355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Сири Джеймс » Дракула, любовь моя » Текст книги (страница 16)
Дракула, любовь моя
  • Текст добавлен: 6 октября 2016, 18:51

Текст книги "Дракула, любовь моя"


Автор книги: Сири Джеймс



сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)

ГЛАВА 15

На следующее утро я проснулась очень поздно. Солнце давало о себе знать, несмотря на плотные желтые шторы. Я села на кровати и с удивлением обнаружила, что нахожусь в одиночестве в своей комнате, полностью одетая, с бриллиантовой бархоткой на шее.

Как я здесь очутилась? Последнее, что я помню, – как Дракула поцеловал… укусил меня. Наверное, я потеряла сознание, и он отнес меня обратно, несомненно, не без риска для себя. Я не помнила, как приходил Джонатан, но его подушка и покрывала рядом со мной были смяты.

Я лежала на спине, испытывая головокружение, слабость, смущение… и в то же время необычайное счастье, как если бы все мое существо переполняло чувство глубокого удовлетворения. Две крошечные отметины на моей шее, спрятанные под черной бархоткой, слегка пульсировали. Припомнив то, что случилось прошлой ночью, все, что увидела и узнала, я только молча покачала головой в изумлении. Мои щеки пылали. Я столько лет вела невинную и безупречную жизнь. Никогда не смотрела на других мужчин и даже не думала о них после помолвки с Джонатаном. Все же с того самого мгновения, когда я впервые увидела мистера Вагнера – Дракулу – в Уитби, в моем сердце и душе поселилась тайная страсть. Последние две ночи я вела себя поистине низко и аморально!

Я любила своего мужа всем сердцем и предала его доверие. Я добровольно и сладострастно упала в объятия Дракулы и отдалась его вампирскому поцелую. Грешная, грешная Мина! Распутная женщина! Все же я знала: появись Дракула в моей спальне в этот миг, и я вновь пришла бы в его объятия по доброй воле.

Все, что Дракула поведал в свою защиту, казалось мне логичным и правдивым. Похоже, он действительно не сделал ничего по-настоящему дурного. Николае был обворожительным и сложным человеком. Я любила его и верила, что он обожает меня. Да, он был нежитью, обладал сверхъестественными умениями и силами, от которых у меня кружилась голова. Но теперь я понимала, что граф не враг нам, да и никому другому. Все же… он то самое существо, которое мой муж, доктор Ван Хельсинг и остальные мужчины поклялись уничтожить!

Ах, если бы только я могла рассказать им все, что узнала, очистить имя Николае! Но это было невозможно. Если бы я призналась, откуда мне это известно, разразился бы скандал – и ради чего? Мужчины ни за что не поверили бы в его невиновность. Они ничуть не сомневались в том, что им известна подлинная сущность вампиров, пережили ужас смерти и воскрешения Люси и послужили инструментами ее окончательной гибели. После этого ни один из них никогда не поверил бы моим словам, несмотря на всю их осторожность или красноречивость.

Нет, мне придется положиться на Дракулу и молиться, чтобы он нашел способ спастись, не причинив вреда тем, кого я люблю. А после… я не могла представить, что случится. Будущее оставалось для меня тайной за семью печатями.

«Боже праведный, помоги мне найти способ разобраться с этим смятением чувств. Подскажи, что мне делать», – взмолилась я.

Головокружение наконец прошло. Я встала, умылась и надела дневное платье. Пока я заново аккуратно закалывала длинные волосы, собственное лицо в зеркале показалось мне немного более бледным, чем вчера. Я ущипнула себя за щеки в надежде придать им немного краски, но тщетно.

Мужчины уже разошлись по своим загадочным делам. После обеда смотритель сообщил, что мистер Ренфилд просил о встрече со мной. Данное обстоятельство несколько обеспокоило меня. Я не могла забыть его эксцентричное поведение в мой первый визит, а также предостережения доктора Сьюарда и Дракулы, но была странным образом благодарна этому человеку. Ведь лишь с его помощью Дракула сумел войти в дом и повидать меня. Потому мне не хотелось отказывать, однако я настояла, чтобы смотритель присутствовал при этом.

Мистер Ренфилд, скорчившись, сидел в углу комнаты, что-то бормотал себе под нос и ожесточенно грыз ногти. Казалось, он не замечает нашего присутствия, пока я не заговорила:

– Добрый день, мистер Ренфилд. Как поживаете?

Только тогда он поднял взгляд, медленно растянул губы в улыбке и проговорил:

– Миссис Харкер!.. Как мило, что вы пришли. Не желаете присесть?

Нечто в тоне его голоса и выражении глаз заставило меня вздрогнуть, и все же он говорил как истинный джентльмен.

– Я лучше постою, спасибо.

– Тогда я тоже постою. – Он встал, подошел ко мне и внезапно заметил смотрителя, стоявшего рядом со мной. – Что он здесь делает? Я хотел поговорить наедине. Скажите, чтобы этот человек ушел.

– Я бы предпочла, чтобы он остался. Зачем вы хотели встретиться со мной?

– Без какой-либо особой цели, миссис Харкер. Просто захотелось на вас посмотреть, услышать ваш голос. Он очень приятный. В этих четырех стенах давным-давно не появлялось такой красотки. Смотреть на вас – большое удовольствие. Но… – Он нахмурился, глядя на меня. – Что-то не так. Вы изменились.

– Как именно? Что вы имеете в виду?

– Ваше лицо. Оно похоже на чай, разбавленный водой. Мне нравятся не бледные, а полнокровные люди. Ваша кровь, похоже, вся вытекла.

Мои щеки вспыхнули при этом проницательном наблюдении. Я надеялась, что румянца хватит, чтобы вернуть им краску, отсутствие которой так расстроило мистера Ренфилда.

– Я сегодня немного устала, вот и все, – поспешно сказала я.

– Что ж. Теперь немного лучше, но все равно вы сегодня другая. Жаль, я не могу разобраться, в чем дело. – Он покачал головой и торжественно добавил: – «Нет искусства читать в душе по выраженью лиц».

– «Макбет», – узнала я.

– Это моя любимая пьеса. – Пристально глядя на меня, он продолжил с лукавой улыбкой: – «Не озаряйте, звезды, с вышины моих желаний черной глубины!»

Я снова покраснела. Мистер Ренфилд просто процитировал случайную строчку из пьесы? Он имел в виду собственные темные желания? Или… ему откуда-то известен мой порочный секрет?

– Макбет был весьма честолюбивым человеком, – заметила я.

– Он был героем, – ответил больной.

– Я с вами не согласна. По-моему, он гнусный убийца и злодей худшего пошиба.

– Вы не правы.

Мы еще несколько минут обсуждали Шекспира. Во время беседы мистер Ренфилд казался таким умным, начитанным и безупречно рассудительным человеком, что трудно было заподозрить в нем безумца, содержащегося в заточении.

Наконец я сообщила, что должна уйти.

– Приятно было с вами повидаться, мистер Ренфилд.

Он вздохнул, очень осторожно взял меня за руку, поднес ее к губам и произнес:

– Благослови вас Господь, мадам, за то, что вы пришли. Желаю приятно провести день и вечер. Будьте счастливы.

– Благодарю, мистер Ренфилд.

Я повернулась, чтобы уйти, но он крепко сжал мою руку и добавил:

– Последний вопрос, миссис Харкер. Я все думаю, вы не снимаете корсет на ночь, спите в одной ночной рубашке или же совершенно обнаженная?

Я выдернула руку, ахнув от неожиданности и унижения при этом непристойном вопросе. Он громко засмеялся и с победным блеском во взгляде воскликнул:

– Вот! Совсем другое дело! Теперь эти щечки окрасились подлинной краской!

– Ну все, Ренфилд, хватит! – крикнул смотритель и потащил меня к двери.

– «Цветком невинным ты выгляди, но будь под ним змеей!» – ликующе процитировал мистер Ренфилд, прежде чем смотритель захлопнул и запер дверь.

Я вернулась в свою комнату, крайне взволнованная странной встречей. Мистер Ренфилд лишил меня душевного спокойствия, но я не могла не пожалеть его. Не его вина, что он сошел с ума. Провести всю жизнь под замком в подобном заведении – ужасная участь!

Джонатан и остальные мужчины вернулись только к ужину, совершенно выбившись из сил. Я постаралась развеселить их, беспокоясь, как бы они, подобно мистеру Ренфилду, не заподозрили, что я переменилась, но члены кружка были слишком заняты своими тайными делами, чтобы уделять мне много внимания. Джонатан упомянул, что я уснула прошлой ночью, не раздеваясь, но, похоже, это его не удивило.

Ужин вновь прошел в неловком молчании. Мужчины старались не говорить о событиях дня. Я сообразила, что смогу предупредить Дракулу, если разузнаю об их планах, и потому произнесла:

– Я знаю, что вы хотите оградить меня от всего, что предпринимаете в связи с графом, но очень тревожусь о вас. Успокойте меня, скажите хотя бы, собираетесь ли вы устроить вылазку сегодня ночью.

Джонатан бросил взгляд на доктора Ван Хельсинга, который утвердительно кивнул.

– Мы никуда сегодня не собираемся, дорогая. Нам предстоит многое обсудить после ужина.

– Будьте уверены, мадам Мина, что мы достаточно узнали за последние несколько дней, – добавил доктор Ван Хельсинг. – Очень скоро мы пойдем в атаку на это чудовище.

– Поймаем этого дьявола и убьем его! – с энтузиазмом вступил доктор Сьюард.

– Как… вы собираетесь его поймать? – Мое сердце забилось в тревоге.

Мужчины снова обменялись взглядами.

– Миссис Харкер, мы решили никому ничего не рассказывать о наших планах, – начал лорд Годалминг. – Вам лучше оставаться в стороне.

– Но вы подвергнетесь опасности?

– Не волнуйтесь, малышка, – сказал мистер Моррис. – С нами ничего не случится.

Я молча кивнула, стараясь скрыть душевную боль.

– Дорогая, ты выглядишь крайне взволнованной, – заметил Джонатан. – Это лишнее. Мы мужчины, поэтому знаем, что делаем, позаботимся об этом и о тебе. – Он сжал мою руку, повернулся к доктору Сьюарду и добавил: – Послушайте, Джек, вы не могли бы приготовить снотворное для Мины, чтобы она спокойно отдохнула сегодня ночью?

– Конечно, – ответил доктор Сьюард.

Я чуть не ахнула от досады. Мне не нужно никакое снотворное! Я не знала, собирается ли Николае прийти ко мне ночью, но – помилуй меня, Господи, – надеялась на это и хотела быть в полном сознании.

– Не стоит, – поспешно возразила я. – Я ужасно устала и уверена, что прекрасно усну без посторонней помощи.

– Все же мне кажется, тебе следует что-нибудь принять, – повторил Джонатан, когда мы встали из-за стола, и доктор Сьюард согласился с ним.

Позже он протянул мне коробочку с каким-то опиатом и сказал:

– Это очень мягкое снотворное, оно не причинит вам вреда, миссис Харкер, но поможет уснуть. Просто размешайте порошок в стакане воды.

Я поблагодарила его. Джонатан сказал, что они могут засидеться допоздна, но пообещал вскоре заглянуть и убедиться, что у меня все в порядке.

– В этом нет нужды. Не беспокойся обо мне, дорогой. Уверена, я буду спать, как младенец.

– Тогда доброй ночи, – произнес Джонатан и поцеловал меня. – Увидимся утром.

Я пожелала мужчинам спокойной ночи и поднялась к себе. Едва очутившись в своей комнате, я открыла коробочку со снотворным порошком, вынула бумажный конвертик, отнесла его на балкон и развеяла содержимое по ночному воздуху. Затем я вернулась в комнату, села и стала ждать, ждать, ждать.

Часы отмеряли убегающее время. Девять вечера. Десять. Одиннадцать.

Я встала. Походила. Снова села. Взглянула в окно на ночное небо, надеясь заметить белую дымку на траве или вихрь пылинок в лунном свете. К моему разочарованию, не было видно совсем ничего. Все вокруг оказалось недвижным и безмолвным, как в могиле. Собачий лай заставил меня подскочить от внезапной надежды, но тут же стих.

Часы пробили двенадцать. Я подумала, что Николае не собирается сегодня приходить, и внезапно почувствовала себя очень глупо. Только порочная женщина способна ждать тайного визита любовника, затаив дыхание! У меня есть прекрасный муж, который мне очень дорог, – и чем я отплатила за его любовь и преданность? Обманом и предательством! Покраснев от стыда, я закрыла окна, надела ночную сорочку, вынула шпильки, расчесала волосы и легла в кровать.

Некоторое время я ворочалась, не в силах заснуть от угрызений совести и сомнений. Когда я наконец задремала, мне приснился кошмар.

Во сне я стояла на каменистой проплешине крутого склона холма, среди незнакомого дремучего леса, тянувшегося, докуда простирался взгляд. Подо мной извивалась длинная грунтовая дорога. Землю покрывали лоскуты снега, было пронзительно-холодно. Из-за поворота появилась запряженная лошадьми телега, на которой стоял большой открытый деревянный ящик размером с гроб. В нем лежало тело, но я не могла различить лицо покойного. Телегу сопровождало множество крепких смуглых длинноволосых мужчин в больших шляпах, тяжелых кожаных ремнях и мешковатых белых штанах. По их живописным одеяниям и внешнему виду я поняла, что это цыгане – такие же, каких Джонатан описал в своем заграничном дневнике.

Пока я наблюдала за приближающейся процессией, мной овладело ужасное предчувствие неминуемой опасности. Телега подъехала ближе. Теперь мне было видно лицо мертвеца, лежавшего в ящике. Это оказался Дракула! К моему ужасу, он был мертв! Действительно мертв!

Внезапно из-за деревьев выехали четыре всадника: Джонатан, доктор Сьюард, лорд Годалминг и мистер Моррис! Четверка напала на телегу и сопровождающих, стреляя из винтовок. Цыгане тревожно закричали, доставая ножи и другое оружие. Всадники спешились, и закипела отчаянная битва. В беспомощном ужасе я наблюдала за разворачивающимся хаосом, вздрагивая при каждом выстреле и проблеске стали.

Внезапно цыган злобно пырнул ножом одного из англичан, который рухнул на землю, истекая кровью. Кто это был? Я не видела его лица! Кто из моих мужчин умер? Неужели Джонатан?

– Нет! – в агонии воскликнула я, но мой голос оказался лишь шепотом. – Нет!

Я в ужасе проснулась, насквозь мокрая от пота, с колотящимся сердцем, в мгновение ока перенеслась из пугающей реальности в мирное настоящее. Что-то коснулось моей руки, я громко завопила и распахнула глаза.

– Мина! Мина! – раздался ласковый голос Джонатана.

Хотя лампа была погашена, луна сияла так ярко, что света вполне хватало, даже несмотря на плотные желтые шторы.

Муж прижался ко мне со спины, сонно обхватил рукой и пробормотал:

– Тебе приснился дурной сон, дорогая.

– Ах, Джонатан. – Я повернулась к нему и зарылась лицом в шею, пытаясь успокоиться. – Мне так страшно.

– Все в порядке. – Его голос был тягучим и сонным. – Это всего лишь сон.

– Но не простой. Мне показалось, что надвигается нечто ужасное.

– Тебе нечего бояться, моя дорогая.

– Я беспокоюсь не о себе, а о вас. Я уверена, что если вы претворите в жизнь свои замыслы насчет Дракулы, то кто-нибудь… один из нас умрет!

– Мина, тише. Ты еще не до конца проснулась. Все дело в снотворном, которое ты приняла.

– Я не принимала снотворного, совершенно проснулась и знаю, о чем говорю. Это было предчувствие, Джонатан!

Он чуть отстранился, глядя на меня, ласково поглаживая по голове, потом сказал:

– Мина, мне прекрасно знакомы твои сны и предчувствия. Я слышу о них всю жизнь. Но они…

– Часто сбываются! Помнишь, как ты решил взобраться на большое дерево в саду за приютом? Тебе было лет десять. Я сказала: «Не надо, Джонатан». Мне приснилось, что ветка сломается, ты упадешь и сильно поранишься. Но ты меня не послушал.

– Я никогда этого не забуду. Я упал и сломал руку.

– Через много лет я сказала, что ты получишь награду по литературе в школе. Я видела, как седовласый мужчина протягивает тебе книгу в красном кожаном переплете, надписанную твоим именем. Все так и случилось!

– Но твои сны сбываются не всегда, дорогая. Помнишь, как несколько лет назад ты собиралась отдохнуть с Вестенра и ужасно боялась, что случится железнодорожная катастрофа и вы с Люси погибнете?

– Да, но… – Я нетерпеливо вздохнула.

– Этот сон точно такой же. Он основан всего лишь на страхе, не на интуиции. Тебе не о чем волноваться. С нами ничего не случится.

– Откуда тебе знать? Ах, Джонатан! Это можешь быть ты! Я не вынесу, если с тобой что-то случится!

«Как и с Николае», – подумала я и взмолилась:

– Пожалуйста, давай уедем!

– То есть как?

– Я хочу домой – сию же минуту. Давай соберем вещи, дойдем до деревни и сядем на первый же поезд. Мы вернемся в Эксетер как раз к завтраку.

– Мина, мы не можем уехать. Нам предстоит важное дело. До победы осталось совсем немного. День отмщения близится.

– Нет! Это ужасная ошибка от начала и до конца. Ты должен попросить профессора все отменить!

– Я понимаю твое беспокойство. В последнее время на нашу долю выпало немало волнений, но обещаю, мы победим этого беспощадного злодея…

– Он не злодей! Послушай, граф Дракула невиновен! Все, что он сделал, можно объяснить. Его абсолютно неправильно поняли!

– Теперь ты говоришь чепуху.

– Ничего подобного!

– Успокойся. Тебе приснился дурной сон, у тебя случилась истерика. Все будет хорошо, Мина. Мы совершаем добрый и отважный поступок, делаем мир безопасным для наших детей.

– Как раз о детях я и думаю. – Я нащупала его руку под покрывалами, поднесла к губам и поцеловала. – Я мечтаю о нашем общем будущем, Джонатан, о детях, причем множестве.

– Я тоже, дорогая. Они у нас будут. – Он поцеловал меня в лоб. – А сейчас постарайся уснуть. Уже поздно. Я очень устал. Завтра нам всем предстоит тяжелый день.

Джонатан откатился к стене и быстро уснул. Я упала обратно на подушку, охваченная разочарованием. Я пыталась, но не смогла его убедить. Испустив тяжкий вздох, я повернулась к центру комнаты… и встретила взгляд, от которого резко подскочила.

Дракула стоял совсем рядом, не более чем в футе от кровати, и смотрел на меня.

Я ахнула от неожиданности и тревоги, бросив беспокойный взгляд на Джонатана. Дракула невозмутимо махнул рукой в сторону неподвижного тела моего мужа:

– Он не проснется. С тобой все в порядке?

Слишком ошеломленная, чтобы связно ответить, я просто кивнула. В тусклом свете я разглядела, что на Дракуле темные брюки, высокие черные сапоги и свободная белая рубашка. Он выглядел прекрасно, как и всегда, больше похожий на пирата, чем на вампира. Мне показалось, что я заметила в его глазах проблеск ярости, который он старался скрыть.

– Идем, – сказал Дракула, протягивая мне руку.

Я покачала головой, многозначительно взглянула на Джонатана и прошептала:

– Я не могу. Что-то случилось?

– Сейчас расскажу. – Он помедлил. – Прости, что опоздал. Я был очень занят приготовлениями к обороне. Твои мужчины вознамерились разрушить все мои места для отдыха не далее как завтра, точнее, уже сегодня.

– Что ты намерен делать? – тревожно спросила я.

– Проследить, чтобы они не преуспели.

Он взял меня за руки и заставил встать. Я поежилась, коснувшись босыми ногами холодного деревянного пола.

– Любимая, – ласково произнес он и провел рукой по моей щеке. – Ты ведь больше не боишься меня?

– Нет. – Мой голос словно доносился издалека. – Но мы не можем. Мой муж… Я…

– Уверяю тебя, он не проснется и никогда не узнает, что я приходил.

Дракула притянул меня к себе. Я растаяла в его объятиях, будто лишилась силы воли. Оттолкнуть вампира было не проще, чем перестать дышать. Когда он поцеловал меня, все мои клятвы о сопротивлении испарились, сменившись растущим желанием. Ах! Какая женщина способна устоять перед подобным мужчиной? Я хотела его! Как же сильно я его желала!

Его губы отпустили мои, и он взглянул на меня. Глаза графа пылали языками пламени. Я знала, что ему нужно. Мое сердце колотилось. Я понимала, что должна отказать, но мечтала о том, чтобы все произошло. Я развязала воротник ночной сорочки. Он отвел его и обнажил мое горло. Когда вампир склонил голову и припал к нему, я вздохнула от удовольствия. Да! Да! Да! Жидкий, расплавленный экстаз. Нирвана.

К моему сожалению, он пировал недолго. Словно совершив над собой нечеловеческое усилие, Дракула остановился и шагнул назад. С уголка его губ стекала струйка крови.

– Я не хочу, чтобы ты ослабела еще больше. Прошлой ночью я выпил больше крови, чем следовало.

– Что ты имеешь в виду? – спросила я, охваченная внезапной тревогой. – Мне… мне грозит стать…

– Грозит стать вампиром? – На мой взволнованный кивок он ответил: – Пока нет. Но если так пойдет и дальше, то рано или поздно ты… – Он не договорил.

Мы долго стояли и молчали, глядя друг на друга и пытаясь совладать с собой. Наверное, я была слишком беспечна, но до этого момента мне не приходило в голову, что вампирские укусы могут превратить меня в существо, подобное ему. В конце концов, Люси без непоправимых последствий перенесла множество укусов – до самого конца, когда она попросила превратить ее в вампира.

Я страстно любила Дракулу, вопреки приличиям и голосу разума, но считала его уникальным существом. Я не верила, что он типичный представитель себе подобных. Граф описал своих сестер как распутных созданий без совести и самообладания. То же самое случилось с Люси, когда она стала нежитью. Я не хотела походить на них. Я не должна, не могу стать вампиром и уж точно не хочу умирать! Дракуле это должно быть известно. Я всем сердцем верила, что он никогда не погубит моего благополучия.

– Николае, пообещай мне кое-что.

– Что угодно, любимая.

– Что бы ни случилось сегодня, пообещай, что не причинишь вреда ни моему мужу, ни остальным.

Он ответил не сразу, и эти слова явно дались ему нелегко:

– Клянусь честью. Но ты должна кое-что знать, Мина. Я позаботился о своей защите. Но если твои мужчины будут упорствовать в своих намерениях, а я не стану им препятствовать, то, возможно, они вынудят меня оставить Англию или погибнуть, причем очень скоро.

– Ах! – Эта мысль была невыносима. – Я не выдержу новой разлуки, не могу тебя потерять! Я сойду с ума, если любое общение между нами прекратится, если я не буду знать, как ты и где.

– Я тоже. – Немного помолчав, он медленно произнес: – Есть один способ. Мы можем создать между нами телепатическую связь, чтобы я мог читать твои мысли, а ты – мои. Так мы сможем быть вместе и никогда не разлучаться.

– Но как это сделать?

– Ты должна отведать моей крови.

– Даже так? – Мой пульс участился.

– Да. Ты согласна?

Я не медлила.

– Покажи мне, что делать.

Я думала, что вампир научит меня прокусывать его горло, как он делал с моим. Вместо этого Дракула поднял меня обратно на кровать и поставил на колени лицом к себе. Затем он расстегнул рубашку и развел полы в стороны, обнажив великолепную мускулистую грудь. Внезапно ноготь его указательного пальца стал острым и длинным, и Николае пронзил им свою плоть. Из груди немедленно побежала тоненькая струйка алой крови.

– Пей, – велел он.

Я прижалась ртом к ране, сперва слегка, затем впилась по-настоящему. До сих пор я пробовала кровь всего пару раз, когда зализывала порезанный палец. То, что я поглощала сейчас, ничуть не походило на водянистую, слегка соленую жидкость, которая струилась по моим собственным жилам. Кровь Дракулы была великолепна на вкус. Она напоминала густое, насыщенное, темное вино с восхитительным вкусом. Это была амброзия. Я никак не могла насытиться. Он чуть слышно застонал в экстазе. Его ладонь обхватила мой затылок и прижала к груди, побуждая не останавливаться, другая отыскала и ласково сжала мои руки.

Пока я пила его кровь, по мне начал растекаться лихорадочный жар. Он оказался даже сильнее той восхитительной пульсации, которую я испытывала, когда вампир угощался моей кровью. В ушах зазвенел странный и удивительный гул, который становился все выше и громче. Вскоре вокруг меня свился кокон из звуков и чувств, который заглушал все на свете. Остались Николае, я и этот изумительный обмен его восхитительной кровью.

Постепенно краешком сознания я отметила новый, другой набор звуков. Резкое бормотание. Громкий треск. Тяжелые шаги. Мужские голоса. Восклицания ужаса и смятения. Однако я настолько погрузилась в свое занятие, что воспринимала эти звуки лишь как нежеланную помеху. Очевидно, Дракула был увлечен не меньше. Внезапно я услышала и ощутила, как вампир взревел от ярости. Он швырнул меня на кровать, где я вытерла кровь с губ и огляделась в потрясенном оцепенении.

На обломках двери стояли доктор Сьюард, лорд Годалминг и мистер Моррис. Ван Хельсинг, который, должно быть, не рассчитал усилий, поднимался с четверенек между ними. Все четверо с испугом, потрясением и отвращением смотрели на меня и моего партнера, который повернулся к ним и перестал быть Дракулой, которого я знала и любила. К моему ужасу, краски покинули его кожу и волосы, оставив их мраморно-белыми. Ярость превратила лицо Николае в морщинистую восковую маску смерти. Глаза вампира пылали злобным алым огнем, как у демона из преисподней.

В мгновение ока кошмарный Дракула снова взревел и набросился на незваных гостей, но тут же остановился и попятился, когда доктор Ван Хельсинг направился к нему, подняв над головой конверт с неизвестным мне содержимым. Теперь вся четверка воздела небольшие кресты и двинулась на него. Внезапно стало очень темно, как будто большая черная туча заслонила луну. Затем от спички мистера Морриса вспыхнул газовый светильник. Дракула растаял струйкой пара.

Я завизжала. В моем пронзительном крике соединились страх, вина, унижение и отчаяние. Страх, потому что мой возлюбленный только что превратился в жуткое чудовище у меня на глазах. Вина за мое собственное недостойное поведение. Унижение – оттого, что эти мужчины нашли меня в столь компрометирующем виде. Отчаяние из-за неясности того, что последует далее. Они поймут, что я пила кровь Дракулы по доброй воле? Догадаются о нашей давней связи? Их ненависть к нему возрастет и подвергнет его – и их – еще большей опасности? Что ожидает меня?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю