Текст книги "Как выйти замуж за принца (ЛП)"

Автор книги: София Пейдж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

– Но мы беспокоимся. Мы по-другому не можем, – сурово ответил он. Его щёки покраснели, но он выглядел довольным. – Береги себя. И не забывай: у тебя есть твоя комната, если она тебе понадобится.

Но когда она села в вагон, она почувствовала себя так, как будто её выпустили из тюрьмы. Это был медленный воскресный послеобеденный поезд, который спокойно ехал среди темнеющего ландшафта. В какой-то момент стало слишком темно, чтобы глядеть из окна, но внутренности вагона отражались в стёклах. Белла вытащила мобильник и проверила сообщения. Некоторые были от прежних друзей, которые узнали, что она вернулась, и хотели с ней встретиться. И наконец сообщение от Нейла. Хотя и довольно сдержанное, подумала она. Пока никакого предложения приехать к ним, но по крайней мере он сообщал, что на следующей неделе будет в Лондоне и что они бы могли встретиться за кофе, если у него получится. Это было так на него непохоже, что Белла забеспокоилась.

Но затем она увидела смс с номера, который был хорошо ей знаком, и она забыла и Нейла, и друзей, и всё остальное.

Объявись.

Белла выпрямилась на своём сиденье. Оно было отправлено вчера вечером. И было ещё несколько неотвеченных звонков, а также сообщение на голосовой почте.

«Белла, где ты? Мы можем поговорить?»

Не думая ни секунды, Белла нажала на клавишу вызова.

Он сразу же снял трубку.

– Белла. – Это прозвучало с удивительным облегчением.

– Привет, – осторожно сказала она.

– Ты где?

– В поезде.

– Ох. – Он определённо этого не ожидал. – Почему? Куда ты едешь? Что случилось? Ты опять уезжаешь? – Он был необычно взволнован.

– Я провела выходные у моей матери. Я сейчас возвращаюсь в Лондон.

– Ох. Хорошо. Э-э… я знаю, что я сказал. Но я не могу перестать думать о тебе. Как ты думаешь, мы бы могли… могли бы попробовать ещё раз? Попробовать по-твоему? Никому о нас не рассказывать и не возбуждать всеобщего интереса? Я имею в виду, стоило бы попытаться.

Она не могла произнести ни слова.

– Как ты думаешь, Белла? Белла, ты здесь?

Она тяжело сглотнула.

– Да. Я здесь. И да, нам стоило бы попытаться.

– Слава Богу! – тихо сказал он.

Она удивилась.

– Что?

– В каком ты поезде? На какой вокзал ты приезжаешь? Я хочу тебя видеть.

Это звучало божественно. Она назвала ему время прибытия и сразу же настроилась на любопытные взгляды и на то, что её могут фотографировать на мобильники.

Но оказалось, что ей не надо беспокоиться. Предвечерний Ватерлоо был таким пустым, каким она его ещё не видела. И неухоженный мужчина в рваных джинсах и неопрятной майке с Бэтменом, который направился к ней, не вызвал никакого интереса.

Белла протащила свой большой чемодан через заграждение и шагнула прямиком в его объятья. Он обнял её так, как будто он её больше никогда не отпустит.

7

Неожиданные радости дизайна интерьера

Mondaine Magazine

Он взял её под руку и повёл к выходу из вокзала в направлении Саут-Банка. На другом берегу реки горели цепочки фонарей. Они подошли к парапету и остановились, обвив друг друга руками. Над ними по мосту Хангерфорд громыхали поезда, тёмная вода пенилась у пирсов.

– Это как в волшебной стране. Весь этот свет. Я никогда этого не видела. Или не замечала.

– Я тоже, – ответил Ричард и потёрся подбородком о её голову.

– Мне тебя не хватало.

Он застонал.

– Мне тебя тоже!

– Я не могла дождаться, когда я смогу снова уехать от матери, просто потому, что одна глупая женщина из её гольф-клуба сказала, что я влюблена.

Его руки теснее обвились вокруг неё, и какое-то время он ничего не говорил.

– Я мучилась всё это время.

– Я на всех бросался. Бедный Йен думает, что я потерял разум.

– Йен из твоей службы безопасности?

– Йен, организатор анонимных автомобилей и многочисленных алиби, – сказал он улыбаясь. – Ты должна с ним познакомиться.

Она потёрлась лицом о его куртку.

– То есть мы не полностью сохраним это в секрете?

Он поцеловал её.

– Я думаю, нам понадобится несколько сообщников. Твоя Лотти и без того будет знать. Ты не против?

– Против ли я, что Лотти будет знать? Конечно, нет. Она моя лучшая подруга. К тому же она в любом случае что-то заподозрит, если я буду всё время улыбаться до ушей и не говорить ей причину.

– Ты это делаешь? Улыбаешься до ушей?

– А как ты думаешь? Посмотри на меня.

На этот раз они целовались намного дольше.

В какой-то момент он поднял голову и дрожащим голосом сказал:

– Нам лучше пройти, иначе всё это выйдет из-под контроля.

– Согласна.

Они зашагали дальше. Сделали по меньшей мере пару шагов. Потом он остановился, и они снова начали целоваться. Несмотря на холод, Белле было тепло. Она была действительно рада, что Лотти подарила ей сапфировое кимоно. Что надевать в постель – это никогда не было проблемой, но сложно поддерживать волшебство, если потом приходится опять натягивать наспех брошенные вещи.

Сапфировое шёлковое кимоно!

Она, задыхаясь, оторвалась от него.

– У меня же был этот чёртов чемодан! Где он? Что я с ним сделала? Я его оставила на вокзале?

Он опустил руки и огляделся.

– Нет. Нет, он был у меня. А, вон он.

Он пробежал назад к тому месту, где они у парапета смотрели на воду. Чемодан по-прежнему стоял там. Он выглядел, как маленький, покинутый инопланетянин, с упрёком в глазах и поникшими плечами.

Он со смехом принёс его к ней.

– Я думаю, мы немного утратили контроль над собой. Если бы мы эту штуку оставили на более длительное время, кто-нибудь бы его заметил и вызвал полицию, и полиция взорвала бы его. Наверное, нам надо найти другое место, пока мы не устроили что-нибудь ещё.

– Звучит хорошо.

Он поставил чемодан у их ног и вытащил мобильник.

– Йен, мы в Саут-Банке. Вы можете нас подобрать у национального театра? На обычном месте. – Пауза, в которой Йен однозначно что-то спрашивал. И Ричард поглядел на неё и ответил: – Нет. Всё великолепно. Просто великолепно.

Они ехали к домику в деревне где-то по дороге М40. Машину вёл Йен, а Ричард сидел впереди рядом с ним.

Он пробормотал по этому поводу извинения, но Белла сказала:

– Хорошо, что так. Не знаю, как долго я могла бы держать свои руки подальше от тебя.

Йен сделал вид, что не слышит.

В конце концов Ричард повернулся, чтобы с ней поговорить.

– Это секрет, окей? Не только ради тебя или меня. Работа Йена состоит в том, чтобы защищать меня от террористов и людей, бросающих цветные бомбы. Он не служит у меня водителем, и в его обязанности не входит обеспечивать меня убежищами, где я мог бы скрыться.

Йен улыбнулся.

– Пожалуйста.

– Да. И я очень вам благодарен. Но это в последний раз.

Белла послала ему воздушный поцелуй и с глубокой радостью наблюдала, как глаза Ричарда засияли.

– Тогда с этого момента я буду заботиться об убежищах, да? – сказала она дружелюбно.

– Вероятно, так было бы проще, – ответил Йен. – У его высочества есть кредитные карточки на многие… э-э… псевдонимы. Но такие вещи всегда выходят наружу. И, если я могу себе позволить заметить, будет, вероятно, лучше, если вы не будете слишком часто куда-нибудь ходить. Даже если пресса ничего не узнает, никакой осторожности не будет достаточно в отношении публичной информации.

– Спасибо, я буду иметь это в виду.

Ричард выглядел сердитым.

– Мне не нравится идея взваливать всё на тебя.

– Тебе не повредит, если распоряжаться будет кто-нибудь другой. Могу поспорить, ты всегда делаешь всё, что захочешь.

Ричард и Йен разразились громким смехом.

Йен заметил:

– Принц – раб своего делового календаря.

– Мне это напомнило, – сказал Ричард, – сделать тебе его копию на флешке. По крайней мере он не слишком изменится до рождества.

– Спасибо. А куда мы едем?

Ричард объяснил:

– Это дом одного друга Йена, который сейчас в отъезде. Нам надо быть особенно осторожными. Нас могут увидеть.

– Что означает «особенно осторожными»? Не включать свет? Не спускать воду в унитазе, чтобы соседи не услышали?

Глаза Ричарда смеялись.

– Не думаю, что мы должны заходить так далеко. Просто не подходить к двери, если вдруг позвонят.

Но Йен возразил:

– Собственно, это хорошая идея – не зажигать свет в передней части дома.

– Видишь? – спросила Белла. – Таинственность у меня в крови. – И она нахально показала Ричарду язык, чтобы увидеть, как его глаза снова заблестели.

Выражение лица Ричарда сулило мщение. Она затрепетала от счастливого предвкушения.

Дом оказался отдельно стоящим небольшим коттеджем рядом с заросшим травой въездом и узкой улицей с высокой изгородью. Йен свернул на подъездную дорожку, запарковался неподалёку на лугу за тисовой изгородью, и все вышли из машины.

– Лучше и быть не могло, – заметил Ричард.

Но Йен был другого мнения.

– Это же просто мечта похитителя. Давайте я сниму для вас комнату в пабе.

Но Ричард отмахнулся:

– Вы знаете таких типов, я знаю таких типов. Никто нас не преследовал. Поэтому расслабьтесь.

– Но…

– Йен?

– Да?

– Войдите в дом и везде всё осмотрите. Делайте то, что должно. А потом отправляйтесь в паб и приходите завтра утром.

Йен примирительно поднял руки.

– Как скажете, босс.

В тот самый момент, когда он исчез в доме, Ричард с Беллой кинулись друг другу в объятья и страстно поцеловались.

– Ты скверная, испорченная девчонка, – сказал он.

– Ты действительно имеешь в виду «скверная»? Мне казалось, что я была очень мила!

– О Боже, я хочу тебя!

– Приятно слышать!

Вернулся Йен. Он приблизился к ним очень осторожно, многократно покашливая.

– Никаких проблем. Задняя дверь довольно хлипкая, любой может через неё войти. Я предлагаю вам запереть дверь между кухней и остальными помещениями. Всё остальное выглядит хорошо. Держите свой пейджер при себе.

– Йес, сэр.

– Я занесу в дом еду, потом отправлюсь в паб в четверти мили вниз по дороге. Если вам понадобится помощь, я через три минуты буду у вас.

– Думаю, не понадобится. Мы сами отнесём еду в дом, – уверенно сказал Ричард. – Вы можете ехать. Желаю хорошо провести время.

– И вам того же. – Затем он, очевидно, понял, что он сказал, и по нему было отчётливо видно, что он хотел бы забрать свои слова обратно. Он отдал Ричарду ключи от дома и быстро уехал.

Если бы он посмотрел в зеркало заднего вида, то он бы увидел, как его забывшие о долге подопечные бесшабашно отплясывают на лугу.

Ричард не позволил, чтобы она помогла ему отнести вещи в дом.

– Это мужская работа, – сказал он, выпятил грудь и на манер Кинг-Конга постучал по ней кулаками. Неожиданно для неё он за рекордное время отнёс в дом её чемодан, корзину с продуктами из «Маркс и Спенсер» и свою собственную сумку.

Он закрыл за ними дверь, запер её, задёрнул занавеску на двери и мягко сказал:

– Теперь иди сюда, мучительница. Ты семьдесят пять миль насмехалась надо мной. Сейчас ты за это поплатишься.

– Ничего, кроме обещаний!

Но никто из них не мог уже ждать дольше. Ричарду ещё удалось избавиться от куртки, но тут Белла подскочила к нему и стала сдёргивать с него свитер и рубашку, чтобы добраться до кожи. Она целовала его шею, ухо, твёрдую линию подбородка и мягкие волосы. И наконец добралась до его рта.

Она нащупала пуговицу его брюк.

– Боже мой!

Она отклонилась назад в его руках. Ей не хватало дыхания, и каждый нерв её тела трепетал. Но она была по-прежнему готова его поддразнивать.

– Ох, прости! Ты хочешь вначале распаковать вещи?

– Ааааах! – прорычал он, превращаясь снова в Кинг-Конга.

Он взял её на руки и загромыхал вверх по узкой лестнице, которая от этого затряслась. Наверху он заколебался.

– Только не на фасад, – удалось сказать Белле. – Йен говорил. Никакого света в передних окнах.

И Ричард устремился в одну из задних спален, и они вместе упали на кровать. Они срывали друг с друга оставшуюся одежду, швыряя её вверх по широкой дуге.

Через долгое, прекрасное время Белла лежала, прижавшись головой к его плечу, а он обнимал её рукой и крепко прижимал к себе. Она рассматривала странные тени в комнате, освещённой лишь луной.

– Это твоя рубашка на абажуре? Хм, это вообще абажур?

– Насколько я помню, – пробормотал он сонно, – моя рубашка где-то на лестнице.

– Хм… Возможно, ты прав. А что это тогда такое?

Он не открывал глаз.

– Без понятия.

Она ткнула пальцем ему в рёбра.

– Ты бы мог хотя бы посмотреть.

Он открыл один глаз. Потом другой.

– Без понятия – эй, это не одежда. Это кошка.

– Это не может быть кошкой!

– Но я вижу усы, – возразил он. Его интерес пробудился.

Он встал с кровати – когда они, собственно, успели забраться под одеяло? – и, тщательно задёрнув занавески, включил свет.

– Ой! – закричала Белла и притянула подушку на лицо, чтобы защитить глаза.

– Это кошка! – торжествующе сказал Ричард.

Она убрала подушку с лица и смотрела, как он протянул руку кверху – он был такой большой, что мог положить ладонь на невысокий потолок – и осторожно снял нечто с дико качающегося абажура.

– Вот, – сказал он и бросил это на кровать.

Белла осторожно осмотрела вещь. Мех был определённо искусственный, он ощущался скорее как мягкая подушка, чем как нечто, что когда-то было живым.

– Я думаю, что ты выяснишь, – сказал Ричард с видом знатока, – что речь здесь идёт о мешке для пижам. Вероятно, сделанном собственноручно.

– Ты шутишь!

– Нет.

Белла осторожно подняла вещь и потрясла её. Он был прав. Эта штука была пошита из искусственного оранжевого меха, с лапами и усами из ёршиков для трубки. С одной стороны она потеряла форму. Ричард забрал её у Беллы и распрямил усы. Затем он перевернул её на спину и разделил шерсть, при этом показался карман, куда можно было складывать пижаму или ночнушку.

– Видишь?

Он снова перевернул её и заставил попрыгать к ней по одеялу. У кошки был дерзкий взгляд пирата.

– Она мне подмигивает! – обиделась Белла.

– Можешь ли ты упрекнуть её в этом? – спросил он и положил кошку на шкаф.

– Как ты узнал, что это такое?

– Этому способствует моя работа. Если открываешь множество школьных базаров, то будешь поневоле знать такие вещи.

Он мимоходом поцеловал её. Это ощущалось потрясающе собственнически.

Он думает, что мы принадлежим друг другу, с дрожью подумала Белла.

– Голодна?

Она зевнула и потянулась.

–Хм. Думаю, да.

– Я зверски голоден, – радостно объявил он. – Спущусь вниз и посмотрю, что там купил Йен.

Он загромыхал вниз по лестнице.

Белла не торопясь встала с кровати и погладила покрывало, словно попону на смирной лошадке. Воздух в спальне был прохладный, но поскольку у неё не было ничего, во что бы она могла завернуться, она побежала вниз. Она открыла свой чемодан, вытащила сапфировое шёлковое кимоно и босиком прошла на кухню.

По дороге вниз Ричард где-то нашёл свои брюки и сейчас стоял в брюках, но с голым торсом у кухонного стола и разбирал покупки.

Белла подошла к нему и обвила его сзади руками.

– Ну, что у нас есть?

Он взял её руку и поцеловал костяшки пальцев.

– Боюсь, это чисто мужская покупка. Всё для микроволновки. Как насчёт пиццы?

Она поцеловала его лопатки и смотрела, как задёргались его мускулы.

– Я не против.

Кухня протянулась во всю ширину дома. В углу, рядом с открытым камином, стоял продавленный диван с вышитым покрывалом. Как Белла заметила, в камине уже лежали поленья.

– Как ты думаешь, мы можем разжечь огонь?

– Конечно, – удивлённо ответил Ричард.

– Это значит, что нам придётся почистить камин и положить новые дрова, прежде чем мы уйдём.

– Да, разумеется.

– Ты уже делал такое?

– Насколько это трудно?

– Это своего рода искусство, – сказала Белла, которой часто приходилось иметь дело с открытым огнём, но которая никогда в этом хорошо не разбиралась.

Он отмахнулся и сказал:

– Если мы не выясним, как это делать, мы просто погуглим.

Она оставалась скептичной:

– Если ты так считаешь, дорогой.

Он быстро поцеловал её.

– Доверься мне. Я не такой бесполезный, каким выгляжу.

Она сладострастно содрогнулась.

– Ты абсолютно не бесполезный.

Его зрачки расширились.

– Послушай, ты точно хочешь есть или лучше что-нибудь другое?

– Точно хочу есть, – ответила она торопливо и отодвинулась за кухонный стол. – Ты голоден, а я сегодня решила, что буду не забывать что-то есть. Поэтому доставай пиццу.

Но Йен купил им также красное вино, маслины, чесночный хлеб и несколько видов мясной нарезки.

Ричард разжёг огонь в камине, а Белла собрала подушки с дивана и со стульев и обустроила им уютное гнёздышко перед камином. Она нашла бокалы, тарелки и даже штопор – хотя Ричард утверждал, что он умеет открывать вино с помощью ключа и что этому он научился во время обязательной службы во флоте, – и они ели пиццу и закуски перед согревающим пламенем камина.

Она поняла, что он удивительно точно знает, когда нужно подложить в огонь новое полено, чтобы поддерживать пламя ровным.

– Наша семья имеет слабость к норманнским замкам, – заметил он мимоходом. – Однажды я встретил ветерана второй мировой, который рассказал мне, что жизнь в его детстве была такой тяжёлой, что зимой на окне в его спальне образовывались ледяные узоры, причём внутри, а не снаружи. Я не хотел ему говорить, что до сих пор наблюдаю то же самое в нашем шотландском замке.

Белла ужаснулась.

– Но почему?

– Традиция. И потому, что мы живём в старинном замке, являющемся памятником архитектуры. И ещё это должно якобы закалять характер.

Она была странным образом тронута.

– Не всё прекрасно в том, чтобы быть принцем, верно?

Он чмокнул её в кончик носа.

– Как и не всё прекрасно в том, чтобы быть защитницей природы и считать рыбу. Ни в чьей жизни не сияет постоянно солнце. Ну что, разогреем ещё одну пиццу? С артишоками или Дьявола?

– Дьявола.

Когда он подал ей пиццу, она немного её погрызла, частично за компанию, частично чтобы отпить ещё вина, которое действительно было очень изысканным.

– Вкус Йена по части вин лучше, чем по части еды, – заметила она. – В следующий раз я что-нибудь нам приготовлю.

– Я тебе об этом напомню.

Она подняла свой бокал, и огонь камина подкрасил вино алым.

– Какое твоё самое прекрасное воспоминание?

– Что?

– У тебя должно быть какое-то прекрасное воспоминание. Какое-то место, куда ты возвращаешься, когда жизнь становится дерьмом.

Опершись на локоть, он с любопытством глядел на неё.

– Звучит так, как будто у тебя есть по крайней мере одно. Расскажешь?

Белла улыбнулась, вспоминая.

– День рождения моей бабушки Джорджии. Тебе она понравится – она поправила себя – тебе бы она понравилась. Она заставила всех нас отправиться на очень долгую прогулку, так что мои родители не могли дальше препираться. А потом мой брат Нейл и я должны были что-то продекламировать, чему она нас научила. Нейл – «Лорд Лэнди», а я, поскольку для политики, по её мнению, я была слишком мала, – фрагмент из «Винни-Пуха». Она довольно строгая, моя бабушка.

– И?

– Мать смеялась и отец тоже, и оба они сказали, что мы были чудесны, а отец нас фотографировал. А потом я опрокинула огромную китайскую напольную вазу вместе с гигантским колючим растением, но они только ещё больше смеялись.

– Это был тот самый момент, когда твой отец сказал, что тебе лучше не становиться актрисой?

Её это на какой-то момент отвлекло.

– Я тебе это рассказала? Я совсем об этом забыла.

– Я нет, – ответил он с полным ртом.

– И тогда бабушка сказала, что сейчас слишком поздно ехать домой, и к тому же все слишком много выпили, чтобы сесть за руль, и мы заночевали в этом маленьком пабе. Это было в Уэльсе, я думаю. Там было только три свободные комнаты, поэтому нам с братом пришлось ночевать вместе. И он считал, что я слишком маленькая, чтобы оставаться в комнате одной, пока остальные ужинают внизу, поэтому он пришёл ко мне и стал читать мне вслух историю из одной книги. Эту книгу они как раз проходили в школе. Может быть, это был Диккенс. Я уже не помню. Я помню только, что во время этой волнующей истории я заснула, а взрослые общались внизу, как будто они друг друга любят. Потолок был в дубовых балках, а в комнате были скрипучие половицы и пахло мебельной политурой и летом…

Она замолчала.

– Ты видишь в этом какой-то смысл?

Его тёплые глаза заблестели.

– Очень много смысла.

– Теперь твоя очередь.

Он поставил свой бокал, растянулся на полу и посмотрел на огонь.

– Хорошее воспоминание? Моё первое восхождение, я думаю.

Это было так неожиданно, что она опустила бокал и удивлённо посмотрела на него.

– У меня из-за этого были ужасные проблемы. Самый первый раз.

Это сбило её с толку ещё больше.

– Твоё лучшее воспоминание состоит в том, что у тебя были проблемы?

– Нет, конечно нет. Тем более, что ругали нас всех, кто в этом участвовал. Я не хотел, чтобы у других были проблемы. Но я всегда страдал от врождённой ответственности за других. Вероятно, страдаю и до сих пор. Но само восхождение… это было классное чувство.

– Сколько ж тебе было лет?

– Ох, не помню уже. Наверное, одиннадцать или двенадцать. Во всяком случае, я был недостаточно взрослым и сильным. Но мне всегда нравилось на что-нибудь карабкаться. И тогда отец одного одноклассника сказал мне, что я должен учиться этому правильно, раз уж я всё время этим занимаюсь.

– Ты занимаешься скалолазанием?

– Я взбираюсь на всё высокое, – ответил он серьёзно. – Скалы. Горы. Мачты. Я умею ходить под парусом, но для меня при этом самое привлекательное – взбираться на сильном ветру по такелажу. Есть ещё парочка хороших замковых стен. И на большинство из них я уже взбирался. Но этот первый раз, который никогда не забыть – когда я впервые забрался на самый верх, не сдался. Я взбирался на скалы на острове Скай, и я помню, как я стоял наверху, а моя голова касалась облаков. И тогда у меня было такое чувство, что я способен всё преодолеть.

– Боже мой!

Он взял свой бокал, допил его и уставился на огонь.

– Знаешь, что самое печальное? Когда люди себя так чувствуют, то они часто говорят, что они чувствуют себя королём.

– И?

На его подбородке дёрнулся мускул. Белла хотела протянуть руку и успокоить его, но ей подумалось, что он рассказывает это не сколько ей, сколько себе.

– И? – повторила она мягко.

– Мой отец – король большую часть своей жизни. Я не думаю, что он когда-либо себя так чувствовал. И я тоже не буду… – он замолчал на середине предложения. – Господи, почему мы, собственно, говорим о наших семьях? Я хочу узнать всё о тебе.

Белла поправила пару подушек, протянула руку и забрала у него бокал, затем аккуратно поставила его на каминную полку.

– С удовольствием. Я хочу представить тебе своё новое, очень элегантное кимоно. Подарок моей подруги Лотти. По какой-то причине они прикрепили к концу пояска очень миленькую кисточку. – Она положила пальцы на кисточку. – Видишь её?

– Вижу, – ответил он серьёзно, наклонился к ней и очень медленно потянул за конец шёлкового пояска.

– Отличная работа, – сказала она одобрительно и немного задыхаясь.

– Хм?

Она чувствовала, что ей то жарко, то холодно, как будто она между пламенем и тенью. Она ощущала себя под его руками податливой водой – и одновременно самой сильной на свете.

Он пах дымом камина, вином и чуточку чесночным хлебом. Старые подушки казались великолепно мягкими. Интенсивность его взгляда кружила ей голову. Быть здесь ощущалось абсолютно правильным – в эту минуту, на этом месте.

Они перестали разговаривать.

8

Ты можешь сохранить это в тайне?

Girl about Town

С этого начались две самые странные недели в её жизни. У неё было такое чувство, что она ведёт двойную жизнь. Была Белла, которая взяла в свои руки нити своей прежней жизни, навещала друзей, работала в кабинете дантиста и договаривалась с братом о встрече. И Белла, которая отвечала на звонки Ричарда и договаривалась о свиданиях, которые в последнюю минуту отменялись.

Лотти, единственная, кто об этом знал, неодобрительно качала головой.

– Он тебя пробрасывает.

– Это от него не зависит, – защищалась Белла. – Его отец неважно себя чувствует, Ричард должен ему помогать. Я не могу ему позвонить, у него постоянно какие-то встречи или он в дороге, и он может позвонить мне только тогда, когда он один. Поскольку мы хотим всё это держать в тайне, и он этого придерживается.

Лотти презрительно хмыкнула:

– Что позволяет ему объяснить, почему он не звонит.

– Ясно, но это была не его идея, – призналась Белла. – Он понимает, что об этом могут узнать. Это я хотела, чтобы это оставалось частным делом.

Лотти покачала головой.

– Какая ерунда! Почему это?

– Я думала, что я могу скрыться в тень, если что-то пойдёт не так. Ты же знаешь – чем проще, тем легче последствия.

– То есть проще?

Белла выпрямилась.

– Это не то чтобы крепкая связь или что-то в этом роде.

– Да что ты говоришь! – пробормотала Лотти, обернувшись к холодильнику.

– Никто из нас ни на что не подписывался, – громко ответила Белла.

Лотти достала из холодильника апельсиновый сок к завтраку.

– Это хорошо. Не волнуйся. Вы оба свободны и не связаны, и каждый может встречаться с кем хочет.

Белла сердито уставилась на неё.

– Видишь? Это всё же не так, я знала. – Лотти была довольна. Давай, иди на работу и третируй кого-нибудь другого. Я должна излучать хорошее настроение.

Хотя Лотти была с ней не согласна, Белла могла по крайней мере поговорить с ней о Ричарде. При общении со всеми остальными она должна была стараться не упоминать его. Ещё сложнее было не говорить о тех местах, где они встречались, чтобы не провоцировать лишние вопросы. Что приводило к молчанию во время кофейных пауз.

– Это вообще на меня не похоже, – сказала она Ричарду, когда они на полчаса встретились в кафетерии на Пикадилли.

– На меня тоже, – засмеялся он. – Перед тем, как с тобой познакомиться, я никогда не выходил из дома замаскированным. – Сегодня он был в джинсах, бейсбольной кепке и в очках без стёкол.

Она наклонилась к нему и поправила кепку.

– Тебя родная мама не узнает.

– Я знаю. Я прогрессирую. Секрет в том, чтобы выглядеть как ботаник, тогда никто на тебя не обратит внимания.

Она усмехнулась.

– Никто не заслуживает большей любви, как тот, кто ради дамы сердца одевается как ботаник.

Он поморщился.

– Если бы речь шла только об одежде. Я играю в прятки и с моими охранниками, а они очень умные.

Об этом Белла не подумала. Она с ужасом спросила:

– Ты же не подвергаешь себя опасности?

– Ах, это. Я просто не такой послушный, как обычно. Это дало нам возможность встретиться сейчас на полчаса, хотя им приходится суетиться, чтобы не спускать с меня глаз.

Тем не менее Белла волновалась.

Он успокаивающе потрепал её по щеке.

– Им это не повредит. Эти парни иногда считают меня комнатной собачкой. Я просто показываю им, что я могу и по-другому.

– Но…

– Это такой вызов для них.

Она какой-то момент смотрела на него, а потом спросила:

– Тебе это доставляет удовольствие, верно?

– Да, верно. – Он запнулся. – Хотя я это, разумеется, делаю только ради тебя.

– Я польщена, – с усмешкой ответила Белла.

– Надеюсь. – Его полный любви взгляд ощущался как ласка.

Она засмеялась и оставила эту тему. И после того, как он ушёл, чтобы вернуться к своим делам, она вспоминала этот взгляд как нечто драгоценное.

Их встречи было организовывать сложнее, чем Белла думала.

– Сейчас такое время, – объяснил Ричард. – Все стремятся устроить ещё какое-нибудь мероприятие, на котором появится кто-то из королевской семьи. Утром в Лондоне, к обеду в Корнуолле, вечером ужин в Манчестере. С ума сойти. После Нового года станет легче.

– Ты хотел мне показать свой календарь, – напомнила ему Белла. Они сидели в обнимку на Лоттиной софе, пили горячий шоколад и смотрели вполглаза старый фильм с Одри Хёпберн.

Он бы поражён.

– Я думал, Йен тебе давно его послал? Я позабочусь об этом завтра.

Лотти вернулась домой с работы, измученная, но довольная тем, что её PR-мероприятие удалось. Ричард вежливо поднялся, Белла выключила телевизор.

– Не выключайте, – сказала Лотти, скинула туфли и прошлёпала к камину. – Досмотрите ваше кино до конца. Я жутко устала и прямо сейчас упаду в кровать.

Но она выглядела такой замёрзшей и перевозбуждённой, что Белла настояла на том, чтобы принести Лотти горячего шоколада, а Ричард подложил дров в камин, чтобы Лотти согрела ноги.

– Мне всё равно пора уходить, – извинился он. – Завтра мне рано вставать. Уже к завтраку надо быть на корабле.

Лотти содрогнулась и протянула руки к огню.

– Я тебе не завидую.

– Это ничего страшного. Проблема скорее в том, где мне взять время, чтобы побыть с Беллой.

– Он очень изобретательный, – сказала Белла, принеся Лотти шоколад. – Он скрывается от охранников, одеваясь, как ботаник. Таким образом мы можем встретиться в банке, в книжном магазине или среди сутолоки на вокзале Сент-Панкрас. На нас никто не обращает внимания.

– Люди видят только то, что хотят видеть, – подтвердила Лотти.

Когда Ричард ушёл, она сказала:

– Слушай, у меня идея. Ты знаешь, на каких мероприятиях он появляется? Скажем, в окрестностях Лондона.

Белла не имела понятия. Но Йен скоро пришлёт ей деловой календарь Ричарда.

– Бедный парень, сначала ему надо тысячу раз со всеми чокнуться, а потом ужины, на которых он должен держать речь, – сказала Белла.

– Хм. Ты ещё помнишь, как работать официанткой?

Студентками они для дополнительного заработка подрабатывали официантками на свадьбах и корпоративах.

– Думаю, да. А почему ты спрашиваешь? – хотела знать Белла.

– Поскольку ты должна сообщить Антее, что по вечерам у тебя есть свободное время…

– Почему? Зачем? Денег мне вроде хватает…

Лотти терпеливо вздохнула.

– Почему только Ричард проявляет изобретательность? Ты постараешься попасть в список официанток там, где он появится, тут ты его и поразишь! Та-да!

Белла подумала.

– Хорошая идея, Лоттс!

– Правда, я думаю, что ты должна получить разрешение, чтобы обслуживать королевские праздники.

– Я могу спросить Йена, – сказала Белла. Идея ей нравилась всё больше и больше.

Сотрудники службы безопасности направили её ко внушающей страх даме, которая обеспечивала большие мероприятия в королевском дворце дополнительными лакеями и дворецкими. Перед рождеством агентство «Эллен», как она сказала, нуждается в дополнительном персонале, и с рекомендациями службы безопасности Белла ей очень подошла – если она, пожалуйста, может предоставить ещё три рекомендации, в том числе от церковной службы и от суда. Белла предоставила. Но дело затихло.

Уходило время, и Белла почти забыла об этой идее. Но однажды в ноябре неожиданно зазвонил телефон. Есть ли у неё время поработать в вечернее время на приёме в Галерее Пейзажей? Персонал сильно прорежен волной гриппа, а Лотти упоминала, что у мисс Гринвуд, возможно, есть свободное время.

Белла пробежала глазами по мероприятиям в своём календаре и обнаружила, что Ричард примет участие в приёме перед ужином вместе с директором галереи. Откровенно говоря, перспектив увидеть его на приёме особенно не было, не говоря уже о возможности поговорить с ним. Но они в любом случае будут в одном и том же зале, и если ей повезёт, она может помахать ему издали. Они за это время изобрели множество тайных жестов для общения.