Текст книги "Загадочное завещание"

Автор книги: сказки народные

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

26. БЛЭР

Некоторое время я наблюдаю за проплывающими облаками. Солнце греет мою кожу и песок. Я могу уснуть вот так.

Вскрик Джеммы привлекает мое внимание. Она бежит ко мне, плескаясь у кромки воды. Лукас бежит за ней, а Девлин – следом.

– Давай, Би! – зовет Джемма, когда она приближается.

Джемма и Лукас рассекают воду. Девлин догоняет меня и хватает за руку. Он поднимает меня на ноги с тайной улыбкой, играющей на его губах и подчеркивающей его ямочки.

– Что происходит? – задыхаюсь я.

– Война, – говорит Девлин, прижимаясь ртом к моему уху сзади. Его руки обхватывают меня за талию, и он увлекает меня глубже в воду, направляясь к Лукасу и Джемме. Озеро прохладное и освежающее, оно омывает мои бедра. – Мы играем в салочки. Ты нужна мне для этого. Ты в моей команде против Лукаса и Джем.

Прежде чем я успеваю ответить, Девлин ныряет под воду, взваливая меня себе на плечи. Я вскрикиваю, едва не теряя равновесие, когда он встает. Он обхватывает руками мои ноги и заходит в воду еще глубже.

– Подожди, Девлин! – Мне остается только крепко держаться, пока его растопыренные ладони жгут мою кожу, как железные клейма. – Я не умею играть в салочки.

Вместо вечеринок в бассейне летом я каталась на велосипеде по Риджвью в поисках банок, чтобы сдать их в центр переработки. Я была готов на все, когда впервые заметила, как сильно мама следит за нашими средствами.

В то время как у других детей было обычное детство, проведенное в играх, я провела большую часть своего, забыв об идеалистических мечтах и познавая суровую реальность.

– Все просто. Ты борешься с Джеммой. Лукас и я – поддержка. Ты побеждаешь, когда сбиваешь Джемму с ее самоуверенного коня.

– Я это слышал, – фыркает Лукас.

Девлин смеется.

Я не знаю, куда деть руки, поэтому я держусь за его волосы. Мокрые пряди скользят по моим пальцам. – Она сильнее меня. Что, если она сначала собьет меня с ног?

Девлин сжимает мои бедра. – Ты смелая. Ты сможешь это сделать.

Решительная уверенность в его тоне проникает в мое сердце, давая трещину в каменной стене, которую я держу вокруг него. Девлин верит в меня.

– Хорошо.

– Давай! – кричит Джемма.

– Мы тебя завалим, – обещает Лукас.

Девлин скользит пальцами выше по моим ногам, щекоча внутреннюю сторону бедер. – Готова бороться?

У меня перехватывает дыхание от его отвлекающего прикосновения. – Да. Давай сделаем это.

Мы вчетвером обходим друг друга. Вода плещется у Лукаса и Девлина на животах, хотя мы довольно далеко от берега. Джемма набрасывается на меня, как только мы оказываемся в зоне видимости. Мы сжимаем руки, толкаемся и тянемся, чтобы выиграть битву.

Смех вырывается наружу, когда я пробую разные тактики, чтобы выбить ее из колеи.

– Давай, – подбадривает Девлин, бросая свои собственные отвлекающие маневры. Он двигает нас вперед и назад, создавая непоколебимую опору, чтобы мне не казалось, что я падаю. – Ты перестаешь играть в футбол, и вся твоя работа ног идет насмарку.

– Заткнись, ты, маленький хрен. – Лукас ухмыляется, замахиваясь на Девлина. – Черт побери! Ты можешь это сделать, детка.

Джемма извивается, чтобы лучше держать рычаг. Я упираюсь голенями в спину Девлина, делая хороший толчок. Лукас шатается, но снова обретает равновесие. Мы отступаем на несколько шагов, заманивая наших противников в более глубокую воду.

Пальцы Девлина пробираются выше, вырывая из моего горла вздох.

– Что ты делаешь? – шиплю я. Он продолжает, дразня чувствительную кожу моих бедер. – Девлин!

Между моих ног разливается тепло. Я сдвигаюсь, чтобы ослабить нарастающее давление, но это только дает Девлину возможность провести кончиками пальцев по краю моей киски. Я сдерживаю звук, грозящий вырваться наружу.

– Ты сумасшедший.

– Ты делаешь меня таким, – пробормотал Девлин, его прикосновения дразнят так, что мне хочется большего. – Твоя киска снова мокрая?

– Сосредоточься на игре, язычник. – Я дергаю его за волосы. Мои глаза удивленно вспыхивают, когда он тихо стонет. Я сжимаю бедра, чтобы поймать его руку. – Давай выиграем.

– Блядь, да, ангел. Как только мы выиграем, ты будешь моей.

Я глотаю грязный намек, скрывающийся под его обещанием. Мои щеки пылают, я смущена и возбуждена. Возбуждение от украденного момента поднимается по моему позвоночнику, как вспышка молнии.

– Хватит там флиртовать, давайте деритесь с нами! – зовет Лукас, приближаясь к нашей позиции.

Мой желудок подскакивает. Неужели мы настолько очевидны?

– Покажи всем, какой ты боец, Блэр. – Девлин наклоняет голову, щурясь на меня, закрыв один глаз от солнечного света. – Они все наблюдают за тобой.

Взглянув на берег, я вижу, что мы собрали толпу.

Джемма испускает дикий крик, когда они с Лукасом бросаются на нас. Я вскидываю руки вверх, когда мы сталкиваемся. Мы оба хрюкаем и хихикаем, борясь за победу. Улыбка Джеммы заразительна. Счастливый пузырь, который я раздавила раньше, расширяется и лопается внутри.

Это весело. Приятно сидеть на плечах Девлина, чувствовать его крепкую хватку на моих ногах, когда моя лучшая подруга смеется вместе со мной.

– Ах!

Джемма удивленно смотрит на меня, когда я разворачиваю ее руки в стороны. Она опрокидывается на плечи Лукаса, увлекая его за собой, потому что ее ноги обвиваются вокруг его груди.

– Победители! – Девлин поднимает кулаки в воздух, кружась на месте.

Он откидывается назад, и мы падаем в воду. Я брызгаюсь, когда он уверенной хваткой вытаскивает меня на поверхность. Вода прилипает к моим ресницам и налипает на его черные ресницы, образуя крошечные шипы вокруг глаз. Капельки воды усеивают его губы. Он может коснуться дна озера, но оно слишком глубоко, чтобы я могла дотянуться до него, не ступая по воде.

– Мы выиграли. – Пристально глядя на меня, Девлин обхватывает мои бедра и обвивает мои ноги вокруг своей талии.

Под водой я чувствую его пресс между бедер, прижатый к моей киске. Девлин опускает свое пристальное внимание на мои губы.

Я в ловушке, привязанная между нами.

Мне некуда бежать. Никуда я не хочу идти. Я нахожусь там, где должна быть.

Девлин берет мой подбородок между большим и указательным пальцами. У меня перехватывает дыхание, когда он встречает мой взгляд. В его глазах безмолвный вопрос. На который я должна ответить.

На этот раз нет обещания заплатить.

Все по-другому. И я хочу этого.

Наклоняюсь вперед, умоляя без слов. Девлин издает грубый звук и приникает ко мне, накрывая мои губы своими, и я закрываю глаза, когда мы сближаемся в порыве губ и языков.

Поцелуй Девлина похож на черную дыру. Он поглощает меня, и я ныряю в него с головой, отчаянно желая большего.

Если раньше Девлин одним маленьким жестом заявил свои права на меня на глазах у всех, то теперь он поглощает меня своим поцелуем, клеймя меня изнутри. Его язык околдовывает меня, а его сильная рука прижимает меня к его твердому телу.

Мы так поглощены поцелуями, что не слышим остальных, пока кто-то не разгоняет нас громким воем койота – всеобщим призывом Сильвер-Лейк Хай. Это Бишоп.

Джемма и Лукас стоят по другую сторону от нас с одинаковыми выражениями лиц, похоже, приятно удивленные развитием событий между мной и Девлином.

Я касаюсь своих губ. Не могу поверить, что я поцеловала Девлина, и мир не погрузился в ярость и адское пламемя.

Девлин сжимает меня и ворчит себе под нос. – Чертовы блокираторы члена.

– Вы можете поцеловаться позже, – лукаво говорит Бишоп.

Он обрызгивает нас, и я задыхаюсь, прижимаясь к Девлину.

– О, началось, Бишоп, – говорит Лукас, присоединяясь к собственной атаке брызг.

– Держись. – Девлин поворачивает меня так, что я повисаю у него на спине, опираясь на меня, чтобы освободить руки для ответного удара. Я фыркаю на его размашистые атаки. – Ты так и собираешься сидеть там, как чертова морская ракушка?

– Не знаю. – Я наклоняюсь, изображая царственный тон. – Думаю, мне нравится этот трон.

Девлин тянется назад, чтобы поднять меня выше, пользуясь возможностью сжать мою задницу. – Сражайся со мной, ангел.

Широкая ухмылка растягивает мой рот.

Сражаться с Девлином. Не против него.

Джемма присоединяется к драке с безудержным смехом, пригибаясь за Лукасом, когда я направляю волну воды в ее сторону. Мы впятером скачем вокруг, разбрасывая воду во все стороны.

Я смеюсь так сильно, что у меня болят бока, тяжело опираюсь на Девлина, чтобы перевести дух. Он очаровательно улыбается мне через плечо и без предупреждения разворачивает нас, так что мне приходится держаться за его плечи, пока он посылает воду в воздух.

В моей груди нарастает крик, и я выпускаю его, откидывая голову назад к небу.

Мое сердце счастливо и полно впервые за очень долгое время.

27. ДЕВЛИН

Проходит несколько недель, и Блэр начинает жить в моем доме. Такая простая вещь не должна делать меня таким счастливым. Дом не такой уж и тихий, когда в нем есть она.

Ванильный запах Блэр витает в комнатах, в коридоре между нашими спальнями, в ванной. Я не очень люблю сладкое, но я бы набросился на нее. Я превратился в сумасшедшего, охотящегося за ней, когда она исчезает с мягкой обложкой.

Когда она не навещает свою маму, я нахожу ее сидящей с ногами в джакузи из натурального камня на нижнем уровне тиковой палубы на заднем дворе, с носом в потрепанной книге и пальцами ног, плещущимися в нагретой воде. Она также заняла низкий мягкий выступ в лаунж-зоне с открытой планировкой, растянувшись на животе под большим окном.

Это стало новой игрой – обшаривать дом в поисках мест, где она прячется.

Наши совместные пробежки по выходным быстро превращаются в рутину. Тренировок по футболу недостаточно, чтобы выветрить мои мысли, поэтому я тренируюсь дополнительно, чтобы не думать об этом. Блэр тоже любит бегать. Я думаю, для нее это одно и то же. Есть что-то такое в жжении в ногах и ритме дыхания, когда ты подгоняешь себя, что является терапией, вызывающей привыкание.

Наши пробежки наполнены спринтерскими забегами, в которых мы гоняемся друг с другом. Соревнование перерастает в нечто иное. Блэр заставляет меня гнаться за ней, пока я не догоню ее.

Я отклонил несколько приглашений от тети Лотти и дяди Эда приехать к ним на озеро на ужин. Думаю, они уловили изменения в моих привычках, поскольку с начала выпускного года я ужинаю с ними по крайней мере раз в неделю.

В школе я держу Блэр поближе. Идиотские марионетки принимают изменения достаточно легко, потому что подчиняются моим правилам. Если я снова отвернусь от Блэр, они будут рассказывать сказки о том, что это все время был мой план. Но сколько бы я ни напоминал себе о первоначальной цели, Блэр выворачивает мои задачи наизнанку. Я ищу в себе хоть унцию ненависти к ней, но это пересохший колодец.

Единственное, что осталось, – это потребность поцеловать эти пухлые губы.

Это желание проникает во все мои действия.

На уроках английского языка я работаю с ней вместо Бишопа для парного чтения. Он все равно слишком занят, отдаваясь своей новой одержимости Тее. Блэр воспринимает это спокойно, с минимальным нахальством.

Упрямая борьба в ней дает о себе знать, когда я тяну ее к своему центральному столу в кафетерии. Я покупаю ей обед, но она все равно пытается использовать свой счет за еду, вызывая мое раздражение. Это один из способов извиниться за то, что до сих пор я вел себя как мудак, но она по-прежнему подозрительна, когда я плачу за более приятные варианты обеда, доступные ученикам, которые могут позволить себе питаться по стандартному меню – то, что почти никто в этой школе не ест, кроме Блэр.

Состояние Мэйси стабилизировалось. Дядя Крейг не смог мне много рассказать, но я подслушал его телефонный разговор с Блэр. Она навещает свою маму каждый второй день после школы.

Когда она идет в гости, я следую за ней и наблюдаю из машины – одной из папиной коллекции, которая нечасто используется, так что она не замечает, что я слежу за ее драндулетом. Из окна угловой комнаты Мейси открывается прекрасный вид на нежную улыбку Блэр, когда она проводит время с мамой.

Я хватаюсь за руль, когда смотрю. Ревность к ее отношениям с мамой все еще присутствует, но когда она бурлит в моей груди во время этих слежек, появляется что-то новое. Эмоция, которую я не понимаю, но всякий раз, когда я смотрю на Блэр, она присутствует. Неизбежно.

Это чувство переплетается с шепотом в моей голове о необходимости перестать быть мудаком.

Ничего не произошло с момента поцелуя на пляжной вечеринке в те выходные, когда она переехала. Не из-за отсутствия попыток с моей стороны. Я хочу большего. Все время. Я как один из собак Павлова, настроенный на ее быстрые и тонкие движения, возбуждающаяся от каждого ее движения.

Блэр не похожа на других девушек, с которыми я трахался. Мне нужно придумать лучший способ соблазнить мою маленькую воровку, чтобы она развалилась в моих объятиях. Мой член становится твердым от одной мысли об этом.

Если я не могу получить ее сейчас, я буду иметь ее в своих фантазиях, когда буду дрочить.

***

Инстинкт бурлит во мне уже несколько дней. Он чуть не выскочил у меня изо рта, когда я увидел Блэр, собирающуюся перекусить, одну из ее книг в мягкой обложке, открытую и перевернутую на кухонной стойке, чтобы сохранить ее место.

Она одета в мою футбольную куртку SLHS застежкой-молнией, а манжеты выступают из-под ее свитера. Мое сердце бешено колотится при этого зрелища.

Я показал ей свои действия, чтобы компенсировать свое поведение, но мне нужно сделать больше. Может мне стоит поговорить с ней об этом.

– О, привет. Губы Блэр поджались от волнения, когда она посыпала приправой миску с попкорном. – Я собиралась почитать на палубе.

Скажи что-нибудь.

Я барахтаюсь, ища способ не проболтаться о том, что вертится у меня в голове. Я никогда раньше не извинялся. Каждая унция стратегии улетучивается теперь, когда мне нужно тщательно подбирать слова.

– Хочешь, я разожгу костер?

Блэр хмыкает в раздумье, наполняя стакан водой. – Спасибо, это было бы здорово.

– Я вижу, ты присвоила себе мою толстовку. – Я огибаю остров и отщипываю рукав.

– Мне она больше идет.

– Да. – Я сглатываю.

Материал почти закрывает ее спортивные шорты, создавая иллюзию, что на ней моя куртка и больше ничего, и я схожу с ума от этой мысли.

– Послушай, я хотел кое-что сказать. – Я дергаю себя за ухо, пока Блэр подбрасывает попкорн в воздух, стремясь поймать его в свой открытый рот. В моем паху вспыхивает тепло. – Блэр.

– Да?

– Я хочу… Я был… – Это смешно. Мой язык отказывается сотрудничать с моим мозгом. Почему это так трудно? – То, как я обращался с тобой…

Брови Блэр взлетают вверх. – Парень. Соберись. Это странно наблюдать и это разрушает мой образ мистера Контролирующего Урода.

Я выдыхаю смех. Расскажи мне об этом.

– Я не должен был, – машу я рукой, – быть таким дерьмом по отношению к тебе. То, что я говорил о тебе, я имею в виду.

Блэр смотрит на меня, собирая свои черные волосы в хвост. – У тебя что, инсульт?

Я провожу рукой по лицу, глядя на нее сквозь раздвинутые пальцы. – Возможно. Это сложнее, чем я думал.

– Что именно?

Мой желудок переворачивается. – Извиняться.

– Это то, что ты пытаешься сделать? – Блэр смеется. – Черт, у тебя это хреново получается.

– Я серьезно. Это было неправильно.

Блэр пожимает плечами и настороженно смотрит на меня. – Ты хочешь сказать, что хочешь положить конец… – Она жестикулирует между нами. – Сделку.

– Что? Нет.

Я заглушаю стон рукой, прикрывая рот. Это катастрофа. Она совсем ничего не понимает. Я просто пытаюсь сказать, что мне жаль, что я обращался с ней как с букашкой и разыгрывал ее глупые шутки. Есть ли какой-то способ заставить ее поверить мне? Как я могу загладить свою вину?

– Должна ли я оставить попкорн?

Стакан с водой привлекает мое внимание и подстегивает импульсивную мысль. Я всегда стремлюсь к контролю, но сейчас это кажется правильным. Если она не понимает, может быть, я смогу ей показать. Мы не в кафетерии, но это пока сойдет.

Я отбираю у Блэр воду, пока она роется в холодильнике.

– Блэр.

Она поворачивается ко мне, и я опрокидываю стакан себе на голову, моргая от прилива холодной воды.

У Блэр отпадает челюсть. – Чт…

Она разражается смехом, обнимая свой живот.

Вода капает с моих волос мне в глаза. – Я серьезно.

– Хорошо, ты серьезно. – В глазах Блэр светится огонек, когда она тянется вверх, чтобы убрать мокрые клоки волос с моего лба. – Ты такой странный.

С моих плеч спадает тяжесть, и мягкая улыбка искривляет мой рот. – Я возьму несколько бревен, чтобы положить в камин.

Блэр собирает попкорн, книгу и новый стакан воды, чтобы выйти на палубу. У меня в груди становится тепло, когда я смотрю, как она уходит.

***

Позже редкий разговор с отцом вывел меня на улицу. Как идиот, я ответил на звонок. Любая порция внимания со стороны отца заставляет меня забыть о логике и закономерностях, которым он следует.

Все, о чем он хотел поговорить, – это его ожидания от меня. У него расписана вся моя жизнь. Подготовка к медицине. Медицинская школа. Продолжение известной репутации фамилии Мерфи в области медицины.

К черту все, что я могу захотеть. К черту тот факт, что я не очень хочу делать то, что он ожидает. К черту то, что я его сын.

Отец заботится только о своих целях и планах.

Я сижу на своем месте на крыше за окном своей спальни с зажженной сигаретой, болтающейся в пальцах, затягиваюсь и откидываю голову назад, чтобы выпустить струйку дыма. Никотин снимает напряжение.

Возбуждение охватывает меня, делая меня нервным и воинственным. Я полон гневной энергии, готовый наброситься на все, что угодно.

Так всегда бывает, когда я разговариваю с папой. С мамой тоже, но в меньшей степени. По крайней мере, она делает вид, что в ней есть материнские чувства, но этого никогда не было достаточно.

Они оба оставляют меня в пустоте, открывая бездну моих внутренностей, наполненную одинокой яростью, поглощающей меня, топящей меня под бурными водами. Я не могу держать голову над течением.

Прищурившись на небо, я вижу падающую звезду. Загадай желание.

Это глупо, но я начал делать это в детстве и не могу остановиться.

Тяжелый вздох покидает меня. Но я ведь не просто так начала это делать, правда? Это из-за Блэр. Прошло несколько недель, а я все еще не отошел от воспоминаний о нашей короткой связи и осознания того, что именно она стала причиной того, что мой личный ритуал начался благодаря тому, что Блэр рассказала мне, когда мы были детьми.

Ее призыв загадывать желания на звезды был моей единственной спасительной милостью, которая не позволяла мне быть проглоченной все эти годы.

Массирую висок костяшкой большого пальца и даю сигарете догореть до конца, завороженно глядя на пепел.

Я так много рассказывал звёздам о своей жизни.

Они ждут меня, пока я смотрю на небо. В моей голове всплывают веснушки Блэр, которые напоминают мне о звездах.

Я облизываю губы и потираю кончики пальцев.

Блэр была моим первым желанием, но я всегда думал, что оно не сбудется.

Я также загадал брата и сестру. Лукас всегда был рядом, но мне хотелось иметь больше семьи, с которой можно было бы играть, даже хотел стать частью семьи Лукаса, а не своей собственной.

Я умолял падающие звезды отправить моих родителей домой дольше, чем на несколько дней. Чтобы они поговорили со мной. Чтобы они интересовались мной больше, чем тем, сколько денег они прислали, как у меня успеваемость и буду ли я поступать в медицинский.

Я их сын, а не один из их исследовательских экспериментов на чашке Петри.

Работа, которую они делают как врачи, может быть важной, чтобы помочь стольким людям, но разве ребенок не может просто хотеть внимания своих родителей?

Ни одно из желаний никогда не срабатывает, но что-то в отправке моих самых сокровенных, тайных желаний далеким шарам горящего газа и осколкам скал, падающим в атмосферу, заставляет меня чувствовать себя лучше. Это ритуал, который на краткий миг успокаивает океан горькой боли.

Бросив сигарету в пепельницу, я думаю о том, чтобы позвонить Бишопу или Лукасу и узнать, чем они занимаются. Я немного успокоился после разговора с отцом, но разговор с ними мог бы помочь.

– Вот ты где. Я искала тебя.

Я мотнул головой в сторону. Блэр проворно влезает в окно и пробирается по узкому карнизу, который ведет к моему месту на крыше. Ветер треплет ее конский хвост, когда она стоит надо мной, любуясь видом.

Уязвимость жжет. Никто никогда не находил мое место и я сглатываю.

– Ты собираешься сесть?

Блэр садится рядом со мной. – Здесь прохладно.

– Да. – Пытаюсь представить это свежим взглядом, забыв обо всем, в чем я признался здесь. – Я прихожу сюда, чтобы подумать.

– В лесу между трейлерным парком и магазином есть место, где я пряталась, когда не хотела, чтобы меня нашли.

Блэр подтягивает колени к груди и обхватывает их руками. На ней все та же безразмерная толстовка с капюшоном с той ночи, когда ее мама упала в обморок, кончики ее пальцев высовываются из больших рукавов. Я сжимаю штанину своих тренировочных штанов, чтобы не протянуть и взять ее за руку.

Мы молчим несколько минут. Мой пульс становится неровным, меня мучает осознание ее присутствия и каждого движения.

– Я знаю твой секрет, – заговорщицким тоном произносит Блэр.

Я зарываюсь в свои треники, скрываясь из виду. Она не может.

– Сомневаюсь, – насмехаюсь я. Я касаюсь своей груди, рядом с сердцем и татуировкой в виде падающей звезды. – Я держу их все под замком.

Блэр опирается подбородком на колени. Ее взгляд задерживается на мне. – Ты хочешь, чтобы все думали, что ты беззаботный плейбой. Но это не так. Твой секрет в том, что тебе не все равно, больше, чем кому-либо.

У меня сводит живот от правдивости ее оценки. В моем кармане телефон сидит тяжелый, как свинец. Три сообщения, отправленные папе после нашего телефонного разговора, остались без ответа.

Куклы в школе считают, что моя маска – это настоящий я, но это не так. Они видят то, что я хочу. Блэр права. Правда в том, что я изо всех сил стараюсь ни о чем не заботиться. Я отделяю все это, закапываю боль глубоко, где она не может до меня добраться.

Как она это делает? Как она всегда видит сквозь броню, которую я создал, чтобы защитить себя от разочарований?

Возможно, Блэр тоже скрывает закованного в цепи монстра, потому что ее маленькие коготки скребут по коробке, в которую я спрятал все слабости. Иногда она просачивается наружу, как хаос Пандоры, вырвавшийся из клетки, недостаточно прочной, чтобы удержать поток ужаса, отчаянно пытающегося вырваться наружу и распространиться.

Голос Блэр мягкий, когда она продолжает. – Думаю, именно поэтому ты так стараешься контролировать все вокруг себя, вплоть до точной кривой улыбки.

Я неровно смеюсь, чтобы изобразить, как она ослепляет меня, когда я меньше всего этого ожидаю. Проведя рукой по волосам, я поднимаю глаза к небу. – Я позволил тебе сидеть со мной в моем секретном месте не для того, чтобы ты подвергла меня психоанализу. Прекрати это, или ты получишь взбучку.

– Извини.

Больше удивленный тем, что она извинилась передо мной, чем тем, что она меня раскусила, я бросил на нее быстрый взгляд. Она возится с манжетами своей толстовки.

– Я тоже, – предлагаю я.

Остальное застревает у меня в горле. Я имею в виду все это – прости за то, что затаил в себе столько злости из-за ее ухода, прости за то, что сделал ее своей любимой мишенью, прости за то, что все эти годы пытался подтолкнуть ее к уходу.

– Мне жаль, – повторяю я, пытаясь вложить в извинение весь свой смысл. – Я знаю, что раньше запутался, и ты мне не поверила, но это так. Мне нужно найти еще один стакан воды, чтобы вылить на себя?

Блэр смеется, яркий звук разносится в ночи. – Не нужно, хотя я думаю, что предпочитаю тебя мокрым. – Она бросает на меня лукавый взгляд из уголка глаза. Через некоторое время она хлопает в ладоши. – Думаю, я тоже сожалею, что посягнула на твою машину.

– Нет. – Блэр удивленно поднимает брови. Я пожимаю плечами. – Если бы ты не вломилась, я бы сейчас не держал тебя здесь.

Это хреново, что мой план мести привел к этому, но я не могу сказать, что злюсь на такой поворот событий.

Она улыбается, уголок ее рта подтягивается вверх. – Мне здесь нравится.

Звезды мерцают над нами, тускло мерцают.

В последнее время я не просил звезды о том, чего хочу больше всего. Секрет, который, как я думал, Блэр разгадала.

Это невозможно, слишком много даже для волшебного желания.

Блэр смотрит на меня нечитаемым взглядом, луна окрашивает бледным светом ее лицо.

Мое глупое, беспорядочное сердце колотится, умиляясь ее красоте. Ее полные губы смыкаются, чтобы сдержать то, что она не хочет говорить.

– Что?

Она моргает, словно выходя из оцепенения. – Ты напомнил мне одного человека, которого я когда-то знала. Давным-давно.

– Кого? – Я сглатываю осколки, пронзившие мое горло.

Она тоже помнит?

– Грустный мальчик, которого я когда-то знала. Я рассказала ему о падающих звездах. – Она морщит лоб. – У тебя такой же взгляд в глазах.

Скажи ей, кричит мой разум. Скажи ей, что ты и есть тот мальчик. Что ты тоже знал ее, но она ушла.

Как и другие. Все они уходят. Никто не остается.

Часть меня не хочет говорить ей. Если я расскажу, она увидит мои слабости. Она может уйти снова. В конце концов, она уйдет. Потому что она здесь не ради меня. Блэр здесь только по другим причинам.

Не потому, что я достоин ее общества.

Не потому, что я заслужил ее доверие или привязанность.

Не потому, что я заслуживаю любой секунды, которую я украду у нее.

Мое несчастное сердце колотится, когда я смотрю на нее.

Может быть, это всегда происходило, я хотел ее так же сильно, как следующий вздох. Я просто задушил его. Научился выживать рядом с ней.

Теперь это сила, которую я не могу сдержать, потребность в ней, живущая в моих венах и костях, как лианы, обвивающие каждую часть меня.

Я потираю пальцы и обращаю свой взор к небу. Когда я замечаю падающую звезду, я указываю на нее. – Вот одна. Видишь?

Блэр хмыкает в знак признательности. – А вот еще одна. Мама читала мне книгу о падающей звезде. – Выражение ее лица становится ласковым и нежным, как тогда, когда она навещает маму в больнице. – Это была одна из моих любимых книг.

Я изучаю ее профиль в лунном свете.

Желание, бурлящее внутри, становится слишком сильным. Я переспал со многими девушками, но сейчас мне нужно что-то другое.

Слова покидают меня прежде, чем я успеваю полностью сформировать мысль. – Я заплачу тебе пять тысяч за то, что ты будешь спать в моей постели сегодня ночью. Просто спать.

Блэр вскидывает голову. – Ч-что?

– Пять тысяч, – повторяю я, сжимая челюсть.

Если Блэр упряма, то я – каменная стена. Я эгоист и ничего не могу с собой поделать.

Это первый заказ, который я официально отдал ей с тех пор, как она переехала, потому что мне нужны гарантии.

Если это мой единственный шанс, я хочу его получить. На этот раз я не буду ждать, пока звезды исполнят мои желания, я возьму его себе.

– Каков твой ответ?

Блэр раздвигает свои пухлые губы, втягивая нижнюю в рот. – Да.