Текст книги "Загадочное завещание"

Автор книги: сказки народные

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

44. ДЕВЛИН

Когда мы возвращаемся в дом, это сюрреалистично. Моя рука лежит на спине Блэр, когда мы входим в гараж. Это то, что мы делали сотни раз, когда она жила со мной, оставляя горьковато-сладкую дрожь в моих костях.

Блэр принимает душ и заходит в мою спальню, где я жду ее. На ней одна из моих футболок хенли. Серая рубашка сидит на ней свободно, верхняя пуговица расстегнута, рукава засучены, а вырез неуверенно свисает с одного плеча. Она доходит ей до середины бедра, и верхняя часть бюстгальтера выглядывает наружу.

Мне требуется неимоверное количество силы воли, чтобы удержать руки при себе, когда все, что я хочу сделать, это укутать Блэр и вернуть ее в свое сердце, где ей самое место.

Вдохнув, я стираю расстояние между нами. – Чувствуешь себя лучше?

– Намного. – Ее рот растягивается в однобокую улыбку. – Теперь, когда я вышла из тюрьмы, я как новая женщина и подумываю написать мемуары об уроках, которые преподала мне тюрьма.

Я хихикаю, обнимая ее за плечи, чтобы притянуть ближе. Мне приятно, что она вернулась в мою комнату. На этот раз я должен удержать ее. Я сделаю все, чтобы быть достаточно достойным, чтобы заслужить ее.

Раздается громкое рычание. Блэр сморщила нос, собрав в кучку веснушки, рассыпанные по переносице. Она прикрывает живот одной рукой. – Как ты смотришь на то, чтобы заказать что-нибудь? Я не ужинала.

Из меня вырывается смешок. – Я пойду закажу и заберу. – Я опускаю мягкий поцелуй на ее висок. – Я скоро вернусь. Мне нужно позаботиться о паре вещей.

Прежде чем я успеваю уйти далеко, Блэр с уязвимым звуком задирает мою рубашку. – Подожди.

В ее глазах есть потребность. Она отвечает на ту же потребность в моей груди. Без слов мы сближаемся, оба тянемся друг к другу, пока наши губы не соединяются в нежном поцелуе.

Мир исправляется. Поцелуй Блэр заполняет пустоту в моей груди. Мы оба издаем отчаянные звуки, прижимаясь друг к другу. Я хочу только углубить поцелуй, уложить ее в мою постель и сделать ей приятно. Но сначала я должен кое-что сделать.

– Подожди меня. Я скоро вернусь.

***

Возвращаясь из клиники, я набираю номер отца. Лучше бы он взял трубку. Я не звонил и не писал ему со Дня благодарения, не желая притворяться, что у нас есть отношения между отцом и сыном, которые стоит восстановить.

В клинике регистраторша смотрела на меня расширенными глазами, пока копировала мои данные в личное дело Мэйси из лицензии. – Мерфи как… – Черты ее лица вытянулись в немом вопросе.

– Да. – Я подписал форму разрешения на электронные платежи, чтобы оплатить остаток задолженности за содержание Мэйси в Новых горизонтах.

Отец ответил на телефонный звонок отрывистым: – Алло?

– Папа. Это Девлин. – Он ворчит в трубку. Урод. – Сегодня в вашей клинике зарегистрировался новый пациент. Аутоиммунное заболевание.

– О? – Я ненавижу интерес, который проскакивает в его голосе. Медицина превыше человеческой порядочности. – Откуда ты это знаешь?

– Она мама моей девушки.

– Твоей девушки?

– Да, пап, – говорю я, проезжая через ворота и паркуясь на круговой дороге. – Я уже пытался тебя познакомить, помнишь? Это одна из тех вещей, которые ты бы знал обо мне, если бы хотел поговорить со своим сыном о чем-то большем, чем твои карьерные ожидания от меня. Знаешь, как настоящий отец.

– Я и есть твой настоящий отец.

– Правда? – Ярость, которую я душил годами, бурлит в моей груди. Я хлопнул рукой по рулю. – Чушь, старик. Дядя Эд и тетя Лотти были для меня лучшими родителями, чем вы с мамой.

Правда обжигает мои легкие. У меня всю жизнь были родители, просто они не были моими биологическими родителями.

– Теперь слушай сюда, Девлин!

– Нет, папа! – Я ударяю пальцем по коже руля. – Хоть раз ты послушай! Ты настолько одержим своей карьерой, что даже не видишь, что упустил всю мою жизнь. Я ни о чем тебя не просил, хотя вы оба меня бросил.

– Ты ошибаешься. Мы с твоей мамой дали тебе возможность продолжить нашу работу и…

Пустой смех вырывается из меня. – Ты шутишь? Ты слышишь, что говоришь? – Я провожу пальцами по волосам. – Ты оставил меня на нянь и мамину сестру. Единственный раз, когда ты обращаешь на меня внимание, это чтобы поправить курс, если я отклоняюсь от ожиданий медицинской школы, которые ты впихиваешь мне в глотку. Зачем ты вообще завел ребенка, если так сильно хотел работать?

Мой грубый крик эхом отдается в машине.

Отец на минуту замолкает. – Твоя мать, она…

– Не беспокойся. Не то чтобы я не мог догадаться. – Выдохнув рваный воздух, я обрываю все остатки надежды на то, что родители заботятся обо мне. Это в некотором смысле освобождает, отпустить оборванные нити, за которые я цеплялся. Они мне не нужны. У меня есть семья – Блэр, мои тетя и дядя, Лукас, Джемма и Бишоп. Мне больше никто не нужен. – Ты так хотел, чтобы я стал мужчиной, вырос и стал независимым, так вот, я это делаю.

– Кричишь на меня, как на ребенка? – Отвращение в голосе отца смехотворно.

Господи, кто позволил ему завести потомство? Отстраненный, клинический подход к отцовству – это неправильно. Каждая из моих книг по психологии на эту тему говорит о важности ключевых этапов развития.

– Нет. – Мой голос холоден и властен. – Мэйси Дэвис. Она пациентка. Я хочу, чтобы ты взял дело или порекомендовал специалиста.

– Что дает тебе право отдавать мне приказы или принимать медицинские решения от имени кого-то другого?

Я скрежещу зубами. – Все мое существование. Я заслуживаю возмездия, но вместо этого я прошу только об этом. Возьми дело этой женщины и помогите ей.

– Почему тебя это волнует?

Тупая боль пульсирует за моим глазом. – Потому что ее дочь – моя девушка, а ее мама – весь ее гребаный мир, чего тебе никогда не понять! Это девушка, которую я люблю. Она – моя семья. Моя вселенная. Я сделаю все, чтобы защитить и позаботиться о ней. Если ты этого не сделаешь, я приду за тобой, старик. Договорились?

Отец молчит долгое время и я подумываю о том, чтобы пригрозить чем-то более радикальным, чтобы заставить его подчиниться.

– Очень хорошо.

Я выныриваю из своего дневного сна о шантаже, чтобы похоронить его карьеру. – Хорошо.

– Какие у вас планы на будущее?

Я подношу телефон к лицу, чтобы донести свою мысль. – Все, что я, блядь, захочу, потому что это моя жизнь, а не твоя.

Я повесил трубку, прежде чем он успел загустить мою кровь. Мне было приятно наконец-то противостоять ему. Мне не нужен ни один из них, и я уже давно не нуждаюсь. Между моими инвестициями и финансовым менеджером, мне больше не нужны их ежемесячные расходы.

То, что я хотел от них, никогда не было деньгами. Это были просто последние томительные желания одинокого маленького мальчика, скучающего по любви своих родителей, в надежде, что они заметят или позаботятся. У меня есть единственная семья, которая имеет для меня значение, и она больше не включает их.

Разобравшись с этим вопросом, я наконец-то могу отправиться в Блэр.

45. БЛЭР

Пока Девлина нет дома, чувство комфорта охватывает меня, когда я стою посреди его «нашей» спальни. Я подхожу к его кровати и провожу пальцами по подушке. Стопка учебников по психологии на месте, и еще одна книга, от которой у меня замирает сердце.

«Звездная пыль» лежит рядом с книгами Девлина, извлеченная из того места, где я ее оставила, прежде чем выбежать из дома, когда мы поссорились.

Мне хочется извиниться перед ним не только словами, загладить свою вину за ссору с ним и поблагодарить его за то, что он пришел спасти меня, когда я нуждалась в нем.

Раньше я считала Девлина не более чем злым, безэмоциональным, манипулирующим засранцем.

Но он не такой. Он избирателен в выборе людей, которым он позволяет увидеть себя настоящего, и держит тех, кто не имеет значения, на расстоянии с помощью жестоких слов.

Девлин – это человек, жаждущий волшебства звезд, потому что маленькая девочка подарила ему надежду, когда он в ней нуждался. Под зазубренной болью, в которую он окутал себя, Девлин – человек, который любит яростно, всем сердцем.

Я люблю его, всего его.

От его острых углов до его скрытого очарования.

Его сердце – мой дом и я больше никогда не хочу его покидать.

В голове всплывают материалы, которые я купила несколько недель назад для особого ремонта комнаты. – Да!

Поспешив в свою старую комнату, я роюсь в шкафу, куда запихнула гирлянды и пластиковые звезды. Они спрятаны в глубине, за стопкой дополнительных одеял. Нежное тепло наполняет мою грудь, когда я приступаю к работе.

Однажды я подарила Девлину свои звезды. Пришло время подарить их ему снова.

В спальне я вешаю над кроватью нить из крошечных лампочек в форме звезд. Она отбрасывает золотистое сияние на подушки. Я приклеиваю к стене пластиковые светящиеся в темноте звезды, сосредотачивая их над изголовьем кровати и распределяя по стене галактику собственного изготовления. Они разной формы, некоторые большие, некоторые маленькие.

Я напрягаюсь до предела, встаю на кровать, чтобы дотянуться до потолка и нанести последние штрихи на свой сюрприз.

Позади меня раздается тихий смех, а затем сардонический голос. – Вернулась домой на пять минут и уже переделываешь?

Я вскакиваю, поворачиваюсь и вижу, что Девлин прислонился к дверному проему, наблюдая за происходящим.

– Как долго ты там был?

– Несколько минут. Я наслаждалась видом. – Его взгляд скользит по моему телу. – Что все это значит?

Я жестом показываю на звезды. – Тебе нравится? Я планировала это некоторое время назад, вообще-то. Они светятся в темноте.

Девлин хмыкает, рассматривая новый декор. – Да. Ты принесла звезды в дом.

– Принесла. Трепет щекочет мой желудок изнутри. – Я хотела, чтобы у тебя всегда были звезды над головой, чтобы ты мог шептать им свои желания.

Уголки глаз Девлина морщатся, и на его лице появляются ямочки от удивленной улыбки. – Ты…

Он пересекает комнату и обхватывает меня за талию. Легким рывком он ставит меня на колени, чтобы мы были ближе по росту. Наши лбы соприкасаются.

– Я люблю тебя, – шепчу я.

Девлин обхватывает меня руками и захватывает мой рот в сладком, глубоком поцелуе, от которого у меня перехватывает дыхание. Мы целуемся долго и медленно, без какой-либо цели, кроме чувств. Когда мы расстаемся, Девлин смотрит мне в глаза.

– Мне нужно тебе сказать.

Он сказал, что искал меня сегодня вечером, потому что ему есть что сказать.

– Скажи мне.

Девлин прослеживает веснушки на моем носу. Его бровь морщится, и я тянусь вверх, чтобы разгладить ее.

– Мне было больно, когда ты ушла. – Я открываю рот, но он качает головой. – Мне больно всегда, когда кто-то уходит. Думаю, это началось, когда мои родители практически отказались от меня в пользу своей работы. Люди продолжали уходить, поэтому я выстроил щит. Я перестал впускать людей, перестал заботиться о них, поэтому, когда они неизбежно уходили, меня это не беспокоило. Но в глубине души это было так. Это не может быть похоронено навсегда.

Я издаю тихий звук. Рот Девлина подергивается в быстрой гримасе. Он садится на кровать и тянет меня к себе на колени, прижимая к себе, продолжая.

– Я был таким так долго, что когда ты пробила себе путь в мое сердце, это меня напугало. Я был слишком жадным. Просто… я хотел слишком многого, потому что я не давал себе чувствовать эти вещи. Я был опьянен тобой.

Я кладу голову ему на плечо, целуя его шею. Девлин урчит, просовывая пальцы под подол футболки, чтобы провести ими по моему бедру.

– Прости меня за то, что я сделал тебе больно. – Он облизывает губы. – Все, чего я хочу, это быть достойным твоего сердца.

Девлин порылся в карманах джинсов и достал сложенную бумажку. Он протягивает ее мне. Мои глаза расширяются, когда я вчитываюсь в слова. Это документы о долгосрочном приеме моей мамы в клинику, полностью оплаченные и описывающие специализированную программу для пациентов с такими заболеваниями, как у нее.

Я сажусь. – Ты, Девлин, ты сделал это?

– Я же сказал тебе, это клиника моих родителей. Я позвонил отцу. Они хорошо о ней позаботятся. У нее будет лучшее лечение.

Мое сердце колотится, когда волна эмоций поднимается глубоко внутри меня. Я обнимаю его за шею. – Спасибо.

Девлин прижимается лбом к моему плечу. – Ты моя падающая звезда. Мои желания сбываются, когда я с тобой. – Он поворачивается ко мне лицом и проводит губами по моей шее. – Мое сердце принадлежит тебе.

Мои губы расходятся, и я снова целую его, теряясь в том, как мы переплетаемся. Он издает тихий звук, и я придвигаюсь к нему, чувствуя, как он твердеет между моих ног, когда мы двигаемся. Мои пальцы скользят в его волосы, и наш поцелуй становится глубже. Он неторопливо двигается, проводя ладонями по моим голым бедрам, по спине и вверх по позвоночнику под рубашкой.

– Пожалуйста, – бормочу я. – Я хочу тебя. Мне нужно почувствовать тебя прямо сейчас.

– Да. – Девлин не разрывает поцелуй, его руки смыкаются вокруг меня, оттягивая меня дальше на матрас, когда он ложится на спину.

Его ботинки стучат по полу, пока я натягиваю на себя его одежду. Он скользит руками по моим бокам, снимая с меня рубашку хенли, и умелым движением расстегивает лифчик. Как только он падает, он стонет и наклоняется, чтобы взять в рот один из моих сосков. Его язык щелкает, заставляя меня дрожать в его объятиях. Моя голова откидывается назад, когда он переходит на другую сторону, ущипнув первый.

Щелчок его языка заставляет меня выгибаться, насаживаясь на его твердый член. Мы только в нижнем белье, и мне нужно, чтобы между нами не было никаких барьеров.

– Дев, пожалуйста. Я хочу почувствовать тебя внутри.

Он отпускает мой сосок, чтобы поцеловать меня. – Терпение, ангел. Я не буду торопиться, буду трахать тебя долго и медленно, пока мы не коснемся каждого дюйма друг друга.

Вздох веселья вырывается из меня, когда я насаживаюсь на него. – Меня не было всего неделю.

– А мне показалось, что целую жизнь, – ворчит Девлин, касаясь чувствительной кожи моей шеи. Его пальцы проникают в заднюю часть моего нижнего белья, сжимая мою задницу. Кончик его среднего пальца дразнит между щеками.

– Э, Дев? – Мой голос становится горловым, когда он выгибается подо мной, вдавливая свой член в мой пульсирующий клитор. В то же время он проводит пальцем по моему сжимающемуся отверстию. Я откидываю голову назад, губы раздвигаются на вдохе. – Когда ты говоришь – каждый дюйм…?

С гравийным смехом Девлин переворачивает нас так, что я оказываюсь на спине. Он опускается на мои бедра и сжимает мои запястья над головой, а его зубы впиваются в мое горло. Я выгибаюсь навстречу ему, мое тело трепещет от его прикосновений.

– Я имею в виду каждый дюйм. Это будет долгая ночь.

– Да, я тоже этого хочу. – Я прикусываю губу, когда он опускается ниже, снимая с меня нижнее белье, пока он устраивается между моих раздвинутых ног.

– Держи руки там, где я их оставил. – Девлин подглядывает. Это не должно выглядеть чертовски сексуально, но это так. Порочный изгиб его рта, блеск в глазах и намек на озорство в его глубоком тоне, когда он шепчет, нависая ртом над моей киской, – все это заставляет меня дрожать от удовольствия, прежде чем его рот опускается туда, куда мне нужно. – Я заставлю тебя почувствовать себя так хорошо.

При первом движении языка Девлина по моему пульсирующему клитору я вскрикиваю, вцепившись руками в простыни. Он рычит, лижет и сосет мою киску. Он доводит меня до оргазма так быстро, что я теряю сознание.

– Вот и все, детка. Ты готова? Так будет всю ночь. Я не остановлюсь, пока не заставлю тебя упасть в обморок от того, что ты так много кончаешь.

– Ах! – стону я, когда пальцы Девлина дразнят мой вход, прежде чем погрузиться внутрь. Он загибает их, поглаживая меня и трахая меня своими пальцами. – Да!

Я хнычу, когда Девлин убирает свой рот с моего клитора, когда я близка к очередному оргазму, но затем он возвращается обратно, прекрасно работая со мной.

Его скользкий большой палец массирует мою попку, кружась с легким нажимом. Это так приятно, когда я расслабляюсь на кровати. Его большой палец скользит по тугим мышцам, проникая в мою задницу, пока он вводит пальцы в мое влагалище. Мое тело гудит от удовольствия, получаемого от языка и пальцев Девлина. Девлин проводит пальцами и большим пальцем в мучительно-спокойном темпе, пока он лижет мой клитор, эйфорические ощущения нарастают.

Девлин заполняет меня, моя киска и попка сжимаются на его пальцах.

– Пожалуйста, еще! Я уже близко, мне просто нужно… – Девлин гудит в моей киске, прижимая язык сильнее, пока он погружает пальцы в сладкую точку глубоко в моем ядре, что толкает меня через край. Моя спина прогибается, когда я кричу. – Ах, боже, да!

– Только я, детка, – бормочет Девлин, прекрасно работая пальцами, зная, как прикоснуться ко мне, чтобы мой оргазм продолжался. – Только я.

– Только ты, – повторяю я неровным шепотом.

Девлин высвобождает пальцы и приподнимается на кровати, чтобы поцеловать меня. Я стону ему в рот, когда его член скользит по моим скользким складочкам. Мне стоит огромных усилий удерживать руки прижатыми к кровати, когда все, чего я хочу, – это прикоснуться к нему. Девлин прерывает поцелуй и наклоняется, доставая презерватив из тумбочки.

– Пожалуйста. – Я сгибаю пальцы, поднимая взгляд.

По лицу Девлина крадется ласковая улыбка. – Прикоснись ко мне, детка.

Я ухмыляюсь, приподнимаясь и проводя ладонями по твердым мышцам и гладкой коже, уделяя особое внимание скоплению падающих звезд, начертанных чернилами под сердцем Девлина. Мои короткие ногти слегка проводят по его груди. Я наслаждаюсь тем, как он прикрывает глаза и слегка откидывает голову назад. Я беру у Девлина презерватив и глажу его член, встречаясь с его напряженным взглядом. Раздвинув губы, я беру его в рот, посасывая ствол и снова поднимаясь.

– Черт, – стонет Девлин, его рука обхватывает мой затылок. Он запускает пальцы в мои волосы, нежно массируя их. – Так хорошо. Ты идеальна.

Я отстраняюсь и открываю презерватив, наматывая его на его член. Он поднимает мой подбородок и целует меня. Я падаю обратно на простыни, и Девлин следует за мной, входя в меня плавным движением.

– Мм, так идеально, – шепчет он мне в губы, опираясь на предплечье и обхватывая мою челюсть.

Когда он двигается, мое тело раскрывается, приветствуя полноту и связь.

Мое внимание привлекают мерцающие звезды на гирлянде и самодельная галактика, под которой мы занимаемся любовью. Это наполняет меня светлой радостью, ощущением, что я нахожусь именно там, где должна быть.

Девлин двигается в том же медленном темпе, покачивая бедрами так, что мое удовольствие становится еще более сильным. В моей груди бурлит колодец эмоций, переплетаясь с жаром, бурлящим в моем сердце. С тихим, нуждающимся звуком я обхватываю руками шею Девлина, крепко держась за нее, пока он снова и снова доводит меня до края.

– Иди сюда. – Девлин поднимает меня с кровати и садится на пятки, обхватывая меня ногами. Он вбивается в мою киску, попадая в мое сладкое место и заполняя меня еще глубже. Девлин издает грубый звук, прижимая меня к себе, поглаживая татуировку в виде звезды между лопатками. – Ты чувствуешь это?

– Да, – задыхаюсь я, крепко обхватывая его плечи руками.

Эмоции поднимаются, затуманивая мои глаза. Я захватываю губы Девлина и нежно целую его, пока мы движемся как одно целое, поднимаясь все выше и выше. Когда я достигаю забвения, Девлин напрягается, раздвигая губы, и с грохотом кончает. Я обнимаю его крепче, улыбаясь ему в лицо, пока он гладит меня по спине.

С внимательностью, которую Девлин проявляет только когда мы одни, он перекладывает нас на кровать, не разрывая объятий. Он откидывает мои волосы с лица и нежно целует меня в губы. Столько преданности наполняет его глаза, когда он смотрит на меня без всяких масок.

– Отдохни минутку. Потом мы начинаем снова.

Я хихикаю, выгибаясь в его сторону. – Снова?

– Всегда.

Наши пальцы лениво переплетаются, пока мы переводим дыхание. Постепенно наши прикосновения становятся более настойчивыми, более целенаправленными, пока мы снова не начинаем гнаться за освобождением.

И снова.

Девлин не перестает прикасаться ко мне, даже когда мы заканчиваем, слишком измученные, чтобы продолжать. Он перетягивает мое бедро через свои ноги и проводит губами по макушке моей головы, когда я упираюсь щекой в его грудь, прокладывая свой собственный путь по его коже. Его сердце бьется под моим ухом.

Улыбка искривляет мой рот, когда его рука находит мою, переплетая наши пальцы.

Мы всегда подходили друг другу. Наши израненные сердца переплетаются и восстанавливаются, нежные и нуждающиеся в любви, которую мы дарим друг другу. Мы подходим друг другу, два разбитых осколка, демонстрирующие свои повреждения, сливаясь вместе, как в моей любимой японской художественной традиции, тонкий золотой клей, скрепляющий наши сердца в единое целое.

Слившись воедино, мы создаем более прекрасное произведение искусства с доказательством всего, через что мы прошли.