Текст книги "Танец маленьких разбойниц"

Автор книги: Спаркли Хейтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Санджай? Чанки привык считать его другом. Но сейчас он уже не был так уверен в искренности Санджая. Взять хотя бы их поездку во Францию: Санджай только и делал, что отдавал приказания, из-за него Чанки едва не погиб под копытами бешеных быков. Ну, не то чтобы напарник прятался за его спину, но он все время поручал Чанки самые опасные задания.

Чанки больше не хотел возвращаться в Мумбаи, и не хотел сидеть в индийской тюрьме. Хотя, с другой стороны, ему еще повезет, если он окажется в тюрьме. Чанки вполне допускал, что его могут пристрелить, а потом сочинят историю про то, как преступник пытался бежать и полицейским пришлось открыть огонь.

Но возможно, ему удастся договориться с французскими властями?

– Вы хотите сделать признание? – спросил следователь.

– Может, да, а может, нет, – Чанки пожал плечами. – Я хочу заключить сделку. Если вы пообещаете, что нас, меня и Санджая, – конечно, когда вы его поймаете, – будут судить во Франции и потом оставят отбывать наказание во французской тюрьме, я дам показания. Потому что в Индии мы не доживем до суда, нас пристрелят, как бешеных собак.

– То есть вы предпочитаете сидеть во французской тюрьме, нежели погибнуть на родине?

– Да, я не хочу стать жертвой произвола индийской полиции, – официальным тоном заявил Чанки.

– Хорошо. Думаю, это можно устроить.

Глава 27

– Не возражаешь, если Сэм снимет наше интервью на пленку? – Диана кивнула в сторону парня с видеокамерой.

– Привет, меня зовут Сэм Нигель. – У парня были тонкие азиатские черты лица и жесткий американский акцент.

– Здесь условия ставишь ты, – ответил Майк.

– Отлично. Хочешь чего-нибудь выпить? Пиво?

– Да, с удовольствием.

Сэм открыл холодильник и протянул Майку банку пива.

– Обед принесут чуть позже, – сказала Диана.

– Я готов, – Сэм поднял камеру.

– Давай, Майк, вперед, – скомандовала девушка.

– Ну, начнем с главного: преступление в Монте-Карло. Диана, это ты убила Гарольда Карпентера?

– Нет, я никого не убивала. Я была в Монте-Карло два года назад. Я назову отель, в котором останавливалась, уверена, что хозяин сможет подтвердить мои слова.

– А что это за история с канадской подругой?

– У меня нет никакой канадской подруги. В школе я переписывалась с девочкой из Канады, но мы никогда не встречались. Дело в том, что существует другая девушка, очень похожая на меня, вот у нее действительно есть канадская подруга, они сейчас вместе путешествуют по Франции.

– Почему ты перевела все свои деньги на имя Вилли Симпсона?

– Потому что мы с Вилли разработали план: я перевожу капитал на его имя, на тот случай если отец или мачеха попытаются объявить меня недееспособной и прибрать к рукам то, что принадлежит мне по закону. Мы разыгрываем шумную ссору и делаем вид, что расстались, затем я сбегаю из клиники, мы тайно встречаемся в Париже и уезжаем на Карибы. Там он напишет свой новый диск, который принесет ему всемирную славу, мы поженимся и вернемся в Англию под крики «браво» и восторженные рукоплескания публики. Это была идея Вилли.

– Отличная идея. Значит, теперь у него имеются твои деньги, слава и другая девушка…

– Да. Это несправедливо. И я намерена получить назад свои деньги… пока не знаю как, но я их обязательно верну.

– А правда, что ты «посадила» Симпсона на кокаин?

– Я сама несу ответственность за свои идиотские поступки, а этот слабоумный пускай отвечает за свои.

– Сейчас ты употребляешь наркотики?

– Нет. После побега у меня не было денег, чтобы купить кокаин, а потом я попала к этим добрым людям, которые помогли мне справиться с проблемой. Иногда я курю травку, но в основном веду себя прилично. – Диана улыбнулась. – Я стала хорошей девочкой.

Майк задавал вопрос за вопросом. Постепенно Диана рассказала о том, как сбежала из клиники, и обо всех своих дальнейших злоключениях, и о том, как Сэм нашел ее на берегу Сены и привел в «Парижскую артерию». Девушка с восторгом говорила о своей новой жизни в сквоте: оказывается, пить чай из пластмассовых стаканчиков из-под йогурта – ужасно забавная штука, ей нравится мыть посуду, убирать комнаты, работать в баре на концертах и выставках, которые устраивают обитатели «Артерии», она обожает спать на надувном матрасе и даже научилась мыться с рекордной скоростью, за двенадцать минут – ровно столько у них из крана на шестом этаже течет горячая вода.

– Сперва мне здесь очень не понравилось, – призналась Диана. – Кто эти люди? Почему они живут все вместе? Почему они такие добрые? И с какой стати заботятся обо мне? Или, может, они разыгрывают меня? Зачем? Кто их нанял? Как отсюда выбраться? Где найти денег? Где купить кокаин? Поначалу все эти вопросы мучали меня.

– Ты хотела сбежать?

– Да, я думала об этом. Но мне некуда было идти. И пришлось остаться. Я целыми днями лежала у себя в комнате и плакала. Мне казалось, что я умру без кокаина, а они поили меня травяным чаем и говорили, что все обойдется, а я орала на Сэма… Короче, все было ужасно, но однажды… только это не для печати.

Нигель выключил камеру.

– Хорошо, – кивнул Майк, – я понял.

– Нигель заметил мою сумочку: это эксклюзивная дизайнерская вещь, в Лондоне я купила ее за полторы тысячи евро. Он сказал, что в некоторых азиатских странах такие сумочки стоят в два раза дороже. Там женщины записываются в очередь, чтобы приобрести нечто подобное. У Нигеля есть приятель в Чайнатауне, если модель новая, сумочку можно продать ему, тысячи за две как минимум. Но, к сожалению, моя сумочка была куплена в конце прошлого сезона, я собиралась подыскать что-нибудь поновее, но не успела – арест, ссылка в Швейцарию… Но идея нам понравилась, мы стали думать, как достать самые последние модели. Дело в том, что все известные дизайнеры сначала представляют свои коллекции в Париже и только потом выпускают их на рынок в других странах. Но все равно ты должен предварительно договориться с поставщиком, и если он решит, что ты достоин его товара, тебе продадут сумку, вернее, заставят купить сразу две – они продают их только парами.

– Очень разумный коммерческий ход, – заметил Майк, – таким образом производители увеличивают спрос. В Нью-Йорке некоторые женщины готовы пойти на все, за исключением разве что убийства, лишь бы стать обладательницами новейшей модели сумки от Луи Вьютона.

– А еще производители стараются помешать спекулянтам, вроде нас. Если бы любой мог купить сумку в Париже и перепродать ее в Токио или Гонконге, то фирма потеряла бы половину прибыли. Но у Нигеля – масса знакомых среди состоятельных американцев, которые придерживаются демократических взглядов и живут во Франции. Он договорился с демократами. Они купили нам десять сумок, но, к сожалению, на этом и пришлось остановиться…

– А что случилось? – спросил Майк. – Кончились сумки?

– Нет, – усмехнулся Нигель, – демократы.

– Мы перепродали сумки и заработали пять тысяч евро, – похвасталась Диана. – Вся прибыль пошла на поддержку творческих проектов «Артерии». А когда появятся новые модели, мы опять подключим наших друзей-демократов. Думаю, в следующий раз нам удастся выручить тысяч семь-восемь.

– Мы с ребятами подумали, не заняться ли нам защитой авторских прав некоторых европейских дизайнеров, – сказал Нигель, – особенно тех дизайнеров, которые продали сумки нашим знакомым демократам: в странах третьего мира вещи с их логотипом можно купить на каждом углу, но потом решили, что это расизм – разве азиатские демократы хуже американских? Мы не вправе лишать людей радости выложить кругленькую сумму за фирменную безделушку. К тому же все сошлись на том, что изъятие части прибыли у зажравшихся дизайнеров можно считать благородным делом.

– Они тут все обсуждают на общем собрании и принимают коллективные решения, – восторженным голосом сказала Диана. – Я получила огромное удовольствие от самого процесса: мы разработали подробный план, нашли фирмы, договорились с подставными лицами – здорово, настоящий заговор. А еще мне нравится участвовать в художественных проектах «Артерии» и заниматься хозяйством. Я обожаю мыть посуду! Но главное – люди, мне очень, очень нравятся артерианцы. Они такие… э-э… озорные, в хорошем смысле слова.

Диана кивнула, и Нигель снова включил камеру.

– Несколько недель в «Артерии», и тебя не узнать, – сказал Майк, – словно перед нами совершенно другой человек.

– Да, со стороны кажется, что все произошло внезапно, в некотором смысле так оно и есть: у меня такое ощущение, будто я очнулась от кошмарного сна. Мне снилось, что я барахтаюсь среди кровожадных акул и сама превращаюсь в акулу, но я открыла глаза и увидела, что попала в совершенно другой мир: вокруг меня плавают прекрасные тропические рыбы, и добрые дельфины, и множество других загадочных созданий, от которых исходит удивительное сияние. Но на самом деле это был долгий и мучительный путь. Я сбилась с дороги и долго блуждала впотьмах, и вдруг происходит чудо: вместо того, чтобы угодить в лапы наркодилера и окончательно увязнуть в трясине, я оказываюсь здесь.

Диана замолчала. Она отвернулась и посмотрела в окно, а затем продолжила.

– Каждую пятницу мы устраиваем концерты. На прошлой неделе у нас выступали русская рок-группа, пуэрториканский поэт, испанская исполнительница фламенко и французский повар, специализирующийся на приготовлении десертов…

– Повар тоже выступал? – удивился Майк.

– Да, он сам вызвался принять участие в концерте, люди часто приходят в «Артерию» и предлагают свою помощь, потому что им нравится быть частью наших художественных проектов. Кулинар приготовил шоколадный мусс с мятой, ничего вкуснее я не пробовала. Все зрители получили по одной чайной ложке мусса. Я ела свою порцию и слушала выступление испанской певицы, она была великолепна: маленькая, как Пиаф, но голос потрясающей красоты и силы. У меня мурашки бежали по спине, и вдруг я почувствовала необыкновенную легкость. Во рту был сладкий вкус шоколадной массы, а сердце сладко ныло от божественной музыки, которая разливалась по комнате… Всего этого было так много, что я заплакала. Я ревела и думала: наверное, в своей поганой жизни я все же совершила что-то хорошее, если судьба позволила мне оказаться здесь и пережить несколько мгновений настоящего счастья.

Майк взглянул на Диану и впервые в жизни почувствовал, как душа его наполняется необыкновенной легкостью, а сердце сладко замирает в груди.

– После всего, что они сделали для меня, я уже не могла просто так уйти. Я чувствовала огромную благодарность ко всем обитателям «Артерии» и хотела понять, каким образом они творят свои чудеса, и, может быть, самой научиться чему-нибудь хорошему. Только я боялась: вдруг они не захотят принять меня к себе, потому что я слишком испорчена прошлой жизнью.

– Мы все в той или иной мере испорчены, – сказал Нигель. – Но мы применяем японский способ реставрации испорченных предметов: если на красивой вазе появляются трещины, японцы заливают их золотом, чтобы трещины стали заметнее, – они считают, что золотая паутина придает вазе еще большую красоту и ценность.

– Мы лечим поврежденные души любовью и искусством. Здесь говорят: «Пускай живущее в нас зло послужит добру», – добавила Диана. – Иногда мне трудно следовать этому принципу, но я стараюсь… заставить живущее во мне зло служить добру.

– Значит, ты навсегда останешься в «Артерии»? – спросил Майк. – Потому что мир, в котором ты жила до сих пор, кишит акулами, они безжалостно пожирают красивых рыбок и добрых дельфинов. Если ты уйдешь отсюда…

– Мне известно, как выглядит мир, в котором обитают акулы. И я знаю, что рано или поздно покину «Артерию». Трудно отвыкнуть от удовольствия мыться в горячей воде, есть из красивой посуды и спать в чистой постели, – призналась Диана. – Но я буду навещать своих друзей, а еще я стану официальным спонсором сквота. Как только разберусь с Вилли и получу назад свои деньги, обязательно сделаю пожертвование – пятьсот фунтов, это даст мне право называться спонсором.

– Пятьсот фунтов за то, что они спасли твою жизнь? – усмехнулся Майк.

– Это максимальная сумма, предусмотренная уставом сквота, больше они не примут. Но я могу начать свое дело, открыть что-то вроде филиала «Парижской артерии». Например, создать реабилитационный центр для несовершеннолетних проституток, или гостиницу для влюбленных, или приют для бездомных животных. Я еще не решила.

– Думаешь, твоя семья одобрит?..

– Не знаю. Извини, Майк, но я не хочу говорить о своей семье перед камерой.

– Почему?

– Я хотела бы избавить родителей от публичных скандалов. Но к тебе у меня будет одно предложение. Сэм, выключи камеру, – попросила Диана. – Майк, я предлагаю тебе работу: ты проведешь журналистское расследование по поводу финансовых махинаций Лили Сью.

– Договорились.

– Ну и, конечно, займешься Вилли Симпсоном.

– Само собой, – Майк энергично закивал головой.

Они переглянулись. Майкл Хэндл, репортер скандальной хроники, улыбнулся своей героине, скандально известной Диане Бенхам.

– Я скажу, с чего лучше начать, и дам кое-какой компромат на обоих. Кроме того, тебе придется рассказать, что история с ложным самоубийством была подстроена, но так, чтобы самому не попасть под подозрение.

– Интересно, как?

– Для такого талантливого журналиста, как ты, это не составит особого труда. Свали все на Яна Дариуса.

– Ты имеешь в виду того репортера из «Дейли сплэш»?

– Точно. Этот самодовольный болван два года преследовал меня. Ты не представляешь, столько гадостей он понаписал в своей мерзкой газетенке.

– Майк, я тебе помогу, – подал голос Сэм. – У меня тоже есть талант – я суперхакер. Мы влезем в его электронную почту.

Мобильник Сэма запиликал «Все мы нуждаемся в любви». Он прижал трубку к уху и отошел к окну. Сэм молча выслушал сообщение, затем перезвонил шеф-повару сквота:

– Новые поступления. Пять истощенных тел. Будут к восьми часам вечера.

– Пять тел? – испуганным шепотом спросил Майк.

– К нам приезжает пятеро новых постояльцев, – объяснила Диана.

– А-а, понятно. Кхе… Диана, можно я задам еще один вопрос? – Майк поерзал на стуле. – Как насчет прав на экранизацию твоей истории?

– Думаю, этим вопросом займутся наши адвокаты, – сказала Диана, одарив Майка обворожительной улыбкой.

«Надо же, художественный сквот. Очень странная организация». Вэнди не могла поверить, что ее занесло в такое необычное место. Эти люди оккупировали здание, принадлежащее крупному банку. Конечно, дом давно пустует, но все же – «Парижская артерия» захватила чужую собственность. Мало того, что Вэнди связалась с атеистами (по версии Камерона они называются «агностиками»), так она еще и живет в логове коммунистов. Боже, какая потрясающая тема для репортажа.

Вэнди нравился Камерон, нравились его мягкий акцент, безумная прическа и любовь к приключениям. Она была потрясена, узнав, что парень уже дважды обогнул земной шар. Камерон учил ее пользоваться камерой и даже позволил снять несколько эпизодов для нового фильма. Вэнди обучала его разным пропагандистским трюкам: как рассказывать людям о Боге, как вербовать новых членов христианского союза. И хотя Камерон сам не был верующим – пока не был, – он оказался очень талантливым прозелитом. Как раз о таком соратнике Вэнди и мечтала. Камерон идеально подходит на роль медиа-миссионера.

Но есть одна серьезная проблема: Камерон находится в когтях дьявола, его разум затуманен лживой софистикой – термин, который любил употреблять папа Вэнди. Он, например, считает, что христианство – это своего рода мифология, а христианские обряды были привнесены в культ Митры, древнеперсидского бога огня, одним римским императором, кажется, Константином, в третьем или четвертом веке.

Но, с другой стороны, откуда Камерон знает, что последователи Митры не привнесли свои обряды в христианство ну, скажем, в пятом веке? Возможно, события происходили как раз в обратном порядке. Неужели он действительно полагает, что Вселенная возникла по чистой случайности, без участия Бога? Для Вэнди эта идея была настолько же дикой, как для Камерона мысль о том, что Бог Отец мог отдать своего единственного Сына на муки ради того, чтобы искупить грехи рода человеческого.

Поначалу Вэнди казалось, что ей удастся обратить Камерона на путь истинной веры. Но сейчас у нее появились сомнения. Вполне вероятно, Камерон принадлежит к тем людям, которые, по словам ее отца, не способны увидеть свет правды до тех пор, пока перед ними не разверзнется бездна ада.

Но если человек три года путешествует по миру, разве это не означает, что он ищет ответы на извечные вопросы бытия? У Вэнди была приятельница, которая мечтала завлечь в «Божественное прикосновение» самого отъявленного атеиста. Как там говорится? «И Я сделаю, что вы будете ловцами человеков». Вот если бы Вэнди удалось завлечь Камерона, она гордилась бы (о нет, гордыня – это смертный грех), Вэнди была бы просто счастлива. Она чувствовала бы себя рыбаком, который вытащил на берег гигантского налима, все вокруг с удивлением разглядывают его добычу, рыбину кладут на весы, обмеряют и фотографируют.

Камерон мог бы стать настоящей звездой христианской рок-музыки. Для начала Вэнди устроила бы его на свою радиостанцию, а потом отец помог бы протолкнуть фильм ее друга на телевидение, если, конечно, Камерон возьмется за ум и снимет «правильное кино».

Они приехали в «Парижскую артерию» во второй половине дня, как раз к обеду. Обитатели сквота собрались в большой столовой, где некогда размещалась приемная директора банка. Зданию было лет восемьдесят, причем последние девять лет оно стояло заброшенным, прежде чем здесь поселились свободные художники. Преклонный возраст дома сразу бросался в глаза. Обстановка также соответствовала характеру жильцов. Разномастная мебель выглядела так, словно ее притащили с помойки. Все стены были расписаны абстрактными фресками, но иногда попадались и реалистические полотна. Художники пощадили лишь одну стену, где висели огромная карта мира и мишень для игры в дартс.

В центре столовой стоял длинный, грубо сколоченный стол, за которым могло разместиться человек пятнадцать. Стулья отличались разнообразием стилей, форм и расцветок: пластмассовые садовые стулья, складные стулья для пикников, выцветшие шезлонги, медицинская кушетка с ободранной обивкой и деревянная церковная скамья. Зато столовый сервиз на двадцать персон был выдержан в строгом стиле: белые фарфоровые тарелки – подарок владельца соседнего ресторана, который в прошлом году решил обзавестись более веселой посудой. Ножи, ложки и вилки в основном были пластмассовые, что составляло удачную комбинацию с так называемыми чашками – стаканчиками из-под йогурта и джема.

Обитатели сквота представляли собой не менее пеструю компанию. Они напомнили Вэнди участников реалити-шоу под названием «Реальный мир», с той лишь разницей, что мир, в котором она очутилась, действительно был реален. Да к тому же канал MTV никогда бы не решился запустить на свою съемочную площадку сорокапятилетнюю разведенную даму, которая смолит сигарету за сигаретой и говорит хриплым прокуренным басом. Дама эта была странствующей актрисой. Вэнди не запомнила имени курильщицы, как, впрочем, и имена остальных обитателей сквота – их было слишком много, человек двадцать. Напротив Вэнди сидел франкоговорящий канадец, физик-ядерщик по образованию и художник по призванию. Он о чем-то оживленно беседовал с русским музыкантом, который помимо музыки занимался изучением мировой экономики и в настоящее время усердно работал над докторской диссертацией. На кушетке рядом с музыкантом устроились писатель из штата Висконсин и еще один американец, из Калифорнии, высокий тощий парень, представившийся потомственным артистом – его родители были клоунами. На церковной скамье расположились японский буддист-священник и французский художник…

Прежде чем приступить к трапезе, Вэнди произнесла благодарственную молитву, остальные воздержались от каких-либо предисловий и без лишних слов взялись за еду. Пока дежурный повар раскладывал по тарелкам рагу из баклажанов и спагетти с томатным соусом, молодой человек, сидевший в дальнем конце стола, прочел вслух надпись на футболке Вэнди:

– «Истинная любовь ждет…» И чего же она ждет?

Прежде чем Вэнди успела открыть рот, какая-то девушка, кажется ее звали Блэки, ответила за нее:

– Ждет, пока любовник натянет презерватив.

Все засмеялись, даже Камерон. Вэнди очень огорчилась: она никак не ожидала от своего ученика подобной реакции.

– Брачного союза, – пояснила Вэнди.

– Серьезно? – курильщица удивленно вскинула брови.

– Да, и это не просто церковная догма, – сказала Вэнди. – Рассуждая с позиции здравого смысла, мы убеждаемся, что целомудрие способствует прочности семейных отношений. Если бы люди воздерживались от добрачных половых связей, а также не имели возможности развестись, им волей-неволей пришлось бы научиться решать свои проблемы и находить общий язык.

– А в каком веке были установлены эти правила? – спросила рыжеволосая девушка из Шотландии. – На заре христианства, когда продолжительность человеческой жизни составляла в среднем лет тридцать пять – сорок?

– Если бы я вышла замуж за парня, с которым переспала в восьмом классе, – сказала разведенная актриса, закуривая очередную сигарету, – и вынуждена была бы прожить с ним до самой смерти, мне пришлось бы поторопить смерть… кхе, моего дорогого мужа.

– Да и в прошлом от этих запретов было мало толку, разве что внешне все выглядело благопристойно, но люди точно так же обманывали друг друга, бросали жен и детей…

– …Ссорились, дрались, уходили на войну.

– …Изменяли супругам, но продолжали жить вместе, просто потому, что законы о разводе были слишком строгими.

– А для самих ревнителей нравственности секс превращается во что-то постыдное, они всю жизнь страдают от сексуальной неудовлетворенности или заключают ранние браки с такими же идеалистами с искореженной психикой и чахлым либидо.

– Вы что, все митраисты? – спросила Вэнди.

– Кто? Нет, мы… ну, большинство из нас в той или иной степени придерживается буддийской философии, учения, к которому каждый из нас пришел своим путем.

– А я атеист, – сказал русский музыкант.

– Мы экуменические буддисты, наш основной принцип – верь, во что тебе хочется верить, но помни: никто не знает, где находится истина, даже атеисты, так что не надо навязывать свои взгляды окружающим.

– Мы с Вэнди снимали фильм о Митре, – робко вставил Камерон.

– А я брианистка, – сообщила рыжеволосая девушка из Шотландии. – О, точно, давайте в среду возьмем кассету с фильмом «Жизнь Бриана».

– Эй, у нас сдвоенный сеанс, – напомнил Нигель. – Что берем на закуску?

– «Священный Грааль»? Продолжим тему Пайтона [24]24
  «Жизнь Бриана по Монти Пайтону» (1979) и «Монти Пайтон и священный Грааль» (1975), фильмы английского режиссера Терри Джоунса.


[Закрыть].

– Или богохульный шедевр под названием «Догма» [25]25
  В фильме американского режиссера Кевина Смита (1999) рассказывается о двух падших ангелах и спасении человечества от гибели.


[Закрыть].

– Квентину этот фильм понравился бы, – сказала курильщица, выпустив в потолок длинную струйку дыма.

– По средам мы берем напрокат кассеты и устраиваем общий просмотр, – пояснил русский музыкант гостям.

– Интересно, где сейчас Квентин?

– В пустыне Блэк-Рок, штат Невада, занимается поджогами [26]26
  Имеется в виду фестиваль огня «Горящий человек», который завершается сожжением огромного чучела. Традиция проведения фестиваля зародилась в 1985 г., когда актеры уличного шоу из Сан-Франциско сожгли на пляже деревянного великана ростом около трех метров.


[Закрыть].

– А Джереми?

– В Марселе. Вместе с Джулией. Раньше октября не вернутся.

– Кто будет готовить попкорн?..

И обитатели сквота переключились на обсуждение хозяйственных проблем. В разгар дискуссии дверь открылась. На пороге появился парень, под мышкой он держал большую пластмассовую букву «О».

– Вот, нашел, – сказал парень. – Наверное, отвалилась от какой-нибудь неоновой надписи. Жаль, лампочек нет, но если украсить ее елочной гирляндой, получится симпатичная декорация. Можно использовать на концерте в качестве подсветки.

– Бастер, у тебя настоящий талант, – заметил Нигель. – Кажется, в прошлом месяце ты нашел целую россыпь симпатичных букв. Что это было, «Отель «Александр»»?

– Четырнадцать позолоченных букв, по восемь дюймов каждая. – Бастер повернулся к новичкам. – Обязательно посмотрите, они выставлены в мансарде на верхнем этаже. Мы складываем из них разные слова и устанавливаем напротив окна на рассвете. Когда первые лучи восходящего солнца падают на золотые буквы, они загораются ослепительным светом. Потрясающее зрелище.

– Отель «Александр», – задумчиво произнес Камерон, – да, из такого набора букв можно составить очень много интересных слов.

Дежурный начал убирать со стола. Вэнди вызвалась помочь. Когда она складывала в мойку стопку грязных тарелок, на кухню вошла девушка.

– Привет, Диана, – дежурный кивнул девушке.

– Привет. Для нашего узника найдется порция спагетти? – спросила Диана. Вэнди решила, что это какая-то местная шутка.

Она вернулась в столовую. Камерон и Блэки сидели на подоконнике и о чем-то оживленно болтали.

Неподалеку Вэнди заметила Хлою, она сидела на краешке церковной скамьи с мобильником в руке и сосредоточенно набирала номер.

– Бонсуар, Жиронд, – произнесла Хлоя ласковым голосом.

Далее разговор шел на смеси примитивного французского с редкими вкраплениями английских слов.

«Жиронд – славный парень, – подумала Вэнди. – Вот если бы удалось завлечь его в нашу организацию. Кажется, в «Божественном прикосновении» еще не было ни одного матадора».

Девушка бесцельно бродила по столовой, потом подошла к висящей на стене карте мира. В нижнем углу карты было приколото объявление: «Санитарный день – первая суббота каждого месяца». Парень с тонкими азиатскими чертами лица и жестким американским акцентом объяснил Вэнди, что раз в месяц по субботам в Париже собирают крупный мусор: старую, выброшенную на улицу мебель и ненужные бытовые приборы.

– В один из таких санитарных дней мы нашли холодильник, два торшера и телевизор. Теперь надеемся раздобыть микроволновку.

Парень ушел, сказав, что ему нужно закончить работу над скульптурой, и Вэнди снова осталась одна.

– Вэнди, привет. – Она обернулась. Эдди сидел в дальнем углу столовой, удобно устроившись в продавленном шезлонге. – Иди сюда, – позвал он.

– Привет.

– Хочешь, я нарисую портрет Бога? Расскажи, как ты Его представляешь.

– С удовольствием.

«Симпатичный парень, – подумала Вэнди, – такой внимательный».

– Ты тоже атеист? – спросила она, усаживаясь на стул рядом с Эдди.

– Я этого не говорил. Трудно сказать наверняка, но я вполне допускаю, что Бог существует, конечно, не в виде сверхъестественного существа, а как некая движущая сила или мировой разум или что-то подобное. Между прочим, даже Эйнштейн сказал, что, когда люди создадут единую теорию, которая объяснит все явления – от взаимодействия элементарных частиц до глобальной структуры Вселенной, они найдут Бога. А к Христу я отношусь с большим уважением, он был очень неглупым философом.

– Ну, для начала неплохо. – Вэнди благосклонно кивнула и заглянула в альбом Эдди. – Нет-нет, все не так. Во-первых, он чисто выбрит…

Диана отнесла узнику еду и вернулась на кухню. Возле мойки стояла девушка, она старательно вытирала чистые тарелки и складывала их на верхнюю полку буфета. Когда незнакомка подняла руку, то ее футболка немного задралась и Диана заметила татуировку возле пупка – маленькая красная роза.

Диана замерла на пороге. Она пристально смотрела на девушку. Блэки почувствовала на себе чей-то взгляд и обернулась. Обе заговорили почти одновременно.

– Ты!.. – воскликнула Диана.

– Ты… – начала Блэки. – Дочь английского лорда?

– Бездомная, опозоренная и ограбленная, – усмехнулась Диана. – А ты и есть моя таинственная канадская подруга?

– Невероятно. Мистика какая-то, – пробормотала Блэки, вытирая мокрую ладонь о джинсы.

Девушки обменялись рукопожатием.

– Черт подери. Хлоя. ХЛОЯ! – завопила Блэки. Хлоя мелкой рысцой прибежала на кухню.

Ей потребовалось гораздо больше времени, чтобы узнать стоящую перед ней девушку. И не только потому, что из блондинок они обе превратились в брюнеток; как и большинство людей, Хлоя имела искаженное представление о собственном облике. С первого взгляда она не заметила особого сходства.

– Боже мой, – наконец произнесла Хлоя. – Диана Бенхам.

– Мы не убивали того мужика из Монте-Карло, – сказала Блэки.

– Знаю, – Диана кивнула. – Его убил индус. Сегодня утром появилось сообщение в Интернете. Он сам сознался, сказал, что это была месть: парень предал какого-то крупного мафиози из Мумбаи. Обалденная история, прямо как в кино.

– Черт, как я сразу не сообразила? – Блэки хлопнула себя по лбу. – Тот злой индийский националист.

– Почему, интересно, нас перепутали? – Хлоя окинула Диану внимательным взглядом. – Лично я не вижу особого сходства.

– Я тоже, – согласилась та.

– Зато я вижу, – сказала Блэки, – вы похожи, как родные сестры.

– Хотите пива или вина? – спросила Диана, открывая дверцу буфета.

Девушки прихватили бутылку сухого вина и поднялись в комнату мисс Бенхам, чтобы выпить по стаканчику и рассказать друг другу об удивительных приключениях, которые странным образом свели их под крышей «Парижской артерии».

После нескольких ночей, проведенных на заднем сиденье «рено», Санджай чувствовал себя совершенно разбитым. Теперь, когда Чанки во всем сознался, Санджаю приходилось соблюдать конспирацию: он не расставался с темными очками и шляпой-болеро, столь популярной среди поклонников французской корриды. Санджай боялся заходить в приличные кафе и покупал еду в ресторанах быстрого питания. На ночь он съезжал на обочину и, припарковавшись в придорожных кустах, дремал в машине. К счастью, Чанки ни словом не обмолвился о статуэтке. Если верить газетам, раскаявшийся преступник заявил, что Дональд Макгаррул (Гарольд Карпентер) предал семью Папы, и за это они с напарником убили его.

Папа был в бешенстве. Он засыпал Санджая сообщениями. Требования Папы сводились к следующему: найти статуэтку и выкрасть Чанки из французской тюрьмы. «Он слишком много знает», – писал Папа. Затем Санджаю следовало прикончить Чанки и немедленно возвращаться в Мумбаи. За указаниями следовали предупреждения: без статуэтки Санджаю лучше не возвращаться в Индию, потому что тогда Папа задушит его собственными руками. Предупреждения сменялись угрозами: опасаясь, что второй зять тоже угодит в полицию и решит покаяться в своих преступлениях, Папа подробно объяснил ему, что с ним сделает Амит, когда приедет во Францию и доберется до них обоих.

Однако Амит поспешил успокоить Санджая: он писал, что не собирается ехать во Францию, его главное сокровище – малютка Ганеш, и ему наплевать, что там спрятано в статуэтке, пускай Санджай сам разыскивает Папину реликвию, и кроме того, в данный момент он не может оставить семейный бизнес.

«Идиоты, – думал Санджай, – легко им там командовать». Франция – большая страна, как он найдет статуэтку? На сайте, где регулярно появлялись эпизоды из жизни Ганеша, до сих пор служившие Санджаю надежным путеводителем, вместо фильма висела черная заставка с надписью: «В связи с религиозными предрассудками и недостатком чувства юмора у некоторых посетителей сайта производство «Реквиема» временно приостановлено». Далее Некто Камерон рекомендовал обратиться к новому фильму под названием «Митра и Я».