Текст книги "Голиаф"

Автор книги: Скотт Вестерфельд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

ГЛАВА 11

– Давай, я это сделаю, – опять прошептал Алек.

Дэрин мученически закатила глаза:

– Не дури. Я знаю на этом корабле каждый закуток. А ты в лаборатории не был ни разу.

– Да, но ты не можешь прокрасться к человеку в комнату, когда он спит! – настаивал Алек, сорвавшись с шепота на полный голос.

– А ты, что ли, можешь? Ты, черт тебя дери, принц, и этим все сказано. Взломщик из тебя никакой.

Алек ответил что-то в свое оправдание, но Дэрин попросту отмахнулась, глядя куда-то вдоль по коридору. После суетного дня с посадкой на стропах, да еще с подъемом двадцати восьми нежданных пассажиров, изможденный экипаж спал; в коридорах было пусто и темно.

– Ты просто стой здесь и веди себя тихо.

– Мистер Тесла очень неуравновешен, – предостерег ее Алек. – Кто знает, что он может выкинуть, если проснется? Фольгер сказал, трость у него крайне опасна.

– Ну вот, опять ты за свое, – раздраженно выдохнула Дэрин. Тесла обещал капитану, что не будет палить из нее на борту. А что, если ею невзначай вспугнуть изобретателя, а тот спросонок забудет, что висит в воздухе благодаря гигантскому мешку водорода? – Короче, я буду стараться не разбудить его, только и всего.

– А почему бы нам просто не сказать доктору Барлоу, что у него что-то важное в каюте? – прошептал Алек. – Пусть ее утром обыщет личный состав.

Дэрин отвергла это предложение не менее решительно:

– Еще чего, состав. Ты же знаешь, какая у нас ученая леди перестраховщица. Ей надо, чтобы все всегда было шито-крыто: так, чтобы Тесла и не догадывался, что она к нему клинья бьет.

– Ах, да. Я же забыл, что простота и ясность этой женщине просто претят.

– Слушай, если ты действительно хочешь помочь, то жди здесь, а если кто-то начнет приближаться, то скрипни дверью, тихонечко. Только смотри не увлекайся. И поглядывай на Бовриля, – кивнула она на притихшую тварюшку. – Он любые шаги распознает быстрее, чем ты.

– Не волнуйся. С этого места я не сойду.

Тут Дэрин вспомнила, как Бовриль имитировал перешептыванье, когда они поднимались с нижней палубы.

– Только не забудь спрятаться, если чего заслышишь. А то, если кто-нибудь из тесловских русских нас там углядел, то они могут наведаться сюда, чтобы предупредить его.

Алек открыл было рот, чтобы что-то возразить, но Дэрин осекла его суровым взглядом и достала из кармана ключи доктора Барлоу. Самый большой, с биркой лаборатории, в замок вошел безупречно.

– Чш-ш, – чуть слышно, с ноткой волнения прошипел Бовриль.

Дверь открылась, и помещение осветилось проникшей из коридора полосой зеленоватого света. Дэрин затаила дыхание. Разумеется, когда тебя ловят сразу на входе, выкрутиться легче всего. Достаточно просто сказать, что ты неукоснительно исполняющий свои обязанности мичман, которому приказано проверить, как там дела у самого важного пассажира.

Но мистер Тесла спал как дитя, дыша медленно и глубоко. В окошко проникал свет неполной луны, отчего оставленная мистером Баском стеклянная утварь поблескивала жемчужным светом.

Дэрин ступила внутрь и прислонилась спиной к двери, чувствуя, как пульс бьется в ушибленной ноге. Дверь за спиной замкнулась с тихим щелчком, однако мистер Тесла не шелохнулся.

На полу, матово отливая кожей, стоял открытый чемодан с нежно белеющей на лунном свете сложенной сорочкой. На лабораторной скамье лежала электрическая трость с открученным набалдашником. Из отверстия торчали два провода. Привыкнув глазами к темноте, Дэрин увидела, что они присоединены к проводке воздушного корабля: подлец, несмотря на данное обещание, подзаряжал свою чертову палку.

Дэрин сделала несколько осторожных шагов по комнате; нога после полученной травмы по-прежнему отзывалась ноящей болью. Возле чемодана Дэрин медленно опустилась на корточки и, сунув руку под верхнюю сорочку, прошлась слой за слоем по одежде. Ничего, кроме тряпья.

Она хмуро оглядела помещение. Основную часть своего научного оборудования доктор Баск отсюда убрал, так что лаборатория не была в своем обычном захламленном состоянии. Спрятать здесь толком ничего не спрячешь – во всяком случае, не такой прибор, который способен вызвать разруху на сорок миль в окружности. Однако прожилки-молнийки указывали именно на эту каюту. А потому, что бы там Тесла ни скрывал, это находилось здесь.

Вот же чертова ученая леди: вечно посылает туда, не знаю куда, искать то, не знаю что.

Размышления были прерваны осторожным поскрипыванием коридорной двери. Это Алек предупреждает о чьем-то приближении.

Прятаться было особо негде, а потому Дэрин, распластавшись, забралась под кровать и там замерла, стараясь унять неистово бьющееся сердце. В коридоре было тихо, слышались лишь шелест ветра да размеренное дыхание мистера Теслы. Может, коридором шел всего-навсего кто-то из экипажа… Но вот в дверь вкрадчиво постучали. Стук стал громче, и Дэрин забилась подальше под кровать. Наконец дверь приоткрылась, пролив в комнату призрачный зеленоватый свет. Дэрин мысленно ругнулась: дверь за собой она не заперла.

К краю кровати бесшумно приблизились унты, и в звучном шепоте русской речи послышалось имя Теслы. Вот откликнулся голос изобретателя, сонный и растерянный. Дэрин видела, как с кровати свесились босые ноги, и пошел негромкий разговор на русском.

Лежа под кроватью, Дэрин почувствовала: что-то упирается в спину. Протянув руку, она нащупала холщовый мешок с чем-то жестким, как камень. Дэрин нервно сглотнула. Должно быть, это и есть предмет ее поиска. Однако размером он, судя по всему, не больше футбольного мяча. Что же получается, Тесла проделал путь длиной в десяток тысяч километров для того лишь, чтобы разыскать эту вот пустяковину?

Повернуться и осмотреть находку более детально значило поднять шум. Поэтому Дэрин задержала дыхание и стала дожидаться, глядя на унты и стараясь игнорировать пульсирующую боль в ступне.

Перешептыванье, наконец, прекратилось, и унты, отдалившись, вышли за дверь, а босые ступни Теслы встали на пол. Дэрин сжала кулаки: он что, собирается проверить сохранность своего драгоценного груза под кроватью?

Но ступни прошлепали к двери, послышался щелчок замка. Очевидно, Тесла прикидывал, как его русский друг взял и запросто проник в закрытое помещение. Хотя после долгого, насыщенного событиями дня он, безусловно, не мог быть уверен, была дверь заперта на ночь или нет. В замке повернули ключ, а следом звякнул еще и засов. Босые ноги прошлепали обратно к кровати, которая скрипнула, когда инженер снова улегся на нее.

Ну что, теперь лежи и жди до скончания века, пока он снова заснет. Как бы при этом самой не задремать. Хорошо нога болит так, что глаз не сомкнуть.

Таинственный предмет все так же упирался в спину, беспокоя своим размером. Как, интересно, устройство обнаружило такую небольшую вещицу чуть ли не с противоположного конца корабля?

Магнитные поля, сказал Клопп.

Дэрин осторожно полезла в карман и вынула компас. С предельной осторожностью, дюйм за дюймом, она выдвигала его из-под кровати, пока на циферблат не упал скудный лучик лунного света…

Глаза у Дэрин расширились. Стрелка указывала прямо на предмет, в сторону носа корабля. Но курс-то у них сейчас на юго-юго-восток, а никак не на север. Загадочный предмет явно имел магнитные свойства. Вот, видимо, что надо было Тесле.

Прежде чем решиться сменить положение под кроватью, она отсчитала тысячу ударов сердца. Ощупав мешок, она скользнула пальцами внутрь и почувствовала под ними прохладный металл. Поверхность не гладкая, как у литья, а ноздреватая, будто кусок старого сыра.

Попытка оценить вес предмета оказалась тщетной: он намертво приклеился к полу. Видно, прибор не имел полости, а был полностью из металла и очень тяжелый. Оно и понятно: даже полые авиабомбы люди поднимают вдвоем.

Что же это за штуковина такая?

Быть может, доктор Барлоу могла бы определить, исхитрись она добыть для ученой леди образец.

Дэрин вспомнилась глава из «Руководства по аэронавтике», где рассказывалось о компасах. Железо – единственный магнитный элемент, и его гигантская вращающаяся капля в сердце Земли заставляет компасы работать. Дэрин потерла металл пальцами и понюхала их; запах напоминал свежую кровь. А в крови, как известно, тоже содержится железо…

Да, и еще оно на порядок мягче стали.

Дэрин вытащила нож-стропорез и сунула его в мешковину. Пальцы шарили по металлу, пока не нащупали на его шероховатой поверхности что-то вроде заусенца. Тесла уже похрапывал, а потому Дэрин принялась пилить этот бугорок, мешковиной скрадывая шум.

Пока Дэрин трудилась, ей в голову лезли вопросы, один за другим. Содержало ли оружие Теслы некий снаряд, и теперь это все, что от него осталось? Или же тот электрический взрыв каким-то образом сплавил все железо в мерзлых недрах сибирской тайги? Одно можно было сказать наверняка: утверждение мистера Теслы о том, что именно он вызвал это разрушение, внезапно обрело большую достоверность. Заусенец, наконец, отломился, и Дэрин упрятала его поглубже в карман. Затем она поочередно потянула мышцы рук и ног (не хватало еще, чтобы на выходе из каюты их свело судорогой).

Выбравшись из-под кровати, она медленно распрямилась и встала. Вынимая ключи, она внимательно следила за мерным дыханием Теслы. Дверь отперлась с тихим щелчком, и секунду спустя Дэрин была в коридоре.

Алек стоял на месте бледный и с ножом в руке. На плече у него все так же, вытянувшись, сидел Бовриль с расширенными от напряженного внимания глазенками.

Дэрин поднесла к губам палец, вслед за чем повернулась, снова закрыла дверь на замок и махнула рукой, жестом указывая Алеку в направлении мичманской столовой. Тот пошел следом. Напряжение не спадало, глаза принца нервно рыскали по коридору.

– Это можешь убрать, – сказала, наконец, Дэрин, закрыв за ними дверь в столовую.

Секунду-другую Алек таращился на свой нож, затем сунул его под штанину.

– Это было сущее безумие, – признался он, – томиться вот так без дела. Когда тот доносчик пробыл несколько минут, я уже вот-вот готов был броситься в комнату чтобы узнать, как ты там.

– Хорошо, что ты этого не сделал, – сказала Дэрин, по-прежнему недоумевая, отчего Алек нынче такой нервный. – Ты бы только поднял напрасный шум. И глянь-ка, что я нашел, пока прятался под кроватью от того русского!

Дэрин вытащила из кармана кусочек металла и поместила на длинную столешницу. Здесь, под светом, выглядел он безобидно – так, блестящий черный зубчик размером с мизинчик Бовриля.

– Да ну, – не поверил Алек. – Тесла не мог явиться в такую даль ради этого. Он же микроскопический.

– Да это лишь малюсенький кусочек, думмкопф. Остальное размером с твою дурную башку.

Алек выдвинул из-за стола стул и сел. Вид у него был совершенно изможденный.

– Все равно, уж очень он маленький. И как только его могло обнаружить то устройство?

– А вот ты глянь. – Она вынула компас и поднесла его к заусенцу, отчего стрелка тотчас заюлила. – Это намагниченное железо!

Бовриль слез с плеча Алека и, подобравшись поближе, понюхал.

– Намагниченное, – повторил он.

– Не понимаю, – Алек тряхнул головой, – какое отношение магнетизм имеет к взрыву?

– Над этим, видно, придется ломать голову нашим ученым.

– Я Клоппа тоже расспрошу. Нам нужно узнать, говорит ли Тесла правду, прежде чем он покинет этот корабль.

– А зачем? – насторожилась Дэрин.

Алек нервно побарабанил пальцами по столу:

– Не могу тебе сказать.

Дэрин занервничала. Да что же это с ним такое: всю ночь дергается как на иголках, а теперь вот, судя по глазам, откровенно крысится. Нет, это не просто усталость или нервы.

– Как это понимать «не могу тебе сказать»? – повысила она голос. – Да что с тобой, Алек, такое творится?

– Мне нужно задать тебе простой по сути вопрос, – произнес он задумчиво. – Ты выслушаешь каждое мое слово? И будешь отвечать мне правдиво?

– Ну, спрашивай, – кивнула она нетерпеливо.

– Что ж, изволь. – Он медленно набрал в грудь воздух: – Я могу доверять тебе, Дэрин? В самом деле, могу?

– Ну конечно. Конечно, можешь.

Алек, вставая, протяжно выдохнул. А затем повернулся и без слов побрел прочь. Дэрин нахмурилась. Да что он, черт, в самом деле…

– Я могу доверять тебе, Дэрин? – повторил Бовриль и расстелился по столу, хихикая.

Что-то жестким обручем больно стиснуло грудь. Алек назвал ее Дэрин. Он знал.

ГЛАВА 12

Она была девчонкой. Звали ее Дэрин Шарп, и она была переодета в мальчишку. Алек шел к своей каюте твердым решительным шагом, хотя пол под ногами предательски плыл. Мягкое зеленоватое свечение коридоров ощущалось болезненно, тошнотно, как тогда, когда он впервые ступил на борт «Левиафана». Он поднял для защиты руку, и пальцы скользили по стене как у слепца. Фабрикатное дерево под ними подрагивало, весь этот жутковатый призрачный корабль пульсировал чуждой жизнью. Он был заперт внутри чудовища, внутри кошмара. Его, Алека, лучший друг лгал ему с самого момента их знакомства.

– Алек! – послышался сзади взволнованный шепот.

Часть его была рада, что Дэрин идет следом. Не потому, что ему хотелось с ней говорить, а потому, чтобы снова и снова от нее отдаляться. Идти прочь. И он шел.

– Алек! – повторила она, срываясь на плач в голос, которым можно было перебудить кого угодно. Алек был уже почти у офицерских кают. Пускай девчонка рыдает, чтобы они услышали.

Ведь получается, она врала им всем. Своему капитану, командирам, товарищам по команде. И ее торжественная присяга королю Георгу тоже, получается, пустой звук.

На плечо ему легла ее рука:

– Дурачина ты, принц, стой!

Алек обернулся резким рывком, и они в тишине воззрились друг на друга. Его жалило это открытое созерцание ее резких, тонких черт – невыносимо было видеть то, насколько же он был одурачен.

– Ты мне лгала, – выдавил он наконец.

– А то нет. Какую еще банальность сморозишь?

Глаза у Алека округлились. У этой… девчонки хватает еще духа дерзить?

– Вот и вся цена твоим разглагольствованиям о воинском долге – ты вообще не солдат.

– Я солдат, и причем хороший! – огрызнулась она.

– Ты девчонка, одетая в мундир.

Алек видел, что его слова ее больно ранят, и снова отвернулся. Мелочное удовлетворение мешалось в нем с праведным гневом.

Он не верил вплоть до этого момента ни газетной писанине, ни ее россказням экипажу про своего отца, ни даже шепотку проницательного лори; все это его не убеждало. Но она так легко откликнулась на свое имя…

– А ну повтори, – процедила она у него за спиной.

Алек продолжал шагать. Этот абсурдный разговор был невыносим. Все, что ему хотелось, это добраться до своей каюты и запереть изнутри дверь.

И тут его внезапно толкнуло вперед. Ноги запутались, и он упал на четвереньки, изумленно глядя в пол.

– Меня что… ты толкнула? – обернувшись, спросил он, глядя снизу вверх.

– Да, я, – ответила она, дико сверкнув глазами. – А ну, повтори еще раз.

Алек поднялся на ноги:

– Повторить что?

– Что я не настоящий солдат.

– Пожалуйста. Ты не нас… Ай!

Алек шатнулся назад; от тычка в ребра занялось дыхание. От удара в живот он спиной ударился о каютную дверь. Ого, крепко.

Алек сжал кулаки, чувствуя, как кровь закипает от гнева. На миг он отметил, что кулаки она держит чуть низко, да еще и подволакивает ушибленную ногу. Но еще прежде чем замахнуться, он понял, что сдачи дать не сможет. Не потому, что она девчонка, а потому, что ей уж очень хотелось драться. Она была готова на что угодно, чтобы чувствовать себя настоящим мальчишкой.

Алек выпрямился:

– Ты предлагаешь, чтобы мы уладили вопрос на кулачках?

– Я предлагаю тебе сказать, что я настоящий солдат.

В полумраке он разглядел, что глаза у нее блестят от слез, и улыбнулся одними губами:

– Вот так ревут настоящие солдаты?

Дэрин забористо выругалась, большим пальцем смахнув со щеки слезу. Кулаки у нее были все еще сжаты:

– Это не слезы, это…

Она вдруг замолчала в тот момент, когда у Алека за спиной отворилась дверь. В проеме стоял заспанный доктор Баск в ночном халате.

– Что здесь происходит, Шарп? – спросил он с недовольным видом.

Руки Дэрин упали вдоль боков:

– Ничего, сэр. Нам показалось, что мы слышали шаги кого-то из русских. Может, шпик или кто-то просто заблудился.

Ученая шишка оглядел коридор в оба конца:

– Шпик, говорите? Ну-ну. Уж вы при встрече попросите его, юноша, не поднимать лишнего шума.

– Слушаю, сэр, – коротко кивнул Алек. – Приношу вам свои извинения.

Доктор Баск ответил поклоном:

– Не стоит, ваше высочество. Спокойной ночи.

Дверь закрылась, и глаза Алека и Дэрин снова встретились. Ее откровенный страх задел его душу. Она думала, что он все расскажет ученому. Ведь именно об этом она сейчас подумала?

Алек повернулся и снова зашагал к своей каюте.

Сзади слышались тихие шаги Дэрин, она шла словно по зову. Алек тяжело вздохнул, и гнев постепенно отступил, напоминая о себе разве что ноющей болью там, где она ткнула его в живот. Оставалось расставить все точки над «i».

Подойдя к двери, он открыл ее и вытянул перед собой руку:

– Дам пропускают вперед.

– Да пошел ты, – парировала она, но вошла первой как ни в чем не бывало.

Он зашел следом, закрыл тихонько дверь и сел за стол. За окном тихо плыла земля в пятнах снега, залитые лунным сиянием острова среди моря черноты. Дэрин стояла посередине комнаты, переминаясь с ноги на ногу, как будто все еще готовясь ринуться в драку. Никто из них двоих не свистнул светлякам зажечься; Алек вспомнил, что лори они оставили в мичманской столовой.

Секунду он размышлял над тем, что вот, даже кроха-зверок оказался проницательней, изобличив перед ним Дэрин.

– Что ж, удар был неплохой, – признал наконец Алек.

– В смысле для девчонки?

– Хоть для кого. – В ребрах и животе в самом деле побаливало. Он повернулся к Дэрин: – Мне не надо было так говорить. Ты на самом деле хороший солдат – я бы сказал, даже очень. Но друг из тебя не особый.

– Откуда ты знаешь?

На щеке у нее блеснула слеза.

– Я тебе рассказал все, – Алек говорил медленно, взвешивая каждое слово. – Все мои секреты.

– Да. И я ни один из них не выболтала.

Он это проигнорировал, продолжая поочередно загибать пальцы.

– Ты была первым членом этого экипажа, узнавшим, кто мой отец. Ты единственная, кто знает о моем письме от папы римского. Ты знаешь про меня все. – Он отвернулся. – И ты не могла рассказать мне об этом? Ты мой лучший друг – в каком-то смысле, я бы сказал, единственный – и ты мне не доверяешь.

– Алек, дело не в этом.

– Поэтому ты лжешь для развлечения? Извините, доктор Баск, у нас, похоже, заблудился шпик. – Алек покачал головой. – Я вижу, для тебя это так же естественно, как дышать?

– Ты думаешь, я здесь для того, чтобы развлекаться? – Дэрин подошла поближе к окну, кулаки у нее снова были сжаты. – Странновато, не правда ли? Ведь когда ты думал, что я мальчик, то говорил, что с моей стороны это чертовски отважно служить на этом корабле.

Алек опустил голову, вспоминая ту ночь, когда Дэрин рассказала ему о том, что произошло с ее отцом. Она задавалась вопросом, не безумие ли это, служить на корабле, полном водорода, как будто бы подсознательно ей хочется разделить отцовскую участь и погибнуть, как он.

Быть может, это было и отвагой и безумством. Она же девчонка, что с нее взять.

– Да, все гладко получается, – вздохнул Алек. – Ты воздухоплаватель, потому что им был твой отец. То есть если он действительно был твоим отцом.

Дэрин обожгла его взглядом:

– Конечно, он им был, дурачина. Сослуживцы моего брата знали, что у Джасперта есть сестра, поэтому мы придумали еще одну ветвь семьи. Только и всего.

– В твоей лжи есть определенная логика. – Сейчас, когда Алек вновь стал об этом размышлять, гнев разгорелся в нем с новой силой.

– Так что обо мне ты думала, что я спесивый, изнеженный зануда-принц, который тебя непременно выдаст.

– Не дури.

– Я видел твое лицо, когда нас в коридоре застукал мистер Баск. Ты думала, что тебе конец. Ты мне не доверяешь!

– Опять ты рассуждаешь как думмкопф, – укорила она его. – Я всего лишь опасалась, что он услышит наш спор. Мы выболтали достаточно, чтобы он сделал соответствующие выводы.

Алек прикинул, что мог расслышать мистер Баск; лучше бы ничего.

Дэрин подтянула стул и села напротив:

– Я знаю, Алек, что мой секрет ты будешь держать в тайне.

– Как и ты мой, – холодно откликнулся он.

– Всегда.

– Так почему ты мне о нем не рассказала?

Она глубоко вздохнула и положила ладони на столешницу. Потом все время глядела на них, пока говорила.

– Я уже готова была сказать однажды, когда ты первый раз оказался на борту – когда ты подумал, что я могу получить на всю катушку за то, что тебя укрываю. Только, видишь ли, девчонку они бы повесить не смогли.

Алек кивнул, хотя и сомневался, что так бы и было. Измена есть измена, тем более государственная.

Невероятно, но придется признать, что эта девчонка ради него совершила измену. Она сражалась с ним бок о бок, учила его хлестко ругаться на английском, обучала метать ножи. Она спасла ему жизнь, но при этом неизменно лгала о том, кто она на самом деле.

– Когда мы были в Стамбуле, – продолжала Дэрин, – и я думала, что мы никогда уже больше не вернемся к своим, я много раз пыталась набраться смелости и признаться. И всего неделю назад в птичнике, после того как Ньюкирк упомянул моего дядьку, я чуть тебе все не выложила. Но я не хотела… между нами все рушить.

– Рушить, все? Что ты имеешь в виду?

Она невесело покачала головой:

– Да так, ничего.

– Нет, видно, что-то есть.

Она глотнула, сняв руки со столешницы, как будто резкость его тона могла ее напугать. А ведь Дилан Шарп не боялся ничего, кроме, пожалуй, огня.

– Скажи мне, Дэрин.

Произносить ее имя вслух было как-то непривычно.

– Я боялась, что тебе будет слишком тяжело.

– В смысле, что я неженка, принц на горошине? Что моя чувствительная гордость будет уязвлена тем, что какая-то там девчонка умеет вязать узлы лучше, чем я?

– Нет! Такое мог, вероятно, подумать Фольгер, но не я.

Алек сощурил глаза, вновь чувствуя растущий гнев. Среди всех нынешних перипетий и раздумий он совсем забыл, что Дэрин находится в размолвке с Фольгером. Теперь все становится так очевидно…

– Почему он мне ничего не рассказывал?

– Он не хотел тебя удручать.

– Снова ложь! – Алек встал. – Я все теперь вижу. Вот почему ты помогла нам с побегом и почему хранила мои секреты. Не потому, что ты мой друг. А потому, что Фольгер все это время тебя шантажировал!

– Нет, Алек. Я делала все это потому, что ты мне друг и союзник.

Алек лишь тряхнул головой:

– Как, ну как я могу быть в этом уверенным? Ведь ты мне только и делала, что лгала!

Долгое время Дэрин не отвечала, пристально глядя на него через стол. По ее щекам серебристыми капельками катились слезы, а сама она сидела, застыв как статуя.

Алек принялся расхаживать по каюте:

– Так вот почему Фольгер ничего мне не говорил. Он хотел этим держать тебя на поводке. А ты все делала так, чтобы себя защитить!

– Алек, Алек, – тихо сказала она. – Фольгер, может, и пытался меня шантажировать, но я была твоим другом еще задолго до того, как он узнал мой секрет.

– Как я могу тебе поверить?

– Ведь Фольгера не было с нами в Стамбуле. Или ты думаешь, что я спрыгнула с корабля и примкнула к той твоей драной революции из-за него?

– Откуда мне знать. – Он расхаживал по комнате со сжатыми кулаками.

– Так вот, в Стамбул я отправилась не из-за твоего вильдграфа и не по какому-то там заданию. У меня и задачи-то не было добираться до города, а только до проливов. Ты же это знаешь?

Алек дернул головой, пытаясь привести мысли в порядок:

– Твоих людей схватили, а ты оказалась отрезана от «Левиафана». Поэтому у тебя не оставалось выбора, кроме как присоединиться ко мне.

– Нет, глупый ты принц! Это я специально сказала офицерам. В порту Стамбула британских кораблей было пруд пруди, и я в любое время могла на одном из них отчалить в Средиземное море. Но Фольгер сказал, что ты в опасности и что вместо того, чтобы прятаться, ты обоснуешься где-нибудь в городе и устроишь бучу. А я не могла допустить, чтобы ты проделал это в одиночку. Мне нужно было тебя спасти! – На последнем слове голос Дэрин дрогнул, и она со всхлипом выдохнула: – Ты мой лучший друг, Алек, и я не могла тебя потерять. Я готова на все, лишь бы тебя не терять…

Он смотрел непонимающе, застыв посреди каюты. Голос у Дэрин звучал как-то совсем по-другому, вообще как голос другого человека. Явно не наигранно. Или же теперь, узнав, что она девчонка, он воспринимал ее слова и голос как-то по-иному.

– Что значит потерять? Я ведь уже убежал.

Она выругалась, встала и двинулась к двери:

– Вот и все, что тебе нужно знать, принц ты, недотепа. Что я твой друг. Пойду-ка я заберу нашего зверка, пока он сам нас не хватился. А то разбудит кого-нибудь ненароком.

И ушла, не сказав больше ни слова.

Алек смотрел, как закрывается дверь. И почему это было для нее так важно, встретиться с ним в Стамбуле? И не просто встретиться, а бороться с врагом, помогать в восстании, спасать наряду с прочим «Левиафана». Вот уж действительно солдат так солдат. Первоклассный.

И тут он в новом свете увидел то, как они встретились в стамбульском отеле; как она посмотрела на него при встрече. Как она поглядывала на Лилит – с подозрением, даже с ревностью. И в эту минуту он без всякого лори, проницательно нашептывающего на ухо суть, наконец, понял. В Стамбул она явилась совсем не как солдат. И этот свой секрет она не выдаст ему, Алеку, никогда и ни за что, по самой простой на свете причине.

Дэрин Шарп в него влюблена.