Текст книги "Записки некрополиста. Прогулки по Новодевичьему"

Автор книги: Соломон Кипнис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

ЗА КАКИЕ ЗАСЛУГИ ПОЩАДИЛИ ГРАФА?

Массивная надгробная плита сильно просела, выгравированный на ней крест почти не виден, надпись читается с трудом: граф Рибопьер Георгий Иванович (?-1916).

В 30-х годах волна яростного уничтожения монастырских кладбищ не обошла и Новодевичье – исчезли сотни надгробий, а с ними и могилы «классовых врагов». И остается только гадать, почему этого графа пощадила сласть?

Прапрадедом его оказался один из самых могущественных людей России – генерал-фельдмаршал Потемкин, фаворит и ближайший помощник императрицы Екатерины П. Тот самый Потемкин, при упоминании которого в памяти одних всплывает фильм С.Эйзенштейна «Броненосец Потемкин», рассказывающий о революционных событиях на корабле, носившем имя «Князь Потемкин Таврический», другие вспоминают крылатое выражение «потемкинские деревни» как символ показухи, очковтирательства.

«Наш» Рибопьер оказался единственным из остававшихся в живых, кто имел прямое отношение к роду Потемкиных. А потому и досталось ему такое колоссальное наследство, что стал он самым богатым человеком в дореволюционной России.

Конечно, не за все это пощадили могилу графа. Скорее всего, ее спасла именно неприметность. Такой она и остается поныне.

(3-1-12)

ШУТ ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА НАРОДА

Так о себе говорил блистательный мастер сатирической клоунады и прыжковой акробатики Лазаренко Виталий Ефимович(1890-1939).

Свое искусство он поставил на службу молодой советской республики, стал ее клоуном-трибуном. И выданная ему грамота гласила, что он «Первый Красный Народный шут».

А мировой знаменитостью Лазаренко стал задолго до «красного шутовства», еще в дореволюционное время...

Широко известная французская кинофирма «Патэ», прослышав про выдающиеся акробатические трюки Лазаренко, пожелала сиять на пленку в его исполнении что-то необычное. Такое, чтобы зритель, который смотрит их еженедельный киножурнал, а он демонстрировался на экранах практически всего мира, был потрясен. Нужен был трюк, который произведет впечатление даже большее, чем такой экзотический цирковой номер одного японца, как прыжок через десяток самураев, стоящих с поднятыми мечами, острыми, как бритва.

Словом, фирма «Патэ» хотела снять сенсацию. И она ее получила....

Морозное московское утро 20 января 1914 года. На улице, перед зданием цирка Никитиных, появился живой барьер – три индийских слона-великана. Через них и предстояло прыгнуть Лазаренко.

В «конских единицах» ширина барьера была равна девяти лошадям – такое Лазаренко не раз перепрыгивал. Но слоны были намного выше препятствий, которые он одолевал...

Все кругом замерли. Лазаренко перекрестился и выкрикнул:

– Пошел!...

Камера засняла сальто-мортале Лазаренко в фантастическом полете высоко над слонами. Кадры с этим прыжком появились на киноэкранах мира с титрами: «Рекордный прыжок через трех слонов. Единственный в мире исполнитель, донской казак Виталий Лазаренко».

Традиции отца с блеском продолжил Лазаренко Виталий Витальевич(1914-1948), клоун, жонглер, танцор, акробат-прыгун.

(3-1-14)

НАПУТСТВИЕ

Высшие женские курсы. Вступительную лекцию по этнографии читает первая в России женщина профессор-этнограф Харузина Вера Николаевна(1866-1931).

 Это ее напутствие тем, кто придет в науку:

«Всякая наука движется умами смелыми и светлыми, освещающими лишь некоторое пространство вперед на предстоящем великом пути. Так работала этнография, и к такой работе призывает она всех своих приверженцев...»

Именно так работала и сама Вера Николаевна и три ее брата – Михаил(1860-1888), Алексей (1864-1933), Николай(1865-1900).Все они стали учеными-этнографами, заслужившими право остаться в истории этой науки.

Вера Николаевна читала лекции еще в Московском археологическом институте, а в советское время – в МГУ. Писала для детей сказочные повести, рассказы.

Прогрессировавшая болезнь прикопала Веру Николаевну к инвалидному креслу. И однажды ее парализованное состояние могло стать причиной страшного конца – гибели при пожаре фамильного дома. Но, к счастью, ее спасла горничная, которая завернула Веру Николаевну в ковер и скатила ее по лестнице со второго этажа...

Необыкновенная сила духа давала ей силы почти до самой смерти заниматься со студентами на дому, следить за развитием этнографии, писать научные статьи.

Ее братьев Михаила и Николая похоронили на территории Новодевичьего монастыря, где покоится их отец Харузин Николай Иванович(1831-1880), купец 1-й гильдии.

Когда умерла Вера Николаевна, там уже не хоронили. И теперь их могилы оказались разделенными стеной. (3-2-12),(монастырь II-37)

Жизнь третьего брата, Алексея Николаевича, закончилась трагически. Государственная служба – товарищ министра внутренних дел, сенатор – не помешала ему успешно заниматься наукой и многого достичь. Но после 1917 года его дважды арестовывают. Второй арест кончается смертью в больнице при Бутырской тюрьме.

КАК СЕСТРА БРАТА «ВЫРУЧИЛА»

В 30-х годах слыхал историю, которую выдавали за быль. Но если ее и сочинили, то сделали это мастерски – воспринималась она как реальное событие....

Студент сдает экзамен по истории России. Ему достается билет с вопросом о восстании Пугачева. Он интересно рассказывает, цитирует источники, сопровождает ответ даже фрагментами пушкинского текста, словом, демонстрирует глубокие знания.

– Я готов вам поставить «пять», – говорит профессор– экзаменатор, – но хотел бы услышать ответ всего на один маленький вопрос. Вот вы все время говорите «Емельян Пугачев, Емельян Пугачев...», а скажите, пожалуйста, как было отчество Емельяна?

Студент замешкался, стал что-то бормотать...

– Я знал, но вылетело из головы, никак не могу вспомнить.

Профессор:

– Огорчен, но, увы, приходится снизить отметку. А звали его – Емельян Иванович!

Студент:

– Да, да, конечно, я тоже вспомнил.

И после некоторой паузы:

– Уважаемый профессор, я знаю, что вы старый член партии, соратник Ленина. Можно мне в связи с этим что-то вас спросить?

– Конечно, спрашивайте.

– Профессор, не могли бы вы мне сказать, как отчество нашего видного партийного деятеля Емельяна Ярославского и, если не ошибаюсь, даже автора «Истории ВКП (б)»? Вы на лекции как-то упомянули, что работали под его началом.

Студент и профессор поменялись ролями. Теперь старый большевик смущенно кряхтел, напрягался, судорожно пытался вспомнить, но было ясно, что он просто не знает.

Концовка рассказа, как у доброй сказки: профессор был человек справедливый и он, понятно, поставил студенту «пять».

А все-таки, как отчество Емельяна Ярославского?

Именно с ответом на этот вопрос я связывал решение трудностей, возникших у меня при описании захоронения, где покоились:

Савкова Татьяна Михайловна(1878-1950) и Губельман Августа Израилевна(1886-1958).

Без большого труда, но не без удивления установил, что они родные сестры, а на другом участке лежит их брат – Губельман Моисей Израилевич(1885-1968); в Кремлевской стене замурован прах еще одного их брата – того самого Емельяна Ярославского.

Почему же отчество у сестер разное?

В городе Ярославле одним из руководителей революционных событий 1905 года был Губельман Миней Израилевич. Именно тогда он, с легкой руки Ленина, получил партийную кличку «Емельян Ярославский». Таковым и остался.

И во всех энциклопедиях, справочниках о нем писали – «Ярославский Емельян», иногда указывая при этом его настоящую фамилию.

Но так было только до 1939 года! А после в справочных изданиях уже появилось и отчество – «Михайлович».

Пошел к Кремлевской стене и там, на доске, закрывающей нишу с прахом, тоже увидел – Ярославский Емельян Михайлович.

Откуда же взялось «Михайлович»? И что это за дата – 1939?Все прояснила моя встреча с дочерью Емельяна Ярославского, скульптором Марианой Емельяновной Ярославской.

В 1939 году проходили выборы в Академию наук СССР. Ярославского выдвинули в академики. Понятно, что с согласия Сталина. Он-то и заметил, что негоже будет академику называться просто «Емельян», не солидно как-то без отчества.

Вождь заметил и приказал обзавестись отчеством. Но каким? Не Израилевич ведь. Смешно будет звучать «Емельян Израилевич». И тогда вспомнили, что Татьяна, сестра Ярославского, приняла православие и стала «Михайловна».Такое отчество и появилось у будущего академика.

Вот и вся разгадка.

 (3-4-5), (6-8-6)

«ХОББИ» БОЛЬШОГО МУЗЫКАНТА

Голованов Николай Семенович(1891-1953) был замечательным музыкантом, считался одним из крупнейших советских дирижеров. И это по праву.

Но славу сыскал еще и другую.

«Настоящий антисемит... Вредный и убежденный антисемит». Так аттестовал Голованова не кто-нибудь, а сам Сталин на встрече в Большом театре (апрель, 1944) с его руководством. И это по праву...

Своего шовинистического «хобби» Голованов и не скрывал. Частенько возмущался «жидовским засильем» в театре. «Русскими операми должны дирижировать только русские дирижеры», – так он отреагировал, узнав, что постановку оперы «Борис Годунов» поручили (1926) Лазовскому Ариелю Моисеевичу.

Все это за стены Большого не выходило, оставалось внутри его. Но обращение Голованова к композитору С.Н.Василенко, который сочинил оперу «Сын солнца» на сюжет и либретто М.П.Гальперина, с вопросом: «Почему вы пишете музыку на либретто пархатого жида?», – получило огласку и вызвало настоящий скандал.

Появились публикации в газетах. «Комсомольская правда» 5 апреля 1928 года напечатала статью «За кулисами Большого театра. Дирижер – антисемит. Требуем вмешательства прокурора». Концертные выступления Голованова в консерватории и театрах сопровождались шумными обструкциями. Свое возмущение выразил и нарком просвещения А.В.Луначарский, отказавшись принять участие в вечере памяти Д. В.Стасова, так как там предполагалось выступление оркестра под управлением Голованова...

Осуждение антисемитской выходки приняло такой размах, что Политбюро, посчитав продолжение «кампании травли и бойкота Голованова» неправильным, предложило всем органам печати «не допускать впредь подобной кампании»....

Для Сталина государственный антисемитизм всегда был инструментом, которым он «дирижировал» в интересах своей диктаторской политики. Так было и в случае с Головановым. Вынужденный покинуть Большой театр и на время оставить преподавание в консерватории, он забыт не был.

В 1948 году по указанию Сталина вместо Пазовского главным дирижером Большого становится... Голованов. А ведь на той памятной встрече в Большом (в 1944) вождь заявил, что Голованова сюда «нельзя пускать», так как это будет то же самое, «что козел в капусте». Голованов теперь стал получать «недополученное» им за талант и мастерство: в том же году его сделали Народным артистом СССР и все три последующих года давали по Сталинской премии.

Когда умер Сталин, Голованов откликнулся статьей «Лучший друг советской оперы». Вот выдержки из нее:

«... В Сталине мы видели человека всегда внимательного и доброго, любящего наш театр и вдохновляющего все его творчество…

Мудрое слово Сталина не раз спасало Большой театр от формалистических извращений, от всяких шатаний, от творческого кризиса...

Устами Сталина говорил сам народ...

Глубочайший мыслитель всех времен и народов, Сталин всегда ясно видел столбовую дорогу нашего искусства...» И т.д. и т.п.

Если все это писалось искренне, то Голованову в святом чувстве благодарности не откажешь. А что касается его аттестации как «убежденного антисемита», то, наверное, для Голованова услышать такое из уст самого Сталина, который только маскировался под интернационалиста, было даже лестно.

(3-22-1)

«СВИНСКАЯ» ЭПИТАФИЯ

   

Массивный постамент с огромным на нем скульптурным портретом невольно обращает на себя внимание.

Здесь, как гласит надпись, покоится Иванов Михаил Федорович(1871-1935), академик, заслуженный деятель науки и техники РСФСР.

Любознательным и уважающим точность сообщаю, что не был М.Ф.Иванов академиком, зря его так назвали, это просто некорректно.

Был он действительным членом Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук им. В.И.Ленина (ВАСХНИЛ).

Это немало, весьма почетно, но не одно и то же. Ибо академиком, без всяких добавлений, принято величать только члена Академии наук СССР (Российской Академии наук).

А раз задержались у памятника, то прочтите и эпитафию:

«Порода не есть нечто постоянное. Изменяя условия жизни, мы можем изменить и породу».

Информация к размышлению: Цитата, использованная как эпитафия, взята из книги Иванова по рациональному кормлению... свиней.

(3-31-1)

ЗАМАНИВАЛ В ЛОВУШКУ

На небольшой черной стеле надпись – Потапов Николай Михайлович(1871-1946). И ничего больше.

Из-за «обилия» однофамильцев с такими же инициалами найти информацию именно о «том самом» было непросто. Помогли даты жизни. По ним и удалось отыскать «нашего» Потапова.

Он оказался очень крупной фигурой в истории русской армии: генерал-лейтенант, один из руководителей внешней разведки Генштаба (официальное название его должности – генерал-квартирмейстер).

Потапов в числе первых высших чинов офицерского корпуса перешел на сторону Советской власти. И сразу же стал играть видную роль в организации ее вооруженных сил.

Смотрю его автобиографию за советский период: начальник Главного управления Генштаба, управляющий делами Наркомвоенмора, председатель Военно– законодательного совета при Реввоенсовете РСФСР...

И вдруг читаю такое: в 1922-24 поездки в Берлин, Париж, Варшаву, чтобы... подобрать военные издания для библиотеки Наркомвоенмора.

Ничего себе! И для этой цели понадобился генерал, занимающий столь высокие должности в руководстве Красной армии?

Конечно, это выглядит очень странно, нелепо, будь это так. Но командировка «за книгами» была не чем иным, как... прикрытием для выполнения очень ответственного задания ОГПУ.

Была разработана операция под кодовым названием «Трест», цель которой – поимка английского разведчика Рейли, одного из матерых антисоветчиков, заочно приговоренного к расстрелу еще в 1918.Надо было заманить Рейли на территорию СССР, а для этого старались его убедить, что успешно действующему подпольному монархическому «Центру России» (фиктивная организация, состоящая из агентов ОГПУ!) нужна помощь.

В качестве посланника от «Центра России» и поехал Потапов для встреч с руководителями контрреволюционного зарубежья, передачи им подготовленной в ОГПУ дезинформации.

Кому-кому, а уж ему должны были поверить, ведь он числился членом Политсовета «Центра» и его военным руководителем, а в свое время был помощником Савинкова, когда тот занимал пост военного министра во Временном правительстве.

...В 1925 году Рейли арестовали на территории СССР, куда он прибыл для связи с «антисоветской» организацией «Центр».

(3-34-5)

КРАХ ОПЕРАЦИИ «КРУЖКА»

Купец 1-й гильдии Памфилов Александр Федорович(1849-1917) затеял дело, которое должно было принести ему, и без того богатому человеку, немалые барыши.

Он приобрел в Германии несколько сот тысяч кружек. Одну часть закупленного пожертвовал для подарков на предстоявшей коронации императора Николая II, другую намеревался продать, что и определяло огромную выгоду затеянного....

Гулянья в честь коронации должны были начаться на Ходынском поле в 10 часов утра 18 мая 1896 года. Но взбудораженные слухами о том, что будут раздаваться богатые подарки (а в заготовленных кульках лежали-то всего-навсего кусок колбасы, сайка, пряник и «Памфиловекая» кружка), люди начали собираться вокруг будок с подарками еще с вечера 17 мая. И к 5 утра там скопилось чуть ли не полмиллиона человек. В жуткой лапке погибло (по официальным данным) 1389 человек и около 1300 получили тяжелые увечья.

«Ходынка» – под таким названием вошла в историю эта одна из самых страшных массовых трагедий.

На Ваганьковском кладбище сохранился памятник жертвам этого кровавого «гулянья». А на Новодевичьем – могила некогда преуспевавшего купца Памфилова, которого вконец разорила им же затеянная операция «Кружка».

(3-36-1)

«ЖЕСТОКОЕ» НАКАЗАНИЕ

Полковник госбезопасности Литкенс Сергей Евграфович(1912-1990) еще до войны стал заместителем наркома внутренних дел Латвийской ССР, сохранил этот высокий пост и после войны, только стал именоваться «заместитель министра». И, как видно, сохранил «по заслугам».

На его счету деяния, которые достаточно только перечислить, в комментариях они не нуждаются, все ясно и без них.

Как личный представитель министра Госбезопасности СССР осуществлял расправу с воронежскими школьниками, организовавшими подпольную антисталинскую «Коммунистическую партию молодежи». Об этом поведал один из ее руководителей поэт Анатолий Жигулин в повести «Черные камни». Был Литкенс одним из следователей по делу академика-физика Ландау. Возглавлял в 40-х годах депортацию «антисоветски» настроенных жителей Латвии...

После смерти Сталина наступил для Литкенса час расплаты.

И понес он «жестокое» наказание: его разжаловали, а главное... исключили из партии!

Литкенсу, – пишет Жигулин, – удалось избежать смертной казни только потому, что он сразу после разжалования исчез из Воронежа на 10-12 лет.

Устроился Литкенс снова в партию. Но теперь уже в другую – в геологическую. А потом – во Всесоюзный институт минерального сырья, где стал работать опять «по специальности» – начальником спецотдела.

На Новодевичьем его похоронили не за былые «заслуги», хотя подобное здесь, как ни прискорбно, «имеет место быть», а в могилу к его деду, Литкенсу Александру Александровичу(1863-1941), генералу медицинской службы, главному врачу кадетского корпуса, а в советское время бригадному врачу.

(3-39-2)

УЛИЦА АРБАТ, ДОМ 40

По этому адресу в дореволюционное время находился оптический магазин Громова Петра Ивановича(1867-1927).В магазин, имевший отличную репутацию, из Калуги специально приезжал Циолковский, чтобы приобрести подзорные трубы, теодолиты и другие нужные ему для наблюдений приборы, инструменты.

Но приходил он на Арбат 40 не только ради покупок.

Хозяин магазина был по специальности оптик-механик. А «по совместительству» состоял еще в нештатных сотрудниках механико-математического факультета Московского университета, где, в частности, ему поручали экзаменовать желающих поступить на работу в Физическую лабораторию.

Понятно, что у ученого, изобретателя, основоположника космонавтики и оптика-механика экстракласса было что обсуждать.

(3-39-9)

«ЧЕЛОВЕКА С ПОРТФЕЛЕМ» ПРОСИЛ НЕ СТАВИТЬ

В довоенные годы пьесы драматурга Файко Алексея Михайловича(1893-1978) шли на сценах многих театров страны. Еще в 1925 Мейерхольд поставил его остросюжетную пьесу «Учитель Бубус». Но самой большой популярностью пользовался спектакль «Человек с портфелем» – об ученом-карьеристе.

Файко много лет ходил на Новодевичье, где покоятся его мать и жена. Теперь и он лежит в одной могиле с ними, «прописанный» на общем незатейливом надгробии. Никакого памятника. В углу доски выгравирован его совсем маленький портрет, словно фотография для паспорта, и текст – «Драматург Алексей Файко».

Об устройстве своего посмертного пристанища он как-то пошутил, но вполне серьезно. Поводом для этого стало посещение им могилы драматурга Погодина Николая Федоровича(1900-1962).Файко уже ничего не писал, в советской действительности был сильно разочарован, называл себя «аполитичным патриотом», пил и приговаривал: «выпьюсь в люди».

А вот Погодин был «сверхполитичным патриотом», правофланговым соцреалистической драматургии. Вершиной его творчества стала трилогия о Ленине: «Человек с ружьем», «Кремлевские куранты», «Третья патетическая».

И памятник на могилу Погодина скульптор А.Кибальников сделал весьма «прямолинейный» – в виде огромной гранитной глыбы (высота более трех метров!) с вырубленной в ней фигурой «Человека с ружьем».

«Умоляю, – сказал Файко, увидев этот монумент, – не ставьте на моей могиле «Человека с портфелем», а то будут думать, что я работал в ОБХС» (сокращенное название грозного в те времена «отдела борьбы с хищениями социалистической собственности и спекуляцией».

(3-40-8)

КОМПОЗИТОР СКРЯБИН, А С НИМ...?

Рядом с могилой, где покоится композитор Скрябин Александр Николаевич(1871-1915), захоронили перенесенный в 1931 году с кладбища Данилова монастыря прах Рубинштейна Николая Григорьевича(1835-1881), пианиста, дирижера, основателя и первого директора Московской консерватории.

Потом с кладбища Донского монастыря на Новодевичье же перенесли останки Танеева Сергея Ивановича(1856– 1915), композитора, пианиста, директора Московской консерватории.

Позднее рядом с Танеевым лег в землю пианист, ректор Московской консерватории, народный артист СССР Игумнов Константин Николаевич(1873-1948).Вот и образовалась «могучая кучка» музыкантов, ушедших в мир иной.

Обратите внимание на даты смерти Скрябина и Танеева – у обоих 1915.

Танеев провожал Скрябина в его последний путь. Погода была дождливая, холодная. Танеев простудился, заболел и вскоре умер.

...Недавно произошло странное событие: на могиле Скрябина к бордюрному камню приставили доску, а на ней: Гвозд Лина Семеновна(1920-1999).

  

Гвозд находится в родстве со Скрябиным, правда, в очень далеком, и к тому же не в прямом. Но на захоронение ее получено разрешение, а, значит, и появление той доски законно.

Что же тогда странного в этом?

А то, что в могиле Скрябина покоится прах еще пяти родных и очень близких ему людей и ни об одном из них нет надписи!

Это: Шлёцер Татьяна Федоровна(1883-1922), вторая жена Скрябина, мать его троих детей,

Скрябина Любовь Александровна(1849-1941), тетка Александра Николаевича, которая стала ему фактически матерью, воспитывала его, так как он потерял мать, когда было ему чуть более года,

Скрябина Мария Александровна(1901-1989), актриса, дочь Скрябина и его первой жены В.И.Скрябиной, профессора Петербургской консерватории.

Татаринов Владимир Николаевич(1879-1966), режиссер, муж М.А.Скрябиной.

Звягинцева Евгения Владимировна(1882-1972), двоюродная сестра Скрябина.

Как же такое могло произойти? Ведь могила великого композитора находится под официальной охраной государства и ответственность за все, что происходит с ней, возложена на дирекцию Музея-квартиры А.Н.Скрябина.

Вот именно поэтому так и произошло.

Более десяти лет назад, когда еще была жива дочь А.Н.Скрябина пианистка Софроницкая Елена Александровна(1900-1990), Музею передали все сведения, необходимые для изготовления плиты в память о покоящихся там, и выразили надежду, что законная просьба родных будет выполнена.

Увы, не выполнена! И остается только верить, что «надежда умирает последней»...

Завершают эту новеллу две истории, связанные с дочерьми Скрябина – Ариадной и Мариной, которых после смерти их матери бабушка увезла во Францию, где они и жили до конца дней своих.

История с трагическим концом.

...Поэтесса Ариадна Скрябина (1906-1944) была женой поэта Давида Кнута, который в оккупированной немецкими войсками Франции стал одним из руководителей еврейского движения Сопротивления.

Ариадна была его единомышленницей. И в знак протеста против антисемитизма приняла иудаизм. Ариадна, теперь Сарра Кнут, тоже стала активной участницей еврейской боевой организации, где была известна под кличкой «Режим». Она нелегально перевозила евреев из Франции в Швейцарию, спасая их от гибели.

В 1944 году, в Тулузе, Сарра погибла в стычке с петеновскими милиционерами.

Мужественная, отважная женщина посмертно награждена Военным крестом и Медалью Сопротивления, в Тулузе ей поставлен памятник.

История с благополучным концом....

В 1939 году в преддверии визита народного комиссара иностранных дел СССР В.М.Молотова во Францию там стали распространяться «сенсационные» слухи: композитор Скрябин и нарком Молотов, чья настоящая фамилия Скрябин, находятся в родстве!

И тогда дочери Скрябина – Ариадна и Марина – напечатали в одной из парижских газет письмо, в котором они, присоединив к фамилии Молотова весьма нелестный эпитет, категорически отрекались от какого-либо родства с ним.

Когда Молотов приехал в Париж, советское посольство устроило в честь высокого гостя прием. Среди приглашенных был известный пианист Софроницкий Владимир Владимирович(1891-1961) с супругой, Еленой Александровной, тоже дочерью композитора Скрябина.

После выступления Софроницкого Молотов поблагодарил пианиста за доставленное наслаждение и, обращаясь к его жене, заметил, что ее сестры зря в такой оскорбительной форме открестились от него. И хотя Молотов произнес это беззлобно, с улыбкой, Софроницкий был очень смущен, а Елена Александровна спокойно, тоже с улыбкой, ответила:

– А я ведь этого не читала.

Последствий... не последовало. Может потому, что обиженный Молотов любил музыку и даже сам играл на скрипке?

Кстати, его родной брат действительно был композитором, но из предусмотрительности, чтоб его не путали с «тем» Скрябиным, носил фамилию Нолинский-Скрябин Николай Михайлович(1886-1966).

(3-40-13), (8-13-13)