Текст книги "Невеста генерала Грозы (СИ)"
Автор книги: Соня Мишина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
Глава 21
Утро. Морковка. Гроза
Утром я проснулась с рассветом, как привыкла вставать у себя дома, где всегда было дел невпроворот. И тут же вспомнила, что обещала своей гнедой морковку. Подруги еще спали, до завтрака оставалось часа четыре, и я закономерно решила, что раннее утро – прекрасный момент исполнить свое обещание и познакомиться с гнедой поближе.
Тихо, стараясь не разбудить Лейлу, сладко посапывающую на другом краю кровати, я сползла с высокого ложа. Надела свой любимый охотничий костюм – а в чем еще навещать конюшни? – и прикрыла за собой дверь.
Дорогу во двор я уже знала, оставалось разведать путь на кухню, где я надеялась разжиться лакомством для своей кобылки. Но и тут особых сложностей не возникло.
– Леди? Могу я узнать, куда вы собрались в такую рань? – остановил меня усталый после ночной смены стражник, приставленный охранять крыло претенденток от нежелательных визитов.
– Мне бы добраться до кухни, – честно обозначила я свою цель.
– Леди проголодалась? – Стражник облизал взглядом мои пышные формы, словно намекая, что не удивлен моему раннему аппетиту.
– Только не вздумайте предлагать мне свой остывший чай или корку хлеба с увядшим листом салата, – тут же подбоченилась я. – Моя гнедая на такое угощение даже не взглянет! Мне нужна большая сочная морковка, а лучше – две! Я ведь могу посетить конюшни, где стоит подаренная мне императором лошадь?
Стражник, надо отдать должное, смутился и даже повинился:
– Простите, леди. Конечно, вы вольны навестить свою любимицу. А морковь вам выдадут вон там, за углом левого крыла пажеского корпуса.
Величественно кивнув стражнику – чтобы помнил свое место! – я заторопилась в указанном направлении.
И сразу, как свернула за угол, уловила ароматы свежего хлеба, кислой капусты, сырых овощей и запекающегося на углях мяса.
– Эй, красотка, – заметила меня женщина, разгружающая подводу с бочонками, в которых, вероятно, привезли муку. – Если к нам идешь – помоги, прихвати вон те корзины.
– К вам, к вам, – кивнула я, подхватила две корзины с орехами, на которые указала женщина, и пошла следом за ней.
– Что-то я тебя тут раньше не видела, – поставив бочонки с мукой в ряд с другими и забирая у меня корзины, заметила кухарка. – Ты на работу устраиваться? Так я найму: у нас едоков прибавилось, а рабочих рук – не хватает!
– Я бы с радостью, но так уж вышло, что я из тех, кого прибавилось. Участница отбора наездниц, – скромно представилась я.
– Ох, леди! Простите, не признала! Костюмчик-то у вас не новый и небогатый. Как мне искупить промах? – Кухарка по-настоящему испугалась. Видимо, не раз сталкивалась с аристократками вроде леди Горностаихи и знала, чем это чревато.
– Это вы меня в наряде трактирной подавальщицы не видели! – засмеялась я.
– Ох, так вы – та самая леди, которая генерала Грозу окоротить посмела?
– А что, он часто по тавернам ходит и руки распускает? – заинтересовалась я.
– Нет-нет! Вы не подумайте! Он и в столице-то раз в полгода бывает, на военных советах – когда Император призовет. Нет у него времени по тавернам ходить, и не было бы, если б его императорское величество очередной отбор не затеял бы, и генерала Грозу главным женихом не назначил бы!
– Значит, сам генерал жениться не желает, – сделала я вывод и наконец поняла причины ярости этого могучего дракона. Мне вон отец-барон тоже жениха навязать пытался, но я того жениха разок через плетень уронила, и его и след простыл.
– Не желает, – согласилась кухарка. – Так зачем вы к нам шли-то, леди?
– Морковки попросить. Для лошади, которую вчера объезжала. Сможете выделить?
– Попросила бы другая – я бы подумала, а вам, леди, не могу отказать, особенно после того, как вы мне корзины помогли донести!
Кухарка сбегала в кладовку и принесла мне две больших сладких морковки. Они были уже мытые и выглядели так аппетитно, что у меня самой слюна побежала, так захотелось впиться зубами в ровный сладкий корень.
– А вам, леди, если не откажетесь, я маковых булочек с собой заверну, – предложила добрая женщина.
А я не стала отказываться. И, спросив дорогу до конюшен, отправилась со своей добычей к гнедой.
Императорский двор понемногу просыпался. Выходили во двор юные грумы и пажи. Сменялись на своих постах стражники. Выглядывала из окон и дверей прислуга. Но на меня никто особого внимания не обращал. Наверное, потому что вид у меня был деловой и уверенный, хотя по сторонам я стреляла глазами очень активно: когда еще доведется за стены императорского замка заглянуть, да не в парадные залы, а на задний двор?
Наконец, я добралась до конюшен. Здесь тоже только-только появлялось первое сонное шевеление. В каком стойле искать свою гнедую, мне подсказал один из дежурных конюших, который тоже немало подивился желанию благородной леди спозаранку не в кроватке нежиться, а по утренней прохладе прогуливаться. К счастью, долгими беседами он меня занимать не стал: у него своих дел хватало.
А я наконец-то добралась до своей гнедой. «Грида» – значилось ее имя на деревянной резной табличке у входа.
– Привет, красотка, – заговорила я издалека, привлекая внимание кобылки. – Какое имя у тебя красивое! Знаешь, что оно значит на моем северном наречии? «Боевая подруга». Так что это судьба, что ты моей стала. Давай дружить.
С этими словами я протянула Гриде первую морковку. Та с удовольствием захрумкала сладким сочным корешком. А я похлопала ее ласково по шее, провела по спутанным прядям.
– А давай-ка гриву тебе расчешем? – предложила весело. В углу заметила пару полочек, на одной из них – специальный костяной гребень.
Взяла его и принялась разбирать спутанные черные пряди конских волос.
Гриде забота понравилась. Она довольно пофыркивала, время от времени тыкалась носом мне в плечо, выпрашивая еще лакомства. Причесав ей гриву, я перешла к хвосту. Потом, заметив, что воды у моей кобылки в поилке осталось мало, принесла ведерко свежей.
А пока бегала с ведром, на соломе, которой был устлан пол стойла, появилось несколько свежих кругляшков навоза. Ждать, пока найдется кто-то, чтобы их убрать, я не стала, и сама схватилась за вилы.
И тут откуда-то сверху послышалось басовитое ворчание:
– Кому ж там неймется с утра? Тарахтит и тарахтит, как кривое колесо!
Следом за голосом появился и его хозяин. И это был генерал Гроза. Мы уставились друг на друга в немом удивлении.
Потом генерал иронично поднял бровь:
– Что ж вы замерли, леди? Продолжайте! – И кивнул на вилы, словно намекая, что я вряд ли сумею с ними управиться.
Разумеется, я тут же показала, что очень даже управлюсь. Собрала грязную солому, вынесла во двор. Принесла и раскидала свежую.
Гроза наблюдал за мной пристально и как-то задумчиво. Будто пытался решить в уме сложную задачу.
– У барона Горнфельда все дочки навоз вычищать умеют? Или это особая стратегия, чтобы мне понравиться? – наконец заговорил он.
– А в роду Грозовых все генералы на сеновалах ночуют? Или это особая стратегия, чтобы от придворных спрятаться? – не сумела удержаться я от очередной колкости в адрес этого напыщенного сноба.
Генерал зарычал – негромко, но грозно, вошел в стойло и двинулся на меня, припер к стене, навис надо мной: босой, в простых полотняных штанах, сидящих на косточках, в расстегнутой до самого пояса рубахе – и в свободных кожаных перчатках-крагах!
– А вот язычок дочери укоротить барон не сумел, – пророкотал он, опасно поблескивая потемневшими от гнева глазами. – Видно, придется мне восполнить недостаток воспитания! Нам, в роду Грозовых, неотесанных провинциалок только и не хватало!
Он уже потянулся руками, чтобы упереться ладонями в переборку у меня над плечами, и тут я краем глаза заметила, что моя гнедая решила прийти мне на помощь, подкралась незаметно и прицелилась цапнуть Грозу за руку. За ту самую, левую.
– Нет, Грида! – воскликнула я, торопливо хватая генерала за руку и убирая ее подальше от лошадиной морды.
Генерал заскрипел зубами – я могла поклясться, что не от гнева, а от боли! – но в этот раз бежать ему было некуда: путь к отступлению ему перегородила лошадь.
– Никогда! – уже не рыча, а шипя сквозь сжатые зубы, приказал он. – Никогда не смейте прикасаться ко мне, леди Нахалка!
– Даже если это будет грозить вам потерей конечности? – хмыкнула я.
И, уперевшись обеими руками в обнаженную грудь генерала, заставила его отступить, а потом взялась успокаивать Гриду. – Ну-ну, девочка, тише! Генерал Колючка уже уходит. Не так ли, ваше превосходительство?
Я отвела Гриду в сторону, и Гроза, стараясь не терять достоинства, неторопливо вышел из стойла.
– Думаешь, благоволение императора поможет тебе заполучить дракона? – рыкнул он напоследок. – Да на тебя ни один грозовой не позарится! Ты же его к земле придавишь своим пышным задом!
– Который кое-кто не побрезговал облапать при первой же возможности, – ядовито напомнила я.
– Это нелепая случайность, – вдруг смутился Гроза. – Я был… уставший и думал о другом.
– Угу. И перепутали мой зад с собственной подушкой. Видимо, настолько сильно хотели спать, что готовы были прилечь лицом прямо в таверне. Понимаю.
– Ты-ы-ы!.. – рыкнул Гроза и, покрываясь сеткой небесных зарниц, помчался, как был, босиком, на улицу.
Вот только ни шквала, ни бури в этот раз не случилось. Сухо прогрохотало неподалеку несколько раз, но ни дождинки не упало на землю.
«Похоже, Гроза начинает привыкать к моим поддевкам», – хмыкнула я про себя, еще раз приласкала Гриду и тоже двинулась на выход: пришла пора возвращаться в крыло конкурсанток, переодеваться и готовиться к новому дню. Правда, было обещано, что весь он будет посвящен отдыху, но что-то мне не верилось, что нам просто позволят бездельничать.
Глава 22
Новый поклонник
Из конюшни я вышла, беззаботно насвистывая походную песенку. Пусть мне сто раз твердили, что для благородной леди свист – дурной тон, но я ж не на людях! Во всяком случае, мне так казалось, пока я не услышала ответный свист, куда более умелый, чем мой.
Оглянулась на выход из соседнего стойла и обнаружила на пороге молодого, тонкого, как тростинка, и высокого мужчину, почти юношу. На нем была форма императорской гвардии с погонами младшего офицера и нашивкой рода Грозовых: серая туча, пронзенная голубой молнией.
Дракон! Что-то везет мне сегодня на встречи с ними…
– Прошу прощения, леди, если напугал, – пользуясь моим замешательством, поспешил заговорить мужчина, посылая мне очень проникновенный взгляд серых глаз, обрамленных пушистыми черными ресницами. – Вы ведь леди Горнфельд, не так ли?
– Мне казалось, правила этикета требуют вначале представляться собеседнице, а уж потом спрашивать ее имя! – Вовремя припомнила я науку, которую так долго и с таким трудом вдалбливала в меня матушка-баронесса.
Спрашивать сероглазого о том, с какого перепугу он вообще у конюшен ошивается, я не стала. Пусть своим командирам отчитывается.
– О, простите! – Молодой дракон слегка покраснел, отчего стал выглядеть еще более мило, чем прежде, и напомнил мне одного из двух моих братьев. Тот тоже легко смущался и краснел, даром что был на голову меня выше и на три года старше. – Лорд Каэл Раттлин, грозовой дракон, офицер императорской гвардии и родственник генерала Грозы… дальний.
Лорд Раттлин подошел ко мне на предписанное этикетом расстояние и протянул руку ладонью вверх, явно надеясь получить мои пальцы для поцелуя.
Да только вот беда! Я этими самыми пальцами только что лошадиный хвост разбирала, вилами махала да ведро с водой носила. В общем, пахло от моих рук вовсе не благородными маслами, а лошадью и конюшней. Вот и как тут для поцелуев ручку подавать?
– Ах, как же неловко вышло, лорд Раттлин! Вы, вероятно, куда-то спешите, я не в форме, – Я спрятала руки за спину и предложила. – Может, отложим наше с вами знакомство на более удачное время, а сейчас сделаем вид, что вы меня не видели?
– А вы согласитесь познакомиться со мной, леди Горнфельд? История о том, как одна восхитительно непосредственная дочь барона поставила на место моего старшего родственника, запала мне в самое сердце. Я ночами не сплю, все думаю, как с вами знакомство свести!
Тут я призадумалась. С одной стороны, я ведь для того и пошла на отбор наездниц, чтобы с кем-то из драконов познакомиться и попросить о помощи. С другой стороны, намерения юного лорда Каэла Раттлина мне были не совсем ясны. То ли он приключений на пару ночей искал, то ли надеялся у генерала Грозы невесту увести из-под носа. Но если и увести – то с какой целью?
Ничего решить и, тем более, ответить, я не успела. Потому что появился тот, о ком мы говорили – сам генерал Гроза! Темной молнией упал с неба, встал на три лапы, неловко прикрывая хвостом переднюю левую, закрылся собственными крыльями, а через мгновение уже встал перед нами точно таким, каким убегал от меня и моей Гриды: в простых штанах, босой, с расстегнутой на груди рубахой и в перчатках-крагах на обеих руках.
Его глаза вновь мерцали небесными зарницами, живые нити небесного огня перетекали по темным растрепанным волосам. Воздух вокруг начал потрескивать от напряжения. В нос просочился особый послегрозовой аромат – им, кажется, всегда пахло в присутствии генерала.
– Лейтенант Раттлин. – Голос генерала звучал многообещающе, как первый раскат грома. – Разве пост номер семь в эту смену не подразумевает твоего присутствия на восточной стене? Или ты решил, что ухаживания за участницами императорского отбора входят в список твоих служебных обязанностей?
Каэл мгновенно вытянулся по струнке, побледнел.
– Милорд командир! Разрешите обратиться…
– Обращаться ты у меня сегодня каждые четверть часа будешь! На плацу! Наряд вне очереди! Гляди-ка, не терпится ему крылья перед чужой невестой распушить! Брысь! – Гроза сделал шаг к несчастному юнцу, и того как ураганом унесло. Только пятки начищенных до блеска сапог блеснули, и донесся уже издалека задорный голос:
– Увидимся, леди-подавальщица!
А сам Гроза, пасмурный и недовольный пуще прежнего, развернулся ко мне. Его губы исказила кривая, полная горечи ухмылка:
– Мои поздравления, леди Горнфельд. Вы не только лошадей мастерски приручаете. Вы, кажется, собираетесь приручить весь род Грозовых. Начиная с самых впечатлительных его представителей.
– А вам-то что за печаль, ваше сиятельство? Вы дали понять, что вам я, как возможная спутница жизни, не интересна. Или вас беспокоит, что ваш младший родич проявил больше такта и обходительности, чем вы? – прищурилась я, начиная подозревать, что Гроза вовсе не так безразличен ко мне, как пытается меня убедить.
Плавали, знаем: чем сильнее тебя соседский парень задевает, тем сильнее ты ему нравишься. Странно только, что генерал в его почтенном возрасте ведет себя в этом вопросе, как мальчишка.
– Мар-р-рш в свои покои! Лично провожу! – окончательно рассвирепел Гроза. – Отныне посещение конюшен – только под моим присмотром! Не хватало еще, чтобы барон Горнфельд обвинил кого-то из рода Грозовых в том, что он его не в меру дерзкую дочурку чести лишил!
Напоминать генералу, что его самого могут в столь неблаговидном поступке обвинить, я не решилась. Очень уж зол он был. Того и гляди, обернется снова драконом, схватит меня и утащит куда-нибудь подальше от императорского дворца, и вообще от столицы, да там и бросит. Не то чтобы я опасалась одна где-нибудь в лесу не выжить, но это же сколько времени напрасно потеряно будет! Еще и отбор завершится…
И все же от последней шпильки в адрес генерала я не удержалась: щелкнула каблуками, вытянулась, как могла, и проскандировала, как на параде:
– Рада стараться, ваше превосходительство!
У Грозы чуть дым из ушей не пошел. Но все же он развернулся и зашагал широким шагом в сторону того крыла императорского дворца, где жили претендентки на драконью лапу. Бежать за ним я сочла ниже своего достоинства, а потому пошла следом, не поспешая, но и не медля – так, будто сама по себе возвращалась с прогулки.
Гроза дошел до самого крыльца, не останавливаясь и не оглядываясь. Только там, увидев, как вытянулось лицо стражника при виде прославленного генерала в весьма вольном виде, Гроза вспомнил, что не одет. Быстро сделал вид, что случайно шел мимо и меня не видел, взметнулся в воздух и улетел.
– Что это было? – провожая дракона взглядом, спросила я стражника так, будто сама только теперь генерала увидела.
– Гроза… – задумчиво глядя на уносящуюся в небо крылатую фигуру, протянул стражник. – Говорят, совсем он странный да гневливый стал последнее время. А император отбор затеял, чтобы отыскать ту, что с его огненным нравом совладать сумеет.
Я вдруг вспомнила, как берег Гроза руку от прикосновений и лапу – от посторонних взглядов, когда передо мной и юным лордом Каэлом приземлился, и вдруг подумала: может, дело в ранении? В постоянной боли, с которой ни сам Гроза, ни лучшие императорские целители справиться не могут? Да и знает ли кто о его страданиях?
– Гроза… – я следом за стражником вздохнула, покачала головой и пошла в свои покои: будить подруг, готовиться к завтраку. И обдумывать новую мысль: как же мне выяснить, что с Грозой произошло, а еще – можно ли ему помочь. Очень уж мне не нравилось знать, что кто-то рядом страдает.
Глава 23
Совещание в верхах
Гроза повадился спать на сеновале сразу, как получил ранение, которое не смог исцелить даже генерал Топь ― специалист по хаотической магии болот. Гроза и раньше-то во дворце никогда надолго не задерживался: терпеть не мог все эти придворные церемонии, густые ароматы масел, которыми обливались каждый день фрейлины, и от которых он постоянно чихал, да так, что начинал болеть живот.
А после ранения, помимо замершей в полуобороте руки-лапы, обнаружился и еще один крайне неприятный и постыдный эффект: генерал перестал контролировать оборот во сне ― совсем как пятилетний птенец. Это было почти так же постыдно, как намочить ночью собственную постель!
…И практически невозможно скрыть. Во всяком случае, ночуя в отведенных ему покоях. А на конюшне и сны были спокойнее, и самопроизвольных оборотов почти не случалось. Вот и приходилось Грозе, еще больше укрепляя славу чудака, скрываться от своих бед там, где его ни одна придворная приживалка не достала бы ― на сеновале.
Но леди Горнфельд, эта несносная толстуха из провинции, нашла его и тут. Ей, видите ли, приспичило с утра пораньше навестить гнедую кобылу, которую подарил ей щедрый император. Пришла, начала разговаривать с лошадью, кормить ее морковкой, обихаживать… Шуметь, топать.
Ее мирное бормотание, ласковые нотки в низком грудном голосе слишком глубоко проникали в нутро, волновали Грозу. Заставляли вспоминать тот сладкий момент, когда его здоровая ладонь ― большая, широкая ― легла на еще более крупный мягкий зад, который так и хотелось смять, стиснуть, наслаждаясь трепетом горячей пышной плоти! Не то что тощие бедра и костлявые зады фрейлин и прочих благородных девиц, претендовавших на звание наездниц! У них-то и ухватиться было не за что…
Поймав себя на желании снова потискать Альриану Горнфельд, Гроза окончательно проснулся и тут же разгневался.
С одной стороны, он не мог не признать в глубине сердца, что хорошая хозяйка и должна заглядывать в конюшни, проверять, как ухаживают за ее питомицей, да и самой не лениться почистить и лошадь, и ее стойло. С другой стороны, раздражала эта селянская сметливость, присущая благородной, вроде бы, леди. Эта простота, с которой леди Горнфельд обходила все препятствия и постоянно оказывалась у него, Грозы, на пути!
Разумеется, он скатился с сеновала, чтобы высказать этой худородной выскочке все, что о ней думает! А в результате едва не поцеловал ее, прижав к стене, как самую что ни на есть простую деревенскую девку! Другого способа закрыть этой нахалке рот он просто не видел…
И вот теперь, все еще раздосадованный встречей с леди Горнфельд, злой на собственного двоюродного племянника Каэла, который надумал строить глазки Альриане, генерал Гроза мчался во все крылья в Пещеру Первых на совещание.
О том, что Император ждет его, Гроза узнал, когда явился в свои покои, чтобы умыться и переодеться. Пришлось забыть о завтраке и купании, обойтись ледяным обливанием и холодным куском мяса, который он закинул в рот и дожевал уже на ходу.
* * *
В Пещере Первых, как выяснилось, его ждал не только Император. Три другие лапы императорского трона ― генералы Утес, Топь и Стужа ― тоже были здесь. Вместе с Императором они склонились над магическими панорамами империи, изучая точки напряженности у границ.
– Болота бурлят, как всегда летом, ― докладывал генерал Топь. ― Выявлено два новых очага хаотической магии. Там явно проросли очередные зерна Хаоса. Пока не заключим их в каменный саркофаг ― так и будут порождать все новых и новых тварей.
– Твои предложения? ― хмурился Император.
– Военно-магическая экспедиция. По отработанной схеме. Грозовые выжигают или парализуют зарницами все, что движется. Ледяные ― замораживают. Каменные ― разрушают образовавшиеся ледяные глыбы. Превращают их в мелкое крошево. Как доберемся до очага ― каменные заключают его в саркофаг. Дальше дело магистров. Наше дело – сдержать угрозу, их – найти решение.
– Готовь экспедицию. ― Император услышал шаги Грозы, обернулся. ― А вот и генерал Раттлин. Ты слышал, Герт? Собирай своих лучших бойцов. Придется штурмовать болота.
– Давно говорю: осушить их, и дело с концом! ― рыкнул в ответ Гроза. ― Хуже не будет!
Гроза все еще был полон ярости ― или чего-то странно на нее похожего, и мечтал о хорошем сражении, которое позволило бы ему выплеснуть ту бурю, что с новой силой разрасталась у него в груди.
Император покачал головой:
– Не начинай, Герт! Мы сто раз это обсуждали. Никто не знает, сколько еще зерен Хаоса спит в этих омутах, и куда их занесет, если отвести воду в ближайшие реки. Мы рискуем получить еще несколько очагов заражения, которые тоже придется раз за разом зачищать!
Гроза, не в силах удержать ярость, шарахнул молнией в дальний темный угол. Император сделал вид, что не заметил срыва.
– Что там по твоему сектору? ― вместо этого спросил он Грозу.
– Обстановка без изменений, ― тут же отчитался грозовой генерал. ― Крупных очагов и значимых инцидентов нет.
– Если не считать инцидентом прибытие баронской дочки, которая просит защиты для своих земель и людей от тварей Проклятого Леса, ― покивал Император. ― Ты выяснил, почему в баронство не наведывался никто из крылатых стражей границ?
– Потому что обращений не было! ― рыкнул Гроза. ― За все годы существования империи ― ни одного письма, ни официальной заявки ― ничего! Сидели тихо, как мыши под веником, а тут вдруг сразу целую дочь в столицу на отбор отрядили!
– Ну, положим, об отборе леди Горнфельд случайно узнала от герольда. Он-то ее и ко дворцу доставил, ― отмахнулся император. ― Пусть твой посланец в Горнфельде разузнает, каким путем вообще почта из баронства в столицу идет. Чую, что-то там неладное творится. Как бы тебе самому туда лететь не пришлось.
– Надо будет ― полечу, ― неожиданно для себя согласился Гроза.
Ему вдруг стало интересно взглянуть на места, где родилась и выросла такая… необычная девица. Познакомиться с теми, кто знал ее с детства. Понять, что в ее словах и поступках ― правда, а что ― игра.
Словно подслушав его тайные мысли, император вдруг усмехнулся хитро и предложил:
– Отложим на время дела империи. Давайте обсудим дела сердечные. Герт, как продвигается твое знакомство с претендентками? Нашлась ли та, кто сможет выдержать твой нрав?
Гроза тут же взвился, привычно заскрипел зубами:
– Все они – испуганные мышки или наглые выскочки. Ни одна не годится!
«Одна, может, и сгодилась бы… ― вдруг пришла ему в голову крамольная мысль. ― Если б не проклятая рана. Небось, увидит леди-подавальщица то, что видел Топь ― завизжит и станет от меня прятаться, избегая малейших прикосновений. Для чего мне такая супруга?»
Пока он варился в собственной досаде и злобе, генерал Стужа, главный по зеркалам и прочим следящим артефактам, одним движением убрал магическую панораму, а на ее месте вдруг проступил знакомый Грозе до последнего камешка двор перед королевскими конюшнями.
– О, а это что? Кажется, наши системы наблюдения за конюшнями сработали. Надо бы проверить… ― тут же заинтересовался генерал Топь.
Гроза потемнел лицом, засверкал глазами.
Перед ним ― и перед его товарищами ― развертывалась картина нынешнего утра. Вот он, герцог Герт Раттлин, босой, едва не в одном исподнем, выбегает из конюшни и взлетает в небо. Вот через пару мгновений из тех же ворот выходит леди Горнфельд ― потная, встрепанная, с сухими травинками в длинных волосах ― будто только слезла с сеновала.
– Это не то, чем кажется! ― не выдержал, загрохотал Гроза.
– А лейтенант Каэл так не считает. И готов взять на себя твой грех, если ты, Герт, благородную девицу чести лишил, ― строго заметил император.
– Да он у меня в самый дальний гарнизон поедет! Только выясню, отчего он не стражу на стене нес, а в конюшне ошивался! Тоже мне, защитничек!
Гроза представил, как Альриана оседлывает молодого дракона Каэла, как уносится вместе с ним в прозрачную синеву неба ― и задохнулся от болезненного укола в сердце. Нет! Не бывать такому! Он, Гроза, не допустит!
– Бедный Каэл. И всего-то хотел познакомиться с девицей. ― Голос генерала Топи сочился ядом. ― Неужто ты ревнуешь, Герт? Или боишься конкуренции со стороны юнца?
Гроза прикрыл веки, задышал часто и глубоко, с трудом удерживаясь от оборота и выплеска ярости.
– Ты злишься, брат. Значит, эта девица Горнфельд тебе небезразлична, ― спокойно заметил генерал Утес.
Он аккуратно положил руку на здоровое предплечье Грозы, спокойно позволяя небесным зарницам перетекать на свою руку, а оттуда уходить с тихим треском в пол. Каменные драконы были единственными, кто так умел. Правда, по мощи с Гертом-Грозой могли сравниться только Утес да сам император, а другие каменные рисковали пострадать, а потому держались от генерала Грозы на почтительном расстоянии.
Видя, что Грозе полегчало, снова заговорил император ― теперь уже по-отечески заботливо и примирительно:
– Хватит, Герт. Твоя предвзятость к леди Горнфельд очевидна. Но девица прошла все испытания, и артефакт твоего рода признал ее. Отправляйся в баронство Горнфельд, лично оцени обстановку в Проклятом лесу. Заодно проветришься.
– Ты позволишь мне прервать участие в отборе, мой Император? ― почти обрадовался Гроза. Хотя по сердцу словно когтями провели. Так, словно это глупое сердце о чем-то сожалело. Чего-то не желало терять.
– Отнюдь, ― усмехнулся император. ― Я дал претенденткам два дня отдыха. А чтобы они не скучали и подготовились к будущей жизни при дворе… Завтра устроим для них день «роскоши». Пусть выберут ткани и платья для будущего бала. Посмотрим, умеют ли некоторые из них не только навоз убирать, но и блистать. Их выбор многое нам расскажет.
Генералы заулыбались: им нравилось наблюдать за отбором ― всем, кроме Грозы. Забавляли девицы с их женскими хитростями и маленькими ссорами.
– Свободны, ― отпустил всех, кроме Грозы, император. ― Герт, задержись.
И как только затихающие вдали шаги сменились свистом крыльев, император, вернувший на место панораму, заговорил:
– Гроза. Я серьезен насчет баронства. Если там и правда беда, это касается всей Империи. А насчет девицы Горнфельд… Иногда то, что раздражает сильнее всего, и есть необходимое лекарство. Не дай гордости ослепить себя. Увидимся завтра вечером.
Император улетел. Гроза остался один в Пещере Первых. Подошел к высеченной в стене пещеры фигуре Первого Грозового, присел у ее подножия. Устало встрепал волосы одной рукой.
– Как думаешь, великий пращур, ― спросил, не надеясь на ответ. ― Может, прав Император, и я должен дать шанс взрывной тыковке из Проклятого леса?
Пращур не ответил. Только мигнули магические светильники, словно по Пещере прошелся порыв ветра от взмаха мощных драконьих крыльев. Но генерал Гроза этого не заметил. Он сидел, прикрыв глаза, и пытался угадать: что скажет острая на язык баронская дочь, когда узнает о его увечье?
