Текст книги "Невеста генерала Грозы (СИ)"
Автор книги: Соня Мишина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)
Глава 16
Гроза и Камень
Герцог Герт Ратлин Гремучий, один из мощнейших драконов Имерии, одна из Лап драконьего трона, позорно бежал. Не от врага. Не от проклятых тварей – от нахальной деревенской девицы, посмевшей с ним спорить! Угрожать повторной оплеухой! Но главное – схватить его за ла… за руку.
Гроза и сам теперь не знал, что у него на месте верхней левой конечности – рука или драконья лапа. Спасибо, что удар искажающей магии, выпущенный одной из проклятых тварей, обитающих в болотах на северо-востоке империи, пришелся не в крыло. Иначе бы он никогда больше не взлетел.
А тогда Гроза даже не понял, что произошло. Чешуйки на мгновение вспыхнули несвойственным грозовым драконам грязно-зеленым светом и погасли. В горячке боя он почти не обратил на это внимания. Продолжил кружить над топями, затянутыми ряской, высматривая затаившееся зло. Разя и испепеляя скользкую болотную нежить разрядами небесного огня.
И только потом, когда болото было зачищено, а гнездо с проросшим в нем зерном Хаоса уничтожено, он укрылся в походной палатке, чтобы вернуть себе человеческий облик, и обнаружил, что обернуться-то он обернулся – но не весь. Его левая рука не желала возвращать себе привычную форму и строение.
Суставы опухли и стали уродливо-шишковатыми. Пальцы так и остались когтями. Вместо кожи руку от кончиков пальцев, точнее, когтей, и почти до локтя покрывала чешуя – не его собственная, темно-серая, прочная, а словно рыбья: покрытая зеленоватой слизью, мягкая, тонкая.
Он вернулся в драконью ипостась в надежде, что оборот исцелит его от этой напасти, как исцелял от обычных ран и легких магических повреждений. Но лапа, хоть и увеличилась в размерах, осталась все такой же неправильной. Нездоровой. Перекрученной, словно болотная коряга, и такой же отвратительной на вид. Он обернулся снова и пошел к Болотному.
– Ты можешь что-нибудь с этим сделать? – сунул под нос товарищу искореженную конечность.
– Погоди. Дай погляжу. – Генерал Топь разбирался в магии болотных проклятых тварей лучше всех в империи. – Так… Думаю, я знаю, как это произошло. Твоя рука попала под отраженный удар искажающей магии. А это значит, что искажение произошло дважды. Теперь все магические потоки у тебя до локтя перепутаны. Отсюда и такие проявления. Не знаю, чем тебе помочь…
Генерал Топь попытался подковырнуть чешуйку, заглянуть под нее.
Гроза заскрипел зубами: боль была нестерпимая. Он не знал, с чем ее сравнить. Ни обычный огонь, ни небесный не могли причинить ему вреда. Разве что ледяные стрелы генерала Ледышки при прикосновении к ним вызывали у Грозы похожие ощущения. Хотя и те были, кажется, слабее.
– Молнию этой рукой пустить пытался? – с интересом мага-естествоиспытателя поинтересовался Болотный.
– Нет. Сейчас. – Гроза высунулся из палатки, призвал небесный огонь, пустил его через левую руку – и упал под ноги Болотному, лишившись сознания.
А когда пришел в себя…
– Ты будешь молчать об этом, Топь! Поклянись!
– Но, может, обратимся к Императору?
– И он тут же спишет меня в запас? Отправить на заслуженный отдых? Этому не бывать! Обещай молчать, Топь!
– Ладно. Не представляю, с кем бы еще я так сработался. Обещаю. – Болотный щелкнул пальцами, и над ними мелькнул язычок ядовито-зеленого пламени.
В тот день у одного из людей-воинов, всегда сопровождавших драконье войско в качестве пехоты, герцог позаимствовал кожаные перчатки длиной до локтя. И с тех пор их почти не снимал. Уж точно не при свидетелях. И никому не позволял прикасаться к своей ру… лапе. Это было дико больно. До искр из глаз. До гула в ушах. И больше не пытался посылать небесные зарницы больной конечностью. Спасибо, что для этого хватало второй руки и драконьей пасти.
* * *
…А эта пышнотелая деревенская булка схватила его за самое слабое место! Сжала! Да еще и пощупать пыталась! Вот же неотесанная девица!
Гроза метался среди тяжелых туч, порождая взмахами крыльев все новые смерчи, изрыгал молнии, а гнев все жег и жег изнутри – словно огненная отрыжка.
«Хоть какая-то польза от этого дерьмового настроения – урожай в этом году будет знатным. Утонут, конечно, но с голоду не помрут», – уже предчувствуя недовольство императора и простых селян и горожан, ворчал он про себя.
И только он вспомнил об императоре, как тот сам появился рядом.
Полет Великого Каменного Дракона был ровным, спокойным, величавым. Потоки воздуха покорно стелились под его крылья, не смея потревожить хоть одну чешуйку. Небесные зарницы гасли, не долетая.
– Мой Император? – Гроза мельком глянул на величественного дракона, напоминающего размерами летающий остров.
– Ты пугаешь горожан, Герт. И вымываешь почву из-под фундаментов. Успокойся. Летим в Пещеру Первых, – приказал тот.
– Подумаешь, еще один ливень, – заворчал Гроза. – Боишься, что Совет старейшин опять будет ныть о подтопленных погребах? Как будто у нас нет других забот, кроме их проклятого хмельного брога…
Но ворчал он уже скорее по привычке, как затихающий вдали гром. Его ярость выдохлась. Он чувствовал себя опустошенным. Поэтому даже не подумал спорить и полетел следом за императором к Пещере Первых. Они приземлились у входа в пещеру, обернулись и прошли внутрь.
Пещера была вовсе не пещерой. Скорее, она представляла собой огромный грот, вымытый еще на заре времен в скале. Стены грота были испещрены светящимися рунами и магическими картами Империи в реальном времени. Здесь и там мерцали изображения ключевых точек фронта.
В центре грота стоял массивный каменный стол с магическими панорамами пограничных рубежей. Воздух был наполнен низким гулом магии и запахом камня и озона. Это был мозговой центр обороны Империи. Гроза проводил здесь долгие часы, обдумывая тактику атак и обороны.
– Итак. Что это было? – Император прошел в центр и встал над панорамой, требовательно глядя на своего генерала. – Мне доложили, что ты пытался забрать награду у участницы отбора!
– Ах да! Как же я мог забыть, что во дворце даже у стен есть уши! – повел тяжелыми плечами Гроза. – Зачем ты дал этой девице браслет моего рода, мой император? Чтобы она смеялась надо мной? Ты хоть знаешь, где она работала, прежде чем попасть на отбор?
– Знаю, – огорошил Грозу император. – И о том, как ты рыскал по городу, чтобы наказать ее за оплеуху, тоже наслышан.
– Прекрасно. Похоже, уже вся империя в курсе, что трактирная подавальщица съездила по морде генералу Грозе! – зарокотал Герт, но тут же умолк, остановленный твердым, как алмаз, взглядом.
– Ты знаешь, откуда эта подавальщица и чья она дочь? – Слова императора звучали веско и внушительно. – А ведь она прибыла в столицу не просто так. Она приехала за помощью. Лично. Рискуя жизнью в дороге. Почему, Герт? Почему дочь барона лично является ко двору вместо того, чтобы отправить официальный запрос?
– Она что-то бормотала про Проклятый лес… – Гроза мрачно подошел к панно и увеличил участок северной границы. – Тихая провинция. У меня нет времени на это! Болота кишат тварями, в Горах идет настоящая война! А это – это глухая окраина! Тебе мало моих отчетов?
– Мои отчеты и без того тонут в чернилах. Не нужно мне еще и перья молниями выжигать, – хмыкнул Император. – Лучше подумай вот о чем. С периферии, с тихого участка, является знатная девица без средств и сопровождения. Это не каприз: это отчаяние. Первый звонок. Тот, что мы пропустили с Болотами пятьдесят лет назад, и теперь хороним там по дракону каждый месяц. Выясни, почему их письма не доходили, Герт. Это приказ.
– О, прекрасно. Значит, пока я отбиваюсь от армии ядовитых слизней на западе и бешеных горных гоферов на юге, мне еще и север нужно спасать? Назначьте меня сразу нянькой при Проклятом Лесе. Выдайте погремушку и слюнявчик… – Гроза почувствовал себя дичью, которую загонщики обложили со всех сторон и медленно смыкали круг.
Но император не обратил на недовольство своего генерала никакого внимания.
– Погремушка тебе не поможет, – отмахнулся он. – А вот леди Горнфельд – наверняка. Она, судя по всему, и без погремушки одинаково успешно умеет наводить и шум, и порядок.
– Она не спасать приехала! Она за драконом пришла! Как за новым жеребцом в конюшню! «Любой, даже завалящий сойдет» – ее слова! – взвился Гроза.
Император приподнял одну бровь:
– «Завалящий»? Интересно, она тебя уже в эту категорию записала или пока нет? Думаю, мы должны доказать ей и всему баронству Горнфельд, что Трон Империи не хромает ни на одну из своих Лап! Займись этим, Гроза, пока я не подумал, что ты боишься женских… округлостей нашей баронессы!
С этими словами Император вышел из пещеры, обернулся и улетел.
Гроза остался один.
Один на один со своей постыдной тайной, которая не позволяла ему подпустить к себе ни одну девицу, с клокочущим в груди гневом на подавальщицу, которая, на его беду, оказалась баронской дочкой – и с приказом, которого невозможно было ослушаться.
«Прекрасно. Итак, план на день: остановить нашествие тварей, не допустить прорыва фронта, выяснить, куда делись чужие письма, и… не дать провинциальной девице с пышными формами оседлать себя. Ничего сложного. Обычный день!» – поморщился он и взялся писать на ближайшую к Проклятому лесу драконью заставу приказ посетить баронство Горнфельд и узнать, что там происходит.
Глава 17
Возвращение в неродные пенаты
– И куда пойдем? ― я тоскливо оглядела пустой коридор, ведущий всего в одну сторону: к тому окну, через которое вырвался в небо Грозовой дракон.
Нам или забыли дать сопровождение, или оно опять опаздывало. А может, наш провожатый и вовсе сбежал от одного вида разъяренного генерала Грозы, поджидавшего меня у выхода из тронного зала.
– Я точно знаю, что мы сейчас на втором этаже, ― тоже робко осматриваясь, шепотом поделилась Лейла. ― А наши комнаты ― на первом. Так что ищем лестницу вниз!
И мы, невольно взявшись за руки, пошли вдоль по коридору. Только не мчались сломя голову к окну, как генерал, а старательно заглядывали в каждую нишу, пока не отыскали дверь, сразу за которой обнаружилась лестница.
– Спускаемся? ― Лейла подошла к перилам, глянула вниз.
Лестница оказалась такой пыльной, что невозможно было понять, из чего сделаны ступеньки. И это в двух шагах от тронного зала!
– Боюсь, придется. В противном случае будем ночевать прямо на этих ступеньках, ― я указала взглядом на ровный пушистый слой пыли. ― Кстати, думаю, на нас никто не обидится, если я тут чуток приберусь.
С этими словами я призвала простейшее заклятие из раздела бытовой магии, доступное даже ребенку, и небольшой смерчик побежал вниз по ступенькам, всасывая в себя каждую пылинку. Я зашагала за ним следом. Лейла ― рядом.
– А у меня бытовая магия так себе получается, ― сообщила она. ― Зато я хорошо управляю магическими нитками, иголками и портновскими ножницами. Могу за день бальное платье сшить!
– Хорошая способность, ― кивнула я. ― В хозяйстве тоже сгодилась бы, если бы у тебя была надобность самостоятельно о гардеробе заботиться.
– А она и была, ― чуть пожала плечиком Лейла. ― Прислуга ― прислугой, а мы, женщины рода Сарид, вовсе не белоручки!
– Значит, если добыть где-то ткани, то ты мне пару платьев сшить сможешь… ― одним взмахом руки я выгнала смерчик, превратившийся в очень маленькую пыльную бурю, в приоткрытое окно внизу лестницы.
Под ливнем, который уже вовсю хлестал с неба, эта буря мгновенно осела на клумбы грязными лужицами.
– Гроза гневается, ― проводив смерчик взглядом и заметив вспышку небесной зарницы, вздохнула Лейла.
– Какой-то он… гневливый. Вот уж правда ― Гроза. ― Я отыскала очередную дверь, открывающуюся в новый коридор, и поманила подругу за собой.
Он тоже был пуст, но только здесь, у черной лестницы. Стоило нам дойти до его начала, как мы наткнулись на одинокого стражника в легких латах и с коротким мечом за спиной.
– Леди⁈ ― он развернулся в прыжке, заслышав наши шаги, и замер, заведя руки за спину и приготовившись выхватить меч. ― Откуда вы…
– Из тронного зала. Не знаю, почему нам никто не показал дорогу в крыло претенденток! ― Я поспешно ткнула стражнику под нос запястье с Грозовым браслетом и заставила Лейлу предъявить ее ледяной обруч.
– Леди-претендентки… я сейчас же найду для вас провожатых! ― Стражник успокоился, отпустил рукоять меча, а вместо этого сдвинул рукав на запястье, прошептал что-то в браслет.
Не прошло и минуты, как из-за поворота появился парнишка-подросток. Судя по одежде ― паж или как там называют в особо благородных домах принятых на воинское обучение мальчишек из благородных семей.
– Проводи леди в крыло претенденток, ― велел ему стражник.
– Идемте, леди, ― парнишка с трудом скрыл любопытство и недоумение, вызванное, вероятно, нашими с Лейлой нарядами, совсем непохожими на платья придворных красоток.
Шли мы молча и, к счастью, не слишком долго. Скоро паж открыл перед нами двери, пропуская нас вперед.
– Дальше сами. Мне в это крыло вход запрещен. Но тут уж не заблудитесь. Справа за поворотом лестница на второй этаж, ― подсказал он нам напоследок и сорвался на бег. Видимо, торопился вернуться к занятиям, от которых его оторвали.
А мы с Лейлой наконец-то оказались в знакомой части дворца.
И встали у дверей покоев, в которых жила Лейла. Мои были дальше по коридору.
– Встретимся за ужином? ― заметив, что подруга как-то не торопится расставаться, спросила я.
– Ри, а можно, я к тебе? Боюсь, соседка меня покусает, когда увидит… это. ― Она показала свой браслет.
– А ты ее заморозь, чтоб не кусалась! ― пошутила я. ― Но, знаешь, я и сама не хочу расставаться. У меня еще и печенье осталось из таверны. Так что идем. Только возьми что-нибудь переодеться. Я подожду тут, на пороге.
– Да! Я сейчас! ― обрадовалась Лейла.
Открыла дверь, оставила меня на пороге и шустрой змейкой заскользила по комнате, собирая нужные вещи. Соседка Лейлы, судя по плеску воды из купальни, принимала водные процедуры. Мы с Лейлой ушли раньше, чем она успела закончить, и отправились ко мне.
Правда, у меня тоже была соседка, и она уже успела освежиться.
– И где вы пропадали, леди Горнфельд? ― Она поправила на лице кусок ткани с прорезями для глаз и рта. От ткани пахло чем-то странным, вроде сыворотки из-под простокваши. ― Я уж думала, вас выгнали с отбора…
– Не дождетесь! ― воинственно заявила я и вытянула из-за спины скрывшуюся за мной Лейлу, обращаясь уже к ней. ― Ну, кто первым мыться ― ты или я?
– У меня все собрано! ― Лейла показала сверток в своих руках.
– Тогда иди. ― Я направила подругу в нужную сторону, а сама заглянула в шкаф, где появлялись выстиранные, высушенные и отглаженные вещи, отправленные в прачечную.
Мое единственное приличное платье висело там ― еще более нарядное, чем прежде.
– Ты теперь всех к нам в купальню водить будешь? ― рассерженно зафыркала на меня Элоди, стоило Лейле скрыться за дверью помывочной.
– Только тех, кому со мной по пути, ― легко отмахнулась я. ― А что тебя беспокоит? Убирать не тебе, а уж всяких благовоний и притираний там на десяток таких, как мы, хватит!
И тут Элоди разглядела браслет у меня на руке.
– Леди Горнфельд? ― Она привстала на своей кровати и уставилась на испещренный молниями камень браслета с благоговейным трепетом. – Это у вас что? Очень похоже на артефакты рода Грозовых…
– Если верить Его Императорскому Величеству, ― я дала понять, что сомнений в том, что я скажу дальше, быть не может, – это и есть Грозовой браслет.
Элоди не выдержала, одним движением ладони стянула маску с лица, скомкала ее и отбросила в сторону.
– Император? Ты говорила с императором⁈ ― Она плюхнулась обратно на попу. На этот раз ― совсем не изящно. По-простому.
– Да. Мы с Лейлой были у императора. Он вручил нам браслеты.
– Но за что⁈ ― отказывалась понимать Элоди.
– Может, за умение не проходить мимо чужой беды? ― хмыкнула я. ― Наверное, даже драконы хотят иногда, чтобы к ним проявили сострадание.
– Сострадание? К генералу? Но… это же Гроза! Его боятся, ему подчиняются, перед ним трепещут! Как к нему можно испытывать сострадание? Это все равно что жалеть ураган или извергающийся вулкан! ― Элоди размахивала руками, будто дирижировала сама себе.
А я слушала и поражалась: как можно сравнивать живых драконов с какими-то бессердечными штуками вроде гор или ветра? Но, как говорится, если нужно объяснять – значит, объяснять не нужно. Поэтому я только пожала плечами:
– А почему бы и нет? Урагану, может, тоже несладко приходится? Все время крутиться-вертеться, ни минуты покоя. Я бы с ума сошла!
Элоди поперхнулась воздухом. Выпила водички. Почесала аккуратно выщипанную бровь, с которой свисала капелька слизи, похожей на слюнку младенца.
– Я не понимаю, ― вздохнула она. ― Меня учили музыке, поэзии, танцам целых пятнадцать лет! А вам хватило один раз проявить сострадание? Вы должны написать мемуары! «Как я получила драконий артефакт, не умея играть на арфе». Это произведет фурор! Или вызовет бунт… Ой, я уже сама не знаю!
Пока Элоди продолжала выплескивать недоумение, я собрала все, что мне было нужно, чтобы отправиться в помывочную, и присела на краешек кресла: ноги от усталости уже еле держали.
– Мемуары? Да я записку без трех ошибок не напишу! ― Я с опаской покосилась на бюро у стены напротив, где стояла чернильница и лежала пачка дорогих чистых пергаментов. ― Лучше я научусь этим артефактом пользоваться. Как думаешь, если я шарахну молнией по струнам арфы, она сыграет мелодию? Или просто арфа сгорит?
– Мне кажется, мне нужно прилечь. Или выпить очень крепкого чаю. Все, что я знала о мире, о драконах, о том, как добиться успеха… все это оказалось неправдой. Вы просто взорвали мой мозг, Альриана!
– А вот чай и нам с Лейлой не помешает, ― согласилась я. ― Закажем? На троих? Я после стычки с генералом есть хочу, как волк!
– Вы о той стычке в таверне? Слухи о ней дошли даже до дворца! Но она была вчера! Или… постойте, вы видели генерала сегодня?
– Ну да. Столкнулись на пороге тронного зала, ― я небрежно мотнула головой. ― Кажется, генерал тоже в курсе, что о том случае известно последней поломойке в столице.
– Ох! И он вас не съел после этого? Я поражена!
– Я большая. Даже для его драконьей светлости. За один раз не проглотишь. А ты не забудь снять с лица свой маскировочный слой от поражения. Не думаю, что этим оружием получится завоевать дракона.
Я отправила на кухню сигнал, что в наши покои следует подать чаю на троих, а Элоди смочила неизвестной жидкостью салфетку, откинулась на подушки и стала снимать с лица остатки слизи.
– А знаешь, Альриана, ― она покачала головой и вздохнула. ― В вас обеих что-то есть. В тебе, в Лейле. Вы точно не оставляете равнодушными. Может, это и есть ваш секрет? Мне надо подумать. Очень хорошо подумать.
Тут из помывочной выбралась и сама Лейла ― свежая, румяная, в банном халате поверх ночной рубашки.
– Так. Я ― мыться. Будь осторожна, Элоди. Мой браслет может шарахнуть небесным огнем, а браслет Лейлы ― заморозить. Так что не обижай ее тут, пока меня не будет.
Элоди снова приподнялась. Посмотрела на браслет на тонком запястье Лейлы ― и упала в подушки снова, страдальчески жмурясь.
– Я все поняла! Видимо, чтобы очаровать дракона, нужно не идеально сыграть менуэт, а просто попасть ему в челюсть и пожалеть. Мне нужно идти и тренироваться. В кого бы для начала ткнуть?..
Глава 18
Новый конкурс
Когда я вернулась из помывочной, Лейла с Элоди в четыре руки сервировали стол в общей гостиной. Оказалось, они успели перекинуться парой слов, и обе пришли к выводу, что идти на ужин в общий зал для конкурсанток никому не хочется, и заказали в покои не только чай, но и ужин на троих.
– Ты же не против, Ри? ― на всякий случай переспросила Лейла.
– Совсем не против! Я так устала, что еще одного раунда объяснений по поводу браслетов не выдержу и рискую наговорить лишнего! ― призналась я и подтащила к столу три кресла, каждое из которых весило столько же, сколько Лейла.
Для моих очень изящных подруг это была непосильная задача.
– Ты восхитительна в своей простоте, Альриана, ― глядя, как я двигаю кресла, усмехнулась Элоди, и в этой усмешке было больше симпатии, чем недоумения. ― Думаю, я попытаюсь перенять у тебя хотя бы немного.
– Тогда запрыгивай в кресло и давайте уже ужинать, а потом ― спать. А то мало ли что нам завтрашний день готовит. Надо встретить его во всеоружии.
Мы быстро съели каждая свою порцию.
– Кажется, я съела больше, чем вешу, ― прошептала Лейла, глядя на пустую тарелку с легким ужасом. ― Не уверена, что дойду до своих покоев. Да и ты, Ри, наверное, не дотащишь…
– Могу, конечно, докатить как бочонок. ― Я хихикнула, Элоди ― тоже. ― Но лучше оставайся. Кровать такая большая, что даже я на ней теряюсь и утром не могу край отыскать. Места хватит.
– Ты… правда не против? Спасибо, Ри! ― Лейла помахала Элоди рукой, и мы направились в спальню.
Там Лейла скромно устроилась на одном краю огромного ложа, которое стояло на возвышении посреди комнаты, укрытое со всех сторон полупрозрачным балдахином.
Я вольготно разлеглась на другом краю.
– Знаешь, ― призналась ей в порыве тоски по дому, ― в отцовском замке не так много мебели. Казалось бы, лес рядом ― бери и делай! Но из того леса ни бревнышка не добудешь. Одно попробуй вынести, и оно само тебя потом по всему лесу погонит. Так что наша тесная куча-мала была продиктована суровой экономией на дровах. А на этом бескрайнем белом поле я себя чувствую одиноко.
– Я была бы рада, если бы у меня была такая сестра, как ты, Ри, ― Лейла легла свободнее, мечтательно улыбнулась.
– А я была бы рада, если бы у меня было на одну сестру больше, если бы это была ты. Давай спать. ― Я послала Лейле улыбку и закрыла глаза.
Сон не заставил себя ждать и сморил меня во мгновение ока.
Ночью сквозь сон мне пару раз слышались какие-то шаги и голоса в коридоре, но к нам никто не стучал, а потому я просто переворачивалась на другой бок и спала дальше. Мирное сопение Лейлы под боком очень этому способствовало.
О причинах ночной шумихи мы трое узнали утром, когда собрались и вышли все же на завтрак в общую для всех участниц отбора гостиную-столовую.
Во-первых, мы не досчитались некоторых претенденток: отдельные столики опустели аж наполовину. Во-вторых, не все из тех, кто пришел на завтрак, выглядели здоровыми. И хвори наших соперниц поразили какие-то странные и незнакомые.
– А-ап-чхи-и! ― донеслось до нас с одной стороны.
Мы дружно посмотрели туда ― как раз вовремя, чтобы увидеть, как от мощного чиха сносит со стола пару красиво сложенных салфеток и вазочку с цветком.
– Х-холод-д-д-о-о! ― донеслось до нас клацанье чьих-то зубов с другой стороны, и мы обернулись к следующей жертве неведомых болезней.
Это была соседка Лейлы!
– О, кажется, твоя знакомая слегка простыла, ― сказала я Лейле. ― Думаю, тебе с ней лучше пока сильно не общаться: вдруг она заразная?
Мы с Лейлой прошли к своему столику. Элоди сходила за своей порцией и пришла к нам.
– Что-то я боюсь там сидеть, ― пожаловалась смущенно. ― Леди Дирголь все время почесывается, а у леди Гауди все лицо в разноцветную крапинку, больше всего похожую на прыщи.
Я с любопытством отыскала взглядом Горностаиху. В глубине души мне немножко, самую малость, хотелось, чтобы ее настигли все хвори сразу: и озноб, и насморк, и прыщи на пол-лица. Но соперница оказалась крепче, чем я думала. Она сидела среди своих приспешниц, брезгливо морщась и прикрываясь от них руками:
– Фу, леди Коудер, не чихайте на меня! А вы, леди Флиссен, кончайте клацать зубами: в зале совсем не холодно!
Девицы и рады были бы послушаться свою предводительницу, но от них мало что зависело.
В похожем бедственном состоянии пребывало еще с десяток девиц.
И когда я уже собралась открыть рот и на весь зал поинтересоваться, что происходит, появилась распорядительница, леди Траубайр.
– Внимание, претендентки! ― Хлопнула она в ладоши, заставив замолчать даже тех, кто беспрестанно чихал. ― Мы говорили, что не будем никого выгонять с конкурса. Но речь шла о здоровых участницах. Всех, кто получил хотя бы легкое недомогание, мы сегодня же отправим по домам: оседлать дракона ― непростая задача, и хворым она точно не под силу.
Теперь чихи и лязганье зубов смешались с разочарованными горестными стонами. Но спорить никто не посмел.
Леди Траубайр с помощницами обошли все столики, проверили каждую претендентку диагностическим артефактом и увели прочь всех пострадавших. После этого нам было разрешено приступить к завтраку.
– Интересно, ― поглощая простую перловую кашу на масле с обжаренными грибами, пробормотала я. ― Почему кого-то хвори коснулись, а кого-то нет?
– Потому что у некоторых леди врожденная непереносимость драконьей магии, ― ответила Элоди, явно знающая о драконах и отборах побольше, чем мы с Лейлой. ― Первое испытание как раз помогает отсеять таких претенденток.
– Ааа! ― протянула я глубокомысленно.
– Ооо! ― подхватила Лейла изумленно.
И мы вернулись к завтраку. А сразу после завтрака леди Траубайр объявила, что нас ждет новое испытание.
– Сегодня вы покажете, способны ли найти общий язык с живым существом, которое сильнее и упрямее вас. Вы войдете в загон с необъезженными молодыми лошадьми. Ваша задача – выбрать себе скакуна, взобраться на него без седла и проехать круг по арене, преодолев несколько невысоких барьеров. Кто не справится – выбывает! ― оповестила она.
– Небось, опять для кого-то сделают исключение? ― Горностаиха, у которой из трех почитательниц осталась только одна, фыркнула и покосилась на нас с Лейлой.
Лейла впервые не смутилась, а нахмурилась. Я же и вовсе приподняла руку, которую охватывал мой чудесный массивный браслет, и помахала Горностаихе ладошкой.
Та впервые увидела мою награду. Ее глаза сначала выпучились, как у лягуха, потом ― злобно сузились, но с колкостями она на этот раз не нашлась. О свойствах моего браслета она, похоже, знала, как и Элоди.
А сама Элоди, наша великолепная аристократка до кончиков ногтей, воскликнула тихонько:
– Без седла? Да это же неприлично! И опасно!
– Если кого-то испытание не устраивает ― отбор можно покинуть хоть сию минуту. Ворота как раз еще не закрылись за уже выбывшими претендентками! ― Слух у распорядительницы оказался острым. И язык тоже.
– Думаю, я справлюсь… ― виновато потупилась Элоди.
И мы, снова сменив нарядную одежду на более практичную, отправились в манеж.
