Текст книги "Невеста генерала Грозы (СИ)"
Автор книги: Соня Мишина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
Глава 24
Сложный выбор
Будить подруг мне не пришлось: Элоди и Лейла уже проснулись, умылись и одевались к завтраку.
– А вот и пропажа отыскалась, ― прокомментировала леди Деланир мое появление. ― Хорошо, что Лейла ― та еще трусишка: все порывалась отправиться на поиски, но в одиночку только до порога дойти да дверь приоткрыть решилась.
– Ри! Ты ведь на конюшне была, да? ― В тонком, почти детском голосе Лейлы прозвучала обида. ― В следующий раз меня с собой бери! Я тоже хочу своего жеребенка навестить, ― попросила она.
– В следующий раз ― непременно! ― поклялась я, про себя думая, что в присутствии Лейлы генерал Гроза наверняка постарался бы вести себя более сдержанно. Да и меня Лейла, если что, вовремя остановит, чтобы я не слишком цепляла этого могущественного дракона. Не хватало еще в его лице настоящего врага нажить!
Лейла, получив мое обещание, тут же повеселела.
– Умывайся скорей, да я тебе прическу сделаю. А то вон сено в волосах, как будто ты в стогу валялась, ― предложила она.
Тут я слегка смутилась, отвела глаза. Подруги это заметили. Взгляд Элоди стал подозрительным и ироничным.
– А может, и валялась? ― спросила она с хитрой улыбкой. ― И с кем бы это? Ну-ка, Ри, признавайся: неужто императорские конюхи так хороши, что кто-то из них с первого взгляда тебя очаровал?
– Конюхи как конюхи, ― проворчала я неловко. ― Они во всех домах одинаковы. То ли дело драконы…
– То есть, там были драконы. И даже не один, ― проницательности Элоди могли позавидовать храмовые пифии! ― И они наверняка тебя не поделили…
– Нечего меня делить, я не пирог. И вообще, я ― в умывальную! ― поспешила я сбежать от соседки прежде, чем она вытянет из меня все подробности утренних приключений. По дороге еще и на подол длинного ночного халата Лейлы наступила, отчего та оступилась и зашаталась. Пришлось ее, как кеглю, ловить и обратно на место ставить.
А когда я вернулась из умывальной и села перед Лейлой, она тут же принялась расчесывать и укладывать мои волосы в прическу. Подруги, поняв, что подробностей от меня не видать, уже вовсю болтали о другом.
– Нашему роду издревле покровительствуют драконы из рода Каменных, ― говорила Лейла, явно отвечая на какой-то вопрос Элоди. ― Помогают справляться со стадами нечисти, которые время от времени из степи приходят. Если я вдруг стану наездницей Ледяного ― даже не знаю, как к этому наш покровитель отнесется. Наверное, придется мне об отчем доме забыть навсегда…
– Помнишь, что Пресветлая Дева велела? «И пусть выйдет девица из дома отчего, и пойдет в дом мужа своего, чтобы служить ему и давать ему детей», ― процитировала Элоди, благочестиво складывая перед подбородком кончики пальцев и быстро целуя их.
– А я вот баронство не брошу, пока не буду знать, что моим братьям-сестрам и всем, кто живет на наших землях, никакое нашествие из Проклятого леса не грозит! ― заметила я. ― Захочет меня дракон из родного дома забрать ― пусть докажет, что не зря драконом зовется! Пресветлая Дева драконов призвала, чтобы с Хаосом и его порождениями сражаться, а не девиц воровать!
– Ох, ну ты и вспомнила, Ри! ― засмеялась Элоди. ― Да уж скоро тысяча лет, как драконы невест не воруют. Смотри, сколько на отборе желающих драконьей наездницей стать ― как бы особо шустрые девицы сами кого-то из женихов не украли!
– Так и вижу Горностаиху, которая дракона связывает, грузит на телегу и увозит вдаль! ― засмеялась я.
Лейла негромко захихикала следом.
Элоди, старательно сдерживая улыбку, все же подхватила шутку:
– И держит потом его на привязи или в клетке, чтоб не улетел. Как ловчую птицу.
– Ох, представляю, что бы вышло, если б дракон, как охотничий сокол, ей на руку сесть попытался! ― теперь уже и у Лейлы разыгралась фантазия.
И мы дружно прыснули со смеху.
Так, хихикая и веселясь, и отправились на завтрак. В гостиной-столовой полюбовались на Горностаиху, которая осталась совсем одна за своим столиком, поприветствовали некоторых девиц, с которыми успели немного познакомиться. Позавтракали и совсем уж настроились вернуться в покои и прикинуть, чем бы заняться, как явилась леди Траубайр.
– Леди-участницы, ― кивнула всем сразу в знак приветствия. ― Будьте добры следовать за мной.
Мы с Лейлой и Элоди переглянулись с недоумением, но, как и все, заторопились следом за распорядительницей.
А та привела нас на третий этаж, а оттуда вывела на галерею, с которой открывался вид на просторный бальный зал. Правда, в это утро зал был превращен в огромный модный салон. На колоннах, подпирающих галерею, сияли ярким светом канделябры с магическими свечами. Свет врывался в открытые солнцу арочные окна. А между колоннами были установлены ростовые зеркала в подвижных рамах, которые позволяли менять угол наклона.
Но главное было не это. Главным были стоящие кругом в центре зала столы, заваленные отрезами разнообразных тканей. Даже издали было видно, что все эти ткани ― богатые, дорогие и очень красивые. От их разноцветья пестрело в глазах и захватывало дух, да так, что дышать на мгновение разучились мы все! А потом, будто всю жизнь репетировали, издали один дружный выдох:
– А-ах!
Дождавшись, когда восхищенные возгласы затихнут, леди Траубайр объявила:
– Милостью императора, все леди-претендентки получат сегодня возможность выбрать отрез ткани себе на бальное платье, в котором должны будут предстать перед драконами на официальной церемонии знакомства. Церемония состоится послезавтра вечером. Как и у кого вы будете шить платья ― решать вам, леди-участницы. Но к балу ваши наряды должны быть готовы.
– О-о-о… ― теперь во вздохах конкурсанток был не только восторг, но и испуг.
Да я сама струхнула, что уж там таить! Шить-то меня матушка так и не научила, сколько ни старалась, а денег на портного у меня не осталось.
– У нас с тобой платья будут, Ри! ― Лейла легонько сжала на миг мои пальцы, напоминая, что она-то владеет магической наукой шитья.
И только я успела благодарно улыбнуться ей и выдохнуть, как распорядительница озадачила меня снова:
– Первыми к выбору ткани приступят победительницы предыдущего конкурса. Леди Горнфельд, леди Сарид, спускайтесь. У вас два десятка минут на все. И они уже начались!
Мы с Лейлой заторопились к лестнице, на которую указывала властным жестом леди Траубайр.
Элоди проводила нас едва слышным вздохом:
– Ах, как бы я хотела быть с вами…
Но это было не единственное, что прилетело нам в спину. Горностаиха не сумела сдержаться и прошипела ядовито:
– Постарайтесь хоть на этот раз не выбрать что-то под цвет навоза, леди Горнфельд! Хотя, с вашим вкусом, вы, наверное, уже присмотрели себе пару крепких мешков от овса!
Я не обернулась и не удостоила ее ответом, продолжая спускаться с высоко поднятой головой, будто не слышала ничего, кроме шороха собственных юбок.
Зато леди Траубайр тут же холодно бросила через плечо:
– Леди Виридиана. Еще одно публичное нарушение этикета, и вы лишитесь права выбора вместе с правом участия в отборе. Приберегите свой пыл. Он вам еще понадобится.
Над галереей повисла напряженная тишина, и мы с Лейлой, переглянувшись, ускорили шаг.
* * *
Только навыки ходьбы по лесным чащобам помогли мне спуститься с высокой мраморной лестницы под взглядами пяти десятков пар глаз ― и не споткнуться. Лейла робким птенцом пряталась в моей тени.
Но вот мы добрались до центра зала, где на расставленных по кругу столах и стеллажах были разложены сотни отрезов, и я в очередной раз поняла, что не знаю, за какой из них хвататься.
Первым в глаза бросился алый, как заря, отрез гладкого, с зеркальным отблеском, атласа.
– Смотри! Прямо как занавески в таверне, где я работала! ― указала я на него Лейле. ― Солидно! И кровь не видно, если что. Как думаешь, мне пойдет?
Подруга посмотрела на меня, на отрез. Вновь вернулась взглядом ко мне. Ее глаза слегка округлились от ужаса:
– Ри, нет! Это крикливо, как переспелый помидор на заснеженном поле! Не спеши, у нас же есть время и варианты!
– Думаешь? ― загрустила я. ― Ладно, как-то не хочется, чтобы мной закусывали. Еще и соль начнут искать, чтобы приправить… Давай присмотрим что-то другое.
Мы двинулись по кругу. Я то и дело прикасалась рукой то к плотному, в рубчик, тофу, то к воздушному и переливчатому, как мыльный пузырь, газу, но Лейла упрямо тянула меня дальше. Ее глаза, поначалу испуганные, постепенно разгорались. На нежных щечках проступал румянец. Она явно искала что-то особенное.
– Не вздумай брать эту зеленую тюль с пайетками! ― отгоняла она меня от очередного стеллажа. ― Или ты хочешь посоперничать блеском с драконьим хвостом?
– А вон та чесуча цвета мокрого песка? ― указывала я на стоящий рядом стеллаж.
– Только если ты собираешься маскироваться под песчаную дюну! ― хихикала подруга.
– Лейла, да ты королева этого бала! Говори, что брать, я тебе доверяю, ― окончательно сдалась я.
Она кивнула, и уже через пару шагов тонкие пальчики Лейлы сжали мое запястье и потянули к очередной стойке.
– Взгляни на этот сапфировый бархат на льняной основе! ― восторженно зашептала она. ― Да это цвет твоих глаз на рассвете! Тебе непременно нужно платье из такой ткани!
– Значит, берем? ― Я провела огрубевшими пальцами по ворсистой поверхности, не веря, что такое великолепие может быть к лицу мне ― простой провинциалке с грубыми манерами.
– Только попробуй отказаться! ― насупилась Лейла. ― Этот бархат сильный, как ты! С таким платьем ты будешь, как единое целое!
– Сдаюсь. Уговорила. ― Я подхватила намеченный отрез и пошла к подруге, которая уже разглядывала бледно-сиреневую парчу с серебряным шитьем и ледяным отливом.
– А это я возьму для себя, ― она обернулась ко мне, и я впервые увидела на ее лице широкую открытую улыбку с оттенком мечтательности. ― Думаю, такое платье обязательно окажется во вкусе лорда Жакко. Он же Ледяной!
– Ты не оставила мысль, что Ледяной небезразличен к тебе? ― мягко, но с некоторым беспокойством уточнила я.
Меньше всего мне хотелось, чтобы Лейлу постигло горькое разочарование. А она, похоже, всерьез мечтала стать избранницей этого холодного, будто сосулька, лорда.
– Ой! Я же забыла тебе рассказать! ― Лейла сделала таинственный вид и зашептала так, что даже я с моим тренированным слухом едва могла разобрать. ― Лорд Жакко как бы намекнул…
– Намекнул? Чем? ― Мне пришлось перейти на шепот, чтобы не громыхать на весь зал. ― Подарил тебе замороженную куриную ножку на завтрак? Нет? Тогда что? Говори, не томи!
Лейла смущенно затрепетала веками, по-прежнему мечтательно улыбаясь:
– Он… оставил мне утром на окне цветок. Ледяной. С серебряной пыльцой на лепестках и едва заметным лавандовым оттенком посерединке.
– Да что ж это такое! Один дракон мне сено в волосы насыпает, другой – тебе цветок изо льда дарит! У них, что, учебник один на всех? ― не выдержала, захохотала я. ― «Как очаровать девицу: пособие для драконов-романтиков»! Ну ладно, показывай, умница ледяная! В какой цвет тебе нарядиться велено?
– Вон тот. Как серебряная фиалка в инее. ― указала Лейла на бледно-фиолетовый со льдистым блеском отрез парчи.
Я тут же подхватила его ― отрез весил прилично, и она вряд ли сумела бы нести его одна ― и сунула под мышку.
– Ну что ― справились? Уходим? ― Мне не терпелось убраться из центра зала, где я чувствовала себя бродячим циркачом на арене.
Мы подняли взгляды вверх и увидели Элоди.
– Может, присмотришь отрез и для нашей соседки? ― предложила я Лейле. ― А то вдруг самый подходящий заберут раньше, чем придет ее очередь?
– А давай! ― решительно кивнула подруга. ― Уверена, Элоди подойдет ткань цвета благородного граната.
– Ага. Значит, цвета замерзшего клюквенного морса, ― понятливо кивнула я. ― Кстати, кажется, вон там виднеется что-то подобное.
Мы пробрались к нужному столу.
– Это идеально, ― Лейла нежно провела ладошкой по матовой поверхности с крупным ромбовидным тиснением. ― Ни одного дурацкого цветочка. Все строго и благородно, как сама Элоди. Его бы еще припрятать…
– Да легко! ― хмыкнула я. ― Знаешь, в чем один из секретов хорошего бытового мага? Суметь скрыть беспорядок, когда нет времени его уничтожить!
Я плюнула на пальцы, провела по краю ткани, шепнув пару грубых слов на своем северном наречии. Отрез поблек, стал пыльным и невыразительным, словно его не один год держали на старом чердаке в рассохшемся сундуке.
– Теперь красоту этого отреза сможет разглядеть только наша соседка, ― горделиво усмехнулась я.
– И он останется таким навсегда? ― испугалась Лейла.
– Нет. Только до тех пор, пока я не сниму заклятье.
– Хитро придумано!
Мы с Лейлой обменялись заговорщицкими взглядами.
– Двадцать минут истекли, ― словно только того и ждала, объявила леди Траубайр. ― Надеюсь, леди, вы закончили?
– Да, леди распорядительница. Благодарим, ― отозвалась я.
А осмелевшая Лейла впервые обратилась к леди Траубайр напрямую:
– Можем ли мы надеяться, леди, что нам предоставят не только ткань, но и нитки, и иголки для шитья, а еще ― тесьму и ленты для отделки?
– Предоставят. Только заранее продумайте и составьте список необходимого, ― величественно, будто делая нам огромное одолжение, кивнула та.
Мы с Лейлой, довольные обещанием, отправились в свои покои: обратно на галерею нас не пустили. К тому же, впереди ждала куча работы. Пошить два платья за два дня ― задачка непростая даже для магически одаренных портняжек!
Глава 25
Баронство Горнфельд
Гроза любил летать по ночам, когда жизнь внизу затихала. Когда гасли огни светильников в домах, а в небе зажигались светильники звезд. Когда его не провожали снизу испуганные взгляды селян, осеняющих себя знаком Пресветлой Девы, словно отгоняя древнее зло.
Гроза мчался сквозь ночь, цветом крыльев сливаясь с небосводом ― свободный, как те духи, что спустились в вещный мир и обратились в драконов, чтобы защитить его от хаоса, произрастающего из зерен, принесенных звездным ветром. Он купался в облаках, оседавших на его чешуе холодной влагой, не покоряясь стихии, а властвуя над ней.
Генерал провел в небе всю ночь, а утром, с первыми лучами, его острому, как у охотничьей птицы, взору предстал клочок земли, похожий на детское лоскутное одеяло, край которого зацепился за серые мрачные маковки деревьев Проклятого леса.
Это были земли баронства Горнфельд.
Куцые поля. Тощие пастбища. Пара деревень в полтора-два десятка домов ― низких, вросших в землю, потемневших от времени. Они не выглядели заброшенными. Все было по-хозяйски скроено, грунтовые дороги смотрелись ухоженными, из дымоходов тут и там вился дымок, у амбаров стояли подводы, а мальчишки-пастухи выгоняли на выпас домашний скот. Вот только пастушата были все, как один, вооружены арбалетами, а на их поясах крепились охотничьи рога, чтобы подать сигнал в случае опасности.
Чем ближе становился Проклятый лес, тем яснее Гроза, привыкший читать карту угроз по пульсации стихий, ощущал неведомую опасность, исходящую от темных, непрозрачных чащоб.
Это были не просто чащобы. Это было расползающееся пятно хаоса, похожее на гниль на старом пергаменте. Оттенки леса выглядели неестественными: глубокие ядовито-фиолетовые тени, проглядывающие сквозь привычную зелень, перемежались болотными отсветами, которые виднелись даже там, где их быть не должно. Деревья по краям Леса стояли скрюченные, будто застывшие в предсмертной агонии, а их ветви тянулись к границе баронства, как костлявые пальцы. Воздух над Лесом дрожал сизым маревом, искажая свет. Гроза знал: это не от жары, а от просачивающейся наружу дикой магии Хаоса.
С высоты драконьего полета ― а так высоко не могла взлететь ни одна птица ― Проклятый Лес выглядел живым, дышащим и бесконечно враждебным по отношению к аккуратным квадратикам полей у его подножия. Граница между краем Леса и полями выглядела нечеткой, будто Лес понемногу пожирал землю, прорастая в нее корявыми щупальцами перекрученных корневищ.
А приблизительно посередине между двумя деревнями, чуть выдвинувшись вперед, навстречу Лесу, виднелся баронский замок. Он казался заботливой наседкой, что идет навстречу опасности, пытаясь защитить своих птенцов.
И нет, это не был просто замок и тем более не дворец. Это была настоящая пограничная крепость с низкими, но широкими каменными стенами. Топорный, но смертельно серьезный бастион, вросший в скалистый холм. Словно не люди его построили, а слепили великаны из грубого отесанного темного камня.
Каждая башня, каждый выступ были частью единой оборонительной системы, продуманной для круговой обороны и фланкирующего огня. Ничего лишнего, только военная необходимость. Внутри небольшого замкового двора теснились не сады, а кузницы, склады, загоны для скота на случай осады. Все говорило о том, что здесь не живут – выживают.
Гроза попытался представить в этом окружении одну из придворных фрейлин ― и не смог. Выжить в таком месте была способна только такая девица, как Альриана: сильная. Дерзкая. Решительная. Поймав себя на том, что думает о нахальной баронской дочке как о суровой воительнице, Гроза фыркнул и пошел на снижение. Пора было познакомиться с семейством Горнфельдов поближе.
Он с грохотом рухнул на тщательно выметенный двор ― как камень, выпущенный из гигантской пращи. Пропахал когтистыми задними лапами глубокие борозды, одновременно тормозя себя крыльями. Тут же перекинулся в человека и встал прямо, сложив руки на груди и сурово оглядываясь по сторонам.
Его появление, несомненно, произвело впечатление.
– Пресветлая Дева! ― ахнула высокая костлявая женщина, бросая вилы, которыми раскидывала по грядкам навоз, и хватаясь руками за большой живот, в котором, вероятно, росла сразу двойня. ― Кто там опять на мои грядки⁈
– Ох, ты ж гляди! Неужто добралась наша дочка до императора и добилась, чтобы нам одного из сиятельных лордов-драконов на подмогу послали? ― подхватил восклицание еще более крупный, похожий на гору, мужчина с густой курчавой бородой, втыкая в огромное полено топор-колун, которым до этого махал легко, как мухобойкой.
Поправив сбившуюся рубаху и затянув потуже пояс, мужчина с видом хозяина положения двинулся Грозе навстречу, почти не уступая генералу ростом. А за обоими его плечами возникли, откуда ни возьмись, еще двое мужчин, статью и силой до того похожих на старшего, что и без слов было ясно: сыновья.
Оба они положили руки на оружие, которое носили на поясах, не снимая. В этом движении Гроза не увидел угрозы: скорее, привычку на любую неожиданность отвечать единственным способом. Если это были братья Альрианы, а так оно, судя по всему, и было, то генерал начинал понимать, откуда у молодой баронской дочки поставленный удар и привычка бить первой. Второго шанса в баронстве Горнфельд ждать не привыкли. А противнику предпочитали и первого не давать.
– Генерал Герт Раттлин по прозвищу Гроза, ― представился Гроза самым холодным тоном, на какой был способен. И позволил одинокой зарнице полыхнуть прямо посреди чистого неба.
Барон и его сыновья на небо даже не взглянули. Но прищурились все трое одинаково ― без вражды, но с настороженностью, замешанной на почтении.
– Барон Энтруен Горнфельд, к вашим услугам, лорд-генерал, ― поклонился коротко, памятуя о собственных благородных корнях, хозяин крепости и тут же представил молодых мужчин, стоящих у него за спиной. ― Мои сыновья: Маурик и Ферст.
– Наше почтение! ― поклонились те, не убирая, впрочем, ладоней с рукоятей коротких широких мечей.
Женщина, до того стоявшая поодаль, подбоченившись, услышав, как Гроза представился, хлопнула себя по лбу и засуетилась:
– Ах, незадача какая! Завтрак весь съели, за обед не брались, а тут целый императорский генерал! Неведомо какая по счету лапа трона!
Издалека поклонившись Грозе, она заспешила, переваливаясь, как утка, ко входу в жилую башню, на ходу призывая:
– Дейра! Флора! Чай варите! Тесто на бисквит заводите! К нам дракон из самого Таррогаала пожаловать изволил!
– Ай!
– Ой!
– Дракон⁈
Навстречу женщине высыпали из башни три девицы. Две ― с виду в возрасте невест, одна ― едва начавшая созревать. Уставились на Грозу широко распахнутыми глазами, такими же синими и нахальными, как у Альрианы.
Грозе вдруг захотелось передернуть плечами под этими открытыми любопытными взглядами, которые без стеснения оценивали его стати: рост, сложение, ширину плеч и длину ног. Но он не позволил себе такой слабости.
– А ну марш на кухню, бесстыдницы! ― беззлобно прикрикнула на них баронесса Горнфельд. ― Генерал вам ― не жених на ярмарке, чтоб глазки ему строить!
Девицы захихикали, стрельнули в него еще раз взглядами и скрылись в башне.
Гроза едва удержался от того, чтобы прикрыть глаза и помотать головой: к таким простым нравам среди знати, пусть даже не самой высокородной, он не привык.
– Завтрак ― позже, ― отмахнулся он, не пытаясь догнать баронессу и поцеловать ее натруженные руки. ― Давайте к делу. Письма в столицу с просьбой прислать дракона писали?
– Писали, да что толку. Нет императорскому трону дела до баронства на окраине. Видно, пока до земель, которые под крылом кого-то из драконов, Проклятый лес не доползет, в столице и не почешутся, ― дерзко выступил из-за отцовского плеча его старший сын, Маурик.
– Сын! ― рявкнул на Маурика барон.
– Что ― сын? ― продолжал стоять на своем непокорный наследник. ― Пока Ри до столицы не добралась ― ни одна лапа не почесалась, ни одно крыло не взмахнуло, чтоб нам помочь!
– Вы уж простите, лорд-генерал, ― толчком локтя в бок вынудив замолкнуть сына, заговорил барон. ― Просто мы уж отчаялись драконов дозваться. Скажите, доехала наша Альриана до столицы? Вы ведь по ее просьбе к нам наведаться решили? Где она сейчас? Что с ней?
Гроза вдруг почувствовал, как в кругу этих простых, прямых и по-хорошему дерзких людей с него спадает тяжесть дворцовых церемоний ― и мрачных мыслей. Здесь, среди привычных к ратному делу людей, он чувствовал себя на своем месте. И даже раненая рука, кажется, ныла не так сильно.
– Ваша дочь, леди Альриана Горнфельд, стала участницей отбора драконьих наездниц, ― прямо сообщил он. ― Сумеет оседлать дракона ― станет ему супругой.
О том, что главным женихом отбора является он сам, Гроза скромно умолчал. У родителя бешеной тыковки и без того глаза на лоб полезли:
– Это что же? Это как⁈ Неужто у нас свой дракон-защитник появится⁈ ― В уголках глаз огромного воинственного мужчины вдруг на мгновение проступила влага. ― Я всегда знал, что наша Ри ― героиня. Что ради родных земель дракона с неба достанет!
– Достанет… ― повторил Гроза, вдруг ощутив, что вся его злость и досада на толстушку-провинциалку выходит из него, как воздух из бычьего пузыря, снятого с бутыли с брогом. И поспешил перевести разговор на другую тему. ― А расскажите мне, барон, каким путем вы письма в столицу слали?
