сквозь него пробивался яркий разноцветный свет, отбрасывая тени на два матраса, лежавших по разным сторонам комнаты. На стене над дверью была прикреплена табличка со словами: "Не коси!", как мне перевел Кетан с тангерийского. Что означала данная реплика, мы как не пытались, так и не поняли. Посмеявшись про себя над бывшим владельцем этой комнаты, я села матрас и продолжила свое наблюдение за Кетаном. Он поставил свой меч в нишу в стене, а заметив мой недоуменный взгляд, объяснил, что такова традиция – мужчина, живущий в комнате должен ставить свой меч в эту нишу, чтоб запечатать в ней злую энергию помещения.

– И много у вас подобных традиций? – с улыбкой заметила я.

– На наш с тобой век хватит – усмехнулся Кетан.

Хоть он и пытался скрыть свои чувства, было понятно, что он рад приезду в Тангер.

3

На третий день прибытия, выглянув из окна, я заметила его сидящего в раздумьях на небольшом деревянном мостике над прудом. Кетан, не мигая, смотрел в воду погруженный в свои мысли. Рядом с ним лежал меч. Вдруг он резко встал, начертил ножнами на глади воды какой-то знак и удалился вглубь сада. Когда он скрылся в гуще сочной листвы, мне до боли захотелось его догнать и обнять – такая в его осанке сквозила печаль. Не раздумывая, я вышла в сад и медленно добрела до моста. Увы, знак, который недавно нарисовал мой друг, вода не сохранила для меня. Задумавшись, я обратила внимание на небольшой ручей, впадающий в водоем, и пошла к его истоку. Вдоль его пути не было тропы и мне пришлось продираться сквозь густые заросли, стараясь делать это как можно аккуратнее. Наконец показался просвет и ручеек закончился. Он брал начало в строении похожем на колодец. Изваяние из камня, стоявшее рядом и поросшее мхом напоминало рогатую собаку с очень выпученными глазами, огромными зубами и когтями на передних лапах. Вместо задних частей тела странное создание имело рыбий хвост. Удивленная, я приблизилась, чтобы лучше разглядеть диковинное чудовище.

– Это Лагрес – я вздрогнула от неожиданности: Кетан появился так тихо, что даже испугал меня. – Лагрес – покровитель Тангера. Он дитя воды и ветра. Говорят, он появляется на поверхности вод только, когда надо предупредить тангерийцев об опасности. Особо суеверные толкуют, что недавно Лагрес появился на границе с Артеем. Хорошо, что они еще не связали это с нашим появлением, а то нам было б несдобровать. – Он улыбнулся, и я улыбнулась ему в ответ.

– Скажи, Кетан, зачем Тангеру эта война? Здесь так тихо, уютно. Все вокруг добрые и трудолюбивые и не завистливые. Я не понимаю…

– Если бы мне бы это тоже было понятно, Ката… Ты забываешь, что я здесь практически не жил – был всего лишь пару раз. Почти ничего не изменилось с того момента – по крайней мере пока этого не заметил. Если честно – этот вопрос тоже не дает мне покоя, но ответа на него у меня пока нет.

– Скажи, Кетан, что за знак ты начертал на воде?

На лице его промелькнула озадаченность, затем он лукаво улыбнулся.

– Ты шпионила за мной?

– Нет, просто случайно увидела, – хотя и говорила правду, но мои щеки все равно залил румянец. Разозлившись на себя, я фыркнула и произнесла:

– Ну, так что? Меня снедает любопытство!

– Придет время, и ты узнаешь.

Я обиженно надула губы, но вскоре заговорщицки улыбнулась и, схватив его за руку, потащила к ручью. Он покорно следовал за мной, не подозревая о моих коварных планах. Когда мы достигли ручья, я нарочно встала так, что Кетан оказался спиной к потоку, а затем, выбрав момент, толкнула его в воду. От неожиданности он не удержал равновесия и шлепнулся посреди ручья. Я рассмеялась беззлобным смехом ребенка, которому удалось одурачить взрослого. И чтоб ему не было обидно – прыгнула следом, вздымая тучи брызг. Кетан рассмеялся, принимая мою игру – так мы бесились и плескались в воде, пока не выбились из сил и не побрели домой переодеваться.

В ожидании возвращения вирта Лая, у нас была много свободного времени, которое нужно было чем-то занять. Днем мы бродили по Тангору, помогая всем, кому требовалась наша помощь, и кто желал ее принять. Мы слушали истории старого бродячего тангерийца Айцу, в прошлом легендарного воина теперь ушедшего на покой и баловавшего детвору своими не всегда правдивыми рассказами у моста Сигу-чан. Все жители столицы были очень вежливы и дружелюбны с нами. При встрече обязательно здоровались, и когда мне случалось напортачить, никто не кричал и не кидался с кулаками. Мне просто вежливо намекали на то, что я сделала не так, позволяя мне все переделать, чтоб все было в порядке. Вечерами же мы с Кетаном сражались на мечах, чтобы поддерживать в форме тело и дух. А когда становилось так темно, что нельзя было ударить, не боясь случайно задеть партнера, мы откладывали мечи и усаживались рядом на мостик над ручьем чтобы любоваться большой яркой луной.

Казалось здесь я, наконец, обрела настоящий покой. Мы с Кетаном никуда не спешили и практически все свободное время, особенно ночи, проводили вместе. Я часто ловила себя на мысли о том, что Тангер – идеальная страна, где все так добры, нет зависти и все дружелюбны. Именно такая страна могла бы стать мне домом. Вот только в жизни не бывает чудес, всегда есть причина и Кетан рассказал мне почему Тангер, столь идеален.

– Понимаешь, Ката, – печально сказал он – люди, артейцы, тангерийцы, вьюты, керриш, даже альвы – никто по своей воле не будет вечно добр и вежлив и наша раса не исключение. Лишь строгий свод правил и наказаний за их нарушения позволяет этого добиться. На самом деле не все тангерийцы равны – есть те, в чьих руках сосредоточена власть – эти люди живут в Темной Академии в сердце Пустоши Горячих Ветров. Именно там сейчас Лай, там сердце Тангера и его мозг. Здесь всего лишь периферия, которая обеспечивает существование Темной Академии. Жители Тангера трудятся без устали ради поддержания ее мощи в безжалостных условиях Пустоши под страхом смерти.

Заметив мое недоумение, он продолжил:

– Ты никогда не задумывалась, куда уходят караваны каждое утро через главные ворота?

Я замечала, что каждый день на центральную площадь Тангора стекались крестьяне с продуктами, а затем оттуда в пустыню отправлялись караваны, но только не могла предположить для чего. Продукты и товары собирались не для жителей Тангера, а для нужд Темной Академии.

– Это еще не все – лицо Кетана сделалось мрачным и злым, – чтобы поддерживать порталы, сил магов не хватает… нужны жертвы. Кровавые жертвы, потому что только энергия жизни способно достаточно напитать их. И в жертвы выбирались как раз те, кто нарушал правила.

Он замолчал, а по моей спине поползли ледяные мурашки. Так вот значит, как все устроено!

– Каковы размеры жертвы? – я сама удивилась, как сухо прозвучал мой голос.

– Раз в полнолуние требуется три человека – так же сухо ответил он. Мы замолчали думая каждый о своем.

Я была не в силах больше терпеть любое кровопролитие, какими бы благими целями оно не прикрывалось. Надо уничтожить уродские порталы. Да, в Тангере все оказалось намного сложнее, чем мне показалось на первый взгляд. Тоже мне желанный рай – да и я сама хороша – вновь забыла рядом с Кетаном, насколько жесток и уродлив этот прогнивший мир. Наверное, мне еще не до конца удалось повзрослеть, раз все время позволяю себе эти детские иллюзии.

– Почему бы нам не пойти и уничтожить их… прямо сейчас?

Кетан отрицательно качнул головой и произнес:

– В-первых я точно не знаю, где находится портал, во-вторых, мне кажется, неподготовленными туда лучше не соваться. Как ты считаешь, разве я не прав?

– Да… Надеюсь, Крондор Лай скоро вернется.

4

Крондор Лай вернулся через пять лун со дня нашего приезда. Он оказался точно таким, каким мне описал его Кетан. Они были даже чем-то похожи – наверное, благородством, скользящим в движениях, в манере разговора и гордом взгляде воина, уверенного в себе.

В честь его прибытия состоялся скромный праздничный ужин, на котором он сообщил нам, что завтра мы отправляемся в Темную Академию. Вирт Лай, казалось, не проявлял ни ко мне, ни к кинжалу Судьбы какого либо интереса, но я чувствовала, что что-то здесь не так. Может это во мне говорила мания величия, но я была уверена, что моя личность заинтересовала его. Просто он не хотел до времени этот интерес обнаруживать, что и было странным. Заставлял еще нервничать тот факт, что вирт Лай прибыл в Тангер без сопровождения – один. Странно это показалось, учитывая военное время. Не думаю, что в Тангере не было ни одного движения против нынешнего правительства.

– Почему он один? – шепнула я Кетану прямо за столом. Он строго посмотрел на меня и кратко ответил:

– Не знаю, увидим.

Утром, еще засветло, мы втроем: я, вирт Лай и Кетан вышли через главные ворота Тангора. Мы направились на север, хотя по моим сведениям Пустошь находилась на юге. Я просто сгорала от любопытства – что задумал наш "друг" Лай? Кетан был рядом, и я твердо была уверена, что в случае опасности он сможет меня защитить. Но вот если это была засада с участием огромной доли магов Темной Академии – тут у нас могли возникнуть проблемы. Возможно, я была немного самонадеянна и в который раз переоценивала наши силы, ну что ж… мне, по сути, было уже все равно, что будет со мной. Самое главное, чтоб остался в живых Кетан. Только ради него, отца, и Мориса я должна выполнить свой долг: уничтожить порталы. Поэтому мое решение было – принять смерть, но не сейчас. Ворф, слышишь – не сейчас. Мы будем драться… и победим!

Мои размышления были прерваны тихим голосом Лая:

– Не пугайтесь, следуйте за мной – и он прошел сквозь плотные заросли, наподобие стены, отгородившие что-то от любопытных взглядов. Кетан пошел за ним следом, и до меня донесся сдавленный возглас удивления. Любопытство толкнуло навстречу неизвестному. Я шагнула следом и замерла: прямо передо мной возвышался, блестя на солнце, дракон из металла. Сразу было видно, что это не живое существо – в синих кристаллических глазах не было ни тени интеллекта, но все же он поражал своей красотой и мощью.

Теперь было понятно, почему Лай прибыл один. Темная Академия оказалась действительно мощным противником. Мне страшно было подумать, что стало бы, если пять-десять таких драконов управляемых боевыми магами Академии напали на Орде – там началось бы просто кровавое месиво.

"Теперь ясно как вам, темным магам, удалось так быстро появиться в окрестностях Орде" – прошептал Кетан.

Лай, молча, взобрался по выступам на боку механического чудовища и сделал нам знак присоединиться. Когда мы сели на это механическое чудо, раздался звук запускаемого механизма. Спина дракона подо мной сотряслась, и я почувствовала, как он оторвался от поверхности. Дерево, на которое я смотрела, ушло вниз и небо ринулось навстречу. В ушах засвистел ветер. Плащ Крондора Лая закрывал мне почти весь обзор, но я все же смогла разглядеть, как в обрывках облаков под нами проплывают разноцветные, похожие на лоскутья одеяла, земли. Первые минуты полета были захватывающими, но затем я привыкла. Мне не было страшно. Наверное, из-за того, что сзади меня обнимал человек, который был со мной с самого начала пути. И я ни секунды не сомневалась, что он пройдет его до самого конца.

День клонился к вечеру, когда в лицо ударил знойный воздух. Мы давно уже летели над Пустошью: далеко внизу под нами уже несколько часов был один только серо-желтый песок. Однако, мы летели так высоко, что не чувствовали её жара. Пустошь была гибельным местом. Я не могла представить себе, как там вообще может существовать что-то живое. Но когда механический монстр начал снижаться, и я узрела в вечерних сумерках очертания Темной Академии – мне стало понятно, как же мое мнение было ошибочным. Тангерийцы достигли неимоверных высот в своем развитии. Ведь даже Тангор был жалкой деревней по сравнению с тем, что открылось моему взору: под нами раскинулась сеть каменных строений, расположенных в четком порядке. Это было небольшое, но очень компактное поселение. На окраине расположились одноэтажные здания без украшений, перил и парадных лестниц. Ближе к центру виднелось несколько более высоких домов в два или в три этажа. Они были похожи на портовые емкости Орхона, предназначенные для перевозки сыпучего груза – такие же безупречно квадратные. Дороги, пролегавшие между постройками, пересекались под прямым углом – будто какой-то божественный порядок воплотился в этом идеальном с геометрической точки зрения построении. Все пути подобно рекам стекались к главной площади перед Темной Академией. Шпили высоченного главного здания угрожающе устремились в небо, а севернее Академии, на окраине виднелось странное бледное свечение – порталы. По крайней мере, мне кажется, что это единственное, что могло излучать такое сияние.

Рукотворный дракон приземлился на широкой квадратной площади перед главным зданием, и я затаила дыхание – темный монолит сам по себе излучал странную силу. Это был Первозданный Хаос, пугающая первобытная звериная мощь. Стекла в окнах верхних этажей еще отражали кроваво-красный свет закатного солнца. Оно уже скрылось за горизонтом, оставив на небе драматичное сочетание красного и темно-фиолетового. От этих красных бликов в окнах у меня создалось впечатление, что в здании кроется нечто непостижимое и злое, с чем не под силу никому совладать. Мне ужасно не хотелось идти внутрь, но, подавив страх, я последовала за Лаем и Кетаном в сумрак, скрывающийся за металлическими дверьми.