Текст книги "Цветок асфоделя (СИ)"

Автор книги: Шион Недзуми

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 32 страниц)

Гарри не возражала, ей даже лучше.

– Вашу палочку, – сотрудник Министерства на входе протянул ладонь.

Гарри протянула ему подставную, купленную у Оливандера палочку. Пару часов она лакировала ее, доводила до ума, чтобы внешне не отличалась от сделанной Певерелл.

Чиновник прочитал составляющие, наколол бланк на шип и вернул инструмент. Гарри поблагодарила его и спрятала палочку в левый рукав, настоящая грела запястье в креплении на правом предплечье. Том самом, подаренном Сметвиком.

Экзамен проходил на втором этаже, на один день выделили несколько кабинетов: под теоретическую и практическую часть. Хотя, возможно, просто расширили пространство магически на время.

Со своими товарищами Гарри разошлась еще в самом начале: те, сдав один предмет, переходили к другому. Естественно, женщина, выбравшая куда больше дисциплин, от них отстала. Последней шла практика по Трансфигурации, до нее Гарри доползла только к вечеру, даже с учетом того, что на многие опросы потратила меньше отведенного времени, измочаленная, уставшая. Но довольная. Ответы на письменные вопросы, колдовала она на одном дыхании, радуясь, что есть возможность покончить со всем одним днем. Да, не совсем рациональное решение со стороны Министерства, так как абитуриенты устают, но ведь они и не дети, взрослые волшебники.

– Мисс Певерелл? Добрый день, прошу проходите.

Гарри сделала шаг внутрь комнаты и чуть не споткнулась, когда увидела членов приемной комиссии. С трудом сохранила невозмутимый вид, прошествовала в центр комнаты.

Профессора Тофти и миссис Марчбэнкс она знала еще по прошлой жизни, по своему пятому курсу в Хогвартсе. Правда, не совсем привычно было видеть их не такими морщинистыми, более энергичными. Молодыми. Профессор Тофти энергично подпрыгивал на своем месте, потирал ручки в нетерпении, как всегда полный энтузиазма. Миссис Марчбэнкс еще не ходила со слуховой трубкой и не гаркала по-военному от своей глухоты. Наоборот, говорила мягко, но внушительно. Командные нотки сохранились, явно у нее в семье были военные.

Но больше всего женщину поразила другая личность. С левого краю сидел за столом Альбус Дамблдор. При произнесении фамилии магички, он вскинулся, пристально посмотрел на нее. Ментальные щиты взлетели почти на автомате, да еще и обруч должен помочь. Она создавала его как раз для таких вот случаев.

В груди болезненно сжалось. Не ожидала, не ожидала она встречи с директором школы, не была готова к ней. По крайней мере, морально. В ее времени он выбрал амплуа доброго дедушки, волшебника из сказок. Его манера одеваться, длинная борода – все способствовало этому. Гарри помнила его белым, как лунь, стариком, чьи черты лица сгладились от белизны волос, кожи, бороды. И лишь глаза сияли ярко, по-молодому. Она подозревала, что это просто способ отстраниться от себя-прошлого, забыть об ошибках, терзающем чувстве вины. А сейчас перед ней сидел пожилой мужчина, лишь слегка припорошенный белым цветом, сквозь которые пробирались нитки каштанового оттенка. И черты лица – резкие, властные, как и сияющие глаза.

Волшебница вздохнула. Как там говорил Снейп? Очистить свой разум? Да, у нее экзамен, она не должна отвлекаться на посторонние размышления.

Суть проверки состояла в том, чтобы продемонстрировать свое владение невербальными чарами. Превращая живое в неживое, один вид животных в другой, экзаменуемый не должен произносить ни звука. Только тогда оценка будет высокой.

Глаза Дамблдора были прикованы к ее палочке, Гарри была уверена, что директор ощутил наличие темной магии, но промолчал. Просто следил, запоминал, пока миссис Марчбэнкс не остановила женщину, сказав "достаточно". Гарри попрощалась и вышла из кабинета, неспешно, гордо. Но кто бы знал, каких усилий ей это стоило. В коридоре она подошла к окну, спрятавшись за раскидистым колючим растением в кадке, и прислонилась к стене, прикрыла воспаленные от усталости глаза.

Даже в прошлом, будучи стариком, Дамблдор не отказался от желания найти Дары Смерти. Что и стало причиной его гибели. Из всех Даров, Воскрешающий Камень – самый губительный, самый мучительный. Можно отдать жизнь за палочку – легко, можно потерять или попытаться уничтожить мантию-невидимку – тоже ничего сложного. От всего этого легко отказаться, если постараться. Но Камень… он не возвращает людей, лишь их дальнее эхо, слепок их душ, простое воспоминание, что сохранилось в Садах Смерти. И от этого еще мучительнее находиться рядом с ними, но отказаться нет возможности. Лишь бы обманывать себя сладкой иллюзией их присутствия, их дыхания, придумывать себе тепло их рук.

Чувство вины – самый плохой советчик при таком раскладе. Зачем всю жизнь терзаться вопросом, на который не хочешь знать ответ? Боишься узнать? Игра с огнем, когда тянешься к пламени, но отдергиваешь руку, боясь обжечься.

– У тебя такой вид, будто ты не экзамены сдала, а с похорон вернулась.

Гарри вскинула голову на знакомый голос. Перед ней стоял улыбающийся Гиппократ Сметвик.

– Держите, мисс Певерелл, – порылся в кармане и протянул пузырек. – Укрепляющее. Восстановит силы, хоть немного.

Волшебница улыбнулась, поблагодарила кивком. И осушила зелье, поморщившись от неприятного вкуса. И почему все снадобья такие мерзкие, кроме Амортенции, разумеется.

Из кабинета тем временем вышла приемная комиссия. Гарри перехватила взгляд Дамблдора, вежливо кивнула ему, после чего директор отвернулся и последовал дальше по коридору, беседуя о чем-то с миссис Марчбэнкс.

– Дамблдор? – поднял бровь целитель. – Интересно, с каких пор председатель Визенгамота принимает экзамены?

– Наверное, с тех самых пор, как их сдаю я, – мрачно заметила Певерелл.

Мужчина хмыкнул, предложил руку.

– Говорил же, твоя фамилия многих заинтересует, – заправил за ухо женщины выбившийся локон волос. – Почему бы не забыть обо всем и не пойти отпраздновать твою сдачу в то милое кафе, которое ты мне показывала?

– Я еще не получила оценки.

– Уверен, они будут самыми высокими.

Гарри хмыкнула, хлопнула его ладошкой по плечу.

– Вы сладкоречивый льстец, мистер Сметвик. Но продолжайте, мне нравится.

Целитель звучно расхохотался.

Уэльс представлял собой край бесконечных пологих холмов, долин, равнин и озер, со старинными замками, что шпилями упираются в небеса. Они сохранились еще со времен Средневековья, когда пословица "мой дом – моя крепость" не была простыми словами. Высокие, крепкие, из тяжелого, шершавого серого камня. С обитыми железом деревянными дверями – единственное, что обновили в новом веке. Они словно вырастали из земли, являясь неотъемлемой частью природы края. Как деревенские домики в Шотландии, каменные особнячки Англии.

Гарри стояла на продуваемом всеми ветрами плато, где находился небольшой, но массивный, приземистый замок. А возле него – маленькое кладбище Святого Триниана. Когда-то давно здесь жил местный землевладелец, лорд, и кладбище являлось семейным, на нем хоронили лишь кровных родичей лорда. Но спустя два века не осталось в живых никого из семейства: война и мор унесли последних представителей рода. Тогда кладбище сделали открытым для крестьян и мелких торговцев.

В нынешнее время в окрестностях уже никто не жил, мор повторился, и люди перебрались поближе к городу, к цивилизации и хорошим лекарям. Про кладбище забыли, его не стали разрушать, так как поговаривали, будто над ним висит проклятие. И это умерший лорд разозлился на то, что место упокоения его семьи открыли для посторонних. Вот и наслал болезнь на земли.

Если учитывать, что лорд являлся магом-некромантом, всего можно ожидать.

Гарри шагала меж ровных рядом осыпавшихся от времени каменных надгробий с полустершимися именами. Время хорошо потрудилось, атакуя маленькое кладбище. Разросся бурьян, ковыль клонил голову под сильным ветром, оплетал серый камень нежно-розовый вьюнок. Гарри провела рукой по одному из надгробий, слушая отклик земли. Аура смерти почти растворилась в воздухе, здесь уже давно никого не хоронили, боль и печаль постепенно уходили. Но оставалось нечто темное, затаившееся в самом сердце этого места.

Тогда, в прошлом-будущем, ей понадобилось время, чтобы разобраться, что же здесь произошло. Первый мор, который унес с собой семью лорда, являлся ничем иным, как проклятием. Которое принесли с собой служащие замка, предавшие интересы своего господина ради денег и земель. Тот слишком поздно узнал об этом, лишь когда его маленькая дочь умирала на руках отца. В отчаянии и злости он сделал амулет, рассчитывая на отсроченную месть. Тот генерировал некромагическое поле, поднимая мелкую нежить, которая и должна была растерзать семьи предателей и их самих. Но что-то пошло не так, амулет пробудился не через пару десятилетий, как было запланировано, а через многие сотни лет. При этом накопил достаточно мощи, чтобы все окрестные кролики и лисицы, когда-либо умиравшие поблизости, бросились на пришедшего некроманта. Ох, и побегала Поттер!

Зато теперь есть реальный шанс отключить его, расплести "программу" до того, как те придут в активное состояние.

И какой наглядный материал для ее мастерской работы!

В старом склепе пахло затхлостью и тленом, крышка одного из саркофагов с грохотом упала на пол. Гарри поморщилась от взметнувшейся в воздух пыли, но не отошла. Некроманты вообще народ не брезгливый.

Амулет лежал на груди скелета, обхваченный его костлявыми пальцами. Пульсировал, выполнял свою программу, поднимая мелких животных и вводя их в принудительный сон, чтобы однажды бросить разом в атаку. По меркам современности, мелкие неприятности, однако по тем временам, когда малообразованные крестьяне боялись каждого шороха из-за суеверий, подобное "войско" нанесло бы немалый урон.

А лорд с того света посмеялся бы над ними. Чувство юмора у некромантов тоже было весьма специфическим.

Он ждал, Гарри ощущала на себе жадный, отчаянный взгляд, он ждал момента мести с тех самых пор, как умер. Не покинул это место, даже когда амулет не сработал. Ждал.

– Они давно уже умерли, – произнесла она в пустоту.

Та всколыхнулась горем, злостью и ненавистью. И болью, отчаянной, яростной болью.

– В конце концов, их убил тот, кто их нанял, – пожала плечами волшебница, расплетая чары. – Они не прожили и двух месяцев после вашей смерти.

Тихий вздох-стон. Теперь уже с облегчением. Гарри освободила амулет, свернула программу и спрятала артефакт в сумку. А уж потом приступила к изгнанию духа. Не стоит ему больше здесь оставаться, пусть идет на перерождение. Возможно, в следующей жизни ему повезет больше.

Рождество подкралось незаметно, как и время экзамена на Мастерство.

В Гильдии Гарри провели в специально оборудованную комнату. Пока экзаменуемый находился в ней, кураторам даже не было нужды следить за происходящим. Амулеты и артефакты не давали списывать, подглядывать, пользоваться заклинаниями и зельями для улучшения памяти. Одинокий стол с двумя стульями посреди комнаты без окон, без какой-либо другой мебели. Лишь в углу сиротливо стояла вешалка для одежды.

Гарри вздохнула, уже привычно очистила сознание. Сумка с ее практическим материалом лежала на соседнем сиденье, свою работу она, как и полагается, отослала за две недели до экзамена в Гильдию, для ознакомления. С полностью завершенными выкладками, расчетами, начерченными от руки графиками, схемами. Но артефакты оставлять без присмотра не собиралась, слишком хорошо знала, на что способны некоторые… мастера своего дела, чтобы завалить абитуриента и будущего конкурента. Кажется, тогда она прокляла семилетней импотенцией парочку зарвавшихся.

Последние дни она просиживала в Публичной библиотеке, купила несколько книг у торговцев в Лютном. Освежила знания, утрамбовала их плотнее, вспомнила, чему ее учили.

В отличие от школьного образования, каждый урок в Гильдии от зубов отлетал.

Женщина развернула пергамент и приступила. Чувствовала, что за ней следят, присматривают, но если намеревались смутить этим, не на ту напали. Она прикусила кончик пера и шустро застрочила ответы. Ничего страшного, она уже проходила это. Неужели вопросы не меняются с годами?

После опроса ее ждала защита работы, уже в другом кабинете. Волшебница развесила увеличенные графики на стене, разложила артефакты так, чтобы удобно было брать и демонстрировать их. И повернулась к комиссии.

Глава Гильдии, Магистр Ливси, сухопарый мужчина с противно крысиным лицом, ну, как она не догадалась, кто придет. Зануда и взяточник, пытался завалить вопросами тогда еще Поттер. Та не далась, а коллеги напомнили магистру, что он имеет дело с малефиком, злить темного мага не стоит. Иначе последствия стихийного выброса лучшие специалисты Мунго не снимут. Пришлось тому оценивать работу справедливо.

По правую руку сидела неизменный заместитель Главы, Мастер Айрис Хирн. Вот кто мог послужить лучшей иллюстрацией типичной ведьмы: рыжеволосая, зеленоглазая, с пухлыми чувственными губами. Она не утратила своей красоты и способности кружить мужчинам головы даже в старшем возрасте. Что уж говорить сейчас, когда волшебница находилась в расцвете сил. При этом являлась отличным специалистом по работе с металлами и камнями.

Слева удобно устроился Мастер Эйнар Макдугалл, рослый шотландец, с буйно вьющимися каштановыми кудрями. Голосом и статью напоминал медведя, и был таким же добродушным. А уж какие амулеты для боевых операций Аврората делал!

Им предстояло оценивать работу, но кроме них в комнату набились все Мастера Гильдии. Некроманты крайне редко идут в Артефакторику, а уж о взаимодействии и создании артефактов задумываются и вообще единицы, предпочитая не демонстрировать" темную сторону силы". Так что новая работа вызвала закономерный интерес.

Гарри незаметно перевела дыхание. Такое количество свидетелей не даст комиссии судить предвзято ее работу. Ну, и славненько. Она распрямила плечи, представилась и сухим, казенным тоном начала:

"Некромантия или некромагия – способ гадания, который предполагает общение с душами умерших, на древнегреческом νεκρο-μαντεία означает вопрошение душ умерших о будущем. В основе данной практики лежит убеждение в том, что мёртвые обладают особым могуществом и могут покровительствовать живым. Однако следует трактовать понятие более широко. Данный термин подразумевал взаимодействие с миром мёртвых, использование его энергии, управление миром мёртвых. Соответственно некромант – маг или жрец, практикующий такого рода действия. Это может быть управление мёртвыми телами (создание нежити), использование для заклинаний некромантической, негативной энергии (иссушение, похищение жизни) или разговор с мёртвыми, вызов духов…."

В отличие от университетов, где полагалось на представление работы пятнадцать-двадцать минут, в Гильдиях можно было часами пересказывать работу, демонстрировать свои изобретения, давая подтверждение экспериментам. Гарри видела восторг в глазах Мастеров, когда показала свои артефакты, созданные с силой некроманта, один – с помощью наклонности к малефицизму. Магистр Ливси скривился, как будто съел лимон. Да, милый, ты правильно понял намек, здесь тебе не светит получить взятку. А если будешь цепляться к мелочам или пытаться обобрать бедную, беззащитную магичку, еще и проклятие схлопочешь.

Ажиотаж вызвал и старинный амулет. Тогда маги не стеснялись применять свой дар во всех направлениях, главное – выжить.

После окончания речи Певерелл, начались жаркие дебаты, посыпались вопросы со всех сторон. Айрис интересовал способ обработки металлов, Макдугалл спрашивал о применении такого рода артефактов в оперативной, повседневной работе. Магистр Ливси кривился, но гонял по теории. Это напоминало дуэль на шпагах, где на каждый выпад следует ответный. Идеальное словесное фехтование.

К тому времени уже проверили ее письменную работу.

Как бы то ни было, после долгих, горячих споров, Гарри свое звание получила. Из Гильдии она выходила под поздравления теперь уже коллег, Мастером Артефакторики. Мастер Певерелл, звучит неплохо.

На улице, прямо напротив входа ее уже ждали. Гиппократ Сметвик, не забыв наложить Согревающие чары, утрамбовывал пушистый снег, расхаживая туда-сюда.

– Ну, как? – с оживлением спросил он.

Гарри продемонстрировала другу свиток-подтверждение.

– Теперь я – Мастер Певерелл.

– Поздравляю! – Сметвик сгреб подругу в медвежью объятия, подхватил на руки и пару раз подкинул.

Гарри взвизгнула от неожиданности, вцепилась в широкие плечи. И весело засмеялась, откинув голову. Как же хорошо, Мерлин, Мордред и Моргана, как же хорошо! Больше она ничего не обязана, может строить свою жизнь так, как ей вздумается. У нее есть все: дом, работа, звание, друзья.

Целитель поставил ее на ноги, и женщина отряхнула снег с его плеч.

– Что ты здесь делаешь? Как узнал?

– Ричард просветил. Он бы и сам пришел тебя поздравить, но ты же знаешь предпрадзничную неделю в лавке, – подвигал многозначительно бровями.

Гарри вновь рассмеялась, утвердительно кивнула. Как бы она ни была уверена в своих силах, все равно волновалась. Мало ли что может случиться. И сейчас счастье пузырилось где-то глубоко внутри, поднималось пышной пеной, рвалось из груди. Она так долго к этому шла!

– Тем более я, как семейный врач рода Певерелл, беспокоился за состояние здоровья его главы и наследницы, – напустил на себя важный вид целитель.

Волшебники бросили друг на друга хитрый взгляд и прыснули, вспомнив сказанные в Гринготсе слова, когда Сметвик сопровождал туда Гарри.

– Гарри! Гарри!

Волшебница обернулась, кто-то звал ее.

К ним бежали Эрик, Стоун, Дэвид, Амелия и Ричард. Девушка раскраснелась, махала руками, весело смеялся задыхающийся от быстрого бега Эрик. Они обступили Певерелл.

– Мы не могли не поздравить тебя, – Нокс склонился над рукой волшебницы, задержавшись в таком положении чуть дольше положенного, при этом бросил хитрый взгляд из-под ресниц.

Гарри сморщила носик.

– Поздравляю, – Стоун обнял бывшую коллегу. – Мы в тебе не сомневались.

– Поздравляю! Поздравляю! – звучало со всех сторон.

Никогда еще Гильдия артефакторов не видела такого веселья и радости перед своими стенами.

– Пойдем, моя жена уже приготовила настоящий пир! Отпразднуем появление еще одного Мастера, – с энтузиазмом предложил Стоун.

– Простите, но… – Гарри прикусила губу, остановилась, заставив притормозить и остальных. – Но я могла просто не сдать экзамены и….

На нее посмотрели со снисхождением, как на маленького ребенка.

– Это же ты, Гарри! – просто развел руками Эрик.

Как будто это все объясняло.

Шагая между Ричардом и Гиппократом, вслушиваясь в веселую болтовню Эрика и Амелии, рассказывающих о новых заказах, смешных случаях в Лютном, общих знакомых, Гарри поняла, что еще никогда не была так счастлива.

Это будет самое лучшее Рождество!

Через неделю в окно мастерской Гарри, работающей над очередным заказом из Гринготса, теперь уже официально, постучалась бронзовая сова. На письме ярко сиял герб Хогвартса.

Директор Дамблдор приглашал ее на работу.

10

Хлопья заскользили по краям миски, Гарри залила их молоком. Получалась холодная овсянка, но если добавить немного фруктов – идеальный диетический завтрак.

Раскрытое письмо лежало на краю стола.

Принять или не принять предложение директора Хогвартса – вот, в чем вопрос.

После сдачи на мастерство образовалось слишком много свободного времени, которое тратилось лишь на создание артефактов по заказу банка и некоторым частным – от клиентов Гринготса, которым ее порекомендовали те же гоблины. Деньги приличные, нуждаться она не будет в любом случае, так что зарплата преподавателя Защиты от Темных искусств не играет большой роли.

Другой вопрос – хочет ли она этого? Быть под самым носом у директора, работать с маленькими детьми – последнее, кстати, пугало особенно. В роли преподавателя Гарри еще себя не пробовала, если не считать парочку уроков в Гильдии и помощь Амелии, но там были исключительно взрослые, сознательные люди, а в Хогвартсе – малышня, обуреваемая либо желанием пошалить, либо гормонами, в зависимости от возраста.

А еще там директор, волшебная палочка которого официально принадлежит Гарри. Для Смерти не имеет значения время и пространство, признав ее один раз, Дары будут принадлежать ей всю оставшуюся жизнь. Певерелл не знала, как поведет себя Бузинная палочка, с упрямого, своевольного артефакта станется пожелать оказаться у нее в руках. Нет, проблемы надо решать по мере их поступления.

Больше всего Гарри волновало другое. Для себя она все уже решила, не собиралась активно вмешиваться в происходящие события, хватит, нагеройствовалась. Но что-то внутри, что-то, еще не умершее, гриффиндорское, требовало предпринять хоть что-то. В Хогвартсе сейчас полным-полно детей, которым в будущем предстоит стать Упивающимися, прислужниками Тома. В семьдесят первом туда пойдут ее будущие родители. Как у преподавателя, у нее появится шанс повлиять на некоторые принятые решения студентов. И она сможет понаблюдать за ними, одновременно будучи в курсе всех событий.

Насчет невмешательства Певерелл не обольщалась. Под свои знамена Волдеморт зазывал всех аристократов, чистокровных, носителей древних знаний и традиций. Ему редко кто отказывал. Первые – из-за энтузиазма, харизмы лидера, последние – из-за страха умереть от руки тогда еще молодых Упивающихся. Слишком уж показательным был пример старших Поттеров. Деда и бабушку Гарри убили прислужники Тома, Карлус отказался присоединяться к ним, за что и поплатился. Возможно, именно это и подтолкнуло Джеймса на светлую сторону, так как до этого Поттеры держали нейтралитет.

Возможно, вероятнее всего, Том захочет влить свежую кровь, заманить к себе молодого мастера, главу рода. Кто знает, разбираться в его сознании и мотивах Гарри не бралась. Работать в Хогвартсе – единственный шанс как можно дольше быть вдали от активных боевых действий.

Хлопья размякли, превратились в единую кашку с яркими вкраплениями засушенных фруктов. Гарри потыкала в массу ложкой и вздохнула, возвращаясь к раздумьям. Кого она пытается обмануть, приводя стройные, логические доводы рассудка, когда ее сердце рвется в школу, желает вновь оказаться среди шотландских холмов. Гарри скучала. По тому Хогвартсу, что встретил ее огнями в день первого приезда, для нее он, с детства, являлся воплощением всего самого-самого волшебного, сказочного и неповторимого. Как и для Реддла, для Снейпа, для многих других детей замок стал ее домом.

Она хочет вернуться туда на законных основаниях.

А свои желания Певерелл привыкла исполнять.

Хогвартс не менялся со временем. Величественный средневековый замок стоял вне времени и пространства. Проходили времена, как кадры киноленты, сменяли друг друга поколения волшебников, сидевших на школьных скамьях, а он оставался неизменным, непоколебимым домом, приютом для всех, кто ищет защиты.

Гарри улыбнулась, проходя сквозь ворота, по расчищенной дорожке направляясь к главным дверям. Предварительно она написала директору, что прибудет обсудить условия работы, так что ее должны уже ждать. Под своды Хогвартса она вступила с замирающим от предвкушения сердцем.

Словно вернулась домой.

Хогвартс готовился к Валентинову дню. Гарри вспомнилось, каким стал замок в год работы незабвенного Локонса. Сейчас все выглядело… гораздо гуманнее. Или студенты просто не разучились еще заклинать вещи. Никаких садовых гномов с арфами и крылышками, открытки сами порхали в воздухе, падая прямиком в руки получателя. Девушки хихикали, краснели, бросали взгляды из-под ресниц на гордых своими выходками мальчишек. Магичка прошла мимо незамеченной.

– Мисс Певерелл?

Гарри обернулась. Перед ней стояла Минерва Макгонагалл. Молодая, но по-прежнему неприступная, застегнутая на все пуговицы, в знакомой остроконечной шляпе. Первое впечатление не всегда ошибочное. В свой приезд в Хогвартс Гарри подумала, что с этой женщиной лучше не связываться. Так вот, она была права на все сто процентов. Даже сейчас Минерва умудрилась придать своему лицу такое строгое выражение, что ученики в радиусе двух метров говорили тише, начинали поправлять манжеты и воротники.

– Директор попросил проводить вас к нему. Вы ведь никогда до этого не бывали в Хогвартсе?

– Благодарю вас, мне действительно не доводилось бывать в школе, – в этом времени. – Профессор…

– Магконагалл. Веду трансфигурацию, декан факультета Гриффиндор, – представилась женщина. – Возможно, мы станем с вами коллегами.

В серых глазах собеседницы промелькнуло нечто, отчего Гарри чуть не задохнулась. Минерва переживала за нее и старалась приободрить! В груди зародилось теплое чувство благодарности, которое женщина попыталась передать взглядом. Судя по чуть расслабившейся линии твердо сжатых губ, ей это удалось.

Уже знакомая горгулья охраняла вход в святая святых школы, кабинет директора.

– Прошу, вам сюда. Директор Дамблдор уже ждет вас. Лимонные леденцы.

Статуя со скрежетом отъехала в сторону. Гарри улыбнулась своему бывшему декану.

– Еще раз благодарю.

Профессор кивнула, развернулась и пошла. Прямая, словно палку проглотила, Гарри помнила, что сломить ее не удалось ни нашествию Упивающихся, ни пожару в школе, ни битве за Хогвартс. Макгонагалл всегда поражала своей выдержкой, собранностью.

Лестница эскалатором подняла ее наверх, женщина постучалась в дубовую дверь.

– Прошу, – голос директора раздался с той стороны.

– Добрый день, директор Дамблдор.

Мужчина поднялся ей навстречу, поцеловал протянутую для приветствия руку.

– Добрый день, мисс Певерелл. Как хорошо, что вы смогли найти время и посетить меня лично. Прошу, присаживайтесь.

Гарри опустилась в глубокое кресло, с интересом огляделась по сторонам. Время не властвовало и над данной обителью. Портреты бывших директоров посапывали на стенах под мерное позвякивание незнакомых приборов. Раньше незнакомых. В молодости все это казалось дополнением к загадочному амплуа великого волшебника, однако с опытом Гарри смогла рассмотреть приборы лучше, понять их устройство. Многочисленные артефакты, следящие за происходящим в школе, защищающие от большинства темных проклятий. Именно благодаря им Дамблдор всегда знал, где происходит нечто экстраординарное и мог появиться там как… по волшебству. Магичка усмехнулась своим мыслям.

Директор тем временем повернулся от небольшого столика, протянул гостье чашечку ароматного, душистого чая.

– Угощайтесь. Молоко, сливки, сахар? – он выставлял предложенное на столике по левую руку от кресла. – Могу предложить чудесные лимонные дольки. Знаете, у меня слабость к этим магловским сладостям, хотя многие волшебники и не одобряют подобного увлечения.

– Понимаю, – Гарри обхватила чашку руками. Здоровая паранойя запрещала что-либо есть и пить в чужих владениях, из рук незнакомого волшебника. Пусть она ошибается, но иногда лучше перебдеть. – Мне и самой нравятся некоторые изобретения простецов, однако, если честно, предпочитаю выпечку. У них есть потрясающие рецепты печенья с медом.

– Согласен с вами, – Дамблдор вернулся на свое место, соединил кончики пальцев, из-за очков-половинок на Гарри посмотрели проницательные, яркие-яркие глаза. – Мисс Певерелл, не стану скрывать, я наводил справки о вас в Министерстве и Гильдии. Скажите, вы проходили домашнее обучение в своем роду?

– В своей семье, директор Дамблдор, – чашка грела руки, Гарри чувствовала себя непринужденно. Артефакт защитит от нежелательного внимания к ее мыслям и чувствам. – Как вы, наверное, догадались, я стала основательницей собственного рода. До этого у меня была семья.

– Фамилия Певерелл очень известна в узких кругах…

– Бард Бидль значительно прославил ее, – нейтрально заметила бывшая Поттер, намекая на возвращение к сути беседы.

Значит, наводил справки…. Ничего существенно страшного. Гильдия строго охраняла секреты своих Мастеров, их разработки, а именно под эту категорию подпадала мастерская работа Гарри, которую женщина предоставила во время защиты. Так что о том, что будущий преподаватель – некромант, Дамблдор просто не мог знать, а обруч и платье отлично экранировали ее темный талант. Не хватало еще засветиться с сильным, стабильным темным даром. Пусть в нынешнее время, пока еще древние рода пользуются авторитетом, темная магия не совсем под запретом, дальше будет хуже. А Гарри планировала пожить в магическом мире о-очень долго и не хотела оглядываться по сторонам. Некромантов априори считали пиком темных искусств, самыми страшными, самыми опасными и вообще, самыми-самыми. Ломать копья, биться о стену непонимания окружающих сами некроманты не собирались, они старались держаться подальше от общества. Что приводило к бракам с простецами и вырождению таланта.

Но, кажется, она отвлеклась.

– Мисс Певерелл, рекомендации экзаменационной комиссии и членов Гильдии, что принимали у вас экзамен, меня полностью удовлетворили. Поэтому я и написал вам с предложением о свободной вакансии. Профессор Бернс, ваш предшественник, пострадал вследствие неучтенного темного проклятия на приобретенном им артефакте. Его забрали в Мунго, сейчас уроки до конца года ведет присланный Министерством аврор, но сами понимаете, это совершенно не то. Защита предполагает изучение не только боевой магии, – директор сделал паузу. – Изначально я хотел предложить вам должность только преподавателя, однако мой коллега и друг, Гораций Слизнорт, профессор Зельеварения и декан факультета Слизерин в последнее время стал жаловаться на возраст, ему все сложнее справляться со своими обязанностями. И он попросил меня найти ему замену в качестве декана Слизерина. Как вы посмотрите на то, чтобы занять освободившуюся должность? Разумеется, контракт будет иным, полагающиеся привилегии, обязанности, заработная плата – все будет учтено в связи с повышенной занятостью.

– Я могу посмотреть условия контракта?

– Разумеется, прошу, – Дамблдор протянул свиток.

Пальцы кольнуло чуждой сканирующей магией. Гарри с трудом удержалась от усмешки. Ай-ай, профессор, как нехорошо! Иногда можно просто спросить, потому как темным магам жутко не нравится, когда кто-то пытается вызнать их секреты. Особенно уровень магического потенциала. Разумеется, на ней кое-какие щиты, а потому проклинать директора сразу она не станет. Но запомнит.

Если судить по условиями договора, директор заинтересован в ней, очень заинтересован в том, чтобы Певерелл осталась в Хогвартсе, как можно дольше. Гарри чувствовала скользящий по ней проницательный взгляд, приходилось держать лицо.

Достойная оплата, выходные, страховка и так далее, и тому подобное… где же подвох? Женщина откровенно не доверяла ситуациям, где имелись одни лишь плюсы. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке.