Текст книги "Записки некрополиста. Прогулки по Новодевичьему"

Автор книги: Соломон Кипнис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

КРЕМАЦИЯ В БОЧКЕ

Октябрь 1917 года принес эсерке Фанни Каплан избавление от вечной каторги, которую она с 1907 отбывала за участие в революционной деятельности. Но на свободу она вышла тяжело больной и полуслепой.

...30 августа 1918 года Каплан (если, конечно, это была она, что малоправдоподобно) стреляет в Ленина, приехавшего на завод Михельсона.

На следствии Каплан признала себя виновной (?). И без всякого суда ВЧК выносит постановление – расстрелять ее и немедленно. «Возмездие свершилось. Приговор был исполнен. Исполнил его я, собственноручно», – написал в своих воспоминаниях Мальков Павел Дмитриевич(1887-1965), старый большевик, матрос Балтийского флота, комендант Московского Кремля, а в прошлом Смольного.

Мальков не только казнил Фанни Каплан, но даже «кремировал» ее.

Происходило это все в кремлевском саду, в присутствии поэта Демьяна Бедного, который, как вспоминал потом Мальков, помогал ему вершить «праведный суд».

Выстрелом в затылок Мальков убил Каплан, потом они засунули ее в бочку, облили керосином и сожгли. «И если бы история повторилась, если бы вновь перед дулом моего пистолета, – написал Мальков, – оказалась тварь, поднявшая руку на Ильича, моя рука бы не дрогнула, спуская курок, как не дрогнула она тогда...»

Твердый в борьбе с врагами он и сам был причислен к «врагам народа». Но и после 17 лет гулаговской жизни Мальков остался верным ленинцем, за что к 70-летию получил орден Ленина.

(6-29-3)

УМЫСЕЛ ИЛИ СЛУЧАЙ?

На могиле Брежневой Наталии Денисовны(1886-1975), матери Л.И.Брежнева, стоит высокая гранитная стела, на ней урна и свисающее траурное покрывало.

  

Когда я впервые оказался у этого величавого своей строгой простотой надгробия, то вспомнил памятник на могиле... матери Сталина. Подумалось, как же они похожи эти два памятника! Но в Тбилиси был много лет назад и, не полагаясь на память, решил получить документальное подтверждение.

И вот оно – фотография, присланная из Грузии.

    

Сходство памятников матери генерального секретаря ЦК КПСС Брежнева и матери генерального секретаря ЦК ВКП (б) Сталина впечатляет. И, несмотря на все имеющиеся различия, трудно отделаться от вопроса: так было задумано, или это случайное совпадение?

Автор памятника Брежневой скульптор В.А.Сонин, которому я задал этот вопрос, сказал, что ни самого памятника матери Сталина, ни репродукций с его изображением никогда не видел...

Значит, это – Его Величество Случай.

(6-28-1)

ЖИЗНЬ КОРОТКА, ИСКУССТВО ВЕЧНО

   

Этот афоризм древнегреческого врача Гиппократа скульптор Манизер Матвей Генрихович(1891-1966) воплотил в мраморе, создав композицию из двух аллегорических фигур: молодой скульптор, погруженный в творческие раздумья, отвернулся от склонившейся к нему прелестной девушки.

..Памятник был сделан в 1946 году, небольших размеров, так как Манизер задумал его как эскиз авто надгробия.

И когда этот большой Мастер, удостоенный звания народного художника СССР и трех Государственных премий, ушел из жизни, его сын и ученик О.М.Манизер увеличил памятник-эскиз в размере, отлил в бронзе и установил на могиле отца.

(6-37-1)

«ДЛЯ ТЕБЯ, МОЙ ДРУГ»

В начале 70-х я сопровождал в поездке по Польше группу читателей нашего журнала «Наука и жизнь», победителей конкурса «Знаете ли вы Польшу?».

В Варшаве, когда нас размещали в гостинице «Бристоль», портье, передавая мне ключ от номера, с гордостью сообщил, что именно в нем останавливался «ваш Эренбург», а рядом жил «сам Пикассо».

Приехав в Москву, решил проверить, не прихвастнул ли портье. Оказывается нет. Более того, нашел у Эренбурга историю создания портрета, который украшает его Собрание сочинений:

«В 1948 году, после Вроцлавского конгресса, мы были в Варшаве. Пикассо сделал мой портрет карандашом; я ему позировал в номере старой гостиницы «Бристоль». Когда Пикассо кончил рисовать, я спросил: «Уже»? Сеанс показался мне очень коротким. Пикассо рассмеялся: «Но я ведь тебя знаю сорок лет...»

Портрет Пикассо мне кажется не только очень похожим на меня (лучше сказать – я похожу на рисунок), но и глубоко психологическим».

Pour toi, mon Ami (Для тебя, мой друг) написал художник на рисунке....

На надгробном памятнике Эренбургу Илье Григорьевичу(1891-1967) портрет сделан по рисунку Пикассо.

(7-1-8)

А ЧТО – МОГ И НЕ РАЗРЕШИТЬ?

На имя председателя Исполкома Моссовета поступило письмо за подписью заместителя управляющего делами ЦК КПСС, который просил разрешить захоронить на Новодевичьем кладбище Павлову Нину Андреевну(1911-1970), супругу управляющего делами ЦК КПСС.

Опытный градоначальник, понимая, что в данном случае все уже предрешено и от него ничего не зависит, пишет на прошении, чтобы сохранить видимость собственной значимости, снисходительную резолюцию «могущественного» человека:

«Надо как исключение разрешить».

 (7-1-18)

ЗНАМЕНИТ – ОЧЕНЬ, А ИЗВЕСТЕН – МАЛО

«Кто построил Эйфелеву башню?» Спросите любого, и он, наверняка, скажет – Эйфель. Ничего в этом удивительного нет, ведь в самом вопросе уже содержится ответ.

А поинтересуйтесь, кто автор Останкинской телевизионной башни?

И хотя эта одна из самых высоких в мире башен (533 метра) стоит у нас, в Москве, да к тому же по историческим меркам построена совсем недавно, уверен, вопрос об ее авторстве придется задавать очень и очень многим (исключая, понятно, узких специалистов), прежде чем услышим верный ответ: Никитин.

Да, это Никитин Николай Васильевич(1907-1973), выдающийся ученый в области строительных конструкций, доктор технических наук, отмеченный Ленинской и Государственной премиями.

На его созидательном счету еще и такие уникальные сооружения:

высотные здания в Москве (они стоят на фундаментах его конструкции),

Московский университет на Ленинских горах (он главный его конструктор),

монумент «Родина-мать» на Мамаевом кургане (это его конструкция),

Центральный стадион им. В.И.Ленина в Лужниках (его конструкция)...

Авторитет Никитина был так велик, что японцы предложили ему построить Токийскую телевизионную башню высотой... 4 километра! Полезная площадь этого супергиганта позволила бы поселить в нем целый город с полумиллионным населением.

Идея увлекла Никитина, и он уже приступил к проектированию, но после того, как заказчик «опомнился» и стал снижать высоту, доведя ее постепенно до 550 метров, Никитину стало неинтересно, и работу он прекратил...

На могиле Никитина стоит скромная мраморная стела, спроектированная его друзьями, сделавшими на ней надпись всего из двух слов:

ИНЖЕНЕР Н.В.НИКИТИН

И за этой простотой – подлинное величие.

(7-4-22)

ИСТОРИЯ С РУКОПИСЬЮ

Прошел почти год, как я, уволенный из научно-исследовательского института в числе группы «инвалидов по пятому пункту», безуспешно пытался устроиться на работу.

И однажды узнаю, что издательству «Знание» нужен редактор по естественно-научной тематике. Стремглав отправился туда на прием, который завершился тем, что не сказали ни «да» ни «нет», а дали на испытательное редактирование рукопись по химии силикатов; автором ее был член– корреспондент Академии наук СССР П.П.Будников.

Надо ли говорить, как я старался и как стремился побыстрее сделать эту работу. Когда отдавал ее, получил заверение, что не позже чем через 10-15 дней мне сообщат решение главного редактора – устраиваю ли я их.

И вдруг через несколько дней звонят из издательства и просят, чтобы я... завтра приступил к работе.

Что происходило, почему так легко и быстро все решилось? Для меня это оставалось сладкой тайной.

Когда уже стал в редакции «своим», мне рассказали, какие драматические события определили мою судьбу....

Будников прочел в Центральном лектории Всесоюзного общества по распространению политических и научных знаний публичную лекцию, стенограмма которой по принятому порядку поступила в издательство «Знание», чтобы там из нее сделали брошюру.

Текст лекции оказался очень трудным для популяризации, а потому долго лежал без движения. Наконец нашли химика, который взялся привести стенофамму в «божеский» вид. Довольно долго он работал, а когда принес ее, то оказалось, что популярнее текст так и не стал. Тогда нашли какого-то журналиста. Тот все переписал по-своему и такой «опопуляризированный» вариант послали автору на подпись.

Будников пришел в ярость. Он написал президенту Академии наук СССР С.И.Вавилову, который был и председателем Правления того самого Всесоюзного общества по распространению.., что его лекцию уже много месяцев мурыжат; к тому же то, что, наконец, сделали из нее, он расценивает как издевательство над ученым.

На ковер к Вавилову было вызвано все руководство издательства «Знание». Возмущенный Вавилов пригрозил принять самые строгие меры, если в кратчайший срок брошюра Будникова не будет качественно подготовлена к печати.

И вот тут появился в издательстве я. В отчаянии там решили поставить на пришедшую к ним «темную лошадку» – а вдруг сделает?

Принесенный мною текст показался им приемлемым, и они рискнули отправить его Будникову. Уже через пару дней академик прислал рукопись обратно, сопроводив ее... восторженным отзывом (видно, тоже сильно измучился от ожиданий) и благодарностью в адрес того, кто «так прекрасно и профессионально выполнил редактирование». Это и решило мою участь.

С Будниковым Петром Петровичем(1885-1968), членом– корреспондентом Академии наук СССР, действительным членом Академии наук УССР, Героем Социалистического Труда, лауреатом трех Государственных премий, я познакомился много лет спустя, когда уже работал в журнале «Наука и жизнь». И теперь, когда бываю на Новодевичьем, обязательно иду поклониться человеку, невольно сыгравшему такую роль в моей жизни.

(7-6-10)

ТРАГЕДИЯ НА ЛЕ БУРЖЕ

   

3 июня 1973 года на авиасалоне Ле Бурже (Париж) случилась трагедия – при выполнении демонстрационного полета разбился первый в мире сверхзвуковой пассажирский самолет Ту-144. Погиб весь его экипаж:

командир корабля Козлов Михаил Васильевич(1928– 1973), инженер, полковник, заслуженный летчик-испытатель СССР, Герой Советского Союза, начальник летной службы ОКБ А.Н.Туполева,

второй пилот Молчанов Валерий Михайлович(1939– 1973), летчик-испытатель,                        штурман Баженов Георгий Николаевич(1924-1973),

бортинженер Дралин Анатолий Николаевич(1925-1973),

Бендеров Владимир Николаевич(1924-1973), генерал– майор инженерно-авиационной службы, заместитель главного конструктора ОКБ А.Н.Туполева,

Первухин Борис Александрович(1933-1973), ведущий инженер ОКБ А.Н.Туполева.

На постаменте памятника погибшим стоит мраморная книга. Видно, что несколько ее страниц прочитано, остальные даже не успели разрезать – символ рано оборвавшейся жизни. И надпись:«HOMMAGE AUX PILOTES SOVIETIQUES. Sylvie Romanet» – «В память советским пилотам. Сильвия Романэ».

Этот знак глубокой скорби передала дочь мэра города Гуссенвилль (здесь разбился самолет), когда останки погибших отправляли на родину, и попросила поставить его на их могиле.

 (7-6-13)

ВЕЛИКАЯ СИЛА ДУХА

  

В конце 1967 года всемирно известный физик-теоретик академик Игорь Евгеньевич Тамм(1895-1971) начал испытывать серьезные трудности с дыханием. Подкралась страшная, неизлечимая болезнь: перерождение нерва, управляющего дыханием. И единственным выходом стала операция, после которой Игорь Евгеньевич до конца дней своих неизбежно становился узником респираторной машины. Теперь только она могла подавать в его легкие воздух.

Поначалу эту роль выполняла машина клиники, где Тамм находился после операции. Но так, конечно, долго продолжаться не могло. Нужно было приобретать машину для дома. Но у нас эту сложную технику не производили.

К счастью, у Тамма еще оставались в Швеции деньги от его Нобелевской премии, и это дало возможность купить нужную машину.

Ее установили у кровати больного. А чтобы Игорь Евгеньевич, полный еще творческой энергии, но обреченный на неподвижность, мог хотя бы несколько часов в день работать, в мастерских его родного Физического института АН СССР сделали миниатюрную машину, которая поместилась на письменном столе, и на которую его переключали, когда он вставал с кровати.

Еще до того как на Тамма обрушилась эта страшная беда, его вклад в развитие физической науки, в создание атомного оружия был отмечен многими наградами: стал он Героем Социалистического Труда, лауреатом двух Сталинских премий, получил высшую для ученого награду – Нобелевскую премию.

Уже будучи в состоянии почти полной неподвижности, Тамм был удостоен самой высокой награды Академии Наук СССР – Золотой медали им. М.В.Ломоносова.

По уставу лауреат должен на Общем собрании Академии Наук прочесть доклад о своих работах. Ясно, что Игоря Евгеньевича от этого освобождала болезнь. Но он, не желая нарушать традиции, нашел в себе силы, чтобы написать такой доклад (более 20 страниц машинописного текста!!). Прочитать его на Общем собрании Тамм попросил своего ученика академика Андрея Дмитриевича Сахарова.

Долгих три года Игорь Евгеньевич пребывал в состоянии пленника машины, но благодаря мужеству, силе духа сохранил себя и как личность, и как ученый.

Трагическая, неминуемая развязка наступила 12 апреля 1971 года.

...В 1965 году, когда отмечали 70-летие Тамма, скульптор, художник, поэт Вадим Сидур подарил ему от имени его ученика, академика Виталия Лазаревича Гинзбурга, его жены и от себя аллегорическую картину, на которой изобразил юбиляра в облике Дон Кихота. «Соавторство» преподносивших картину объяснялось просто: еще до юбилея Гинзбурги, дружившие с Сидуром, познакомили его с Таммом, которого интересовало творчество скульптора.

Жена Сидура, Юлия Львовна, рассказывала мне, что когда к Сидуру с просьбой сделать надгробие обратились семья Тамма и Гинзбург, у него уже имелось несколько вариантов памятника. Сидур сам предложил один из них, который совпал с выбором близких.

Академик Гинзбург вспоминает, сколько пришлось затратить усилий, чтобы добиться требовавшегося от Художественного совета Министерства культуры согласия на установку памятника. А Совет этот почти каждый раз, когда автором выступал неугодный им скульптор Сидур, подвергал его работу уничтожающей критике.

Но сопротивление чиновников удалось преодолеть, и теперь на могиле И.Е.Тамма стоит памятник, который не может оставить равнодушным никого, кто увидит его.

Не пройдите и вы мимо!

(7-14-8)

«А» – И ВСЕ В ПОРЯДКЕ!

На подпись Сталину готовился приказ о присвоении гвардейского звания 66-й армии, отличившейся в боях с фашистскими захватчиками. Теперь ей предстояло стать «5-й гвардейской армией», а ее командующему Жидову А.С. – гвардии генерал-лейтенантом.

Сталин был не в восторге от «неблагозвучной» фамилии и уж совсем ему не хотелось, чтобы она звучала «за его подписью» по радио на всю страну.

Сталин высказал свое «фэ» в отношении звучания фамилии «Жидов» командующему Донским фронтом Рокоссовскому, в штабе которого готовили бумаги. Там нашли выход: заменить в фамилии «и» на «а». Сталин выслушал и сказал: «Жадов» – очень хорошо.

Жидов, теперь уже Жадов Алексей Семенович(1901– 1977), был благодарен вождю вдвойне – за «гвардейство» и за облагораживание фамилии, от которой он, якобы, немало натерпелся, а потому и не жаловал евреев.

Что-что, а воевал Жадов отменно. Заслужил звание Героя Советского Союза, после войны стал генералом армии, был начальником Военной академии им. М.В.Фрунзе, первым заместителем главнокомандующего Сухопутными войсками.

Послесловие к написанному:

Некоторые уверяют, что никакого генерала Жидова не было и все это выдумки.

Сообщаю: собственными глазами видел Постановление СНК СССР от 4 июня 1940 г., которым Жидову А.С. было присвоено звание генерал-майора.

Превращение Жидова в Жалова по воле Сталина – этот факт подтвердил мне и муж старшей внучки Жадова. Он же рассказал, что, чуть ли не на следующий день после случившегося, жена Жидова и их дочь Лариса получили новые паспорта, сделавшие и их Жадовыми.

Мой добрый знакомый поэт Семен Гудзенко, женой которого после войны стала Лариса Жадова, как-то пошутил:

– Говорят, что женился я по расчету, тесть-то был «ого-го какой начальник»! А оказалось – по любви, он ведь отказал дочери в своем расположении из-за моего полужидовства (отец Гудзенко был украинец, а мать еврейка – прим. автора), забыв, что еще недавно он сам был полным жидовым.

(7-14-13)

RAEM

Эти огромные латинские буквы, выгравированные на высоком надгробном гранитном столбе, видны издалека.

Само по себе такое сочетание букв никакого смысла не имеет и сокращением тоже не служит. Это – позывные радиста советских полярных станций и арктических экспедиций Кренкеля Эрнста Теодоровича(1903-1971), который за высочайший класс работы значился в неписаной табели о рангах «коротковолновиком мира № 1». (О нем также в новелле «Папанинцы».)

На позывных RAEM Кренкель выходил на связь и в долгие месяцы жизни «папанинцев» на дрейфующей во льдах станции «Северный полюс-1». И все, что сообщалось на материк, и все, что приходило оттуда, знал радист. Секретов от Кренкеля, понятно, не было, и быть не могло.

Но, оказывается, имелась все-таки информация, которую ему не полагалось знать....На льдине жили четверо: трое из них партийцы – Папанин, Федоров, Ширшов, один беспартийный – Кренкель. А раз есть три члена партии, то по уставу должна существовать партячейка. Так и было. Ячейку создали, секретарем выбрали Папанина.

С Большой Земли в низовую парторганизацию периодически поступала закрытая политическая информация – только для сведения коммунистов. И было ее немало: сообщения об арестах врагов народа, о процессах над изменниками родины, ведь это были 1937-38 годы.

Принимал такие сообщения, конечно, беспартийный Кренкель (а кто же иной мог это делать?). Затем он, как положено, ставил па материале гриф «Секретно» и вручал его Папанину.

Обсуждать полученную информацию полагалось на закрытом партсобрании, что строго выполнял Папанин. А беспартийному Кренкелю ничего не оставалось, как покидать теплую палатку и мерзнуть, с нетерпением ожидая, когда же коммунисты примут решение, клеймящее очередных врагов народа, встанут и запоют «Интернационал», ставший для радиста сигналом к столь желанному возвращению в «дом».

Наступал заключительный акт этой трагикомедии: беспартийный Кренкель получал от Папанина решение закрытого партсобрания и передавал его по рации на материк...

Когда обо всем этом я узнал, то первой реакцией было ощущение, что над тобой просто хорошо посмеялись, настолько происходившее казалось неправдоподобным.

Решил перепроверить. Связался с сыном Э.Т.Кренкеля, и он подтвердил, что это, увы, действительно правда.

(7-18-1)

ШЕСТЬ ИЗВЕСТНЫХ ОДНОГО НЕИЗВЕСТНОГО

Можно смело утверждать, что тот, кто впервые приходит на Новодевичье, обязательно подходит к могиле Никиты Сергеевича Хрущева(1894-1971).И тогда он оказывается перед памятником, автор которого Эрнст Неизвестный.

Об этом скульпторе, графике в среде художников еще в 60-х годах каламбурили: «всем известный Неизвестный». А вот Хрущев был противоположного мнения. Его высказывание «Неизвестный никому не известен, а его творчество тошнотворная мазня» предрешило судьбу художника.

В одном из интервью, которое у Неизвестного взяли в апреле 2000 года, накануне открытия в Москве первого памятника его работы. Мастер вспоминал: «Я когда-то выиграл конкурс на памятник Данте. Выиграл у всех: у Сальвадора Дали и Рушенберга, это был мировой конкурс. А в это время Ренато Гуттузо выставлялся в Пушкинском. Тот Гуттузо, который написал, что становится передо мной на колени и целует мне руки. Я спросил Демичева (министр культуры – прим. автора): «Я выиграл у Гуттузо, а не могу даже напечатать свою работу, почему?» На что Петр Нилыч, не смущаясь, сказал: «Он же иностранец».

  

Многие годы Неизвестный не имел работы. И вскоре, после постыдно известной «бульдозерной» выставки, его фактически вынудили покинуть Родину, за которую он воевал, был контужен, тяжело ранен...

Так почему же Неизвестный, когда к нему с просьбой сделать надгробие Хрущеву обратился сын последнего Сергей, после всего того, что произошло, все-таки согласился?

Ответ дал сам скульптор: «Я его (Сергея) очень уважаю и люблю, также как Нину Петровну (жена Никиты Сергеевича – прим. автора) и всю семью Хрущева». «Он все-таки извинился передо мной... Я сделал честный памятник».

За 12 многотрудных лет правления страной у Хрущева на счету много хорошего. Разоблачением культа личности Сталина, потребовавшим от Хрущева изрядного мужества, он заслужил благодарную память миллионов людей. Совершил Хрущев и немало ошибок.

Сочетанием кусков белого мрамора и черного гранита скульптор попытался выразить противоречивость, неоднозначность в оценке Хрущева как исторической личности.

(7-20-9)

...Теперь Неизвестный живет и работает в США, он профессор Колумбийского университета. Рассказывая о своей жизни, говорит, что «Россию любил и любит», «Россия обречена быть великой» – считает Мастер.

Крупнейший американский искусствовед Джон Рассел написал: «Факел монументализма за четыреста лет цивилизации из рук Микеланджело передан в руки Эрнста». Список сделанного Неизвестным впечатляет: около 900 скульптур и более 5 тысяч граверных досок.

   В числе его мемориальных произведений памятники на Новодевичьем – «шести известным». О надгробии Хрущеву рассказано выше.

О других памятниках новеллы: «Любви отданное сердце» (поэт В.АЛуговской), « Точка смерти языком скульптуры» (скрипач Ю.Г.Ситковецкий), « Битва в пути» (писательница Галина Николаева), « Мальчик! Здравствуй» (поэт М.А.Светлов), « На поруках – даже после смерти!» (физик Л.Д.Ландау).