Текст книги "Дракула, любовь моя"
Автор книги: Сири Джеймс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)
ГЛАВА 18
– Загипнотизировал тебя? – с тревогой повторил Джонатан.
– Да. Возможно, я сумею нам помочь, узнав, где он находится.
– Превосходно, мадам Мина. – Лицо доктора Ван Хельсинга просияло. – Превосходно.
Он жестом велел Джонатану и остальным отойти, а мне – сесть на краю кровати. Не проронив больше ни слова, профессор пристально уставился на меня и начал медленно водить ладонями перед моими глазами. Он выглядел весьма комично в своем темно-фиолетовом атласном халате, размахивая руками, подобно сумасшедшему медиуму. Я с трудом сдерживала смех, однако напомнила себе о важности своей миссии, и также пристально уставилась на него, в то же время слушая ободряющие мысли Дракулы у себя в голове. Затем я закрыла глаза и постаралась сидеть неподвижно, притворяясь, будто попала под влияние профессора.
– Можете открыть глаза, мадам Мина, – тихо произнес он.
Я повиновалась, изобразив отстраненный вид – надеюсь, вполне достоверно.
Доктор Ван Хельсинг жестом велел остальным мужчинам войти. Они молча встали у изножья кровати.
– Где вы? – низким голосом спросил доктор Ван Хельсинг.
– Не знаю, – сонно ответила я. – Все так странно.
– Что вы видите?
– Ничего. Вокруг темно.
Доктор Ван Хельсинг кивком велел Джонатану поднять шторы. Занималась заря, комнату залил розовый свет.
– Что вы слышите? – очень терпеливо спросил профессор.
– Вокруг журчит вода и плещут невысокие волны. Я слышу их снаружи.
– Так вы на корабле? – удивился он.
– О да!
Мужчины хором ахнули. Хотя мой взгляд был стеклянным и несфокусированным, я заметила, как они напряженно переглянулись.
– Что еще вы слышите? – подтолкнул меня профессор.
– Над головой стучат башмаки, люди ходят взад и вперед. – Я вспомнила свое недавнее морское путешествие на континент. – Скрипит цепь, громко звякает защелка кабестана, заскакивая на зуб храповика. [20]20
Кабестан – механизм для передвижения груза, состоящий из вертикального вала, на который при вращении наматывается цепь или канат, прикрепленные другим концом к грузу, например к якорю. Храповик – зубчатый механизм, который позволяет оси вращаться только в одном направлении.
[Закрыть]
– Что вы делаете?
– Лежу неподвижно, даже слишком. Это все равно что смерть!
Я заметила, что солнце встало. По мнению доктора Ван Хельсинга, в этот миг моя мысленная связь с Дракулой должна была прерваться. Потому я умолкла, закрыла глаза и задышала глубоко и тихо, как будто во сне.
Доктор Ван Хельсинг опустил ладони мне на плечи и осторожно уложил на кровать, головой на подушку. Несколько мгновений я притворялась, будто сплю, затем с долгим вздохом потянулась и села, как если бы проснулась и с удивлением обнаружила, что все собрались вокруг меня.
– Я говорила во сне? – невинно поинтересовалась я.
– Ты была загипнотизирована, моя дорогая, – пояснил Джонатан. – Как сама и предложила. Все получилось просто замечательно.
– Ой! Что я сказала?
Профессор быстро изложил суть беседы, затем мужчины возбужденно заговорили все разом.
– Он на корабле! – вскричал мистер Моррис.
– Дракула бежит! – добавил лорд Годалминг.
Мужчины немедленно бросились к двери, но были остановлены спокойным голосом профессора:
– Постойте, друзья мои. Этот корабль, где бы он ни был, снимался с якоря, когда она говорила. Множество судов в этот самый миг покидают ваш огромный лондонский порт, и мы не знаем, какой из них нужен. Но, благодарение Господу, теперь у нас есть ключ! Мои подозрения оправдались. Он спасается бегством! У него остался всего один ящик земли, и группа мужчин преследует его по пятам, точно охотники – лису. Вампир понял, что в Лондоне ему нет места, и покинул Англию. Он совершил необходимые действия и подготовил последний ящик земли к отправке. Для этого Дракула взял те деньги, которые полились из его карманов! Вот почему он так спешил, когда мы в последний раз его видели. Граф боялся, как бы мы не пленили его до заката, пока силы нежити невелики! Наш враг возвращается в свой замок в Трансильвании. Можно считать, что огромная огненная рука начертала это на стене!
Тут по моим губам скользнула едва заметная улыбка удовлетворения, поскольку именно это мы с Николае хотели им внушить. Однако Джонатан немедленно воскликнул:
– Мы не можем позволить ему сбежать и должны отправиться за ним!
– Несомненно, – согласился доктор Ван Хельсинг. – Но старый лис непрост, и нам тоже необходимо прибегнуть к хитрости. Спешка ни к чему. Нас разделяет морской простор, который он не сможет преодолеть, даже если пожелает, пока судно не коснется земли. Ведь вампиры не могут самостоятельно пересекать проточную воду, по крайней мере, если верить легендам. Следовательно, он останется на корабле, пока тот не достигнет безопасной гавани. Это даст нам время выяснить название судна и маршрут его следования. Затем мы составим план и пустимся в погоню.
Я предвидела подобную реакцию, подготовилась к ней и мило спросила:
– Но зачем преследовать Дракулу? Он сбежал на континент. Его больше нет. Давайте просто отпустим графа!
– Ни за что! – рявкнул доктор Ван Хельсинг.
– Но почему? Он навсегда покинул Англию. Больше нечего опасаться.
– Совсем напротив, любезная мадам Мина. Он может жить столетиями, а вы всего лишь смертная женщина. Разве вы забыли о клейме на своем лбу? Он пометил вас. Теперь время – ваш злейший враг. Ведь вы пили его кровь.
Я знала, что это неправда, но невольно коснулась рукой шрама, который все еще был красным и болезненным.
– Возможно, ваша теория ошибочна, профессор.
– Она верна.
Я сказала не все, что хотела, но доктор Ван Хельсинг прервал меня, позвонив к завтраку, за которым вступил с мужчинами в дискуссию о способах разузнать о погрузке Дракулы, которые они намеревались испробовать в то же утро. Я поняла, что придется подождать и продолжить обсуждение этой темы в другой раз.
После завтрака профессор отправился в лондонский порт вместе с остальными мужчинами, за исключением Джонатана, который решил остаться дома, чтобы приглядывать за мной и не давать мне скучать. Сперва мне было немного неловко в обществе мужа. Я опасалась, что неосторожным замечанием выдам свою связь с Дракулой, и в то же время была рада редкой возможности побыть вместе. С тех пор как покинули Эксетер, мы впервые остались одни, не считая кратких мгновений в тиши нашей спальни, и могли спокойно поговорить.
Утро мы провели за чтением газет. Пока я печатала последние дневниковые записи и отчеты, Джонатан разложил бумаги в должном порядке и стал просматривать их, чтобы убедиться, что мы ничего не упустили. Покончив с этим, мы решили немного отвлечься и прогуляться до деревни.
Мы шли по лесной дороге и полной грудью вдыхали бодрящий осенний воздух. На деревьях пели птицы, вдали блеяли овцы. Казалось невозможным поверить, что мы вовлечены в эту странную мистическую драму, которая так изменила наши жизни. По легкой походке и расслабленному лицу Джонатана я видела, что он тоже наслаждается мгновением отдыха от общей заботы.
– Отъезд графа подарил нам немного времени, – чуть улыбнулся Джонатан. – Приятно думать, что эта ужасная опасность больше не угрожает нам каждое мгновение.
– Да.
Его взгляд упал на мой лоб, и улыбка увяла.
– Я горько сожалею о том, что с тобой случилось, Мина. Если на свете когда-либо существовала безупречная женщина, то это ты, моя несчастная бедняжка.
– Я не святая, Джонатан. – Мои щеки вспыхнули. – Я так же далека от идеала, как и любая женщина.
– Не говори ерунды. Ты ангел. Несомненно, Господь не позволит миру обеднеть, утратив такого славного и доброго человека, как ты. На это я уповаю. Эта надежда поддержит меня в грядущие мрачные времена. – Он взял меня за руку. – Теперь у нас есть путеводная цель. Возможно, мы орудие высшего блага.
Мой румянец разгорелся еще ярче. Ах! Если бы Джонатан знал, что я уже натворила и еще намерена сделать! Если бы он был посвящен в чувства, которые я питаю к его сопернику, то, конечно, отпрянул бы со страхом и презрением, возненавидел бы саму землю, по которой я ступаю.
«Расскажи ему, – молил голос разума. – Поведай все. Он твой муж и вправе знать правду».
Но в приступе отчаяния я поняла, что не могу ему открыться. Скажи я хоть слово, и все будет потеряно. Разразится война, и один из моих возлюбленных непременно погибнет, если не оба. Я заставила умолкнуть угрызения совести, мысленно сложив их в крошечную коробочку, полная решимости не думать об этом, сосредоточиться на настоящем, наслаждаться обществом Джонатана и погожим днем.
На главной улице деревни нас атаковали ароматы жареной свежей рыбы из гостиницы «Ройял», и мы не смогли устоять перед рекламой «всемирно известных рыбных ужинов». Нас расторопно усадили за уютный столик у огня, где мы отдали должное рыбе с жареным картофелем, подобной которой еще не пробовали.
– Мне не следовало отпускать тебя в Лондон, зная, что это существо где-то рядом, – сказал Джонатан во время еды.
– Откуда тебе было знать, что случится? Я рада, что приехала.
– Что же тут хорошего?
– Оставшись в Эксетере, я была бы парализована беспокойством. Так мы хотя бы вместе, и я могу попытаться помочь. Но есть и другая причина. Я уже несколько дней собираюсь кое-что рассказать, но до сих пор не представлялось возможности. Я нашла свою мать и отца.
– Ты разыскала их? Где? Как? – Джонатан изумленно воззрился на меня.
Я рассказала ему о своей поездке в город в первый вечер, обо всем, что увидела и узнала – разумеется, за исключением того, что была не одна.
– Что ж, это превосходит все ожидания! – со смехом заявил Джонатан, когда я закончила рассказ. – Какое необычное и интересное происхождение! Мина, ты всегда уверяла, что в тебе течет королевская кровь. Похоже, ты была на волосок от правды. Ведь ты дочь лорда. Собираешься связаться с ним?
– Нет. Простое знание того, кто я и откуда взялась, уже ответило на множество вопросов. Я более чем довольна.
– Очень жаль, что твои мать и отец не могли пожениться, и какое горе, что она умерла. Мне бы очень хотелось с ней познакомиться.
– Знать ее, жить с ней под одним небом – это предел моих мечтаний.
– Мать – цыганка! Подумать только! Интересно, каким был ее народ.
– Боюсь, я никогда этого не узнаю.
– Неудивительно, что тебе так часто снятся сны, Мина. Вот откуда твои предчувствия.
– Не правда ли, это многое объясняет?
Мы засмеялись. Когда я вытирала руки салфеткой, мой взгляд упал на золотое обручальное кольцо, и мысли унеслись совсем в другом направлении.
– Джонатан, где ты взял деньги, чтобы купить мне обручальное кольцо?
– Помнишь груду монет, которую я нашел в замке Дракулы? Я взял немного золота. Я решил, что вправе это сделать после всех бед, пережитых по его милости.
– Я так и думала.
Забавно, что в конечном итоге именно Дракула заплатил за кольцо, навек связавшее меня с человеком, которого он презирал как соперника.
– При воспоминании о нашей свадьбе я всегда испытываю жгучий стыд, – произнес Джонатан. – Я был настоящей развалиной, едва мог шевельнуть пальцем. А ты оказалась такой храброй, никогда не жаловалась. Знаешь, я по-прежнему хочу… когда все это закончится и ты перестанешь… – Его взгляд метнулся на мой лоб, и он твердо продолжил: – Когда наши жизни вновь будут принадлежать только нам, мы сыграем красивую свадьбу в прекрасной церкви, с подружками невесты, цветами, музыкой и всем, чего ты только пожелаешь.
– У меня уже есть все, чего я желаю, – заверила я. – Пышная свадьба нужна, чтобы порадовать гостей. У нас нет семьи и очень мало друзей. Быть вместе и двигаться в будущее рука об руку – мне больше ничего не нужно для счастья.
Джонатан тепло улыбнулся, потянулся через стол, накрыл мою ладонь своей и сказал:
– Ты сокровище, Мина. Мне очень повезло, что я тебя встретил.
– Это мне повезло.
После обеда мы в приподнятом настроении прогулялись по главной улице деревни. Джонатан заметил, что в булочной продаются крошечные пирожные со сливами – моя давняя слабость, – и непременно пожелал их купить. Мы насладились восхитительным угощением на скамейке в небольшом парке с видом на реку, бросая крошки уткам и гусям, которые толпились у наших ног на поросшем травой берегу. Когда мы возобновили прогулку, Джонатан остановился рядом с дверью небольшого универсального магазина, у стойки с тростями. Он взял в руки одну из них и спросил:
– Что скажешь, Мина? Это последний писк моды. Вдруг трость добавит мне респектабельности и важности. – Он принял нелепо напыщенную комичную позу.
– Возможно. – В моей груди заклокотал смех. – Теперь ты важный солиситор.
– Намного существеннее тот факт, что ты теперь жена важного солиситора.
Мое внимание привлекла выставка старых книг на витрине.
– Смотри, – указала я на красивый тонкий томик, который сразу бросился мне в глаза. – Это «Полное собрание сонетов Уильяма Шекспира». Я всегда о таком мечтала.
– Давай зайдем и посмотрим. – Джонатан вернул на место трость, толкнул дверь в магазин и придержал ее для меня.
– Наверное, книга дорогая.
– Неважно.
Мы вошли в магазин, и Джонатан велел продавцу достать томик с витрины.
– Это довольно старая книга, но в превосходном переплете. – Продавец назвал цену, которую я сочла совершенно непомерной, но Джонатан и глазом не моргнул, а только безмолвным кивком велел продавцу передать книгу мне.
Я взяла томик в руки, погладила мягкую бутылочно-зеленую кожу обложки, тисненые золотые буквы названия, затем осторожно перелистала страницы с золотым обрезом, восхищаясь прекрасным качеством бумаги, мастерством наборщика и знакомыми любимыми стихами.
– Тебе нравится? – спросил Джонатан.
– Просто чудо.
– Мы берем ее, – заявил муж.
Когда продавец удалился, чтобы завернуть книгу, я улыбнулась и сказала:
– Спасибо, дорогой. Я буду бережно хранить эту книгу до конца своих дней.
– Хорошо, что ты на нее указала. Так приятно снова видеть твою улыбку.
Ранним вечером мы устроили общее собрание в кабинете доктора Сьюарда, и разведчики сообщили все, что сумели выяснить за день.
Доктор Ван Хельсинг пояснил, что найти корабль, на котором сбежал граф, оказалось на удивление просто. В регистре Ллойда было указано лишь одно судно, которое направлялось в Черное море и подняло якорь с приливом, – «Царица Екатерина». Наведенные на пристани справки, которые включали подкуп докеров вином и звонкой монетой, выявили следующее: высокий худой мужчина, одетый во все черное, за исключением броской соломенной шляпы, уплатил капитану «Царицы Екатерины» за перевозку прямоугольного ящика, достаточно большого, чтобы вместить гроб. Тот же мужчина лично привез ящик и спустил его с повозки без чьей-либо помощи, хотя груз был настолько тяжелым, что понадобилось несколько мужчин, чтобы погрузить его на борт.
Мужчина попросил капитана повременить с отплытием, пока он не уладит несколько других дел, каковая просьба вызвала громкий ропот моряков.
– Вам придется чертовски поторопиться, – крикнул капитан. – Потому что мой корабль отплывет из этого чертова порта до наступления чертова отлива.
Вскоре с реки поползла тонкая дымка, сгущаясь в плотный туман, который совершенно окутал «Царицу Екатерину». Стало ясно, что корабль не отойдет от причала в назначенный срок. Вода поднималась все выше и выше. Капитан неистовствовал. Затем, на самом пике прилива, мужчина в черном поднялся по трапу с необходимыми бумагами о выгрузке ящика в Варне и передаче его означенному в документах посреднику. Немного постояв на палубе, мужчина исчез. Туман растаял, и судно отправилось в путь с отливом.
Я улыбнулась, услышав о тактике Николае. Он привлек к себе внимание всеми возможными способами: надев шляпу не по сезону, завязав спор с капитаном на виду у грузчиков, подняв ящик, слишком тяжелый для пары человеческих рук, и вызвав туман, который столь эффектно отложил отход судна. Тем самым он обеспечил, что его так называемое отплытие будет замечено и запомнено.
– Итак, дорогая мадам Мина, нам выпала небольшая передышка, поскольку враг наш покоится в своем ящике среди бурного моря, – заключил доктор Ван Хельсинг. – Мы погонимся за ним по земле, что намного быстрее, и встретимся, когда судно причалит в Варне.
– Вы уверены, что граф не сойдет с корабля раньше? – спросил Джонатан.
– Он ни за что не бросит свой последний ящик с землей, – ответил профессор. – У нас есть и более весомое доказательство: свидетельство вашей собственной жены, погруженной в гипнотический транс сегодня утром.
– Поскольку граф был изгнан из Англии, он должен верно понять преподанный урок, – вставила я. – Разве Дракула не станет впредь избегать нашей страны, подобно тому, как тигр обходит деревню, в которой на него устроили охоту?
– Ага! – воскликнул доктор Ван Хельсинг. – Ваше сравнение с тигром весьма удачно. Я разовью его. Тигр, хотя бы раз отведавший человеческой крови, больше не посмотрит ни на что другое. Он будет неустанно рыскать в поисках добычи. Чудовище, на которое мы ведем охоту, – такой же тигр. Не забывайте о его прошлом! При жизни Дракула был правителем и воином, который переходил турецкую границу и бился с врагом на его собственной земле. Враги вновь и вновь отбивали атаки, но он всегда возвращался, упорно и стойко. Дракула потратил десятилетия, если не века, чтобы перебраться в наш город, который таит для него множество соблазнов. Попомните мои слова! Возможно, мы прогнали его на время, но он обязательно вернется!
– Я считаю это крайне маловероятным и не вижу необходимости преследовать его далее, – настаивала я.
– Как это так? – вскричал доктор Ван Хельсинг. – Почему не видите необходимости? Но мы преследуем его именно в силу крайней нужды! Подумайте о людях, которых убьет это чудовище в своей родной стране! Он заразил вас, мадам Мина, так что со временем, после смерти, вы станете подобной ему. Это не должно случиться!
– А если вы ошибаетесь? Профессор, вы сказали, что я смогу прожить безмятежную жизнь, несмотря на то что пила кровь графа Дракулы. Лишь после моей смерти мы узнаем, представляю ли я угрозу для себя самой и человечества. Это так?
– Совершенно верно.
– Тогда почему бы просто не оставить все как есть? Если я действительно стану вампиром, как вы опасаетесь, то можно поступить со мной так же, как с Люси.
Мужчины в ужасе уставились на меня.
– Вы предлагаете подождать вашей смерти, а после разорить вашу могилу? – воскликнул доктор Сьюард. – Пронзить ваше сердце и отрезать вам голову?
– Да, если это будет необходимо для того, чтобы освободить мою душу. Но подобная крайность может не понадобиться.
– Ни за что! – крикнул Джонатан.
– Немыслимо! – добавил доктор Ван Хельсинг. – Мы не знаем, какой срок нам отмерен, мадам Мина, можем и не дожить до этого ужасного деяния.
– Надо покончить с этим сейчас, раз и навсегда, – заявил лорд Годалминг.
– Стереть его с лица земли, – одновременно произнес доктор Ван Хельсинг. – Если мы потерпим неудачу, Дракула сможет породить новый вид существ, путь которых будет залит кровью. Мы должны выступить против него, подобно древним крестоносцам, освободить вашу душу и отомстить за смерть прелестной женщины, которую он погубил, – мисс Люси!
– Дракула не убивал Люси! – страстно воскликнула я, вскакивая с места. – Ее погубили вы! Люси умерла, потому что вы слишком часто переливали ей кровь!
В комнате повисла тишина. Пять пар глаз ошеломленно смотрели на меня.
– Это правда. Вы дали ей кровь четырех мужчин! Существуют разные виды крови – вот что ее убило!
– Не говорите чепухи, – нетерпеливо отрезал доктор Ван Хельсинг. – Кровь есть кровь. У всех людей она одинакова.
– Этот монстр превратил ее в вампира, – яростно выплюнул доктор Сьюард. – Мы собственными глазами видели кошмар ее воскрешения.
– Конечно, – поспешно вставила я. – Но если вы продолжите идти по этому ужасному пути, боюсь, что одного из вас или даже всех ждет страшное несчастье. Пожалуйста! Ради моего блага, молю вас, прекратите охоту.
На этот раз все взгляды были прикованы к отметине на моем лбу. Мужчины обменялись через стол молчаливыми взглядами. Я почувствовала их сомнение, недоверие и поняла, что выдала себя. Мои слова стали основанием для подозрений. Пусть не в том, что я люблю Дракулу, но в том, что мы в сговоре. Так называемый монстр настолько отравил мою кровь, что я невольно принимаю его сторону, даже если это обрекает меня на проклятие.
– Полагаю, сегодня лучше ничего не предпринимать, – тихо сказал Сьюард.
– Да-да. Утро вечера мудренее, – бесцеремонно заявил доктор Ван Хельсинг. – Завтра мы снова встретимся и постараемся прийти к верным выводам.
«План не сработал», – в смятении подумала я ночью, лежа в кровати.
«Частично сработал, – возразил в голове голос Дракулы. – Они решили, что я покинул страну».
«Да, но что толку, если мужчины настаивают на погоне за судном? Они перехватят ящик, увидят, что он пуст, поймут, что ты перехитрил их, и возобновят охоту со свежими силами».
«Несомненно».
«Они мне больше не доверяют».
«Я знаю. Прости».
«Что нам делать?»
«Подумать. Изобрести новый план».
На мгновение наша связь прервалась. Хотя окна были закрыты, снаружи доносились звуки ночи. Тихий стрекот сверчков. Ветер в деревьях. Далекий лай гончей. С закрытыми глазами я представила Дракулу. Этот красавец улыбался с такой сокровенной приязнью, что мне показалось, будто он способен заглянуть прямо в мою душу. Все же он оставался загадкой для меня. Мне столько нужно было понять, так о многом спросить, что я не знала, с чего и начать.
«Начинай с чего хочешь».
Я подавила смущенный смешок, виновато поглядев на Джонатана, который спал рядом. Привыкну ли я когда-нибудь к способности Николае читать мой разум, как открытую книгу, хотя сама почти не имею доступа к его мыслям?
«Хорошо. Когда ты родился?»
«В тысяча четыреста сорок седьмом году».
Я удивленно подсчитала в уме.
«Выходит, тебе… четыреста сорок три года».
«Я же говорил, что старик».
«Ты также обещал поведать мне, кем был в человеческой жизни и как стал вампиром. Расскажешь сейчас?»
«При личной встрече. Я приду к тебе в полночь».
«В полночь? Разве это безопасно?»
В его ответе послышался смех:
«Не бойся, моя драгоценная любовь. Никто меня не увидит, если я сам того не пожелаю».
До полуночи оставалось недолго. Я немного полежала в темноте, прислушиваясь к ровному дыханию Джонатана, разрываясь между любовью к нему и к Николае. Меня измучило постоянное чувство вины, порожденное этой аморальной двойственностью. Наконец я тихонько поднялась, оделась при лунном свете, проникавшем сквозь шторы, затем села в кресло в зоне для отдыха и принялась ждать.
Внезапно в дверные щели ворвалась стайка пылинок, которая собралась в тело Дракулы. Он махнул рукой в сторону Джонатана, и я упала в объятия любовника. Он поцеловал меня и закутал в свой длинный черный плащ.
«Куда мы направляемся?» – мысленно спросила я.
«В Карфакс. Там снова безопасно, поскольку они считают, что я уехал».
Подхватив меня на руки, он вышел на балкон и закрыл за нами створчатые окна. Я ощутила уже знакомый порыв холодного ветра, свист в ушах, вспышки образов и света, и мы вновь очутились в тайной гостиной Дракулы.
В комнате было так же тепло и уютно, как прежде. Почти все книги были распакованы и стояли на полках. Мой портрет по-прежнему красовался на мольберте в углу. Николае подвел меня к открытому месту у бездымного огня, где, к своему изумлению, я увидела новенький фонограф на низком столике, с восковым цилиндром на оси. На слуховую вилку Дракула надел жестяной конус наподобие рупора.
– Ты купил фонограф? – удивленно спросила я. – А зачем этот конус?
– Чтобы усилить звук. Это поразительный механизм, но я придумал ему лучшее применение, чем просто записывать голос. Послушай.
Он включил инструмент. Несколько секунд раздавались шорохи; затем из конуса полились тихие звуки скрипки. Это была мелодия, которая очень много значила для меня: «Сказки Венского леса».
Я изумленно ахнула.
– Как тебе удалось?
Он молча кивнул на скрипку, которая лежала рядом, спрятанная в футляр.
– Не знала, что ты играешь на скрипке.
– Ты очень много обо мне не знаешь. – Он улыбнулся, заключил меня в объятия и встал в позицию для вальса. Мы начали танцевать под знакомую мелодию.
– Какая замечательная идея: записанная музыка! – с энтузиазмом воскликнула я. – Подумать только, чего можно достичь с ее помощью!
– Над качеством и громкостью звука еще нужно поработать. Уверен, что прямо сейчас кто-то ломает себе голову над этим.
Он закружил меня по комнате. Хотя места было намного меньше, чем в павильоне, в котором мы в последний раз вальсировали вместе, танцевать с ним было настолько приятно, что я невольно засмеялась от радости. К моему крайнему изумлению, стены комнаты вдруг словно раздвинулись. Она росла, пока не превратилась в великолепный, ярко освещенный танцевальный зал, в котором не было никого, кроме нас.
Я грежу? Мне снится сон? Нет… Я знала, что это магия Дракулы, обман зрения… и наслаждалась каждой минутой. Все мои чувства кружились в вихре вальса. На время я совершенно забыла, где нахожусь. Не осталось ничего, кроме музыки, мужчины, не сводящего с меня глаз, и восхитительного танца в его объятиях.
Когда музыка закончилась, я перевела дыхание, улыбнулась Николае и сказала:
– Спасибо тебе за эту запись. Она чудесна. Я могла бы танцевать с тобой вечно и быть совершенно счастливой.
Он просиял. Я впервые увидела на его лице такую светлую и счастливую улыбку.
– Ловлю на слове, – сказал Николае и поцеловал меня.
Позже, когда мы сидели на диване у камина – комната вернулась к своим обычным размерам, – мои мысли обратились к насущной задаче. Праздничное волнение испарилось, сменившись унынием.
– Николае, я выполнила твою просьбу, позволила профессору меня загипнотизировать, попыталась прекратить охоту, но, боюсь, подвела тебя. – Я вздохнула.
– Ты выступила прекрасно, любовь моя. Это я потерпел поражение, недооценил врага. Мой план был несовершенным. Неважно. Мы выиграли немного времени. Полагаю, охотничья свора пока что не намерена покидать страну?
Я вздрогнула, услышав выражение «охотничья свора».
– Да, еще неделю или две. Они говорят, что «Царице Екатерине» понадобится по меньшей мере три недели, чтобы достичь Варны. Четверо мужчин собираются отправиться по земле. Так будет быстрее. По их словам, путь займет всего пять или шесть дней.
– Четверо?
– Профессор настаивает, что Джонатан должен остаться и приглядывать за мной, но тому, похоже, подобная мысль не по вкусу. Он хочет не только защитить меня, но и отомстить.
– Я его не виню, учитывая чувства к тебе и то, кем он меня считает. – Мы долго смотрели друг на друга в мерцании пламени, затем он напомнил: – Недавно ты спросила, кем я был и как стал вампиром.
– Да.
– Я обещал ответить. Боюсь, это не самая красивая история. Она случилась так давно, что почти утратила для меня значение. Ты уверена, что хочешь ее услышать?
– Да. Ты сказал, что не был Владом Цепешем, или Сажателем на кол, как многие его называли.
– Верно. – Он помолчал, затем взглянул на меня. – Влад был моим братом.
– Твоим братом? – изумленно переспросила я.
– За исключением Влада, я могу гордиться своей семьей. Я потомок древнего королевского рода. Наш отец был правителем Валахии.
– Значит, ты принц?
– Да… или был им. В тысяча восемьсот пятьдесят девятом году Валахия объединилась с Молдавией и образовалась Румыния. В эпоху, когда мой отец был королем, наша родина оказалась стиснута двумя могучими силами: Венгрией и Оттоманской империей. Правителям Валахии приходилось потакать обеим, чтобы выжить, заключая союзы с той из них, которая казалась более приемлемой на данный момент. Я был младшим из семи детей, имел трех братьев и столько же сестер, а родился на склоне дней своей матери, всего через несколько месяцев после того, как моего отца и старшего брата Мирчу убили.
– Ах!
– Вот видишь, я не знал своего отца, как и ты. Мои братья и сестры были намного старше меня. Я будто оказался единственным ребенком, родился на шестнадцать лет позже Влада. В это время его и моего брата Раду все еще держали в заложниках в Адрианополе, куда отец послал их в знак примирения с турецким султаном.
– Отец отдал твоих братьев в заложники? – пришла я в ужас.
– Да. Раду провел в плену много лет. Влада освободили, но я редко видел его. Большую часть детства я провел в одиночестве. Образование мне дала мать, умная и мягкосердечная трансильванская аристократка. В тысяча четыреста пятьдесят третьем году, когда мне было шесть лет, христианский мир был потрясен тем, что турки-оттоманы захватили Константинополь. Война пылала повсюду. Среди безумия и хаоса Влад захватил трон Валахии и начал свое страшное правление.
– Это правда, что он убил десятки тысяч людей?
– Возможно, более ста тысяч, прежде чем с ним было покончено, – с горечью ответил Николае. – Владу нравилось рассказывать истории о своей бесчеловечной жестокости во всех кровавых подробностях. Однажды утром, когда я был еще мальчиком, он разбудил меня на рассвете и заставил скакать с ним много часов, чтобы похвастаться своей последней победой. Во время скачки я уснул, а когда проснулся, то, к своему ужасу, увидел жителей целого города, насаженных на колья у стен, – тысячи и тысячи мертвецов.
– Боже праведный! – в ужасе воскликнула я.
– Сажание на кол было излюбленным, но не единственным его методом. Он сжигал и хоронил заживо, душил и увечил. Достаточно сказать, что список его пыток походил на перечень самого Сатаны. Он утверждал, будто мстит за смерть отца и брата, но большинство его жертв были нашими соотечественниками – женщинами, детьми, крестьянами и знатными господами, да кем угодно. Достаточно того, что поведение этих людей не укладывалось в его собственный жесткий моральный кодекс или же он считал их угрозой трону.
Я едва сдерживала приступы тошноты.
Николае с сомнением взглянул на меня и заметил:
– Я предупреждал, что это некрасивая история. Мне продолжать?
– Да.
Он встал и принялся расхаживать, говоря:
– Я ненавидел брата все больше и больше с каждым днем, но был молод. Мы с матерью и сестрами находились под его опекой и властью. Со временем он настоял, чтобы меня обучали подобно сыну европейского аристократа, то есть наставляли в искусстве войны, которое почиталось необходимым для христианского рыцаря. Убийство было противно моей природе. Влад иногда заглядывал с проверкой и поднимал меня на смех, требовал отбить выпад мечом, называл слабаком, бесполезным Дракулой, который никогда ничего не добьется. Я посвятил себя тренировкам с единственной целью: когда-нибудь вызвать брата на бой и убить его. Затем вмешался случай. Турки захватили Валахию. В то время мне было пятнадцать лет. Влад бросил нас и сбежал в Трансильванию, где его арестовали и посадили в тюрьму. Я предпочел не сдаваться туркам, помог матери и сестрам бежать, благополучно переправил их через горы в Трансильванию, герцогство, которым некогда управлял наш отец, и взмолился королю о помощи. Мать и сестры нашли убежище. Я отправился на войну и четырнадцать лет сражался за свободу своей родины на одном кровавом поле боя за другим. Однажды я услышал, что мой брат вышел из темницы и вернул себе трон. Он вновь принялся сеять ужас и смерть. Когда мне было двадцать девять, Влад привел к Бухаресту армию и позвал меня с собой против турок. Я согласился, собираясь убить брата, но, похоже, кто-то опередил меня. Одни говорили, что его зарезали предатели-валахи, когда он собирался смести турок с лица земли, другие – что Влад пал, защищаясь, окруженный своей верной молдавской гвардией. Я даже слышал, что турки послали его голову в Константинополь, где султан насадил ее на кол в свидетельство того, что дьявольское отродье наконец мертво. Но мой брат отнюдь не погиб на том поле боя, хотя прошло немало лет, прежде чем я узнал правду.
