Текст книги "Дракула, любовь моя"

Автор книги: Сири Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)

– Да, – прошептала я. – Я люблю вас! Я хочу вас!

Со страстным стоном он притянул меня к себе. Его губы накрыли мои. Я отдалась восторгу объятий, отвечая на поцелуй с равным жаром. Мои глаза закрылись, руки обвили его шею, пальцы запутались в волосах. Я чувствовала, как ладони Дракулы блуждают по моей спине, прижимая меня все крепче. Через несколько пылких, откровенных минут его поцелуй стал медленнее, глубже и мягче.

Ах! Что это был за поцелуй! Я в жизни не испытывала ничего подобного. Когда язык графа отправился на нежные поиски, исследуя чувствительные глубины моего рта, во мне пробудились мириады незнакомых ощущений. Я задрожала. Покалывание, которое началось в кончиках моих грудей, казалось, переместилось в самое средоточие моей женственности. Меня уносил огненный поток. Поцелуй казался бесконечным. Я хотела, чтобы он длился вечно, но конец наступил слишком скоро. Разочарованная, я открыла глаза… и ахнула. Мое сердце забилось от внезапного ужаса. Я увидела, что глаза моего возлюбленного больше не синие, но пылают жарким алым пламенем, а клыки стали длиннее и острее.

Я была слишком поражена, чтобы думать или двигаться. Я знала, что он жаждет моей крови, и не хотела ему мешать. Стремительным движением он развязал ленточку на моем воротнике и распахнул сорочку на горле, обнажив ключицы и верх груди. Его рот немедленно отыскал чувствительное местечко сбоку от горла. При первом же прикосновении, легком, словно крылья бабочки, я содрогнулась и застонала в экстазе. Внезапно мою плоть пронзили два острых укола, и я снова ахнула. Боль была ничтожной и вскоре сменилась томным удовольствием, подобного которому я не могла вообразить. Я ощущала, как кровь сочится из меня, и в то же время нечто новое, волшебное и искристое смешивалось с моей жизненной силой. Вскоре звенящее жидкое пламя, которое пульсировало в самой моей сердцевине, растеклось по всем жилам, как будто все мои чувства ожили, обострились до предела. Вместе с этим возникло предвкушение грозящей опасности. Глубоко внутри я сознавала, что это плохо для меня… очень плохо. Если он заберет слишком много крови, то убьет меня. Я должна положить всему конец, пока не поздно. Но я не хотела, чтобы это прекращалось. Я услышала странную вибрацию, похожую на пение, доносящееся сквозь толщу воды. Моя голова откинулась назад. Я вздохнула от нестерпимого удовольствия, колени подогнулись. Отдаленным уголком сознания, который все еще был в состоянии работать, я подумала, что если нирвана существует, то вот она. Я хотела, чтобы это никогда не кончалось.

Его рот резко оторвался от моего горла.

– Довольно, – мягко произнес граф.

Я застонала от разочарования. Он крепко держал меня. У меня кружилась голова. Если бы возлюбленный меня отпустил, я, наверное, лишилась бы чувств. Неожиданно я поняла, что ужасно замерзла, но его прикосновение было странно теплым.

– Они здесь, – внезапно прошептал Дракула.

Я понятия не имела, о чем он, слышала только грохот своего сердца.

– Я вернусь завтра ночью, – тихо сказал граф, в последний раз прижался к моим губам, затем отступил и исчез в клубах тумана.

Я в потрясении следила, как они утекают через щели за окно.

Я осела на пол, изнуренная и опустошенная. Мое сердце все еще колотилось, но я была не в силах пошевелиться, словно каждая клеточка тела растекалась жидким жаром. Я смутно слышала внизу голоса мужчин, вернувшихся со своих поисков. Мои руки превратились в свинцовые гири. Я с трудом коснулась горла и нащупала свежие следы зубов.

Внезапно меня охватил приступ вины. Ах! Что я наделала? Как я могла позволить мистеру Вагнеру – нет-нет, графу Дракуле – целовать меня и пить мою кровь? Довольно и того, что я думала о нем, мечтала, тосковала, когда считала его мистером Вагнером, человеком из плоти и крови… но отдаться нежити, вампиру, ненавистному мне существу – это просто немыслимо!

И все же… и все же…

В моих объятиях Дракула казался таким же реальным и живым, как любой обычный мужчина. Прижавшись к нему, я познала самые удивительные ощущения, каких никогда не испытывала. Несмотря на то, кем или чем он был, на все те ужасы, которые мне были известны о нем, я любила его.

Возможно ли, чтобы мужчина одновременно страстно привлекал и отталкивал? Не это ли испытывал Джонатан по отношению к тем ужасным вампиршам в замке Дракулы? А моя мать? Не это ли влечение заставило ее добровольно отдаться своему молодому хозяину?

Я услышала шаги на лестнице и заставила себя встать. Пошатываясь, я скользнула в постель, завязала воротник сорочки и натянула покрывала в тот миг, когда щелкнул замок и дверь в мою комнату отворилась. Прислушиваясь, как Джонатан тихо раздевается и ложится, я притворилась спящей, усилием воли заставив сердце биться ровнее, а дыхание – замедлиться. Только бы муж не догадался о том, что случилось!

Ах! Что же мне делать?

Доктор Ван Хельсинг и Джонатан уверяли, будто граф Дракула – порождение зла, лишенное совести, которое стремится причинить вред каждому встречному. Но как соотнести чудовище, которое они описали, мужчину, которого я узнала и полюбила в Уитби, и того графа, который только что признался мне в любви так страстно и пылко?

Я хотела поделиться с остальными тем, что Дракула поведал в свою защиту, но разве могла? Мне пришлось бы признаться во всем, начиная с нашей встречи в Уитби. Открыть, что мы разговаривали сегодня ночью в моей спальне. Джонатан непременно обнаружит, что вампир меня укусил. Разумеется, мужчины немедленно решат, что я отравлена умственно и физически, готова сотрудничать с врагом. Возможно, так оно и есть. Если я притворюсь, будто стала жертвой нападения, это только вызовет у них прилив еще большей ненависти. Я, конечно же, не смогу поведать Джонатану или кому-либо другому о своих подлинных чувствах к Дракуле – никогда! Никогда! Иначе меня заклеймят распутной, низкой женщиной и муж больше не прикоснется ко мне. «Нет, – подумала я, натягивая повыше воротник сорочки, чтобы прикрыть свежие ранки на горле. – Я буду хранить секрет до конца своих дней».

Это не должно повториться.

Но как осуществить мое решение? Граф сказал, что вернется завтра ночью! Внутренний голос подсказывал, что я должна отказаться видеть его или разговаривать с ним, но разве кто-нибудь способен отказать подобному существу? Более того, сила убеждения Дракулы столь велика, а мои чувства к нему так сильны, что вряд ли я смогу противостоять его поползновениям, но все же должна попытаться.

Мои мысли начали путаться. Погружаясь в сон, я приняла решение. Если Дракула снова придет ко мне, я буду сильной, не позволю ему целовать или касаться меня. Накопилось так много вопросов! Я воспользуюсь возможностью узнать о нем как можно больше.

Я поклялась себе, что завтра подготовлюсь к новой встрече с вампиром.

Я проснулась далеко за полдень, открыла глаза и увидела, что Джонатан нежно и встревоженно трясет меня, склонившись над кроватью.

– Мина! С тобой все в порядке?

– Конечно, – заплетающимся языком ответила я, пытаясь пробудиться от глубокого, поистине летаргического сна.

– Ты выглядишь бледной. Мне пришлось три раза позвать тебя по имени, прежде чем ты очнулась.

Воспоминания о том, что случилось прошлой ночью, нахлынули волной. Я покраснела и зарылась лицом в подушку, чтобы спрятать невольную улыбку.

– Я просто устала. Плохо спала.

– Тогда прости за то, что разбудил, – ласково ответил он, целуя меня в затылок. – Поспи еще. У меня есть дела. Увидимся вечером.

Я услышала, как хлопнула дверь, и снова забылась.

Когда я наконец встала, солнце уже опустилось совсем низко. Головокружение и слабость прошли. Я взглянула в зеркало, поняла, что выгляжу немного бледной, но не слишком, и зачесала назад длинные волосы, вздрогнув при виде крошечных ранок на шее. Они почти не болели, но были уродливыми. Мне повезло, что Джонатан их не заметил, когда разбудил меня утром. Впервые в жизни я была признательна диктату моды, поскольку высокий воротник моей блузки аккуратно спрятал отметины.

Я спустилась и обнаружила, что в доме царит тишина. Кабинет доктора Сьюарда был пуст. Я прокралась внутрь и вскоре нашла то, что искала: медицинскую книгу об исследованиях крови. Я пролистала ее и углубилась в статью об истории переливания крови. Текст, щедро снабженный изображениями иголок, шприцов, трубок и пациентов, сносящих весьма неприятные на вид процедуры, рисовал на редкость неприглядную картину. За прошедшие годы и в самом деле гораздо больше пациентов умерло от этой малоизученной методики, нежели выжило.

Я погрузилась в размышления, как мне поступить с этим знанием. Неожиданно вошедший в комнату доктор Ван Хельсинг испугал меня.

– Вы читаете медицинские книги ради удовольствия, мадам Мина? – с улыбкой спросил он.

– Меня интересует все, что может помочь достижению нашей цели. – Я быстро поставила книгу на полку и повернулась к профессору. – Доктор, я думала о Люси. Я знаю, что вы четырежды переливали ей кровь. Полагаю, у вас большой опыт проведения подобных операций, так?

– Да, я переливал кровь много раз.

– Другие ваши переливания были успешными?

Доктор Ван Хельсинг помедлил. Казалось, он не знает, что ответить. Но профессор был честным человеком, поэтому наконец произнес:

– В одном случае – да.

– Значит, все остальные пациенты умерли?

– Это новая и неточная наука. Я старался ради мисс Люси, как мог, – произнес он в свою защиту.

– Не сомневаюсь.

Сменив тему, я спросила, где остальные мужчины, и он загадочно ответил:

– Ваш муж, мистер Моррис и лорд Годалминг ушли. Доктор Сьюард, полагаю, находится со своими пациентами.

– А как прошел ваш набег прошлой ночью?

– Неплохо, но больше я ничего не скажу. Мы считаем, что вас лучше не втягивать в это ужасное дело, мадам Мина. Настали странные и опасные времена, и женщине не место рядом с нами. Пока не избавим мир от этого чудовища из преисподней, мы будем хранить молчание о своих успехах и неудачах. Надеюсь, вы понимаете.

– Понимаю, – ответила я.

Ах! Как забавно, подумала я. Если бы только он знал, что пока его храбрый отряд обыскивал дом Дракулы прошлой ночью, тот самый граф, от которого они пытались меня защитить, нанес весьма личный и интимный визит в мою собственную спальню! Я преисполнилась решимости. Никто из них не должен узнать правду. Позже я записала в дневнике сокращенную, измененную версию событий прошлой ночи, притворившись, будто всего лишь видела очень странный сон.

Весь день я была способна думать только о предстоящей ночи. Исполнит ли Дракула свое обещание навестить меня? Мысль об этом волновала и пугала. Когда и как он придет? Будет ли мне грозить опасность? Я знала, что он могущественное существо, видела проявления его норова и знала, что вампир может убить меня, не моргнув и глазом. Он сказал, что любит меня и специально приехал в Уитби, чтобы встретиться со мной. Мы провели рядом довольно много времени, разделили чувства. Он страстно, неистово целовал меня и пил мою кровь. Теперь я не могла ему не верить.

И все же тот факт, что Дракула любил меня, а я отвечала на его чувства, еще не означал, что он преследует мои интересы или не представляет угрозы другим людям. Он прекрасно сознавал, что я вхожу в группу, планирующую его уничтожить. У меня не было бесспорных доказательств того, что графу можно доверять и он не причинит мне вреда.

На этот раз я буду готова к встрече с ним. Его объяснение смерти Люси теперь казалось мне правдоподобным, как и все остальное, что он до сих пор сообщил в свою защиту. Возможно, Дракула действительно приехал в Англию только для того, чтобы начать новую жизнь, никогда не убивал людей и животных, кровь которых пил. Все же ему предстояло на многое ответить. Я знала дневник Джонатана и остальные расшифровки почти наизусть, но вновь перечитала их, составляя мысленный список вопросов. Я решила, что всегда смогу подыграть, если сочту Дракулу мошенником или лгуном, уверюсь в его опасности для других. Возможно, мне удастся узнать нечто такое, что поможет его остановить.

Еще я решила на этот раз запастись защитой. Прокравшись обратно в кабинет доктора Сьюарда, я отыскала сумку с инструментами и амулетами против вампиров, которую ему дал профессор, и присвоила небольшую склянку святой воды.

Беседа за ужином шла неловко и натянуто. Я была погружена в свои мысли, а мужчины, полные решимости не обсуждать подробности дела в моем присутствии, старались придерживаться нейтральных тем для разговора.

Я носила траур уже больше недели, в память о мистере Хокинсе, Люси и миссис Вестенра. За две короткие недели, проведенные в Эксетере после возвращения с Джонатаном из Будапешта, я успела сшить только два новых платья и сегодня надела одно из них: расшитое бисером вечернее, из черного шелка. Я уделила особое внимание волосам, заколов их самым эффектным, на мой взгляд, образом. Поглаживая мягкий бархат черной ленты, которая скрывала отметины на горле, я подумала, как мило со стороны Люси оставить мне подобное сокровище! Кто знает, может быть, она предчувствовала, что однажды оно пригодится мне, как помогло ей. Но если так, то почему подруга меня не предупредила? Она не узнала в своем губителе мистера Вагнера?

После ужина Джонатан поцеловал меня на ночь и заперся в кабинете доктора Сьюарда за задернутыми шторами, чтобы, по их выражению, покурить в мужской компании. Но я знала, что они собираются поделиться друг с другом событиями дня и обсудить дальнейшие планы. После того как мы с Джонатаном столько лет всецело доверяли друг другу, странно было оставаться в неведении. С другой стороны, разве я не поступала с ним так же?

Еще не было и девяти. Проспав большую часть дня, я ничуть не устала и не собиралась ложиться в кровать. Я поднялась в свою комнату и стала ждать. Неужели Дракула осмелится явиться сейчас, когда мужчины заняты внизу? Наверное, он подождет, пока все уснут. Я спрятала склянку святой воды между грудей, в глубине корсета, взяла книгу, но отшвырнула ее, слишком возбужденная, чтобы читать, раздернула шторы, растворила высокие окна и вышла на небольшой балкончик, огражденный перилами. На улице царила тишина. Ночное небо было чернильно-черным, густые облака скрывали звезды.

Я уже несколько минут стояла на балконе, когда лунный луч пробился сквозь густые облака, осветил траву и деревья, в изобилии росшие внизу. Я заметила крошечные серые точки, плывущие в далеких лунных лучах. Они напоминали мельчайшие частицы песка или пыли, кружились в воздухе, собираясь в стайки и вновь разлетаясь, и постепенно приближались ко мне.

Мое сердце забилось от страха и предвкушения. Возможно ли это? Неужели он? Я попятилась в комнату. Пылинки продолжали танцевать в лунном свете, кружась все быстрее и быстрее, и наконец влетели в открытое окно и собрались в призрачный силуэт в нескольких футах от меня. В мгновение ока он превратился в мужчину! Я ахнула и схватилась за стул, чтобы не упасть. Мне по-прежнему было нелегко наблюдать столь сверхъестественное зрелище.

– Ты прекрасна, – тихо произнес он. – Надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь?

– Да. – Я старалась унять сердцебиение, чтобы не выдать своих опасений. – Просто я пока не привыкла к столь внезапным и эффектным появлениям. Прошлой ночью это был туман, а сегодня что? Пыль?

– В моем распоряжении немало методов передвижения. – Он приблизился и коснулся бархотки на моей шее. – Подарок Люси?

Упоминание о моей дорогой покойной подруге немедленно заставило меня ощетиниться.

– Да, – с горечью ответила я.

– Тебе к лицу.

– Как ты вошел прошлой ночью? – резко спросила я. – Я думала, вампиру нужно приглашение, чтобы переступить порог в первый раз.

– Верно. Мистер Ренфилд оказал мне эту услугу… Полагаю, довольно неохотно. Бог знает, как этот сумасшедший сумел настроиться на мое присутствие, но, похоже, он ожидал меня еще до того, как я поселился в Карфаксе. Поначалу Ренфилд отчаянно искал меня и служил досадной помехой. Теперь, по-видимому, он меня боится. Настоящий безумец.

– Мне жаль его.

– Остерегайся этого типа, Мина. Он строит планы насчет тебя. Не доверяй ни единому его слову.

Дракула направился ко мне и прошел мимо зеркала. Я увидела, что он не отражается в нем, и против воли испуганно ахнула. Заметив мою реакцию, граф быстро отошел в сторону и раздраженно произнес:

– Презираю зеркала. Они напоминают мне о людском тщеславии и о том, что я… – Он осекся и сдвинул темные брови. – Тебя это беспокоит?

– Что именно? – Я с трудом сглотнула. – То, что у тебя нет отражения? Это… очень странно. Я не понимаю.

– Такова одна из загадок, которые невозможно объяснить. Приходится принимать все как должное. Я знаю, что это особенно неприятно в великий век науки, когда для всего потребны объяснения. – Не переставая говорить, Дракула укутал мои плечи черной шалью, взглянул на меня и с напором произнес: – Идем со мной.

– Куда? – спросила я.

– В мой дом, расположенный по соседству.

Меня охватила тревога. Этого я не ожидала.

– Я не могу уйти! – воскликнула я. – Мужчины внизу.

– Они много часов просидят, запершись в кабинете. Все думают, что ты спишь. Идем. Я должен кое-что тебе показать. Обещаю вернуть тебя, прежде чем они спохватятся.

– Ты, конечно же, понимаешь, что я никуда с тобой не пойду.

Он приблизился, взял меня пальцами, снова прохладными, точно летний дождь, за подбородок и поднял его, чтобы наши взгляды встретились. Я обещала себе, что не позволю ему прикасаться, не попаду под его чары. Но когда он так смотрел на меня и прикасался к моей плоти, я становилась покорной, напоминала глину, сминающуюся в его руках.

– Чего ты боишься? – нежно спросил он. – Что я надругаюсь над твоей добродетелью? Или укушу тебя и буду пить слишком жадно и долго?

«И того и другого», – подумала я и еле слышно спросила:

– А мне следует этого остерегаться?

– Возможно. Не стану отрицать, я давно мечтаю о твоем теле и твоей крови. Но если бы я хотел взять тебя силой, Мина, то мог бы сделать это давным-давно. Я намерен ждать столько, сколько потребуется, чтобы завоевать самое главное: твое сердце и душу.

Сердце, о котором он говорил, продолжало колотиться в моей груди, совсем рядом со склянкой святой воды, которую я спрятала в корсете.

– Если ты надеялся покорить меня подобной речью, то просчитался. – Мое дыхание было поверхностным и затрудненным. – Теперь я боюсь еще больше.

Действительно ли дело было в страхе? Или в чем-то другом?

Он вздрогнул, словно досадуя на себя, уронил руку, отступил, не сводя с меня глаз, и сказал:

– Прости. Ты не боялась, когда я был мистером Вагнером. Не пугайся и сейчас. Я тот же самый человек, Мина. Ничего не изменилось, кроме твоего восприятия. Поверь, я люблю тебя и никогда не причиню тебе вреда.

Перед любовью в его глазах и искренностью в голосе почти невозможно было устоять. Мне пришлось собрать всю силу воли, чтобы не согласиться в тот же миг. Почувствовав мою нерешительность, он добавил:

– Идем, если хочешь. Выбор целиком за тобой. Но я всем сердцем надеюсь, что ты согласишься.

Я догадалась о том, что осталось невысказанным. При желании граф мог воспользоваться своей гипнотической силой убеждения, но не стал. На счастье или на горе, но я приняла решение, отбросила страхи и взяла предложенную руку. Я ожидала, что он подведет меня к двери. Вместо этого, к моему удивлению, Дракула без малейших усилий подхватил меня на руки и вынес на балкон.

– Держись крепче.

– Что ты делаешь? – изумленно спросила я.

– Забираю тебя домой.

ГЛАВА 14

Я ощутила внезапный порыв ледяного ветра, затем стремительное движение, вспышку разноцветных образов и громкий вибрирующий гул в ушах. В тот же миг мы очутились на залитом лунным светом заднем крыльце огромного старого каменного особняка – соседнего поместья.

– Как ты это сделал? – потрясенно спросила я, когда он опустил меня на землю.

– Суть всего лишь в физике. – Он ласково пригладил локон, который выбился из моей прически, и добавил: – «И в небе и в земле сокрыто больше, чем снится вашей мудрости, Горацио». [17]17
  Шекспир У.Гамлет, принц датский. Перевод М. Лозинского.


[Закрыть]

У меня подгибались ноги, я пыталась собраться с мыслями. Узнав цитату из «Гамлета», недоверчиво покачала головой и сказала:

– Но мы стояли на балконе второго этажа, и наши земли разделяет высокая стена. Ты умеешь летать?

– В этом облике – нет, – засмеялся он. – Однако я могу передвигаться скачками, причем намного быстрее, чем в состоянии уловить человеческий глаз. Но только на небольшие расстояния, поскольку это подрывает мои силы.

Я постаралась справиться с изумлением. Граф отпер дверь и пригласил меня войти. Внутри царили кромешная темнота и холод. Пока я ежилась в промозглом воздухе, он зажег свечу. В ее мерцающем свете я увидела, что мы стоим в просторном, старом и пустом вестибюле. На полу лежал толстый слой пыли, высокие стены были затянуты паутиной, которая свисала, точно флаги, густо покрытая пылью.

– Прошу прощения за столь плачевное состояние дома. Он обширен и много лет стоял пустым, – заявил Дракула, взбегая по длинным лестничным пролетам так быстро, что я едва поспевала за ним. – Я приложил все силы к тому, чтобы сделать пригодной для жилья одну-единственную комнату. К счастью, ваш поисковый отряд, по-видимому, не обнаружил ее вчера ночью.

Мы поднялись на верхний этаж. Посередине длинного темного коридора Дракула взмахнул рукой, и часть обшитой панелями стены скользнула назад.

– Добро пожаловать в мою гостиную, – произнес он.

Мы вошли. Я остановилась и огляделась вокруг в крайнем удивлении, потому как не ожидала ничего подобного от этого древнего, наполовину средневекового особняка. Комната была теплой, уютной и элегантно обшитой дубовыми панелями, с длинными темно-красными бархатными шторами на окнах, стремящихся к потолку. В нескольких высоких канделябрах горели свечи, которые вместе с двумя газовыми лампами наполняли помещение мягким золотистым светом. Мебель и толстые турецкие ковры выглядели дорогими и роскошными. Но больше всего меня поразили дубовые шкафы, которые стояли вдоль двух длинных стен от пола до потолка и были наполовину заполнены книгами всех цветов и размеров. На полу в беспорядке располагалось множество распечатанных коробок с книгами, которые ждали своего часа. Судя по всему, тут было несколько десятков тысяч томов.

– Это больше похоже на библиотеку, чем гостиную, – в изумлении произнесла я, глядя на названия книг, многие из которых выглядели очень старыми.

Они охватывали множество тем, включая историю, биографию, философию, науку, медицину, поэзию и беллетристику – от античной классики до современности, от популярных произведений до никому не известных. Также я заметила собрание книг по черной магии, алхимии и суевериям. О многих заголовках я даже не слышала, и мне нестерпимо захотелось заглянуть в эти издания.

– Где ты взял столько книг? – спросила я.

– Они прибыли из моего замка в Трансильвании. Это лишь малая часть моей библиотеки. Ты правда думала, что во всех ящиках была земля?

Я кивнула, лишившись дара речи, хотя мне не следовало так удивляться. В конце концов, мы с мистером Вагнером говорили о литературе часто и подолгу. Две половинки мужчины, которого я знала, начали сливаться в моем сознании в единое чарующее целое… А ведь меня еще ждали сюрпризы. На соседнем столике я увидела пишущую машинку, учебник стенографии Грегга и ворох страниц, на которых граф явно практиковался в том и другом.

Я посмотрела на Дракулу и смущенно улыбнулась. Он пожал плечами.

– Мне захотелось обучиться искусствам, которые представляют для тебя такой интерес.

Под его взглядом я залилась краской, внезапно осознав, что мне больше не холодно. Сняв шаль, я обратила внимание на яркий огонь, весело пылавший в камине и источавший ласковое тепло.

– Ах! – в тревоге воскликнула я. – Ты не боишься, что кто-нибудь заметит дым?

– Это бездымный огонь.

Внимательно взглянув на пламя, я увидела, что его языки скорее алые, а не желтые. Они пожирают вполне настоящие бревна, но дыма действительно нет.

– И вновь все дело в физике, полагаю?

– Вроде того.

Я в изумлении смотрела на него. Мне снова снится странный сон? Но нет, в глубине души я сознавала, что это происходит наяву. Едва войдя в комнату, я ощутила характерный резкий запах, который был насыщенным, густым и странно знакомым. Теперь я обнаружила его источник. В углу стоял мольберт, обращенный холстом от меня. На столике рядом с ним теснились баночки масляных красок, карандаши, кисти, растворители, альбомы и разноцветная палитра.

Это открытие настолько поразило меня, что я зачем-то выпалила:

– Ты рисуешь?

– Чуть-чуть.

Я подошла к мольберту и встала перед холстом. Это был портрет маслом, еще совсем свежий, новый, написанный столь совершенно и изысканно, что его можно было принять за работу Рембрандта или Леонардо да Винчи. Я в изумлении смотрела на холст и видела себя.

На портрете я была одета в красивое изумрудно-зеленое вечернее платье с глубоким вырезом, искусно расшитое бисером. Светлые волосы зачесаны наверх, обнажая бледное горло. Я улыбалась с притворной застенчивостью, как будто хранила приятный секрет. Сомнений в любви художника к модели не возникало. Я сразу же узнала себя, но он сумел изобразить меня намного более красивой, чем я себя считала. На столике рядом с мольбертом я заметила крошечную фотографию, которую Джонатан сделал год назад. Выцветший снимок в тонах сепии казался блеклым и безжизненным по сравнению с сияющей красавицей на портрете.

Я услышала, как Дракула подходит ко мне сзади.

– Тебе нравится? – тихо спросил он.

– Да. Когда ты ее написал? – Мой пульс участился от его близости.

– Я начал ее много недель назад, когда только прибыл сюда. Она была моим утешением.

– Ты прекрасный художник. – Я не знала, что еще сказать.

– Я обнаружил, что можно стать мастером почти в любой области, если у тебя есть искорка таланта и вечность, чтобы раздуть ее.

Он подошел совсем близко, прижался к моей спине, положил руки на плечи. Я знала, что пора отстраниться. Я должна сохранять безопасную дистанцию, укрепить свое сердце против него. Но от этого прикосновения я лишилась сил, охваченная внезапным томлением, и не могла это сделать.

Губы графа прижались к моим волосам, затем спустились ниже и ласково коснулись шеи.

– Мина, много недель я мечтал о том, как приведу тебя сюда. Я никогда не верил, что это возможно, и все же ты здесь.

Теперь мое сердце неистово колотилось. Он собирается укусить меня снова? Я опасалась этого и в то же время, к своей досаде, желала. Я страстно мечтала о том, как его зубы пронзят мою плоть, о яркой эротической волне удовольствия, которая непременно за этим последует. Я закрыла глаза, невольно испустив тревожный вздох.

Он напрягся и произнес с глубоким сожалением:

– Ты все еще боишься. – Дракула резко отпустил меня и отступил с коротким ироническим смешком. – Прости. Я говорил себе, что могу находиться рядом с тобой и не испытывать соблазна, но ошибался. Впредь постараюсь сдерживать свои аппетиты.

Я разочарованно молчала, глядя, как он пересекает комнату, стараясь унять учащенное дыхание и замедлить лихорадочное биение сердца. Он открыл сундук и достал изумительное, расшитое бисером вечернее платье из изумрудно-зеленого шелка – то самое, которое было на мне на портрете.

– Я заказал его в Уитби. – Он протянул наряд мне. – Подумал, что этот цвет подходит к твоим глазам. Я собирался подарить его там, но… ты уехала так внезапно.

– Ах! Какая прелесть.

Я даже не мечтала о подобной вещи. Но это было уже слишком. Мои чувства не выдерживали такого множества новых и удивительных чудес за столь короткий промежуток времени.

– Но… ты же понимаешь, что я не могу его принять. Как я объясню появление этой вещи?

– Быть может, ты окажешь мне любезность и наденешь его здесь?

– Лучше не стоит. Но все равно спасибо.

Он разочарованно отложил платье в сторону и подвел меня к небольшому столику посреди комнаты, который был элегантно уставлен позолоченным фарфором, тонким хрусталем и серебром, украшенным обильной резьбой.

Граф выдвинул для меня стул и спросил:

– Не желаешь ли немного подкрепиться? Я не знал, какую пищу ты предпочитаешь, потому раздобыл всего по чуть-чуть.

Он поднял серебряную крышку с блюда, стоявшего передо мной, и моему взору открылся восхитительный выбор холодного мяса, сыра, хлеба и фруктов, от аппетитных ароматов которых у меня потекли слюнки. Мне польстило, что Дракула предпринял такие усилия ради меня, и внезапно я поняла, что умираю от голода, несмотря на тревогу, поскольку за ужином была слишком напряжена и ничего не ела. Я опустилась на предложенный стул.

– Благодарю.

– Бокал вина?

– С удовольствием.

Посмотрев, как он открывает бутылку бордо, я подумала, что красное вино будет очень кстати. Но все прочие мои мысли и чувства продолжали пребывать в замешательстве. Утонченный джентльмен передо мной был весьма интересным, страстным, образованным и культурным. Разве мог он являться тем чудовищем, на которое мы охотились, потусторонним существом, жаждавшим выпить мою кровь?

– О чем ты думаешь? – спросил граф, наливая темно-красное вино в изящный хрустальный бокал.

– О том, как странно сидеть здесь в качестве твоей почетной гостьи, – солгала я. – Еще о том, что я не знаю, как тебя называть. Мысленно я все еще считаю тебя мистером Вагнером. Кстати, откуда взялось это имя?

– Я восхищаюсь его музыкой, – пожал он плечами.

– А обращение «граф Дракула» кажется мне слишком официальным…

– Называй меня по имени. Николае.

– Николае.

Я вспомнила, что видела это имя, когда изучала документы на поместье. Моя рука невольно задрожала, когда я взяла предложенный бокал, и граф не преминул это заметить.

Нахмурившись, он сел напротив. Я отрезала ломтик сыра, положила на хлеб и откусила. Восхитительно. Хозяин дома не стал снимать серебряную крышку со своего блюда, а лишь смотрел, как я ем.

– Ты действительно не можешь есть обычную пищу? – спросила я.

– К сожалению, это удовольствие мне недоступно.

– Почему? Если ты можешь глотать кровь, почему не способен есть или пить?

– Вспомни о плотоядных и травоядных животных. Мои органы функционируют подобно твоим, но обмен веществ навсегда изменился. Теперь я могу переваривать только кровь.

Я кивнула и продолжила расспросы:

– Что ты… ешь с тех пор, как прибыл в Англию?

– В основном беру необходимые мне крохи у летучих мышей и волков – у диких животных. Хотя должен признаться, что ради удовольствия и поддержания сил пил кровь у нескольких людей, которых встретил на пустынной улице поздно ночью. Сперва они пугались, как обычно, но после приходили в экстаз. Я постарался, чтобы мои кормильцы ничего не запомнили.