Текст книги "Голиаф"

Автор книги: Скотт Вестерфельд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

ГЛАВА 7

«Левиафан» находился на расстоянии нескольких миль от стоянки, когда в его днище открылись створки бомбового отсека и с десятисекундными интервалами начали выпадать тюки вяленого мяса. С выпадением каждого тюка корабль поднимался в воздухе чуть выше.

– Уловка хитроумная, ничего не скажешь, – признал мистер Тесла. – Разумеется, доставь вы сюда эту пищу раньше, у меня бы по-прежнему было воздушное судно.

Дэрин бросила на него недобрый взгляд. Этот человек говорил о содеянном так легко, словно это не он скормил бойцовым медведям не только своего летуна, но, как она теперь поняла, и мамонтин, и даже лошадей своего грузового состава. И все лишь для того, чтобы задержаться в этом треклятом месте еще на несколько недель.

– Чем же вы здесь занимались, мистер Тесла?

– А вы, мальчик мой, так и не догадались? Разумеется, изучал здешний феномен.

– Ну и как, выяснили, что его вызвало?

– Причина происшедшего была мне известна изначально. Любопытство вызывали разве что результаты. – Плотоядно шевельнув усиками, он поднял руку. – До поры, сами понимаете, я вынужден хранить это в секрете, но скоро мир обо всем узнает.

Его глаза безумно блеснули, и Дэрин поскорей отвернулась к «Левиафану», настолько ей стало неуютно.

Без всяких сомнений, это был тот самый Тесла, что изобрел пушку Теслы – орудие сродни молнии, что дважды чуть не погубило «Левиафан». Ученый-жестянщик, создатель секретных видов оружия германцев, и в то же время царь дал ему карт-бланш в дарвинистской России.

Все это просто не укладывалось в голове.

Дэрин вспомнила о загадочном устройстве, скрытом на нижних палубах «Левиафана». Она с тревогой подумала о том, для чего этому человеку взбрело в голову тайком притащить его сюда. Ведь явно не для отпугивания медведей.

Моторы «Левиафана» зажужжали легче. Бомбометание закончилось.

– Сейчас они подойдут, – встрепенулась Дэрин. – Нам надо направляться к поляне.

Тесла, взмахнув тростью, что-то произнес, вероятно, по-русски. Люди дружно разбежались по лачугам и вернулись обратно уже с объемистыми рюкзаками на плечах.

– Прошу прощения, сэр, но все эти принадлежности брать с собой нельзя. Мы все вместе уже и так весим тяжелее некуда.

– Я едва ли могу бросить здесь свои фотоснимки и образцы, молодой человек. На сбор этих материалов ушли годы!

– Но если корабль не сможет подняться, им все равно суждено пропасть. Вместе с нами!

– В таком случае вам придется потесниться. Или оставить моих людей здесь, внизу.

– Вы с ума сошли? – гневно воскликнула Дэрин. – Послушайте, сэр! Если вы хотите остаться здесь со своими образцами и пойти на корм медведям, то это ваше дело. Но эти люди пойдут со мной без всякой поклажи!

Тесла желчно рассмеялся:

– Боюсь, вам придется объяснить это им. Как у вас с русским, мистер Шарп?

– Превосходно, – сблефовала Дэрин, оборачиваясь к людям. – Кто-нибудь из вас говорит по-английски? Ду ю спик инглиш?

На нее смотрели в растерянности. Один человек брякнул наобум английское ругательство, но на этом его словарный запас, вероятно, иссяк, и он пожал плечами.

Дэрин стиснула зубы, мысленно костеря Алека за то, что его сейчас нет рядом. При всем своем багаже бесполезных знаний он мог свободно изъясняться на нескольких языках. И этот ученый сумасброд, быть может, внял бы голосу своего собрата-жестянщика.

Она снова оглядела людей. Вероятно, некоторые из них управлялись с ныне погибшим летуном, а потому могли разбираться в весовых ограничениях… Впрочем, на пантомиму не было времени. Сквозь безмолвную чащу эхом доносился рев медведей, вероятно уже нашедших первые тюки с едой и завязавших из-за нее грызню.

– Выводите ваших людей, сэр, – приняла решение Дэрин. – Обсудим все на корабле.

Чтобы выйти на опушку, ушло несколько минут, и еще немного, чтобы отыскать сравнительно ровную площадку, где мог бы приземлиться «Левиафан». Понятие «ровная» было, конечно, сугубо условным. Здесь, рядом с эпицентром разрушения, деревья лежали не аккуратно, а вроде счетных палочек у нерадивого школяра, дикой мешаниной. А еще было полно торчащих вразнобой пней.

Дэрин карабкалась через древесные стволы, надеясь, что ощущение дистанции во всей этой неразберихе ее не подведет. Русским она подавала знаки и махала, как капитан крикетной команды, расставляющий игроков на поле. Вскоре ей удалось расположить их длинным овалом размером чуть больше гондолы «Левиафана».

– Корабль после сброса тюков стал легче, – объясняла она Тесле. – Обычно капитан при посадке водород стравливает, но только не в том случае, если требуется экстренный подъем. А потому, чтобы принайтовить корабль, нам потребуется тянуть веревки.

– А нас на это хватит? – Ученый вопросительно поднял бровь.

– Деваться некуда. Буквально один порыв ветра, и нас всех вздернет в воздух. Поэтому, когда сбросят концы, люди должны сразу же примотать их к деревьям. – Она указала на поваленную сосну обхватом с бочонок. – Чем толще, тем лучше.

– Но нам не хватит сил притянуть корабль вниз.

– Ничего, он это сделает сам, за счет лебедок внутри гондолы. Как только он спустится достаточно низко, мы залезаем на борт и обрубаем концы, тогда корабль подбросит как пробку на поверхности воды.

Дэрин умолкла, прислушиваясь. По лесу катились раскаты утробного рева – звук, от которого буквально волосы становились дыбом. То ли звери уже приблизились, то ли просто нервы сдают.

– Если услышите, что клаксон дает двойные гудки, приказывайте вашим людям выбрасывать из окон все что ни попадя, включая ваши драгоценные образцы, иначе мы все достанемся на обед медведям!

Тесла кивнул и начал инструктировать своих людей на русском, помахивая при этом тростью. Наставление насчет балластной тревоги он, похоже, опустил, но сейчас с этим ничего нельзя было поделать. Дэрин вытащила кусок линька и стала вязать крепежный узел на случай, если придется карабкаться. Вскоре над головами показался корабль, двигатели которого замолкли, как только экипаж положил его в воздушный дрейф. Из иллюминаторов грузовой палубы стали густо шлепаться буты канатов, и вот уже вокруг образовался целый лес колышущихся веревочных лиан. Русские заметались, подхватывая концы и найтовя их к деревьям. Среди людей сноровкой сразу выделялись воздухоплаватели – как минимум дюжина должна была состоять в экипаже погибшего воздушного судна. Понятное дело, они соображают, что если медведи окажутся на подходе, а корабль не будет набирать высоту, то драгоценный багаж ученого должен будет неминуемо полететь за борт. Любой приличный воздухоплаватель, не колеблясь, ослушается мистера Теслу после того, как тот поступил с ни в чем не повинным летуном.

Когда от узлов отступил последний из работающих, Дэрин выхватила свои сигнальные флажки и просемафорила наверх о готовности. Веревки стали натягиваться, содрогаясь и поскрипывая, как только начали вращаться вороты лебедок.

Поначалу громада корабля, казалось, не двигалась. Но вот на земле как живые заерзали, зашевелились стволы, что потоньше. Дэрин подбежала к ближайшему из них и прыгнула на него, давя своим весом. Русские быстро смекнули, и вскоре ерзающие стволы уже прижимали к земле люди. Тесла взирал на все происходящее бесстрастно, как будто в эту минуту проходила не операция по спасению, а рутинный лабораторный опыт.

Было около полудня, и тень «Левиафана» покрывала сейчас всю округу, медленно расширяясь по мере снижения корабля.

Дэрин, прислушавшись, невольно нахмурилась. Медведей отчего-то не было слышно. Они что, удалились за пределы слышимости? Или же звери уже нашли и сожрали последний кусок мяса и теперь спешат на запах воздушного зверя?

– Какой он большой, этот ваш водородный летун, – говорил между тем Тесла. – А что там за надпись, «Левиафан»?

– Так точно. Получается, вы о нас слышали?

– В самом деле. Вы были…

В эту секунду дунул резкий порыв ветра, и дерево, на котором стояла Дэрин, рванулось в воздух, сбив мистера Теслу наземь. «Левиафан» протащило метров на двадцать, а следом за ним горстку русских, которые, впрочем, успели ловко зацепиться за стволы. Вскоре ветер стих, и корабль снова пошел к земле.

– Вы в порядке, сэр? – окликнула Дэрин.

– Со мной все хорошо. – Тесла встал, невозмутимо отряхивая пальто. – Ну, так если ваш корабль способен поднимать целые деревья, то к чему сетовать на излишек поклажи?

– То был порыв ветра. Вы хотите поставить свою жизнь в зависимость от следующего?

Дэрин посмотрела наверх. «Левиафан» был достаточно низко, чтобы можно было различить в переднем окне одного из офицеров. В руках у него мелькали сигнальные флажки… «МЕДВЕДИ ИДУТ СЮДА ПЯТЬ МИНУТ».

– Черт, – только и сказала Дэрин.

Воздушный корабль находился все еще в десятке метров над землей, когда вдали появился первый бойцовый медведь.

Он вприпрыжку бежал через полосу стоящих деревьев, дыша паром на морозном воздухе. Зверь был сравнительно небольшой, от силы метра три в холке. Возможно, остальные сородичи не подпустили его к остаткам своей трапезы. В общем, вид у него был явно несытый.

– Всем наверх! – крикнула Дэрин, сама указывая вверх на свою веревку. – Прикажите всем лезть!

Мистер Тесла не сказал ни слова, но его люди, похоже, в переводе не нуждались. Они принялись спешно взбираться к иллюминаторам, перебирая руками по толстым причальным канатам. Скинуть с себя рюкзак никто из них не удосужился, может, из боязни перед этим жестянщиком-ученым, строго-настрого велевшим им ничего не оставлять. Впрочем, теперь с этим ничего нельзя было поделать.

И Дэрин стала быстро карабкаться вверх по своему причальному канату, мысленно похвалив себя за вовремя завязанный крепежный узел.

Как только на канатах повисли люди, концы стали провисать, а корабль снижаться. Именно такого расклада Дэрин стремилась избежать: еще один порыв ветра неизбежно вновь натянет верви, стряхнув с них людей.

Она оглянулась через плечо. Небольшой медведь вырвался на открытый участок, а за ним маячили другие, более крупные силуэты.

– Шарп! – окликнул из иллюминатора мистер Ригби. – Скажите этим людям скинуть поклажу!

– Я пытался, сэр! Они не говорят по-английски!

– Они что, не видят, что медведи прут? Рехнулись?

– Почему, видят, просто боятся вон того типуса, – она дернула подбородком в сторону Теслы, все так же бесстрастно созерцающего приближение медведя. – Вот кто действительно безумен!

В воздухе шикнула пневматическая пушка, и послышался вой. Ближнего медведя жахнула антиаэропланная стрела, отчего тот кубарем полетел среди павших деревьев, но секунду спустя поднялся и тряхнул башкой. На клочковатом меху зверя появилась свежая отметина, однако зверь, целый и невредимый, возмущенно взревел.

– Я думаю, сэр, вы его только разозлили!

– Не волнуйтесь, мистер Шарп! Мы как раз к месту используем успокоительное!

Взбираясь, Дэрин оглянулась назад и увидела, что медведь теперь не бежит, а шатко ковыляет среди стволов как подвыпивший матрос. Когда Дэрин подобралась к иллюминатору, мистер Ригби высунул руки и затащил ее внутрь.

– Сейчас сбросят лишний груз, – сообщил боцман, – так что с перевесом проблем не будет. Только, учитывая интервенцию медведей, снижаться близко к земле капитан запретил. Эти люди смогут самостоятельно взобраться на борт?

– Так точно, сэр. Примерно половина из них авиаторы, так что не…

– Боже правый, – перебил мистер Ригби, выглядывая из иллюминатора. – Что этот человек, черт возьми, вытворяет?

Дэрин вместе с боцманом выглянула в окно. Мистер Тесла все так же неподвижно стоял на месте, флегматично глядя на троих медведей, которые успели вырваться из завала деревьев.

– Черт подери! – выдохнула Дэрин. – Я же не думал, что он настолько безумен.

Самый крупный зверь мощными скачками перемахивал через палые стволы и был уже от Теслы в каких-нибудь двадцати метрах. Ученый невозмутимо поднял свою трость.

С ее кончика мгновенно сверкнула небольшая молния, расколов грохотом воздух. Зверь вскинулся на задние лапы и взвыл, на долю секунды словно окутанный золотистым коконом. Затем свет иссяк, а медведь с воем обратился в бегство, увлекая за собой своих сородичей.

Мистер Тесла оглядел наконечник своей трости, черный и задымленный, затем поднял голову и посмотрел на присутствующих.

– Теперь можете снижаться спокойно, – сказал он. – Звери с час-полтора будут соблюдать осторожность.

Боцман оторопело кивнул, и прежде чем он успел свистнуть вестовую ящерицу, заработали лебедки, и корабль вновь пошел на снижение. Офицеры словно шли у ученого на поводу.

– Сдается мне, мистер Шарп, – боцман наконец обрел дар речи, – соблюдать осторожность надо будет не только медведям.

– Видимо, да, сэр, – медленно кивнула Дэрин. – Надо будет приглядывать за этим господином.

ГЛАВА 8

Алек проснулся от раскатистого треска, жужжания и чудовищного рева. Он сидел и ошалело моргал. Мелькнула мысль, что он только что очнулся от кошмара. Но что странно, звуки не стихали – крики, скрип вервей, звериный рев. В воздухе пахло озоном, как после удара молнии. Алек скинул на пол ноги и подбежал к иллюминатору своей каюты. Он-то думал вздремнуть всего часок, но солнце, оказывается, стояло уже высоко, и «Левиафан», видимо, успел прибыть к пункту назначения. К земле тянулись десятки причальных канатов. Правда, фигуры, что с ними управлялись, были одеты не в авиаторскую форму, а в потертые меха, и перекрикивались на… русском? Земля была вся как есть завалена павшими деревьями – сотни их, если не тысячи. Вдали из труб на крышах избушек курился дымок. Это что, поселок лесорубов?

Тут до слуха вновь донесся рев, и среди палых деревьев он увидел… бойцовых медведей – взъерошенных, без седоков и даже без сбруи. Алек невольно отступил от окна: корабль находился так низко, что гигантские звери могли до него дотянуться!

Но они, похоже, давали стрекача. Алеку вспомнился разбудивший его громовой раскат. Видимо, экипажу корабля удалось каким-то образом отпугнуть страшных зверюг.

Он высунулся из окна в тот момент, когда «Левиафан» приземлялся. Были сброшены сходни, и на борт взошли русские, по меньшей мере две дюжины. Вскоре завыла корабельная сирена, возвещая об экстренном подъеме. Алек сунул голову в каюту как раз вовремя: концы обрубили так, что свистнул воздух, и корабль рвануло вверх, как те паровые лифты, на которых Алеку доводилось взлетать в Стамбуле.

Что же это за место? Хаос поваленных деревьев простирался до самого горизонта – тут не только поселок, а и целый город лесорубов не справится. Даже когда «Левиафан» набрал высоту, голым стволам не было видно конца и края.

Алек повернулся к двери каюты, раздумывая, куда бы пойти за ответом. Дарвинисты, понятно, могли по необходимости прибегнуть к его навыкам жестянщика, но сейчас они его звать явно не будут. А где, интересно, мог в это время находиться Дилан? В грузовом отсеке?

При мысли о пареньке Алек вспомнил оставленную на постели газету. Вновь всплыли в памяти вопросы, одолевавшие его перед сном. Хотя сейчас обременять себя мыслями о загадочном Дилане Шарпе было явно не время.

В коридорах корабля толкались русские, что поднялись на борт, – небритые, запущенные, донельзя отощавшие под своими мехами. Экипаж «Левиафана» пробовал освободить их от тяжелой поклажи, но они сопротивлялись. Русская и английская речь смешались в общем монологе, но особого толка не было.

Алек огляделся, пытаясь уяснить, как корабль смог поднять их всех. Вероятно, экипаж сбросил за борт все, от чего только можно было избавиться.

На плечо легла рука в перчатке:

– О, Алек, это ты! Как кстати!

Он обернулся и увидел Дилана – в летном костюме, ботинки в грязи.

– Ты был там? – спросил Алек. – С теми медведями?

– Ага. Они не такие уж и страшные. Слушай, ты русский знаешь?

– Все русские, которых я встречал, говорили по-французски. – Алек поглядел на изможденных, неухоженных людей и пожал плечами: – Только я думаю, то был другой социальный класс: российское дворянство.

– Ну, так все равно спроси, дурень!

– Конечно.

Алек начал проталкиваться вперед по коридору, обращаясь направо-налево с одной и той же фразой: «Парле ву франсэ?»

Секунду спустя эту же фразу с характерной шотландской напевностью подхватил Дилан. У одного из русских мелькнуло в глазах что-то похожее на узнавание, и он подвел их обоих к невысокому человеку в пенсне, у которого из-под мехов виднелся синий китель.

Алек учтиво поклонился:

– Же сюи Александр, принс де Гогенбург.

Человек тоже ответил поклоном и на вполне сносном французском сказал:

– А я Виктор Егоров, капитан императорского воздушного судна «Императрица Мария». Вы здесь за старшего?

– Нет, сэр. На этом корабле я всего лишь гость. Вы начальник этих людей?

– Вы хотели сказать, командир того пропавшего судна? – Человек горестно усмехнулся и неприязненно посмотрел через плечо Алека. – Увы, командует здесь этот вот прохвост.

Среди людского столпотворения особняком стоял высокий человек в гражданской одежде, которого как раз сейчас уводили двое корабельных офицеров.

Алек обернулся к Дилану:

– Это Егоров, капитан воздушного корабля. Но распоряжается здесь не он, а вон тот, в пальто. – Алек указал.

– Тот? – Дилан фыркнул. – С ним мы уже завели знакомство. Мистер Тесла, ученый у жестянщиков. Сумасброд просто редкостный.

– В смысле, Тесла, изобретатель? – изумился Алек. – Да ну, не может быть.

Заслышав это имя, капитан Егоров презрительно сплюнул:

– Он-он! Погубил мой корабль, да и нас всех чуть не угробил! Бурбон стоеросовый, но имеет поддержку всех царских сатрапов!

Алек на выверенном французском уточнил:

– Так вы хотите сказать, что это и есть Никола Тесла? А я думал, он работал на жестянщиков.

– Работал, да еще как, – подтвердил капитан. – Германцы финансировали его эксперименты как раз в то время, когда другие это делать отказывались, и он разработал для них целый ряд видов вооружений. Теперь же, когда грянула война и он увидел, что они сделали с его родиной… Он же серб.

– А-а, – протянул Алек. – Ну, конечно.

Эта великая война, что расползлась сейчас по всему миру, началась с вторжения в Сербию, за что вина, собственно, лежала на семействе Алека. Его отец, наследник австро-венгерского трона, и мать были убиты группой сербских революционеров, во всяком случае, так это преподносилось. На самом же деле этот заговор был подло спланирован двоюродным дедом Алека вкупе с германцами. Маленькая же Сербия стала первой жертвой австрийской мести.

– Постой-постой, – прищурился капитан Егоров, – а на тебе, часом… не австрийская форма?

Алек оглядел себя: и вправду, поверх промасленного комбинезона механика он второпях накинул на себя летную куртку.

– Да. Если точно, форма габсбургской гвардии.

– А, так ты, значит, принц Гогенбург? – Капитан Егоров покачал головой. – Сын эрцгерцога на британском воздушном корабле? Ну и дела. Значит, газеты правду писали.

Получается, что так. И как только вздорные статейки Эдди Малоне могли достичь, подумать только, Сибири?

– Да, в какой-то степени. Я Александр.

Егоров сухо усмехнулся:

– Ну, коли в перебежчиках может оказаться изобретатель жестянщиков, то почему им не может стать австрийский принц?

Алек кивнул, постепенно постигая смысл слов. Никола Тесла – изобретатель беспроволочной рации, пушки Теслы и бессчетного числа других изобретений – примкнул к дарвинистам. Граф Фольгер от этой новости будет в восторге.

– О чем вы там треплетесь? – спросил Дилан. – Он тебе еще не сказал, на кой черт здесь находится этот ученый жестянщик?

– Мистер Тесла, оказывается, присоединился к дарвинистам, – сказал Алек на английском. – Но зачем вы все здесь, в Сибири? – снова повернулся он к капитану. – Ведь мистер Тесла изобретатель, а не геолог.

– Он искал что-то в тайге среди павших деревьев. – От воспоминания Егоров поежился. – Что именно, непонятно.

Алеку вспомнился тот странный аппарат в недрах корабля:

– Что-нибудь металлическое?

Капитан Егоров пожал плечами:

– Да кто его знает. Может быть. Несколько дней назад его солдаты раскопали большую дыру, а сам он был весь на взводе. После этого мы возвратились за ограждение ждать прибытия спасателей.

Алек обернулся к Дилану и примерно передал смысл сказанного:

– Тесла что-то здесь искал, что-то секретное. И возможно, что несколько дней назад нашел, уж что бы там ни было.

– Вот черт. То есть теперь оно на борту. – Дилан оглядел коридор, полный людей с громоздкими рюкзаками, но Теслы среди них не было. – А его самого повели на разговор с офицерами.

– Ты думаешь, они захотят встретиться и с капитаном Егоровым? – спросил Алек.

– Как пить дать. – Дилан улыбнулся. – И скорее всего им понадобится переводчик.

У входа в передний коридор стоял караульный, задачей которого было сдерживать русских. Тем не менее, когда Дилан подошел, он отсалютовал и выслушал, кто такой капитан Егоров, а также что он не говорит по-английски. Через несколько минут Алек с русским капитаном оказались допущены в коридор.

– Держи ухо востро с тем выжигой! – напутствовал Дилан, прежде чем вернуться обратно к толпе людей.

В штурманской находились капитан Хоббс, доктор Барлоу, доктор Баск и знаменитый мистер Тесла. Изобретатель был одет весьма элегантно, и это при том, что его только что подняли на борт среди безлюдных сибирских просторов, таких же диких, как и взгляд его пронзительных глаз. Рукой он сжимал трость, половина которой как будто побывала в камине.

– Я не вижу причины для присутствия здесь этого человека, – заявил Тесла, указывая на вошедшего капитана Егорова с надменной холодностью. Тот в ответ бросил ему короткую фразу на русском. Доктор Барлоу увещевающим тоном сказала:

– Этот момент труден для нас всех, господа. Наш корабль полон людей, но припасов на нем почти нет. Опытность же еще одного воздушного капитана не принесет ничего, кроме пользы. – Тесла презрительно фыркнул. Ученая леди это вежливо проигнорировала. – Будьте так добры, переведите, – обратилась она к Алеку, – а то мой французский слегка подзаржавел.

Переводя ее приветствие Егорову, Алек услышал бормотание и, поглядев вверх, увидел, что с труб для вестовых ящериц под потолком свисают Бовриль и лори доктора Барлоу. Оба взахлеб смаковали звучание нового языка.

– Весьма признателен вам за наше спасение, – с полупоклоном произнес капитан Егоров, – и позвольте выразить сочувствие по поводу непростой ситуации, в которой вы оказались. Хотя моей вины в этом нет. Если кого и винить, так вот этого безумца, что приказал своим солдатам уничтожить мое воздушное судно, скормив его медведям!

Последнее Алек перевел сбивчиво, с трудом веря словам, которые сейчас слышал. У офицеров «Левиафана» вид был тоже потрясенный.

После секундной тишины, прокашлявшись, подал голос доктор Баск:

– Возможно, не нам выносить суждение о том, что произошло. Мы здесь всего лишь с миссией спасения, не более. – Обратившись к капитану Егорову, он выговорил на ломаном французском: – Я доктор Баск, заведующий научной частью на «Левиафане», воздушном корабле его величества.

Французский доктора Барлоу, когда она представлялась, оказался таким безупречным, что Алек с недоумением подумал, зачем он здесь вообще нужен. У мистера Теслы, судя по нетерпеливому постукиванию трости, все эти застольные любезности не вызывали ничего, кроме скучного раздражения. Однако, когда представился Алек, глаза изобретателя ожили.

– Так вы тот знаменитый принц? – воскликнул он на английском. – Как же, как же, наслышан. Вернее, начитан.

– Как, и вы тоже? – смутился Алек. – Я и представить себе не мог, что «Нью-Йорк уорлд» настолько популярен в Сибири.

Тесла на это рассмеялся:

– Как раз в Нью-Йорке находится моя лаборатория, так что разговоры о вас до моего отъезда, смею вас заверить, шли по всему городу. А когда я проезжал через Санкт-Петербург, при царском дворе тоже только и разговору было что о вас!

Алеком овладело неприятное чувство, как всегда при мысли о том, что тысячи чужих людей обсуждают детали его жизни.

– Не берите на веру все, что пишут в газетах, мистер Тесла.

– Что вы, как можно. Они разглагольствуют, что вы тайно манипулируете Османской империей, а вы вместо этого здесь, на борту английского корабля. Вы скрываете тот факт, что перешли в дарвинисты?

– Дарвинисты? – Алек опустил глаза, внезапно осознав, что в помещении находятся сплошь офицеры «Левиафана». – Не знаю, с какой долей обоснованности можно это утверждать. Видимо, когда вы обо мне читали, от вас не укрылось, что смерть моих родителей – плод заговора держав жестянщиков. Ответственность за развязывание этой войны несут германцы и мой двоюродный дед, император Австро-Венгрии. Я же лишь хочу положить конец этой войне.

Тесла с неспешной величавостью кивнул:

– В таком случае мы с вами оба борцы за мир.

– Весьма благородно с вашей стороны, джентльмены, – вставил капитан Хоббс. – Однако на сегодня мы все участники войны. У нас на борту прибавилось двадцать восемь ртов, которые нужно кормить, а большинство припасов мы сбросили в тундре, чтобы освободить место для этих новых пассажиров.

– У воздушных судов, безусловно, есть свои недостатки, – заметил мистер Тесла.

Эту фразу Алек проигнорировал, быстро переведя слова Хоббса на французский.

– Если взять курс прямо на летное поле Владивостока, – высказал мнение капитан Егоров, – то это спасет нас всех. Судите сами: это в двух днях пути. С голода за это время мы не умрем; что же касается воды, то можно без приземления ловить снег, что на русских воздушных судах обычное дело.

Алек перевел на английский и заручился твердым кивком капитана Хоббса.

– Мы признательны, что в данном конфликте вы приняли нашу сторону, мистер Тесла. К тому же царь просил нас оказывать вам всемерную поддержку. Но боюсь, капитан Егоров прав. На данный момент мы не можем взять курс на Санкт-Петербург. Нам придется продолжить полет на восток.

Изобретатель с досадой отмахнулся:

– Мне, в сущности, и неважно. Я еще сам не решил, куда бы мне хотелось направиться.

– Хвала небесам за мелкие услуги, – тихо сказала доктор Барлоу.

– После дозаправки во Владивостоке мы, вероятно, будем вынуждены завершить свою миссию в Японии, – сказал капитан Хоббс. – Хотя не могу сказать однозначно, пока мы не получим из Лондона приказ Адмиралтейства.

– Если бы у вас была беспроводная рация, – вздохнул Тесла, – а не эти вздорные птицы.

Капитан Хоббс его слова проигнорировал.

– А пока нам придется ввести жесткие ограничения на пищевое довольствие, – сказал он и посмотрел на капитана Егорова. Алек перевел его предложение на французский.

– Мы сами авиаторы и поэтому безусловно понимаем ситуацию, – согласился Егоров. – Все мы, что и говорить, в экспедиции недоедали. Ох уж эта мне Тунгуска.

– Тунгуска, – повторил с потолка Бовриль.

Доктор Барлоу поглядела на зверка, после чего спросила по-французски:

– Это название местности?

Егоров пожал плечами:

– Река Тунгуска протекает через этот лес. А у самой местности вообще вряд ли есть название.

– Пока, – вклинился Тесла. – Хотя вскоре о происшедшем здесь узнают все.

Доктор Барлоу, обернувшись, спросила на английском:

– А что, если не секрет, здесь произошло, мистер Тесла?

– Скажу просто: крупнейший взрыв в истории нашей планеты, – тихо ответил ученый эксцентрик. – Один лишь звук повыбивал все окна на сотни миль в округе. Повалил как щепки вековой лес во всех направлениях и взметнул в небо такую пыль, что небеса по всему миру приобрели красноватый оттенок на целые месяцы.

– По всему миру? – переспросила доктор Барлоу. – И когда же именно это произошло?

– Ранним утром тридцатого июня тысяча девятьсот восьмого года. В цивилизованном мире атмосферные эффекты оказались едва замечены. Хотя если бы это произошло где-нибудь в другом месте, а не в глухой Сибири, то событие наверняка бы вызвало изумление всего человечества.

– Изумление, – шепотом повторил Бовриль, вызвав у Теслы заметное раздражение. Алек глянул за наклонные окна штурманской: даже на этой высоте массиву павших деревьев не было видно конца.

– Я здесь затем, чтобы изучить случившееся, и достаточно скоро я доложу о моих результатах. – Замолчав, изобретатель положил неожиданно тяжелую руку на плечо Алеку и обратил на него свой взгляд. – И когда я это сделаю, мир содрогнется, или, быть может, обретет, наконец, спокойствие и умиротворенность.

– Умиротворенность? – переспросил Алек. – Как следствие взрыва? Но что его вызвало, сэр?

Мистер Тесла улыбнулся и трижды стукнул своей тростью по полу:

– Голиаф.