Текст книги "Секрет алхимика"

Автор книги: Скотт Мариани

20

Свое скучное бедное детство в сельской Сардинии Франко Боцца разнообразил оргиями боли. Его первыми жертвами были насекомые и черви. Маленький мальчик потратил уйму часов, придумывая самые изощренные способы их расчленения. Он наслаждался тем, как они извивались в минуты мучительной смерти. Примерно в восьмилетнем возрасте Франко перенес свое темное искусство на птиц и мелких млекопитающих. Сначала начали страдать неоперившиеся птенцы, пищавшие в гнездах. Позже у соседей стали пропадать собаки и кошки. Когда Франко исполнилось десять лет, он превратился в мастера пыток и эксперта в причинении боли. Ему нравилось мучить животных. Это наполняло его удивительной и мощной волной возбуждения.

Когда в тринадцать лет он бросил школу, его очаровал католицизм. Жестокие образы христианской традиции вводили юношу в транс: терновый венец; кровоточащие стигматы Христа; гвозди, вбитые в руки и ноги во время распятия на кресте. Франко увлекся литературой, хотя в школе он научился читать лишь для того, чтобы побольше узнать об ужасной истории церкви, безумно восхищавшей его. Однажды он наткнулся на старую книгу, где описывалась борьба средневековой инквизиции с богоотступниками и еретиками. Он прочитал, что в 1210 году после захвата одного из катарских городов командор церковных воинств приказал отрезать еретикам уши, носы и губы, выдавить им глаза и провести окровавленных пленников перед крепостными валами других катарских замков как пример для назидания. Мальчика настолько вдохновила хитрость этого темного гения, что он провел без сна всю ночь, желая как-то приобщиться к такой удивительной и безжалостной религии.

Франко влюбился в средневековое искусство. Юноша проходил десятки миль до ближайшего города и в местной библиотеке выискивал исторические гравюры, на которых были показаны ужасные образы религиозных гонений. Его любимой картиной стал «Воз сена», написанный в 1480 году Иеронимом Босхом. На гравюре изображались отвратительные пытки людей в лапах демонов. Там были тела, пронзенные копьями и клинками, и – еще более возбуждающе – обнаженная женщина. Глядя на нее, юный Франко переживал удушающую похоть, и ее рождало не женское тело, а нечто иное. Ее руки были связаны за спиной. На гениталиях сидела черная жаба. Женщина была ведьмой. Ее следовало подвергнуть пыткам и сжечь. Вот что пробуждало в нем такое мощное и почти неудержимое возбуждение.

Позже Франко узнал подробности тех исторических событий, которые изображались на картине Босха. Его восхищала неудержимая и лютая ненависть к женщинам, проявленная церковью в пятнадцатом веке, когда Папа Иннокентий VIII издал свою буллу о ведьмах. Этот документ Ватикана служил печатью одобрения для пыток и сожжения женщин, бездоказательно подозреваемых в союзе с дьяволом. Изучая историю церкви, Франко наткнулся на книгу «Malleus Malificarum» («Молот ведьм»). Это было официальное руководство инквизиции по пыткам и садизму для тех служителей Бога, которые омывали себя еретической кровью. Книга внушила молодому Франко неимоверный ужас перед женской сексуальностью – страх, пропитавший всю средневековую христианскую веру. Любая женщина, занимавшаяся сексом и наслаждавшаяся им, фактически была невестой дьявола. Естественно, ее следовало убить – причем самым ужасным образом. Эта часть католицизма нравилась ему больше всего остального.

Франко стал знатоком кровавого прошлого инквизиции и католической церкви, учредившей ее. Другие люди восхищались прекрасными шедеврами Боттичелли и Микеланджело в Сикстинской капелле Ватикана, а он восторгался тем фактом, что, хотя эти работы были сделаны по заказу церкви, четверть миллиона женщин по всей Европе сгорели на кострах с благословения Папы. Чем больше Франко узнавал о католической вере, тем сильнее ему хотелось приобщиться к ней и ее наследию, которое так или иначе, тайно или явно, веками и систематически прославляло необузданные массовые убийства, войну, угнетение, пытки и коррупцию. Он нашел свой духовный путь.

В 1977 году Франко был вынужден жениться на дочери местного оружейного мастера. Он неохотно согласился на свадьбу, исполняя волю родителей. В первую брачную ночь он оказался несостоятельным, но этот факт его нисколько не опечалил. Франко уже знал, что его возбуждают и удовлетворяют только пытки, когда его рука сжимает нож. Но с течением времени его жена Мария начала насмехаться над мужем, пренебрегавшим ее сексуальными потребностями. Однажды вечером, через пару месяцев после свадьбы, она осмелела настолько, что оскорбила его до глубины души.

– Мне придется найти настоящего мужчину с крепкими яйцами, – заявила она. – И пусть все вокруг узнают, что ты никчемный кастрат.

В свои двадцать лет Франко был сильным и мускулистым. Доведенный до бешенства, он схватил жену за волосы, бросил ее на кровать, избил до потери сознания, а затем вытащил острый нож. В ту ночь он впервые узнал, как получить наслаждение от женщины. Франко не касался ее плоти – он использовал сталь. Под утро, оставив Марию на постели – связанную, изувеченную и навсегда обезображенную, – Франко убежал из деревни. Отец и братья Марии поклялись отомстить и погнались за ним.

До того случая Боцца не удалялся от деревни более чем на дюжину миль. Он быстро сбился с пути, плутая по зеленым полям Сардинии – без денег, голодный как волк. Однажды вечером, когда он выпрашивал пищу в закусочной близ Кальяри, его нашел брат Марии. Сальватор подкрался сзади и напал на ничего не подозревавшего Франко. Он полоснул его по горлу ножом. Однако Боцца был сильным человеком. Обливаясь кровью, он одолел Сальватора, обезоружил его и забил до смерти. Это первое убийство было далеко не последним. Найдя в карманах мертвеца небольшую сумму денег, он добрался до побережья и уплыл на пароме в Италию. Рана на его горле заросла, но с тех пор он говорил с людьми пугающим шепотом.

Зная об объявленной вендетте, Франко решил не возвращаться в Сардинию. Он скитался по Южной Италии, зарабатывал на жизнь наемным трудом. Однако страсть к причинению боли не уходила. К двадцати четырем годам его таланты нашли применение: главари мафии начали нанимать его для допросов захваченных врагов. Под пытками Боццы раскалывались все. Через некоторое время жуткие слухи о нем распространились по криминальному миру, и он заслужил репутацию жестокого и хладнокровного палача. Он считался непревзойденным мастером там, где требовались зверские мучения людей.

Когда Боцца – или Инквизитор, как его теперь называли – не оттачивал свое искусство на несчастных преступниках, он прогуливался ночами по улицам и охотился на проституток, направляя их к смерти шепчущим голосом. В грязных гостиничных номерах по всей Южной Италии начали находить истерзанные останки женщин. В народе заговорили о маньяке-вампире, который вместо крови упивался человеческой болью. Но Инквизитор умело заметал следы. Полицейское досье на Франко Боцца оставалось таким же девственным, как и его тело.

Однажды в 1997 году ему позвонили. Это был весьма неожиданный телефонный звонок – не от главарей преступного мира, а от епископа из Ватикана. Через своих агентов в криминальной среде Максимильяно Усберти узнал об Инквизиторе. Религиозное рвение Боццы, его абсолютная преданность Богу и неустанное стремление к наказанию грешников понравились епископу. Именно эти качества Усберти и хотел заполучить для своей организации. Когда Франко услышал, какая ему отводится роль, он тут же принял предложение. Оно идеально подходило для его маниакальной натуры.

Организация называлась «Гладиус Домини». Gladius Domini – Меч Божий. Франко Боцца стал его клинком.

21

– Добрый день. Соедините меня с мсье Лорио, пожалуйста.

– В данное время он уехал по делам, – ответил секретарь. – Мсье Лорио не вернется до декабря.

– Но вчера он звонил мне…

– Вы что-то путаете, – раздраженно возразил секретарь. – Он уже месяц как в Америке.

– Извините за беспокойство, – сказал Бен. – Очевидно, меня неправильно информировали. Скажите, а мсье Лорио по-прежнему живет на вилле Марго в Бриньянкуре?

– Бриньянкур? Нет, мсье Лорио живет в Париже. Полагаю, вы ошиблись номером. Всего доброго.

Секретарь положил трубку.

Теперь все стало ясно: Лорио вообще не звонил ему. Столкновение поезда с «мерседесом» придумал кто-то другой. В принципе, Бен так и предполагал. Участие солидного издателя в таком преступном деле казалось слишком неправдоподобным.

Бен закурил, размышляя о сложившейся ситуации. Факты указывали ему новое направление. Когда он позвонил Лорио из квартиры Роберты, Мишель Зарди находился в комнате. Он подслушал разговор и запомнил номер. Через пару минут парень отпросился у Роберты и ушел – якобы для того, чтобы купить рыбу для кота. «И передать номер своим дружкам». Затем кто-то из его подельников позвонил Бену и представился Лорио. Это был риск, поскольку издатель тоже мог перезвонить. Наверное, они сначала убедились, что Лорио уехал из города. Не идеальный план, но все-таки достаточно хороший. Бен позволил им подобрать себя, как яблоко, упавшее с дерева, и только вмешательство Роберты спасло его от смерти на шпалах.

Он избавился от них? Вряд ли. Дело этим не кончится. И похоже, люди, преследовавшие Райдер, гнались и за ним. Следовательно, нравилось ему это или нет, теперь он был связан с Робертой.

Бен шагал вдоль рядов использованных машин и рассматривал каждую. Требовалось что-то быстрое и практичное. Не слишком показное и не очень старое.

– Как насчет этой? – спросил он, указывая на «пежо».

Механик вытер руки о халат, оставив на темно-синей ткани масляные полосы.

– Год пробега. В идеальном состоянии. Как будете платить?

Бен похлопал по карману.

– Наличными можно?

Через десять минут он мчался на желтом спортивном «Пежо-206» по авеню де Гравель к главной кольцевой дороге Парижа.

– Для журналиста вы слишком бросаетесь деньгами, Бен, – сказала Роберта, сидевшая рядом. – Вам так не кажется?

Этим утром он пересмотрел свои планы насчет нее. Сначала он решил отказаться от любых контактов с доктором Райдер. Он был бы рад отделаться от Роберты – дать ей денег и заставить вернуться в Штаты. Но, судя по всему, он ошибался. Она могла помочь в поисках. Роберта тоже пыталась разобраться в ситуации. Она хотела действовать с ним заодно – отчасти от страха, отчасти от любопытства. И эта готовность к совместным действиям не продлится долго, если он будет держать ее в неведении, выказывая недоверие.

– Хорошо, вы поймали меня, – сказал он, замедляя скорость и вливаясь в плотный поток транспорта на периферии города. – Я не журналист.

– Ага! – воскликнула она и хлопнула в ладоши. – Я так и знала! А мне позволено узнать, чем вы занимаетесь, мистер Хоуп? Кстати, вас на самом деле зовут Бенедикт?

– Вы можете считать меня частным детективом.

Он настойчиво пробирался через поток транспорта, выискивая небольшие бреши. Ускорение спортивной машины вжимало их в сиденья, когда густой бас мотора поднимался до восторженного воя.

– И что вы ищете? Проблемы?

– Да, иногда я их нахожу, – с холодной усмешкой ответил Бен. – Но в этот раз я не ожидал неприятностей.

– И что вы ищете сейчас? Зачем пришли ко мне?

– Вы действительно хотите знать?

– Конечно хочу.

– Я пытаюсь найти алхимика Фулканелли.

Она изогнула брови.

– Правда? Хо-хо! Продолжайте.

– На самом деле я ищу манускрипт, который он либо написал, либо имел при себе. Мне мало известно о нем.

– Манускрипт Фулканелли – это старый миф.

– Вы слышали о нем?

– Да, слышала. Изучая алхимию, вы узнаете много чего в этом роде.

– И как, по-вашему? Он существует?

Роберта пожала плечами.

– Кто его знает? Это похоже на споры о Святом Граале. Одни говорят, что он есть, другие утверждают, что его нет, но никто не знает точно, что он собой представляет. А зачем вам этот манускрипт? Вы не похожи на того, кто ведется на такие штуки.

– Кого вы имеете в виду?

– Знаете, в чем величайшая проблема алхимии? – фыркнув, спросила она. – Она привлекает долбанутых. Все знакомые мне адепты алхимии – либо инфантильные чудики, либо законченные психи.

– О, будем считать, что это ваш первый комплимент мне.

– Не принимайте близко к сердцу. В любом случае вы не ответили на мой вопрос.

Немного помолчав, Бен смущенно признался:

– Манускрипт нужен не мне. Я выполняю просьбу клиента.

– И этот клиент верит, что материалы Фулканелли помогут ему избавиться от какой-то болезни? Вот почему вы интересовались моими исследованиями. Вы ищете всесильное исцеляющее средство. Ваш клиент болен?

– Могу сказать, что он отчаянно нуждается в этом зелье.

– Естественно. Иначе он не нанял бы вас. Тогда, Бен, вы должны мне рассказать, куда же мы едем в этой вашей новой спортивной игрушке?

– Имя Жак Клеман вам что-нибудь говорит? – спросил он.

– Конечно, – кивнула Роберта. – В двадцатые годы прошлого столетия он был учеником Фулканелли, верно? – Она бросила на него вопросительный взгляд. – А почему вы вспомнили о нем?

– История гласит, что перед своим исчезновением Фулканелли передал Клеману какие-то документы, – ответил Бен.

Роберта ожидала продолжения, поэтому он добавил:

– Так или иначе, это происходило в двадцать шестом году. Клеман давно умер. Но мне хотелось бы узнать, что конкретно Фулканелли передал ему.

– А как вы это узнаете?

– Когда я прибыл в Париж три дня назад, я первым делом навел справки обо всех уцелевших родственниках Жака Клемана. Я думал, они могли бы помочь мне.

– И?

– Я нашел его сына Андре. Он бывший банкир. Этот человек не отличается особой вежливостью. Как только я упомянул о Фулканелли, он и его жена послали меня к черту.

– Вот как бывает, когда вы говорите людям об алхимии, – прокомментировала Роберта. – Добро пожаловать в клуб.

– Я не собирался общаться с ними снова, – продолжил Бен. – Но сегодня утром, пока вы спали, мне позвонили.

– Кто же?

– Их сын Пьер. У нас вышла интересная беседа. Оказывается, у Андре есть брат Гастон. Андре добился успеха в жизни, Гастон же всегда был черной овцой. Он продолжил исследования отца, к которым Андре относился с неодобрением, считая их колдовством.

– Что вполне понятно.

– В какой-то момент все родственники отреклись от Гастона как от безумца, бросающего тень на честь семьи. Они не желали иметь с ним никаких дел.

– То есть Гастон все еще жив?

– По-видимому, да. Он живет в нескольких километрах от города, на старой ферме.

Роберта поудобнее устроилась на сиденье.

– И сейчас мы едем туда?

– Только не ожидайте от нашей прогулки ничего хорошего. Скорее всего, мы увидим еще одного экстравагантного идиота. Как вы их называете?

– Долбанутые. Технический термин.

– Надо бы где-то записать.

– Вы надеетесь, что Гастон Клеман обладает теми загадочными документами, которые Фулканелли передал его отцу?

– Я полагаю, мы постараемся это выяснить.

– В любом случае поездка будет интересной, – согласилась Роберта. – Правда, я думала, что мы отправимся искать людей, пытавшихся убить нас.

Бен бросил на нее оценивающий взгляд.

– Я не закончил. Этим утром Пьер Клеман сообщил мне еще одну новость: не только я расспрашивал его отца о Фулканелли. Он сказал, что пару дней назад к ним приезжали трое мужчин. Они задавали те же самые вопросы и интересовались мной. Таким образом, все связано: манускрипт Фулканелли, вы, я, Мишель и люди, преследующие нас.

– Но что у нас общего? – спросила Роберта, недоуменно встряхнув головой.

– Не имею понятия.

«Главный вопрос заключается в том, знают ли эти трое парней о Гастоне Клемане», – подумал Бен.

Может быть, это еще одна ловушка.

Примерно через час они добрались до заброшенной фермы, где, по словам Пьера, жил его дядя. В трехстах метрах от нее располагалась автостоянка для туристов. Бен въехал на парковку, вытащил дорожную карту и отметил на ней несколько ориентиров.

– Да, это то самое место, – сказал он.

Они направились к ферме. Серые тучи над головой угрожали дождем. Когда дорога вывела их к широкому мощеному двору, Бен незаметно отодрал «липучку» на кобуре и поднес руку к груди. С обеих сторон тянулись пустые полуразрушенные строения. За обвалившимся коровником располагался ветхий деревянный амбар. Разбитые окна были забиты досками. Над потемневшей металлической трубой поднимались тонкие завитки дыма. Готовый к любым неожиданностям, Бен внимательно осмотрелся, но никого не увидел.

Амбар тоже оказался пуст. Воздух внутри был густым от дыма, смрада нечистот и запаха тлевших тряпок. Строение не имело перегородок и тускло освещалось молочными лучами солнечного света, проникавшими через запыленные окна и трещины в деревянных стенах. Птицы со щебетом влетали и вылетали в дыру у конька фронтона. Вдоль одной из стен тянулся невысокий помост, возведенный на неотесанных деревянных столбах. На нем располагались ветхое кресло, кровать, накрытая грязными одеялами, и стол со старым телевизором. В другом конце амбара имелась большая закопченная печь, чья черная железная дверка была приоткрыта на несколько дюймов. От нее поднималась струя темного дыма с едким тошнотворным запахом. Рядом с печью стояли самодельные столы, заваленные книгами, папками, металлическими и стеклянными ретортами, соединенными резиновыми и термпопластиковыми трубками. В больших колбах на газовых горелках кипели странные жидкости, выделявшие отвратительные испарения. В каждом темном углу помещения виднелись кучи хлама, старые ящики, мятые канистры и ряды пустых бутылей.

– Что за выгребная яма! – прошептала Роберта.

– По крайней мере, тут нет мух.

– Ха-ха, – усмехнулась она. Затем тихо добавила: – Зануда.

Бен подошел к одному из столов, и его взгляд остановился на поблекшем старом манускрипте, чьи уголки были прижаты кусками кварцевых кристаллов. Он поднял свиток и сдул с него пыль, засеребрившуюся тонким облаком на фоне ближнего окна. Он повернул текст к тусклому свету и, постепенно раскручивая тонкий, как паутина, свиток, начал читать:

 
Если трава чи-шань способна продлять
                                                жизнь человека,
То почему бы не сделать из нее эликсир?
Золото по своей природе нетленно и не может
                                                     разрушаться;
Из всех вещей оно наиболее ценное.
Если алхимик создаст золотой эликсир,
Он будет жить вечно,
Седые волосы вновь станут черными,
Выпавшие зубы вырастут снова,
Старый безумец опять превратится в пылкого
                                                              юношу,
Дряхлая карга обернется девой прекрасной,
И тот, чья форма изменилась, ускользнет
                                            от опасностей жизни.
 

– Вы что-то нашли? – спросила Роберта, заглядывая через его плечо.

– Не знаю. Возможно, нечто интересное.

– Дайте взглянуть.

Пока она читала свиток, Бен осмотрел кипу грязных страниц с загнутыми уголками и дюжину свитков, лежавших на столе. Неразборчивые рукописные записи чередовались с абстрактными диаграммами, таблицами и списками символов.

– И что тут можно понять? – с разочарованным вздохом проворчал он себе под нос.

– Эй, Бен!

– Что? – рассеянно буркнул он, смахивая пыль с обложки старой книги.

Роберта подтолкнула его локтем.

– Мы не одни.

22

Рука Бена метнулась к оружию, но при виде старика, подходившего к ним, он опустил ладонь на бедро. Глаза пожилого человека сердито сверкали из-под длинных седых волос. Неухоженная борода напоминала куст. Он грозно взмахнул тростью и, хромая, направился к ним. Его ботинки зашаркали по бетонному полу.

– Положите на место! – хрипло закричал он, указывая костлявым пальцем на Роберту. – Не трогайте этот документ!

Она положила свиток на стол, и он мгновенно скрутился в плотную трубку. Старик схватил его и прижал к груди. Старое грязное пальто висело на его плечах, как на вешалке. Свистящее дыхание с хрипом вырывалось из легких.

– Кто вы? – оскалив почерневшие зубы, спросил пожилой мужчина. – Что вы делаете в моем доме?

Роберта с отвращением смотрела на него. Можно было подумать, что последние тридцать лет он жил под мостами Парижа.

«Господи, – подумала она. – А я еще убеждаю мир относиться к этим людям серьезно».

– Мы ищем мсье Гастона Клемана, – сказал Бен. – Прошу прощения, но дверь была открыта.

– Кто вы? – повторил старик. – Полиция? Налоговые инспекторы? Я не позволю, чтобы какие-то крючкотворы вламывались в мое жилье… Вон отсюда, мерзавцы!

Он отступил в затемненный угол и, прижимая к себе плотно свернутый манускрипт, замахнулся на них тростью.

– Мы не из полиции. Нам хотелось бы задать вам несколько вопросов.

– Да, я Гастон Клеман, – задыхаясь, произнес старик. – Чего вы хотите от меня?

Внезапно его колени подогнулись, и он оступился, выронив свиток и трость. Бен помог ему подняться. Он усадил алхимика на стул и присел перед ним на корточки, пока старик надсадно кашлял в носовой платок.

– Меня зовут Бенедикт Хоуп. Я ищу манускрипт, написанный Фулканелли… Может быть, вызвать доктора, мсье? Вы очень плохо выглядите.

Когда приступ кашля закончился, Клеман вытер рот и попытался отдышаться. На это ушло около минуты. Судя по костлявым скрюченным пальцам, старик страдал артритом. На почти прозрачной коже рук проступали синие вены.

– Я в порядке, – прохрипел он. Алхимик медленно повернул седую голову и посмотрел на Бена. – Фулканелли?

– Он был учителем вашего отца, если вы помните.

– Да, он наделил отца великой мудростью, – прошептал Клеман.

Откинувшись на спинку стула, старик о чем-то задумался. Через минуту с его уст сорвалось несколько бессвязных слов. Похоже, он полностью отстранился от мира. Бен поднял упавшую трость и прислонил ее к стулу старика. Затем развернул свиток.

– Ничего не понимаю…

Как только Клеман увидел манускрипт в руках посетителя, он начал проявлять признаки жизни. Его костлявая рука потянулась к Бену.

– Отдайте мне документ.

– Как он называется?

– Какая вам разница? «Секрет вечной жизни». Китай, второй век нашей эры. Бесценный экземпляр.

Старик внимательно посмотрел на Бена и попытался встать на ноги. Он снова угрожающе поднял указующий перст.

– Чего вы хотите от меня? – произнес он дрожащим голосом. – Еще одни чертовы иностранцы пришли, чтобы обокрасть меня!

Он схватил трость.

– Нет, мсье, мы не воры, – заверил его Бен. – Мы просто хотим получить информацию.

Клеман негодующе плюнул на пол.

– Информацию? Именно так и говорил мне этот salaud[13]13
  Негодяй (фр.).


[Закрыть] Клаус Рейнфилд. – Он ударил тростью по столу, сбросив на пол несколько исписанных страниц. – Мерзкий вор! Презренный червь!

Клеман повернулся к ним.

– Убирайтесь отсюда! – закричал он, брызгая слюной.

Старик потянулся к штативу с ретортами, схватил колбу с дымящейся зеленой жидкостью и угрожающе замахнулся на Бена. Затем его колени снова подогнулись, он оступился и упал. Колба разбилась. Брызги зеленой жидкости разлетелись повсюду.

Они снова подняли старого алхимика на ноги и помогли ему взобраться по ступеням на помост, где находилась жилая часть его владений. Клеман сел на край кровати. Он выглядел больным и несчастным. Роберта принесла ему стакан воды. Немного успокоившись, старик заговорил более доброжелательно.

– Вы можете доверять мне, – убедительным тоном сказал Бен. – Я не хочу обкрадывать вас. Если вы мне поможете, я заплачу вам. Вы согласны?

Клеман кивнул, отхлебывая воду.

– Хорошо, – продолжал Бен. – Теперь слушайте внимательно. Перед своим исчезновением в тысяча девятьсот двадцать шестом году Фулканелли передал вашему отцу несколько документов. Мне хотелось бы узнать, получил ли ваш отец от своего учителя некий алхимический манускрипт.

Старик покачал головой.

– У моего отца был большой архив. Перед смертью он уничтожил большую часть рукописей. – Его лицо исказилось от гнева. – А оставшиеся документы у меня украли. Почти все!

– Это сделал тот Рейнфилд, о котором вы упоминали? – спросил Бен. – Кто он такой?

Морщинистые щеки Клемана побагровели.

– Клаус Рейнфилд, – произнес он тоном, полным ненависти. – Этот connard[14]14
  Идиот (фр.).


[Закрыть] был моим помощником. Он пришел сюда, чтобы научиться секретам алхимии. Когда это жалкое ничтожество появилось здесь, у него была лишь одна вонючая рубашка да пара портков. Я помог ему, обучил его. Кормил и поил это убожество! – Ярость оставила алхимика почти без дыхания. – Я доверился ему. А он предал меня! Я не видел его уже десять лет.

– Вы говорите, Клаус Рейнфилд украл важные документы, доставшиеся вам от отца?

– И еще золотой крест.

– Золотой крест?

– Да, очень древний и красивый. Фулканелли нашел его в святилище много лет тому назад. – Клеман снова закашлял и забрызгал слюной. – Он был ключом к великому знанию. Фулканелли передал крест моему отцу незадолго до своего исчезновения.

– Почему Фулканелли покинул Францию? – спросил Бен.

Клеман бросил на него насмешливый взгляд.

– Потому что его предали, как и меня.

– Кто его предал?

– Тот, кому он доверял.

Морщинистые губы Клемана изогнулись в лукавой улыбке. Он сунул руку под кровать и бережно вытащил оттуда старый полевой блокнот. Переплетенный в потертую синюю кожу, блокнот выглядел так, будто мыши грызли его несколько десятилетий.

– Все описано здесь!

– Что за рукопись? – спросил Бен, глядя на блокнот.

– На этих страницах наставник моего отца изложил историю своей жизни, – ответил Клеман. – Это его личный дневник. Единственный документ, который Рейнфилд не украл у меня.

Бен и Роберта обменялись взглядами.

– Можно посмотреть? – спросил англичанин.

Прижимая дневник к груди, алхимик осторожно открыл обложку, чтобы Бен мог увидеть первую страницу. Она была заполнена крючковатым старомодным почерком.

– Это действительно личные записи Фулканелли?

– Конечно, – проворчал старик и показал гостю подпись на обложке.

– Мсье, я хотел бы купить у вас этот документ.

– Он не продается, – фыркнув, ответил Клеман.

Бен подумал пару минут.

– А что случилось с Клаусом Рейнфилдом? – спросил он. – Вы знаете, где сейчас этот омерзительный тип?

Старик сжал кулак и помахал им в воздухе.

– Горит в аду, надеюсь. Потому что там ему и место!

– Вы хотите сказать, он умер?

Однако Клеман к тому времени снова впал в старческий ступор. Он тихо и неразборчиво бормотал какие-то слова.

– Рейнфилд умер? – еще раз спросил Бен.

Взгляд алхимика отрешенно блуждал по стене. Бен помахал рукой перед его лицом.

– Вряд ли вы добьетесь от него чего-то большего, – сказала Роберта.

Бен кивнул. Он положил ладонь на плечо старика и мягко встряхнул его, приводя алхимика в чувство.

– Мсье Клеман, прошу вас выслушать и запомнить мои слова. Вы должны уехать отсюда на некоторое время.

В глазах старика сверкнули искры разума.

– Почему? – хрипло спросил он.

– Потому что к вам могут явиться другие люди, не очень приятные в общении. Вы не захотели бы встречаться с ними. Понимаете, о чем я говорю? Они навещали вашего брата и расспрашивали о вас. Возможно, он дал им адрес этой фермы. Я боюсь, что они могут обидеть вас и нанести вред вашему здоровью. Поэтому я предлагаю вам эти деньги.

Бен протянул Клеману толстую пачку банкнот. Глаза старика расширились, когда он увидел такую большую сумму.

– Что от меня требуется взамен? – дрожащим голосом спросил он.

– Этих денег вам хватит, чтобы переехать в другое место, – ответил Бен. – Купите новую одежду и сходите к доктору, если сочтете такой визит необходимым. Затем возьмите билет на поезд. Уезжайте подальше отсюда! Снимите квартиру или дом на пару месяцев. – Он сунул руку в карман и показал Клеману еще одну пачку банкнот. – Вы можете получить и эти деньги, если согласитесь продать мне дневник Фулканелли.