Текст книги "Секрет алхимика"

Автор книги: Скотт Мариани

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

23

– Интересно?

– Да, довольно интересно, – рассеянно ответил Бен, оторвавшись от чтения дневника.

Роберта сидела у окна, лениво попивая кофе. Она явно скучала от безделья. Бен вернулся к дневнику и, осторожно перевернув пожелтевшую от времени страницу, вчитался в строки, написанные витиеватым и элегантным почерком алхимика.

– Это стоит тридцати штук?

Бен не ответил. Возможно, текст стоил тех денег, которые он отдал Клеману, а может быть, и нет. Многих страниц не хватало, другие были сильно повреждены и надорваны. Он надеялся найти в дневнике какие-то сведения о волшебном эликсире или даже рецепт зелья, но после беглого просмотра понял, что это были наивные ожидания. Рукопись оказалась обычным дневником с повседневными записями о прожитой жизни. Взгляд Бена вернулся на открытую страницу, и он начал читать.

«9 февраля 1924 года

Подъем в горы оказался долгим и опасным. Я слишком стар для таких путешествий. Много раз я едва не падал в пропасть. На последнем отрезке пути мне пришлось карабкаться по почти вертикальному откосу, цепляясь окоченевшими пальцами за трещины в голых скалах. Густой снегопад перешел в бурю. Я с трудом добрался до вершины горы и несколько минут лежал в сугробе, успокаивая дрожь усталого тела и боль в сведенных мышцах. В какое-то мгновение я вытер снег с лица, поднял голову и увидел перед собой разрушенный замок.

Бег веков не был милостив для некогда гордой крепости Амори де Леви. Чума и войны сменяли друг друга, династии воинов расцветали и угасали, страна переходила от одного правителя к другому. Прошло более пяти веков с тех пор, как замок, к тому времени уже древний и наполовину развалившийся, подвергся осаде и в ходе какой-то давно забытой клановой вражды был полностью разрушен. Его крепкие округлые башни превратились в насыпи из гальки; иссеченные битвами стены покрылись мхом и лишайником. Случайный пожар опустошил интерьер и обрушил крышу. Время, ветер, дождь и солнце довершили остальное.

Большая часть руин поросла утесником и куманикой, и я был вынужден прорубать себе путь, чтобы пройти через готический свод главного входа. Деревянные ворота сгнили, от них остались только почерневшие железные петли, подвешенные на ржавых заклепках к пилонам раскрошившейся каменной арки. Когда я вступил на территорию крепости, кладбищенская тишина повисла над серым остовом замка. При виде этой картины я отчаялся найти то сокровище, за которым шел сюда.

Пройдя через заснеженный двор, я осмотрел остатки стен и крепостного вала. У подножия изогнутой широкой лестницы, украшавшей некогда фасад, я нашел вход в старое складское помещение, где можно было укрыться от ветра, зажечь небольшой костер и согреться.

Снежная буря держала меня в плену руин два дня. Скудного запаса хлеба и сыра, купленных в одной из деревень, хватило, чтобы поддержать мои силы. У меня имелось одеяло и небольшой котелок, в котором я грел воду из растопленного снега. Большую часть времени я посвящал осмотру развалин, страстно надеясь найти подтверждение тому, на что намекали недавно обнаруженные мной документы.

Я знал, что искомое сокровище, если оно действительно существует, может находиться не выше уровня земли (поскольку от замка остались лишь крепостные валы и развалины башен). Святыню следовало искать где-то внизу, в сети тоннелей и пещер, высеченных в скале под руинами крепости. За прошедшие столетия многие подземные ходы успели обрушиться, но другие сохранились в первозданном виде. На нижних уровнях я находил сырые темницы и кости их несчастных обитателей, истлевшие почти до пыли. Шагая по сырым черным проходам, спускаясь по узким винтовым лестницам, я сжимал в руках масляную лампу и молча молился Господу.

После многих неудач и горького разочарования я пробрался через полуразрушенный тоннель и оказался в квадратном зале, расположенном глубоко под землей. Я поднял фонарь и увидел на сводчатом потолке раскрошившиеся деревянные фрески. Там изображались древние гербы и символы, которые я находил в Париже. В тот миг мне стало ясно, что мой долгий поиск подошел к концу, и возликовавшее сердце затрепетало от радости.

Я обошел зал по кругу и обнаружил на стене небольшое темное пятно. Смахнув густую паутину, я сдул слой пыли, и на каменном блоке передо мной появилась сглаженная временем разметка. Расшифровав несложную схему, я определил расположение особой плиты на каменном полу. Мне пришлось очистить ее от слоя грязи и земли. Наконец, просунув пальцы под плиту, я с огромным усилием поднял ее на ребро. Она прикрывала отверстие. Увидев его, я понял, что достиг цели всей своей жизни. И тогда я рухнул на колени и зарыдал от облегчения и восторга.

Мое сердце стучало, как молот, пока я вытаскивал из отверстия тяжелый сверток. Дрожащими руками я отчистил грязь, удалил остатки полуразложившейся овечьей шкуры. Внутри оказалась хорошо сохранившаяся металлическая шкатулка. Когда я вскрыл ножом нехитрый замок, послышалось шипение выходившего воздуха. Приподняв крышку, я осветил масляной лампой содержимое шкатулки и задохнулся от счастья при виде столь невероятного сокровища.

За последние семьсот лет ничей взгляд не касался этих бесценных предметов. О, какая радость!

Я знал, что найденные артефакты принадлежали моим предкам – катарам. Это были шедевры величайшего мастерства, доселе скрытые от времени и людей. Собранные вместе, они могли дать мне ключ к тайне тайн, приблизить меня к цели долгих поисков. Значение этой чудесной святыни было настолько огромным, что я боялся думать о ее безграничной силе…»

Бен пропустил несколько страниц. Ему не терпелось узнать, что случилось дальше.

«3 ноября 1924 года

Все соответствовало моим ожиданиям. Расшифровать древний свиток оказалось труднее, чем я думал вначале. Многие месяцы я переводил рукопись с древних языков и разгадывал хитро закодированные сообщения, обходил многочисленные ловушки и игнорировал преднамеренный обман. Но сегодня мы с Клеманом были вознаграждены за долгие труды. Превратив субстанции в соли, подвергнув их особой обработке и дистилляции, мы поместили ингредиенты в тигель, установленный над очагом. Послышалось пугающее шипение, и зеленоватый пар наполнил лабораторию. Мы с Клеманом поразились запаху свежей земли и сладко пахнувших цветов. Жидкость окрасилась в золотистый цвет. Мы добавили к ней немного ртути и дали составу остыть. Когда я открыл тигель…»

Оставшаяся часть страницы пострадала от сырости и мышиных зубов.

– Черт, – прошептал Бен.

Возможно, там и не было ничего полезного. Он продолжил чтение, вглядываясь в размытые и потускневшие строки, порой едва проступавшие сквозь пятна сырости.

«8 декабря 1924 года

…оставалось проверить воздействие эликсира. Следуя подробным инструкциям моих предков, мы приготовили смесь. Клеман, этот славный, но осторожный человек, побоялся опробовать ее на себе. Я выпил около тридцати драхм сладкой на вкус жидкости. Пока не замечаю никаких болезненных эффектов. Лишь время покажет, насколько верными были слухи о живительных силах эликсира…»

Вот именно, подумал Бен. Время показало. Разочарованно вздохнув, он пропустил еще несколько страниц и начал читать записи, датированные маем 1926 года. Они были относительно целыми и неповрежденными.

«Этим утром, вернувшись на улицу Лепик после ежедневной прогулки, я почувствовал отвратительное зловоние, исходившее из моей лаборатории. Спускаясь по лестнице в подвал, я уже знал, что увижу там. И действительно, мои догадки подтвердились. Когда я открыл дверь лаборатории, мой молодой ученик Николя Дакен стоял в облаке дыма над осколками реторт, ошеломленный результатом глупого и безответственного эксперимента. Я быстро погасил пламя и, кашляя от дыма, повернулся к нему.

– Я не раз предупреждал тебя о таких вещах.

– Прошу прощения, мастер, – с вызывающим видом ответил Николя. – Но мне почти удалось.

– Подобные эксперименты очень опасны. Ты потерял контроль над элементами. Равновесие сил природы требует утонченного мастерства.

Он бросил на меня сердитый взгляд.

– Но вы говорили, что у меня хорошее чутье на родство элементов.

– Да, оно у тебя есть, – ответил я. – Однако одной интуиции мало. Твой талант не прошел огранку опытом, мой друг. Ты должен научиться удерживать в узде свою юношескую импульсивность.

– Учеба отнимает слишком много времени. Я хочу знать все и сейчас.

Мой двадцатилетний ученик порой казался упрямым и невежественным, но я не мог отрицать его одаренность к алхимии. Я никогда еще не встречал столь талантливого и увлеченного студента.

– Неужели ты думаешь, что три тысячи лет философии и мой огромный жизненный опыт можно сжать и уместить в десяток лекций? – терпеливо спросил я. – Ты постигаешь величайшие секреты природы! Их нужно узнавать шаг за шагом, медленно и осторожно. Таков путь алхимии.

– Но, мастер, у меня столько вопросов! – вскричал Николя, обжигая меня темными мятежными глазами. – Вы обладаете удивительным знанием. Так поделитесь им со мной. Мне отвратительно мое невежество.

Я кивнул.

– Ты на стадии подготовки. Сейчас ты должен научиться контролировать собственное упрямство, Николя. Глупо пытаться бежать, когда ты еще не можешь ходить. Какое-то время ты должен ограничить себя изучением теории.

Юноша тяжело опустился на стул, пытаясь скрыть возбуждение.

– Я устал от книг, мастер. Изучать теорию полезно, но мне хочется заняться практикой – тем, к чему я могу прикоснуться руками. Я жажду убедиться, что наши усилия приведут нас к цели.

Желая успокоить юношу, я сказал, что понимаю его. Меня тревожило его поведение. Я боялся, что слишком тщательное изучение теории в конечном счете отвратит от алхимии этого изумительного и одаренного студента. Я и сам осознавал, насколько жизнь исследователя скучна и бесплодна без реальных прорывов и осязаемых плодов полученных знаний. Вот почему я подумал о своей находке. Мне казалось, если я поделюсь с Николя частичкой этого невероятного сокровища, его пылающее любопытство будет удовлетворено.

– Хорошо, – сказал я после долгой паузы. – Не вижу ничего плохого в том, чтобы дать тебе знание, которого не найдешь в книгах.

Юноша вскочил на ноги. Его глаза сияли от возбуждения.

– Когда, мастер? Сейчас?

– Нет, не сейчас, – ответил я. – Не будь таким нетерпеливым, мой юный ученик. Подожди немного. Скоро ты узнаешь великий секрет. – Я предупреждающе поднял палец. – Но запомни, Николя. Ни один студент твоего возраста не погружался в тайны алхимии так глубоко и так быстро, не принимал знания в таком объеме.

Это большая ответственность, и тебе придется принять ее. Я поделюсь с тобой величайшими секретами, но ты не должен открывать их никому. Никому, понимаешь? Я хочу, чтобы ты поклялся в этом.

Он гордо поднял подбородок и без колебаний заявил:

– Я могу дать клятву прямо сейчас!

– Подумай над моими словами, Николя. Не спеши. Если эта дверь откроется, ее уже никогда не закрыть.

Пока мы говорили, в лабораторию вошел Жак Клеман. Он начал наводить порядок и убирать последствия взрыва. Когда Николя удалился, Клеман направился ко мне. Похоже, он все понял.

– Простите меня, мастер, – смущенно сказал он. – Вы знаете, я никогда не оспаривал ваших решений…

– Что ты имеешь в виду?

Голос Жака звучал предупреждающе.

– Я знаю, вы очень цените юного Николя. Он сообразителен и умен, в этом нет сомнений. Но его порывистая натура… Он стремится к знанию с такой же алчностью, как жадный человек к богатству. В нем слишком много огня.

– Он молод, вот и все, – ответил я. – Мы когда-то тоже были молоды. Что ты хочешь сказать? Говори откровенно, мой друг.

Он колебался.

– Мастер, вы уверены, что ваш юный ученик готов к этому знанию? Оно может стать для него невыносимым бременем. Справится ли Николя с такой ответственностью?

– Я верю, что справится. Я доверяю ему».

Бен закрыл дневник и задумался. Каким бы ни было это «великое знание», Фулканелли получил его из артефактов, обнаруженных в замке. И эти артефакты попали в руки Клауса Рейнфилда. Значит, Бен взял правильный след.

Рядом на столе стоял лэптоп. Бен развернул его к себе и опустил пальцы на клавиатуру. Послышался знакомый звук подключения к Интернету. На экране появилась страница поисковой системы «Гугл». Он набрал в окне поиска имя: Клаус Рейнфилд.

– Что вы ищете? – спросила Роберта, придвигая к нему стул.

На экране появились результаты поиска – 271 ссылка. Бен даже удивился.

– С ума сойти! – воскликнул он, прокручивая вниз длинный список. – Выглядит многообещающе.

Клаус Рейнфилд режиссировал фильм «Изгнанник», главные роли в котором исполняли Джулия Робертс и Хью Грант…

– Захватывающий детективный триллер… Рейнфилд – новый Тарантино, – прочитала Роберта.

Бен усмехнулся и стал изучать список дальше. Почти все ссылки вели к иллюстрированным обзорам нового фильма «Изгнанник». Они чередовались с интервью, взятыми у тридцатидвухлетнего режиссера, который жил в Калифорнии. Затем Бен увидел ссылку на сайт фирмы «Клаус Рейнфилд экспорте». Эта компания торговала вином.

– Еще один Клаус Рейнфилд – букмекер на скачках, – подсказала Роберта.

Просмотрев несколько страниц в списке результатов поиска, они наткнулись на новостную статью, взятую из небольшой региональной газеты «Лимо». Заголовок гласил: «Le fou de Saint-Jean».

– Сумасшедший из Сен-Жана, – перевел Бен. – Октябрь девяносто девятого года… Ладно, давайте почитаем…

«В лесу близ деревни Сен-Жан, Лангедок, был найден раненый полуголый мужчина. По словам отца Паскаля Камбриеля – деревенского священника, который его и нашел, – человек говорил на странном языке и явно страдал слабоумием. Мужчина был опознан по документам и оказался бывшим парижанином Клаусом Рейнфилдом. Он нанес себе серьезные ножевые ранения. Медик „скорой помощи“ рассказал нашему репортеру следующее: „Я никогда не видел ничего подобного. На нем были странные отметины: круги, треугольники и кресты. Отвратительное зрелище. Как можно издеваться над собой таким ужасным образом?“ Ходят слухи, что жуткие раны связаны с сатанинскими ритуалами, хотя это мнение решительно опровергается местными властями. Рейнфилда доставили в госпиталь Святой Девы, где ему оказали первую медицинскую помощь…»

– Тут не сказано, куда его увезли потом. Проклятье! Он может быть где угодно.

– Во всяком случае, он жив, – заметила Роберта.

– Возможно, хотя прошло уже шесть лет. Если только он тот самый Клаус Рейнфилд.

– Могу поспорить, что тот самый, – заверила его Роберта. – Сатанинские отметки? Скорее всего, это были алхимические знаки.

– Зачем он вырезал их на себе?

Роберта пожала плечами.

– В статье говорится, что он сошел с ума.

– Ладно, подведем итоги. На данный момент у нас имеется один спятивший немец, покрытый ножевыми ранами. Возможно, у него есть документы и артефакты, связанные с Фулканелли, а находиться он может в любой точке мира. Да, это все сильно сужает область поиска. – Он вздохнул. – Пока мы в Сети, попробуем проверить еще кое-что.

Бен набрал в окне браузера название почтового сервера, которым пользовался Мишель. Когда сайт загрузился, он ввел фамилию Зарди в верхней строке аккаунта. Для доступа к сообщениям требовался пароль. Бен знал, что в качестве пароля люди часто выбирают нечто, связанное с их частной жизнью.

– Роберта, что вам известно о личной жизни Мишеля? Знакомые девушки и тому подобное?

– Он мало рассказывал о себе. Но у него не было постоянной девушки, я знаю точно.

– Имя матери?

– Хм! Подождите… Кажется, Клер.

Бен набрал это имя в строке пароля.

«Клер – пароль неверный».

– Любимая футбольная команда?

– Без понятия. Не думаю, что он был спортивным фанатом.

– Может быть, машина или мотоцикл?

– Он ездил на метро.

– Животные?

– Кот.

– Точно, рыба! – вспомнил Бен.

– Он солгал тогда насчет рыбы… Хм, как я могла забыть? Кота зовут Лютен.

«Лютен».

– Есть.

На экране открылся список сообщений Мишеля. Большая часть писем была, как обычно, спамом: продажа виагры, увеличение пениса и так далее. Никаких таинственных контактов. Роберта пригнулась к лэптопу и кликнула на «Отправленные письма». Все послания Мишеля, содержавшие отчеты для Саула, выплыли большим столбцом в порядке дат отправления.

– Можете проверить все, – сказала она, проводя курсором по списку. – А вот последнее, с фотографиями, о которых я вам говорила.

Она показала ему файлы со снимками в формате .jpeg. Бен бегло просмотрел их, закрыл окно и кликнул на «Запись нового сообщения». Перед ним появилось пустое окно.

– Что вы задумали?

– Хочу воскресить нашего друга Мишеля Зарди.

Как и прежние сообщения, Бен адресовал новое письмо Саулу. Глаза Роберты расширились в тревоге, когда она прочитала набранный текст:

«Догадываетесь, кто это пишет? Все верно, вы шлепнули не того парня. Вы, подонки, убили моего друга. Я знаю, вам нужна Роберта Райдер. Она у меня. Следуйте моим инструкциям, и я отдам ее вам».

– Конечно, я не Шекспир, но дело свое знаю.

– Какого черта вы тут написали?

Она вскочила на ноги. Ее глаза наполнились ужасом. Бен мягко сжал ее запястье и заставил опуститься обратно на стул.

– Вы хотите узнать, кто эти люди, верно?

Она покорно села, но Бен видел недоверие в ее глазах. Он вздохнул и бросил на стол связку ключей.

– Если хотите, можете уйти. – Он отвернулся к экрану и подписал сообщение фамилией Зарди. – Приступаем к бомбометанию.

И он отправил письмо.

24

Гастон Клеман не спешил следовать совету Бена. Он пересчитал обретенное богатство, налил себе стакан дешевого вина и выпил за здоровье щедрого иностранца.

Когда три новых гостя нашли его дремлющим на скрипящем кресле, рядом с ним на столе стояла полупустая бутылка. Годар, Бергер и Нодон стащили бормотавшего старика с деревянного помоста и грубо швырнули его на бетонный пол. Один из них схватил Клемана за волосы, усадил на стул и мощным ударом кулака сломал ему нос. Кровь залила седую бороду.

– Кто дал тебе эти деньги? – прокричал бандит. – Говори!

Холодная сталь пистолета прижалась к виску старика.

– Кто здесь был? Как его зовут?

Клеман старался, но не смог вспомнить имени. Тогда они избили его до потери сознания. Они били его снова и снова, пока глаза старика не распухли и не закрылись. Кровь и рвота покрыли весь пол вокруг него. Борода и волосы стали скользкими от крови.

– Il est Anglais! – внезапно вспомнил и выкрикнул Клеман.

– Что он сказал?

– Это был англичанин.

Тяжелый ботинок прижал лицо старика к холодному полу. Одно небольшое усилие, и его шея была бы сломана. Клеман застонал и снова потерял сознание.

– Полегче, парни, – сказал Бергер, глянув на жалкое бесчувственное тело. – Босс велел доставить его живым.

Когда «ауди» отъехал от заброшенной фермы, увозя в багажнике связанного алхимика, в окнах амбара уже ярились языки огня и черный дым вздымался к небу.

Моник Банель и ее пятилетняя дочь Софи прогуливались по парку Монсо. Это был милый и приятный парк, с чудесной мирной атмосферой. На деревьях пели птицы, в живописном маленьком пруду плавали белые лебеди. Моник нравилось заходить сюда ненадолго после того, как она заканчивала работать и забирала Софи из детского сада. (Работа секретарши утомляла, хотя и занимала лишь половину дня.) Увидев элегантного пожилого джентльмена, который в это время часто сидел на любимой скамье и читал газету, Моник приветствовала его вежливым «Bonjour, monsieur».

Ее маленькая дочь, неизменно чуткая ко всем звукам и зрелищам парка, сияла радостной улыбкой. Когда они проходили по одной из аллей, извивавшихся среди лужаек парка, Софи закричала с восторгом:

– Maman! Смотри! К нам бежит собачка! Она хочет познакомиться со мной!

Мать улыбнулась.

– Какая милая, верно?

Это был небольшой стройный спаниель породы кавалер-кинг-чарльз белого окраса, с коричневыми пятнами, и небольшим красным ошейником. Моник осмотрелась. Очевидно, владелец был где-то рядом. Многие парижане по вечерам выгуливали в парке собак.

– Я могу поиграть с ним, мамочка?

Когда спаниель подбежал к девочке, Софи захлопала в ладоши от радости.

– Привет, песик, – сказала она. – Как тебя зовут? Мамочка, что у него во рту?

Маленькая собака бросила у ног Софи предмет, который принесла в зубах. Выжидающе глядя на девочку, пес завилял хвостом. Прежде чем мать успела ее остановить, Софи нагнулась и подняла этот предмет. Девочка повернулась к Моник и, нахмурившись, протянула ей ужасную находку.

Моник Банель закричала. Ее маленькая дочь держала на ладони часть отрезанной и почерневшей человеческой руки.