Текст книги "Ад уже здесь"

Автор книги: Сурен Цормудян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 36 страниц)

– Это шасси! Гидравлика! Ничего страшного! Бывает! Входим в глиссаду!

– А что такое глиссада?! – воскликнул Сквернослов.

– Это мой кулак у твоей рожи, Славик!

Самолет сильно затрясло, и Николай почувствовал, как его желудок снова, как и при взлете, начал гулять по организму. Но если тогда его вжало в кресло, то сейчас он словно давил изнутри на уши и горло.

– Так! Так! На себя! На себя, Варяг! – раздался крик Людоеда.

– Делаю!!!

– Еще! Еще!!!

– Так?!

– Держи на этом уровне! Сейчас будет…

Все ощутили сильный толчок и жуткий воющий гул, который особо сильно раздражал заложенные уши. Николай не слетел с кресла благодаря ремням, но они так впились в тело, что казалось, сейчас раздавят его. Он тряхнул головой и, открыв рот, стал водить нижней челюстью из стороны в сторону. Вокруг мчащегося по замерзшей реке самолета разразилась настоящая снежная буря, которая еще больше усилилась, как только Варяг перевел внешние двигатели на реверс.

– Ни хрена не вижу! Мы сели, Людоед? – прорычал Яхонтов, вглядываясь в снежную пелену. – Илья! Илья!!!

– Мы сели, – крикнул наконец Людоед. – Теперь неплохо бы остановиться!

– Ага! Выпускаю спойлер! Скорость!

– Сто!

– Много!.. Много!.. Теперь!

– Шестьдесят! Пятьдесят!

– Выключаю реверс! Гашу двигатели!

Самолет еще какое-то время катился, быстро снижая скорость из-за сопротивления снега. Шум стал стихать, как и буря вокруг, пока наконец в кабине не воцарилась непривычная после долгих часов полета и такой нервной посадки тишина.

Первым ее нарушил Варяг.

– Мы это сделали, парни, – спокойно сказал он. – Мы за несколько часов совершили рывок, больший по расстоянию, чем то, что мы проделали на луноходе от Москвы. Мы это сделали.

– Ты это сделал, Варя. – Людоед вылез из штурманской кабины, растирая ладонью лоб, и улыбнулся. – Ты и Колян. Вы молодцы.

* * *

На улице уже было совсем темно, когда они наконец покинули самолет и выкатили из его недр отдыхавший все это время луноход. Закрыли двигатели красными заглушками. Рампу снова закрыли. Огни погасили, и во мраке самолет выглядел совсем нереальным. Варяг уселся на колесо шасси и вздохнул, закуривая.

– Жалко как-то с ним расставаться, – произнес он. Затем поднялся и погладил ладонью корпус. – Молодец, старичок.

Николай с грустью посмотрел на Варяга. Да, у каждого своя слабость. У летчика, конечно, самолет и небо. Трудно было вообразить, что чувствовал расставшийся, казалось, навсегда с небом пилот, ставший по воле апокалипсиса искателем, рыщущим среди руин цивилизации и лишенным возможности даже лицезреть небо, когда он все-таки вопреки всему вспорхнул над облаками. Когда многотонная огромная стальная птица послушно пела своими двигателями, подчиняясь его воле и несясь над мрачным небом в высших сферах, где царили звезды и солнце, синее небо и свет. Наверное, и Людоед, и Вячеслав думали то же самое, глядя сейчас на Варяга.

– Ого. Это бомбардировщик? – раздался неожиданный голос из глубин темноты.

Людоед вскинул автомат и сразу опустился на одно колено, развернувшись в сторону голоса.

– Нет. Это транспортный самолет, – ответил Варяг в темноту, включив фонарь и шаря лучом света в поисках источника голоса. – Кто тут?

– А вы американцы? – снова послышался спокойный и даже добродушный голос с каким-то странным акцентом.

– Нет, – произнес Яхонтов. – Мы русские. А вот ты кто такой?

– Охотник я.

– Чего прячешься? Выйди, поговорим.

– Повезло вам, однако, – ответил голос, не меняя интонации.

– В смысле?

– Если бы вы были американцы, я бы вас пострелял. – Говоривший будто улыбался.

На свет наконец вышел низкорослый старик в добротной одежде из оленьих шкур, и в руках у него была старая снайперская винтовка.

– Дорообо.

Он улыбался, отчего его и без того узкие раскосые глаза сливались с мириадами морщин, покрывавших лицо, и терялись от поднимавшихся широких азиатских скул.

– Чего? – переспросил Сквернослов.

– Я, однако, поздоровался.

– А, ну привет. – Славик кивнул. – Ты чукча?

– Сам ты чукча. Охотник я, – ответил старик.

– Да это понятно, – улыбнулся Варяг. – Он не это имел в виду.

– А-а-а… Сох. Я якут. А вам не все равно?

– Ну а тебе не все равно, американцы мы или нет? – вставил слово Николай.

– Американцы бомбили. Родину защищать надо, однако. Меня Молот зовут. Охотник я. – Человек не переставал улыбаться. – Гляжу, летит. И как покакал! Упало что-то, потом сели. Вы мне зайца спугнули. Кушать к ужину нечего. Коренья только. А Туз коренья не ест. Ему мясо надо.

– Погоди-погоди, – поморщился Варяг. – Не торопись. Я ничего не понял. Ты Молот? Это твое имя?

– Да. Охотник я, – кивнул старик.

– А Туз кто такой?

– Волк. Ручной волк. Щенком еще взял. Тузик. Его медведь два дня тому ранил. Дома лежит. Без него охотиться трудно. Старый я совсем. А ему мясо надо, чтоб лечился. А вы зайца спугнули.

– Да дадим мы тебе мясо, – поморщился Людоед.

– Да я не про то. Сох. Шумит самолет сильно. Вы потише в следующий раз. Да? Куобах пугается. Ёлленэх давно не кормит.

Варяг вздохнул и потер лоб.

– А куобах кто такой?

– Заяц это. – Старик закивал головой.

– А оленах?

– Ёлленэх? Ты на ней стоишь.

– Река, что ли?

– Река – это орюсь.

– Так, все! – Людоеду, видимо, это надоело, и он подошел к старику и протянул ему руку. – Я Людоед. Мясо волку твоему мы дадим.

Якут неторопливо пожал руку Илье и пристально на него посмотрел.

– Людоед, говоришь? Мясо человеческое, что ли?

– Да нет. – Крест засмеялся. – Людоед – это типа прозвище мое шутливое.

– Глупое прозвище в наше время, – покачал головой старик. – Грохнуть могут, не спрося фамилии.

– Ладно. Переживу. Много вас тут?

– Кого – нас?

– Ну, людей.

– Я один и Туз. Но Туз не человек. Волк ручной.

– Это мы поняли. Эта река, кстати, Ёлленах, по-русски случайно не Лена называется?

– Лена. – Охотник будто обрадовался и закивал.

– А поселения есть поблизости?

– Там, за Улах-ан, два тирана. Один на одном берегу, другой на другом. Далеко туда. – Он махнул рукой в сторону, в которую был направлен нос самолета.

– А у них может быть авиационное топливо?

– Полно, – кивнул Молот и улыбнулся. – Пойдем ко мне. Все расскажу. Учугей?

– Чего?

– В гости, говорю, пойдем ко мне. Погреемся. Поужинаем. Все расскажу. Я давно один. Поговорить не с кем. Сыновья давно ушли.

– А куда они ушли? – поинтересовался Васнецов.

– В лучший мир, – ответил якут и продолжал улыбаться. Только теперь улыбался он грустно.

Варяг пригласил якута двинуться к его жилищу на их машине, и все стали грузиться в луноход. Николай не торопился, пропуская всех в машину. Он молча стоял и глядел то на самолет, то на своих товарищей, то на покрытую небольшим слоем снега ледяную гладь. Он не понимал почему, но его не покидало вдруг возникшее чувство тревоги. Васнецов пытался разобраться, что именно вызвало это чувство. Но почему-то вспоминал, что оно появилось сразу, как только он услышал название реки.

13
ДВА ТИРАНА

Ехать на луноходе пришлось совсем недолго. Молот жил под землей в лесу в паре километров от реки. Он вырыл глубокую в связи с промерзанием почвы берлогу и достаточно хорошо ее оборудовал. За внешней дверью, замаскированной под снег и находящейся под нависающим стволом могучего накрененного древесного ствола, был земляной коридор со ступеньками, ведущими вниз. Две утепленные двери встретили уже на глубине. За ними было жилище. Оно состояло из нескольких нор. В одной хранились его вещи. В другой жил ручной волк, который был действительно сильно ранен в стычке с медведем и встретил незнакомцев лишь злым взглядом, когда хозяин стал кормить его, а они из любопытства заглянули в нору. Убедившись, что это не разновидность какого-нибудь люпуса, а обычный волк, они расселись в центральной, самой большой землянке. Пол был усыпан толстым слоем хвои, а поверх всюду застелен в несколько слоев паласами и коврами, между которых хозяин также сделал прослойки из хвои и опилок. В еще одной, небольшой пещере у якута оказалось рысье семейство. Самец, самка и четверо котят. Трудно представить, как уживались тут волк, рыси и человек. Но было ясно, что с такими домочадцами можно не бояться набегов крыс. Стены землянки были отделаны деревом и отделочной строительной плиткой. Каждое помещение имело свою утепленную дверь. Одна из нор вела ближе к поверхности и представляла собой холодильник для припасов. В другой были плантации грибов и еще чего-то, что могло здесь расти. В главной комнате стояла обложенная камнем железная печка, труба от которой уходила через главный коридор в ствол того покосившегося дерева. Освещал охотник свое жилище лучинами и сделанными из больших гильз масляными лампами на животном жире.

По приглашению радушного хозяина гости расселись за круглым столом. Вместо стульев были аккуратные деревянные пеньки. И только сам Молот сел в кресло. Причем кресло это выглядело несколько странным. Настолько странным, что Варяг не сводил с него глаз. Людоед принялся раскладывать на столе еду из их припасов. Было очевидно, что он уловил озабоченность Яхонтова, но пока не подавал виду. Только когда вечно улыбающийся охотник пошел в соседнее помещение за дровами для печи, Людоед наконец тихо произнес:

– Чего не так, Варя?

– Кресло. Это же катапульта от самолета, – ответил Яхонтов.

– Ну, похоже на то. И что? Тут есть чему удивляться?

Варяг подошел к креслу и стал его тщательно осматривать. Когда послышалось шуршание шагов хозяина, он вернулся на место.

– Это американское кресло. С военного самолета, разумеется, – подытожил он свое исследование.

– Ты уверен в этом? – Крест взглянул на искателя.

– Да конечно уверен. И наши, и штатовские катапульты я знаю. Я их машины изучал на каждом авиасалоне в Москве.

Молот растопил уже потухшую печь. Стало теплее, хотя и дыма прибавилось. Хозяин наконец уселся за стол. Вообще он всем показался немного странным. Или, скорее, очень доверчивым. Он пригласил незнакомых людей к себе в дом. Людей с оружием. Причем свою винтовку СВТ-40 с оптическим прицелом он оставил у кресла, когда уходил за дровами. Видимо, он был действительно рад встретить людей. А от тех, кто жил поблизости, наверное, был не в восторге, если жил один и рад был новым лицам.

– Ты из этого зайца хотел убить? – Сквернослов усмехнулся, кивнув на винтовку. – Ты вообще знаешь, что будет с зайцем, если в него из такой волыны попасть?

– А ты наших зайцев видел? – вопросом на вопрос ответил улыбающийся старик. – Охотник я. Отец мой охотник был. Дед охотник. Ты меня не учи. Ты наших зайцев-то видел? – Старик совсем не обижался.

– Что, тоже какие-нибудь саблезубые психокролики размером с мамонта, выведенные чокнутыми учеными как результат непорочного зачатия генетической центрифуги от святого духа ядерной войны? – почти скороговоркой выдал Илья.

Старик перестал улыбаться и жевать пищу. Он удивленно уставился на Людоеда, пытаясь понять, что тот сказал.

– Чего? – выдавил наконец он.

– Я говорю, мутанты?

– Мутанты? Сох. Просто большие стали. Раза в три больше. Зверь многий вымер. А кто остался, по-другому стал. Куобах большие. И меха много.

– Слушай, Молот, а почему ты нас за американцев принял? – обратился к нему Варяг.

– Но они тут были уже, – улыбнулся старик, откусывая кусок вяленого мяса.

– Американцы? – Лицо Людоеда стало вдруг каменным, а суровый взгляд намертво уцепился за старика. – Давно?

– Так. – Старик кивнул, пожимая плечами. – Давно. Еще когда все разбомбили. Еще Старшина самолета подбил. Там пилот прямо в кресле выпрыгнул. Я его нашел. Он уже эльген, а я кресло забрал себе.

– Что за Старшина? – спросил Варяг.

Старик задумался. Потом пожал плечами.

– Старшина Новой Республики. Он тиран. Я же говорил. Там, за Улах-ан, два тирана. Старшина и Титос Гау. Старшина на этом берегу Ёлленах. Титос Гау – на другом. Тоже тиран. Они воевать друг с другом много. Сейчас перемирие.

– Елки-палки, – вздохнул Варяг. – И тут война.

– Всюду, где много людей, война. Вот поэтому я один живу, – улыбнулся Молот.

– А Улах-ан – это что? – спросил Людоед.

– Это ну… водяные ворота как. Дамба там сделали. Далеко на север, когда река замерзла, воды много стало заливать тайгу. А тут немного выше. Берега круче. А туда опять ниже. – Он махнул рукой. – А где сейчас ниже, понтон делали. Чтоб большая машина ходила. Туда ракета попала. Они охотились за большой машиной. Люди дамба делать стали, чтоб вода не заливала тайгу севернее, а отворачивала там. – Он опять махнул рукой. – Теперь река идет так. Ровно-ровно. Потом обрыв и опять река ровно-ровно. И все замерзшее. Это и есть Улах-ан. Водные ворота.

– Я ни черта не понял, – нахмурился Варяг.

– Да что тут не понимать? – Охотник развел руками. – В тайга был большой машина. Три. Очень большой. Колес много. Они ракеты возили. А еще был часть. Те, кто понтон делали. Вертолетный полк и зенитчики. Там, где пилорама коммерческая была. Они про эти машины мало знали. Но должны были защищать их. Это военные. Пилорама, она мэру принадлежала. Он лес за границу отправлял. Много леса незаконно отправлял еще. Денег много было. А большие машины ракеты пускали.

– Большие машины. – Людоед хмыкнул. – Да это же «Тополь-М».

– А они разве тут базировались? – Яхонтов с сомнением посмотрел на Илью.

– А как ты думаешь, Варя, много народу знали, где они должны базироваться? Их маршрут и базирование совершенно секретные были.

– Слушай, Молот, а откуда ты все это знаешь? – Варяг уставился на якута.

– Так тут мой дом. Я тут жил. Отец мой жил. Дед жил. Все жили. А мой младший сын солдатом был у Старшины. А Старшина контрактник был. Он мне много рассказал. Сын мой. А потом туристы были. Много туристов. Богатые. Одни мужчины. Все крепкие. И у всех оружие. Одеты богато. Пятнистая одежда новая. Я охотился и видел их. И к ним приезжал полковник и мэр. Они тоже охотились и пили. А потом один из этих туристов уходил и встречался с солдатами. А форма у них не как у нууччалар. Не как у русских. И говорили они не по-русски. И не саха тыла, не по-якутски. Я подумал, странно. Может, контра-банданан дьарыктанар?

– Чего? – почти хором спросили все.

– Ну… контрабандисты. Но граница далеко на юге. И не китайцы они. Я следил. Я если слежу, меня никто не заметит. Охотник я. Отец охотник был. И дед охотник был. Я видел. Палатка. Антенна. Солдаты нерусские. У меня труба была. У сына тоже труба была. Он прятал от командиров. Я звоню сыну. Сказал, что странное в тайге. Солдаты не наши. Он никому не сказал. Только Старшине. А в тот день полковник сказал Старшине: возьми десять человек и грузовой машина. Едь на виллу мэра и грузи его вещи. А потом вези, куда мэр скажет. А Старшина позвонил ФСБ и про солдат странных рассказал, и про то, что полковник солдат как рабов использует. Те говорят, чего ты дикого тунгуса слушаешь. А с полковником потом разберемся. И вообще в прокуратуру звони военную. А я не тунгус. Я якут. Он поругался с ФСБ. И поехал на виллу мэра. А никто ничего не знает. На вилле только жена мэра. А у жены мэра, когда они приехали, истерика. Она кричит, что делать, как жить дальше, война, это конец. Старшина тут все и понял. Он ее связал и подвал закрыл. Ыт… Собака была, он убил ее. Обыскал дом и нашел два ружья охотничьих и пистолет. Забрал и тайга уехал. Пришел ко мне и говорит, я привез тебе твоего сына. Забирай. Но дай мне оружие. Солдаты его с ним были. Они его уважали очень. Я говорю, зачем оружие. Он говорит, кругом предатели. Война началась. И мы услышали, как бомбят. Вечером. Вечером все началось.

– Занятный какой цимес получается, – пробормотал Людоед, потирая подбородок. – Где-то в этих краях базировалось оружие возмездия. «Тополь-М». Было подразделение по наладке переправы. Были вертолетчики. Были зенитчики. Командир, я так понял, зенитчиков очень дружен с местным мэром и, видимо, имел контакт с иностранной разведкой. Перед началом всего кордебалета сюда прибыло подразделение диверсантов. И возможно, элементы так называемой пятой колонны. Предатели. И в итоге какой-то старшина оказывается в водовороте заговора и совершает побег вместе с вверенными ему бойцами. Но только для того, чтобы начать сопротивление врагу. Сюжетец, однако…

– Н-да. – Варяг покачал головой. – Действительно. А Старшина этот. Что с ним стало?

– Он Старшина Новой Республики. У него гвардия. У него власть. Он тиран.

– Так это он?

– А я как сказал? Он это.

– А почему тиран?

– Так диктатура байыаннай. Военная диктатура. Его вождем называют те, кто с ним. Все должны его авторитет признавать. А тут других уже и не осталось. Теперь только те, кто в Новой Республике и Старшину вождем называют. Или те, кто в Легионе Гау. Это враги Старшины. Ну а я сам по себе. Охотник я. Всегда так жил. Сына моего Гау убили. Старший сын на Камчатке был. В Вилюйчинске. А там рядом база лодок атомных. Бухта Авача. Их ракетой всех…

– А тут ядерные удары были?

– Тут? Сох. Нет. Далеко были. Тут простыми бомбами и ракетами. Но очень мощными тоже. Им надо было только большие машины убить и зенитчиков. Старшина потом на зенитчиков опять напал. Сказал, что взял командовать на себя. Там офицер какой-то сказал, что он крыша поехала. Он офицера расстрелял. И все согласились, что он теперь командир. Они самолета сбили. Даже два. А еще тут летали маленькие самолеты, в которых людей не было. Он их тоже сбил два.

– Вот даже как, – хмыкнул Варяг. – Ладно. А второй тиран?

– Титос Гау? Это сын полковника. Я потом узнал. Это его новое имя. Он был с теми богатыми охотниками. У него Легион избранных. Он так говорит. Новая высшая раса. У них много оружия американского. Каски. Форма. Они им помогали. Только Старшина со своими солдатами мешать начал. Он потом поймал полковника. Мэра. Его жену. Еще многих пойман. Он их всех в баржу закрыл и утопил в орюсь… в реке… Они всюду предателей ищут. Подозрительные очень. Они много потом воевать с Легион Гау. А сейчас перемирие временное. Сюда много беженцы приходили. С запада. С севера. С востока. С Байкала. С Владивостока. Потом даже с Камчатки. Тут атомных бомб не было. Не падало. Сюда много беженцев приходило. Были опять диверсанты. Немного. Старшина тогда устроил лагеря. Тогда еще теплее было.

В лагеря беженцев сажали. Проверяли потом много. Потом отпускали. Но власть тут только у Старшины и у Гау. Много потом бежали к Титос. Обиделись на Старшину. А он работать заставлял. Много работать. Строить жилища. Укрепления. Фермы для скота. На поле работать. Дамбу делать, чтоб река на Гау пошла. Но потом снег. Замерзло все быстро. А Старшина все равно работать заставлял. И сейчас они работают. Там раньше были те, кто работать не хотел. Они дневники всякие писали. Все говорили, что как все плохо случилось. Конец миру. Конец человеку. Много говорили, только бы не работать. Мне не нравятся такие. Зачем скулишь, если сам жив? Делай так, чтоб ничто не погибло, что может еще жить. Но они говорили, что они о высших материях думают. Какие такие высшие материи? Старшине они надоели. Он им тюрьма сделал с каторгой. Многие успели бежать. Они его тираном назвали. А Гау тоже работать заставляет. Но у него рабы есть. Хотя у Старшины политзаключенные тоже как рабы. Но Старшина говорит, что все люди равны, но есть паразиты, которых надо воспитывать и которых учить морали труда и созидания. А Гау говорит, что люди не равны. Есть высшие избранные. Есть недочеловеки и мутанты. Выживут сильнейшие, а остальные должны на них работать. Они селекцию проводят. Женщины у Гау работать не должны, если они полноценные. Они должны только рожать и ухаживать за домашним очагом и своими мужчинами. А Старшина говорит, что все должны работать. Только женщины на женских работах, а мужчины на мужских.

– У нас в Надеждинске тоже примерно так, – покачал головой Сквернослов. – Все работают. От каждого по способностям…

– Вот тебе и глухая тайга. Целых два тирана, – усмехнулся Людоед. – А ты говорил, что у них есть топливо. Так это?

– Да. У Гау оказалась вертолетная часть. А рядом пилорама коммерческая. А они, я потом узнал, делали у себя на лесозаготовке бетонные полосы и завозили туда много топлива для самолетов. Туда американцы должны были прилетать и делать аэродром как промежуточный. Там был старый аэродром. Разогнали часть давно. После Союза. А на том месте пилорама коммерческая сделать. И они там бетонная полоса длинней делать и топливо много завозить. Враги почему бомба не бросали тут атомная? Им аэродром нужен был целый и топливо. А у Старшины зенитки все. Он не пустил первые самолеты. А потом оказалось, что всем хана. Американцы не прилетели. А Старшина много вертолетов побил, которые Гау достались. А топливо у Гау много очень.

– Топливо… – Варяг нервно почесал бороду. – Мы можем самолет свой заправить.

– Ага, только дело за малым. Договориться с этим Гау, – усмехнулся Людоед. – Слушай, дед, а людей сколько там?

– А я не считал. Тысячи там. И тысячи там. Раньше больше было. Но холод. Воюют. Болезни. Сейчас меньше.

– Значит, вы в дружбе со Старшиной? – заговорил наконец Николай, единственный из их компании обратившийся к старику на «вы».

– Да, – охотник кивнул. – Гвардейцы меня знают. Старшина знает. Они меня не трогают. К себе звали. А я привык один. Охотник я. А тут моя земля. Люди Старшины признают мою землю. Но Гау не признают. Говорят, я мутант. Недочеловек. Но сюда мало ходят они. Раньше ходили. А потом нет. Зачем им один старый якут сахалар? Им Старшина надо эльген сделать. Убить.

– А почему вы не думаете, что мы шпионы Гау? – задал следующий вопрос Васнецов.

– Я знаю Гау. Они смотрят по-другому на других. Как на мусор. Они думают, они высшая раса, а другие мусор. Или неполноценные, или мутанты. Но я мутантов не видел. Это Гау сказки придумали и пугают всех. Что они, Гау, единственная сила, которая может бороться с мутантами. Нет, вы не Гау. Вы не думайте, что если я якут из тайги, то не соображаю. Я многое понимаю. Чутье у меня сильное. Охотник я. Сначала я подумал, что это те американцы прилетели, которых Гау ждут. А потом смотрю, вроде нет. – Он вдруг засмеялся. – Для нас, азиатов, вы, пучеглазые, конечно, все на одно лицо, но я вижу, что не американцы. Славяне.

Все засмеялись, приняв шутку старика.

Людоед достал папиросу и закурил, сжимая ее зубами.

– Ну, какие будут соображения по поводу наших дальнейших действий?

– Какие тут еще могут быть соображения? – нахмурился Сквернослов. – Садимся в нашу таратайку и едем дальше, как и ехали до того. Я больше не желаю ввязываться в какие-то разборки местного значения и уж тем более не желаю лететь. Натерпелся я этого самолета. Хватит. Да еще с таким психом за штурвалом.

– Тебе зубы говорить не мешают? – Варяг уставился на Вячеслава.

– Да иди ты, Варяг. Ты бы на себя со стороны посмотрел…

– Ну а ты, Славик, попробовал бы управлять самолетом, – встрял Людоед.

Николай задумчиво взглянул на низкий потолок землянки и прикрыл глаза. Он снова видел в своем воображении чистое голубое небо и яркое солнце. Зажигающиеся в зените звезды. Ковер белых облаков внизу. Снова захотелось во что бы то ни стало вырваться из удушающего плена серого, занесенного снегом дня и безграничной власти свинцовых туч.

– Нам нужно топливо для самолета, – сказал он наконец.

– И как ты себе это представляешь? – Людоед с иронией посмотрел на Николая.

– Надо подумать. – Васнецов пожал плечами. – Ну, вспомни. Мы же еще прошлой ночью разворошили черновиков и привели их к поражению. Ты и я. Так неужели…

– Сбавь обороты, Коля. – Вячеслав был явно недоволен. – Там были рейдеры. Там была совокупность благоприятных факторов. А что тут?

– Да нет. Блаженный дело говорит, – вздохнул Людоед. – Подумать, конечно, надо. Ведь еще один рывок на самолете, и мы уже на Аляске.

– Сейчас мы много не надумаем, – возразил Варяг. – Надо поспать. Отдохнуть. Прошедшие сутки были очень напряженными.

– Согласен, – кивнул Людоед.

– Так давайте отложим до утра. Молот, не возражаешь, если мы у тебя на ночлег останемся?

– Сох, – улыбнулся старик. – Оставайтесь. Правда, тесно тут.

– Ничего, – махнул рукой Яхонтов. – Славик и Илья, оставайтесь тут на ночлег. А мы с Николаем в машине переночуем.

– Зачем вам на Аляску? – спросил вдруг охотник.

Варяг задумался на мгновение, затем улыбнулся и сказал:

– Они ведь к нам прилетали. И мы теперь их навестим. А то как-то невежливо получается.

* * *

– А тут совсем холодно, – поежился Варяг, подойдя к луноходу, припаркованному у жилища якута. – Представляю, каково на Аляске будет. Брр…

Он был прав. Морозы Надеждинска, Москвы или Урала не шли ни в какое сравнение с холодом, царившим в этой местности. Хотя, возможно, так лишь казалось, ведь от холодов пройденных территорий остались лишь воспоминания. А холод Якутии был здесь и сейчас.

– Ты спать хочешь? – Яхонтов посмотрел на Николая.

– А что? – Васнецов по этому вопросу понял, что спать им не придется. – Вообще-то не очень.

– Ну, тогда давай потеплее оденемся. Смажь лыжи парафином.

– И куда пойдем?

– Осмотримся. На вертолет поглядим. Следы, которые Славик видел. Ты же любишь шляться по поводу и без. Вот и прогуляемся.

Поверх бушлатов они надели тулупы и водрузили на головы меховые шапки. На лица натянули дыхательные маски с большим стеклом, обшитые теплой тканью для защиты лица от холода.

До реки они дошли минут за пятнадцать. Лыжи легко скользили по снегу. Единственное неудобство в пути доставлял давящий на плечи тулуп. Вскоре показался и стоящий во мраке самолет. Варяг некоторое время смотрел на него, словно приветствуя старого друга, затем двинулся в ту сторону, откуда они зашли на посадку. Довольно долго они шли по неглубокому снегу, вдоль следа, оставленного самолетным шасси при посадке. Путь мог и казаться долгим из-за монотонности движений и неизменного пейзажа покрытой льдом и снегом речной глади и полос оставленного следа. Километра через три они наконец увидели чернеющий на пробивающейся сквозь ночную темноту белизне снега корпус от БМП, который они сбросили с Ил-76.

– Отлично. – Варяг остановился и тяжело дышал. – Значит, вот там, на том берегу, должен быть вертолет. Пошли.

– Варяг, послушай, – произнес, догоняя, Николай. Голоса обоих звучали, словно откуда-то из большой бочки, искажаемые масками.

– Чего?

– Что ты думаешь о том, что этот старик рассказал?

– Думаю, что нам опять замараться придется в крови.

– Ну а кто, по-твоему, лучше? Старшина или этот Гау?

– Старшина, конечно. Он ведь не предатель, если верить словам якута. Хотя с головой у этого Старшины, возможно, что-то случилось. Вообще не просто тут судить. Ясно, что старик ему симпатизирует. Но топливо не у него, а у Гау.

– И как нам быть?

– Я думаю, надо завтра со Старшиной этим связаться. Посмотрим, что за фрукт. Может, получится у нас сотрудничество.

Николай хотел выразить сомнения на сей счет, но промолчал. Он, воодушевленный невероятным успехом в Екатеринбурге, где им удалось разгромить группировку черновиков, уверовал в то, что их миссия угодна самым высшим мистическим силам, которые покровительствуют ему. А это значило конкретно для Николая, что можно было просто покончить с Гау и забрать его топливо. Однако здравый смысл постепенно вытеснял эту самоуверенность. Две противоборствующие стороны с тысячами людей. И Старшина так и не смог одолеть Гау. Так что может сделать четверка людей? Даже если и один Людоед стоил десятка. Васнецов вздохнул. Все-таки должно быть какое-то решение.

– Вот он. – Варяг указал лыжной палкой в сторону черноты прибрежного леса.

Хищный корпус Ми-24 торчал почти вертикально, раздвинув деревья, в которые он попал, и уткнувшись носом в сугроб. Яхонтов посветил фонариком. Остекление обеих кабин было разбито при ударе. На оставшихся осколках стекла по кромке фонаря были видны следы замерзшей крови. От лопастей винтокрылой машины мало что осталось. Рубя нещадно деревья, а было видно по характерным отметинам, что он влетел в эти заросли с еще вращающимся винтом, лопасти и сами разлетелись на куски. Хвостовая балка была согнута при ударе буквой Г. Левый двигатель был разворочен, и на корпусе виднелись следы огня. Звезды давно были закрашены, вместо них были черные круги с вписанным в них треугольником. Внутри треугольника был изображен глаз.

– Кажись «Иглой» его срезали. И сдается мне, что он тут месяц, от силы два месяца лежит, – произнес Варяг, осматривая машину. – Все, что можно было тут снять, уже сняли. Тел экипажа тоже не видно. – Он посветил вокруг. – А вот и те следы, про которые Славик говорил. Да. Похоже, тут действительно аэросани были. Наверное, они и забрали отсюда все барахло и летчиков.

Дверь десантного отделения была сорвана при ударе, и они заглянули внутрь. Кабина была пуста, и только в углу беспорядочно валялись какие-то листки бумаги. Варяг достал несколько и, убедившись, что они абсолютно идентичные, отбросил лишнее, оставив только один и светя на него фонарем.

* * *

«Жители Новой Республики! Воины Легиона Старшины! К вам обращаемся мы, избранные великим Гау для эпической миссии созидания и возрождения под знаменами высшей расы сильнейших и лучших из тех, кто достоин победить в беспощадной борьбе за жизнь на этой планете! Великий и Мудрый Титос Гау уважает ваше право на жизнь! Он уважает ваше право на личные свободы! Он уважает ваше право на жизненное пространство! Мы, преданные апостолы Гау, чтим ваши права, понимая решения Великого и Мудрого! Это говорим вам мы. Те, кого кровавая клика зарвавшегося выскочки называет вашими врагами. Мы не враги вам! Мы ваши друзья! Мы враги лишь для преступного и кровавого режима Старшины, угнетающего народ вашей Новой Республики. Кровавая клика Старшины боится пасть. Она боится потерять власть. Они вбивают в ваши умы, будто мы и наш Мудрый Титос Гау хотим вашего порабощения и истребления. Вашей кровью, вашими страданиями они вымостили фундамент своей власти! И вы послушно идете на смерть, воюя против ваших братьев – легионеров Гау, которые несут вам освобождение от старшинского ига. Которые несут вам сытость и достаток! Которые дадут вам культуру и цивилизацию. Вы воюете против тех, кто идет к вам, чтобы протянуть руку помощи!

Банда мутантов и античеловеков одурманила ваш разум образом врага! Какие перспективы вам светят под пятой кровавого людоеда Старшины? Пожизненное рабство, замаскированное под порочной идеей всеобщего равенства и нормами трудовой повинности? Или обретение свободы под знаменами зарождающейся Империи Гау? Не мы ваши враги! Ваши враги те, кто правит вами безраздельно! Ваши враги – старшинисты, преданные тирану бандиты и кровопийцы! Мы принесем вам свободу! Но вы должны желать эту свободу себе! Если вы люди, а не античеловеки и не мутанты, то вы должны желать себе лучшей доли! Помогите нам, и мы поможем вам! Если вы считаете, что вы не в силах свергнуть кровавый режим Старшины, то просто перейдите на другой берег реки и дойдите до первого попавшегося поста или патруля славных легионеров Гау! Идите с этой листовкой! Эта листовка – пропуск в лучший мир! Эта листовка – ваш билет к свободе!