Текст книги "Голиаф"

Автор книги: Скотт Вестерфельд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

– Левый двигатель, если продолжит работу, тоже выйдет из строя, – продолжала ящерица. – Надо им сказать, чтобы заглушили.

– Что стряслось с этой животинкой? – послышалось за спиной. – Кажется, она говорит на немецком.

Дэрин со вздохом подобрала ящерицу:

– Да, мисс Роджерс. Там работает один из людей Алека. Это же, в конце концов, двигатель жестянщиков.

– А вы понимаете немецкую речь?

– В достаточной степени. С мастером Клоппом мы работаем вот уже больше двух месяцев.

– Какое забавное совпадение. Германский парень работает у вас на двигателе, который только что отказал!

– Мастер Клопп австриец, – уточнила Дэрин, протискиваясь мимо вездесуйки и направляясь к горбу. Мисс Роджерс пошла следом с блокнотом в руке:

– Мистер Шарп, вы все так же подозреваете мистера Фрэнсиса в симпатиях к Германии? Даже несмотря на тот факт, что у вас на корабле присутствуют настоящие жестянщики?

Дэрин махнула такелажникам в надежде, что они возьмут репортершу на себя, но те сейчас были заняты подготовкой пневматической пушки. От досады Дэрин чуть не сплюнула и поспешила на дальний край горба, чтобы снова запустить ящерицу.

– Левая платформа, – адресовалась она. – Это мичман Шарп. Клопп говорит, с вашим горючим что-то не то. Без крайней необходимости мотор не разгонять! Конец сообщения.

Отправив ящерицу, она запоздало поняла, что инженеры ни за что не будут выполнять ее указания прежде капитанских. Быть может, ящерицу вместо этого следовало отправить на мостик.

Мисс Роджерс тем временем деловито скребла в блокноте:

– Значит, снабжение горючим, да?

– Оно самое, – кивнула Дэрин, выпрямляясь. – То самое, которым снабдил нас мистер Херст и которое вывело из строя наши двигатели как раз в засаде. Это, по-вашему, тоже звучит как совпадение?

Мисс Роджерс почесала нос карандашом:

– Сложно сказать.

Дэрин оглянулась на мексиканские воздушные корабли. Один из них шел на одной линии с «Левиафаном» на дистанции не больше мили, сигналя с одного из крыльев флажками.

– ПРИВЕТСТВУЕМ ЛЕВИАФАН, – передавали с манты.

– Смотри-ка, дружелюбие какое, – пробурчала она.

– Чье?

Дэрин указала на флажки:

– Да вот, послали нам приветствие.

С манты вновь замахали флажками, и она прочла репортерше:

– БЕДА ДВИЖКОМ МОЖЕМ ПОМОЧЬ.

– А что, звучит и в самом деле дружелюбно, – заметила мисс Роджерс.

– Так-то оно так, – насупленно отозвалась Дэрин, – но что-то уж больно гладко все сходится. Они знали, где именно нас искать, а ведь этой чертовой пустыне конца-края нет.

– Но корабль-то у вас, молодой человек, тоже не маленький.

Дэрин хотела возразить, но ее прервала еще одна серия сигналов.

– Ага. Они говорят, что эти суда подчиняются приказам генерала Вильи.

– Панчо Вилья? Вот это да. – Леди-репортер торопливо строчила в блокноте. – Шеф о нем весьма высокого мнения.

Дэрин фыркнула:

– Не сомневаюсь, что они старые дружки. Они сейчас говорят, что невдалеке есть летное поле со всем необходимым для ремонта. И что они рады будут нас туда отбуксировать. – Дэрин, щурясь, дочитала сообщение и выругалась: – А, ну как же без этого. Взамен они хотят буквально самую малость.

– И что же именно?

– Немного сахара для их голодного зверья.

– О, боже, – уже в который раз воскликнула мисс Роджерс.

Дэрин лишь покачала головой, припоминая, что сказал Алек. По его словам, Херст был в восторге, когда узнал, что «Левиафан» будет держать курс через Мексику. И каким-то образом все подтасовал: бадяжное горючее, контрабандное оружие, пасущие их в воздухе корабли – и все это за одну ночь.

Вокруг копошились люди и ищейки, мелькали вестовые ящерицы. Вынув командный свисток, Дэрин свистнула одну из них. Мостику был нужен полный отчет.

– Так вы говорите, что знаете генерала Вилью?

Мисс Роджерс пожала плечами:

– Только понаслышке. Хотя я неплохо знакома кое с кем из его деловых партнеров.

– Что ж, ладно. Держитесь рядом и смотрите, черт возьми, в оба.

– Молодой человек, – сказала та с укоризной, – уж это вы могли бы мне и не говорить.

ГЛАВА 27

Реснички заработали быстрее, чем Дэрин того ожидала, – очевидно, воздушные скаты вызывали у кита испуг. Мотиваторные двигатели работали на органических батареях и, понятно, не пострадали от бадяжного горючего мистера Херста. Так что вскоре «Левиафан» летел своими собственными силами, следуя за мексиканскими мантами на безопасном расстоянии. Дэрин послала на мостик вестовую ящерицу с сообщением, что Херст и генерал Вилья состоят в дружеских отношениях. Возвратившись, ящерка голосом самого капитана Хоббса велела Дэрин возглавить швартовку. Обычно этим занимались такелажники, но капитану они сейчас были нужнее на боевых постах. Если радушные хозяева проявят вдруг в отношении корабля враждебность, задачей будет экстренно сбросить балласт и рвануть в небо. Швартовочные канаты, скорее всего, придется обрубать, причем спешно.

– Буду на изготовке, сэр, – сказала Дэрин. – Конец сообщения.

– Это лишь доказывает мое более раннее утверждение, – сказала мисс Роджерс после того, как ящерка ускользнула. – Если хочешь, чтоб все было правильно, всегда спрашивай заведующего перезвонами.

– Перестаньте, черт возьми, так меня называть.

– Уверяю вас, молодой человек, это наивысший комплимент из уст девушки, выросшей при отеле.

Дэрин страдальчески закатила глаза. А она-то еще думала, что прилипала Эдди Малоне.

Кто бы там ни забадяжил горючее «Левиафана», делал он это с умом и тонким расчетом. Двигатель правого борта заглох всего в часе лёта от посадочной площадки Вильи. Верхушка швартовочной вышки поднималась над крутобоким каньоном, глубины которого вполне хватало, чтобы там мог укрыться «Левиафан». В каньоне был лишь один узкий вход, но со множеством каменистых закоулков и укромных расселин вдоль боков.

– Естественная крепость, – констатировала Дэрин. – Я так полагаю, генерал Вилья – один из революционеров.

– Он по жизни повстанец, – пожав плечами, сказала мисс Роджерс. – Хотя нынче все так перепуталось. Это, скорее, гражданская война, чем революция.

– Кстати, он использует моторы жестянщиков. К этому что, прикладывают руку германцы?

– Все ведущие державы исподволь поддерживают ту или иную группировку или фракцию. Великая война лишь повысила ставки.

Дэрин вздохнула. В одном Алек был прав: эта война всадила когти в каждую нацию, обитающую на Земле. Даже этот отдаленный конфликт инспирирован боевыми машинами и бойцовым зверьем Европы. Еще одна причина для тягостных переживаний Алека, что во всех мировых бедах повинен он. Вот и ломай голову, как бы выжечь у него из сердца эту вину, оградить его от реальных ужасов войны. Или, по крайней мере, заставить о них забыть.

По мере того как «Левиафан» замедлял ход, в поле зрения появлялось дно каньона. Не считая нескольких жестянщицких движков, эти повстанцы были определенно дарвинистами. Землю здесь яркой зеленью покрывали всходы фабрикатной кукурузы, а за высокой каменной стеной как в стойле стояли фабрикатные быки размером с трамвай. По крутым ведущим в каньон тропам спускались и поднимались навьюченные поклажей шестиногие ослы, а на верхушках ближних скал отдыхала после полетов пара воздушных медузид, апатично подчищая щупальцами жесткую траву и кактусы.

А на высоком скальном выступе, примерно в миле отсюда, возвышался еще один образчик технологии жестянщиков – башня беспроволочной связи.

– Ах, вон как все это обустроил Херст.

– Тю-тю-тю, – насмешливо перебила мисс Роджерс. – А разве кто-то не рассказывал, что ваш мистер Тесла – маг и чародей радио?

– Ну да, только он едва ли возит контрабандой оружие. У него только и разговоров что о мире.

– А «Голиаф», по-вашему, что – не оружие?

Отрицать это не было смысла.

«Левиафан» встал под углом к ветру; реснички своим трепетом толкали его вниз. Манты держались на вежливом расстоянии; еще неизвестно – может, у них есть какая-то скрытая огневая мощь. Если мексиканцы тайком перебрасывают к себе жестянщицкие моторы, то, вполне вероятно, что у них за пазухой имеется и несколько ракет. Ястребы «Левиафана», разумеется, по-прежнему чертили воздух, готовые пикировать в любом направлении.

Вскоре показались стены каньона, нагнетая ощущение ловушки. Странно было находиться на самом хребте летуна и видеть при этом по обе стороны каменные стены. В случае засады единственный путь отсюда – это пробкой вверх.

Нос воздушного кита осторожно повернулся в сторону вышки; у швартовочного арбалета уже стояла наготове бригада такелажников. На арбалет был прилажен хватательный крюк.

– Внимание, – скомандовала Дэрин при приближении вышки, – пли!

Арбалет клацнул, мощно посылая крюк вперед и вверх. Под звонкий лязг цепи его штыри прочно засели в распорках вышки.

– Тянем! – крикнула Дэрин, и такелажники дружно взялись натягивать канат, закрепляя хватку крюка. – Теперь наматываем!

Вскоре корабль был принайтовлен, а от стен каньона эхом донесся скользящий шелест спускаемых с гондолы канатов. Капитан решил притянуть корабль к земле лебедками, вместо того чтобы стравливать водород. Это позволяло удерживать «Левиафана» на плаву, чтобы в случае опасности тут же взметнуться в воздух.

Глаза Дэрин зорко изучали каменистую землю внизу. У людей, собравшихся вокруг причальных канатов, за спиной были винтовки. Хотя тяжелого вооружения не наблюдалось, если не считать с полдюжины пушек, охраняющих горловину каньона. Но они смотрели от корабля в сторону, а по виду представляли собой не иначе как пережиток минувшей войны.

– Неудивительно, что ваш босс хочет оказать генералу Вилье помощь, – вслух заметила Дэрин, отводя от глаз бинокль. – А то зверья у него предостаточно, а вот в нормальных стволах явная нехватка.

– Я слышала от шефа примерно то же самое, – сказала мисс Роджерс и вздохнула. – Если бы только он посвятил меня в свои замыслы.

– Н-да. Да и нас тоже.

Революционная братия внизу тянула швартовые во всех направлениях. В поле зрения мелькнул Ньюкирк, слетающий к ним вниз на крыльях скольжения. Через минуту он уже размахивал руками в попытке как-то организовать вольницу Вильи.

– Кстати, мисс Роджерс, у вас испанский на каком уровне?

– Как у любой девушки из Южной Калифорнии. То есть знаю чуть больше при всем нежелании его учить.

Дэрин кивнула.

– Тогда вы единственная на всем корабле, кто как-то может на нем изъясняться. Так что будьте готовы.

– Уж как бы я ни горела желанием освежить знание возвратных глаголов, мистер Шарп, мне это, скорее всего, не понадобится. Насколько я знаю, все киноконтракты генерала Вильи составлены на английском.

– Его что?

– Я вам разве не рассказывала? Через них они с мистером Херстом и знакомы. Они ведь оба состоят в кинобизнесе. – Мисс Роджерс окинула рукой укрепрайон. – Из него Вилья все это и финансирует. Снимает на пленку свои баталии и отсылает в Лос-Анджелес. Он уже сам чуть ли не кинозвезда!

– Так у Херста с ним киносделка?

Репортерша покачала головой:

– Контракт у Вильи с «Мьючуэл филмз». Но я так думаю, шеф жаждет туда пролезть. Хитро, правда?

– Так хитро, что тошнит, – буркнула Дэрин. Если Херст такой миролюбец, почему он тогда переправляет в Мексику оружие? Или его заботит только своя кинопродукция и прибыль с нее?

– Сэр, там что-то сверху! – окликнул один из такелажников. – На скалах!

Дэрин подняла голову. Вверху за краем каньона поднимался сноп дыма. Она прикрыла глаза, вслушиваясь в крики людей внизу, и расслышала рык мотора жестянщиков.

У повстанцев здесь что, есть шагоходы? С воздуха заметно ничего не было, хотя на каменистой равнине можно при желании укрыть хоть полк шагающих штурмовиков.

– И вон там, сэр! – указал еще один из бригады. Дэрин, повернувшись, увидела над дальней стороной каньона еще одно облако дыма. Там также вздымалась пыль, четкий признак топочущих ног. Небольшие быстрокрылы-манты, быть может, экипированы всего лишь пулеметами Гатлинга, но на шагоходах может быть установлено все что угодно, вплоть до тяжелых орудий.

– Нас окружают, а офицеры с мостика не могут сейчас этого видеть!

– Но с какой стати генералу Вилье нас предавать? – удивилась мисс Роджерс. – Ему нужны разве что те стволы, которые мы ему везем.

– Но ему может быть нужен и «Левиафан»! – выкрикнула Дэрин. – Это один из самых больших воздушных кораблей во всей Европе. Представьте, как этот ваш Вилья сможет укрепить свои позиции здесь, в Мексике!

Мисс Роджерс скептически отмахнулась:

– Но мистеру Херсту нужна всего-то драматичная история. Если повстанцы нас уничтожат, истории у него не будет вовсе!

– Да, но попробуйте втолковать чертовым повстанцам!

– Эти, молодой человек, повстанцы цивилизованные. С контрактами, между прочим, на киносъемку!

– Это еще не гарантия здравого смысла! – Дэрин почувствовала, как ее за штанину тянет вестовая ящерица. Наклонившись, Дэрин передала: – Мостик, говорит мичман Шарп! Шагоходы на утесах выше нас, как минимум два! Это может быть засада! Конец сообщения.

Ящерка проворно ускользнула, но на ее путь до мостика уйдет минута. К этой поре весь верх «Левиафана» уже окажется под прицелом шагохода, да не просто под прицелом, а под прямой наводкой.

Дэрин бросила взгляд на воздушных мант. Те не приближались, по крайней мере пока.

– Эх, если бы можно было выслать разведку, – вздохнула Дэрин. Но все медузы Гаксли были сейчас убраны в желудочный отсек, подальше от ветра на высокой скорости.

– Сэр, – сказал вблизи один из такелажников, – мистер Ригби послал наверх крылья скольжения, на случай если капитану понадобится послать вас на землю. Вы можете воспользоваться ими.

– Да, но для этого мне надо подняться… – возразила Дэрин и тут увидела, как от ног повстанцев вверх поднимается пыль. Она всходила по бокам каньона, под восходящим потоком воздуха…

– Давайте сюда эти крылья! – крикнула она. – Живее!

Когда человек унесся выполнять поручение, она стала отслеживать поток воздуха в каньоне. Ветер залетал в горловину, дуя прямиком в нос «Левиафану». Если кинуться встречно, можно набрать высоту, достаточную для подъема над стенами утесов.

– Мне все-таки кажется, вы слишком уж мнительны, – сказала мисс Роджерс.

Ее слова Дэрин проигнорировала, обернувшись к экипажу у арбалета:

– Если начнут сбрасывать балласт, пусть даже самую малость, рубите швартовы, не дожидаясь приказов!

– Слушаем, сэр.

Прибыли двое членов экипажа с крыльями, и Дэрин торопливо залезла в экипировку. С собой она прихватила сигнальные флажки, после чего отошла метров на десять от носа, чтобы разбежаться. Оказалось, есть одна проблема. На пути стояла причальная вышка.

– Поберегись! – Дэрин раскрылила руки и побежала к краю.

Такелажники, а с ними и мисс Роджерс пригнулись, и Дэрин, проскочив мимо них, прыгнула с закраины носа прямо под струи ветра. Впереди высилась вышка, и Дэрин отчаянно развернулась вправо, едва разминувшись с металлическими поперечинами. Вираж вывел ее из встречного ветряного потока, и она по спирали пошла вниз. Но с очередным толчком воздух вновь наполнил крылья скольжения. Дэрин поднялась, но невысоко, вначале поравнявшись, а затем и приподнявшись над стенами каньона.

Теперь был виден один из шагоходов – двуногая машина размером с штурмовик Алека «Циклоп». Вид у него был коробообразный, как в основном у всей германской техники, и продвигался он прямиком к краю утеса. Дэрин резко развернула крылья в его сторону, но ее опять опустило несколько ниже вершин утесов. Она летела прямиком на каменную стену… В последний момент она всем телом откинулась назад, и крылья взметнулись, буквально подвесив ее в воздухе. По инерции она пролетела вперед еще на несколько метров и приземлилась на скалистый выступ возле верхушки. Ботинки на непрочном камне скользили, но каким-то образом Дэрин удалось удержаться на ногах. Шагающая машина возвышалась над ней, держа голову вниз, как будто рассматривала. На Дэрин в упор смотрело большое дуло пулемета.

– Сукин ты сын! – вырвалось у нее.

Это был вовсе не пулемет, а передвижная кинокамера. Послышалось жужжание: ее образ сейчас запечетлелся с частотой тридцати кадров в секунду.

Порывом ветра ее теснило обратно к краю утеса. Дэрин рывком обернулась и оглядела каньон. Второй шагоход был в точности таким же – двуногой платформой для кинокамеры. Повстанцы хотели «Левиафан» отснять, а не уничтожить. Вестовая ящерица могла достичь мостика уже с секунды на секунду, а если капитан встревожится и сбросит балласт, причальные канаты мощно рванет из рук сотен нетренированных людей внизу. Хуже того, некоторые из них, повиснув, взлетят в небо и грянутся оттуда на своих товарищей с трехсотметровой высоты. Если генерал Вилья не подумал уничтожить «Левиафан» сейчас, то он уж точно не будет заниматься этим после.

Дэрин распахнула крылья скольжения и бросилась с утеса.

ГЛАВА 28

– Как фактурно смотрятся те люди на канатах, – поделился впечатлением капитан Хоббс. – И ветер в этом каньоне такой, знаете, устойчивый.

Никто из офицеров не отозвался. Они рассредоточились по мостику, каждый у своего окна, и напряженно высматривали малейшие признаки засады. Бовриль на плече у Алека беспокойно ерзал, чуя общую напряженность. Снаружи усердно трудились повстанцы – натягивали канаты, прихватывали их клиньями, обматывали вокруг металлических столбов, вбитых прямо в скальный грунт. Концы при снижении «Левиафана» напряженно подрагивали; громадная тень корабля метр за метром расползалась по днищу каньона. Водород капитан стравливать не стал на случай экстренного взлета. Ощущение было такое, что воздушный зверь бьется на привязи, противясь путам, как Гулливер среди хлопочущих лилипутов.

– Вы полагаете, эти повстанцы в самом деле нам помогут? – спросил Алек у доктора Барлоу.

– Хочется надеяться, после всех этих устроенных нам неудобств. – Ноздри ученой леди раздраженно затрепетали. – Я уверена, что мистер Херст хотел лишь немного драматизма для своих киноновостей.

– Кино, – тонким голоском повторил ее лори и хихикнул.

– Подумать только, а я еще доверял этому человеку, – вздохнул мистер Тесла. С момента поломки он пребывал в угрюмом настроении, особенно после того, как с машинной платформы доложили, что виной тому горючее мистера Херста.

– Возможно, он совсем не против мира, – рассудила доктор Барлоу. – Просто конфликт увеличивает продажу его газеты.

– Я, кажется, где-то уже слышал об этом Панчо Вилье? – спросил Алек.

– Газеты нынче только о нем и пестрят. – Мистер Тесла мрачно следил за суетящимися внизу людьми. – Его имя Франсиско Вилья, но он предпочитает прозвище Панчо, поскольку считает себя другом бедноты. Отнимает у богачей плантации и раздает их крестьянам.

– Обычное занятие для повстанцев, – сказала доктор Барлоу, а ее лори воинственно шмыгнул носом. – Надежда лишь на то, что он не отнимает воздушных кораблей.

Алек с сомнением покачал головой. Каким бы непредсказуемым и шатким ни было мироустройство, в душе он знал, что провидение направляет его к миру. И его поиск никак не мог закончиться здесь, в этом пыльном каньоне.

– Мостик, говорит мичман Шарп! – словно из ниоткуда донесся голос Дэрин. Все взоры обратились на вестовую ящерицу, застывшую на потолке.

– Шагоходы на утесах выше нас, по крайней мере два! – продолжала она. – Это может быть засада!

По мостику прошел ропот. Бовриль у Алека на плече вздрогнул. Вокруг капитана собрались офицеры.

– Шагоходы? – удивился Алек. – Они же дарвинисты.

– На их воздушных кораблях моторы жестянщиков, – напомнил Тесла.

Доктор Барлоу глянула из окна:

– А вот это действительно тревожно. «Левиафан» крайне уязвим для атаки сверху.

Алек попытался рассмотреть окружающие утесы, но небо загораживал газовый мешок. Под громадным пространством воздушного корабля ощущение было как в западне. Черт бы побрал Херста и его нечистые игры ради сенсации.

– Готовить к сбросу весь балласт, – объявил капитан.

– Рубить концы, сэр? – уточнил кто-то из офицеров.

– Это не принципиально. На такой плавучести они все равно лопнут.

– По-моему, несколько бесчеловечно, – заметила вскользь доктор Барлоу. – Эти концы могут обезглавить кого-нибудь из людей.

Снаружи с прежней сосредоточенностью работали наземники – крепили канаты, не подозревая о хаосе, который мог вот-вот разразиться. Среди них металась фигура в летном комбинезоне, со сложенными на спине крыльями скольжения.

– Но ведь там Ньюкирк! – беспомощно обернулся Алек. – Мы же не можем его оставить!

– Боюсь, что мы вынуждены это сделать, – грустно покачала головой ученая леди. – Если это засада, мы рискуем себя выдать. А это недопустимо.

– Вы хотите сказать, мы просто… – начал Алек, но тут по земле мелькнул темный силуэт – маленькая крылатая тень по правому борту.

– Итак, по моей команде, – поднял руку капитан Хоббс.

Алек сощурился, напряженно глядя, как тень чертит все сужающиеся круги. Крылья напоминали те, что на спине у Ньюкирка.

– Дэрин Шарп, – прошептал Бовриль.

– Стойте! – крикнул Алек, резко оборачиваясь к капитану. Он порывисто шагнул к нему, но дорогу преградил корабельный охранник. – Там Дилан!

Капитан обернулся, все еще не опуская руку.

– Сюда спускается мичман Шарп! – еще раз крикнул Алек. – На то есть какая-то причина!

Офицеры стояли на изготовку, глаза устремив на капитана. Тот мгновение колебался, после чего вскользь глянул на старшего офицера:

– Посмотрите.

Алек спешно прошел к окну и указал на мелькающую кругами тень. Теперь ее увидели и люди на причальных канатах – перекликаясь, они смотрели вверх.

– Откуда вам известно, что это Шарп? – спросил старший офицер.

– Потому что это… это… – Голос у Алека буксовал.

– Мистер Шарп! – объявил Бовриль.

Крылатый силуэт Дэрин вплыл в поле зрения под закраиной газового мешка. Накренившись под немыслимым углом, она летела вниз, а в руках мелькали флажки. Вот Дэрин, маша на лету руками, метеором проскочила мимо окон и исчезла.

– Кто-нибудь уловил эти сигналы? – осведомился капитан.

– К-A, сэр, – нерешительно сказал один из штурманов. – Лично я только это уловил.

– Ка… Ка. Ловушка, – истолковал капитан. – Приготовиться.

– Прошу прощения, сэр, – подал голос старший офицер. – Но там следом, кажется, шло М.

Капитан Хоббс озадаченно нахмурился.

Алек подбежал к заднему окну мостика. Тень какое-то время металась, затем Дэрин опять появилась в поле зрения. На бреющем полете она пролетела мимо передних окон, распугав наземников.

Сигнальные флажки по-прежнему взмахивали, а затем ее ботинки задели о жесткую землю. Дэрин вскинулась, стремясь удержаться в воздухе, при этом флажки выпали у нее из рук. Напоследок крылья снова ее приподняли, но почти сразу смялись и спутались – получился не взлет, а куриный подскок. Тут со всех сторон набежали люди, и Дэрин исчезла среди них в туче пыли.

– Кто-то уловил сигналы? – нервно выкрикнул капитан.

– Э-Р-А? – неуверенно отозвался старший офицер. – Или, может, Е-Р-А.

– К-А-М, – подсказал смышленый Бовриль, и все внезапно стало на места.

– Шагоходы на утесах, – осенило Алека, – это передвижные камеры!

– Шагающие камеры? – недоверчиво переспросил капитан. – Но откуда у повстанцев такая техника?

– Шарп провел рекогносцировку: они, должно быть, заранее знали о нашем прилете, – сообразил старший офицер. – Сэр, нам надо дать…

– Пленка! – воскликнула доктор Барлоу. – В тех бочках лежали непроявленные бобины пленки. Видимо, у повстанцев имеются на вооружении кинокамеры. Это не нападение!

Секунду на мостике стояла тишина, все смотрели на капитана. Тот, скрестив руки на груди, нервно барабанил пальцами.

– Огонь по нам пока не открывали, – рассудил он наконец. – Тем не менее готовность номер один: первый же выстрел – хотя бы из воздушки – и мы сбрасываем балласт.

Алек медленно перевел дух, а Бовриль у него на плече подобрал коготки.

И тут послышался осторожный голос доктора Баска:

– С Шарпом, кажется, что-то случилось.

Алек метнулся на мостик, бесцеремонно оттолкнув двоих корабельных охранников. Из передних окон было видно, что Дэрин, скрючась, неподвижно лежит в сотне метров.

– Я иду туда, – без лишних слов засобирался Алек.

– Ваше высочество, – прокашлявшись, сказал капитан, – я этого допустить не могу.

– Кто-нибудь еще на корабле говорит по-испански? – спросил Алек, уповая на то, что, лавируя между итальянским и латынью, можно будет как-нибудь справиться.

Капитан, оглядев офицеров, пожал плечами:

– Похоже, что нет. Учтите: если положение ухудшится, мы немедленно сбрасываем балласт.

– Не сомневаюсь. Но любое непонимание может обернуться плачевно, поэтому дайте мне шанс его уладить!

Капитан подумал, затем вздохнул и обернулся к доктору Баску:

– Идите с ним. И возьмите пятерых человек из корабельной охраны.

* * *

Ньюкирк уже стоял на коленях рядом с Дэрин. Вокруг толпились люди Вильи; кто-то, размахивая руками, кричал «Medico, Medico!», что, безусловно, означало «врача», во всяком случае на итальянском. Несколько причальных концов все еще болтались, и кто-то, видимо, старший, пытался привлечь людей обратно к работе.

– Дилан! – кричал Алек, проталкиваясь сквозь толпу. Повстанцы расступались в стороны, пялясь при этом на Бовриля.

Ньюкирк поднял перемазанное пылью лицо:

– Он в сознании, только ногу повредил.

– Конечно, я в сознании! – огрызнулась Дэрин. – Попробуй тут вырубись, когда боль просто адская!

Алек опустился рядом на колено. Левый рукав ее формы был изорван и в крови, а одно колено подтянуто к груди. Глаза от боли зажмурены.

Бовриль страдальчески скульнул, а Алек взял Дэрин за руку.

– Потерпи, – попробовал он успокоить ее, – я привел доктора Баска.

Дэрин открыла глаза.

– Ну, ты и думмкопф, – желчно шепнула она.

Алек застыл. Действительно, каким бы повреждение ни было, Дэрин не могла подпустить к себе хирурга.

– Ньюкирк, – распорядился Алек, – расставьте этих людей снова по местам! – А Дэрин он прошептал: – Обопрись мне на руку. Если сможешь встать, он, может, не будет основательно тебя осматривать.

– Становись справа, – сказала она, беря его за плечо. Алек впопыхах сосчитал до трех и кое-как выпрямился, поднимая Дэрин на одну ногу. Так, вдвоем, они встретили доктора Баска, который в сопровождении двух охранников только сейчас пробрался сквозь толпу. Дэрин рядом с Алеком припадала на неповрежденную ногу, угрожая опрокинуть своего помощника. Сейчас особо чувствовалась их разница в росте, к тому же Дэрин была тяжелее, чем казалось (видно, накачала мышцы при лазании). Предусмотрительный Бовриль спрыгнул у Алека с плеча.

Алек, скрипнув зубами, кивнул доктору Баску.

– Мистер Шарп чувствует себя вполне сносно, – сказал он.

Хирург оглядел Дэрин сверху донизу:

– Вы удержитесь на ногах, мистер Шарп? А то падение было нешуточным.

– Все в порядке, сэр. Коленка малость ушиблена, только и всего. – Она неловко скакнула вперед, и Алек помог ей сделать шаг. – Ничего, ходьбой разработаю.

– Не дурите, Шарп. Сядьте. – Доктор Баск полез в свой кожаный саквояж и вынул оттуда длинные ножницы. – Дайте-ка, я осмотрю ногу.

Дэрин, взглянув на Алека, украдкой кивнула, и они вдвоем подбрели к близлежащему плоскому камню. Дэрин тяжело на него опустилась, и на руки к ней запрыгнул Бовриль. Под его внезапным весом она болезненно поморщилась, но не издала ни звука.

Рядом в сланцевый камень был вбит металлический клин, принайтовленный к нему причальный канат дрожал от напряжения. Алек представил, как он, лопаясь, срезает ему голову, и невольно перевел взгляд на окна мостика. Было видно, как оттуда пристально смотрит капитан в тесном окружении офицеров.

– Твое сообщение мы получили буквально в последний момент, – сказал он.

– К-А-М-Е-Р-А, – горделиво произнес Бовриль.

– Я теперь жалею, что и первое послал. – Дэрин, поглаживая зверку спинку, покачала головой: – По словам мисс Роджерс, генерал Вилья по уши завязан в киношном бизнесе, представляешь? Вот почему Херст контрабандой протаскивает ему и оружие и пленку. Ему нужны батальные сцены для его киножурналов. Ха!

– Киножурналов, ха! – язвительно пискнул Бовриль.

– Эй, потише, парень. – Доктор Баск сейчас разрезал над коленом штанину. На бледной плоти красовался лиловый синяк. Дэрин с беспокойством поглядывала на Алека. Если нога сломана, скрывать обман окажется невозможно.

– Сэр, – окликнул один из охранников, – там кто-то едет.

– Ваше высочество, не соблаговолите соблюсти этикет? – не отвлекаясь, попросил доктор Баск.

– Само собой.

Алек, как мог, подбодрил Дэрин кивком – дескать, все будет хорошо – и, обернувшись, увидел, как сквозь расступающуюся толпу продвигаются два здоровенных фабрикатных быка. С три метра ростом, они грозно нависали над людьми своими кованными металлом рогами и теснили их плечищами шириной с паровозный тендер. На спинах этих чудищ сидели погонщики со стальными цепями, идущими от серебряных колец в бычьих носах. За каждым погонщиком возвышалась платформа – на одном быке с пулеметом Гатлинга, на другом – с кинокамерой и по повстанцу с винтовкой.

Между этими двумя гигантами едва был заметен всадник на лошади – в ковбойских сапогах, шляпе с маленькими полями и коротком буром пиджачке, перепоясанном двумя патронташами. Вся одежда на нем была смята, как будто он в ней где-то валялся, а на небритой физиономии с неухоженными большими усами горели карие глаза.

Испанский Алек знал всего ничего – от силы пару фраз, но тем не менее галантно поклонился, хватаясь за любую возможность продемонстрировать такт и дружелюбие:

– Sono Aleksandar, principe de Hohenberg.

Человек рассмеялся и на педантичном, но в целом вполне чистом английском сказал:

– Вы, видимо, имели в виду ‘soy.’ К вашим услугам – генерал Франсиско Вилья, революционный губернатор Чихуахуа.

– Честь имею, генерал, – сказал Алек, отвешивая очередной поклон.

Так вот он каков, знаменитый повстанческий вождь, Робин Гуд мексиканских пеонов. Еще неизвестно, что он может подумать о стоящем перед ним богатом юнце королевских кровей (и вообще интересно, чью сторону он принял в Великой войне на европейском континенте).

На ремне у Вильи в деревянной кобуре висел маузер германского производства.

– Ваш человек ранен? – осведомился Вилья. Алек обернулся. За его спиной Дэрин морщилась от боли, в то время как доктор Баск накладывал ей на колено какой-то компресс. – Ничего, сейчас подойдет мой персональный врач. Но помилуйте, зачем он спрыгнул с борта вашего корабля? Он всех нас на минуту переполошил.

– Это все из-за шагоходов с камерами, – пояснил, глядя снизу, Алек. – Возникла некоторая неясность насчет их цели.

– Ай-яй-яй, – Вилья озабоченно поцокал языком. – Мне надо было предугадать. Прошлой зимой один из этих шагоходов взял в плен целый взвод федералов. Они думали, он их постреляет!

Алек мысленно сравнил пулемет Гатлинга с камерой, водруженной на одном из этих грозных быков.