Текст книги "Ад уже здесь"

Автор книги: Сурен Цормудян

 
На Руси родной, на Руси большой
Не бывать врагу!
Поднимайся, встань,
Мать родная, Русь.
 
 
Врагам на Русь не хаживать,
Полков на Русь не важивать!
Путей на Русь не видывать,
Полей Руси не таптывать!
 

Наше дело правое!!! МЫ ПОБЕДИМ!!!

После этих слов над позициями Новой Республики разнеслось протяжное «ура!».

Николай оторопел. Он взглянул на танкиста. Тот вытянулся из люка во весь рост и, задрав голову в экстазе, плакал. Комиссар тряс головой, зажмурившись, и улыбался.

Васнецов осознал, что Старшина только что сделал то, что той ночью делал в своем логове Титос Гау. Ведь происходило то же самое. Один человек взял в свой кулак умы всех людей, что его слушали… Но было одно существенное отличие. В этом влиянии чувствовалось что-то великое и светлое. Что-то правильное. Но ведь Старшина не морлок. Так значит, чтобы поднимать из глубин человеческого сознания нечто возвышенное и благородное, вовсе не надо быть морлоком? Надо быть ЧЕЛОВЕКОМ!

И динамики вновь загремели. Оттуда полилась музыка. Невероятно громкая и торжественная. Заставляющая мурашки расходиться в такт по всему телу и пульсировать чаще сердце. И полилась из динамиков песня:

 
Вставайте, люди русские,
На славный бой, на смертный бой!
Вставайте, люди вольные,
За нашу землю честную!
 
 
Живым бойцам – почет и честь,
А мертвым – слава вечная!
За отчий дом, за русский край
Вставайте, люди русские!
 
 
Вставайте, люди русские,
На славный бой, на смертный бой!
Вставайте, люди вольные,
За нашу землю честную!
 

Казалось, было слышно, как сотни и тысячи бойцов подпевают этому гимну. Солдаты вопили из своих окопов, стоя за лафетами орудий, из танков и сжимая рукояти пулеметов. Николай наблюдал за происходящим в бинокль. А рядом послышался голос Людоеда:

– Ай да Старшина. Ай да сукин сын.

– Вы что себе позволяете! – огрызнулся вдруг Андреич.

Крест лишь покачал головой и улыбнулся.

– Комиссар, ты себе не представляешь, сколько уважения к этому человеку я вложил в сказанные мною слова…

* * *

Серая лавина мчалась по замерзшей реке к своей цели. Ведомые страхом перед всепожирающим ядерным огнем и жаждущие отмщения за угрозу и вызов, легионеры мчались тупоносым клином в расставленную Старшиной ловушку. Они оседлали все, что можно. Снарядили всю технику. Снегоходы, собачьи упряжки. Танки и БМП. Бронетранспортеры и аэросани. Ко многим бронированным машинам на буксире были прицеплены большие сани с десантом. Гау знали, что избежать ядерного удара они смогут, лишь достигнув берега Новой Республики. Там варвары Старшины не посмеют взорвать бомбу, ведь в противном случае уничтожены будут и они тоже.

– Внимание! – заорал командир минометного полка, расположившегося на переднем крае обороны. – Упреждение сорок! Пять выстрелов! Четыре осколочно-фугасными, пятый дымовыми! Интервал ноль! ОГОНЬ!

Стволы стодвадцатимиллиметровых минометов заухали, посылая в сторону наступающей армады первую смерть.

Когда последний миномет выплюнул пятую мину, командир полка снова заорал:

– Внимание! Отходим за вторую линию обороны и занимаем обозначенные позиции!

Снежный ковер, накрывающий ледяную гладь реки, стал взмывать вверх разрывами мин перед неумолимо приближающимся врагом. Было очевидно, что минометчики поторопились. Только две мины разорвались в гуще авангарда Легиона, разнеся снегоход и разметав нескольких вражеских солдат в клочья. Атакующие, не снижая темпа наступления, стали расходиться веером, но дым от дымовых снарядов начал заволакивать пространство вокруг них, мешая маневру и создавая в передовых порядках сумятицу. БМП, попав в дым, столкнулась с Т-62, и у нее сорвало гусеницу. БТР-80 проехал по телеге с десантом, которую тянул МТЛБ с водруженной на корпусе ЗУ-23. Движение авангарда замедлилось, но идущие позади войска еще держали темп. В итоге плотность вражеской техники и солдат сжималась.

Над берегом республики разнеслись раскаты грома. Это заговорили гаубицы Д-30, бьющие точно в дымовое облако. Взмывали огненные облака над стелящимся дымом. Подбросило обломки аэросаней и БМП-3. Поначалу все это походило просто на избиение Гау, но вот небо поперек реки перечеркнули дымные шлейфы реактивных снарядов установки залпового огня. Земля и накрывающий ее снег содрогнулись. Где-то среди позиций обороняющихся дробью ударили снаряды от залпа установки «град».

Отдельные единицы техники Гау вырвались из дымного плена и снова устремились к берегу Новой Республики.

– Крест! – закричал комиссар. – Ну что!

– Еще минуту, – спокойно ответил Людоед, глядя в мощный морской бинокль. – Они еще слишком растянуты…

– Но они ударили «градом»! У наших потери!

– Если поспешить, то будет еще хуже…

– Вертолеты, – мрачно проговорил Варяг, который также наблюдал в свой бинокль.

Тройка Ми-24 с характерными знаками Легиона неслась из облаков в сторону обороняющихся. Над авангардом своих войск они быстро рассеялись и стали маневрировать. Один из них дал короткий залп НУРами по второй линии обороны. Где-то сзади, в нескольких сотнях метров, загрохотала барабанной дробью «Шилка», замаскированная в снежном бархане. Корпус Ми-24 качнулся в сторону, уворачиваясь от трассеров. Другой вертолет, находящийся дальше и выше, дал залп по обнаружившей себя ЗСУ гвардейцев. Снова грохот взрывов. Уже совсем близко. От позиций гаубиц взмыла ракета «Иглы» по стреляющему вертолету. Тот выпустил несколько тепловых ловушек. Ракета прошла мимо. Однако снова заговорила «Шилка», которую поразить вертолеты пока не сумели. В отдалении, среди деревьев, заговорили скорострельные пушки другой ЗСУ. Это была «Тунгуска». У ближайшего вертолета перебило хвост, и он, закрутившись в воздухе, стал стремительно падать вниз. Еще один вертолет, попав под огонь «Тунгуски», завертелся на месте, разметая осколки пилонов, остекления кабины и куски корпуса, после чего взорвался в воздухе. Третий Ми-24 стал убираться восвояси. Тем временем армада сухопутных войск неумолимо приближалась, несмотря на огонь гаубиц.

– Пора, – произнес Людоед, убирая бинокль. Он подошел к пульту и дернул рычаг, повернув голову в сторону дамбы. Ничего не произошло.

– Что за… – Он еще раз дернул рубильником, но так необходимого сейчас взрыва не последовало.

– Эта ваша чертова полевка! – заорал Людоед на комиссара.

– Ее проверяли на токопроводимость! – крикнул в ответ Андреич. – Все было в норме!

– Да гнилая она, – пробормотал Варяг. – Ясное дело. Где-то просто перестал ток проходить.

– Но несколько часов назад проходил!

– Может, обрыв? – высказал свое предположение Сквернослов.

– Это саботаж! – закричал комиссар.

– Ну вас к черту, – огрызнулся Крест. – Эй! В танке!

– Чего, товарищ Крест? – отозвался Петруха.

– Господи, сейчас бой. В бою забудь про слова «товарищ», «комиссар», «полковник» и тому подобное. К черту строевой устав в бою, – проворчал Варяг, выбивая трубку о корпус танка. – Драгоценное время терять только. Говори «командир», «друг», «брат», «Вася», «Петя»… У тебя снаряды там есть?

– Есть, конечно. А что?

– Не попасть отсюда, Варяг! Я уже об этом подумал! – воскликнул Людоед. – Слышь, Петруха, заводи агрегат и вылазь оттуда!

– Зачем?..

– Делай, что я сказал, салага!..

Николай наблюдал за вертолетом, не обращая внимания на грохот разрывов и приближающийся гул наступления. Вертолет вновь показался вдалеке. Летел он низко и держал курс в ту сторону, где на реке стоял самолет. «Только не туда, – думал Васнецов. – Только не самолет».

Между тяжелой бронетехникой Легиона и противотанковой батареей республики завязалась артиллерийская дуэль. ПТУРов сохранилось очень мало, и в сложившихся обстоятельствах наиболее эффективным оружием была классическая артиллерия, неприхотливая и долговечная. Николай бросил туда лишь мимолетный взгляд. Но после этого был готов поклясться, что видел в бинокль, как Старшина подносит снаряды. Очевидно, в свой бинокль это заметил и комиссар, потому что тихо выругался.

ПТ-76 никак не хотел заводиться. Стартер ныл, но ему не хватало мощности.

– Аккумулятор сел! – закричал танкист.

– Какого хрена! Так быстро?! – заорал Людоед.

– Так ведь холодно! И провода эти ваши подсоединены!

– Может, потому и детонатор не сработал?! – крикнул Варяг, дернув рубильник еще раз.

– Да ему три вольта надо! А у меня тут пять-шесть еще выдает! – ответил разгоряченный Петруха.

– Ломы! Два лома есть?! – Крест схватил танкиста за грудки.

– Есть!

– Доставай! Живо!!!

Вертолет пролетел над дамбой, и из леса на него обрушился огонь крупнокалиберных пулеметов запасного полка, скрытого в зарослях. Ми-24 дал залп НУРами и стал уходить на разворот. Однако за ним уже тянулся дымный шлейф. Нет. До самолета ему еще далеко. Отогнали. Надолго ли?..

Илья кинул один стальной лом Варягу.

– Варя! Делай как я! Вставляй его в гусеницу! В направляющие! Вот так! На счет три навались на него всем телом! Петруха! На счет три выжми главный фрикцион!

– Чего?!

– Сцепление! Твою мать!

– Я понял!

– И-и-и р-р-раз, два, три!!!

Внутри боевой машины что-то лязгнуло, но танк не завелся, несмотря на то что и Крест и Яхонтов, каждый со своей стороны, навалились на ломы и заставили ведущую звездочку чуть прокрутиться.

– Падла! Я сказал, сцепление выжми!

– А я что сделал?! – отчаянно закричал танкист.

– На счет три! Паузу не делай! Варя! Давай еще раз!..

Наступление неумолимо подкатывалось к берегу Новой Республики. Вертолет, несмотря на повреждения, сделал новый заход, но на сей раз ударил оставшимися НУРами издалека; в ста метрах разорвался снаряд; один из ближайших танков Гау разорвало сдетонировавшим от попадания кумулятивного снаряда боезапасом; пехота противника спешилась и бежала к берегу; заклекотали пулеметы; теперь дымовые снаряды пускали легионеры, чтобы прикрыть движение пеших солдат…

– И-и-и р-р-раз, два, три!!!

Танк снова лязгнул, и вдруг выхлопная труба жутко чихнула, выпуская горький черный дым. Двигатель заревел. Варяг снова бросился к пульту детонатора и стал дергать рубильник. Дамба не взрывалась.

– Варя, оставь! Я сам все сделаю! Салага! Вылезай из танка и вырви провод этот на хрен!

Людоед бросился к Николаю и вдруг схватил его за плечи. Николай опешил. Он был весь поглощен наблюдением за вертолетом и приближающимися войсками Гау. Что хотел сейчас от него Илья?

– Николай блаженный! Бог тебя на руках носит! Помни об этом! – воскликнул Крест, улыбаясь как-то странно, и с силой затолкал Васнецову за пазуху какой-то сверток.

После этого Людоед прыгнул в освободившийся люк механика-водителя, и ПТ-76, рванувшись с места, устремился вниз по склону. К реке.

Васнецов, недоумевая, извлек сверток, что сунул ему Крест. Это была старая ткань для солдатских портянок. Он развернул ее и увидел там предохранитель ядерного заряда и флакон с эфиром, что дал им в Екатеринбурге Дитрих. Васнецов уставился на несущийся уже по реке танк, ведомый Людоедом. ПТ-76 мчался наискосок все ближе к центру реки и в сторону дамбы. И только теперь Васнецов понял, что произошло. И понял, что вот-вот произойдет. Он только теперь осознал природу своей тревоги, когда они впервые ступили на эту землю. А точнее, на замерзшую реку. Это же было предчувствие. До него лишь сейчас дошло предупреждение того странного старика в екатеринбургском метро. Блаженный понял, что грешил не на ту женщину. Не миловидная и добрая Лена способна погубить Людоеда. Его вообще никто не способен погубить, хоть старик и говорил, что это будет женщина… Нет. Это река. Река с женским именем. Река Лена.

– СТО-О-ОЙ!!! – заорал Николай во все горло и бросился по колее, что оставил танк в снегу, за ним. – Стой, Илья! Ахиллес! Остановись! Назад!

Комиссар, наблюдавший за тем, как вся их затея выходит из-под контроля, пустил из сигнального пистолета зеленую ракету. С тыла послышался шум. В движение пришел весь резерв, который был призван столкнуть Легион Гау, если тот начнет штурм берега. Схватка в нескольких километрах от них становилась все яростнее. Бой – ожесточеннее. Выстрелы из всего, что стреляло, все чаще…

– Людоед, стой! Ты же погибнешь! – продолжал голосить Васнецов, мчась к реке.

Варяг нагнал его и повалил в сугроб.

– Коля, ты ничего не сделаешь!

– Но он же погибнет!!!

– Он знает, что делает!

– Нет! Он не ведает! Она убьет его!

Танк был очень далеко. Его было еле видно. Он встал в километре от дамбы. Словно коршун, на него спикировал тот самый вертолет. НУРов у него не осталось, и он дал очередь из пулемета. Мимо. Вертушка пошла на второй заход. Позади послышался гул мотора. Комиссар махал рукой экипажу выдвинувшейся вперед «Шилки» и указывал в сторону покушавшегося на Илью вертолета. Снова барабанная дробь счетверенных стволов ЗСУ. Вертолет уцелел. Танк не двигался. Видимо, Людоед перебирался из места водителя в башню…

Пехота Гау, что была на снегоходах, уже взбиралась по склону берега республики. Обороняющиеся выкатили сваренные из гнутых стальных прутьев шары диаметром в три метра. Прутья были обмотаны большим количеством пропитанной смолой пакли. Обороняющиеся подожгли шары и стали сталкивать их вниз, на наступавших. Огненные снаряды мчались на легионеров, наматывая замешкавшихся людей на свой пылающий каркас. Через определенный промежуток времени шары стали взрываться огненным облаком. Видимо, в центре была смонтирована взрывчатка с напалмом.

Танк наконец выстрелил. В какофонии боя этого выстрела слышно не было, но было видно, как вспыхнуло пламя, вырвавшееся из ствола. Потом стало видно взрыв на дамбе. Но это был лишь взрыв снаряда. Подрыва заложенных тонн взрывчатки не произошло. Вертолет снова зашел на атаку танка. Снова загрохотала «Шилка», и вражеский Ми-24 наконец получил свою порцию смерти. Снаряды разворотили ротор винта, и вертолет, объятый пламенем, рухнул неподалеку от танка. Второй выстрел ПТ-76. Снова взрыв на дамбе, и вдруг… Там словно разверзлась огненная пасть, огромная буря огня стала стремительно растягиваться в разные стороны от места попадания. Началась детонация. Донесся зловещий гул разрывающейся массы взрывчатого вещества.

– Все, Илья! Ты попал! Илья, ты попал! Убирайся оттуда! – вопил что есть силы Николай.

Но танк стоял неподвижно. Ведь Людоеду надо было еще перебраться из башни на место водителя…

Ледяная масса пришла в движение и загрохотала. Замерзшая дамба стала оседать и ползти в сторону ПТ-76. Сначала все происходило как-то медленно, и лед нехотя уступал свои многолетние позиции. Но вдруг огромные ледяные массы стало рвать на части, и затаившаяся в ожидании свободы вода хлынула с невероятной скоростью. Танк все еще стоял. Ледяная гладь за дамбой тоже стала рушиться, и огромные плоские айсберги устремились вперед, увлекаемые гигантским валом воды. ПТ-76 наконец рванулся с места, круто развернувшись и взяв направление к берегу.

– Быстрее! Давай! Давай! – орали уже вместе Николай и Варяг.

Легион Гау увидел несущуюся на них массу. В рядах наступавших началась паника. Легионеры уже не атаковали, а просто бежали на берег. Многие бросали оружие и скидывали бронежилеты, чтобы легче было бежать. Многие поднимали руки и тоже бежали, демонстрируя гвардейцам Старшины свою готовность сдаться, лишь бы уберечься от надвигающегося цунами. Выдвинувшийся на передний край резерв Новой Республики принялся методично расстреливать объятых ужасом легионеров, невзирая на то, есть у них оружие или нет, подняли они руки или нет. Легионеры все равно продолжали бежать на склон. Навстречу своей смерти…

Николай перестал кричать. Он с ужасом смотрел, как крохотный танк исчез в огромной волне, которая оказалась больше, чем они рассчитывали. Попав в буруны, танк закрутило, и он исчез в бушующих водах. Спустя пару секунд он вдруг вынырнул каким-то невесомым поплавком, но в него ударилась огромная ледяная глыба и накрыла собой.

– Не-е-ет!!! – закричал от страшной правды и невыносимой боли Васнецов. Он бросился вперед. К бушующим водам. Однако Варяг снова нагнал его и потащил назад.

– Коля! Вода сейчас тут будет! Быстрее наверх!

Освободившаяся река ударила по армии Гау, перемалывая в водяных жерновах всю их технику и людей. Те из наступавших, кто уже был на берегу и понимал, что пощады им не будет, как ни моли они гвардейцев, кинулись в последнюю атаку, и на склоне берега началась немыслимая свалка рукопашной бойни…

Николай рыдал, увлекаемый Варягом наверх по склону. Сзади уже бурлила вода. Она становилась все ближе. Пятьдесят метров. Двадцать. Десять. Похоже, она достигла того уровня, выше которого ей не подняться, и мчалась дальше вперед, продолжая пожирать Легион Гау…

Васнецов вдруг оттолкнул с невероятной силой Варяга и, развернувшись, принялся стрелять из автомата по воде.

– НЕНАВИЖУ! НЕ-НА-ВИ-ЖУ-У-У!!!

– Куда патроны тратишь, дурак! – закричал подбежавший Петруха.

Магазин опустел, а Николай продолжал кричать и дергать за спусковой крючок. Танкист и Яхонтов повалили его снова в снег.

– Коля! Возьми себя в руки! – воскликнул Варяг. – Я тебя прошу, Коля!

– Что! – К ним подбежал Сквернослов. – Что такое! Что с Ильей! Варяг, что с Ильей?

Яхонтов повернул голову и взглянул на Вячеслава полными слез глазами.

– Славик, Ильи больше нет… Нет его… После этих слов Николай перестал биться в агонии и кричать. Он замер и просто стал нечеловечески выть…

19
ПРЕЕМСТВЕННОСТЬ

Впереди, среди деревьев, снова раздался выстрел.

– Все целы?! – крикнул атаман пригнувшимся бойцам.

– Да, – послышался ответ после недолгой паузы.

– Атаман! Неужто целый полк мордой в снег зароется из-за одного снайпера?!

– Молчи, есаул. – Командир недовольно дернул головой. – Победа уже наша. Псов потопили. Предлагаешь мне в такой момент людей класть под пули этого недобитка?

Он угрюмо посмотрел в сторону реки. До бывшей дамбы было почти десять километров, но лед на реке обрушился и ушел вместе с бушующей водой дальше, туда, где были основные силы неприятеля. Теперь здесь зияла пропасть на всю ширину реки.

– Так что делать? – снова послышался голос есаула.

– Выманить надо урода. Давай два отделения. Перебираться от дерева к дереву и достать его.

– Так и он маневрирует. Позиции меняет.

– Ничего. Он один.

Очевидно, из всего перебитого вольниками отряда Гау, что выдвинулся в сторону самолета, остался один снайпер. Он уже ранил двух бойцов, и рисковать из-за такой мелочи атаман не хотел, но и стоять на месте было нельзя. Надо двигаться в лагерь Гау и зачистить его.

Грянул еще выстрел. Но по звуку сразу было понятно, что стреляли из другого оружия. Из другого места. И в другую сторону. Снайпер Гау ответил своим выстрелом.

– Что это еще такое, – пробормотал атаман.

Снова выстрел неизвестного. Кто-то затеял дуэль с легионером.

– Похоже, кто-то гада того выкуривает, – громко зашептал стоящий за деревом урядник. – Он рядом совсем.

– Эй! – крикнул есаул. – Кто там еще!

Вместо ответа последовал выстрел.

– Отвечай! Гранатами закидаем!

– Не нада граната! Гвардейца! Охотник я! – послышался возглас. – Молот!

– Мы не гвардейцы! Мы вольники! – крикнул урядник.

– А-а, так это тот старый якут. Отшельник, – улыбнулся есаул. – Знакомый господина Старшины.

– Ты в кого стреляешь?! – крикнул атаман.

– Охотник я. Охочусь. Снайпера Гау эльген.

– Чего? – Атаман непонимающе посмотрел на есаула.

– Он говорит, что снайпера того убил, – пояснил подчиненный.

– Эй, Молот, ты уверен, что убил его?

– Хе, я бы да не был уверен. Охотник я. Всегда им был. Отец охотник. Дед охотник. Две тысячи шагов я хагдан глаз попаду, из попа пуля вылетит. Тирии не попортит.

– Чего он сказал?

– Что медведя в глаз завалит. И шкуру не испортит.

– Спасибо за помощь!

– Ай, не за что. Можно я его уотунан эстэр сэп себе возьму?

– Чего?

– Он оружие снайпера забрать хочет.

– А-а. Конечно!

Со стороны реки послышался рокот. Атаман посмотрел в ту сторону. По краю ледяного обрыва, за которым еще бурлила разминавшаяся после многолетней спячки река, мчался снегоход. Седок явно куда-то торопился и не стал отъезжать на безопасное расстояние от обрыва, а ехал буквально на краю смерти. Трудно было разобрать, кто это. Человек в теплом камуфлированном костюме с автоматом за спиной.

– Это еще что…

Следом мчался целый кортеж из четырех снегоходов.

– Кажется, это погоня, – пробормотал есаул.

– Так! Вольники! По коням! На Легион! – закричал во все горло атаман.

По коням, это громко сказано. Транспортом вольников было несколько снегоходов переделанных под четырехместный вариант, собачьи упряжки и два уазика, поставленные умельцами Новой Республики на гусеничный ход.

А Николай тем временем пересек реку по краю ледяного разрыва и устремился в логово врага, быстро отрываясь от преследовавших его товарищей…

* * *

– Несите это тоже в вертолет.

Невысокий человек с пугающим пронзительным пристальным взглядом указал на железный ящик, закрытый замком. В ящике были бумаги и документы, которые он трепетно хранил уже много лет.

– Да, Титос.

Два солдата поклонились ему и, взяв ящик за ручки на торцах, с трудом вынесли его из комнаты. Титос продолжал натягивать теплый комбинезон. Путь предстоял неблизкий и сложный. Вертолет-салон Ми-8, который когда-то принадлежал главе местной администрации и потом содержался на особом хранении Легиона, должен был пролететь на юг, точнее, в ту сторону, где должен быть юг, как можно дальше, пока хватит топлива. А что потом… Просто надо добраться до любого возможного поселения. Важно найти людей. А там он со своими способностями точно не пропадет. Одурманит. Окрутит. Охмурит…

На улице послышалась стрельба. Похоже, стреляли его люди. Ответных выстрелов не было. Значит, это не массированное нападение. Да и сложно будет старшинистам напасть. Теперь между ними ожившая река Лена. Большой крюк надо делать. Наверное, небольшой отряд давно вышел к позициям Легиона, думая, что тут не осталось войск и все бросились атаковать тот берег… Все-таки как легко и красиво они провели его. Его! С его способностями!

Раздался душераздирающий вопль. Стрельба усилилась. Да что там происходит?

И вдруг его виски завибрировали. Не запульсировали. Не заболели. А буквально завибрировали. И с мозгом стало твориться что-то… Кто-то словно запустил в голову пальцы-щупальца и выдавливал его мозг… И в ушах раздался пронзительный скрип…

– Черт… Это же мутант! – пробормотал Титос. – Тот самый мутант… Он пришел. Пришел за мной… Он ищет меня. Как же он силен… Похоже, он и сам не подозревает, насколько он силен. Главное, чтоб он не понял, насколько он силен. Но я могу выставить блок против его воздействия. Но тогда он сразу поймет, где меня искать. А пока я простой человек, он меня не сможет найти. Но как же болит голова от его силы…

Стрельба резко прекратилась. Хотя, может, он ее не слышал, потому что вошел в измененное состояние сознания? Или его ввел мутант в это состояние? Он очень силен… Нет… Надо что-то делать…

И Титос выставил психоблок. Иначе просто боль сведет с ума. Теперь, наверное, мутант знает, где он. Но и Титос его почувствовал. Откуда здесь мог взяться этот мутант? Здесь же не было этих чертовых излучателей… Ах да… Они же издалека. Из Москвы. Да. А вот там… Дьявол! У него такая же кровь! Неужели это… ОН?!

* * *

…Толпа в большом зале одного из комплексов правительственных убежищ зашумела. Тут собрались только те, кто так или иначе был связан с ним. Было очень сложно эти первые годы. От его ближайших сподвижников мало кто остался. Да, они сделали свое дело с минированием метро, но ведь никто не знал, что это были за мины. И он сам не знал, что это были ядерные заряды. Заказчик ничего не сказал. Более того, заказчик рекомендовал ему и его группе укрыться в метро в условленный час. Наверное, хотели избавиться от исполнителей такого страшного задания. Он думал, что будет просто серия терактов, которые спровоцируют социальные и политические волнения в стране. А потом центробежные силы просто развалят эту страну на части, как когда-то развалили Союз. Он думал, что сможет хорошо нагреть руки на этом развале. Ведь развал Союза обогатил многих людей. Раскрыл гигантские перспективы перед избранными. Но случилась ядерная война. Черт возьми, да если бы он знал, что грядет на самом деле! А может, вообще никто не знал, что грядет? В том числе и те, кто все это задумал?

В метро им удалось выжить каким-то чудом. И пришлось уничтожить всех своих соратников, ведь они думали, что он все знал и провел их. И они хотели его просто прикончить. Потом он сколотил новую группу из тех выживших, кто принимал его взгляды. Благо было чем их купить. Он давно заготовил в убежище много оружия и припасов. Было с чем противостоять внешним. Тому быдлу, которому не было места в элитных убежищах и кто приговорил тех, кто выжил в метро после ударов. Но вот теперь его люди снова бунтовали против него. Они ждали от него решений и действий. У них появился враг. Да нет, у них была масса врагов и в метро, и тем более на поверхности. Но это был новый враг. Какое-то чудовище. Он буквально выпотрошил вчера их колонию в «метро-2». Из сорока человек там выжили лишь трое, которые и рассказали все.

Он еще раз окинул взглядом толпу. Сейчас особо чувствовалось, что они со временем все больше теряли человеческий облик. Как в прямом, так и в переносном смысле. Он замечал, что многие забывали, кем были до войны, и даже иногда старых знакомых и родных не узнавали. Все больше превращаясь в одержимых носителей инстинкта еды, размножения и выживания, но сейчас страх обнажал в этих уже недолюдях их жуткие метаморфозы, делая их более явными. Он и сам иногда чувствовал, что с ним что-то происходит. У него были подозрения, что причиной тому определенная совокупность факторов. Во-первых, сама истина с ее невыносимой психопатичностью. Истина свершившейся ядерной войны, в которую невозможно было поверить еще пару лет назад. Человеческий разум был расшатан шоком и депрессией. И на него особо сильно мог воздействовать другой фактор – установки пси-оружия, которые были призваны угомонить паникующую толпу во всем метро. Но, черт возьми, они работали ни хрена не так! В этом проклятом государстве все и всегда работает не так!

– Ну что! Где все обещанное тобой благоденствие?! Ты говорил, мы захватим все незараженные и уцелевшие участки метро. Ты говорил, что мы покончим с внешним быдлом или заставим их работать на нас. Говорил, что выведешь нас на поверхность и мы получим свой мир. И что теперь? Ничего не изменилось! Мы дохнем! И теперь нас еще истребляют, как крыс! Теперь еще какой-то амбал ходит по метро безнаказанно и валит нас штабелями! Что ты молчишь!

Он ненавидел их. Эту преданную ему толпу. Ненавидел и презирал. Да они мусор. Неужели они думали, что его заботит их будущее? Они просто работали на него. Исполняли его волю. Воевали во имя его целей. Добывали и таскали еду. Неужели они и вправду думали, что он, их лидер, озабочен их будущим? Да на кой черт они с их будущим ему нужны? Есть простой закон эволюции видов – выживай за счет других. Будь сильней, хитрей, умней. И имей клыки острее, чем у других. Как же они тупы. Как они противны и тупы. Какая мерзость. Какое невежество. Вот они стоят, кричат. Чего они кричат? Они изменят что-то своим криком? Для себя я все решил. Если станет слишком жарко, то надо прорываться на поверхность и пытаться добраться до Якутии. Далеко. Трудно. Но там отец. Там его люди. Там должна быть база. Хорошо бы еще найти тех уродов, с которыми он договаривался о минировании. Вот бы им кишки выпустить за такой развод… Да, впрочем, уже стало жарко. Он еще не знал толком, что за урод бродит по метро и валит всех подряд, но по состоянию вот этого мерзкого и вопящего стада понимал, что стало жарко и очень скоро пора сваливать. Тут, в этом метро, да и во всей Москве, нечего ловить. Ничего не выгорит. Выгорело уже все…

И тут погас свет. Вот почему он погас? Только недавно генератор проверяли. И тут на тебе. Погасли сразу все лампы. Шум толпы с наступлением мрака вдруг стал походить на рычание диких животных. Он стал щупать рукой стену в поисках двери, за которой было помещение с его вещами, в том числе и фонарем. Рука коснулась холодной стали двери. И в этот момент он понял, что видит нечеткий черно-белый силуэт двери. Даже трещину в бетонной стене. Он обернулся. Вот и толпа. Эти чертовы людишки. Нет… Они выглядели сейчас иначе. Какие-то бесформенные, злые, безумные, черные… Словно и не люди вовсе… Хотя какая, к черту, разница, люди они или нет… Почему я вижу в темноте? Стоп… Тут кто-то лишний. В помещении кто-то лишний. Не такой, как эти. Он только что тут появился. Через минуту, как свет погас… Это он погасил свет… Он где-то кабель перерезал… Черт, да что со мной? Я чувствую угрозу и вижу в темноте… мутно и абстрактно, но вижу… ВОТ ОН!

Огромная фигура стояла у двери, за которой был тоннель метро. Он незаметно вошел и стоял у двери, оглядывая помещение. Он тоже видел, но, должно быть, благодаря своей жуткой маске. Между ними сейчас находящаяся в смятении толпа. Они не понимали, почему погас свет. Некоторые, похоже, тоже осознали, что видят в темноте. Еще что-то происходило с этими людишками… А этот, у двери, огромный и невозмутимый, медленно поднял на уровень пояса свое оружие.

«На пол!» – пронеслась спасительная мысль.

И амбал открыл огонь по толпе. Да. Стало совсем жарко. Надо выбираться из метро, из Москвы… Надо в Якутию. К отцу…

Как давно это было? Лет семнадцать уже прошло… Или больше?

* * *

Титос сел на пол и медленно притянул к себе автомат. Черт подери, он чувствовал, что этот мутант имеет какое-то отношение к тому монстру в метро. Но нет, это не он. Однако похоже, что у них одна кровь. Они родственники. Черт подери, этот мир продолжал оставаться тесным даже после вымирания десятков видов животных и гибели нескольких миллиардов человек. Как же тесен мир… черт подери…

На улице была слышна интенсивная перестрелка. Характерные пересвистывания говорили о том, что на их базу пришли вольники. Чертовы вольники. Они еще хуже гвардейцев Старшины… Но хуже другое. Мутант где-то совсем рядом. Он уже где-то за стеной. Он чувствует его… Титос стал водить стволом оружия, пытаясь понять, где этот родственник амбала. Раздалась глухая автоматная очередь, и прошившие деревянную стену пули попали ему в бедро, правую руку и плечо. Титос распластался на полу, выронив оружие и морщась от боли. Раздался удар в стену, и из нее показалось лезвие большого пожарного топора. Еще удар. Лезвие показалось в другом месте. Мутант бил по стене и наконец вынес целый кусок. Титос немного пришел в себя и попытался дотянуться уцелевшей рукой до своего автомата, но на него уже смотрел ствол оружия вошедшего в комнату молодого человека. Тот сжимал в левой руке АК-74, а в правой – тот самый топор.