Текст книги "Герои, злодеи, конформисты отечественной НАУКИ"

Автор книги: Симон Шноль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 63 страниц)

Теперь скажите сами, можно ли при таких обстоятельствах, не теряя уважение к себе, согласиться, пользуясь случайными условиями, на получение только себе жизни „обеспеченной во всем, что только ни пожелаю, чтобы не чувствовать в моей жизни никаких недостатков" – (выражение из вашего письма)? Пусть бы я был свободен от ночных обысков (таких у меня было три за последнее время), пусть я был бы спокоен в отношении насильственного вселения в мою квартиру и т. д. и т. д, но перед моими глазами, перед моим сознанием стояла бы жизнь со всем этим моих близких. И как бы я мог при этом заниматься моим научным делом?.. В. И. Ленин, которому Бонч-Бруевич показал это письмо... вынес вопрос о помощи ученым на рассмотрение Совнаркома. В декабре 1919 г. в тяжелые для Советской республики дни постановлением Совнаркома „Об улучшении быта научных специалистов" была создана Комиссия по улучшению быта ученых – КУБУ. Возглавить комиссию поручили М. Горькому... В июне 1920 г. Ленин лично высказал председателю Петроградского исполкома Зиновьеву просьбу обеспечить Павлова всем необходимым „...в виде исключения предоставить ему сверхнормативный паек и вообще позаботиться о более или менее комфортабельной для него обстановке, не в пример прочим"». Я бы подчеркнул тут «не в пример прочим» (цит. по статье Т. И. фековой [1]). Прошло несколько лет. Наступил «Год великого перелома» с уничтожением крестьянства, борьбой с «меньшевиствующим идеализмом», массовыми арестами. «Среди арестованных в 1929-1931 гг. „буржуазных спецов" было немало крупных ученых. В ИЭМ были арестованы: А. А. Владимиров, возглавлявший его с перерывами в 1918-1927 гг., заведующий химической лабораторией Отдела патофизиологии И. А. Обергард, микробиолог профессор О. О. Гартох. Правда, вскоре они были освобождены по ходатайству руководства института. Павлов, возмущенный гонениями, обрушившимися на интеллигенцию, писал председателю Совнаркома В. М. Молотову: Беспрерывные и бесчисленные аресты делают нашу жизнь совершенно исключительной. Я не знаю цели их (есть ли это безмерно усердное искание врагов режима, или метод устрашения, или еще что-нибудь), но не подлежит сомнению, что в подавляющем большинстве случаев для ареста нет ни малейшего основания, т.е. виновности в действительности» (Т. И. Грекова [1]). Репрессии усиливались, фекова пишет далее ([1, с. 61]): «Освобождение отдельных ученых не меняло общей ситуации. В 1930-1932 гг. в печати возникла активная кампания против политически нейтральных и оппозиционно настроенных ученых, начала воплощаться идея „особой пролетарской науки" и особой социальной природы передовых научных кадров. Глава Ассоциации институтов естествознания Коммунистической академии главный редактор журнала „Естествознание и марксизм" Э.Я.Кольман писал в статье „Вредительство в науке" (Большевик. 1931. №2. с. 73-81): Подмена большевистской политики в науке, подмена борьбы за партийность науки либерализмом, тем более преступна, что носителями реакционных теорий являются маститые профессора, как махист Френкель в физике, виталисты Гурвич и Берг в биологии, что Савич в психологии, Кольцов в евгенике, Вернадский в геологии... „выводят" каждый в своей науке реакционнейшие социальные теории.» Я еще надеюсь иметь повод отметить преступно-самодовольную и отвратительную роль Э. Я. Кольмана – очень он мне интересен как социально-психологический типаж того (нашего!) времени. Как похожи на него в те годы Б. П. Токин, И. И. Презент и многие-многие. По созвездию выдающихся исследователей ИЭМ долгие годы в советское время занимал особое место в стране. И все это время Институт подвергался руководящему партийно-административному давлению. Вместе со всей страной он претерпел репрессии и террор 1930-1940 гг. Пережил Отечественную войну и страшную блокаду Ленинграда. На ИЭМ в значительной мере были направлены удары «Павловской сессии», «сессии ВАСХНИЛ», О. Б. Лепешинской. Выдающихся сотрудников унижали и увольняли. Иных арестовывали. Однако, возможно, самый сильный ущерб Институту был нанесен постановлением правительства о переводе основной части ИЭМ в Москву в статусе Всесоюзного института экспериментальной медицины. В Ленинграде остался лишь филиал – «просто ИЭМ». Рассказывать об этом подробно мне «не по чину» – это сделано сотрудниками ИЭМ – читайте их книгу [1]. Можно лишь сказать, что созданное принцем Оль– денбургским учреждение выполнило самую главную задачу – способствовало, насколько было возможно, сохранению интеллектуального потенциала России в важнейшей научной отрасли. Примечания 1. Первый в России Исследовательский Центр в области биологии и медицины. К столетию Института экспериментальной медицины. 1890-1990. Л.: Наука, 1990. 2. Анненкова Э.Л. и Голиков Ю.П. Русские Ольденбургские и их дворцы... СПб.: ООО «Алмаз», 1997. 3. Ульянкина Т.Н. Зарождение иммунологии. М.: Наука, 1994. С. 79. 4. ЗаварзинГ.А Сергей Николаевич Виноградский. К 100-летию открытия хемосинтеза // Природа. 1986. №2. С. 71-85. 5. Вианор Пачулиа По древней, но вечно молодой Абхазии. Сухуми: Изд. «Алашара», 1969 (я благодарен И.П.Белецкой, подарившей мне эту редкую книгу). 6. Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона. 7. Попытка Р. Коха лечить туберкулез туберкулином оказалась неудачной. Были случаи смерти после введения туберкулина, см. Яновская М. Роберт Кох / Серия «Жизнь замечательных людей». М.: Издательство ЦК ВЛКСМ «Молодая Гвардия», 1962; Крюи П. де. Охотники за микробами. Наука, 1987. 8. Упоминание об Институте «Органопрепаратов» сначала меня «обескуражило» – значит, не только Еленинский институт, но и другие были до создания ИЭМ-а... Нет, кажется, все же это был не «настоящий» научно-исследовательский институт. Ю. П. Голиков любезно сообщил мне, что в С-Петербурге действительно существовал такой институт, выпускавший медицинские препараты, стимулирующие жизнедеятельность. В частности, препарат «спермин Пеля». Это было в русле начавшихся исследований гормональных эффектов препаратов, предназначенных для «омоложения» вслед за Броун-Секаром. А. В. Пель опубликовал на эти темы ряд статей и выступал с докладами в российских и международных собраниях (Пель А В. Броунсекардин, орхидин, спермин их свойства и значение СПб.: Акад. изд., 1894; Пель А. В. Препараты животной терапии, отвечающие современным требованиям практической медицины проф. Пеля. СПб., 1897; Пель А. В. Применение физиологических катализаторов в качестве лечебных средств // Сообщение на съезде естествоиспытателей и врачей в Касселе (сентябрь 1903 г.). СПб., 1904. 9. Ценные сведения по теме и этой главы содержатся в книге: Самойлова В. О. История российской медицины. М.: Изд. «Эпидавр», 1997. 10. Из этих институтов два в советское время стали широко известными. Это Институт эпидемиологии и микробиологии им. Н. Ф. Лшалеи РАМН – потомок частного химико-микроскопического и бактериологического кабинета д-ра Ф. М. Блюменталя, открытого в помещении аптеки Келлера на Мясницкой в 1891 г. Ф. М. Блюменталь эмигрировал после революции. Я ничего о нем не знаю. Другой – Московский научно-исследовательский институт эпидемиологии и микробиологии им. Г. Н. Габричевского. Георгий Норбертович Габричевский [11 (23).2.18б0, Москва, – 23.3(5.4).1907, окончил Медицинский факультет Московского Университета (1884), в 1889-1891 гг. работал в лабораториях И. И. Мечникова, Р. Коха, Э. Ру, П. Эрлиха. В 1891 г. создал бактериологическую лабораторию в терапевтической клинике Московского Университета, где впервые в России начал читать лекции по бактериологии. Основатель первого Российского бактериологического общества. В 1895 г. организовал при Московском Университете Бактериологический институт, который возглавлял до конца жизни. Биография его вполне замечательна. (Нечаев С. В., Г. Н. Габричевский – основоположник отечественной микробиологии, М., 1960). Его сын – выдающийся искусствовед – Александр Георгиевич Габричевский – супруг Наталии Алексеевны Северцовой. В их доме многократно бывал Б. Н. Вепринцев и много рассказывал мне о незабываемых впечатлениях о художественно-интеллектуальной атмосфере этого дома.

Глава 4
Анатолий Петрович Богданов (1834-1896)

«В общественной жизни от времени до времени являются такие деятели, которые обладают могучей нравственной силой. Природа наделяет эти личности особенно чуткой способностью постигать потребности своего времени и находить средства для их удовлетворения. К таким личностям принадлежит Анатолий Петрович Богданов» [1]. Это слова Г. Е. Щуровского (и эти слова вполне относятся и к нему самому...). А. П. Богданов – герой российской науки. Мы многим ему обязаны. Он инициатор и организатор создания Московского зоопарка. Он один из основателей антропологических исследований в России, организатор первых антропологических учреждений и популяризатор естественнонаучных знаний. По инициативе Богданова основаны Общество любителей естествознания, антропологии и этнографии (ОЛЕАЭ, с 1864 г.), Общество акклиматизации животных и растений, организованы Этнографическая (1867), Политехническая (1872) и Антропологическая (1879) выставки, положившие начало политехническому и антропологическому музеям в Москве. А. П. Богданов длительное время был директором Зоологического музея Московского Университета. Но, прежде всего, он – профессор Московского Университета (с 1867 г.). Он говорил, что не знает более высокого поста, чем пост профессора, формирующего будущие поколения [2]. Его школа, его ученики и последователи прославили своими трудами нашу страну. При Александре II в разных направлениях общественной жизни проявилось много замечательных людей сходных настроений. Они принадлежали к разным сословным категориям – от членов царской фамилии до «разночинцев». Они образовали новый общественный класс, уже в то время названный «интеллигенцией» [3]. И мои герои – наиболее активные представители этого класса. Среди них Анатолию Петровичу Богданову принадлежит особое место. Он, младший современник Кесслера и Щуровского, во многом похож на них. Похож своей деятельностью по объединению деятелей науки, по своему отношению к популяризации научных знаний, по организации музеев, научных обществ, по своей роли университетского профессора. За свою жизнь он успел чрезвычайно много. Это о нем Р. Вирхов сказал, что... в сущности, Богданов жил почти два столетия, так плодотворно и так поразительно богата была его деятельность [2].

А я, как и в других биографиях, пытаюсь найти истоки для формирования такой личности. Он учился на кафедре Зоологии Московского Университета, возглавлявшейся знаменитым профессором К.Ф. Рулье (1814-1858 гг.), и кончил университет в 1855 г. во времена подготовки Великой реформы и общего подъема общественной жизни в последующие годы. Он стал ярким носителем идеалов того времени. Он сходен со Щуровским даже некоторыми обстоятельствами своего детства. Он также рос без родителей. Родился в деревне, на границе Воронежской и Курской губерний, и был принят на воспитание княгиней Кейкуатовой. Кем были его родители? – Похоже, они были крепостными (мне не удалось это уточнить). Княгиня объявила его своим внуком, заботилась о нем и дала ему блестящее воспитание. Но когда она бывала им недовольна, она напоминала ему о его происхождении – его переодевали в крестьянскую одежду и высылали из барских покоев [2]. «Бабушка» требовала, чтобы «внук» по окончании гимназического курса пошел в монастырь... А он поступил в Университет... И страна получила выдающегося деятеля. Он унаследовал кафедру Зоологии после смерти К. Ф. Рулье. И кафедра расцвела. Его учениками стали выдающиеся исследователи – Шимкевич, Коротнев, Мензбир, Вагнер, Тихомиров, Зограф, Кулагин. Его учеником был Г. А. Кожевников, нравственному подвигу которого посвящена в этой книге глава 8. К. Ф. Рулье был увлечен идеей акклиматизации животных. В развитие этой идеи в 1856 г. А. П. Богданов (ему 22 года) делает доклад на заседании Императорского московского общества сельского хозяйства с предложением создать в Москве Комитет акклиматизации животных и растений. Первое заседание Комитета состоялось меньше, чем через год, в 1857 г. директором его был избран профессор К. Ф. Рулье, а ученым секретарем – А. П. Богданов. В Комитете сразу же стали активно работать и другие ученики К. Ф. Рулье – Н. А. Северцов, С. А. Усов, Я. А. Борзенков. После смерти Рулье комитет возглавляет А. П. Богданов. В 1858 г., объехав зоологические сады Лондона, Парижа, Амстердама, Антверпена, Гента, А. П. представил Комитету доклад «О принятии мер к устройству Зоологического сада». Идея создания зоологического сада захватила всех членов комитета. Н. А. Северцов составил список видов отечественных млекопитающих и птиц, которых можно было бы содержать в зоосаду, С. А. Усов искал подходящее для этого место. Лучшим местом единодушно был признан Нескучный сад. Мнение свое члены Комитета сообщили царю, и в 1861 г. Александр II издал указ о передаче Нескучного сада Комитету акклиматизации. Оставалось лишь немного подождать, пока наберется нужная сумма денег. Но с Нескучным садом не вышло. Зоосад было решено организовать на Пресненских прудах. Александр II издал указ о передаче прудов Комитету, пришлось засыпать часть верхнего пруда и купить прилегающие участки, принадлежавшие частным лицам. Строительные работы сразу пошли полным ходом, и 31 января (12 февраля по новому стилю) 1864 г. Комитет акклиматизации животных и растений, преобразованный к этому времени в самостоятельное Общество, «увидел исполненной долго лелеянную мечту: он открыл первый в России Зоологический сад». В церкви Святого Георгия в Грузинах был совершен молебен, на котором присутствовали многие члены Общества акклиматизации и его покровитель – Великий князь Николай Николаевич (см в [4, 5]). Россия готовилась отпраздновать в 1872 г. 200-летие Петра I. В 1869 г. А. П. Богданов предложил от имени ОЛЕАЭ устроить в честь 200-летия Петра Великого Политехническую выставку, на которой должны быть представлены все виды производств, технологий и научных достижений. Это было крайне важно – в стране начался подъем промышленности, и страна должна была узнать, что в ней есть. А чтобы собранные материалы не пропали и умножались, было предложено создать из этих материалов Политехнический музей. Идею поддержал Александр П. Политехнический музей в Москве можно считать воплощением прогрессивных идей, охвативших российское общество после 1861 г. Велика роль этого музея в создании целого слоя отечественной научной интеллигенции. Подробная, с красками, биографиями, коллизиями история создания этого музея еще не написана. Однако уже есть ряд ценных публикаций. Среди них – статья Лидии Митрофановны Кожиной – заместителя директора Политехнического музея [5,6]. Эта статья по своему настроению весьма близка мне. Среди прочего, из статьи видно большое число выдающихся людей, принимавших участие в создании музея. Анатолий Петрович Богданов среди них – центральная фигура. Идея организации политехнической выставки и затем музея, приуроченных к 200-летию Петра, была очень положительно принята и царствующим домом, и широкими слоями тогдашнего культурного общества. Анатолий Петрович явно обладал даром, как сказали бы в наше время, пропагандиста. В реализации этой идеи активное участие приняли многие люди. И первый среди них уже знакомый нам заслуженный профессор Московского Университета Г. Е. Щуровский, бывший в те годы председателем ИОЛЕАиЭ. Председателем Политехнической выставки предложили стать генерал-адъютанту Николаю Васильевичу Исакову, почетному члену ИОЛЕАиЭ, человеку талантливому и сочувствующему делу просвещения. А в качестве почетного председателя (выставки) согласился быть (ничем не замечательный) Великий князь Алексей Александрович. «Двигателем» был А. П. Богданов. Н. В. Тимофеев-Ресовский рассказывал нам, что Богданов пользовался (пользовался в лучших целях!) большим авторитетом в «деловых кругах» и в собраниях купцов и промышленников. На «деловых встречах» в роскошных трактирах (ресторанах) А. П. произносил речи, после которых собирал большие деньги, необходимые для создания музея. А. П. Богданов был, кроме того, «гласным» Московской Городской Думы. 7 мая 1870 г. он сделал заявление об «Устройстве в Москве образовательного Политехнического музея» на заседании Думы... При этом он отметил, что «Россия достойно почтила бы память Великого Петра, если бы двухсотлетнюю годовщину его рождения ознаменовала не только скоропроходящей политехнической выставкой, но и закладкой в Москве, месте рождения Петра, постоянного Всероссийского Политехнического музея, посвященного промышленности, сельскому хозяйству и всем приложениям естествознания». В результате Дума приняла решение создать комиссию в составе: Президент Императорского общества Сельского хозяйства И. Н. Шатилов, президент ИОЛЕАиЭ Г. Е. Щуровский, декан Физико-математического факультета Московского Университета А. Ю. Давидов, директор Императорского Технического училища В. К. Делла-Вос. Делопроизводитель (!) комиссии А. П. Богданов. ... По докладу комиссии 25 августа 1870 г. был принят «Приговор Московской городской думы 3 сент. 1870 г.: «...ходатайствовать перед Правительством об учреждении общеобразовательного Политехнического музея в Москве; предложить Правительству землю под Музей на Лубянской площади и приложить к своему ходатайству заявление Московского биржевого комитета о полной поддержке дела создания музея».» Дума избрала «особую депутацию для представления ходатайства высшему Правительству» в составе князя В. А. Черкаского, Ивана Александровича Лямина (будущий городской голова Москвы) и Тимофея Саввича Морозова – председателя Биржевого комитета в Москве. 21 октября 1870 г. на экстраординарном заседании ИОЛЕАиЭ Великий князь Алексей Александрович сообщил: «1Ъсударь Император Всемилостивейше соизволил на учреждение этого центрального музея в Москве». 26 апреля 1871 г. Александр II санкционировал выделение Москве на устройство музея от 400 000 до 500 000 рублей и учредил правительственный «Комитет по устройству Музея прикладных знаний в Москве и заведования оным» [6]. Поразителен состав этого Комитета. У меня, конечно, это страсть – перечисление великих людей прошлого. Но это вовсе не сухой перечень – это поэма! Обратите внимание на серьезность подхода к этому делу, на разнообразие профессий и полномочий членов Комитета, и на кажущуюся «затерянность» в этом списке основного его члена А. П. Богданова. Вот этот список (из статьи Л.Кожиной [5]): Почетный председатель – Великий князь Константин Николаевич. Товарищи Почетного председателя: в Москве – заслуженный профессор Григорий Ефимович Щуровский, в Санкт-Петербурге – генерал-адъютант Николай Васильевич Исаков. Секретарь – Николай Карлович Зенгер. Почетные члены: министр финансов Михаил Христофорович Рейтерн, министр народного просвещения граф Дмитрий Андреевич Толстой, министр внутренних дел Александр Егорович Тимашев, министр государственных имуществ Петр Александрович Валуев, управляющий Морским министерством Николай Карлович Крабе, военный министр Дмитрий Алексеевич Милютин, вице-адмирал Константин Николаевич Посьет, Константин Александрович Манн, московский генерал-губернатор князь Владимир Андреевич Долгоруков, почетный член Общества любителей естествознания князь Владимир Александрович Черкасский, туркестанский генерал-губернатор Константин Петрович фон-Кауфман, попечитель Московского учебного округа князь Александр Прохорович Ширинский-Шихматов, ректор Московского Университета Сергей Михайлович Соловьев, митрополит Московский и Коломенский Иннокентий, епископ Дмитровский, викарий Московский Леонид. Непременные члены: московский городской голова Иван Артемьевич Лямин, от Московской городской думы – Александр Константинович Крестовников и Константин Карлович Шильдбах, председатель Биржевого комитета Тимофей Саввич Морозов, от Биржевого общества – Николай Александрович Найденов и Никанор Мартинианович Борисовский, вице-президент Общества любителей естествознания профессор Август Юльевич Давидов, от Общества любителей естествознания – профессор Анатолий Петрович Богданов (директор Отдела прикладной зоологии музея) и директор Императорского технического училища Виктор Карлович Делла-Вос (директор Механического отдела), от Управления московского генерал-губернатора – Владимир Иванович Родиславский. Постоянные члены: профессор ИМУ Иван Павлович Архипов (директор Технического отдела), президент Российского общества любителей садоводства Вениамин Иванович Ахшарумов, профессор Императорского технического училища Алексей Сергеевич Владимирский (директор Отдела прикладной физики), непременный член Общества любителей естествознания Петр Ионович губонин, секретарь Общества любителей естествознания Николай Карлович Зенгер, директор Петровской земледельческой и лесной академии Филипп Николаевич Королев (директор Учебного отдела музея), почетный член Общества любителей естествознания Модест Яковлевич Киттары, начальник Морского музея Николай Михайлович Баранов (директор Отдела торгового мореходства), член Общества любителей естествознания Николай Константинович Миляев, председатель Московской губернской земской управы Дмитрий Алексеевич Наумов (директор сельскохозяйственного отдела), секретарь Московского архитектурного общества Николай Васильевич Никитин, помощник московского почт-директора Семен Сергеевич Подгорецкий (директор Отдела почтовой техники), председатель Московского архитектурного общества Николай Александрович Шохин (директор Архитектурного отдела), потомственный почетный гражданин Владимир Христофорович Спиридонов, профессор Петровской земледельческой и лесной академии Василий Тарасович Собичевский (директор Лесного отдела), прокурор Московской синодальной конторы Александр Николаевич Потемкин, президент Императорского Московского общества сельского хозяйства Иосиф Николаевич Шатилов, председатель совета Промышленного банка в Москве Иван Козьмич Бакланов. Казначей музея – Семен Иванович Лямин. Бухгалтер – Владимир Карлович Зенгер. Хранители – Петр Петрович Петров и Владимир Дмитриевич Левинский. При таком составе высочайше утвержденного Комитета можно было не сомневаться в точном выполнении царского повеления. Я думаю, А. П. Богданов испытывал от всего этого большое удовлетворение... Так все и получилось. Начало Политехническому музею было положено организацией Всероссийской Политехнической выставки, открывшейся в Москве 30 мая 1872 г., и посвященной 200-летию со дня рождения Петра I, «дабы положить основание такого рода собранию, которое могло бы составить само по себе зачаток нового музея, а именно Политехнического». После закрытия выставки ее экспонаты стали основой собрания будущего музея и были размещены во временном помещении дома Степанова на Пречистенке. Строительство собственного здания музея было начато в 1877 г. на земле, дарованной ему Москвой, по проекту известных российских архитекторов И. А. Монигетти, Н. А. Шохина, И. П. Машкова, Г. И. Макаева. Строительство шло в несколько этапов и было завершено лишь в 1907 г. открытием Большой аудитории. Лекции, просветительная деятельность – были главной целью А. П. Богданова и других устроителей музея. Лекции были организованы сразу после открытия музея. А после создания лучшей в Москве Большой аудитории – Политехнический музей стал центром научной, культурной и общественной жизни Москвы.

В музее были развернуты демонстрации новейших достижений науки и техники. Сюда приводили своих учеников лучшие учителя города для демонстраций опытов по физике и разъяснения сущности технологических процессов. Регулярные лекции выдающихся лекторов стали яркими событиями в жизни страны. В 1909 г. в Большой аудитории чествовали лауреата Нобелевской премии И. И. Мечникова. Здесь читали лекции К. А. Тимирязев, А. Г. Столетов, Н. Д. Зелинский, С. А. Чаплыгин, В. И. Вернадский, Н. Н. Худяков... Это в этой аудитории получили стимул для занятий наукой Н. К. Кольцов, братья Вавиловы, будущий академик А. В. Шубников. Здесь проходили заседания Всероссийских съездов естествоиспытателей и врачей, здесь выступали поэты и философы, здесь были диспуты политических противников. В 1918 г. здесь выступал В. И.Ленин. Здесь был знаменитый диспут митрополита Введенского и наркома Луначарского. После Революции особый общественный резонанс вызывали выступления поэтов. Здесь же в 1918 г. выбирали короля поэтов, которым стал Игорь Северянин. Здесь выступали Блок, Маяковский, Есенин, Брюсов, Бальмонт, Хлебников, Пастернак, Цветаева, Ахматова. Традиция этих поэтических ристалищ возродились в 60-е годы XX века – вечера с участием Е. Евтушенко, Б. Ахмадулиной, Р. Рожденственского, Б. Окуджавы, В.Высоцкого [7-9]... Здесь читали лекции академики А. Н. Колмогоров, Н. Н. Семенов, Я. Б. Зельдович, И. Е. Тамм, П. Л. Капица, С. И. Вавилов, О. Ю. Шмидт, И. И.Артоболевский [10]. Здесь, в Политехническом музее, в последние годы своей жизни академик Н. Н. Моисеев создал Международный независимый эколого– политологический университет [11]. В Большой аудитории выступали великие артисты и музыканты – В. И. Качалов, Е. Н. Гоголева, И. С. Козловский, Л. А. Русланова, А Б. Гольденвейзер, Г. Г. Нейгауз... Всякие собрания бывали в этой аудитории. Здесь же проходил зловещий «Суд чести» над А. РЖебраком (глава 27)... Невозможно себе представить Москву без зоопарка и Политехнического музея! Правда, неандертальцы с жадностью смотрят на здание и территорию, занимаемые музеем [12,13]. В Новой газете (21.05.2007) в статье Ю.В.Данилина я прочел: «Константин Боровой недавно заявил: „Это архаизм, что Политехнический музей находится в самом центре города. Тут довольно дорогой кусок земли, и музей надо куда-то переводить, сто процентов: из-за того, что место непроходное, он плохо посещаем... В частные руки продать строение пока не получится, но можно сделать из него отличный офисный центр"... А в газете „Труд" (25.04.2007) написано: „Здание Политехнического музея не просто находится в аварийном состоянии. Старинный Политех близок к точке невозврата. Буквально на глазах разрушается памятник исторического и культурного наследия не только Москвы, но и всей России. И судя по всему, далеко не все всерьез будут горевать об 'очередной невосполнимой утрате'. Ведь цены квадратного метра в самом центре Москвы, где расположены корпуса известнейшего музея, – лакомый кусок для желающих открыть шикарный отель или супермаркет."»

Я не сомневаюсь, что в этом случае наше Правительство понимает уникальную ценность общенародного достояния и найдет, кроме того, необходимые средства для капитального ремонта и реставрации десятки лет не ремонтируемого здания музея. Зоопарк и Политехнический музей «очевидные» результаты деятельности А. П. Богданова и его «соумышленников». Менее явно, но не менее значимо эти результаты отражены в созданных ими традициях, «стиле жизни», трудах их учеников. Примечания 1. Богданов Анатолий Петрович, http://www.biografija.ni/s 2. Зограф Н. // Московские ведомости. 1896. №77. 3. Померанц Г. С. О термине «интеллигенция» // История слова. http//www.igrunov.ru 4. Московский зоопарк, http://www.presn.ru/zoo 5. Кожина Л. М. // Московский журнал. 2007. № 12. http://mj.rusk.ru/show.phpPidar 6. Кожина Л. М. Предыстория создания государственного Политехнического музея // Сб. трудов Гос. политехи, музея. Знание, 1993. С. 82-90. В конце этой статьи приводятся многочисленные литературные источники. Среди них показались мне особо интересными: Общеобразовательный Политехнический музей в Москве: Мнение А. П. Богданова // Известия ИОЛЕАиЭ. М., 1874. Т. XV; Щуровский Г. Е. Речь при открытии Музея прикладных знаний // Там же; Доклад Моск. общей Думе об устройстве в Москве Общеобразоват. Политехи, музея // Там же; Делла-Вос В. К. Речь при открытии Музея прикл. зн. // Там же. 7. Король поэтов. http://severyanin.narod.ru/Bio/korol.htm 8. Никулин Л. Годы нашей жизни. М.: Московский рабочий, 1966. С. 128-130. 9. Шилов Л. А. Вечера в Политехническом. Голоса, зазвучавшие вновь. Записки звукоархи– виста-шестидесятника. М., 2004. 10. Политехнический музей, http://www.polymus.ru/rus/inform/5-l.html 11. Н.Н.Моисеев. http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0 12. Григорян Г. Г. Гос. Политехн.музей: от музея прикладных знаний до головного музея истории наки и техники. Сб. Трудов ГПМ: к 120-летию. М.: Знание, 1992. С.3-9; Сквозь призму времени. Политехнический музей вчера, сегодня, завтра. М.: Знание, 1987. 13. Зайцев М. Политеху не до смеха. Над крупнейшим техническим музеем страны витает угроза разрушения // Труд. 25.04.2007. №71. http://www.trud.ru/trud_author