Текст книги "Порочные занятия (ЛП)"
Автор книги: Сигги Шейд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)
Глава 17
МАРИУС
В понедельник утром я совершаю анонимный перевод средств в «Университет королевы Марина», чтобы покрыть счета Феникс за обучение и аренду.
А также отправляю ей сообщение:
Средства переведены. В следующий раз я не позволю тебе так легко уйти.
Она не отвечает и не присылает подтверждение платежа, хоть я и знаю, что финансовый отдел должен был уведомить ее, как только пришли деньги.
Она отсутствует на лекции по финансам и бухгалтерскому учету, но Вир Бестлэссон сидит в первом ряду и сверлит меня глазами на протяжении всего занятия.
Если бы он не был платой за свободу матери, я бы научил засранца не бросать вызов понапрасну. Но, увы, выделив его, я точно попаду в список подозреваемых.
Один не должен знать о моей причастности. Ни за что, если я планирую когда-нибудь вернуться в науку.
Третью ночь с момента ухода Феникс я сплю в игровой комнате. Утром среды к половине пятого я просыпаюсь с жутким стояком и жаждой, которую утолить сможет только Феникс.
Если бы она хотела меня, то ответила бы на сообщения.
Если бы хотела, то потребовала бы месячное жалование.
Если бы хотела, то осталась бы.
Но что, если она хочет, чтобы я сделал следующий шаг?
Зажмурив глаза, потираю переносицу.
Не делай этого.
Шлю к чертям здравый смысл. Феникс – моя.
Еще не осознав происходящее, я стою в университетском городке перед входной дверью, скрывая лицо под бейсбольной кепкой.
Первые лучи солнца пробираются сквозь стены, окружающие лужайку. Кричат чайки, прерывая то, что могло быть приятной смесью пения птиц и отдаленного шума города.
Все звуки, которыми я мог наслаждаться, перебивает шум крови в ушах.
Рассудок бормочет что-то о последнем шансе развернуться уйти до того, как меня поймают со спущенными штанами у студентки в комнате, но я так близко к Феникс, что буквально слышу ее запах.
Нажимаю на кнопку.
– Да? – говорит она через домофон хриплым ото сна голосом.
– Доставка.
Проходит секунда, и дверь со щелчком открывается, от этого звука мой член подпрыгивает в нетерпении. В конце концов, он правит шоу.
Квартира под номером пятьдесят находится на четвертом этаже. Опустив голову пониже, я направляюсь к лестнице, где видимость камер самая плохая, и поднимаюсь, перепрыгивая через ступеньки.
Дверь апартаментов Феникс очень кстати находится рядом с запасным выходом. Я стучу дважды, натягиваю ниже козырек кепки и жду.
Она приоткрывает дверь, без цепочки. Где-то в подсознании делаю пометку наказать ее за неосторожность и протискиваюсь в дверной проем.
Феникс отскакивает назад с открытым ртом. В момент, когда она вдыхает, чтобы закричать, я зажимаю ей рот рукой и прижимаю к стене.
Одной ногой толкаю дверь, и она захлопывается с приятным щелчком.
Ее глаза большие, кукольные, с длинными пушистыми ресницами, именно такими я запомнил их, когда она ублажала меня у трона.
Я прижимаюсь эрекцией к ее животу, давая понять, что она натворила и рычу:
– Почему ты меня избегала? Мы еще не закончили.
Она трясет головой и выдает сдавленный звук протеста, но мне уже не интересны оправдания.
– Ты помнишь стоп-слово? – спрашиваю я.
– Конечно, – отвечает она. – Но зачем это?
– У нас была договоренность, – я провожу руками по ее талии.
На ней огромная футболка, а трусиков нет. Я забираюсь под ткань и хватаю ее за зад.
Феникс двигает бедрами, создавая изумительное трение, но я не в настроении заигрывать. Однако делаю заметку добавить это к списку ее заскоков.
– На колени, – рычу я.
Она отодвигается.
– Что ты здесь делаешь?
– Встань на колени, – говорю я сквозь зубы. – Я не буду повторять дважды.
Страх сверкает в ее глазах, и она опускается на колени с тихим вздохом.
Я смотрю на нее, приподняв брови в ожидании стоп-слова. Не услышав его, одобрительно говорю:
– Умница.
Ее зрачки расширяются, дыхание становится быстрее, а щеки краснеют.
– Теперь расстегни ремень.
Пальчики быстро справляются с застежкой. Звон пряжки ремня разливает желание по всему телу, но это ничто по сравнению с огромным глазами Феникс.
– Открой ротик.
Ее губы раскрываются так, будто она никогда в жизни не сосала член, а грудь вздымается и опускается резкими рывками.
Можно было бы подумать, что она напугана, но она проводит язычком по нижней губе так, будто не может дождаться.
Я делаю глубокий вдох, отодвигая подальше подозрения, что она притворялась недотрогой, и наматываю ее волосы на кулак.
Джентльмен не торопился бы, вставляя твердый член между пухлых губ, и наслаждался бы моментом. Но у меня вскипает кровь от нужды в ее славном ротике.
Она кладет ладони мне на бедра и одной рукой хватается за основание ствола. Прежде, чем она успевает взять ситуацию под контроль, я толкаю член между влажных губ и двигаюсь до задней стенки ее глотки.
Влажный жар ее рта потрясен, как и звук протеста, вибрирующий вокруг моей головки. Этого хватает, чтобы заставить мои колени дрожать. Я опираюсь рукой о стену и сдерживаю стон.
– Глаза вверх, – говорю я.
Ее взгляд поднимается к моему.
Глаза наполнились блестящими слезами.
– Хорошая девочка, – говорю я сквозь стиснутые челюсти. – Отлично заглатываешь.
Она издает довольный звук, когда я ударяюсь о заднюю стенку ее горла, и она открывается немного шире, впуская глубже.
Высовываю его, она делает глубокий вдох, и толкаюсь глубже в горло, преодолевая ее точку рвотного рефлекса. Глотка смыкается вокруг меня, тесная, влажная, она сжимает меня до одури приятно.
Яйца сжимаются в преддверии сильного оргазма. Я тяжело дышу сквозь сжатые зубы и ускоряю толчки. Феникс стонет, качает головой и сжимает мое бедро так, что становится больно.
Я кончаю, заливая ей горло горячей жидкостью, и вздрагиваю, когда она сглатывает вокруг меня.
– Вот и все, – говорю я. – Не пролей ни капли.
Когда я отпускаю волосы, она откашливается, задыхаясь, и держась за горло. Бубнит что-то о том, что это не как в книгах.
– Что говоришь? – спрашиваю я, подняв бровь.
– Ничего, – отвечает она, кашляя.
Мои глаза сужаются.
Она трясет головой, пытаясь заверить, что на самом деле ничего не сказала.
– Три с минусом.
Ее взгляд подпрыгивает к моему.
– Фелляция была сносной, – фыркаю я. – Теперь будешь являться в мой офис каждое утро перед занятиями в семь сорок пять, чтобы улучшить свою технику.
Ее щеки окрашиваются в восхитительный оттенок розового.
– А если я не приду?
– Тогда будешь наказана.
Я разворачиваюсь и кладу руку на ручку двери.
– В следующий раз используй глазок и дверную цепочку, прежде чем впускать незнакомца.
Она фыркает.
– Ты сам пробрался внутрь, помнишь?
Мои губы искажаются в ухмылке.
– И если мне придется снова это сделать, тебе не понравится результат.
Глава 18
ФЕНИКС
Черт.
О, черт.
Черт, черт, черт.
Я все еще стою на коленях, одним плечом опираясь о стену, и смотрю на дверь. Между ног чертов водопад.
Мышцы внутри пульсируют так, что сливаются в унисон с биением сердца. Кровеносные сосуды вот-вот взорвутся.
Это было…
Просто нет слов.
Профессор Сегал только что вошел сюда и вел себя так, будто я всецело принадлежу ему. Это был не просто секс на один раз.
Но я хочу еще.
Трясу головой, делаю глубокий вдох и опускаю взгляд.
– Что я, черт возьми, натворила? – бубню себе под нос.
Это хуже, чем вызвать демона или открыть ящик Пандоры. Потому, что они выдуманные? и ты в любой момент можешь закрыть книжку, если накал слишком велик.
Я разбудила что-то темное и голодное внутри профессора, и теперь он хочет большего.
– Ну, он хотя бы ответил на мой вопрос, – бормочу я. – Это не единоразовая акция.
Я не выходила из квартиры с воскресенья и несколько дней провела, мучаясь вопросом, хочу я быть чьей-то сабой или нет.
Мой зад до сих пор гудит. Сидеть в такси не было больно, но, вернувшись домой, я была в легком шоке, когда решила взглянуть на нее.
Кожа была багровая, с синяками и отпечатками ладоней и пальцев. Как вообще можно получить хоть каплю удовольствия от такой боли?
Соски ныли после его «игр» и между ног все было слишком чувствительным. Кто угодно мог догадаться, только взглянув на мое лицо, поэтому я решила не покидать свои апартаменты.
Стук в дверь.
– Все в порядке? – спрашивает Шарлотта. – Я услышала голоса.
Мой живот сжался от ужаса. Если кто-нибудь узнает, что я трахаюсь с профессором, то меня отчислят. Я прочищаю горло.
– Все хорошо.
Она сомневается.
– Ты уверена?
– Да, – я встаю на ноги. – Извини.
Мой телефон жужжит. Я пересекаю комнату, спотыкаясь о сумку с книгами, и беру телефон.
Это сообщение от профессора Сегала:
Приберись в комнате, иначе будут последствия!
Ноздри раздуваются. Я окидываю взглядом студию, и щеки краснеют от вида кучи просроченных библиотечных книг и одежды, разбросанной на полу.
Какие мы нервные. Я отвечаю:
Я: В следующий раз хотя бы дай мне шанс прибраться и не вламывайся под выдуманным предлогом.
Он: Приходи в мой офис каждый день в назначенное время и неожиданные визиты прекратятся.
Я: Ты имеешь в виду вторжения?
Я пишу ответ с огромным желанием метнуть телефон через комнату.
Он: Один и тот же смысл.
Какая же он все-таки мудак.
Я кладу телефон рядом и начинаю сортировать вещи на те, которые нужно постирать, и те, которые вернутся в шкаф. Мне не по карману прачечная университета, но, возможно, я смогу постираться где-нибудь в студенческом городке.
В девять часов снова приходит сообщение. Я беру телефон, сердце пропускает удар, но это сообщение от банковского приложения.
Получено £2000 от ИМАНТ Холдингс.
Челюсть бьется об пол.
Я захожу в приложение и обнаруживаю, что полученная сумма не только погасила мой «минус» на счете. Денег более чем достаточно для книг, еды, одежды, тусовок и еще останется, что отложить. Тепло разливается в груди и вырывается легкий смешок.
Может быть, не такой уж он и плохой.
В четверг утром в 8:15 я выскакиваю из кабинета профессора Сегала, потирая ноющую челюсть. Как только этот негодяй посмел поставить мне три с плюсом? Этот минет заслуживал четверку, как минимум.
– Феникс? – я слышу знакомый мужской голос.
Я поворачиваюсь, и вижу Вира, который подбегает трусцой. Он без гитары, что странно, в темной кожаной куртке с лацканами, которые тянутся к плечам. Под кожанкой грушево-зеленая рубашка с оборками, она дополняет образ ретро-рокера.
Все обиды, которые у меня были после произошедшего на первом курсе, вдруг испаряются. Профессор Сегал затмил секс по пьяни с одногруппником.
– Привет, – выжимаю я слабую улыбку.
– Этот придурок устроил тебе взбучку? – он бредет рядом, засунув руки в карманы.
– Что-то вроде того, – бормочу я. – А тебе?
– Думаю, кто-то объяснил ему, с кем он имеет дело, – парень пожимает плечами. – И теперь он в курсе, что со мной лучше не связываться.
– Верно, – киваю я, вспоминая, что Вир находится под защитой одного из самых могущественных людей в Великобритании. Даже такие как папа, боялись произносить имя Одина вслух.
Мы поворачиваем за угол и спускаемся по лестнице вниз. Я провожу языком по зубам, слизывая последние воспоминания о профессоре.
Мои трусики мокрые от еще неостывшего ощущения его члена во рту, и все внутри болит от желания быть наполненной. Он не позволил мне касаться себя даже тогда, когда трахал в горло. Невероятная скупость как для человека, заставляющего кончать так много, что я потеряла сознание.
Нервный смешок Вира врывается в мои мысли.
– Мы с ребятами будем играть в «Кампус Кафе» в субботу вечером.
– Ого.
На лестничной клетке я протягиваю руку к дверной ручке, но Вир пробегает вперед и открывает ее.
– Хочешь билет? – он улыбается с надеждой.
– Извини, у меня другие планы, – выхожу с лестничной площадки в холл.
Я ускоряю шаг, чтобы не продолжать этот неловкий разговор. Серьезно, ума не приложу, с чего вдруг он начал проявлять интерес после того, как годами делал вид, будто меду нами ничего не произошло.
Вир хорош для тех, кому нравятся высокие блондинистые парни с внешностью скандинавской рок-звезды, но у меня другие предпочтения. Он мог бы понравиться Шарлотте, но, честно говоря, это не то, чего я хотела бы для нее.
Вир догоняет.
– Дебют на прошлой неделе был ужасен, учитывая, что в меня прилетел стул?
Я выплевываю смешок.
– Это было не так плохо.
– Ви.
Друг Вира хлопает его по плечу, парень в ответ обхватывает его шею и скручивает под мышкой.
Они сгибаются пополам и врезаются в стену, борясь как двенадцатилетние мальчишки.
Лекция по Финансам следующая и я хочу преподать профессору Сегалу урок…
Маленький лекционный зал заполняется студентами, и я замечаю Шарлотту, сидящую в конце. Она поднимает руку. Я машу в ответ и начинаю идти к ней по ступенькам.
Тишина растекается по аудитории, когда я подхожу к ее ряду, и каждый волосок на моем теле встает дыбом.
Он здесь.
Я протискиваюсь перед другими студентами в ряду Шарлотты, и им приходится складывать стулья и вставать, чтобы пропустить меня.
– Эй, – подруга заглядывает мне в глаза. – Ты меня избегала?
– Ничего подобного, – бормочу я и присаживаюсь.
На нем пепельно-серый костюм, который плотно облегает его атлетическую фигуру. Все внутри начинает трепетать от гордости при виде отсутствующей на жилетке последней пуговицы. Это крошечное несовершенство ничто, по сравнение с тем, что он сделал с моей задницей.
– У-ля-ля, – бормочет Шарлотта.
Я бросаю на нее взгляд.
– Он ведь даже не в твоем вкусе.
– Эй, – она пихает меня локтем под ребра. – Такие красавчики универсально сексуальны.
Раздражение давит на кожу. Я отрываю взгляд от профессора и пробегаюсь глазами по рядам. Некоторые из студенток прекратили болтать, наблюдая, как он дает указания ассистенту, подключающему проектор.
– Посмотри на Талию Грейс, – говорит Шарлотта, кивая в сторону трех темноволосых сестер, сидящих рядом и хлопающих ресницами в направлении профессора.
– На что они надеются? – шепчу я.
– Будто бы он вообще взглянет на этих пустоголовых, – шепчет в ответ Шарлотта.
Но затем взгляд профессора начинает блуждать в их направлении и резко уходит в сторону, а я не могу перестать размышлять, смотрел ли он на них или на кого-то еще.
Заголовок «Бюджетирование капитала» появляется на экране. Я не хватаюсь за ноутбук, чтобы делать заметки. Отец освещал эту тему мучительно детально, и когда я еще не училась здесь, и во время моих визитов домой по выходным. Только папа называл это «инвестиционной оценкой».
Профессор Сегал начинает объяснять, почему предприятия должны выбирать разумные инвестиции, разгуливая туда-сюда по подиуму. Его взгляд встречается с моим на мгновение, и скользит дальше к кому-то еще. Он смотрит на кого угодно, кроме Талии Грейс и ее сестер.
Они в его вкусе?
Одна из них наклоняется вперед и проводит пальцами по светлым волосам Вира. Он оборачивается и ухмыляется ей. Профессор Сегал тем временем говорит с парнем со шрамом на скуле.
Разве он не должен швырнуть в них стул?
Но самая мнительная часть меня подумывает, вдруг, он избегает их из-за того, что они после обеда забегают к нему в кабинет. Я прогоняю эти мысли. Всем известно, что парни постарше не могут трахаться больше одного раза в день.
Но он может.
Как я могла забыть шоколадное фондю, где из закусок был только шоколад?
Моя спина выпрямляется, а в голове созревает идея. Это глупо и точно повлечет последствия, но я хочу увидеть, проигнорирует ли он меня.
Стягивая кардиган, я обнажаю тонкие бретельки майки. Он останавливается на мгновение, прежде чем продолжить лекцию. А я расправляю плечи и притворяюсь, что потягиваюсь, позволяя тонкой ткани натянуться на груди.
Его брови сдвигаются, и он переводит внимание на Вира и его друга.
Я лезу в сумку, достаю банан, и почесываю им челюсть. Шарлотта слишком занята перепиской, чтобы заметить мои действия, что только подталкивает меня продолжить.
Профессор Сегал вновь смотрит туда, где сижу я, но избегает моих глаз. Он задает кому-то вопрос, и, сомкнув руки за спиной, выслушивает заикающийся ответ прежде, чем выдать правильный.
Он такой самоуверенный. Может, из-за того, что он был у меня во рту. Я внимаю каждому его слову потому, что он звучит сексуально, говоря даже о скучной ерунде. Но когда он вновь игнорирует трио шепчущихся девчонок, я решаюсь перевести свой эксперимент на следующий этап.
Я отламываю кончик банана и снимаю кожуру, обнажая белую мякоть.
– Эй, Вы там, – он указывает прямо на меня. – Вы намереваетесь есть этот банан или сосать?
Смешки прокатываются по лекционному залу, и все оборачиваются ко мне. Щеки вспыхивают жаром, а желудок падает на пол.
– Разве девушке нельзя спокойно позавтракать? – бормочу я.
– Имя, – он цокает языком.
– Феникс, – все мое тело трясет. Какого черта он творит? – Феникс Шталь.
Он медленно кивает, так, будто пытается запомнить.
– Что же, мисс Шталь, это должно быть для вас хорошим уроком впредь трапезничать прежде, чем заходить в класс.
Моя челюсть отваливается. Язык чешется, так хочется выпалить, что он как раз налил мне полный рот спермы, но я не хочу терять место в университете.
– Спрячьте банан, – он поворачивается, обращаясь к трем девушкам, делающим примерно тоже самое с леденцами. – Это касается и вас, если вам вдруг показалось, что есть на моих лекциях допустимо.
Я закрываю рот и хмурюсь.
Талия и ее сестры делали с леденцами вещи похуже, чем я, но он не отреагировал. Я сжимаю губы в тонкую линию и гримасничаю, поражаясь его двойным стандартам.
Когда я прохожу мимо подиума в конце лекции, по спине прокатываются мурашки.
Меня разрывает от любопытства, что он сделает завтра утром.
Глава 19
МАРИУС
В конце лекции я стою за кафедрой и притворяюсь, что увлечен телефоном, а на самом деле наблюдаю, как она сбегает по ступенькам, пытаясь скрыть румянец на щеках.
Это было очень близко.
У меня наполовину встал от вида ее груди без бюстгальтера под натянутой прозрачной тканью. А позже, когда она достала банан, я уже понимал, куда все идет.
Иногда лучший вид защиты – нападение.
Феникс достигает нижней ступеньки, опускает голову и прячется за высоким парнем. Я фыркаю. Она пытается отсрочить неизбежное.
Отправляю ей сообщение.
Я: Завтра утром будешь просить прощения на коленях.
Единственное, что доставляет больше удовольствия, чем наблюдать за побегом, это видеть ее осознание простого факта – она вляпалась, и это не пахнет просто возмездием.
– Профессор Сегал? – женский голос вырывает меня из размышлений.
Я сморю с подиума вниз и замечаю темноволосую молодую девушку, окруженную двумя клонами. Они либо просто родственники, либо одержимы.
Мои глаза сужаются. Уверен, что эта троица флиртовала со мной при помощи леденцов.
– Да?
– Сегодняшняя лекция показалась мне очень вдохновляющей.
Требуются усилия, чтобы не закатить глаза от такой очевидной попытки флирта. Каждый сотрудник факультета, независимо от возраста и уровня дряхлости, хоть раз сталкивался с неприятностью в виде провоцирующих студентов. Иногда они подлизываются, чтобы легко получить оценку, в других случаях хотят чего-то запрещенного, но я нахожу эти объяснения слишком щедрыми.
Девушки вроде этих – всего лишь мелкие социопатки в стадии развития. Им любопытно, насколько легко они могут подчинить какого-нибудь беднягу своей воле.
– Неужели? – я отвожу взгляд.
Краем глаза вижу, как она смотрит сначала на одну подругу, потом на вторую и они обе ободряюще кивают. Значит, у них есть план.
Выключив проектор, забираю флешку из компьютера и собираю бумаги. К этому моменту лекционный зал почти полностью опустел, за исключением нескольких студентов, слишком поглощенных экранами ноутбуков, чтобы заметить окончание лекции.
Разговор окончен. Я сую папку под мышку и поворачиваюсь к двери.
– Мариус…
– Профессор, – поправляю я, не удостоив их еще одним взглядом.
– Извините, – говорит она, хихикая. – Профессор Сегал.
Я открываю дверь и выхожу в коридор, все еще заполненный студентами. Можно было бы подумать, что человек, уже вовлеченный в запрещенные отношения с одной студенткой, не будет так критично относиться к флирту с другой, но я повидал достаточно подобных девиц, чтобы более не уделить ей ни секунды.
Она пытается догнать меня, переходя на бег, и я слышу шаги еще двух позади нас.
– У меня есть несколько вопросов по внутренней норме доходности, о которой Вы сегодня упомянули, – выпаливает она.
Вопрос похож на настоящий, поэтому я замедляюсь. Поворачиваюсь к ней и поднимаю брови.
– Каких конкретно?
– Как она работает?
– Глава двадцать шесть, Грегг, Уошер и Торнбуш, – говорю я.
Она моргает.
– Что?
– Прочитайте эту главу и все остальные до и после нее для лучшего понимания контекста, – я киваю для убедительности. – Если все еще будут трудности, то напишите ваше понимание термина и пришлите мне по почте.
– Почему я не могу просто прийти к Вам в кабинет?
Я поднимаю палец.
– Потому, что я хочу прочитать ваше определение предложение за предложением, чтобы избежать любого недопонимания внутренней нормы доходности.
Мой взгляд перемещается к двум девушкам, стоящим позади с разинутыми ртами.
– Это может быть полезный опыт для всех студентов курса Финансов и бухгалтерского учета, – встречаю две пары карих глаз, полных шока, и сдерживаюсь, чтобы не ухмыльнуться от самодовольства. – И Вы довольно точно заметили, что ВНД – очень коварный термин. Я хочу, чтобы материал был представлен перед всей группой, как только Вы с вашими подругами закончите конспект.
– Но я спрашивала не об этом…
– Ваше имя? – наклоняю голову.
– Талия, – выпаливает она. – Талия Грейс, а это мои кузины, Миа и Черис.
– Итак, мисс Грейс и кузины, с нетерпением жду ваших сообщений. Крайний срок – вечер понедельника. Если вы пропустите его, то во вторник вам придется представить свои умозаключения или их отсутствие всей группе.
Выражение ее лица перетекает в маску безмолвного шока. На это можно смотреть бесконечно.
– Кыш-кыш, – прогоняю ее вместе с кузинами.
Все три девушки разворачиваются на каблуках и исчезают в конце коридора, скрываясь на лестничной клетке подобно грызунам, бегущим от яркого света.
Я достаю телефон и отправляю Феникс сообщение:
Я: Непослушные девочки, которые дразнят своих профессоров бананами, очевидно, нуждаются в дисциплине.
Мгновение спустя она отвечает:
Она: Я была голодна!
Я: Видимо, я тебя недокармливаю.
Она: Утренний минет не считается!
Я ухмыляюсь.
Я: Возможно, тебе просто стоит приходить пораньше, чтобы я мог выдать две порции.
– Профессор Сегал? – голос звучит с другого конца коридора.
Поворачиваюсь и вижу покрасневшего доктора Ксандера, который трусцой подбегает ко мне. Если бы только от всех вредителей можно было избавиться так легко.
– Это важно? – засовываю телефон в карман штанов и направляюсь в противоположную сторону. – Я немного занят.
Под «занят» я подразумеваю достойное наказание для Феникс. Достаточно томительное для нее, и оптимально удовлетворительное для меня. Открываю дверь и начинаю спускаться по лестнице.
Если доктор Ксандер собирается следовать за мной, то ему придется тащиться следом, пока я брожу по кампусу университета.
– Я заходил к Вам вчера вечером в шесть, но Вас не оказалось на месте.
– Какая неудача, – я почесываю подбородок.
– Нам все еще нужно обсудить студентов.
– Они хорошо ведут себя на лекциях по Финансам и Бухгалтерии.
Доктор Ксандер хмыкает.
– Не все лекторы могут швыряться стульями в студентов, не боясь последствий. Как вообще вы удержались в ЛШФ с таким поведением?
Поджимаю губы.
– Другая культура.
В конце ступенек есть аварийный выход. Я толкаю металлическую ручку и впускаю порыв воздуха с ароматом роз.
Парк университета напоминает мне тщательно ухоженные сады органа специального назначения, хотя, по сути, он им и является: место для содержания детишек мафиози, которые хотят что-нибудь изучить, но без угрозы быть убитыми или похищенными.
Шанго, Один и другие главы облагораживают мир организованной преступности. И что имеет в итоге Великобритания? Свой собственный мафиозный университет, тюрьму и систему налогообложения.
Абсурд.
Я спускаюсь вниз по усыпанной гравием дорожке, где розовый сад разделяет здание и газон, который тянется вплоть до охранных стен вдалеке. Утреннее солнце согревает мою спину, а взгляд доктора Ксандера нежно греет половину моего лица.
Кроме шуток, процесс проверки в университете был тщательным. Криус удостоверился, что связи между мной и ним нет, так что тот, кто проверял мое прошлое, увидел всего лишь историю парня, который своим трудом поднялся из неполноценной семьи с родителем-наркоманом.
– Мисс Атена Белус пожаловалась, что вы сделали сексистское замечание сегодня на лекции, – говорит доктор тихим голосом.
– Новости разлетаются быстро.
Он достает свой смартфон.
– Она является сотрудником по делам женщин Университетского студенческого союза, и жалоба размещена в интернете.
Я смотрю на экран, пропускаю какой-то бред про бананы и обращаю внимание на фотографию Вира с гитарой.
– Могу я посмотреть?
– Конечно, – доктор Ксандер отдает свой телефон. – Почитайте комментарии снизу. Многие из них достаточно сильно оскорбились.
Племянник Одина смотрит в камеру, заткнув руку за пояс узких джинсов, а сзади прифотошоплена надпись: «Оловянные солдатики на Плутоне». Рядом с ним стоят студенты, которых я смутно узнаю по лекционному залу.
Надпись гласит: «Суббота, 18:00, «Кампус Кафе». Не пропусти».
Идея зарождается где-то глубоко в моей голове. Если я не могу вытащить Вира Бестлэссона из кампуса, то, возможно, смогу выманить «солдатиков».
– Вы видите? – спрашивает доктор Ксандер. – Одним неуместным комментарием вы обидели всю женскую половину студентов.
– Вы правы, – я поворачиваюсь и смотрю ему прямо в лицо.
Его бледные глаза расширяются от шока. Вблизи он выглядит старше с этими тонкими седыми прядями в растрепанных коричневых волосах.
– Так Вы мне поможете наладить контакт со студентами?
– Вот, что я предлагаю, – говорю я.
Он понимающе кивает.
– Извинение перед юной леди. Я понимаю, насколько комментарий про банан был неуместным.
– Вы могли бы пригласить ее и еще нескольких девушек на чай.
– Давайте не будем перегибать, – я поднимаю ладонь. – Только девушка, о которой идет речь. Ей может быть некомфортно говорить об этом при сверстниках.
Доктор Ксандер вырывается вперед, его лицо сияет.
– Это хорошее начало.
– Возможно, студентам необходимо видеть, что мы проявляем к ним интерес, как к личностям, – оставляю предложение висеть в воздухе, надеясь, что академик перехватит инициативу и предложит нечто, способное привести нас к Виру Бестлэссону.
– Есть идеи?
Я протягиваю ему телефон.
– Мы могли бы посетить мероприятие в кампусе. Есть что-нибудь в субботу?
Он смотрит в телефон.
– Пройдет концерт в «Кампус Кафе». Я могу позвать кого-то еще и…
– Звучит превосходно, – хлопаю его по плечу и прохожу мимо. – Только скажите мне, где и когда встречаемся.
Доктор Ксандер улавливает подсказку и не идет следом, но, только когда телефон жужжит от ее сообщения с изображением смайлика-банана, я осознаю свою ошибку. Я должен был встретиться с Феникс в субботу.
Пишу ответ:
Я: Раз уж ты так любишь бананы, я познакомлю тебя поближе со своим.
Она: Ням😊
Я: И я буду оценивать твои старания.
Когда она отвечает хмурым смайликом, мои брови сдвигаются. К сожалению, придется перенести. Проинформирую ее завтра во время планового утреннего сосания члена.
