Текст книги "Как выйти замуж за принца (ЛП)"

Автор книги: София Пейдж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Он вздрогнул.

– Бедный парень.

– Никакой он не «бедный парень», – сказала Белла с убеждением. – Он постоянно шлёт мне смс, что он, дескать, может понять, почему у меня кризис. Но когда я снова приду в себя, я могу в любой момент вернуться – он здесь и поддержит меня.

– И что в этом неправильного? – осторожно спросил Ричард.

Белла рассердилась.

– Это переводится так: «Вернись и приведи мои записи в порядок». Я тебе говорила, что Франсис требует много внимания. С того дня, как он выяснил, что студентки могут выполнять его работу, он ни строчки не ввёл в свою базу данных.

– А!

– Что?

– Ты очень наблюдательна. А вовсе не так романтична, как я вначале подумал.

– Я же тебе сказала, что не романтична.

– Давай поспорим?

Но Белла спорить не захотела. Возможно, это было самое расслабленное первое свидание из всех, которые у неё были, но в его глазах было нечто, что совершенно не казалось ей расслабленным. И если чего и не хотела делать неромантичная, разумная женщина, так это превращать свою жизнь в хаос, влюбившись в недостижимого мужчину. А наследник трона был самым недостижимым из всех.

Поэтому она легко сказала:

– Ты потеряешь деньги. Не забудь, что я жила на тропическом острове – и считала рыбу.

– Возможно. – Он наклонился к ней. – И что ты собираешься делать дальше? Я имею в виду, что твой зубной Франкенштейн для тебя только… временное решение.

Белла как раз пригубила свою риоху и почти подавилась вином.

– Это очень дурная шутка, – выдохнула она после того, как восстановила дыхание.

Он выглядел обиженным.

– А мне она понравилась – такая спонтанная.

– Ну да, ты прав, – признала она. – Я буду искать нормальную работу. Но на это надо время.

– И какую работу? Что-то связанное с приключениями?

Она вздохнула.

– Я думаю, мне уже хватит приключений. К тому же я очень люблю быть чистой. И поддерживать контакты с людьми. Мой отец исключит меня из семьи Гринвудов.

– В самом деле? Почему?

– Он естествоиспытатель. Артика, пустыни, монгольские степи. Когда он находится в изолированном, неуютном или пустынном месте, он на седьмом небе. Его мать, моя бабушка Джорджия, – защитница природы. Она постоянно бывает на Амазонке, чтобы защищать тропические леса.

Но Ричард не заинтересовался Джорджией. Он внезапно выпрямился.

– Гринвуд? Ты ведь не дочь Г.Т. Гринвуда?

– Дочь, – ответила Белла грустно.

До сих пор Ричард казался ей совершенным. Но она уже видела этот взгляд у восхищённых людей, посещавших лекции её отца. Кто мог подумать, что наследник трона – фанат её отца?

– Он очень вдохновляет, – благоговейно сказал Ричард.

Белла вздохнула. Она чувствовала, что её разрывает на части гордость, лояльность и необоримое желание не врать этому мужчине.

– Гектор Тоби Гринвуд. Также известный как Финеас, поскольку он убегал и ездил по миру, в то время как он, собственно, должен был быть в школе. Да, это мой папочка. У него есть свои хорошие стороны.

Ричард какой-то момент смотрел на неё. И затем он её поразил.

– Трудно ему противостоять?

Она почувствовала, как у неё теплеет на сердце.

– Да, это очень точно сказано. Мой брат Нейл даже и не пробовал. Он всем рассказывал, что он домашний человек и хочет стать учителем. Финн никогда не пытался его переубедить, я должна сказать. Никогда не пробовал его отговаривать, даже когда Нейл сказал, что он не собирается после школы ехать в путешествие, а будет продолжать жить своей жизнью.

– То есть оставалась только ты, чтобы нести знамя Гринвудов?

Белла была поражена.

– Я никогда на это так не смотрела. Наверное, ты прав.

– Я уверен, что прав. Добро пожаловать в клуб.

Но Белла по-прежнему думала о наследии Гринвудов.

– Знаешь, меня назвали в честь одной исследовательницы девятнадцатого века.

Он покачал головой.

– Я так не думаю. Не было никакой исследовательницы по имени Белла.

– Ты ошибаешься. Изабелла Берд была первой женщиной – членом Королевского Географического Общества.

– Никогда о ней не слышал.

– То есть ты что-то пропустил, – заметила Белла и восторженно добавила: – Она была невероятной. Половину жизни она валялась на диване или сидела с матушкой дома и занималась добрыми делами. А во вторую половину она упаковала вещи и отправилась путешествовать. После смерти матери она объездила весь мир. У неё была страсть к лошадям, и она проехала верхом по всему дикому западу, когда он был ещё действительно диким. У неё был роман с типом вроде Дэви Крокетта и, возможно, ещё один роман в Японии с её переводчиком, который был вдвое моложе неё. Она бывала в Персии, Ладке, Тибете, на Гавайях, везде в Штатах. Написала об этом пару действительно хороших книг. Мой отец говорил, что она была против колониализма и постоянно беседовала об этом с Гладстоном.

Белла внезапно остановилась, когда поняла, куда завело её восхищение.

– Э-э… Наверное, я должна тебе сказать. То есть это вряд ли это будет играть какую-то роль, поскольку ты наверняка его не встретишь, но мой отец – убеждённый республиканец. Он не верит в монархию. Или империю. Но главным образом он презирает королей и королев.

Ричард смотрел на неё целую мучительную минуту. У неё было такое впечатление, что его мозг быстро обрабатывает новые впечатления. Потом он медленно сказал:

– Ты имеешь в виду, что он меня не одобрит?

– Вероятно, нет. Нет, не одобрит.

– Понимаю.

– Ничего личного, – торопливо добавила она.

Он кивнул, но она по-прежнему чувствовала, что его мысль лихорадочно работает.

– Значит, ты ему не расскажешь, что мы встречаемся?

Это звучало несколько коварно.

– Ну, мы с ним не так часто видимся, и он не такой уж горячий любитель писать письма. Эта тема, вероятно, никогда не всплывёт.

– Ты редко его видишь? Почему?

Она рассказала о разводе родителей и о своём переезде в Гэмпшир к отчиму Кевину.

– Тем не менее ты пытаешься поддерживать традиции Гринвудов?

– Наверное. Я всегда была папиной дочкой.

– Ах. Ты иногда ездишь с ним?

Она была шокирована.

– Бога ради, нет! Он никогда меня с собой не возьмёт. Вначале надо пройти тренинг на выживание, если хочешь поехать куда-нибудь с Финном. Не говоря уж об ангельском терпении, методическом подходе и решимости придерживаться плана. Финн склонен к импульсивности.

Ричард внезапно улыбнулся.

– Очень проницательно, – пробормотал он.

Она почувствовала угрызения совести.

– Это звучит некорректно?

Он покачал головой.

– Изумительно честно.

– Ох. Хорошо. Спасибо.

– Совершенно точно хорошо. – Он помолчал. – Значит, ты папина дочка, но ты не хочешь говорить ему обо мне?

Белла уставилась в тарелку. Вот он, критический момент. Момент, когда решается, последует ли за первым свиданием второе.

Она сглотнула.

– Понимаешь, я долго отсутствовала и всё ещё чувствую себя не в своей тарелке. Мне сначала надо встать на ноги. Найти работу, подумать, куда я хочу двигаться в жизни. В данный момент я не хочу постоянных отношений…

Он неподвижно сидел на своём месте.

– То есть: спасибо за приятный вечер и до свидания?

НЕТ! – вскричало что-то у неё внутри.

– Надо ли видеть всё таким чёрно-белым? Разве мы не можем просто наслаждаться обществом друг друга и смотреть, как оно будет развиваться дальше?

Он опять глядел на неё целую мучительную минуту.

– Я хочу сказать… разве ты каждый раз, когда у тебя новая подруга, бежишь к родителям и рассказываешь о ней?

– Мне двадцать девять лет. Я вообще немногое рассказываю родителям. Всё равно. Есть много людей, которые делают это за меня. Начиная с прессы.

– Ох. – Она об этом не подумала. – Конечно. Как статья в Dispatch в понедельник. Тогда я, кстати, в первый раз тебя узнала.

Он скорчил гримасу.

– Ну, по крайней мере у нас было два дня, когда я был просто собой.

– Хм. – Она вспомнила блондинку в платье без рукавов. – С кем ты, собственно, тогда был?

– С Хлоей Ленан. Наши семьи знакомы целую вечность. Её тётя – одна из придворных дам моей матери. Хлоя для меня что-то вроде второй сестры.

Он поднял руку, и официант возник рядом с ними будто ниоткуда.

– Ты что-нибудь ещё будешь? Бренди? Кофе? Что-нибудь сладкое?

Ей было всё равно. Она знала, что вечер ещё не закончился.

– Что-нибудь.

– Мадеру для моей спутницы, – сказал он официанту. – Мне кофе. Чёрный.

После того как официант исчез, Ричард откинулся на спинку стула.

– Знаешь, что сегодня на самом деле иначе, не так, как всегда?

Она покачала головой.

– Ты ни разу не спросила, каково это – быть членом королевской семьи?

– Я всё время говорила только о себе, – с раскаянием признала Белла.

– Об этом речь не идёт. Ты отвечала на мои вопросы. Сама спрашивала. Как будто для тебя это – обычное свидание, такое, как всегда.

Она была сбита с толку.

– А как…

– Не пойми меня неправильно. Мне это нравится. Я только не думаю, что со мной это когда-нибудь случалось. Но вот в комнате стоит огромный слон, и ты просто отказываешься его видеть.

– Что?

Он наклонился к ней. Его голос был тихим и проникновенным, когда он заговорил.

– Окей. Сегодняшний вечер для тебя – это как обыкновенное свидание. Имеешь ли ты понятие, сколько мне пришлось вложить сил и чёртовой изобретательности, чтобы его реализовать?

Она с открытым ртом покачала головой.

Он начал загибать пальцы.

– Автомобиль напрокат. Естественно, арендованный не мной. В договоре значится друг моего телохранителя. Я одолжил у него куртку и кепку.

Внезапно Белла вспомнила мужчину в куртке и кепке, который стоял в парке на холодном солнце.

– Он был рядом с тобой в парке Баттерси, верно?

– Точнее, это я был рядом с ним. Он отвёз меня туда и обратно. Высматривал возможных папарацци, пока мы там были.

– Ох.

– Ты хотела знать, почему я в понедельник выглядел, как террорист из голливудского фильма. Вот тебе и ответ. Чтобы не было доказательств в виде фото.

Внезапно Белла почувствовала, что теряет почву под ногами.

– Люди узнают меня, Белла. Они фотографируют меня на мобильник. У меня нет никакой личной жизни. И если мы попробуем «посмотреть, как пойдёт», у тебя её тоже не будет.

Официант вернулся с напитками.

Ричард сразу же откинулся на спинку стула, улыбнулся и заговорил о каком-то фильме.

Но в тот самый момент, когда официант опять исчез, он тихо сказал:

– Я смог встретиться с тобой сегодня, потому что у меня не было других обязанностей. Я отпустил персонал. Йен сидит в моей квартире, смотрит телевизор и делает вид, что это я. И если что-то пойдёт не так и кто-нибудь придёт, он пропал. Он лишится работы. И пресса и сотрудники безопасности начнут искать женщину, с которой я провёл вечер. Понимаешь?

– Я… я никогда не думала об этом, – сказала она негромко.

– Тогда подумай об этом сейчас.

Белла уставилась на него. Исчезли приятный смех и близость. Она не знала, что ей сказать.

Он устало улыбнулся.

– Всё нормально. Ты не должна ничего говорить. Я вижу, что ты не та женщина, которую интересуют папарацци. Я, собственно, знал это с самого начала. Не беспокойся об этом. Никакой катастрофы не случилось.

Её хотелось завыть.

Он молча повёз её домой.

Когда они подъехали к дому, она сказал:

– Я могу просто выскочить из машины. Ты очень долго будешь искать место для парковки, и…

– Я забрал тебя из дома, и я отведу тебя домой.

Белла распознавала решительность, когда она с ней сталкивалась. Она не стала возражать.

Было очень холодно – настоящая холодная осень. Она так дрожала, что не могла вставить ключ в замочную скважину. Какое-то время он стоял рядом с ней у подъезда, засунув руки в карманы куртки. Но в какой-то момент он бережно забрал у неё ключ и сам открыл дверь.

Она подумала, что сейчас он с нею попрощается. Она даже повернулась к нему для прощального поцелуя с пожеланием спокойной ночи. Но он крепко держал ключи в руке, и они вместе поднялись по лестнице.

В квартире ощущалось, что дома никого нет. Было тихо и не совсем темно. Приглушённый свет горел в гостиной, и когда они туда вошли, они увидели, что в камине горит огонь, а на каминной полке стоит поднос с незажжёнными свечами.

– Ох, Лотти, – сказала Белла.

Ричард зажёг свечи и поставил поднос на столик рядом с креслом. И подложил дров в камин. Белла приняла у него куртку и сняла свою.

– Ещё один дринк? Или кофе?

Он покачал головой.

– Нет, спасибо.

Тем не менее он не уходил. И Белле не хотелось, чтобы он ушёл. Она обняла его за талию и положила голову ему на плечо, и он обнял её.

Она не имела понятия, сколько они так простояли в полутьме, просто держа друг друга в объятьях. Почему так больно прощаться, когда они только что познакомились? Это было смешно, и тем не менее Белла его не отпускала.

В конце концов он первый прервал молчание.

– Белла…

– Не уходи. – Она сказала это шёпотом, но он её услышал.

– Ох, дорогая. – Это прозвучало потрясённо.

Она страстно поцеловала его. На один момент, на какой-то момент он безудержно ответил на её поцелуй. Но потом он отпустил её и сделал шаг назад.

Она не могла этому поверить. Протянула к нему руки.

– Почему нет? Какая разница, если мы эту ночь…

– Нет! – это прозвучало как пистолетный выстрел.

Она застыла.

Он провёл рукой по волосам. Она видела, что он задыхается, как марафонец.

– Ты приняла сегодня хорошее решение, Белла. Не делай всё ещё тяжелее.

Он повернулся, слепо нащупал свою куртку по дороге к двери и больше не оглядывался. Не веря, она выкрикнула его имя. Но лишь услышала, как за ним захлопнулась дверь.

6

Друзья, родители и искусство расставания

Girl about Town

Это была плохая неделя. По десять раз на дню она испытывала неодолимое желание позвонить ему. По десять раз на дню она прерывала соединение прямо перед гудками. Однажды станет слишком поздно, думала она. И что это ей даст? Снимет ли он вообще трубку?

Казалось, она повсюду видит его изображение – в пачке новых журналов, доставленных в приёмную дантиста, в бесплатной Tube Talk, которую она каждый день прихватывала по дороге на работу, в Daily Dispatch и других газетах. Раньше она едва обращала внимание на статьи о королевской семье, а сейчас прочитывала каждую заметку.

Королева Джейн на церемонии освящения нового судна; король Генри на открытии выставки гидротехнических машин времён индустриальной революции; принц Ричард, произносящий речь на вручении дипломов в одном из колледжей. В четверг все трое отправились в оперу. Вагнер. Король выглядел так, как будто его притащили туда против воли, но королева была воплощённое дружелюбие, причёска – волосок к волоску, со сверкающей диадемой на голове. Ричард был в смокинге и выглядел слегка усталым. Белла поймала себя на том, что гладит его лицо на фотографии. Она быстро убрала руку. Идиотка! Идиотка!

От самого Ричарда не было ни слова. Ну да, она и не ждала.

Лотти была ангелом. Вечером того дня, когда у Беллы было свидание, она, очевидно, взяла с собой сменную одежду, поскольку к завтраку она не появилась. Но позвонила.

– Как дела? Похмелье?

– Чуть-чуть. – Никакого похмелья у неё не было, но можно было ответить и так. Она плохо спала и встала с тёмными кругами под глазами. Ей тяжело дался макияж этим утром, и по дороге на работу она купила себе новую тушь.

– Куда вы ходили?

– В маленький ресторанчик, который он знает. Название тебе ничего не скажет.

– Его узнали?

– Во всяком случае, я ничего подобного не заметила.

– Белла, всё в порядке?

Она уже хотела сказать, что всё хорошо, но в последний момент передумала.

– Нет. Но мы можем поговорить об этом позже?

Лотти вдохнула сквозь зубы.

– Что сделал этот поганец?

Она, как всегда, была готова воевать за подругу. Это утешало, но Белла должна была остановить её.

– Ничего. Он ничего не сделал. Послушай, Лотти, я не могу об этом говорить. Не сейчас. Пожалуйста. – Голос ей отказал.

– Ах. Окей. Вечером увидимся?

– Да.

Видимо, Лотти закончила работу пораньше, потому что она уже ждала её, когда Белла вернулась домой. В камине горел огонь, а из кухни под приглушённый музыкальный аккомпанемент тянуло изумительным ароматом.

– Марокканское жаркое, – сказала Лотти. – Ему ещё долго тушиться. Прими ванну, смой с себя день. Возьми римское масло для ванны. А потом выпей чего-нибудь.

Белла сделала, как ей было сказано. Выйдя из ванной, она заметила, что Лотти положила ей на кровать небольшой свёрток в серебристой бумаге. Торопливо распаковав его, она обнаружила кимоно до пола из мягкого сапфирового шёлка. Она сразу же облачилась в него и прошла в гостиную. Ей хотелось плакать.

– Ох, Лотти, это так мило с твоей стороны. Оно прелестно.

Лотти сидела на софе, поджав под себя ноги, и читала. Она подняла голову и отложила книгу.

– Я знала, что это точно твой цвет, когда его увидела. Боже, была бы я тоже блондинкой!

Белла похлопала влажными ресницами.

– Ты всегда можешь покраситься, в любой момент. Я думаю, Карлосу понравится такой вызов его искусству.

Лотти грустно покачала головой.

– Карлос не хочет об этом слышать. Говорит, у меня неподходящий цвет кожи. Иногда он позволяет мне пару золотых прядок. Хочешь чего-нибудь выпить? Я сейчас буду делать «Маргариту». Вино тоже есть.

– Я бы охотно выпила чаю, – сказала Белла.

– Сейчас заварю.

– Ты сокровище.

Лотти встала с софы, поправила подушки и пригласила Беллу сесть на софу.

– Давай, устраивайся поудобнее. Я поставлю чайник и проверю жаркое. Сейчас приду.

Она вернулась с бокалом вина, оливками и стаканом чая для Беллы. Принимая его, Белла вспомнила, что она разбила чашку с незабудками и что ей надо сказать об этом Лотти.

– Я разбила твою чашку. Завтра я куплю тебе новую.

Лотти пожала плечами.

– Ах, не беспокойся об этом. Чашки появляются и исчезают.

Она опустилась в кресло, элегантно положила ноги на каминную решётку и стала смотреть, как Белла пьёт чай.

– Ну как?

– Божественно.

– Как прошёл вчерашний день?

Белла вытянула лицо.

– Бывали дни и получше.

– Могу себе представить. – Лотти заколебалась. – Расскажешь?

– Мы встретились один-единственный раз. О чём тут говорить?

– Ну, например, о том, что у тебя такой вид, будто ты продержалась десять раундов против лорда Вольдеморта.

Белла пожала плечами.

– Наверное, слишком много изменений сразу. Или, как говорит моя мать, я делаю из мухи слона.

Лотти фыркнула.

Белла покачала головой.

– Нет, в этот раз она бы даже была права. Ричард и я… – она сглотнула. В первый раз она назвала их вместе. – Ричард и я, мы друг друга совсем не знаем.

Лотти прикусила губу.

– Вчера вечером у меня не возникло такого впечатления.

– Значит, твоё впечатление тебя обмануло.

– И он назвал тебя «девочка-сон».

– Это была просто дурацкая шутка.

– Люди, которые шутят друг над другом, обычно друг друга знают. Я клянусь, Ваша честь.

Белла невольно улыбнулась.

– Ты слишком проницательна для меня. Да, между нами что-то возникло.

– Но этого недостаточно?

Белла отставила стакан с чаем и обняла руками подушку.

– Не знаю. Я думаю, я не совсем ему подхожу. Я некоторое время вообще не знала, что он чёртов принц. Я думала, мы можем немного повстречаться, поглядеть, симпатичны ли мы друг другу, что-то в этом роде. Но он сказал, что это не будет работать. Он сказал, что он – общественная собственность.

– Ах. Я и предполагала что-то в этом роде.

Белла кивнула.

– Наверное, ты сейчас считаешь меня идиоткой. – Она привыкла к Лоттиным сильным выражениям.

– Нет, этого нет, – к её удивлению сказала подруга. Она засмеялась, увидев выражение Беллиного лица. – Не забывай, что я из PR-индустрии. Я видела много людей, на которых внезапно свалилась известность. Это нормально для тех, у кого есть к этому способности или талант, или людей публичных. Но когда ты просто стал известен, это может быть грузом для твоих плеч. А ты – не тот человек, который будет купаться в свете софитов, верно? К примеру, ты постоянно что-то опрокидываешь.

Белла была с ней согласна.

– Тем не менее жаль. Он кажется хорошим человеком.

– Да, – грустно ответила Белла.

Лотти о нём больше не упоминала. До конца недели она рассказывала о своей работе, о контракте, который она не заключила, но собиралась заключить, и о том, что Белле надо вернуться к светской жизни. Белла очень старалась поддерживать эти разговоры. Но со светской жизнью она попросила ещё немного подождать, пока она не заберёт из дома матери парочку своих вещей.

В пятницу после работы она уехала. Перед этим она купила себе небольшую сумку, поскольку знала, что матери её рюкзак не понравится. Как и большая часть Беллиной одежды из секонд-хэнда. К счастью, новое шёлковое кимоно её, наверное, умиротворит.

Кевин встретил её на вокзале, что Беллу поразило, а когда они приехали домой, её мать распахнула двери и крепко обняла её, что поразило Беллу ещё больше.

– Дай на тебя посмотреть. Ты похудела. Но твоя кожа сияет, и причёска мне нравится.

Мне бы хотелось, чтобы она не делала каждый раз инвентаризацию моей внешности, подумала Белла и внутренне вздохнула.

Вслух она сказала:

– Лотти отправила меня к своему парикмахеру. Карлос. Ты помнишь его по университету? Лотти сказала, что он очень успешный стилист.

Беллина мать посмотрела на один из её локонов на свет.

– Ну, твои волосы во всяком случае хорошо пострижены, – сказала она с одобрением. – Проходи, дорогая. Проходи. Ты же знаешь Невиллов и Джексон-Смити…

Это представление определило тон выходных. Они приглашали гостей на каждый ужин и ещё больше гостей – на небольшой приём перед ужином. Дженет Брей всегда была гостеприимна, но с тех пор, как она вышла замуж за Кевина, её гостеприимство превратилось в одержимость, подумала Белла. Такое впечатление, будто любой ужин не состоится, если на нём не будет свидетелей, не принадлежащих семье, лучше всего свидетелей с дворянским титулом и важной должностью в Лондоне.

Тем не менее не было никаких сомнений в том, что в эти выходные её мать пытается гордиться ею. Она всем представляла Беллу как «это моя умная, экологически сознательная дочь, в этом отношении она пошла в бабушку». Поскольку Дженет и Джорджия непонятным образом симпатизировали друг другу, в этих словах не было скрытой снисходительности.

В отличие он высказываний Дженет в адрес Финна. Она всегда говорила, что они расстались по обоюдному согласию и что она никогда не препятствовала ему видеть детей. Но Белла помнила слёзы и побледневшее лицо матери, когда отец сказал ей, что он собирается уйти. Он должен быть свободным, сказал он. Он должен идти туда, куда его зовёт ветер, и не может постоянно заботиться о выплатах за дом и родительских вечерах.

– Другой женщины никогда не было, – мимоходом объясняла Дженет, – он променял меня на яка.

И действительно, первая экспедиция Финна, когда их развод ещё не был юридически оформлен, была в Монголию. Поэтому люди смеялись и говорили, что Финн просто неисправим. Но Белла знала, что расставание причинило Дженет большую боль и причиняло её до сих пор. Они с матерью никогда не были на одной волне и вряд ли будут, но есть вещи, которые нельзя не заметить, тем более в одной семье. О чём, разумеется, никогда не говорят.

– Ты разговаривала с отцом? – спросила Дженет в субботу утром.

Они были в городе и заглянули в любимый бутик Дженет.

– Нет. По возвращении я послала ему смс и ещё пару писем, но он пока не отреагировал. Я думаю, он торчит где-нибудь, где нет связи.

– В Патагонии, – сказала Дженет, которая всегда знала, что делает в данный момент её экс-супруг. – Джорджия сказала, что они, вероятно, где-нибудь встретятся, прежде чем она вернётся в Лондон. Она, кстати, придёт к нам на рождество.

– О, прекрасно! Нейл и Вэл тоже будут?

Лицо Дженет приняло замкнутое выражение.

– Не имею понятия. С Нейлом сейчас очень трудно иметь дело.

– В самом деле? То есть он избегает не только меня, – с облегчением заметила Белла. То, что Нейл ей не ответил, её задело.

– Я полагаю, он говорил с отцом. Финн тоже всегда затягивал с решением, где он проведёт рождество. А ты – раз ты сейчас здесь, то ты, надеюсь, придёшь? Или ты собираешься назад на остров?

– Нет, мама. С этим покончено.

– Хорошо. – Дженет неловко похлопала Беллу по плечу, словно боясь, что это её обидит. – Ты же говорила, что это ни к чему не приведёт, верно? Хочешь поговорить с Кевином о работе? Я знаю, что он охотно тебе поможет.

– Нет, спасибо, мама. У меня есть работа на первое время, и я уже приступила к поискам настоящего места.

– Ты такая деловая девушка, – сказала её мать. – Мне бы хотелось быть в твоём возрасте такой же.

Белла уставилась на неё.

– Ты одна из самых деловых женщин, которых я знаю. Ты ведь постоянно что-то организовываешь.

– В твоём возрасте я такой не была. Я вообще не была уверена в себе. Твой отец всегда говорил… – Дженет внезапно умолкла. – Ах, это было так давно. Как насчёт того, чтобы я купила тебе что-нибудь симпатичное для собеседований? И тёплые брюки, чтобы ты могла побегать со мной по полю для гольфа?

Обычно Белла отказалась бы. Она покупала себе одежду сама начиная с четырнадцати лет, к тому же у них разные вкусы. Но на этот раз что-то заставило её сказать:

– Да, спасибо, мама. Это было бы действительно классно.

Дженет покраснела.

– Честно?

Она выглядела такой поражённой, что Белла ощутила угрызения совести. Она импульсивно обняла мать.

В итоге Дженет подарила ей платье на холодный день на природе с богатыми людьми средних лет и дорогой костюм для собеседований. И ещё одно платье – надеть на рождество и по особым поводам, сказала Дженет. Но Белла нашла, что она в нём выглядит как заброшенная замужняя женщина в поисках нового романа. Вся эта новая одежда немного удручала Беллу. А Дженет была в восторге.

– Ты сильно потеряла в весе. Ах, если бы и я так могла, – с лёгкой завистью сказала она.

Белла была несколько шокирована тем, какой худой она стала. Все её брюки висели так свободно, что за пояс можно было заткнуть подушку, а некоторые болтались на бёдрах. Её пуловеры висели на ней мешками, а её лучшее коктейльное платье она больше не могла надеть, поскольку оно на ней болталось туда-сюда.

– У Беллы сейчас размер на два номера меньше, – с восторгом рассказывала Бела их субботним гостям.

Белла скоро поняла, почему. Они все поздравляли Дженет, как будто это было её наивысшее достижение. Но Кевин, который никогда не комментировал внешней вид своей жены или падчерицы, сказал, что Белле это не идёт и что она выглядит больной. И когда Белла начала упаковывать вещи, которые она собиралась взять с собой в Лондон, она была неприятно поражена, увидев, как мало вещей ей подходит.

Она знала, что похудела на острове. Худели все. Они были в бегах целый день, и часто попросту не хватало еды, чтобы наесться досыта. Но по письмам тех, кто вернулся домой, можно было сделать вывод, что дома все опять быстро набирали вес. Она же… Она рассматривала себя в зеркало. Могла ли она за эту сумасшедшую неделю потерять ещё больше веса? Она ведь что-то ела, верно?

Задумавшись об этом, она поняла, что особо ничего не ела или по крайней мере недостаточно ела после того самого марокканского жаркого с Лотти. По утрам у неё не было аппетита. В обед она ходила на прогулку, радуясь тому, что оказалась на воздухе после тесноты её чулана. Она не могла припомнить, чтобы она когда-нибудь покупала себе сандвич в обед. Вечерами она что-нибудь ела только тогда, когда Лотти была дома.

Возможно, её отчим прав? Белла ощутила некоторое беспокойство. Старшая сестра Лотти в подростковом возрасте заболела анорексией, и она всё время рассказывала, что болезнь развивалась постепенно. Она начала худеть, все кругом ею восхищались – и она решила и дальше терять вес. И в какой-то момент не смогла остановиться.

Но я не тинейджер, думала Белла. Со мной такого не случится. Я управляю своей жизнью. Наверное, она должна постараться напоминать себе, что надо что-то есть. Во всяком случае, какое-то время.

Матери это просто не приходило в голову.

– Никогда нельзя быть достаточно худым, – смеялась она.

Они были в гольф-клубе Дженет, где её подруги по дамской команде открыто показывали свою зависть. Раньше они не обращали на Беллу внимания. Это было взаимно, хотя Белла старалась этого не показывать. Но все они были экспертами по диетам.

– Мне бы хотелось, чтобы моя дочь сбросила пару фунтов. Ты выглядишь, как модель, дорогая, – сказала одна из дам, сверкая глазами.

Как можно было так произнести слово «дорогая», что оно прозвучало как «крысиная морда»? К тому же женщина выглядела как ведьма, с тонкими, ярко накрашенными губами и неподвижным ботоксным лицом. Белла была не сильно рада комплименту. Но её мать сияла, поэтому Белла воздержалась от резкого ответа. Супруг ботоксной женщины в прошлом году был посвящён в рыцари, и Дженет старалась изо всех сил, чтобы они появились на её следующем приёме.

– Наверное, она влюблена, – заметила капитан команды. Она была богата и одинока, с буйным прошлым и вниманием к чужим мужьям. Белла часто думала, что её терпят только из-за её поместья на холме и новенького мерседеса-кабрио. – Это заставляет фунты таять, я часто это наблюдаю.

Все громко засмеялись, хотя никому из присутствующих не было весело, подумала Белла. Худые не хотят, чтобы им напоминали, что у них нет любовников, а толстые не хотят, чтобы им напоминали, что они не худые.

Я хочу убраться отсюда подальше.

Но Белла сделала над собой усилие и тоже засмеялась, хотя у неё постепенно возникло чувство, что она задыхается. Это часто случалось, когда она виделась с подругами матери.

– У тебя есть друг, Белла? – спросила королева ведьм.

– Нет, – ответила она.

– Да, – громко сказала её мать. Она искусственно улыбнулась, что всегда вызывало у Беллы желание спрятать голову под подушку. – Но её дорогой Франсис ещё некоторое время пробудет за границей.

Дамы распознавали попытку сокрытия информации, когда они с ней сталкивались.

– Вы расстались?

– Нет, – ответила Белла. В конце концов, нельзя расстаться, если вы не были вместе.

Её мать заметно расслабилась. Друг дочери был важным атрибутом статуса в дамской команде. Белла начала считать часы до того момента, когда ей прилично будет уйти.

Её мать попробовала убедить её остаться до утра понедельника.

– Ты же знаешь, какие ужасные поезда по воскресеньям, Белла. Ты можешь отлично провести здесь ещё ночь. Завтра вместе с Кевином ты сядешь в поезд и поедешь прямо на работу.

Её мать аргументировала бы и дальше, но тут ей на помощь пришёл отчим.

– Дай девочке поступить так, как она хочет. Мы ведь скоро увидимся снова.

По дороге на вокзал он сказал ей:

– Не хочу быть любопытным. Меня это не касается. Но ты ведь знаешь, что ты можешь всегда вернуться домой, да? Если что-то пойдёт не так.

И вытаскивая её вещи из багажника, он спросил с колебанием:

– Тебе нужны деньги?

И хотя он не особенно любил нежности, Белла его обняла.

– У меня всё хорошо, Кевин. На самом деле. Не беспокойся обо мне.