Текст книги "Как выйти замуж за принца (ЛП)"

Автор книги: София Пейдж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

И при этом ей всё казалось таким… искренним. Она думала, что между ними возникло что-то, что притягивало их друг к другу. Когда сегодня утром он говорил о сочувствии, она думала, что это опыт, который они делят друг с другом.

Н-да, это её научит не интерпретировать слишком вольно парочку ничего не значащих слов. Она никому об этом не расскажет, даже Лотти. И она об этом забудет. Именно так.

Со своим возможным работодателем она была вежлива, но холодна. Это запугало его до такой степени, что он сразу же подписал договор, не попытавшись к ней придраться. Она едва это заметила.

Ей позвонила Лотти, но она не сняла трубку. Она вообще не отвечала на звонки, кроме звонка матери. Она коротко договорилась с ней, что приедет домой на следующие выходные. Но когда мать озабоченно спросила ее: «Дорогая, всё в порядке? Судя по голосу, не совсем!», она только ответила: «Я сейчас слегка в стрессе. Мне надо идти».

Ей не хотелось возвращаться в квартиру. Вместо этого она часами бродила по городу: «Хэрродс», тёплый, приятно пахнущий и чудесно анонимный; Гайд-Парк, светлый и холодный, с ветром, гоняющим волны по озеру Серпентайн; Оксфорд-стрит, шикарные магазины в Мэйфейре; Пикадилли, Хеймаркет. Когда она наконец подошла к Трафальгарской площади, то промёрзла до костей и очень устала. Она спряталась в Национальной Галерее и прошлась по залам, не замечая картин.

Это смешно, думала она. Я встретила этого человека только раз. Ну, два, если считать сегодняшнее утро. Он ничего мне не сделает. Возьми себя в руки, Белла. Снимай трубку. Сообщи Антее, что ты берёшься за эту работу. Возвращайся в свою настоящую жизнь. Не случилось никакой катастрофы, как сказала бы бабушка.

Она нашла маленькое кафе и, взяв кофе с молоком, приземлилась за столиком в углу. Потом вытащила свой мобильник – она постепенно начала ненавидеть эту розовую штуку – и просмотрела список входящих. Один из номеров был ей незнаком. С него было множество звонков.

Это мог быть он?

Нет, никаких шансов.

Она как раз хотела послать Антее смс, когда телефон зазвонил. Тот же незнакомый номер. Сердце Беллы пропустило один удар.

– Алло?

– Мы можем поговорить? – спросил голос, который она тут же узнала.

К её отчаянию, её глаза наполнились слезами. Что с ней такое?

– Нет, не можем, – ответила она и положила трубку.

Она положила мобильник на стол и начала искать носовой платок. Не найдя его, она энергично прочистила нос салфеткой со столика. Бабушка Джорджия сказала бы, что это выглядит отвратительно, и была бы права.

Телефон зазвонил снова. Она вначале уставилась на него, но потом всё же сняла трубку.

– Что такое?

– Итак, вы знаете, – это прозвучало как-то смиренно.

– Знаю? Что я должна знать? Я видела фото в Dispatch и теперь знаю, кто вы такой, если вы это имеете в виду.

Он застонал.

– Вот дерьмо!

– Но я не знаю, зачем вы играли в эти игры. Это недостойно и нехорошо! – Её голос дрожал. Она не допустит, чтобы он заметил, что она плакала. Нет, она вообще не будет плакать. Она спешно прервала разговор.

И вытащила со стола сразу несколько бумажных салфеток.

Ей даже удалось выпить пару глотков кофе, прежде чем телефон зазвонил опять.

– Белла, не кладите трубку! – сказал он, как только она ответила.

– Откуда вы знаете, как меня зовут?

– Вы вчера мне сказали это по телефону.

– Ох. – Это несколько сбило её с толку.

– Послушайте, я плохо себя вёл, я это признаю.

– Ах, не знаю. – Её голос звучал холодно и аристократично, как она надеялась. И очень, очень разгневанно. – Я считаю, что вы вели себя очень хорошо. Отвлекли девушку, избегали назвать своё имя, даже когда она об этом спросила. И тем не менее она не поняла, какой вы лжец!

Его это задело.

– Я не лгал!

– Нет, лгали, чёрт возьми! – вскричала она. – И вы это знаете!

На этот раз она не просто положила трубку, а швырнула телефон об стену кафе, где он развалился на куски.

Ну что ж, по крайней мере ей есть что делать. Она вышла из кафе, чтобы купить замену. На этот раз смартфон. В конце концов, у неё сейчас есть работа.

Телефон зазвонил, как только в него вставили сим-карту.

– Не обращайте внимания, – сказала она испуганному продавцу. – Телефонный террор.

Пока она шла домой, телефон звонил каждые две минуты. Она сжала зубы и решила назавтра сменить оператора. Но телефон не выключила, и в какой-то момент он перестал звонить, отчего она почему-то почувствовала себя хуже. Она даже проверила, не включила ли она случайно режим «Без звука», но этого не было. Он просто сдался.

Это ведь хорошо, верно?

Когда Белла вернулась домой, Лотти ещё была на работе. Квартира казалась пустой и чужой, и она заметила, что отопление не работает. Она нашла соответствующий переключатель и настроила его. Вскоре в квартире стало тепло и уютно, особенно после того, как она включила радио. Она сменила рабочую одежду и туфли на каблуках на домашние вещи – джинсы и свитер. Она как раз налила себе большой стакан чаю, когда в домофон позвонили.

– Да?

– Белла?

Стакан с чаем выпал у неё из рук. Он грохнулся о паркет и разлетелся на куски. Горячий чай впитался в носки и заставил её подпрыгнуть.

– Ой!

– Белла! Я могу войти?

Она крутилась на месте, пытаясь снять мокрые носки и стараясь избегать при этом луж горячего чая и хрустящих осколков.

– Чёрт возьми!

Его голос был настойчив.

– Белла, что случилось?

Вне себя, она нажала на домофоне кнопку открытия двери и услышала долгий зуммер, когда дверь подъезда открылась.

Она сняла носок и бросила его в угол, но ей пришлось по-прежнему прыгать на одной ноге. На лестнице раздались громкие шаги, после чего в квартиру энергично постучали.

– Белла! Что случилось? Откройте мне!

Она допрыгала до двери и открыла её. Или по крайней мере попыталась, поскольку она при этом, согнувшись, пробовала стянуть носок с левой ноги. Её качнуло назад, и она шлёпнулась на пол. Прямо в кучу фарфоровых осколков.

– Ааааа-ууууууу! – вырвалось у неё.

– Белла! – Он протиснулся сквозь дверную щель и быстро огляделся. Когда он увидел, что она сидит на полу, держась за ногу, с мокрым и пропитанным кровью носком через плечо, как официант с салфеткой, он застыл. – Что, чёрт возьми…

– Я поранила ногу, – робко сказала Белла.

– Что? Как?

– У меня из рук выпал стакан. Чай пролился, и я в него наступила, разбила стакан и села в осколки. – Мне кажется… – её голос стал пронзительным, – я истекаю кровью.

Ему не нужны были больше объяснения. Он взял её на руки, ногой закрыл за собой дверь, отнёс ее в гостиную и положил на старенькую софу.

– Покажите.

Белла пошевелила пальцами ноги, и показался полукруглый порез, заканчивающийся неглубокой царапиной. Он осмотрел рану, как профессионал.

– Её надо почистить. В рану могло попасть стекло.

Она всхлипнула.

– Фарфор. С незабудками.

Он, улыбнувшись, взглянул на неё. Это была улыбка, от которой у неё замирало сердце и которую она уже знала. Как он мог так улыбаться, если он изолгавшийся засранец? Так было нечестно.

– Окей. Незабудковый фарфор. Но его тоже надо вытащить. Горячая вода? Аптечка?

Беллу замутило. Она отправила его в ванную, объяснив, что она не имеет понятия, где здесь аптечка. Затем она откинулась назад на подушки. Ей больше не хотелось смотреть на ногу. Зрелище бордово-белой раны вызвало у неё приступ дурноты.

К счастью, он не был таким неженкой. Он вернулся в комнату с тарелкой горячей воды, ватными дисками и противовоспалительной мазью.

– Посмотрим, не дошло ли дело до заражения крови, – довольно сказал он.

Белла нагнулась и рискнула взглянуть на ногу.

– Выглядит отвратно.

– Тогда не смотрите туда.

Она снова откинулась на спинку софы и отвела взгляд, а он тем временем ловко промокал её рану ватными дисками. Нога уже не болела. Закончив, он прижал ватный диск к её ноге и сказал:

– Подержите так некоторое время. Смотреть туда не надо. Просто прижмите покрепче, чтобы рана опять не начала кровоточить.

Он снова исчез в ванной и вернулся оттуда с парой пакетиков и бинтом.

– Я бы сказал, что ваша подруга или страдает ипохондрией, или встречается с игроком в регби. Вот, подержите.

Она взяла у него бинт, а он вскрыл один из пакетиков.

– Стерильная повязка. Отлично. Теперь вы можете убрать руку.

Она убрала, ожидая при этом фонтана крови. Но на ране выступило лишь несколько капелек крови.

Он прижал к её ране стерильную повязку, профессионально обмотал эластичным бинтом и отпустил ногу.

– На вашем месте я бы посидел ещё какое-то время на месте, не тревожа ногу. Если вы встанете, она опять начнёт кровоточить.

– Спасибо, – сказала Белла.

Она могла видеть, что он очень доволен собой, и она была ему искренне благодарна. И тем не менее он по-прежнему был изолгавшимся засранцем, который безо всяких угрызений совести сделал из неё дуру. Он не имел никакого права говорить ей, что она должна делать, даже если это было для её же блага.

Он вздёрнул бровь:

– По-прежнему злитесь на меня?

Она выпрямилась. В ней вспыхнул гнев.

– Злюсь? Злюсь? Это таже близко не похоже на то, что я чувствую. То, что вы сделали, непростительно.

Он, моргая, отшатнулся.

– Вы назвали бы это непростительным? – спросил он.

– Именно так. Более того – я так и считаю.

– Я вижу. Но… вы мне дадите возможность всё вам объяснить?

Но она уже вошла в раж. Гнев был лучше слёз. Его лживость ранила её слишком сильно, чтобы она могла об этом размышлять.

– Я думала, что знаю все трюки, которые такие типы, как вы, применяют к девушкам. Но это было что-то новенькое, даже для меня и моих подруг.

Он выглядел очень серьёзным.

– Вы рассказали об этом подругам?

Этот вопрос разозлил её ещё больше.

– О да. Вас это сильно задевает, верно? Что, если одна из моих подруг расскажет об этом Daily Shag? Вы… вы… тефлоновое лицо!

Он заморгал. На какой-то короткий момент Белле показалось, что уголки его рта поднялись кверху. Она выпрямилась, опираясь на спинку софы.

– Только посмейте надо мной смеяться! Только посмейте!

Он снова стал серьёзным.

– Я не смеюсь. Совершенно. Если ваши друзья рассказали об этом Daily Shag, значит, я ничего иного не заслужил. Я потребую в моём бюро всё признать и выразить глубочайшее сожаление.

Она немного успокоилась.

– Нет, они этого не сделали. Но если бы сделали, так вам было бы и надо.

– Не сделали? Откуда вы знаете?

– Потому что я никому ничего не рассказала, – фыркнула она. – Я сама об этом узнала только сегодня после обеда. Я увидела фотографию в газете в приёмной у зубного, тогда я поняла, что вы – чёртов принц и просто… – ей больше ничего не пришло в голову.

– Тефлоновое лицо? – предложил он с серьёзной миной.

– Обманщик, – холодно сказала она.

– Я знаю. – Он сел в потрёпанное кресло с другой стороны камина и сложил руки между колен. – Честно, мне очень жаль. Я не знаю, что со мной было такое. Я раньше никогда ничего подобного не делал.

– В самом деле?

– Я серьёзно. Спросите любого. Это вообще на меня не похоже. А вот мой брат Джордж… это вполне в его духе. Он постоянно вытворяет нечто подобное. Он известен тем, что наряжается в костюм гориллы и продаёт поцелуи на мальчишниках. Но я… нет. Я – скучный, воспитанный принц.

– Не в моих глазах, – ответила Белла.

Он вздохнул.

– Нет. Я могу понять. Мне очень жаль.

– Вы это уже говорили.

– Разрешите, я всё объясню?

– Не знаю. А вы можете?

– Без понятия, но я могу попытаться. – Он уставился на пепел в камине. – Когда я понял, что вы не знаете, кто я – то есть действительно не знаете, а не делаете вид, потому что вы думаете, что мне это понравится, – у меня было такое чувство, что мне сделали подарок. Каждый знает, кто я. То есть все со мной вежливы и немного осторожны. Или иногда вызывающи. Или кокетливы. Я умею по-дружески держать таких на расстоянии. Или защититься от враждебности. Или противостоять хищным планам какой-нибудь вамп. Боже, это я умею действительно хорошо. – В какой-то момент в его голосе прозвучала горечь.

Белла ощутила сочувствие, но подавила его. Он заслужил страдать ещё больше, пока она его не простит. Если она его простит.

– Я никогда не пыталась к вам приставать, – сказала она возмущённо.

Он посмотрел на неё.

– Нет. Верно. Вы были просто милы и полностью заняты своими проблемами.

Она застыла.

– Вы хотите сказать, что я эгоистична?

Он улыбнулся.

– Нет. Просто у вас свои собственные приоритеты. И я не был в их числе. Вы не представляете, что это значило для меня. Я чувствовал себя лошадью, которая впервые поскакала по лугу, простояв целую жизнь в боксе.

– В самом деле? – Её это не убедило до конца.

Он взлохматил себе волосы.

– Видите ли, весь мир вокруг считает меня очень значительным, но мне не нравится быть персоной, для которой будет сделано всё, что угодно, вокруг которой всё распланировано. Со мной обращаются, как с национальным достоянием. И вдруг в субботу я оказался – в ваших глазах – просто типом, проходившим мимо. Для меня это было совершенно новое ощущение.

– Я… понимаю. – Странным образом всё это имело смысл.

– Я не хотел отказываться от этого ощущения. Понимаете?

– Я думаю, да. Но это по-прежнему не объясняет, почему вы сегодня утром по-прежнему разыгрывали неизвестного. Это было низко.

Он покраснел.

– Я знаю.

– Бога ради, я даже спросила, как вас зовут.

– Я знаю, – жалобно ответил он. – Но обычно мне не приходится говорить людям, кто я есть. Я почему-то не нашёл подходящих слов. И пока я их подбирал, вы убежали.

– Хм.

– Я знал, что поступил неправильно, как только вы убежали. Вы выглядели такой… задетой.

Белла внутренне содрогнулась, но постаралась выглядеть твёрдой.

– Почему же тогда вы меня не догнали и не объяснились? Или по крайней мере не сказали, кто вы?

– Я хотел. Но… мой телохранитель на нас смотрел. И Бог его знает, кто ещё. Возможно, вы меня не узнали, но есть куча людей, которые меня узнают – всегда и везде.

– Узнать вас? – Она презрительно рассмеялась. – Как, к чертям, можно было вас узнать в капюшоне и этих солнечных очках? Вы выглядели как террорист.

– В самом деле? – Это звучало польщённо.

– Не очень успешный террорист.

– Ну вот, она опять поставила меня на место, – сказал он уныло.

Белла невольно хихикнула.

Он с надеждой посмотрел на неё.

– Белла, пожалуйста. Я знаю, что вёл себя как идиот, и вы имеете полное право меня вышвырнуть и больше не хотеть меня видеть. Но – можем мы ещё раз начать сначала? Пожалуйста!

– Начать сначала?

– Как будто мы только что встретились?

– Субботы не было?

В его глазах заискрился смех.

– Так далеко мне бы не хотелось заходить. Вы очаровательно выглядели среди кадок. Скажем так, сегодняшнего утра не было.

– Ах. – Она задумалась. – С приличествующим случаю представлением?

– Если хотите. Гамильтоны могут пригласить нас обоих на ужин…

Она отмахнулась.

– Нет, я не об этом. Не в том смысле, чтобы люди, которые вас знают, с помощью людей, которые знают меня, нас друг с другом познакомили. Я имею в виду, что вы мне скажете, кто вы и чего вы хотите. И потом вы мне дадите свой телефон, как обычно делают. Если хотите.

– Я хочу, – полузадушенно ответил он.

– Окей. Посмотрим, как оно пойдёт. Привет, я Белла Гринвуд. – Она протянула ему руку.

Но вместо того, чтобы её вежливо пожать, он встал и опустился перед ней на одно колено, взяв её руку в свои.

О Боже, ошеломлённо подумала она.

– Я Ричард, наследник британского трона. Я увидел тебя в залитом лунным светом дворике и очень хочу с тобой познакомиться.

Ох, подумала она. Но вслух сказала:

– Ты сумасшедший, ты знаешь это?

– Ты не можешь сказать такого наследнику трона, – ответил он спокойно.

И поцеловал её руку. Очень нежно, но тем не менее это был настоящий поцелуй. Она ощущала его всей своей кожей, и её сердце почти остановилось.

– А сейчас ты действительно преувеличиваешь, – с упрёком сказала она, но у неё перехватило дыхание.

– Ты говорила, что я должен сказать, чего хочу, – обиженно возразил он.

– Я сказала: «С приличествующим случаю представлением», – нервно прошипела она.

– Ну ладно, если ты настаиваешь. Но если ты хочешь сделать книксен, тебе придётся встать.

– Книксен? Никогда в жизни!

– Разумеется, ты права. Тебе пока нельзя нагружать ногу. Ещё пару часов. Я даже думаю…

Он внезапно поднялся и сел рядом с ней на софу.

– Повернись.

Она повернулась и подозрительно посмотрела на него. Он положил руку на провисшую спинку софы и нагнулся, чтобы посмотреть ей в глаза. Его глаза, как она заметила, были карие и искрились юмором.

– Думаю, тебе надо лечь и…

– Если ты сейчас скажешь, что я должна лечь и подумать об Англии, я тебе врежу, – пробурчала Белла, зарываясь глубоко в подушки.

Он улыбнулся.

– Нет, не врежешь.

И тут он её поцеловал.

В этот же момент прозвучал крик, поскольку Лотти открыла дверь квартиры и поскользнулась на пролитом чае с осколками.

Ричард медленно отпустил Беллу.

– Ты видишь?

Она сглотнула.

– Ты использовал момент.

– Йес.

– О Боже! А сейчас вернулась Лотти.

– Шарлотта такая-то? Хорошо. – Он встал.

– Хорошо? Хорошо? У тебя нет вообще никакого чувства времени?

Но он уже был в их маленькой прихожей. Белла слышала, как он говорит:

– Шарлотта Хендред? Вы, наверное, меня не помните, но мы познакомились несколько месяцев назад у Гамильтонов. Не будете ли вы так добры представить меня вашей подруге мисс Гринвуд?

Из прихожей донеслись полузадушенные звуки. Белла могла понять Лотти. Этот человек просто свинтус с противным чувством юмора.

Она выбралась из софы и похромала в прихожую. Она очень боялась, что её волосы растрёпаны, а щёки тёмно-красные. Лотти поймёт, что её только что нежно целовали. Но Белла ничего не могла с этим поделать.

– А-а… привет, Лотти. Ричард… – она сердито посмотрела на него, – просто тебя дразнит. Мы познакомились в субботу.

– Но мы не были друг другу представлены как положено, – непоколебимо сказал он. – Мисс Хендред?

Лотти поочерёдно посмотрела на них и пожала плечами.

– Ваше королевское высочество, разрешите представить вам мисс Изабеллу Гринвуд, мою подругу с детсадовских времён, с которой мы сейчас снимаем квартиру.

Белла вздёрнула подбородок.

– Я тебе говорила, никаких книксенов.

Его глаза смеялись

– Окей. Как насчёт свидания? Настоящего свидания, при котором я за тобой заеду, отвезу тебя на ужин и потом снова доставлю домой?

Белла была настолько растеряна, что она только и могла открывать рот, как аквариумная рыбка, но сказать ничего не получалось.

Он стоял рядом воплощённой вежливостью и ждал её ответа.

В какой-то момент она исторгла какой-то звук и наклонила голову.

– Спасибо. Завтра вечером? В восемь часов?

Она смогла исторгнуть ещё один такой звук.

Он прищёлкнул пальцами.

– Номер телефона. Ты хотела, чтобы я тебе его дал. Но я думаю, что он уже есть в твоём мобильнике. Позвони мне, если ты захочешь поменять план. В противном случае я заеду сюда за тобой завтра вечером в восемь.

Он подошёл к ней и посмотрел на неё снизу вверх, улыбаясь и очень, очень решительно. Белла сглотнула. Но он её не поцеловал. Вместо этого он положил ладонь на её покрасневшую щёку. Что было ещё хуже; чудесно, но хуже.

– Береги ногу, – мягко сказал он. – Завтра мы увидимся.

– Ах, да.

Он коротко кивнул Лотти.

– Мисс Хендред. Был очень рад.

И ушёл, не сказав больше ни слова.

За ним мягко захлопнулась дверь квартиры. Подруги уставились друг на друга, Белла – раскрасневшаяся и сбитая с толку, а у Лотти был такой вид, как будто её стукнули пыльным мешком.

Но она первая пришла в себя. Она ухмыльнулась во весь рот и забоксировала в воздухе.

– Ху-ху! Ты подцепила принца!

5

Первые свидания всегда сложные?

Tube Talk

Это хорошо, решила Белла, что как раз сейчас она пошла на новую работу. Иначе она бы целый день лихорадочно думала: «Что, если…» и «Мне надо было сказать, что…». Но ей сразу пришлось помериться силами с этим отвратительным дантистом, и она по меньшей мере на час забыла, что у неё вечером первое свидание с самым невероятным мужчиной на свете.

Когда она пришла на работу – рано, как она привыкла, – в чулане, который они называли бюро, её уже ждала вчерашняя раскрасневшаяся женщина. Она вручила Белле пачку заметок, написанных разными почерками с различной степенью разборчивости. И тут же удрала.

Белле не понадобилось много времени, чтобы понять, что их учёт приёма пациентов был чистейшим хаосом, служебное расписание ещё хуже и что неотвеченные запросы счетов, заказов и даже потерянных предметов насчитывали месяцы. Их компьютерная система была попросту смешной. Но Белла не зря провела почти год за подсчётом рыбы. Если она что и умела хорошо делать, так это организовывать информацию. Она составила список заданий, которые надо выполнить, и дружелюбно спросила ассистентку врача по гигиене, с чего ей начать.

– Приведи в порядок расписание приёма пациентов, – ответила Аня с сочувствием. – Наша лучшая секретарша звонила людям за день до приёма, чтобы напомнить о записи. Сейчас у нас по меньшей мере один выпавший приём в день, а иногда и больше.

– Хорошо, – ответила Белла и поставила это задание в начало списка.

Аня, облокотившись на стойку, наблюдала за ней.

– Хорошая идея, но ты никогда не проведёшь её в жизнь. Маллиган Властительный выйдет сюда, и тебе придётся всё бросить, чтобы сделать то, чего он от тебя хочет.

Она оказалась права. Белла встречала пациентов, сопровождала их в приёмную, выписывала счета и принимала оплату, и между делом приводила в порядок записи пациентов на следующий день. Два пациента заявили, что они записаны на другой день, ещё один лежал в больнице со сломанной ногой, остальные были благодарны за напоминание. В её списке оставалось еще два пациента, когда Маллиган появился у стойки.

– Вы здесь не для того, чтобы болтать по телефону, – попенял он ей.

– Я звоню пациентам.

– Вы должны вначале спросить меня.

Белла просто на него глядела.

Он начал бушевать. Она, сложив руки, его слушала.

Когда он выдохся, она сказала:

– Я установила, что у вас завтра три записи пациентов, которые не придут. У Ани отказ и у мистера Пейджа тоже.

– Что?

Она молча повернула к нему экран, чтобы он сам мог видеть.

– Это смешно! Пациенты просто безответственны. Пошлите им тем не менее счета.

– Это будет сложно, потому что это наша ошибка. Двое уже договорились на другой день, но кто-то здесь забыл вычеркнуть из календаря старую запись.

– Тогда всуньте на их место кого-нибудь другого, – пролаял он.

Белла сладко улыбнулась ему.

– То есть вы мне позволяете позвонить по телефону?

Был бы он лошадью, он бы запрокинул голову и недовольно заржал.

– Ублюдок, – довольно сказала Аня, выходя из своего кабинета. – Ты хорошо с ним разобралась.

Таким образом Белла, более ли менее удовлетворённая, отправилась домой, и когда Лотти спросила её, как прошёл день, ответила:

– Первый раунд за мной.

– Первый раунд?

– Будут и следующие. Я уже работала с такими Маллиганами.

– Ты справишься, – сказала Лотти. – Ну, что ты наденешь сегодня вечером?

Белле уже об этом думала и выработала свою стратегию.

– Ничего, что бы бросалось в глаза, – сказала она определённо. – Любое первое свидание – это минное поле. Но в обед я купила себе пару туфель.

Лотти понравились туфли на высоких каблуках, которые выбрала Белла, но её разочаровало решение Беллы не одеваться как на вечеринку. В конце концов она вздохнула и согласилась, что Белла, вероятно, права.

– Но никаких джинсов, – предупредила она. – Ты не знаешь, куда он тебя поведёт, и есть рестораны и клубы, куда в джинсах не пускают.

Белла вздёрнула бровь.

– Окей, наследника трона они, вероятно пустят. Но все будут на тебя таращиться. Женщина, которая надевает джинсы в эксклюзивный клуб. Ты это возненавидишь.

И поэтому Белла надела узкие брюки и Лоттин шёлковый топ. Кроме того, у неё был короткий приталенный блейзер, который она купила в Оксфаме. Он был украшен маленькими чёрными жемчужинами и был классической вещью, которая выглядит одновременно шикарно и небрежно.

– Ну, мне нравится, – сказала Лотти, критически оглядывая Беллу. – Конечно, если бы он был не из секонд-хэнда, было бы лучше. Но пойдёт и так.

Она позволила Белле пойти с минимальной косметикой, поскольку загар с индийского океана был лучше всего, что можно купить в баночках.

– Украшения?

Но у Беллы их не было. Она не взяла с собой украшений на остров, и у неё был с собой только рюкзак и те немногие вещи, которые она здесь купила.

– На выходные я привезу всё, что у меня есть, – пообещала она.

Лотти хотела одолжить ей жемчужные серьги, но Белла только рассмеялась.

– Я не героиня романа Джейн Остин. Жемчуг – это для исторических романов и бабушек.

– Но тебе надо что-то надеть. Иначе у тебя будет такой вид, как будто ты пришла на деловой ужин или что-то в этом роде.

– В этом блейзере?

Лотти признала, что для офиса он слишком сверкает, и они сошлись на паре золотых серёжек из большой Лоттиной коллекции. Серёжки предназначались для того, чтобы придать её облику ещё один сверкающий акцент.

На первом свидании всегда бывают неловкие моменты, и Белла к этому приготовилась. Но Ричард с той самой минуты, когда она открыла ему дверь, был совершенно расслаблен. Он поцеловал её в обе щеки, как будто это было самым естественным на свете, дружески похлопал Лотти по плечу и сказал:

– Ничего, если мы отправимся прямо сейчас? Я несколько рискованно припарковался.

– Хорошо, – удивлённо, но вежливо ответила Белла. – Чао, Лоттс.

Он придержал ей дверь и улыбнулся Лотти.

– Увидимся позже.

Что очень ловко продемонстрировало, что этим вечером он ещё раз вернётся, а с ним и Белла.

Она ему так и сказала, когда они спускались по лестнице.

– Боже, ты действительно умеешь подбирать слова.

Он вздёрнул бровь.

– Звучит так, как будто тебе это не понравилось.

Она покачала головой.

– Совершенно не так. Просто для меня это новый опыт.

Насчёт парковки он был прав. Он почти заблокировал въезд в гараж, а передние колёса стояли явно не по правилам.

– Асоциально, – с раскаянием сказал он. – Но я трижды объехал вокруг квартала и не нашёл ни одного свободного места. И я не думал, что мы задержимся надолго. Спасибо, что ты была уже готова к выходу.

– Не за что.

Автомобиль был неброский лимузин. Никаких королевских флажков, самый обычный номерной знак, как заметила Белла с облегчением. Ричард открыл перед ней дверцу, и она села в автомобиль. Он опустился на водительское место, и они тронулись.

Он ехал в направлении набережной и у реки повернул на запад. То есть они ехали не в центр.

– Куда мы едем?

– В маленький ресторанчик, принадлежащий одному знакомому. Тебе надо мне рассказать, какую еду ты любишь, куда ты охотно ходишь и что доставляет тебе удовольствие. Но сегодня мне придётся гадать.

– Здорово. Я люблю сюрпризы.

Тем не менее она была сбита с толку. Когда он оставил Мэйфейр слева, она настроилась на отмеченный мишленовскими звёздами ресторан в шикарном городке. Но ресторан находился в пригороде под железнодорожным мостом. В баре на старинных винных бочках горели свечи, а на столиках были постелены красно-белые клетчатые скатерти.

Швейцар у двери, казалось, знал его.

– Мистер Кларк. Столик на двоих. Сюда, пожалуйста.

– Мистер Кларк? – спросила Белла, когда они заняли свои места.

Он скорчил гримасу.

– Супермен ака Кент Кларк, только наоборот. Мой брат Джордж считает это хорошей шуткой.

– Ты всегда выходишь как мистер Кларк?

– Иногда.

Официант принёс им два меню, в котором значились лишь испанские блюда.

– Что ты будешь пить? Они славятся своим шерри, но ты можешь взять коктейль или шампанское, и не обязательно испанское, если тебе больше нравится.

– Моя бабушка пьёт шерри. Я не уверена, что когда-либо его пробовала. Посвяти меня.

Это было начало чудесного вечера, очень волнующего и дружеского. Возможно, в первом свидании нет ничего ужасного, подумала она. Тарелка за тарелкой подавались на стол экзотические тапас, а к ним – изумительно хрустящий хлеб. Они с Ричардом всем делились и обмакивали хлеб в одни и те же керамические блюдца с сардинами и оливками в масле, изумительную луковую тортиллу и, конечно, паэллу. Один раз Ричард промокнул каплю оливкового масла на её подбородке, и это ощущалось как ласка. Еда была такой вкусной, что Белла от всего сердца сказала шеф-повару, который появился в зале и обходил столики, что паэлла – лучшее из всего, что она когда-либо ела. Шеф засиял.

Ричард был тоже доволен.

– Окей. Это хорошее начало. Ты любишь испанские блюда. Что ещё? Тайские? Итальянские? Скажи мне.

Белла подумала.

– Я довольно всеядна. Я не люблю кальмаров, потому что они скользкие. О, и мне бы не хотелось есть зайца, потому что зайцы танцуют. Но это, я думаю, всё.

Он серьёзно кивнул.

– Я запомню. И куда ты ходишь охотнее всего?

– Зависит от обстоятельств. Я люблю рассветы ранним утром, когда восходит солнце, а на траве блестит роса. И я люблю руины, такие, как Минстер Ловелл и Уоркворт Касл.

Он уставился на неё.

– Что?

– Руины. – Он затряс головой.

– А что такое?

Он громко рассмеялся.

– Я имею в виду, куда ты с удовольствием ходишь, когда отправляешься развлекаться. Я думал о том, куда мы пойдём в следующий раз. Ужинать. Танцевать. В крайнем случае в боулинг. Руины для меня – это что-то новенькое.

– А, сейчас я понимаю. Ну, я никогда не была хорошим танцором. У меня две левые ноги, и я часто спотыкаюсь, если выпью.

– Я не думал о вальсе или чём-то в этом роде, – заверил он её.

– А, в этом случае, – сказала она с облегчением. – Я могу, как и другие люди, прыгать на танцплощадке. До поездки на остров я почти каждую неделю отправлялась по вечерам куда-нибудь с подругами.

Он зачарованно уставился на неё.

– Но ты всё же предпочитаешь руины?

– Я думаю, да, – ответила она задумчиво. – Это странно?

– Ты романтична, – сказал он, словно сделав открытие. – Кто бы мог подумать?

– Нет, – возмущённо ответила она. – Я практичная женщина двадцать первого века.

И она ему рассказала о своей новой работе. Он смеялся, когда узнал, что она получает не зарплату, а компенсацию за то, что её босс такой противный.

Она пожала плечами.

– Ах, я с ним справлюсь.

– Я не сомневаюсь.

– Я справлялась и в худших случаях. И если я выдержала десять месяцев на острове, то переживу и дантистский ад. По крайней мере, когда-то наступает конец рабочего дня, и я могу пойти домой, встретиться с друзьями, почитать книгу.

– То есть на острове всё же был ад?

– Не во всём. Но я поехала туда, поскольку увлеклась типом, который там распоряжался, а потом оказалось, что он…

– Был свиньёй?

Она подумала о Франсисе, о благородном, хаотичном и слегка самоуверенном Франсисе.

– Нет, свиньёй он не был. Он был всего лишь… поверхностным. С ненормальной потребностью в том, чтобы его обслуживали, причём с восхищением. Я просто устала от того, что должна была всё время говорить: «Франсис, ты такой умный».