Текст книги "Тайна Белой Розы (ЛП)"

Автор книги: Стефани Пинтофф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Сытный завтрак Бриджит Малвани с утра не лез мне в горло, но сейчас я был так голоден, что название «Ломбарди» оказалось музыкой для моих ушей.

– Придётся нарушить его спокойный обед, – пробормотал я, когда мы возвращались обратно в центр города.

Когда мы приехали, «Ломбарди» был уже битком набит. Несколько строителей выстроились в очередь перед дверью, ожидая, когда их пустят купить столько томатного пирога, сколько выйдет на два цента.

Мы прошли мимо очереди в столовую, где два ряда красных и белых клетчатых столов были заполнены посетителями.

Генерал Бингем сидел в дальней части комнаты рядом с большой кирпичной печью, занимавшей почти всю заднюю стену, и как раз накладывал себе огромный кусок томатного пирога.

Майк, вероятно, только закончил доклад, и весь стол вокруг него был завален бумагами. Он даже не заметил, как мы подошли. Но не генерал.

– Капитан. Детектив. Присоединяйтесь к нам. – Он вытер седые усы красной салфеткой. – У нас полно еды, угощайтесь.

Мы с Малвани взяли по куску томатного пирога и с благодарностью приняли принесенные официантом стаканы с водой.

И хотя обычно мне было бы трудно есть что-либо под строгим взглядом комиссара, сегодня я таких проблем не испытывал.

– Вы пришли доложить о ходе расследования, – сказал он, внимательно осматривая мои синяки и ссадины. – О прогрессе, который был достигнут ценой личных усилий – по крайней мере, для детектива.

– Да, – кивнул Малвани, – нам ещё многое предстоит проверить, но… Видите ли, мы считаем, что у детектива Бернса может быть ключ к разгадке нашего дела. Мы нашли орудие убийства, которым был убит судья Портер. И у нас есть отличное описание человека, который купил его у Функе. Мы надеемся, что допросы детектива в «Бреслине» позволили установить личность этого человека.

Генерал громко, гортанно рассмеялся.

– А Бернс мне только что доложил, что его допрос вообще не дал никакой информации.

Майк Бернс покраснел от смущения.

– Для меня это новость, генерал, – повернувшись к Малвани, он спросил: – Какого человека вы ищете?

Мы с Малвани по очереди рассказали ему о том, что произошло сегодня утром. И когда мы закончили, я добавил:

– Итак, основываясь на описании из оружейного магазина и совпадающих подписях, мы ищем лифтера из «Бреслина», который поднял нас наверх в то же утро, когда было обнаружено тело судьи Портера. Мы видели его собственными глазами – и я узнал бы его где угодно.

– Но его не было среди анархистов, которых вы поймали после вчерашнего собрания в пивной, – задумчиво произнес генерал.

– Не было, – кивнул я.

Майк Бернс озадаченно посмотрел на нас.

– Но я опросил всех трех лифтеров, работающих в «Бреслине». Ни один из них даже близко не подходит под ваше описание.

У меня ёкнуло сердце.

– Ты уверен, что в их штате только три лифтёра?

– Уверен, – кивнул Майк. – Можешь просмотреть мои записи. – Он передал пачку бумаг Малвани, который тут же принялся их листать. – У меня есть имена, адреса и описания внешности всех, с кем мы говорили. И я определенно помню лифтеров: я подробно говорил с каждым из них обо всех, которого они поднимали и опускали в течение нескольких часов перед убийством.

– Но никто не упоминал о мужчине со светлыми волосами? – поинтересовался я.

Майк покачал головой.

– Тогда как объяснить тот факт, что тем утром нас поднимал на лифте именно он? – прорычал Малвани.

Майк пожал плечами.

– Может быть, он воспользовался пятиминутным перерывом обычного лифтёра. Может быть, ему нужно было что-то забрать. А может, он просто хотел посмотреть, как продвигается расследование. Все, что я могу вам сказать, это то, что никто о нем не упоминал. Больше его никто не видел.

– Но мы-то видели! – воскликнул я. – И человек, соответствующий его описанию, расписался за оружие у Функе. – Я вытащил из кожаной сумки журнал, который дал нам Салли. – Вот, добавьте это к уликам. И когда сверите его с регистрационной книгой отеля, то обнаружите, что его подписи идеально совпадают.

– Но ты считаешь, что имя вымышленное? – уточнил Майк.

– Не знаю, – нахмурился я. – Но никаких упоминаний о Леруа Сандерсе мы не нашли.

– Подключите наши журналистские контакты, – тихо приказал генерал. – И сообщите это имя нашему внедрённому к анархистам шпиону, пусть поработает.

Некоторое время мы молчали, наблюдая за тем, как генерал заканчивает трапезу. Наконец он отодвинул тарелку и заговорил:

– Джентльмены, боюсь, что мы имеем дело с современным «бунтом на Хеймаркет» – прямо здесь, в Нью-Йорке, через двадцать лет после первого. Он совершается людьми, которые используют любые средства насилия, чтобы разрушить все, что нам дорого. Эти люди стремятся замучить защитников закона. Наших уважаемых судей. Наших трудолюбивых полицейских, – сказал он, многозначительно глядя на меня.

Он преувеличивал, но сейчас было не время напоминать, что мне не грозит опасность стать мучеником.

Не так, как те полицейские, которые были убиты во время беспорядков на Хеймаркет, последовавших за неудачной забастовкой фабричных рабочих.

Во время последовавшей демонстрации в ряды полиции была брошена самодельная бомба, в результате чего семь полицейских погибли и более шестидесяти получили ранения.

Позже группа анархистов была осуждена за заговор с целью убийства; некоторые были повешены, другие помилованы, но большинство людей полагало, что истинные виновники насилия всё же избежали правосудия.

– Боюсь, что мы имеем дело с большим заговором, чем предполагали вначале, – произнёс генерал, оглядывая нас с беспокойством.

Комиссара было трудно любить, но в тот момент мне стало его жаль: ответственность тяжким грузом легла на его плечи.

Он сложил салфетку.

– Джентльмены, вы уже закончили есть?

И не дожидаясь нашего ответа, он отодвинул свое кресло и жестом попросил Майка помочь ему выбраться.

Малвани ухитрился откусить последний кусочек пирога, пока Майк подошёл к креслу генерала и осторожно начал толкать его через ресторан; между рядами столиков было достаточно места, чтобы вместить ширину инвалидного кресла.

– Я хочу привлечь к ответственности тех, кто напал на детектива Зиля, по всей строгости закона, – сказал генерал, когда мы вышли на улицу; мы с Малвани шли рядом с детективом Бернсом, который толкал кресло генерала. – И арестовать ответственных лидеров анархистов. Нужно выдвинуть им обвинение в покушении на убийство.

– Но генерал…, – начал я.

– Мы позже уберём часть обвинений, – перебил меня Бингем. – Но сейчас я хочу, чтобы все газеты обратили внимание на это дело. Пусть они доведут публику до исступлённого гнева.

Я промолчал, но подумал, что толпа разъяренных людей – это последнее, что нужно этому городу. Эмоции так уже слишком накалились.

– Капитан, я также хочу, чтобы вы обязательно сообщили прессе, что на одного из наших лучших офицеров напали, потому что мы вышли на след убийцы и приближаемся к разгадке. – Генерал остановился и повернулся лицом к Малвани. – Я рассчитываю, что вы меня не подведете.

– Не подведу, генерал, – сказал Малвани. Его голос был полон уверенности, которую я не разделял. С другой стороны, он играл в политическую игру, в которой я не хотел участвовать.

Мы добрались до Хьюстон-стрит; штаб-квартира находилась прямо перед нами.

– Работайте, джентльмены, – махнул рукой генерал.

* * *

Малвани покачал головой, как только генерал оказался вне пределов слышимости.

– Он собирается устроить бурю? И мы тут ничего не сможем сделать; придётся следовать его приказам.

Деклан помолчал, неловко переминаясь с ноги на ногу.

– Есть ещё кое-что, Зиль.

Я удивлённо взглянул на него.

– Алистер. Он был последним, кто видел судью Портера живым. Но ты сам говорил, что он тебе ничего не рассказал. Мне придётся вызвать его в участок.

Я резко остановился.

– В участок? На допрос? Это не сработает, и ты же знаешь. У него есть мощные связи на всех уровнях. Ты не заставишь его сказать то, чего он не хочет, и разрушишь любую возможность дальнейшего сотрудничества.

– А что нам остаётся? – хрипло ответил Малвани. – Почему он не расскажет хотя бы тебе? Он ведь утверждает, что вы – друзья.

Меня тоже волновал этот вопрос.

– Дай мне еще один шанс, – сказал я. – Теперь, когда шок от смерти судьи прошел…

Малвани посмотрел на меня с сомнением.

– Ладно. Но нам нужна от него реальная информация, а не чисто научные теории.

– Ясно, – кивнул я. – Постараюсь с ним сегодня встретиться.

Я расстался с Малвани и отправился в город, полный беспокойства.

Беспокойства от того, что он мог мне рассказать. И беспокойства от того, что он откажется рассказывать мне хоть что-то.

ГЛАВА 16

Здание «Дакота», 72-ая улица, дом 1.

15:00.

Я как раз подошел к подъезду «Дакоты», когда увидел человека в темном плаще, запрыгнувшего в экипаж.

Алистер.

– Уезжаешь куда-то? – поинтересовался я.

Он меня не услышал. Дверца коляски захлопнулась за ним, и я ускорил шаг. Кучер, плотный мужчина с седой щетиной на подбородке, схватил поводья, чтобы тронуть лошадь.

– Стой! – Я пробежал последние несколько шагов, выхватил из кармана значок и высоко поднял его над головой.

Кучер заколебался – и ослабил вожжи. Конь зафыркал, взрывая копытами асфальт и сгорая от нетерпения.

– Подождите! Мне нужно поговорить с вашим пассажиром. – Я подбежал к дверце экипажа и сильно постучал в нее. – Открывай!

– Эй, осторожнее, – сказал извозчик, раздражённо глядя на меня сверху вниз. – Дайте джентльмену секунду. Защёлка там больно уж хитрая.

Дверь приоткрылась. Я схватил её и потянул на себя.

Алистер сидел внутри; его лицо было пепельно-серым, а между бровей залегла морщинка от беспокойства. Плащ он уже успел снять, и я заметил, что одевался он в спешке: рубашка застегнута не на все пуговицы, а волосы растрёпаны.

– Я хотел с тобой увидеться, – произнёс я. – Нам нужно поговорить о судье Портере.

Он выдавил слабую улыбку.

– Не сейчас, Зиль. Я должен ехать.

Я придержал дверь.

– Это важно.

– Я сейчас не могу. У меня назначена встреча. – Он потянулся правой дрожащей рукой к ручке дверцы.

Я недоверчиво приподнял бровь.

– Встреча может подождать. Речь идёт о расследовании убийства; именно ты настоял, чтобы я присоединился к этому делу, а теперь оно унесло жизни двух твоих друзей.

– Я знаю, Зиль. – Его глаза были пусты. – Я знаю.

– Да что с тобой такое? – взорвался я. – Боже правый, старина! Ради тебя я поставил на карту свою карьеру, а теперь мне нужна твоя помощь.

Он прикрыл дрожащую правую руку левой.

– Я понимаю, что раньше ты был в шоке и не мог пока отвечать на мои вопросы. Но я не могу откладывать всё ещё дальше.

– Мне нечего тебе сказать.

Я раздраженно фыркнул.

– Ты что, даже не представляешь, как сильно я пытаюсь тебе помочь? Как сильно я тебя защищал? Ты, вероятно, был последним, кто видел Ангуса Портера живым. И последние несколько часов перед смертью он провёл именно с тобой. Ваш разговор в это время может оказаться ключом к установлению личности и поимке убийцы. А ты? Ты мне ничего не рассказываешь!

Я недоверчиво покачал головой. Упрямый отказ Алистера сотрудничать приводил меня в бешенство.

– Но ты не просто полицейский. Ты же мой друг. Ты должен мне поверить, когда я говорю, что мне нечего добавить.

– Неужели ты не понимаешь, что дело не только во мне? На уши подняли весь город, дело находится под личным контролем самого комиссара Бингема. Я должен отчитываться и ему, и капитану Малвани – и оба постоянно требуют результатов. А они хотят, чтобы ты ответил на некоторые вопросы.

– Пусть только попробуют…

– Никто не собирается тебе угрожать; нам нужно твоё сотрудничество.

– Я ничем не могу тебе помочь, Зиль, – произнёс Алистер с раскаянием. – Я не знаю, почему Ангус был убит через несколько часов после того, как покинул мой дом.

– Мы могли бы выяснить это вместе, если бы ты со мной поговорил, – сказал я.

Один из служащих «Дакоты» подошел ко мне сзади и прервал наш разговор:

– Профессор, только что прибыл электромобиль, который вы заказали для багажника. Поскольку вы еще не уехали, я подумал, что лучше спросить, не хотите ли вы поехать с ним. – Он сделал паузу, заметив пустой взгляд Алистера, и добавил: – Такое же такси ждёт ещё одна леди, если вы откажетесь. Она будет счастлива принять это предложение.

Алистер снова пришел в себя.

– Спасибо, Том, – выдавил он, – но я поеду отдельно. Пожалуйста, отправьте багаж вперёд.

Я ошеломленно уставился на друга.

– Куда ты идешь, если тебе нужен багаж? Алистер?

Он уставился на свою правую руку, которая снова начала дрожать.

– Алистер, ответь мне! – взмолился я, начиная волноваться. – Что здесь происходит? Мне нужна правда – вся правда, которую ты от меня скрываешь!

По его лицу пробежала тень.

– Я позвоню тебе позже. – Он протянул руку с зонтиком и постучал по крыше. – Едем!

Я попытался втиснуться в экипаж.

– Ты никуда не поедешь, пока со мной не поговоришь.

– Если ты не собираешься арестовать меня, Зиль, то вылезь из повозки и дай мне уехать.

– Не принуждай меня.

Наши взгляды встретились, и я увидел вспышку неприкрытого страха в его глазах.

– Саймон! – От входа в здание «Дакоты» до меня донёсся голос Изабеллы.

Я оглянулся, и она позвала снова, уже более настойчиво.

– Оставайся здесь, – приказал я Алистеру. – Я сейчас вернусь.

– Саймон, – произнесла Изабелла, когда я подошёл ближе, – я нашла кое-что важное. Мы можем поговорить?

Это было неподходящее время.

– Конечно, – поспешно ответил я, оглядываясь назад, – но мне нужна еще одна минута с Алистером. Можешь подождать здесь?

– Конечно. – Она озадаченно посмотрела на меня. – Так в экипаже Алистер?

– Да. Я вернусь через минуту.

– Но…, – она прикусила губу, глядя мне за спину.

Я тотчас обернулся и успел увидеть, как экипаж Алистера рванул прочь и исчез на Семьдесят второй улице.

– Куда он собрался? – обеспокоенно поинтересовалась Изабелла.

– Понятия не имею, – ответил я, чувствуя себя так, словно меня только что ударили под дых. – Надо спросить кого-то из персонала «Дакоты».

– Вот так срываться… Это на него не похоже.

– Что-то не так, – сказал я, наблюдая, как Том, служащий, который помогал Алистеру, выгружал чемоданы пожилой леди из ее такси. – Алистер оставил бы тебе записку?

– Возможно, – с сомнением произнесла Изабелла.

– Пойдем, присядем на минутку, – предложил я, направляясь обратно во двор к деревянным скамьям, где жильцы дома ждали извозчика.

– Миссис Синклер, вам вызвать экипаж? – подбежал к нам Том.

– Нет, спасибо, – ответила она тихо. – Том, ты не знаешь, куда направлялось такси с багажом профессора Синклера?

– Полагаю, на железнодорожный вокзал, мадам. Но профессор сам обо всём договаривался.

– Ясно. Спасибо.

– К вашим услугам, мадам, – слуга чопорно поклонился и исчез.

Как только он оказался вне пределов слышимости, Изабелла торопливо заговорила:

– Сегодня днем я навещала миссис Джексон и мисс Портер, незамужнюю сестру, которая часто навещала судью Портера. И то, что я узнала, вызывает беспокойство.

Я наблюдал, как двое носильщиков помогли другой даме сесть в ожидавшее такси.

– Эти двое судей были близкими друзьями – и вместе они принимали гораздо большее участие в процессах над анархистами, чем нам кажется. Судья Портер консультировал судью Джексона практически ежедневно, обсуждая дело Дрейсона. И ещё, Саймон, – сказала она, задержав дыхание, – в последние месяцы к ним часто присоединялся Алистер.

– Ты уверена? – выпрямился я.

– Это рассказали обе женщины. Кстати, мисс Портер разрешила мне взять записную книжку ее брата.

Она сунула руку в карман пальто и протянула мне маленький томик в черном кожаном переплете с золотыми буквами «Ангус Портер, эсквайр» на обложке.

– Смотри сюда. – Она указала мне на утро понедельника, 22 октября. – Все трое встречались в день убийства судьи Джексона.

Голос Алистера эхом прокатился в моей голове с той ночи, когда он привлек меня к делу Джексона.

«Мы просто отдалились друг от друга. Не разговаривали много лет, но когда-то были очень близки».

– Я беспокоюсь за Алистера, – призналась Изабелла. – Он знает что-то, чем не делится. И я не понимаю, почему.

Я пролистал страницы записной книжки; имя Алистера встречалось много раз.

Почему он солгал?

– Судья Портер вполне ожидал, что его попросят взять себе дело Дрейсона – или, скорее, председательствовать на новом процессе в случае, если предыдущий судебный процесс признают недействительным, – сказала она. – И с официального разрешения властей он уже перенес большую часть материалов судебного процесса в свой кабинет для ознакомления.

– Они были взволнованы сильнее, чем хотели признать. Но они должны были поделиться этой информацией, особенно после убийства Хьюго Джексона. – Я потер лоб. – Алистер хотел, чтобы полиция, и особенно я, не вмешивалась в это дело.

– Кроме того, Ангус Портер прятал полученный им самим шифр, – сказала Изабелла. – Я оставила его там, где нашла: в конце записной книжки.

Я открыл последнюю страницу книжки, где среди чистых листов, предназначенных для заметок, лежал толстый кремовый конверт, адресованный Ангусу Портеру.

На нем не было почтового штемпеля – только имя судьи, написанное толстыми черными чернилами; сам почерк я узнал по музыкальному шифру, полученному Хьюго Джексоном. Я открыл конверт и нашел музыкальную партитуру.

– Это ведь не то же самое? – с любопытством посмотрел я на Изабеллу.

– Нет. Смотри: на нотном стане изображена белая роза – точно такая же, как та, что была на отправленной судье Джексону партитуре. Но уже в первом ряду, а не в последнем.

Я опустил глаза: нарисованное от руки изображение белой розы на этот раз заменяло открывающий скрипичный ключ.

– Опять про месть за Леруа?

– Не думаю. Я ещё не расшифровала, но мелодия совершенно другая.

– Во время твоего визита к родственникам судей всплыло имя Леруа Сандерса? – поинтересовался я.

– В разговоре – нет; только в этом послании, – покачала головой Изабелла, указывая на партитуру, которую я держал в руках.

Выходит, в последние дни судья Портер получил собственный музыкальный шифр. Но он не упомянул об этом во время своей последней встречи с Алистером, когда мы обсуждали и расшифровывали первое послание. Почему он сохранил это в секрете?

Единственный ответ, который имеет смысл, заключался в деле Дрейсона. Если судья Портер хотел получить дело для себя, то, возможно, боялся бы поделиться чем-то, что было бы расценено как конфликт интересов, – потому что тогда он был бы вынужден взять самоотвод и отправить дело другому судье.

Это могло бы объяснить, почему Ангус Портер скрывал свою собственную причастность к Хьюго Джексону и процессу Дрейсона. Но это не проливало никакого света на скрытное поведение Алистера.

– У тебя же есть ключ к шифру? – спросила Изабелла.

Я кивнул и положил черную записную книжку и письмо в карман своего пальто.

– Только не с собой. Придется расшифровать его позже.

Мне удалось ободряюще улыбнуться Изабелле, когда прощался с ней, обещая заглянуть завтра и сообщить последние новости. А пока мне нужно было найти Малвани. Он должен знать, что я потерпел неудачу с Алистером – а также новости о произошедших событиях.

– Будь осторожен, Саймон, – произнесла Изабелла с грустной улыбкой, протягивая руку, чтобы коснуться моей ушибленной щеки. – Это очень опасное дело.

Ее рука задержалась на мгновение дольше, чем следовало, и я инстинктивно схватил ее и сжал. С минуту мы стояли молча, а потом я отпустил ее, неловко пробормотав:

– До завтра.

Идя по Семьдесят второй улице, я с каждой минутой тревожился всё больше.

Нужно было решить главный вопрос: кто такой Леруа Сандерс, и как он связан с убийствами двух видных судей? Я хотел воспользоваться помощью Алистера, но у меня ничего не вышло.

Неужели мне только почудилось выражение страха в его глазах?

Я заехал домой и сделал несколько телефонных звонков. Я узнаю, куда он уехал, и верну его.

Что за игру затеял Алистер?

И когда мои мысли ненадолго вернулись к Изабелле, я столкнулся с еще более неудобным вопросом: что за игру затеял я?

ГЛАВА 17

Территория «Гробницы», Центральная улица.

16:30.

– Что, черт возьми, ты имеешь в виду, говоря, что он уехал в Бостон?! – прогремел Малвани, расхаживая взад и вперед по тротуару Центральной улицы перед «Гробницей», пока мы ждали прибытия комиссара.

– Это сообщение он оставил в кабинете на юрфаке в Колумбийском университете. Он сказал, что собирается на несколько дней в Бостон, чтобы представить доклад.

– Это дело об убийстве, а твой профессор – важный свидетель. Я могу, черт возьми, вернуть его обратно. – Малвани остановился, повернулся и посмотрел на меня с упреком. – Как ты мог его отпустить?

– А что, по-твоему, я должен был сделать – арестовать его в первую же минуту? Он уехал, когда я повернулся к нему спиной. Я этого не ожидал. Только не от него.

– Я не провалю это расследование из-за твоего профессора. – Малвани бросил на меня тяжелый взгляд. – Теперь на кону, благодаря ему, стоит моя собственная должность. И если бы ты слышал сегодняшнюю утреннюю речь комиссара, то понял бы, что это только вопрос времени.

– Я понимаю, – прервал я его. – Это дело движется недостаточно быстро – ни для тебя, ни для меня, ни для кого-либо еще. И тебе это не понравится, но я только что получил дополнительную информацию, которую Алистер от нас скрыл. Теперь у нас есть реальный мотив убийства судьи Портера.

В это утро на улице было мало прохожих, но я понизил голос, чтобы никто не услышал, и вкратце рассказал ему обо всем, что узнала Изабелла от Джексонов и Портеров.

У Малвани отвалилась челюсть.

– Значит, судья Портер заменил бы Джексона; это укрепляет связь с анархистами. Мы можем использовать это в своих интересах – особенно теперь, когда у нас есть целое крыло «Гробницы» заполнено их сторонниками. Мы будем вытаскивать их одного за другим на допрос, и я гарантирую, что те, кто послабее, сломаются, – вздохнул он. – Возможно, комиссар захочет допросить даже анархистов самого низшего ранга.

Я удивился.

– Я думал, генерал планирует контролировать допросы только подозреваемых самого высокого уровня?

– Судя по нашему медленному прогрессу, он, похоже, считает, что мы сами не способны справиться даже с самой незначительной задачей, – нахмурился Малвани. – Если он не уволит всех нас, то, по крайней мере, превратит нашу работу в сущее мучение.

– Ты лично допрашивал…

Я замолчал на полуслове из-за покалывания в затылке, вызванного каким-то шестым чувством, которое уловило перемену в атмосфере.

Я обернулся и увидел, что на меня с искаженным от боли лицом смотрит миссис Страпп. Закутанная в плотную черную шерстяную шаль, она была воплощением самого горя. Должно быть, она только что вышла из здания, где, без сомнения, виделась с Джонатаном.

– Что ты наделал? – напряжённо прошептала она. – В последний раз, когда мы встречались, я потеряла свою дочь. Теперь, когда ты, наконец, вернулся, я страдаю от потери единственного сына. – Ее дыхание участилось и стало прерывистым. – Я просила тебя спасти его. А теперь он сидит, гниет в грязной клетке, которая не пригодна и для животного! – Её последние слова превратились в пронзительный крик.

– Мне очень жаль, – покачал я головой. – Я пытался с ним поговорить, но он не слушал.

– Нужно было лучше пытаться, – с упрёком произнесла она. – Ты не должен был сдаваться!

Я не стал упоминать о том, что Джонатан не дал мне ни единого шанса – по сути, он предал меня, раскрыв мою личность и натравив на меня своих головорезов-анархистов.

– Я все еще могу помочь ему, если он позволит, – сказал я. – Однако той ночью ему не нужно было выставлять меня за порог.

С трудом сдерживаемые слёзы потекли по лицу женщины.

– Мой единственный оставшийся в живых ребенок сидит за решёткой. Его не выпустят на свободу еще много-много лет, я это знаю. Его ребенок будет расти, не зная своего отца. Никто, кроме меня, не станет воспитывать его девочку.

Она схватилась за сердце и согнулась.

Я неуклюже шагнул вперед, чтобы поддержать ее под руку, чувствуя, как внутри всё сжалось, когда я подумал о разрушениях, нанесенных семье Страпп и племяннице Ханны.

Это было именно то, о чем я безрезультатно предупреждал Джонатана. И бесполезно было убеждать себя, что именно выбор Джонатана навлек на них беды; я сожалел о своем участии в этом деле.

Не говоря уже о моей беспомощности, ведь я мало что мог сделать – лишь наблюдать, как семья Страппов продолжает страдать.

Нас прервали хриплые выкрики со стороны здания.

Малвани, отступивший в сторону во время моего разговора с миссис Страпп, подошёл ближе.

– У Дрейсона сегодня слушание в суде. Офицеры планировали вывести его через черный ход, но, похоже, толпа об этом догадалась.

– Позвольте мне сопроводить вас домой, – предложил я миссис Страпп; она была не в том состоянии, чтобы путешествовать в одиночку, особенно, когда рядом бушевала разъярённая толпа. Я опаздывал на встречу с комиссаром, но надеялся, что Малвани все уладит.

Он сочувственно кивнул, развернулся и в одиночестве направился к «Гробнице».

Я взял миссис Страпп под руку и повел ее через улицу.

– Обещаю, что пригляжу за Джонатаном. И посмотрю, смогу ли что-нибудь сделать, чтобы ему было комфортнее…

Ее плач прекратился, и она последовала за мной, хотя и не подала виду, что слышала мои слова.

Мы уже перешли на другую сторону Центральной улицы, когда краем глаза я заметил яркую вспышку света, заставившую меня остановиться и обернуться.

Я как раз успел увидеть столб белого света, окруженный густым черным дымом; он медленно поднимался над каменными башнями «Гробницы».

Внутри здания вспыхнула вторая дуга света, отбрасывая оранжевые и белые всполохи там, где я в последний раз видел высокую фигуру Малвани.

Сам звук взрыва прозвучал с задержкой; он раздался, казалось, через несколько минут – хотя, возможно, прошла всего лишь доля секунды. Грохот был оглушительным – как и звон, который эхом отдавался в моих ушах, заглушая даже крики ужаса стоявшей рядом со мной миссис Страпп.

А затем – повторный толчок. Мы почувствовали это даже на другой стороне улицы: булыжники задрожали под ногами, отчего миссис Страпп споткнулась и упала на землю.

Но, даже опускаясь на колени, чтобы ей помочь, я не мог отвести взгляд; наверно, я пытался понять смысл непохожего ни на что зрелища. Здание «Гробницы» сверкало – и не только здание, но и сам воздух, потому что даже пыль и черный дым начали мерцать. Тысячи крошечных сверкающих лучиков света танцевали по зданию вверх-вниз. И только услышав тихий звон, я понял, что случилось.

Большинство окон в «Гробнице» были разбиты и теперь опадали на землю мелкими осколками.

Те, кто не пострадал при взрыве, выбегали из здания – обычные люди, превращенные пылью в серых призраков.

Сколько людей было ранено? Или даже…

Я был настолько суеверен, что не осмелился даже подумать об этом. Ведь внутри был Малвани…

Я лихорадочно высматривал его фигуру у входа в «Гробницу». Но он исчез в густом дыму и едких испарениях, которые укутали нас удушливым облаком.

ГЛАВА 18

Центральная улица. Первые минуты после взрыва.

Прямо передо мной мальчишка-газетчик вскочил на ноги, гоняясь за газетами, которые разнесло свежим полуденным ветром по асфальту.

Но это не имело значения. Взрыв только что разорвал «Гробницу» на куски. Все остальные новости в считанные секунды померкли.

Я выпрямился и позвал мальчишку.

– Можешь помочь?

– Сэр, она ранена? – Он подбежал к тому месту, где я склонился над миссис Страпп. Она не реагировала ни на что из того, что ее окружало, и с открытым от ужаса ртом смотрела на дымящееся здание.

– Думаю, это лишь потрясение, – ответил я, помог ей подняться на ноги и достал из кармана несколько монет. – Я должен идти внутрь. – Я указал на «Гробницу». – Проследишь, чтобы она благополучно добралась до дома? Первая авеню, дом 120.

– Конечно, сэр, – сказал он, убирая деньги в карман и беря миссис Страпп под руку.

Она упиралась, не желая покидать это место.

– Вам нужно идти домой, – сказал я, подталкивая её вперёд и продолжая успокаивать. – Обещаю заглянуть попозже. Я проверю Джонатана и удостоверюсь, что с ним все в порядке.

Она не ответила, но на этот раз позволила себя увести.

Я поспешил к зданию «Гробницы», полный решимости найти Малвани.

* * *

На ступеньках главного входа меня окутал едкий неприятный запах. Нитроглицерин.

Не опознать этот резкий аромат было невозможно – я научился определять его с тех пор, когда город впервые использовал динамит для создания туннелей, в которых должны разместиться новые подземные переходы.

С трудом переводя дыхание, я прикрыл рот и нос носовым платком, пробираясь сквозь хаос: офицеры и охранники кричали, проверяя раны и местонахождение заключенных, дым и пыль скрывали все.

Должно быть, Малвани шел к камере, где содержались анархисты, когда взорвалась бомба. Эта область, в задней части первого этажа, и получила основную часть повреждений.

Массивная каменная стена рассыпалась на куски, и несколько человек оказались зажаты под обломками; их стоны и проклятия наполняли воздух, смешиваясь с криками и воплями заключенных.

Горстка невредимых охранников стояла в сторонке, окидывая непонимающим взглядом произошедшее, ничего не делая. У них явно был шок, и они не могли придумать, что делать. Я уже видел такое прежде, когда горел «Генерал Слокам»: здоровые люди парализованы шоком, не в состоянии думать или действовать. Как только кто-то скажет им, что делать, они начнут действовать – но не раньше.

Один мужчина – охранник, которого я узнал, – оказался зажат под обрушившейся частью стены. Он схватил меня за штанину, завывая от боли.

– Моя нога… Её придавило.

Я крикнул стоявшему неподалёку парню:

– Помогите! Вместе мы сможем его освободить.

Стражник, к которому я обращался, казалось, меня не слышал.

Я протянул руку и коснулся его плеча, заставляя посмотреть на меня.

– Помогите мне, – попросил я. – Камень слишком тяжел, я не смогу передвинуть его самостоятельно.

Вскоре к нам присоединились остальные уцелевшие, и мы освободили пять или шесть человек, прежде чем я оставил их и двинулся на поиски Малвани.

Люди, мимо которых я проходил, были ранены, но живы. Я продолжил свой путь по коридору, заверяя каждого, что помощь уже близко.

Я уже почти дошел до конца коридора, когда, наконец, услышал голос Малвани: он разразился целой литанией проклятий с ярким ирландским акцентом. Мужчина сидел посреди коридора, морщась от боли, и левая нога торчала под странным углом. Увидев меня, он с облегчением произнес:

– Как раз вовремя, Зиль.

Я присел на корточки над его ногой.

– Не беспокойся, Зиль. Она сломана, и я не уйду отсюда, пока врач не окажет мне помощь. Мне нужно, чтобы ты позаботился о них.