Текст книги "Записки некрополиста. Прогулки по Новодевичьему"

Автор книги: Соломон Кипнис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

ЛЮБВИ ОТДАННОЕ СЕРДЦЕ

У поэта Луговского Владимира Александровича(1901– 1957) мало того, что две могилы, так они еще обе настоящие и обе необычные.

Одна – на Новодевичьем.

Надгробие для нее скульптор Эрнст Неизвестный сделал в виде гранитной глыбы с высеченным в ней портретом Луговского в профиль. Огромная бровь напоминает о его прозвище – «бровеносец».

Под памятник этот заложили как послание грядущим поколениям сборник поэм Луговского «Середина века», где сделана попытка философского осмысления истории: «...шар земной – он выкруглен для счастья».

Но не только в этом и даже не столько в этом необычность захоронения. А в том, что здесь покоится прах поэта... без сердца!

Другая могила – в Ялте.

Луговской очень любил Ялту. Здесь отдыхал, здесь много работал, здесь и умер.

По дороге, идущей к Дому творчества писателей, в большом гранитном валуне замурована урна и вделана бронзовая доска с барельефом головы поэта. В урне... его сердце.

...Вспомнилось, что также отдал любви свое сердце выдающийся деятель Олимпийского движения Пьер де Кубертен: по завещанию его забальзамированное сердце поместили в памятник, посвященный возрождению Олимпийских игр, который стоит у въезда в легендарную Олимпию.

(3-63-59)

КНЯЗЬ, ОН ЖЕ – БЕСПАРТИЙНЫЙ БОЛЬШЕВИК

В этой большой, обнесенной оградой могиле покоятся восемь человек с одинаковой фамилией – Цюрупа, и с ними... князь Кугушев Вячеслав Александрович(1863-1944).

В 1928 году на Красной площади, в Кремлевской стене, замуровали прах АлександраДмитриевича Цюрупы (1870– 1928), соратника Ленина, его заместителя на посту председателя сначала Совнаркома РСФСР, а потом и СССР. Его имя и сегодня не исчезло со страниц исторических монографий, энциклопедий. Не переименовали и город Цюрупинск, названный так в его память.

Когда умирали близкие знаменитого Цюрупы, то их хоронили на Новодевичьем. Так и образовался здесь фамильный некрополь Цюруп.

Но почему здесь похоронен князь Кугушев?

А у него на это имелось законное право и даже не одно, а сразу два!

...1902 год. Кугушев берет управляющим своими имениями ссыльного социал-демократа... Цюрупу. И делает это не столько по хозяйственным соображениям, сколько по... политическим – князь сам активный участник революционного демократического движения. Он оказывает ему значительную материальную поддержку – даже продает свое тамбовское имение «Отрадное» и вырученные деньги идут в большевистскую кассу...

Знакомство с семьей Цюрупы имело для Кугушева весьма важное последствие: его женой стала Анна Дмитриевна Цюрупа(1883-1968), сестра большевика Цюрупы.

Это – первое право князя покоится на Новодевичьем и с Цюрупами вместе.

...Не думал, наверное, князь Кугушев-отец, крупный землевладелец, участвовавший с генералом Скобелевым в подавлении Кокандского восстания, в завоевании Хивинского ханства и Бухары, что сын его с молодости увлечется революционными идеями.

А он не просто увлекся. Еще в 1883(!) участвовал в создании первой в России социал-демократической организации («Благоевской группы»), был ее активным членом, потом стал одним из организаторов Уральского союза социал-демократов и социалистов-революционеров. Не раз сидел за свои убеждения в тюрьме, попал в ссылку, бежал оттуда, эмигрировал, а когда вернулся в Россию, примкнул к партии кадетов. При советской власти вышел из нее, занимал разные ответственные должности, оставаясь беспартийным большевиком.

Цюрупа как-то привел Кугушева в кабинет к Ленину и произошел такой разговор:

– Познакомьтесь, Владимир Ильич. Это и есть Вячеслав Александрович Кугушев, о котором вы столько знаете...

– Очень рад, – сказал Ленин, и добавил: – А вы знаете, Вячеслав Александрович, ведь в революционном движении вы раньше меня начинали...

Это – второе право князя покоится на Новодевичьем, засвидетельствованное самим Лениным.

(3-64-35а)

ЗА ЧТО ПОСАДИЛИ, ЗАТО И ВЫПУСТИЛИ

В 1930 году, когда Кузнецова Александра Васильевича(1874-1954), архитектора, инженера-конструктора арестовали, он был уже очень знаменит. Считался основателем отечественной школы промышленного строительства. Первым в России широко применил железобетон в архитектуре и строительстве. По проектам Кузнецова был построен ряд цехов завода АМО (ныне ЗИЛ), корпуса московских институтов – Энергетического, Текстильного, ЦАГИ. Он был главным конструктором 1-й Всероссийской сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставки...

В Московском Высшем техническом училище, где Кузнецов профессорствовал, он основал вместе с В.А.Весниным архитектурный факультет, который потом и стал Московским архитектурным институтом.

Так за что же арестовали такого заслуженного человека?

А за то, что спроектировал Ферганскую текстильную фабрику с плоской крышей.

Карательные органы «догадались», что сделал он это с целью... посадки на нее вражеских самолетов!

В 1931 году проходил Всесоюзный конкурс проектов Дворца Советов и арестант Кузнецов послал свой проект, который оказался в числе немногих, допущенных во 2-й тур.

А за этот проект Кузнецова... освободили.

(3-64-54)

БЕЗУМСТВУ «СПЕТЬ» НЕ УДАЛОСЬ

Курский Дмитрий Иванович(1874-1932). Ныне живущим имя этого соратника Ленина ничего или почти ничего не говорит, а в свое время он был достаточно широко известен. Курский один из 23 членов Революционного военного совета Республики, нарком юстиции РСФСР, первый советский генеральный прокурор, председатель Центральной ревизионной комиссии ВКП (б), член Президиума ВЦИК и ЦИК СССР... И это еще не все.

Но за несколько лет до смерти Курский стал опальным и отправили его в «почетную ссылку» – послом в Италию.

Зная, какая участь постигла не угодных Сталину большевиков-соратников Ленина, не трудно представить себе, как закончилась бы жизнь Курского, не умри он так рано.

По просьбе родных на надгробной стеле выгравировали:

Безумству храбрых поем мы песню.

Но «петь» пришлось недолго. О безумстве храбрых стало известно там, где все обо всех должно быть известно. Оттуда приехали, убедились, что не зря их потревожили, и вскоре надписи не стало.

(3-64-56)

ВОЗВРАЩЕННЫЙ ИЗ НИОТКУДА

В Новодевичьем монастыре в конце XIX века для новых захоронений практически не оставалось места. И тогда за его южной стеной в 1904 году открыли новое кладбище (ныне это старая территория Новодевичьего). Из нескольких сот могил, появившихся здесь к 1918, когда монастырь утратил право хоронить, большинство бесследно исчезло, ушло в никуда. И не только после актов вандализма по отношению к «классовым врагам». Сработало также время, беспощадное к неухоженным могилам.

А нельзя ли, хотя бы на бумаге, вернуть эти утраты?

И частично это сделать мне удалось. Была выполнена простая по идее, но весьма трудоемкая в исполнении операция: записи монастырских книг сопоставлены с именным указателем Некрополя, то есть то, что было, с тем, что есть.

В результате нашей памяти возвращено из небытия 158 имен.

И среди них: фон Мекк Александр Карлович(1864-1911).

Фамилию фон Мекк, как правило, связывают с композитором П.И.Чайковским. И не без оснований.

Фон Мекк Надежда Филаретовна, жена фон Мекка Карла Федоровича, известного предпринимателя в области железнодорожного строительства, была, как известно, поклонницей творчества Чайковского. Более того, оказывала ему значительную материальную помощь, переводя в течение пятнадцати лет не малую по тем временам сумму – 6 тысяч рублей ежегодно. Их заочная (они никогда не виделись!) многолетняя дружба оставила нам огромное эпистолярное наследие – около 1200 писем.

Один из детей этих фон Мекков – фон Мекк Александр Карлович. Он возглавлял правление Московско-Казанской железной дороги и при этом был человеком очень широкого круга интересов: коллекционер, библиофил, собравший одну из лучших частных библиотек в России, учредитель и председатель Московского общества любителей книжных знаков, археолог, путешественник...

Но главной страстью Александра Карловича был альпинизм. Именно он в 1900 году учредил Русское Горное общество с целью объединить альпинизм как спорт с исследованиями горных массивов.

Фон Мекк оказался не только личностью исторически значимой, но и востребованной сегодня...

От Федерации альпинизма России ко мне обратились с просьбой помочь установить место, где на Новодевичьем была его могила.

Их интерес к фон Мекку понятен – приближалось столетие со дня основания Российского Горного общества, а это, конечно же, не что иное, как вековой юбилей альпинизма в России!

Ответить на этот вопрос монастырские книги не могли, так как в них точное место захоронения не указывалось. Выручили фотографии похорон фон Мекка.

По изображениям надгробий, попавших в кадр одного из снимков, удалось совершенно точно установить: фон Мекка А.К. похоронили рядом с Тучковыми, слева от них.

Альпинисты узнали то, что хотели, а для меня вся эта история с поиском могилы фон Мекка обернулась новым вопросом: как на ее месте оказалось захоронение Виноградовых?

(4-1-2)

Ответ на этот вопрос в следующей новелле.

ДЯДЯ ПРИГОДИЛСЯ

Когда умер некто Виноградов Федор Александрович(1880-1955), семья захотела похоронить его на Новодевичьем.

Желание попятное. А основания для этого какие?

Дворянин Виноградов, филолог и археолог, директор гимназии, особых заслуг перед страной не имел, если, конечно, не считать, что был он... воспитателем внучатых племянников Николая II.

В советское время этого было вполне достаточно, чтобы разделить участь тысяч себе подобных, «бывших». Но к праву покоиться на Новодевичьем отношения не имело.

После революции Виноградов стал преподавателем, доцентом вуза и умер «рядовым советским гражданином». Что нрава на Новодевичье опять же не давало. И все-таки...

У жены Федора Александровича – Виноградовой Екатерины Леонидовны(1878-1965), дочери известного в России юриста графа Л.А.Камаровского, был дядя – князь А.А. Ширинский-Шихматов.

И Екатерина Леонидовна пишет заявление, в котором просит, чтобы ее мужа похоронили в могилу... ее дяди, Шихматова.

А был ли сам Шихматов похоронен на Новодевичьем? Документы того времени не сохранились, и поэтому остается только верить, что так и было.

Во всяком случае, это не исключено, ведь женой Шихматова была... Людмила Карловна фон Мекк, сестра А.К. фон Мекк, который здесь действительно похоронен. И хотя Людмила Карловна умерла в Тамбове в 30-х годах, но Шихматов ее пережил, мог умереть в Москве и оказаться в могиле ее брата.

Признать право «племянника» (Виноградова) лечь в могилу своего «дяди» (Ширинского-Шихматова) помог патриарх Московский и всея Руси Алексий I.

Со времен далекой молодости будущий патриарх, а тогда еще Симанский Сергей Владимирович, был дружен с Екатериной Леонидовной, не раз танцевал с ней на царских балах, где она бывала «по долгу службы» – как воспитательница княжны Ирины, внучатой племянницы Николая II, будущей жены Ф.Ф. Юсупова.

Хлопоты Алексия I увенчались успехом, и Виноградова похоронили на Новодевичьем.

Потом в эту могилу похоронили и Екатерину Леонидовну Виноградову – как жену к мужу. Позднее и их сына А.Ф. Виноградова.

На могильной плите перечислены все Виноградовы, а вот А.А, фон Мекка и А.А. Ширинского-Шихматова почему-то нет!?

(4-1-2)

НАСТОЯЩАЯ НАГРАДА!

Воскресенская-Рыбкина Зоя Ивановна(1907-1992), полковник госбезопасности, ответственный работник Управления внешней разведки НКВД, резидент в ряде стран, детская писательница.

За этой скупой биографической справкой две ярко прожитые жизни. Одна – четверть века работы легендарной разведчицы «Ирины», другая – последние тридцать пять – занятие литературой, отмеченное Государственной и рядом других премий.

Только незадолго до смерти Воскресенская получила возможность приподнять завесу тайны и рассказать о себе, о муже – тоже легендарном разведчике, трагически погибшем в 1947, о своих соратниках. Она написала документальную повесть «Теперь я могу сказать правду», которая вышла уже после ее смерти.

Два фрагмента – лишь два эпизода из ее ярчайшей биографии (первый – по записи рассказа самой Воскресенской, второй – из ее книги).

«Денежная недостача»

1935 год. Москва. Села в автобус и обнаружила, что у меня мелкими нет 15 копеек. Кондуктор разменять бумажные не может. Обращаюсь к публике:

 – Товарищи! Кто может разменять рубль? Молчание. В недоумении: – Что же мне делать?

 Какой-то мужчина протягивает 15 копеек кондуктору и отдает мне полученный билет. Благодарю его и спрашиваю:  – Как я верну вам деньги? – Как-нибудь вернете. На мою просьбу сообщить адрес, чтобы прислать свой долг, он отвечает вопросом: – Скажите лучше – как вас зовут? – Зоя Ивановна. Он посмотрел на меня, улыбнулся: – А Зоенька нельзя? Мне как раз надо было выходить, и я только и успела бросить: – Вам – нельзя!..

1938 год. Заведую советским представительством «Интуриста» в Финляндии. Это – моя «крыша» для разведывательной работы.

Однажды получаю задание передать чемоданчик с деньгами нашему нелегальному сотруднику. Отправляюсь в парк на окраине Хельсинки. Агент, которого никогда не видела, должен здесь подойти к скамейке, где буду сидеть, и обратиться ко мне с вопросом-паролем: «Вы позволите отдохнуть мне рядом с вами?». А я должна ответить: «Пожалуйста, садитесь, но я больше предпочитаю одиночество». И вот подходит какой-то мужчина, внимательно посмотрел на меня и молча сел рядом. Я забеспокоилась. А он улыбнулся и сказал: «Хорошо отдохнуть рядом с вами». Странно, подумала я, ведь это только часть пароля. Не провокатор ли? Строго спросила: «Что вам угодно?», и услыхала: «Вы позволите отдохнуть мне рядом с вами?». Я ответила своим паролем и поинтересовалась, почему же он перепутал свой. «Просто увидел симпатичную женщину и решил пошутить».

Я передала ему чемоданчик с деньгами, выговорила за неуместную шутку и попросила проверить сумму. Он открыл его, посмотрел на пачки долларовых купюр и со вздохом сказал: «Здесь не вся сумма». Я заволновалась: «Как не вся? Что получили из Центра, то полностью передаем вам». «Нет, – спокойно заявляет мужчина, – здесь не хватает... 15 копеек. Тех самых, которые должны вы мне, Зоенька!». «Что же мне делать, – чуть не плача от нахлынувших воспоминаний о московской жизни спросила я, – у меня опять нет 15 копеек».

Воркута

1953 год. Как причастного к делу Берии арестовывают генерал-лейтенанта П.А. Судоплатова (потом его оправдали). Полковника З.И. Воскресенскую, которая работала под его началом и была в дружеских с ним отношениях, «увольняют по сокращению штатов».

А ей до пенсии – за 25 лет службы – не хватает около года!

Настойчивые просьбы о работе заканчиваются тем, что Воскресенскую направляют в распоряжение ГУЛАГа, где она получает назначение в Воркуту, начальником спецотдела лагеря для особо опасных преступников. Там решили, что это не иначе, как за какие-то грехи. Шутка ли сказать, начальник лагеря – подполковник, министр внутренних дел КомиАССР – майор, а в лагерь на лейтенантскую должность присылают полковника!?

...«Я провела в Воркуте, – пишет Воскресенская. – около двух лет. Воркута стала для меня большой жизненной школой. Я познакомилась с тысячами изломанных, исковерканных судеб. Видела и пыталась помочь тем, кто был наказан несправедливо.

За работу в лагере я не получила наград или благодарностей. Никаких. И сегодня со светлым чувством вспоминаю самый большой подарок, полученный мною. Это были два волшебных белоснежных кустика флоксов. Их вырастили для меня заключенные шахтеры и преподнесли мне зимой, принесли на квартиру в сорокаградусный мороз. Флоксы были уложены в старый каркас абажура и бережно закутаны в лагерные куртки. Таких душистых цветов белее воркутинского снега я никогда не встречала.

Настоящая награда!»

(4-2-9)

ПЯТЬДЕСЯТ ЛЕТ СПУСТЯ

   

Могила, где похоронена скульптор Денисова-Щаденко Мария Александровна(1894-1944) очень дол го имела удручающий вид: самая, что ни на есть, простенькая дощечка да к тому же с едва читаемым текстом. А ведь мужем Марии Александровны был могущественный замнаркома обороны Щаденко Е.А., который пережил ее почти на десятилетие, но так и не удосужился достойно увековечить память жены. Не проявляли заботу и дочери.

Проходит пятьдесят лет (!), и на могиле вдруг появляется надгробие работы... самой Денисовой-Щаденко: бюст прелестной женщины с младенцем на руках. Это ее автопортрет с дочкой, который скульптор назвала «Материнство».

Оказалось, что чудо-воскрешение памяти Марии Александровны связано с именем... Маяковского.

«Ездили Россией» – так Маяковский емко написал в автобиографии о знаменитых вечерах, лекциях, с которыми они, поэты-футуристы, выступали, переезжая из одного города в другой....

1914 год. Одесса. Приехавшая «агитбригада» – Давид Бурлюк, Василий Каменский и Владимир Маяковский – отправилась гулять к морю.

Вот здесь-то все и началось. А что началось, расскажет Каменский:

«... Я вдруг заметил совершенно необыкновенную девушку: высокую, стройную, с замечательными сияющими глазами, словом, настоящую красавицу...

Я сказал:

– Володичка, взгляни сюда...

Маяковский обернулся, пристально оглядел девушку и как-то сразу забеспокоился:

– Вот что, вы останьтесь здесь или как хотите, а я пойду и буду в гостинице через... Ну, словом, скоро».

Опускаю многие подробности событий, происходивших с кинематографической скоростью (для заинтересовавшихся: Каменский В.В. Жизнь с Маяковским. М., 1940), и снова приглашаю послушать Василия Каменского:

«Нам нужно было уезжать в Николаев, потом в Кишинев, в Киев.

Однако влюбленный Маяковский всячески оттягивал отъезд...

А уж что делалось с Володей!

Он совершенно потерял покой, не спал по ночам и не давал спать нам.

Бурлюк говорил ему прямо:

– Напрасно страдаете, Владим Владимович. И нас зря мучаете. Поверьте – из первой любви никогда ничего не выходит. Это известная истина».

Бурлюк оказался прав: на сделанное Маяковским предложение Мария ответила отказом.

Несбывшаяся мечта о настоящей любви, которая впервые заполыхала в сердце Маяковского, но осталась неразделенной, вызвала у него такой эмоциональный всплеск, что уже в поезде, увозившем поэтов, он сочинил первые строчки поэмы «Облако в штанах». Ее лирической героиней стала Мария....

Жизнь Денисовой оказалась короткой и трагической. После нескольких лет пребывания в Швейцарии, где она продолжала заниматься скульптурой и живописью, демонстрировала свои работы на нескольких международных выставках, Денисова расстается с мужем и возвращается с дочкой в Москву. Недолго проучившись во Вхутемасе, уходит на фронт. Руководит художественно-агитационным отделом сначала Первой, а потом Второй Конной армии. Здесь знакомится с командармом Щаденко, который становится ее вторым мужем.

Фронтовое ранение, трижды перенесенный тиф сказались и на психическом здоровье Марии Александровны. И выход из мучительно сложившейся семейной жизни она нашла в самоубийстве.

...Скульптура «Материнство» попала в Музей В.В.Маяковского на хранение по соглашению с родными, согласно которому они могли получить право увезти ее с собой за границу только после того, как поставят памятник на могиле Денисовой-Щаденко.

Но родные уехали, так ничего и не сделав.

Благодаря Музею Маяковского и тех, кто помог ему воплотить задуманное, памятником Денисовой-Щаденко и стало «Материнство».

P.S. На памятнике год рождения Денисовой неверный; правильно – 1892.

(4-9-10)

«КОЛОКОЛЬНАЯ» СЛАВА

По краю юбки колокола литой вязью: «Сей колокол лит в граде Ярославле на заводе Товарищества П.И.Оловянишникова с-вья».

Не было губернии, а может даже города и села, где бы ни звонили оловянишниковские колокола. Продавали их и за рубеж: в Бельгию, Францию, Австрию, Грецию, Черногорию, Болгарию... Всех стран и городов не перечтешь.

Слава у тех колоколов, отличавшихся благозвучностью, была огромная: золотые медали на международных выставках в Париже, Чикаго, а на Нижегородской Всероссийской выставке (1896) завод Оловянишниконых получил высшую награду страны – Государственный герб. И стой поры его литое изображение украшало все их колокола.

А были у Оловянишниковых еще и другие заводы, среди которых один из крупнейших в России, выпускавший белила самого высокого качества....

1917 год стал годом краха всего того, что почти двухвековым трудом создавала прогрессивная купеческая семья. Участь ее членов трагична. Те, кто остались в России, расстреляны или познали ужасы чекистских тюрем, лагерей, ссылок. Мало кто уцелел.

На Новодевичьем похоронена Оловянишникова Евпраксия Георгиевна(1851-1925), которая после смерти (1898) мужа приняла на себя дела семьи и Товарищества.

Две надписи на надгробии сделаны в память расстрелянных сыновей:

Оловянишников Владимир Иванович(1880-1918), член правления Товарищества.

Оловянишников Николай Иванович(1875-1918), инженер-химик, содиректор Товарищества, автор книги «История колоколов», которая не утратила значения и поныне.

Покоится здесь еще один брат (а их было 8): Оловянишников Виктор Иванович(1874-1932), содиректор Товарищества, издатель журнала «Светильник», посвященного религиозному искусству.

(4-17-4)