Текст книги "Книга 1. Чужак. Сапсан и нетопырь."

Автор книги: Снег Север

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

– Господин Дар, я крайне виновата перед вами за то, что еще не высказала должной благодарности, за всё, что вы сделали для моей племянницы. Я прошу вас проследовать за мной – хочу показать вам редкое оружие, которое вы, возможно, согласитесь принять в подарок, – неожиданно и вроде без всякой связи с предыдущим разговором, произнесла Летия.

Поднявшись, она быстро направилась вглубь дома, даже не проверяя, следует ли за ней «наемник». Дар, сбитый с толку, поспешил за ней, через анфиладу комнат, украшенных пилястрами, мозаичными панно и керамическими вазами с живыми цветами. В конце анфилады они зашли в небольшое помещение с несколькими креслами. Дар, запоздало включивший «второе зрение», должен был его приглушить – настолько эта комната сияла защитной магией.

– Теперь можно поговорить откровенно. – Волшебница, уже не скрываясь, пристально разглядывала Дара. Он видел, как нити ее магии скользят вокруг него и исчезают в амулете бога.

– Девочка рассказала мне о вас всё… что вы ей рассказали о себе, – добавила Летия после малозаметной паузы. – Могу я взглянуть на ваш знаменитый амулет?

– Вы хотите, чтобы я его снял?

– Нет, – после секундного размышления ответила волшебница. – Просто покажите.

Дар распустил шнуровку на вороте туники и протянул Летии амулет, насколько хватало цепочки. Та осторожно дотронулась до него – Дар ощутил легкий укол магии, подобный тому, которым Элеана некогда изучала его трансформированную конечность.

– Да, девочка не ошиблась, – удовлетворенно произнесла Летия, отпуская медальон. Дар тут же упрятал его обратно. – Никогда не думала, что смогу воочию наблюдать существо с Изнанки…

– Существо, не человека, – отметил про себя Дар.

– Воочию вы наблюдаете тело легионера Лакса, – несколько резче, чем намеревался, ответил Дар. – Я не просил меня вселять в него, как не просил… и всего остального. Так уж получилось.

– Не сердитесь, – примирительно сказала Летия отводя глаза. – Я действительно вам очень благодарна – и муж мой тоже. Его сейчас нет – он ведет семинар в Академии, а то он бы сказал то же самое. Мы долго обсуждали все подробности вашего необычайного путешествия…

– Обсуждали – с чиновниками тайной службы?

– Вы и об этом знаете? Откуда?

– Еще в Тарсее Квинт предположил, что наше срочное возвращение на военном фрегате связано с интересами секретной службы. И Квинт на казарменном положении... Может, я выгляжу тупым, но сложить два и два я могу…

– Да, Эли еще раз была права… – Летия вздохнула. – Нет, в секретной службе услышали только ту версию, которую вы, все трое, вместе согласовали. Обсуждали ваши подлинные приключения, – она сделала ударение на «подлинные», – только мы с мужем.

– И? – спросил Дар, не дождавшись конца сделанной волшебницей паузы.

– И решили, что о вашем происхождении больше никому знать не следует, – решительно произнесла волшебница. – Раз уж боги так явно высказали свою волю – дав вас в спутники Эли, и дав вам защиту от внешнего сканирования…

– Так я могу встретиться с госпожой Элеаной?

– Да, конечно. Она уже вся извелась, ожидая конца нашего разговора, – слегка съехидничала тетушка. – Но я поставила условием, что первыми с вами должна поговорить я, или муж.

– Что ж, я вас понимаю, – протянул Дар.

– Отлично! – Летия потянула за шелковистый шнурок на стене, и через несколько секунд в комнату впорхнула Элеана. Ничуть не стесняясь присутствия тети, он крепко обняла Дара и поцеловала его в губы.

– Дар, милый, я так рада, что у тебя всё хорошо! – от этой непосредственной, искренней радости у Дара защипало в глазах, а Летия по-доброму усмехнулась.

– Ну, что ж, побеседуйте, без меня, только оставайтесь в этой комнате – вне ее на серьезные темы лучше не распространяться. Береженого Церапис бережет! – Летия поднялась, и выплыла из защищенного кабинета.

– Ну, как ты устроился в столице? Тебя уже и не отличить от местного жителя!

– Великолепно устроился! Какие могут быть проблемы, когда есть деньги? – усмехнулся Дар. – А как ты?

– Тоже хорошо. Пока поживу здесь, а через пару месяцев переберусь в общежитие при Академии – буду поступать на подготовительный курс. Там защита – ого! Никакому Хакесу не добраться!

– Ну и отлично! Я пока осматриваюсь… И всё думаю, как бы поучиться магии…

– Да, я говорила о тебе с дядей… Он очень не советовал даже подходить к Академии – там такие средства… может, амулет Хора и выдержит, но рисковать не стоит. И еще дядя одну верную вещь сказал – амулет-то тебя показывает для всех бездольным! Как же ты станешь испытания сдавать – тут же начнется расследование!

– Ах я дурак! Ну сам же об этом должен был подумать!

– Нет, просто ты же еще к делам с магией непривычный… Но дядя предложил тебя сам поучить, частным порядком. Только он хочет, прежде чем давать окончательное согласие, с тобой встретиться…

– Вот это было бы здорово! Заранее передаю ему свою благодарность! Да, так что у Квинта? У него неприятности? Мне твоя тетя сказала, что его только вчера выпустили из казарм.

– Да, – Элеана помрачнела и стиснула подлокотник. – Он сам не понимает, в чем дело. Вроде бы, никаких явных претензий к нему не предъявляют, но допрашивали декаду подряд, по нескольку раз в день. И не только о похищении, бегстве и путешествии – расспрашивали про его родню в Тарсее, про брата на флоте, про то, как часто он общается с отцом, с другими братьями… Меня допрашивали дважды – в присутствии дяди, он, как мой опекун, имеет право на это. Сам Вульпекс допрашивал…

– А это кто?

– Начальник секретной службы императора… Только ты, Дар, об этом не поменьше говори – это не то, чтобы секрет, но не стоит…

– Элеана, я что – ребенок?

– Ой, Дар, прости, я всё забываю, что в твоем мире этих служб тоже хватало…

– Так что же с Квинтом?

– Пока – разрешили выходить в город. Нас навещать. Но дело не закрыто, и новое назначение ему не предлагают… Дядя обещал поспрашивать про него, как о друге семьи, но у него нет права вмешиваться в его дело, в отличие от моего – Квинт ему не родственник, не сотрудник...

– Да уж… Когда Квинт должен получить увольнительную снова?

– Завтра. Приходи к полудню, я надеюсь, что удастся встретиться всем вместе.

– Ну, что же, я тогда пойду – вернусь завтра… До свиданья, Элеана!

– До свидания, Дар!

***

Полуобнаженный светловолосый мужчина глядел в океанскую даль, стоя на краю утеса, у самого обрыва. Брызги и пена временами долетали его ног. Слева от него был камень, на который он опирался коротким, не длиннее локтя, жезлом, веретенообразной формы. Справа стояло странного вида деревце, с похожей на наконечник пики верхушкой. Неумолчимый прибой рокотал на рифах, внизу. Можно было легко себе представить, что утес плывет в океане, рассекая волны…

Мужчина стоял так уже множество столетий… Люк осторожно положил руку ему на плечо, и, в первое мгновение, ему, как и тысячам его предшественников, почудилось, что он действительно тронул живого человека. Он ощутил подрагивание мускулов, теплую бархатистую кожу… но тут же, под его ладонью снова оказался камень. Диковинный камень – за все века ничего подобного не было найдено ни в Гесперидах, ни в Лакаане…

– Я иду исполнять свой долг, Фалант! Скажи мне что-нибудь, на прощание! – произнес мысленно Люк фразу, подобную которой произносили до него тысячи гесперидцев. Обычай мысленно разговаривать со статуей ушедшего бога, основателя гесперидской колонии и ее учителя, был так же древен, как и сама статуя. Ни в одном документе не сохранилось упоминания ни о времени ее создания, ни об авторе. Ничего величественного не было в этом изваянии. Наоборот, изображенный с невероятным искусством древний бог, выглядел как обычный усталый и даже несколько растерянный человек средних лет и среднего роста. Казалось, он только что подошел к краю утеса, посмотреть на прибой.

Существовали предания, что несколько раз бог отвечал спрашивающему. Один случай, как уверяли, случился сравнительно недавно – полвека назад, как раз перед открытием первого портала сквозь экваториальный барьер, в Лакаан. Но версии насчет содержания этого ответа настолько расходились, что любая из них не вызывала доверия. Только в одном версии были согласны – в том, что адресатом божественного ответа был ни кто иной, как Сарт Конг, руководитель проекта барьерного пробоя, трагически погибший при первом, неудачном испытании установки…

Сейчас бог-механик, бог-ученый, изобретатель множества чудесных артефактов, некоторые из которых и по сей день выполняют свою задачу в мире, молчал. Люк, с сожалением, попытался убрать руку, но вдруг понял, что не в состоянии это сделать. Рука словно приросла к статуе, а в ладони снова возникло ощущение живого человеческого тела. И тут в голове у Люка грозно зарокотало, заглушая даже шум океанского прибоя. В рокоте послышались слова. С огромным трудом, Люк вычленил из шума сказанное:

– Ищи… мою… гробницу… на север… от первой станции… на юг… от дерева.

Слова и шум резко оборвались. Рука оказалась свободной, и Люк отшатнулся, едва не упав.

– Так вот как это происходит, – билось в сознании, на грани паники. – И что теперь делать с этим? Идти и доложить в Совет – со мной поговорил Фалант? Что я слышал – поверят без проблем, любой эмпат скажет, что я не шучу. А не сочтут ли это за результат перенапряжения от интенсивного изучения чуждой этики и уклада – на курсах «проводников»? В Лакаане, как нас учили, с этим более чем просто – разговор Покровителей со смертным в храме сопровождается таким магическим фоном, что сомнений не бывает. А Фалант, ушедший бог, разговаривает только ментально, никаких регистрируемых эффектов… Да, проблема!

Люк спохватился, он опаздывал в Учебный корпус на собрание курсантов. В конце концов, бог не сказал, что надо что-то делать «немедленно», значит – есть время подумать. Люк с места набрал скорость и бегом припустил по дорожке к комплексу зданий университетского городка.

В зал собраний он проскочил в тот момент, когда старший наставник курсов уже вышел на трибуну.

– Товарищи! – голос наставника разносился по залу без всякого магического усиления. – Сегодня вы собрались по особому поводу – перед вами выступит социальный координатор Совета, товарищ Маас.

– Товарищи курсанты! Вы все получили подготовку проводников. Вы все можете ориентироваться в мире, обычаи и поступки людей в котором вам странны и, иногда, чудовищны. Но вы готовы к тому, чтобы не растеряться, не спасовать и выполнить свой долг – спасать тех, кого мы можем и должны спасти. Ваша первоочередная задача – освобождать из рабства детей, трудясь в самых опасных местах, среди самых отвратительных представителей человеческого рода! Вторая ваша задача – отбирать из этих детей тех, кто сможет жить в нашем обществе, тех у кого нет себялюбия, эгоизма и жадности, тех, у кого отрицательный индекс СЭЖ! И третья ваша задача – никогда и ни при каких обстоятельствах не открывать лакаанцам пути в наш мир! Но, впрочем, я это повторил только для лучшего понимания приоритетов – суть вам известна и самим.

Теперь я скажу то, что может многих из вас огорчить, но, тем не менее, я обязан это сделать. Половина из вашего выпуска в проводники не попадет… Я слышу шум и выкрики – прошу тишины! Я договорю, а потом можете задать любые вопросы… Итак, половина вашего выпуска в проводники не попадет! Вы все в курсе, что еще два года назад, Совет принял решение устроить постоянную базу в пределах Лакаана. Но не все знают, что было, наконец, выбрано место для этой базы – Первая Станция… Опять шум… Я подожду… Хорошо, продолжу. Итак – Первая Станция. Было много причин выбрать ее и не меньше – выбрать другие места. Совет всё-таки решил вопрос в пользу Первой станции. Почему – сейчас объяснять не буду, все материалы вы сможете прочитать после, они доставлены в вашу спецбиблиотеку… Подготовка и разведка велись еще год. И вот, всего полгода назад, начаты первые работы. Вели их товарищи из группы по чрезвычайным ситуациям – оттого вы про это и не узнали раньше. Сейчас там расчищен плацдарм и поставлены необходимые охранные системы – вы все помните историю и знаете о том, что стало причиной гибели Первой станции. Работы велись максимально скрытно, привлекался только необходимый минимум персонала. Но теперь начинается новая фаза и необходимо больше сотрудников. Вот туда и направится половина из вас. Да, начиная с сегодняшнего дня, основная информация о ходе работ на Первой станции объявлена Советом общедоступной. Но то, что касается защитных систем и точных координат Станции – по-прежнему закрытая информация, имейте это в виду.

Теперь я готов отвечать на вопросы… Списки? Вы это сможете узнать у вашего старшего наставника, после собрания… Изменения и переводы? У него же. Обстоятельства гибели Станции? Вот вам, тем кто там работать будет, на него и отвечать. Нет, архивы открыты не будут – сейчас, по крайней мере. Нам, Совету, крайне важно, чтобы выводы рабочей группы ни коим образом не зависели от древних, скажу откровенно, предубеждений! Да, я еще не сказал, что группа, предназначенная для работы на Станции, пройдет дополнительную декадную переподготовку. Если это всё, то прощаюсь с вами и желаю успехов!

Люк, вместе с остальными курсантами – взбудораженными и ошеломленными, вывалился из зала и побежал к административному корпусу. Списки были уже вывешены. У Люка екнуло сердце, он заранее знал, что увидит. Поэтому он нисколько не удивился, прочитав на листке:

«Первая Станция.

1. ...

…

15. Норин Люк

16. ...»

***

– Господин, купите кобайю! Молодой, сильный самец, отличный сторож! Совсем не дорого!

Дар обернулся – низенький носатый торговец, с пучками растущих из ушей и носа рыжеватых волос, зазывал гнусавым голосом именно его. Этот край Большого северного базара был «птичьим рынком» – тут торговали разнообразной живностью, от мелкого домашнего скота, до экзотических ледяных чаек, которые сидели в обложенных магически защищенным от таяния льдом клетках. Что такое кобайя Дар не знал, и решил полюбопытствовать. В клетке сидела обыкновенная морская свинка… Нет, конечно, не совсем обыкновенная – длиной с локоть. Шерсть жесткая, черная с белыми кончиками, глаза прикрыты. Тоже еще – сторож…

– И от кого она… он сторожить сможет? От нападения дикого комара? – насмешливо спросил Дар торговца.

– Господин, вы просто не знаете… Это свирепый зверь, водится только на юге, в Малых горах. Его дрессируют монахи монастырей – для защиты от бандитов-степняков и иношных тварей.

– Да, да, конечно, при его виде все степняки и иношные немедленно сдохнут – от смеха!

В этот момент, зверек, словно услышав, что речь идет о нем, приподнял веки и повернул голову. На Дара уставился зловещего вида красный глаз, без белка, с черным вертикальным зрачком. Дар оторопел. А кобайя, чтобы окончательно добить покупателя, зевнул, продемонстрировав дюймовые клыки!

– М-да, может быть и сторож, – пробормотал Дар. А продавец, почуяв слабину, зачастил, размахивая руками прямо перед лицом клиента.

– Отличный сторож! Тренированный! Вот амулет – наденьте на руку, покормите его разок и он признает в вас хозяина. И тут же ему надо имя дать – вслух, чтобы он услышал. Он умный! И очень сильный! Кобайя может степного волка пополам перервать – у него шкура на ощупь мягкая, а на самом деле – из стреломета в упор не пробьешь!

Дар слушал и веря, и не веря – он готов уже был принять многие чудеса, но ему не хотелось выглядеть простофилей, «лохом ушастым», как изящно выражался хозяйский сын Луций. Поэтому Дар спросил:

– А ты его откуда взял – неужто сам в Малые горы путешествовал?

– Нет, господин, – затряс торговец нечесаной головой. – Я в Когуре его купил, на рынке в оазисе Шамал. Там Большая Пустынная ярмарка собирается, раз в год. Много диковин бывает. Артефакты, животные, рукописи... Там я его и купил.

– А тебе самому сторож не нужен?

– Я маленький человек, господин. Не воин. А кобайя – страж и спутник воинов. Боевой зверь. Купите, господин, не пожалеете.

Дар чувствовал, что почти дал себя уболтать. Он с детства испытывал симпатию к морским свинкам… А кобайя, развалился в клетке, выставив розовое брюшко, поросшее редкой жесткой шерсткой. Словно приглашал погладить… Дар потянулся было к клетке…

– Нет, не надо, – услышал он отчаянный вскрик и еле успел отдернуть руку. Всей его нечеловеческой быстроты реакции хватило лишь, чтобы клыки адского существа промахнулись на волосок, не достав до пальцев. А не промахнись – было бы на пару пальцев меньше…

– Вы увернулись? – на лице продавца выразилось невероятное изумление. – Один дур… э-э, неосторожный матрос, тоже решил его тронуть. У него осталась только половина ладони…

– Сколько? – коротко спросил Дар. Торговец заколебался. Он решил, что промах кобайи убавил тому цену, и прикидывал – сколько теперь запросить.

Всего через час торга, Дар стал счастливым обладателем морского свина, клетки и амулета – за какие-то полторы тысячи денариев…

– Нет, я – идиот, – подумал Дар. – И на кой я его купил?

За деньгами снова пришлось сходить в банк, счет заметно таял. Хорошо еще, что Дар в последний момент догадался спросить, чем кобайю кормят – а то угадывай… Оказалось – почти всем, чем угодно, но для первой кормежки желательно сырое мясо с кровью. Торговец дал еще один ценный совет – после того, как кобайя признает в Даре хозяина, ему можно показать любого человека и сказать: «Это – друг», и он его не только не тронет, но и тоже защищать станет. А прочим, стоит только проявить агрессивные намерения или вторгнутся на охраняемую территорию…

– Он понимает, чувствует! – внушительно повторил несколько раз продавец. – Кто как к хозяину относится, желает ли причинить зло… Просто гостя или постороннего никогда не тронет. Магическое животное, но не иношное – от того и редкость такая!

Сейчас Дар сидел на корточках перед клеткой, в десятке шагов от мясной лавки, где он приобрел сырой бифштекс для свина. Несколько зевак стояли полукругом за его спиной – кобайя и впрямь был редким животным, а его клыки, которые он охотно демонстрировал публике, мгновенно внушили к нему уважение. Дар подумал, что мог бы взять плату за этот цирк… Он надел на правую руку амулет – узкое кольцо со слабой, непонятного вида магией, достал бифштекс и осторожно поднес к клетке, готовый отдернуть руку – с какой молниеносной скоростью кобайя атакует, он уже знал. Но, на этот раз, всё прошло по-другому. Кобайя привстал, медленно, с достоинством, взял приношение, и начал его деликатно жевать.

– Нарекаю тебя – Вакса! – громко произнес Дар. – В этот момент браслет слабо пыхнул розовым отсветом (Дар не сразу сообразил, что это произошло в магическом зрении) и распался на мелкие кусочки.

– Вакса – Боевой Свин, – добавил он про себя. А вслух скомандовал:

– Эй, Вакса, ты понял? Вакса, ко мне!

Кобайя уронил недоеденные крошки мяса, понюхал руку Дара, и потерся мордочкой. Потом перевернулся на спину и подставил хозяину розовый животик. Дар начал почесывать его, а кобайя, в полном упоении, издавал звуки, которые более всего напоминали бульканье жидкости, выливаемой из бутылки. Зрители разразились восторженными свистками.

– Нет, точно, можно уличные представления устраивать, – решил Дар, лаская своего «стража»…

***

Солнечные лучи, терялись в серой зыбкой дымке, обесцвечивались и неестественным неживым светом освещали руины. Здесь, в центре чудовищного древнего катаклизма, всё было пропитано смертью и безумием. Земля, растресканная, даже скорее – расплесканная, дыбилась концентрическими волнами, которые не сгладились и за десятки веков. От одних зданий не осталось и стен – только очертания фундамента. Другие – совсем рядом с первыми, стояли почти целые, но странно искаженные. Будто кто-то посмотрел на них в неровное зеркало, а затем материализовал в таком виде. Застывшие озера расплавленного камня, перемежались с разноцветными газонами, которые своей ядовитой яркостью дико контрастировали с черно-серой гаммой развалин. Только совсем вблизи можно было бы разглядеть, что куртины покрыты не травой, а зеленой, желтой и красной жадно колышущейся массой, время от времени выстреливающей щупальца навстречу пролетавшим над ней угольно-черным насекомым…

Это было царство смерти и смертоносных порождений чудовищной дикой магии, большая часть которых не могла бы и выжить за пределами Мертвых Земель – их место было только здесь, где земля и камни пронизаны остатками энергий, не выветрившимися и за два тысячелетия. Для людей, животных и даже самих богов тут всё было ядовито и убийственно. Но этот смертельный яд служил источником существования для множества магических тварей, которые поэтому не представляли особой угрозы для жизни обитаемых земель, не будучи в силах покинуть места своего возникновения. Опасность представляли те монстры, которые рождались в более умеренных местах, ближе к восточным отрогам Больших и Малых гор. Там росли низкие леса из искореженных, почти безлиственных деревьев, протекали ручьи, наполненные не водой, а отвратительной, подобной гною, жижей. Там низко летали птицы, почти лишенные перьев, с кожистыми крыльями. Там, в развалинах давно заброшенных поселений и храмов, гнездились шершни, тело которых было размером с куриное яйцо, с дюймовым жалом, способным пробить стальной панцирь. В почве рыли ходы слепые черви, толщиной с руку, с пастью утыканной сотнями мелких зубов, легко прогрызавших самую толстую сапожную кожу. Они ощущали сотрясения от шагов, и неожиданно нападали из ям в траве.

Впрочем, встречались и прозрачные озерца, с берегами, поросшими мягкой шелковистой травой и кустами с яркими сочными ягодами. Но горе тем путникам, которые бы соблазнились этой идиллической картиной и расслабились… Из глубины воды могла всплыть медузоподобная тварь, способная выкинуть жалящие щупальца на несколько локтей. С деревьев спускались пауки, чьи нити были прочнее стальных канатов, а усыпляющий яд одновременно переваривал добычу в ее собственной коже.

Но и эти иношные твари были не слишком опасны – они были глупы и редко покидали облюбованные места. Однако, они сами служили добычей тем, кто временами – через ущелья, горные перевалы или подземные пещерные лабиринты, прорывался на другую сторону горных хребтов. Хазарги – полуразумные хищники, самая крупная и часто встречающаяся вне Мертвых Земель разновидность иношных, предпочитали леса Раменья. Скальные скорпионы селились в горных отрогах. Белые полупрозрачные сколопендры, длиной до трех локтей, плюющиеся ядом, заползали в выработки и шахты. А еще огромные летучие плотоядные жуки, зловонные гарпии – птицеподобные, размером с гуся, со старушечьими лицами и ядовитыми перьями-стрелами, оводы-вампиры, способные облепить тучей тура или дромедара и выпить его кровь за считанные минуты – они перелетали через стены Крепости Каньона костей, и расползались по лесам и степям. Мелких же крысоподобных иношных тварей или насекомых можно было найти даже в подвалах и катакомбах имперской столицы...

Время от времени, раз в два-три года, из Мертвых земель шла волна – тысячи монстров собирались в стаи, и, почти не нападая друг на друга, рвались через единственный свободный выход в обитаемые земли – через Каньон костей. Кроме уже упомянутых, в отрядах тварей шли канисы – собакообразные чудища-людоеды, ростом с теленка, со стальной прочности когтями и зубами, скорфы – многоножки, необычайно быстрые, не более двух локтей в длину, но способные влезать по отвесным стенам и перегрызть в секунды дюймовое древко копья, и еще десятки разновидностей помельче. Словно направляемые кем-то, иношные твари начинали штурм единственного препятствия на своем пути – Крепости каньона.

Самое узкое место каньона перегораживала стена – по легендам ее возвел еще сам ушедший бог Фалант. По бокам стены, вплотную к скалам, высились башни, оборудованные мощными скорострельными крепостными стрело– и копьеметами и магическими огнеметами. Предупрежденные амулетами, фиксирующими всплеск магии смерти, воины гарнизона становились на посты и начинали уничтожение врага. Большая часть тварей просто тупо рвалась через стену, влезая по ее отвесным краям, пользуясь когтями, крыльями или сетями паутины, которую обильно выпускали пауки и гусеницы, штурмующие в первых рядах. Их расстреливали и жгли из башен. Но некоторые твари атаковали и сами башни, влезали в бойницы – тогда с ними приходилось вступать в рукопашный бой. Некоторая часть тварей неизбежно прорывалась – тогда в Имперские копи, в Раменье и командирам патрулей отсылались срочные депеши-предупреждения. На время патрули усиливались, а караваны приостанавливали свое движение через Великую степь. Зато наступало время охотников на монстров – некоторые иношные твари, такие как канисы, например, ценились в Самале и Мерке в качестве сторожей лагерей рабов и жилищ богачей. Для их укрощения, самалитские шаманы использовали особые амулеты, изготовление которых держалось в строжайшем секрете. Из других монстров, добывали яды и иные ценные для алхимии ингредиенты.

Смертельная опасность не останавливала любителей наживы от проникновения в Мертвые земли. Хотя проход через Каньон костей, запертый Крепостью, был закрыт, в горах имелось немало троп и тайных путей. Рисковали устраивать такие походы немногие, возвращалось еще меньше – потеря четверти отряда считалась обычным делом. Кроме самих монстров, охота велась и на редкие артефакты, в развалинах древних поселений. Ведь вся территория Мертвых земель до Разлома была густо заселена – там располагалась легендарная Первая Империя, страна в которой боги жили бок о бок с людьми…

Разумеется, дальше нескольких десятков лиг от предгорий, искатели приключений не удалялись – дальше шли земли настолько опасные, что ни один обычный человек не выжил бы и нескольких дней, несмотря на самую лучшую магическую защиту. Не намного в лучшем положении оказывались и колдуны с магами – эманации дикой энергии искажали работу амулетов, разряжали артефакты-хранилища.

В бывшей столице – Гарме, тысячелетия не бывал ни один смертный. И бессмертный – тоже…

Ни один маг, даже имея самую мощную защиту, не добрался бы до этого места – сюда невозможно было провесить портал извне, а путешествие через сотни лиг зараженной, населенной чудовищными монстрами местности, не под силу и архимагистрам. Тем не менее, сейчас человек бродил в развалинах уничтоженного катаклизмом города.

Его лицо скрывала зеркальная, прозрачная изнутри, маска. Его одежда не оставляла открытой ни клочка тела – все детали были пригнаны одна к другой, представляя собой одну сплошную поверхность. За спиной человека располагался сложный артефакт, окутывающий его слабо мерцающим цилиндром защитной энергии. На поясе висело множество разнообразных приспособлений. В том числе – тесак, отливающее голубизной и серебром адамантитовое лезвие которого, имело мифрильную инкрустацию, и было способно уничтожать магических тварей не хуже заклинаний огня. Ни один ныне живущий обитатель Лакаана или Гесперид, не смог бы подобрать названия для этого одеяния. Но зато Дар, увидь он его, немедленно выдал бы ассоциацию – «защитный скафандр»...

Человек медленно, но при этом целенаправленно, очень тщательно выбирая дорогу, обходя все подозрительные места, пробирался через руины. В левой руке он держал полукруглый амулет, светившийся двумя огоньками и, по всей видимости, указывавший на какую-то определенную цель. В правой – жезл, с тремя крупными алыми кристаллами кнумериума, до отказа заряженными энергией. Мелкие летучие твари то и дело тыкались в защитное поле, и шарахались в стороны.

Посредине остатков одного из фундаментов, отличавшегося поистине циклопическими размерами, зияла каверна, локтей двадцать диаметром. В каверне колыхался сгусток черного тумана или дыма, странным образом не распространявшегося наружу. Возле этого места человек приостановился. Он поводил своим поисковым амулетом в стороны, и начал отцеплять с пояса артефакты и устанавливать их вокруг каверны. Работа эта было сложной из-за неровностей и трещин в камнях и почве. Несколько раз человек возвращался к уже выставленным устройствам, и изменял их положение, руководствуясь одними ему ведомыми соображениями. В конце концов, получилось нечто вроде «восьмерки» – два лепестка, два соприкасающихся эллипса неравного размера. Один лепесток – больший, охватывал каверну, оставляя в одном месте разрыв. Второй, меньший, располагался на небольшой площадке, которую маг расчистил от мусора.

Встав посредине площадки, человек несколько минут постоял размышляя. Сейчас ему предстояло совершить то, к чему он готовился очень долго. Затем он начал действовать. Расставленный артефакты вспыхнули чистым белым огнем, враз заставившим рвануться прочь всю магическую окрестную мелочь. Зато в середине каверны черный туман завибрировал и выбросил злые отростки, заметавшиеся внутри очерченного огнями пространства. Как разумное существо, распознавшее главного врага, туман атаковал преграду между каверной и площадкой с магом. Но маг был начеку, подпитываемая кнумериумными усилителями защитная преграда, казалась несокрушимой. Тогда туман начал вытягиваться из каверны, заполняя непроницаемым чернильным облаком все отмеренное ему артефактами пространство.

По мере увеличения объема, сила тумана росла. Как в настоящей грозовой туче, его поверхность окутывалась сиреневыми змеями молний. Чудовищной силы магический пресс давил на преграду, странным образом оставляя без внимания разрыв в ней, в противоположном от мага конце «большого лепестка». Однако маг продолжал свои действия четко и уверенно – как видно, поведение твари было им вполне ожидаемо. Из энергии смерти он составлял нечто вроде огромного каната с петлей – в энергетическом плане, разумеется. И, улучив подходящий момент в метаниях живого тумана, приоткрыл защиту и швырнул этот магический канат в противника – не в сам туман, а в глубину каверны. И тут же снова опустил защитный полог.

Земля задрожала, и камни начали ощутимо выворачиваться из земли. Раздался низкий глухой рев – такой, от которого у людей способно останавливаться сердце, а стены начинают рассыпаться песком. Наступал критический момент боя – маг перестал удерживать защиту, а перешел в наступление. Собрав все силы, он обрушил на тварь град разнообразных заклинаний. Ощутимо померк солнечный свет, непроницаемая для простых глаз пелена скрыла место сражения. В ней сверкали ветвящиеся разряды, темные канаты магических энергий сплетались со щупальцами той же природы. Землетрясение еще раз раскололо трещинами развалины. Неумолчимый рев невидимой твари, грохот рушащихся стен, оглушительный треск молний были слышны за пару лиг, предупреждая всех, имевших хоть каплю соображения, держаться от этого места как можно дальше. Мертвые Земли вспоминали времена Великого Разлома – тогда здесь боги сталкивались в бою с богами и бушевала магия сравнимой силы.