Текст книги "Десять тайн Охотника на демонов"

Автор книги: Светлана Гольшанская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

– Погоди, кого боятся, Герда? Кто приходил за вашей Ялинкой? – Николас положил руки ей на плечи, чтобы хоть как-то ее успокоить.

– Ловец желаний, – глаза девочки лихорадочно блестели. – Ялинка пообещала ему свою душу, если Заградский женится на ней.

– Ловец желаний. Исполняет желания и забирает душу взамен. Я где-то об этом уже слышал, вот только где? – рассуждал он вслух.

– Во сне, – ответила за него Герда. – Я видела его во сне. Однажды мне приснилось, что он пришел со свитой нечистиков за моими родителями. А я никак не могла их спасти.

– Ты просто была под впечатлением от встречи с ним, – Николас рассеяно сунул руку в карман и больно укололся об булавку вересковой броши. Он быстро вытащил руку и вместе с ней из кармана выпал скомканный лист. Неудачный рисунок. Герда подняла его и аккуратно расправила.

– Я видела его во сне еще до того, как он пришел за Ялинкой в наш город. И, похоже, что не я одна, – она разгладила рисунок рукой и показала недоумевающему юноше.

На нем была изображена высокая фигура в балахоне, чье лицо было скрыто длинным капюшоном.

Еще на Авалоре Гвидион сильно удивлялся, когда мальчик не мог объяснить значения того или иного рисунка у себя в альбоме. Смутные образы просто появлялись у него в голове и навязчиво требовали выхода на бумаге. Это был один из таких рисунков.

– Ну, хорошо, пусть будет Ловец желаний. Мне все равно придется туда пойти, – тяжело вздохнул юноша, бросая беглый взгляд на белокаменную церковь.

– Но почему? – в отчаянии выкрикнула Герда.

– Потому, что если я не избавлю вас от этого Ловца сейчас, то кто остановит его завтра, когда он придет за тобой или за твоими родителями?

Герда совсем сникла. Николас сделал несколько шагов в сторону от веселящейся толпы, но девочка нагнала его и обхватила за талию.

– А что будет, ели ты умрешь? – из последних сил стараясь не заплакать, спросила Герда

– Не бойся, я же Охотник на демонов, забыла? Как-нибудь выкручусь, – тихо ответил Николас и зашагал прочь. Ночью ему предстоял тяжелый бой. Хорошо бы было к нему подготовиться.

***

– Мастер Николас, может, все-таки не надо, а? – в сотый раз спрашивал Эглаборг со слабой надеждой отговорить его от этой опасной затеи.

– Но ты ведь сам нашел мне эту работу. Негоже теперь отступать, – злорадно отвечал Николас, доставая со дна седельной сумки мешок с солью. – Серебро, мел, соль... анк, еще нужен анк. Куда же я его мог засунуть?

– Я же не знал, что за женой этого Заградского должен прийти какой-то жуткий демон, – продолжал протестовать его компаньон.

– А вот и анк. Гляди-ка, совсем потемнел. Надо бы протереть, – с этими словами он извлек из бокового кармана увесистый серебряный амулет в виде креста с кольцом наверху.

– Не лучше ли надеть кольчугу? – наконец, сдался Элаборг.

– Не лучше. Я не ношу кольчуг. В бою с демонами они абсолютно бесполезны, да к тому же стесняют движения, – возразил юноша, распихивая вываленные на землю мешочки по карманам.

– А как вы думаете, кто этот таинственный Ловец желаний? Жнец? – полюбопытствовал старый целитель.

– Вряд ли. Жнецы не принадлежат этому миру. Их могут видеть лишь умирающие, да медиумы. А этого лицезрел весь город. У него не было ни косы, ни костяных крыльев. И, пожалуй, самое главное, у жнецов нет власти над миром людей. Они лишь посланники. Они не могут исполнять ничьих желаний, – покачал головой Охотник.

На город уже давно опустилась ночь. Люди потихоньку расходились по домам. Николас в сопровождении Эглаборга спешил на встречу с Заградским. Тот уже ждал их на пороге белокаменной церкви. От нее буквально веяло могильным холодом. Эглаборг поежился, а Николас выступил вперед, желая сказать земскому главе пару слов напоследок.

– Мастер Николас, а я уже испугался, что вы не придете! – радостно приветствовал их Заградский.

– От чего же? Плата щедрая, дело плевое, всего-то всенощную отстоять, – саркастично хмыкнул молодой Охотник, но земский глава пропустил его реплику мимо ушей.

– А зачем вам меч? – смутился Заградский, заметив закинутое за спину оружие.

– Ах, это простая предосторожность. На случай, если ваш Ловец желаний не успеет сразу мне голову оторвать, – все в том же тоне продолжал юный Охотник.

– Мастер Николас, ну хотите, я на колени стану! – Эглаборг умоляюще взирал на своего хозяина.

– Не хочу, – коротко бросил юноша и повернулся к Заградскому: – И деньги отдадите Эглаборгу, не зависимо от того, вернусь я оттуда живым или нет. А если обманете, я вас с того света достану, не сомневайтесь.

Заградский испуганно вздрогнул. Кажется, угрозы в купе с внушительным оружием возымели нужный эффект. Охотник решительно шагнул через порог церкви и затворил за собой тяжелые дубовые двери.

Внутри здание оказалось еще более мрачным, чем снаружи. Стрельчатый потолок многократно усиливал любой звук и эхом отражал его от голых каменных стен. Воздух был пропитан приторно сладким запахом ладана. Тусклый свет исходил от множества тоненьких чадящих свечек. Причудливая игра огоньков и теней только усиливала ощущение чего-то таинственного и зловещего, затаившегося на время, готового в любое мгновение накинуться на ничего не подозревающего прихожанина.

Посреди большой залы у алтаря стоял обитый пурпурным бархатом гроб. Николас подошел к прямо к нему, чтобы получше разглядеть покойницу. На вид ей было не больше тридцати. Бледный высокий лоб, узкий прямой нос, тонкие синеватые губы, гладкая кожа без единой морщинки, а волосы абсолютно седые, как у столетней старухи.

У Николаса снова возникло странное чувство, будто он где-то это все уже видел, только не мог вспомнить, где. Он выглянул в единственное окно в западной стене здания. На улице ярко светила луна. Скоро полночь. Нельзя больше мешкать. Охотник достал из кармана кусок мела и начертил вокруг гроба запирающую пентаграмму, поставил по свече в каждый угол. Внешний круг насыпал солью. Анк надел на покойницу, достал из ножен Мидриров меч и сел, облокотившись спиной о гроб. Оставалось только ждать.

Николас закрыл глаза, прислушиваясь к ударам собственного сердца. Тук-тук. Начинают скрипеть половицы. Тук-тук. Совсем рядом слышен шелест крыльев. Тук-тук. За спиной кто-то шевелится. Тук-тук. Резкий прыжок и он вне досягаемости бледно-синих рук покойницы.

Николас открыл глаза и обнаружил себя посреди залы, окруженным разнообразной нечистью. Никто не смел шелохнуться. Лишь покойница тихо скулила, пойманная в ловушку внутри пентаграммы. Ее глаза – один зеленый, другой синий – с ненавистью взирали на него.

Николас смотрел по сторонам, в поисках таинственного Ловца желаний. Но ни по ощущениям, ни по виду присутствующие не отличались от обычной кладбищенской нежити. Что ж, тем лучше. По крайней мере, он знал, как с ними бороться. Ближний к нему вурдалак оскалил гнилые зубы и пошел в атаку. Остро наточенное лезвие меча со свистом пронзило воздух, и обтянутый желтой кожей череп полетел на пол. Раздался жуткий визг. Твари кинулись к нему со всех сторон, надеясь победить числом. Но не тут-то было. Их когтистые лапы и руки проскальзывали в нескольких пальцах от его тела, натыкаясь на плотный силовой щит.

Меч проходил через полуистлевшие тела, как нож через масло, с легкостью разрывая мертвую плоть. Николас сплеча рубил наседавшую на него нежить, орошая все вокруг себя брызгами гнилой черной крови. Пол был устлан полуразложившимися останками. Но нежить, не знавшая страха, продолжала наседать нескончаемыми рядами.

"Да сколько же их тут?" – лихорадочно думал про себя Охотник. Он уже упокоил с полсотни, а меньше их не стало. По рукам и ногам начала медленно расползаться предательская усталость. Каждый взмах меча давался с трудом. Дыхание сбилось. Сердце грозило выскочить из груди. Но тут все неожиданно стихло. Твари остановили атаку и медленно расступились в стороны, освобождая проход от двери к алтарю.

Голову будто сдавило железными тисками. Пальцы немели от холода. Изо рта вырывались клубы белого пара. По спине пробежали мурашки. В зале воцарилась давящая тишина, нарушаемая лишь его тяжелым дыханием. Дубовая дверь распахнулась, и на проходе появился Ловец желаний, именно такой, каким описывала его Герда.

– Что за глупый человечишка смеет посягать на то, что принадлежит мне? – послышался леденящий душу голос. – Вы только взгляните на него! Детеныш еще совсем, молоко на губах не обсохло. Эй, малыш, не тяжело такой большой меч за собой таскать?

– Не тяжело, – сквозь зубы прошипел Охотник и, собрав в кулак всю свою волю, добавил: – Чтобы голову твою снести, сил точно хватит.

– Так он еще дерзить умеет! – рассмеялся ему в лицо незнакомец. – Ну что ж, сам напросился.

Из длинного рукава показалась обтянутая синей кожей костлявая рука. Не дожидаясь нападения, юноша бросился в атаку, направляя всю силу своего дара на острие клинка. Неведомо откуда у незнакомца появился длинный, мерцающий таинственным голубым пламенем меч. Ловец с легкостью парировал его удар.

– А ты не так прост, как кажешься на первый взгляд? – с издевкой в голосе крикнул ему Ловец.

Нечисть дружно зашипела, вторя своему предводителю. Не теряя времени даром, Николас сосредоточился на двух ближайших к нему упырях и с помощью телекинеза швырнул их в сторону ухмыляющегося Ловца.

– О, какая прелесть, этот малыш – Страж, настоящий Страж, – демон двумя мощными ударами разрубил летевшие к нему тела напополам. – А я-то думал, вы все уже давно сгорели на кострах единоверцев. Люди – неблагодарные создания, не так ли? Вы столько для них сделали, а они предали вас, стоило кому-то посулить им власть и богатство.

"Свечи. Огонь. Против гнилых мертвецов он бесполезен, но может против этого сойдет", – лихорадочно соображал охотник. Железный канделябр с чадящими свечами оторвался от стены и упал прямо на балахон Ловца. Пламя тут же погасло.

– Глупышка. Верно, это твоя первая Охота? Как жаль, что и ей не суждено завершиться. Но знаешь, я могу сделать тебя своим вассалом. Ты только представь: не будет больше этих бесконечных скитаний, не надо будет ни от кого прятаться. Ты будешь свободен, истинно свободен. И плата за это – пустяк, безделушка. Душа. Ты ее хоть раз видел? Какой от нее прок? Отдай мне свою, и я исполню любое твое желание.

"Телекинез бесполезен. Придется брать голыми руками", – подумал Николас и перешел в наступление.

– Что ж, жаль, кажется, я забыл, насколько тупоголовы все телекинетики, – разочаровано вздохнул Ловец, защищаясь от ударов Охотника.

Клинки, сталкиваясь в воздухе, высекали искры, звонкий лязг сталкивающихся мечей разносился по всему зданию. Нечисть расступилась, очистив им место возле окна. Движения Ловца были невероятно быстрые и мощные. Вблизи от голубого клинка кожу начинало щипать, как на морозе. Ноги Охотника не выдерживали такой бешеный темп. Руки начали предательски дрожать. Липкий пот градом катился по лбу, застилая глаза. Движения замедлились. Юноша уже с трудом отбивал атаки противника. Голубой клинок с неумолимой силой надвигался на него. Не уйти. Меч действительно слишком тяжел. Не хватает скорости. Николас пропустил последний выпад, надежда оставалась только на силовой щит, но голубой клинок с легкостью пробил его и глубоко вонзился ему в плечо.

– Ну вот и конец. Прощай, глупый мальчишка.

Последние слова Ловца заглушил громкий гул и звон разбитого стекла. Николас удивленно повернул голову в сторону окна и увидел медленно оседающую на пол маленькую фигурку. Сила огромными волнами нарастала в его груди, вот-вот грозя выплеснуться наружу, и смести все на своем пути. Николас обхватил руками впившееся в плечо лезвие. Оно ярко полыхнуло и разлетелось на мелкие кусочки.

– Исаз, что за...? – испуганно пробормотал Ловец. – Этого не может быть. Ты не можешь быть им. Он же умер. Я сам видел.

Рука Охотника взметнулась вверх. Демон зашелся диким воплем. Осколки разбитого клинка поднялись воздух и закружились вокруг него, опаляя своим голубым пламенем. Николас обессилено опустился на пол. Мир погрузился в непроглядную тьму. Стало нестерпимо холодно. Ему еще никогда в жизни не было так холодно. А потом он увидел звезды. Сотни, тысячи звезд на чужом, незнакомом ему небе. Он с трудом поднялся на ноги, опираясь на ледяной постамент, на котором покоился саркофаг. Внутри него лежал мужчина. Сквозь толстую корку льда невозможно было разглядеть черты лица, но почему-то показалось, что он все еще был жив и просто уснул на время. Николас протянул руку, чтобы разбудить его, но вместо этого вдруг обнаружил себя в центре пентаграммы белокаменной церкви Дрисвят. Ловец и его свита исчезли, оставив за собой лишь кучи зловонных полуразложившихся останков. Раздалось громкое хлопанье обтянутых кожей костяных крыльев. Николас поднял голову и увидел, как прямо перед ним приземлился Жнец в дряхлом балахоне с ржавой косой наперевес.

– О, бедняга Исаз, – сказала он, проводя костяной рукой по осколкам голубого лезвия Ловца. – Столько лет провести в рабстве у этих... Ну, хотя бы умер на руках у хозяина, и то радует.

– Вы за мной? – прервал его монолог Николас.

– За вами? – удивился Жнец. – Нет, я только людьми занимаюсь. Хотя... Погодите, коль уж вы здесь, будьте любезны, изгоните эту дрянь из моей души.

– К-какую дрянь? – опешил юный Охотник.

– Вот эту, – ответил Жнец и вытащил из гроба бешено сопротивляющуюся покойницу.

– И как я должен ее изгонять? – задумчиво спросил Николас, глядя в ее бешеные разноцветные глаза.

– Просто приложите руку к ее лбу, – ответил Жнец таким тоном, как будто он сам должен был догадаться.

Юноша сделал, как было сказано. Из глаз покойницы ручьем хлынула черная жидкость, оставляя на щеках темные дорожки.

– С ней все будет в порядке? – обеспокоено спросил Охотник.

– Не извольте беспокоиться, все будет в лучшем виде. Слово Жнеца, – сказал он, беря Ялинку за руку. – Удачной тебе Охоты...

***

Солнечные зайчики, просачиваясь через щели в плотных занавесках, ласково касались его лица. В комнате было очень тихо. Лишь медленное дыхание спящей у него наго на груди девочки нарушало царивший здесь покой. Николас высвободил руку из-под одеяла и ласково провел по мягким пушистым волосам, приятно щекотавшим кожу. Герда открыла глаза и сладко зевнула. Только сейчас он заметил несколько крупных ссадин на ее лице.

– Что случилось? – тихо спросил он, дотронувшись до небольшого рубца на ее подбородке.

– Я, честно говоря, не очень хорошо все помню, – замялась девочка. – Ночью я потихоньку выбралась из дому и побежала к церкви. Хотела на минутку заглянуть в окно, убедиться, что с тобой все в порядке. Но там... я увидела, как Ловец желаний протыкает тебя своим мечом. Я так испугалась, что ты умер... схватила палку и попыталась разбить окно, но оно оказалось слишком прочным. Тогда я прижалась к стеклу, чтобы получше разглядеть, что происходит внутри. И оно вдруг разбилось. Вдребезги. Я упала... А что было потом, совсем не помню. Мама с папой нашли нас в церкви на рассвете и принесли домой. Я очнулась только на следующий день, а ты проспал еще два.

– Гр-р-р, теперь понятно, откуда взялась эта головная боль, – простонал Охотник, удобней устраиваясь на кровати. – Зачем ты вообще полезла в эту церковь?

– Ну, как же, ты ведь был там совсем один. Сражался за наш город. Кто-то должен был тебе помочь, – тут девочка замолчала и понурилась. – Жаль, что я оказалась такой бесполезной.

– Не говори так, – Николас обнял девочку за плечи. – Ты помогла. Я не знаю, как, но без тебя у меня бы ничего не вышло.

– Правда? – недоверчиво переспросила она.

– Правда. Эй, а где же мое боевое ранение? – Николас вдруг вспомнил, что Ловец ранил его в плечо. Он стянул с себя рубашку, но на нем не было и следа от удара голубого клинка.

– Так он все-таки задел тебя? А мама с папой сказали, что мне все примерещилось, – торжествующе сообщила Герда, отведя глаза в сторону.

Юноша хотел ей что-то ответить, но тут в комнату вошел Эглаборг.

– Мастер Николас, вы очнулись! – радостно воскликнул компаньон Охотника. – Вы так крепко спали. Мы даже не слышали, как вы дышите. Честно признаться, если бы не Герда, мы бы приняли вас за мертвого.

– Но ведь я жив, – коротко ответил ему Охотник. – Заградский отдал тебе деньги?

– Конечно, отдал. А после того, как отсюда сбежал священник, увидев последствия вашей ночной Охоты, Заградский накинул нам еще пару сотен. Просто так. Чтоб язык за зубами держали. Если он в ближайший месяц не найдет нового священника, то его снимут с поста. А кто захочет ехать в город, где кишмя кишит нечисть?

– Что ж, хорошо, значит, завтра отбываем, – отдал распоряжение Николас.

– Так быстро. Но я думала... – разочаровано пробормотала Герда.

– Да, я и так тут слишком задержался, – ответил юноша, избегая ее взгляда.

Девочка заметно расстроилась и вышла из комнаты.

– Зря вы так с ней, – упрекнул его целитель.

– Если я не уйду завтра, то не уйду совсем, – мрачно ответил ему юноша.

***

Слабость и головная боль еще не до конца прошли, но дорога уже манила его в путь. Эглаборг дожидался у коновязи, пока он прощался с родителями Герды. Самой девочки нигде не было видно. Николас не знал, расстраиваться ему по этому поводу или радоваться. Прощания никогда не давались ему легко.

– Дети, что с них взять, – ответил на немой вопрос юноши Гедымин. – Спасибо вам за все. Если снова будете в наших краях, обязательно заходите к нам в гости. Удачной вам Охоты.

Юноша коротко кивнул, подошел к Эглаборгу и отвязал уже поседланного Лиата.

– Николас, – вдруг послушался за спиной робкий голос. – Я тут, гхм... у нас принято дарить цветы на прощание, поэтому вот...

Заливаясь пунцовой краской, Герда протянула ему букет синих полевых цветов.

– Это васильки. Они такого же цвета, как твои глаза, – смущаясь, пробормотала девочка, глядя в землю.

– Спасибо. Я... – робость оказалось заразной. Николас никак не мог придумать, что сказать ей напоследок. Он рассеяно сунул руку в карман и снова укололся о вересковую брошь.

– Николас, ты ведь вернешься когда-нибудь? – спросила Герда, покусывая нижнюю губу от напряжения.

– Не знаю, – только и смог выдавить из себя юноша.

– Но меня-то ты не забудешь, обещай, – ее большие серые глаза нехорошо блестели. Николасу показалось, что она вот-вот расплачется.

– Не забуду, – тихо ответил он, доставая из кармана злополучную брошь. – Это... подарок. Чтобы не забыть. Прощай.

С этими словами он вскочил в седло, приложил пятки к конским бокам и медленной рысью поехал прочь. И все-таки он не смог удержать, обернулся, бросая на нее последний короткий взгляд. Она так и осталась стоять, держа его подарок на раскрытых ладонях.

Тайна 3. Священная долина

Искер, Сейбера, Веломовия, 1566 г. от заселения Мидгарда

Уставшие после длительного перехода лошади медленно ступали по натоптанной дороге. Всадники вели их под уздцы, чтобы размять затекшие от долгой езды ноги и дать изможденным животным заслуженный отдых. За рекой на высоком берегу уже виднелся Искер, самое большое поселение в диких землях Сейберы, последнее на их пути до самых Снежных Гор.

– Надеюсь, хоть сегодня нам не придется спать на улице. Мои старые кости этого не вынесут, – пожаловался Эглаборг, с надеждой глядя на гостеприимный серый дымок, клубящийся над трубами добротных бревенчатых срубов.

– Да, думаю, нам удастся устроиться на ночлег у местных жителей, – рассеяно ответил Николас.

Охотник плохо спал в последнее время. Шквалистые порывы ветра доносили до него странные голоса, но слов их было не разобрать. То ли от этого, то ли еще от чего его мучило тревожное предчувствие, от которого Николас никак не мог избавиться.

Путники миновали небольшой бревенчатый мостик через реку и вошли в город. Они оставили лошадей на коновязи под глиняным навесом. Услужливый конюший тут же принес отощавшим животным душистого сена, налил чистой колодезной воды. Николас заплатил ему пару монет за услуги и поспешил за Эглаборгом, который уже нетерпеливо барабанил в дверь первой попавшейся избы. Оттуда выглянул косматый чернобородый мужик в пестром с заплатами на локтях зипуне и сурово посмотрел на незваных гостей.

– Добрый человек, пусти двух уставших путников к себе на ночлег. Мы хорошо тебе заплатим, – с этими словами Николас достал из-за пазухи внушительный кошелек с деньгами.

Лицо мужика тут же стало елейным. Местные жители настоящие деньги видели нечасто. Торговать здесь на краю Мидгарда было особо не с кем, а путники из-за Рифейских гор забредали так редко, что люди смотрели на них, как на диковинку. Поэтому богатых господ здесь принимали хлебом и солью.

– Проходите-проходите, гости дорогие. Я сейчас сбегаю баньку растоплю. Жена вас щами накормит. Эй, жена! – крикнул хозяин зычным голосом.

Эглаборг, дожидавшийся исхода разговора за спиной Николаса, радостно улыбнулся, подался вперед и начал с энтузиазмом пожимать мозолистую мужицкую руку. Николасу пришлось громко закашляться, чтобы привлечь их внимание к показавшемуся из-за поворота небольшому отряду солдат в красно-золотых мундирах веломовской дружины.

Мужик испуганно встрепенулся, посчитав, что сборщики податей явились в этом году раньше положенного срока.

От отряда отделились двое, и подошли к его дому. Оба темноволосые, коротко стриженные. Один высокий – нескладный, с несуразными очками на носу. Второй ростом пониже, узкий в плечах и бедрах. На мужчину и вовсе не похож.

– Добрый день, – громко поздоровался второй, а скорее вторая, судя по высокому звонкому голосу. Николас недоуменно вскинул брови. Девушек в военной форме ему раньше видеть не доводилось.

– Я капитан передового отряда веломовской дружины Александра Оленина, – она за руку подтянула к себе робко топтавшегося позади мужчину и представила его. – Младший лейтенант Константин Оленин. Согласно имеющейся в нашем распоряжении грамоте, вы обязаны предоставить нашему отряду кров и пищу.

– Хорошо, – мужик облегченно выдохнул и почесал затылок. – Заходите, я думаю, еще на двоих места у меня хватит.

Девушка недовольно сощурилась, оценивая размеры и его избы:

– Только для двоих? На мой взгляд, здесь уместится не меньше восьми.

– Но тогда им придется спать на холодном полу. И вот эти достопочтимые путники первыми попросились на ночлег, – озадаченно ответил мужик, указывая в сторону молча наблюдавших за их разговором Николаса с Эглаборгом.

Целитель разозлено скрипнул зубами. Дальняя дорога и промозглая погода окончательно его доконали, поэтому он никаким образом не собирался оставаться ночевать на улице:

– Да, госпожа, мы были здесь первыми, так почему бы вам с вашими солдатами не разместиться в других домах и позволить бедным путникам передохнуть с дороги.

Николас удивленно моргнул, не узнавая своего обычно сдержанного и кроткого спутника.

Александра смерила их полным негодования взглядом. Николас, почувствовав, что все это может закончиться весьма плачевно в первую очередь для них с Эглаборгом, решил вмешаться:

– Прошу извинить моего дядюшку, – с натужным смирением начал Охотник. – Его старые кости плохо переносят сырость и холод. Не могли бы вы позволить нам остаться на ночь в доме этого достопочтимого мастера? Мы уже две недели не видели человеческого жилья и очень устали.

– И причем тут мой отряд? – безразлично ответила девушка.

– Алиса, ну что ты в самом деле? – подал голос отмалчивавшийся все это время лейтенант. – В округе полно домов ничуть не хуже этого. В крайнем случае, мы можем переночевать вместе с ними.

– Нет, Костик, это дело принципа, – отмахнулась от него девушка. – Я не собираюсь делить кров с этими голодранцами. Какими демонами вас вообще сюда занесло? Уж не в мятежный ли Китеж-град направляетесь? – она подозрительно прищурилась.

Николас с Эглаборгом недоуменно переглянулись:

– Нет, мы паломники, в Беловодье идем.

– Ну, так и живите, как паломники, на улице, – насмешливо ответила Алиса и вернулась к своему отряду.

– Вы уж простите мою сестру. Она после этого назначения совсем невыносимой стала. Да еще от отца так долго никаких вестей не было… – начал неловко оправдываться Костик.

– Ничего страшного, остановимся где-нибудь еще, – попытался успокоить его Николас, которому было одинаково не по себе как от грубости девушки-капитана, так и от непрошенной искренности лейтенанта.

– Вряд ли, насколько я знаю, Алиса сейчас распорядится, чтобы никто в Искере не смел предоставлять вам ночлег, – грустно покачал головой Костик.

– Не беда, переночуем на улице за городом, нам не привыкать, – пожал плечами Николас, игнорируя негодующий взгляд своего компаньона. – Скажи, а ваш отец случайно не знаменитый генерал Оленин?

– Он самый, – угрюмо ответил лейтенант.

Слава о боевых подвигах генерала Ермолая Оленина гремела по всему Мидгарду. Говорили, что десять лет назад он с дружиной в три сотни человек дошел от Рифейских гор до самого Молочного океана, что омывал берега Мидгарда на востоке и присоединил эти дикие земли к Веломовскому царству.

– И он сейчас тоже где-то в этих краях? – продолжал любопытствовать Охотник.

– Да, он должен был нас здесь встретить, но мы потеряли связь с его дружиной пару недель назад, когда перевалили через Рифейские горы. У нас тут одно очень важное государственное дело. Может быть, он задержался в пути, не ставя нас в известность. Такое и раньше случалось. Не понимаю, почему Алиска так беспокоится, – непонятно зачем поделился с ними Константин своими переживаниями

– Ну, будем надеяться, что скоро вы с ним встретитесь, – откланялся Охотник, в конец обескураженный простодушием лейтенанта.

Тот кивнул и ушел искать сестру, а Николас с Эглаборгом отправились искать место для ночевки на за городом. Целитель продолжал ворчать, пока Охотник разводил костер и возился с вещами.

– Нет, ну вы слышали? При чем тут ее отряд?! – возмущенно бубнил себе под нос Эглаборг. – Тоже мне капитанша нашлась. Место, небось, отец ей выбил. Жалко было хоть на одну ночь нас пустить?

– Перестань, переночуем и здесь нормально, – устав слушать бесконечное ворчание, оборвал его Николас. – Я, например, плохо сплю в четырех стенах.

– Ну да, а на улице вы вообще не спите, – проворчал целитель.

– Эглаборг, сделай милость, не ворчи. Вот, лучше спустись к реке и набери воды, – сделал еще одну попытку увещевать его Охотник и протянул черный от копоти котелок.

– Нет, я, пожалуй, воздержусь. Там берег крутой, да и вода илом воняет, – заупрямился Эглаборг, поудобней усаживаясь возле костра.

– Ну и демоны с тобой, – в сердцах воскликнул Николас и направился к речке.

Берег действительно оказался очень крутым. Однако это не мешало мальчишкам спускаться вниз и рыбачить, стоя у самой воды. Начинало смеркаться. Николас осторожно сполз по сыпучему песку. Визу у воды он заметил нечто странное.

– Эй, малышня, в ваши сети попало что-то крупное, – крикнул он, кидая котелок на отмели.

– Да, действительно, смотрите, – позвал товарищей мальчишка, находившийся неподалеку.

Николас подтянул сети поближе к берегу.

– Но это-это… это же покойник! – заикаясь, закричал выглянувший из-за плеча Охотника маленький рыболов.

Запутавшись в сетях, на воде лежал утопленник, седовласый мужчина. Остатки красного мундира позволяли с точностью определить, что при жизни он был веломовским офицером. Поднатужившись, Николас вытащил мертвеца на берег. Дети побежали обратно в город звать родителей, боясь оставаться рядом с утопленником. И в самом деле – зрелище было не из приятных. От долгого пребывания в воде кожа покойника сморщилась, покрылась бурыми пятнами и кое-где начала отставать. Седые волосы облезли. Тело сильно разбухло. Уцелевшие на мундире нашивки свидетельствовали о высоком военном чине погибшего. Николас перевернул тело на спину и от неожиданности чуть не скатился в реку. Глаза утопленника были широко распахнуты. Белесые, словно принадлежавшие лапским вёльвам. Они все еще мерцали в ночной тьме. Погибший обладал даром Стражей, причем очень сильным, и явно воспользовался им перед смертью.

За спиной Николаса послышались шаги десятков ног, смешанные с шипением горящих факелов. Охотник поспешно закрыл мертвецу глаза и обернулся. Громко перешептываясь, тело окружила толпа горожан.

– Смотрите, смотрите, это же… – шепнул на ухо своему соседу один.

– Генерал Оленин, – ахнул другой.

– Он уже не встретит свою дружину в Искере, – мрачно подметил третий.

– Какая нелепая смерть, – ужаснулся четвертый. – Вот так утонуть в реке…

Вдруг все голоса одновременно стихли.

– Расступитесь, что здесь происходит? Да пропустите же, я капитан передового отряда веломовской дружины, посторонитесь немедля.

Чтобы увидеть все своими глазами, Алисе пришлось пробираться сквозь толпу, отчаянно распихивая зевак локтями. Узнав в утопленнике отца, она заметно побледнела. Тонкие губы задрожали. Девушка застыла в замешательстве в одном шаге от покойника, решая, что делать.

Алиса сжала кулаки, сорвала с пояса жестяную флягу, сделала глоток и опустилась на колени перед распластанным телом. Она положила руки на бескровные щеки мертвеца. Волосы на голове Николаса неприятно зашевелились от мощного выброса энергии. Он мгновенно догадался, что за этим последует и сгреб девушку в охапку до того, как она без чувств повалилась на землю. Толпа заволновалась.

– Что с ней?.. Баба, что с нее взять… Да, негоже девкам дружиной командовать… Слишком чувствительные они, чуть мертвеца увидят, так сразу в обморок… Чу, это же ее отец был, не совестно вам!..

Закрывая лицо Алисы от любопытных взглядов, Николас понес ее к избе, где она остановилась на ночлег.

– Что произошло? – встревожено спросил долговязый Константин, встретив его на пороге дома.

– Ваш отец прибыл, – кинул ему через плечо Николас, занося девушку в дом.

– Как прибыл? Где? – удивился он.

– На берегу. Мои соболезнования, – торопливо ответил ему Николас. Генеральский сын ахнул и со всех ног помчался туда, где гудела толпа искеровцев, совсем позабыв о сестре.

Николас уложил девушку на лавку, расстегнул узкий мундир и подложил под голову скомканную тряпку. Дверь распахнулась и в дом ворвался запыхавшийся целитель.

– Видел, как вы шли сюда от реки. Там, поди, весь город собрался, – начал было Эглаборг, пытаясь перевести дух. Его взгляд упал на неподвижную женскую фигуру с абсолютно белыми глазами. – Что стряслось? Что за переполох в городе?

– Она что, ясновидящая? – пораженно ахнул целитель.

– Как видишь, – мрачно ответил Николас, снимая с ее пояса флягу. – Скажи лучше, это не то, о чем я думаю?

Эглаборг взял флягу из рук Николаса, открутил крышку и принюхался, потом пролил каплю на руку и лизнул.

– Боюсь, что это то самое, – покачал он головой, закрывая флягу. – Настой кампалы, очень сильный.