Текст книги "Люди и Тени (СИ)"

Автор книги: Шимпо Ботан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

– Я буду жить вечно. – глухо молвил маразут, обеими головами. Упрямый и жестокий, беспощадный к людям и к себе самому. Четыре глаза лучились ненавистью, не просто злостью, но Ненавистью, уверенной, закостенелой. Схватил зазевавшегося кузуни и раздавил как цыплёнка, хрустнули кости.

– Стреляйте, ребята! – охрипло кричал Батташ.

Но в этом уже не было нужды – силы оставили монстра. Глаза закатились, из лёгких вырвался тоскливый вздох… В двух мозгах прозвучала одна мысль: «Слишком дёшево продали жизнь». Скаля снежно-белые зубы, Нурух-Норох, дитя Лумуй-Ломоя, повалился замертво. Земля содрогнулась от падения гигантской туши, настала тишина.

– Двадцать шесть к одному, – тихо проговорил Тес-Нур. Как для боя с маразутом, хорошее соотношение. Обычно всё хуже.

– Двадцать шесть к двум! – мрачно улыбнулся Батташ. – Головы-то две!

ГЛАВА 17. БЕЗУМИЕ ЗАРАЗНО

Кавалеристы возвращались к колеснице. Уставшие телесно и душевно, потные, злые. После жестокой сечи и смерти боевых товарищей, хотелось лишь одного – отдохнуть… Настроение у всех – не самое лучшее. Ещё бы! Тварь завалили, но четыре её сородича целы, а пехота рубиться с тенями – победит ли? В хмурых глазах застыла тоска, как отражение ив в мутной воде. Тем более было много раненых. Но тут случилось маленькое чудо – покров туч истончился, ветер разорвал их покрывало, и зыбкие солнечные лучи коснулись земли. Будто несмелая улыбка сквозь века, привет от минувших эпох… Лучи подсветили мутную мглу, озолотили подушки тумана, и немного согрели воинов, а главное – вернули в души свет.

– Такое случается, – проговорил один бывалый офицер. – Хоть и редко.

А вот и колесница! Целая, невредимая – как воплощение порядка и уверенности, посреди безумной, и, в общем-то, глупой войны-мясорубки. Мараван и Тариваш курили, обсуждали минувшее побоище. «Да, под коленями слабое место, парень молодец, что туда ударил». Понимающий кивок. «Да, но рискованно…» Точь-в-точь, ханаарские зрители, после боя быков. Немного поодаль расположились княжеские гвардейцы, чистые и свежие, они по-прежнему охраняли Найпу. Варвары поглядывали на них с немым вопросом: «Ага, мы кровь проливали, а вы?» Но гвардейцы не смущались. Они вообще никогда не смущались. Хранили покой души.

На слабом ветру колыхалось желто-белое княжеское знамя, рядом расположилась Найпа. Присев на землю, точнее на узорчатый ханаарский коврик, она медленно пила из чаши молоко. Девушка тоже устала – ещё бы, созерцать такое побоище. Но, как ни странно, слёзы больше не блестели, и лицо было спокойным. После пережитого ужаса, в душе наследницы словно родилось второе дыхание. Такое иногда случается – страх, тревога неожиданно отступают, и человек снова смотрит на мир ясными глазами. Обычная девушка продолжала бы сидеть и рыдать, но Найпа была прямым потомком Лайры, потомком великих владычиц, что правили тысячами и миллионами подданных. Любая власть, даже номинальная, означает ответственность, и потому род Лайры был смелым. Вот и Найпы была смелой – настоящий лайрид.

– Слава Свету! – приветствовал её Тес-Нур.

– Привет! – она шумно вздохнула. – Жаль, что мы так и не испытали Оружие.

– Мы могли бы послать тебя против теней, вместе с Луривуном и пехотой, – молвил Тес-Нур. – Но не успели сообразить. Сама понимаешь – хаос битвы.

– Да, – сказал Батташ. – Мы хранили силу Улья для самого страшного, для атаки четверых маразутов. Но шершни доложили, что её уже не будет. Ведь твари увидели, поверженное тело своего сородича, и не стали рисковать.

Найпа удивилась.

– Хм, они трусы?

– Ну не трусы, – ответил варвар. – Но и бесстрашными их назвать нельзя. Это каста разведчиков-диверсантов, а не воинов. По сути – они разбойники и головорезы. Но всё равно мы были на волосок от гибели! Атакуй они нас сразу всем своим отрядом – и мы бы сейчас с тобой не разговаривали.

– Да, – подтверждающе кивнул Тес-Нур, – И силища есть, и ум есть, и магическими способностями одарены сполна, а биться как единое войско не умеют. Каждый гордый и заносчивый, только о себе и думает. Потому-то и их держава вечно страдает от интриг и заговоров… Впрочем их воины, жрецы и учёные несколько спокойнее разведчиков и всё же умеют договариваться между собой.

– Вот оно как… – задумчиво молвила Найпа. И сжала кулачки, – Что-ж, возможно когда-нибудь и я с ними «договорюсь». На языке лука и стрел!

Батташ жестко возразил:

– Ну нет. Побереги себя, не путай смелость с безрассудством. Лучше скажи – как себя чувствуешь? Вижу, ты уже не боишься.

Найпа улыбнулась:

– Я взяла себя в руки, – Мне не к лицу робость и пугливость. Ведь я ваша будущая правительница!

Тес-Нур и Батташ отдали честь. Пригретые солнцем, измотанные, но спокойные, они слегка повеселели. «Не всё так уж плохо». Издалека донесся звук флейт и барабанов, затем топот копыт. Обернувшись, Тес-Нур увидел брата, а за ним, озарённые лучами, шли отряды пехоты. Уставшие, но ряды не очень поредели, и было ясно – идут победители.

– Здравствуй, братец, – Луривун спрыгнул с коня, отдал честь. Золотые кудри прям сияли на солнце – но ещё ярче сияла улыбка.

– Здравствуй! Ну как?

– Тес, мы их порвали! Я всё правильно рассчитал, – отдышался. – Тени хотели нас окружить. Я не стал им мешать! Но в самом центре боевого строя расположил лучших солдат, секироносцев. Пока Тени охватывали наши фланги, их строй сильно растянулся, и мои секироносцы прорвали его. И с боевым кличем… ринулись… на Старшую! Она… Бежала! Остальные увидели, что Главная струсила – и тоже бежали. Мы догоняли, рубили им щупальца! Ну, братец, теперь и я одержал победу. Свою первую победу. Когда-нибудь я сравняюсь с тобой – и даже превзойду!

– Ну, победу ты одержал не сам, слегка помогли пехотинцы… – Дружески улыбнулся Тес. – Но всё равно ты хорошо показал себя. Когда-нибудь станешь вполовину таким-же славным как я.

Братья крепко обнялись.

– Кумай, пехотинцы!

– Кумай!

– Кумай!

* * *

Настало время собираться и уходить в мир живых, тем более, что погода ухудшилась. На Мёртвых Землях, она меняется быстро. Одеяло туч снова сомкнулось, пошел снег. Не белый и радостный, не тот, с которым любили играть дети. Снег Мёртвых Земель, грязно-жёлтый, липко-осклизлый, зловонный, он залеплял глаза и тревожил души. Настроение людей было под стать погоде! После жестокой сечи – немало раненых, хоть и меньше чем ожидали. Солдаты укладывали их на телеги обоза, перевязывали раны. Два капеллана, облаченные в бело-синие одеяния, раздавали кипяченый сок Цветка, живительный, содержащий в себе силу Света. Тес-Нур тоже попробовала пару глотков – и сразу почувствовал себя лучше. Его словно обняло тихое тёплое спокойствие, умиротворение и уверенность. Мысли прояснились, душа согрелась. Нахлынули воспоминания бесконечно-далёкого детства: родное поместье, зелёный садик, запах мёда, улыбка мамы. Даже самым суровым воинам нужно душевное тепло. «Хорошо…» Да и сам сок был вкусным: терпким, маслянистым, душистым.

Тем временем Батташ взмахнул булавой и гортанно прокричал:

– Ну что – задание выполнено! Нас ждут вино и еда – идём в Шиккунай!

Заскрипели телеги, послышались шутки, похрапывали кони. Некоторые солдаты заулыбались. Разведчики докладывали – путь чист. Люди уже предвкушали треск огня в очагах, спокойные беседы у котлов. Путь предстоял нелёгкий, но это путь к теплу…

И тут произошло непредвиденное. Как удар под-дых – после окончания драки. К Главнокомандующему подошёл Мараван, гордый, дерзкий, с жесткой улыбкой на устах. Встряхнул волосатой головой. Взглянул собеседнику в глаза и заговорил, громко и с пафосом, словно толкал речь перед толпой.

– Постойте. Мы получили приказ – испытать Оружие. Волю Княгини нужно исполнять.

«Вот те на!» Солдаты и офицеры переглянулись – про ученых все забыли! Прошелестел ропот. Батташ, однако, ничуть не смутился. Достал трубку, неспешно закурил. Ему нравилось позировать перед своими людьми – варвары вообще любят такие жесты. Он молвил:

– Слушай, не морочь голову. Мы разблокировали Шиккунай, и понесли большие потери. Никто не ожидал, что наткнемся на маразутов. В приказе сказано: «разгромить морвошей и теней». О маразутах ни слова. Обстоятельства изменились, понимаешь, друг?

Парень не унимался. Глаза широко раскрыты, голос звонкий и уверенный:

– Как же, понимаю. Вы отступили перед врагом, которого не ждали. Но ведь Эр-Зустун, ваш кодекс чести, гласит: приказы монарших особ нужно выполнять любой ценой.

– Мы выполнили приказ – разблокировали Шуккунай. Двуглавцы ушли, они увидели нашу мощь и вернутся нескоро.

– Хм. Самооправдания – удел слабаков, Батташ.

«Ну и наглость». Однако Батт был спокоен. Как бы невзначай потрогал хлыст и сказал:

– Так, давай прекратим эту болтовню. Не виляй. Вижу что тебе чего-то нужно, и лучше бы ты сказал прямо. Всё равно ведь узнаем.

Вмешался Луривун.

– Слушай, Мараван, ты не замечал, что похож на маразута? Звучанием имени.

– Хм. Провинциальный юмор, наверно мне никогда не понять. «Мара» в переводе с кузуни-хавач – «великий». Мара-ван, великий тигр. Мара-зут, великое зло. Чувствуешь разницу?

Ситуация накалилась, было ясно – никто не станет уступать. Из глаз словно сыпались искры, руки непроизвольно сжимали рукояти сабель и мечей. Подошёл Тариваш и похлопал коллегу по плечу: «остынь» Но было уже поздно… Найпа созерцала ссору со стороны, ноздри раздувались, глаза прищурены. Снег всё валил, кони фыркали. Вдалеке, в гнилой мути, помигивали красные глаза. Снова прозвучал далёкий гром… Самое время отправляться домой. «И что мне делать с Мараваном? – тихо пробормотал Батташ, обращаясь к самому себе, – Дать знак воинам, чтоб оглушили да повязали? Пускай не мутит воду. Хотя нет. Он же, гадина, посланец Столицы!»

– Вижу, по-хорошему ты не понимаешь, великий ученый, – наконец молвил Главнокомандующий и затянулся табачным дымом. – Допустим, я тебе поверил – и ты жаждешь чести. Ну что-ж, выполняй приказ. Мои люди выбились из сил, кавалеристы Тес-Нура тоже устали. Ополченцы не обязаны бросаться в самое пекло. Но сам ты свеж, полон сил, вполне можешь напасть на врага и испытать «Оружие». Мы дадим тебе колесницу, для перевозки Улья. Дерзай! Да хранят тебя боги.

– Почему бы и нет? Я не струшу. – Мараван вскочил на коня. – Мне известна сила Улья, с ним не страшны двуглавцы. Коллеги поедут со мной.

– Одумайся! Ты не знаешь что такое отряд маразутов! – крикнул Тес-Нур.

– Да всё я знаю. Золотой Улей – сильнее двуглавцев. А их тактику я изучал в академии.

Батташу сплюнул:

– Давай, вперёд! Хочешь стать героем, становись.

– Есть одна проблема. Повелевать Ульем может лишь особа лайриной крови…

«О, Предки!» Лицо варвара исказилось от злости и испуга. «Точно. Совсем забыл». Солдаты зароптали, кое-кто даже засвистел. «Ученые безумцы. Пускай убираются в свой Лаашин!» Несколько офицеров выхватили сабли. А Тес-Нур нахмурился:

– Мараван, ты сдурел? Отпустить Найпу в лапы смерти, поручив её вам – троим юнцам?

– Вы нас совсем не знаете, – дерзко улыбнулся парень. – И вообще, какое вы имеете право Отпускать Найпу, или Не отпускать? Ей уже шестнадцать лет, а по традициям Империи, юный возраст заканчивается в четырнадцать. Найпа уже взрослая! Вполне может решать за себя.

Десятки глаз взглянули на наследницу – та густо покраснела. «Хоть кто-то признал меня взрослым человеком». Сердце забилось часто-часто. Страшно? Конечно! Но страх такой… приятный. Она приосанилась, звонко молвила:

– Да. Я будущая княгиня, и должна знать, как работает это новое оружие. Видела его силу на испытаниях, теперь должна увидеть в бою.

– Это безумие.

– Бросать людей на верную смерть – не безумие? А ведь вы так и поступали.

Батташ улыбнулся:

– Знаю, ты обидчивая, – И хочешь показать, что мы тебе не указ. Но если ты погибнешь – нам придётся туго. Потому поехали домой, по-хорошему прошу.

– Ой, угрозы! Ну да, куда мне до вас, великих воинов! – Девушка кивнула. – Ладно, хватит болтать. Я взрослая и неглупая. У меня приказ тёти, я его выполню. Мараван, Тариваш, за мной!

Военачальники переглянулись: «Пора кончать этот цирк». Варвар дал знак «взять Найпу» и четыре шершня быстро метнулись к наследнице. Девушка не растерялась! Ещё бы, с восьми лет изучала технику рукопашного боя. А уж ловкостью одарена от природы… Подставила подножку, столкнула вояк лбами, увернулась – и пронзительно закричала, поняв что схвачена. Шершни таки оказались быстрее.

Но проблемы только начинались!

– Руки прочь от Наследницы! – заорал Мараван. Тариваш засвистел, и выхватил кинжалы. Всё происходило настолько быстро, что даже Батташ не успел среагировать. Технократка разбила небольшую колбу – прозвучал грохот и повалил густой удушливый дым. Воины закашлялись, зазвучала ругань. Бойцы, держащие Найпу, зашипели от боли и упали на землю – с подсечёнными сухожилиями. Это поработал Тариваш. Мараван, тем временем, подхватил Наследницу – и усадил на колесницу, где её уже ждала Майта:

– Молодец, – сказала, улыбнувшись, технократка. Но глаза её блеснули страхом. – Поехали.

– Куда!? – заорал Куттун. – Домой!

– Никаких домой. Будущая княгиня решает за себя. – Синевласая Майта ударила варвара по шее, столкнула с колесницы и хлестнула коней.

– Вперёд к Победе!

Внезапность – большое преимущество. Ни кузуни, ни шершни не ждали такой дерзости. Мараван и Тариваш с диким криком ринулись на нескольких воинов, двух ранили, других растолкали, и прочистили путь. Колесница сорвалась с места и помчалась в бой – лихо, неудержимо. Звенели колокольчики, развевалось княжеское знамя. Ветер трепал конские гривы, свистел в ушах. «Вот это жизнь!»

Но дым быстро рассеялся, и военные пришли в ярость. Кузуни и варвары вскочили на коней. «Ну, держись».

– Сумасшедшая! Да, Найпа, ты. Капризная глупышка. – Батташ дал сигнал начинать погоню. – Найпа, ты пустоголовая белка. Будешь наказана!

Последние сомнения девушки рассеялись. «Они ещё смеют меня злословить. Чумазые варвары. Ага. Ну их в болото… Битва ждёт!»

* * *

Догонять колесницу было тяжело! Во-первых, запряженных княжеских коней поили соком Цветка. Во-вторых, они почти не устали, ведь в битве не участвовали. В третьих княжеские кони принадлежали к особой, элитной и древней породе, что брала начало от легендарного Златогрива, коня Буривая. Колесница была сделана из дорогого южно-кузунийского кипариса, прочного и очень лёгкого дерева. И Улей, при своих размерах, весил немного… Потому-то кавалеристы вскоре отстали. Первыми сдались бронированные всадники-кузуни. Тес-Нур выплюнул трубку и выругался. Лёгкие и шустрые шершни продолжали погоню, пытаясь образумить Найпу и отчаянно ругая ученых. Но вскоре тоже отстали, остановили взмыленных коней, и тихо засмеялись от досады. Колесница мчалась навстречу Судьбе.

– Найпа, ты похожа на Рау-Рау, ханаарскую богиню! – Весело кричал Тариваш. Другая девушка распознала бы такую бесстыдную лесть, и ответила меткой колкостью. Но Найпа была очарована быстрой ездой, стуком копыт, свистом ветра…

– Спасибо, друг!

– Да-да, прямо как в древних гимнах! «О, Велика ты, Рау-Рау, когда с грохотом ездишь по небесам, в серебряной своей колеснице, и мечешь в демонов священные стрелы-молнии!» Ла-куса! – парень прокричал боевой клич ханаарцев. Тоже увлёкся быстрой ездой.

– Ла-куса! – подхватил Мараван. Его русые волосы, заплетенные в косички, колыхались в такт езды. Лицо бледное как мел, но в глазах – гордая отвага. – Мы сильны!

Снег прекратился, ветер ослаб, рассеялись клубы зловонной мглы. Тёмное небо порозовело – Закат. И вот они, Маразуты, медленно отступающие вглубь мёртвых земель! Тяжелые, уверенные в себе, мрачные. Существа широко шагали, оставляя огромные следы. Младший из двуглавцев, «самый мелкий и изящный», отстал от остальных – те ушли вперёд. Услышав стук копыт, звон колокольчиков он медленно обернулся. Четыре глаза едва не вылезли из орбит!

– Сейчас сгинешь, – Найпа погрозила монстру кулачком. – Сейчас познаешь ужас!

– Успокойся, – испуганно крикнула технократка. И обратилась к Маравану. – Ты уверен, что мы поступаем правильно? Может, повернём назад, пока не поздно?

Парень невесело улыбнулся:

– Поздно. Мы поступаем совершенно неправильно! Но именно так и вершиться История – нужно ломать правила и мчаться против ветра. Мы получили задание, мы его выполним, вопреки всему.

– Красивые слова… А я ещё пожить хочу. Но в одном ты прав – поворачивать уже поздно. – Девушка слегка притормозила коней, сдула с лица синие локоны и взглянула на Найпу. Рожица наследницы выражала восторг.

– Ну, давай, слушай меня. Пора запускать улей. Нажимай сюда и сюда…

– Угу…

– Держись крепче! Не то выпадешь. Так. Нажимай сюда…

Копыта отбивали шаманские ритмы, сердца стучали в такт. Мараван помчался прямо на маразута, с копьём наперевес. Тварь чуть не посинела от удивления! Никогда ещё на неё не нападали в одиночку. И никогда не видела колесниц, управляемых хрупкими девушками. Словно привычный мир переворачивался и катился кубарем – неведомо куда… Но двуглавая тварь была не из пугливых. Взмахнула саблей.

– Найпа! – Кричала технократка. – Смотри не на Маравана, на Улей.

– Да-да.

– Жми сюда… Сюда… Кричи: «Кувайге!»

– Что за слово?

– Заклинание шаманов с южных островов. Ты разве не знаешь, что Улей создан при помощи древних сил?

– Ну да, – Найпа сглотнула, – а что, управлять ульем так просто? Кнопочки нажимать?

– Нет. Это самое простое заклинание. Есть сильнее… Ну! Чего уставилась! Кричи!

– Кувайге. Кувайге! Кува-а-айге!

Мараван смело дразнил могучего врага – отвлекал от колесницы. Разъезжал вокруг, смеялся, свистел, пускал стрелы. Копье сломалось о броню – но парень не унывал. Тварь не хотела тратить Джингу, свою колдовскую мощь – нисколько не боялась дерзкого противника. Размахивала саблей… Ведь была младой, из доспехов – лишь кираса, и игралась с человечком в кошки мышки. Другие маразуты удивленно наблюдали – они тоже подумать не могли, что четверо жалких юнцов могут им как-то угрожать.

– Почему не срабатывает? Кувайге!

«Момент истины». Мощный, жужжащий рой, подобно злобному островному божеству, вырвался на волю. Тысячи пчёл со стальными зубами накрыли уродца и начали ПОЖИРАТЬ. От дикого вопля ужаса и боли закладывало уши, но даже этот вой заглушало лютое металлическое жужжание. «Вот это Сила!» Другие маразуты так и ухнули от страха и удивления… Двое из них решили не рисковать – всё же истребители караванов, разведчики и диверсанты, а не воины. Переглянулись… и пустились наутёк.

– Слава богам, – молвила Майта, в голосе звучало великое облегчение. Как дуновение прохладного ветерка в знойный летний день.

– Теперь у нас есть надежда.

– Ха-ха! – Наследница тоже радовалась. После зрелища кровавой битвы, в которой один маразут завалил двадцать шесть всадников, мощь Золотого Улья казалась чудом.

– Мы сильны! Кумай! Ла-коса!

Впрочем, здоровяк охваченный роем ещё не умер. Вопя от боли ужаса, он выкрикивал заклинания, катался по гнилой траве, грыз землю, сыпал проклятиями… Пчелы пролазили в ноздри и уши, копошились в плоти, тысячи золотых челюстей крушили кости. Слышался шум, металлический шелест бесчисленных лапок и крыльев, умирающая туша исходила дымом, вся в крови… При виде такого зрелища, радость Найпы рассеялась. Она вдруг осознала весь ужас и безумие происходящего: механический уродец, дитя лабораторий, пожирал другого, не менее жуткого уродца, чьи силы даны вечной тьмой. Бой обреченных злодеев, во славу их Хозяев – ещё более страшных!

Итак, один маразут в агонии, двое бежали. Но оставался ещё один. Жирный, седоволосый. Он сплюнул и поднял руки к небу: «Тогойго».

– О, Предки… – пролепетала Найпа.

«Смерть». В охваченного агонией двуглавца ударила красная молния. На землю посыпались тысячи опаленных пчёл. Монстр вспыхнул белым пламенем, заревел пуще прежнего, рассыпал мириады искр – и издох. Сквозь завесу сизого дыма Найпа увидела его огромный скелет, и оплавленные доспехи…

– Сильно.

Конечно, живой маразут вовсе не думал помогать товарищу. Он хотел истребить Рой. Это удалось.

– Ну что запускать новый Рой? Там в Улье их много, да?

– Несколько. Но на перезарядку нужно время. Держись крепче, мы сваливаем отсюда! Хвати с нас испытаний, – Майта хлестнула коней. Колесница развернулась и помчалась обратно, к войску, под защиту солдат.

– Но… но…

– Скоро тварь восстановит силы. И сможет снова ударить молнией. Мы должны быть подальше, когда это произойдёт! Держись.

Уже темнело, завыли бледные призраки. Снова повалил снег – сначала несмело, затем всё сильнее – укрывая равнину мягким желтым саваном. Отвага покидала Найпу, её прошиб озноб. Майта изо всех сил погоняла коней, стучали копыта, скрипели колёса.

«Уходим!» Живой двуглавец увидел, что добыча удаляется, рассвирепел. Мужская голова заревела, женская завыла – люто и завораживающе. Монстр ринулся в погоню.

– Быстрей! – кричала Найпа. – Ещё быстрей.

– Заткнись.

– Чего?

– Не мешай. Пожалуйста!

Несмотря на жир, маразут настигал колесницу – мчался быстро, под тяжестью бега гудела земля. Глаза сияли алым светом, всё ярче и ярче, рты скалились в белозубых ухмылках. Над головами каркали вороны. Монстр приближался, с кистей его рук посыпались искры. «Ну всё, – подумала Майта. – скоро ударит, и прощай мир».

– Подруга! – крикнул Мараван. Посеревший от страха, он всё равно держался достойно. Его княжеский конь мчался не медленнее колесницы.

– Что, пора? – спросила Майта, и наследница заметила в её глазах тревожную тоску. А ещё – жалость.

– Думаю, что да. Самое время – пора! Пожелай мне удачи.

– Останься в живых! Да хранят тебя боги…

– Удачи, дружище, – поддержал Тариваш. – Да хранят тебя предки… И технократская броня!

– Что? – в ужасе спросила Наследница. – Мар, ты что, помирать собрался? Не смей!

– Не помру, – вымученная улыбка. – Тахами молодцы, умеют клепать доспехи. Но если всё же не вернусь – не поминайте лихом. Кумай!

Парень развернул взмыленного коня и помчался на маразута. Натянул лук… Монстр взмахнул саблей – промахнулся. Просвистевшая стрела угодила ему в мужскую голову, прямо в ухо. Оглушительный рёв! Ещё одна стрела, и ещё две, три… Монстр никак не мог прибить шустрого ученого. Вот Мараван подъехал сзади и рубанул по коленным суставам. Рёв стал тоньше, болезненнее. «Получи, тварь!» Гиблая кровь брызнула Маравану на лицо. Но двуглавец не растерялся – лягнул ногой, закованной в железо. Учёный ловко увернулся – ботинок лишь задел его – но всё равно, удар выдался мощным. Парень покатился по земле, вышибленный из седла.

– Мар! – кричала Найпа. Колесница удалялась, уже не мчалась (кони устали) но катилась прочь от ужаса, от смерти, добычей которой стал Мараван.

– Не ной, – тихо молвила Майта, сосредоточенно управляя колесницей.

– Почему? Я сильная, но с меня хватит. Слишком много жути.

Мараван, тем временем, поднялся на ноги, подозвал коня, и снова взобрался в седло. Грязный, ушибленный, но не сломленный. И не сломанный. Двуглавец отвлёкся на колесницу, думал, что враг погиб, и хотел уже продолжить Охоту… Но враг, дерзкий гость из далеко Лаашина, был жив – и снова бросал вызов! Настиг двуглавца – и нанёс удар. Острый меч пронзил бронированный сапог, хлестнула черная кровища – лезвие угодило в пятку.

– А-а-а-у-у-а-а, – чтоб понять, что хотел сказать двуглавец, не нужен переводчик.

Тут прозвучал звук войскового рога, стук десятков копыт. Из мглистой дали показалось войско кузуни и варваров, уставшее, обозлённое, но всё ещё способное сражаться. Колыхались знамёна, но флейты и роги молчали, воины не кричали боевых кличей. Кони бежали медленно, их бока покрылись комьями пены.

«Ну и вид у вас…»

– НАЙПА! – Лицо Батташа выражало ярость. Ещё более хмурое, чем окружающий пейзаж.

– Что там за возня? – Осведомился Луривун.

Найпа кричала и размахивала руками, но ветер уносил её слова. Впрочем главнокомандующие и так всё поняли. Увидели учёного, дерущегося с двуглавцем. Было ясно – у учёного мало шансов.

Военачальники переглянулись.

– Я еду на помощь. Со своими парнями, – уверенно молвил Тес.

– Нельзя, – возразил варвар. – Двуглавец сейчас шарахнет молнией. Он старый – значит не шибко шустрый, зато очень живучий, а уж Джинги хватит на десятерых. Сваливаем отсюда, и Найпу забираем.

– Чего!? Вы не будете спасать? – Наследница вытерла слёзы. Ветер донёс до её нежных ушей разговор военачальников…

– Но Мараван? Как же так?

Ум Найпы ещё отказывался признать, что всё кончено, но сердце уже прочувствовало всю безысходность. Закусив губу, Наследница бессильно глядела на сцену расправы. Снег присыпал рыжие косички, слёзы ручьями стекали по щекам.

Двуглавец поднял руки к небу. Оскалился. Взглянул на молодого учёного, сверху вниз… Очи сощурились, рты белозубо оскалились. Вновь разгулявшийся ветер трепал седые патлы и бороду монстра, а зарницы отсвечивали его черную как замогильный мрак броню. Из недр могучей груди вырвался рёв: «Модойго!» Вспыхнула ослепительно красная молния, прогрохотал гром. Сраженный учёный свалился на землю, рассыпая тысячи искр, его конь заржал и обратился в пепел. И на какие-то несколько мгновений всё стихло….

– Мараван. – Найпа склонила голову и зажмурилась. Но тут же открыла глаза, схватила княжеский лук. Потомки Лайры так просто не сдаются.

– Я отомщу за друга, – зло сказала она. Глаза блестели, лицо словно светилось от решимости. Но не выражало большого ума.

– Сиди! Что, с ума сошла? – испуганная Майта схватила её за руку.

Но слишком поздно. Девчушка вырвалась, спрыгнула с колесницы и побежала прямо к двуглавцу. Маленькая собачка нападающая на медведя. Тот нависал над нею черною башней, очи пламенели, рты скалились, из ноздрей валил пар. Женская голова показывала язык. Но отчаяние глушило страх, к тому же после победы над Тенью, Найпа действительно поверила в свою силу.

– Эй ты! – звонко крикнула она.

– Сейчас сгинешь! На веки вечные.

Голос обреченной смелости. Увы, для победы одной её недостаточно! Найпа натянула тетиву… Прицелилась… выстрелила. Просвистевшая стрела сломалась о броню монстра. Даже сила Предков не помогла. И теперь настал момент истины! Монстр усмехнулся, почти с жалостью, склонился над растерянной, опустившей руки Найпой, и заорал ей в лицо. Обеими головами! Это был рёв урагана, бессмысленной, беспощадной ярости, сильной, черной. Так, наверно, ревут безумцы, разрывая путы. Девушку обдало брызгами слюны, она завизжала, закрыла уши, зажмурилась – и пала как подкошенная. Лишилась чувств.

Казалось – это конец. Кавалеристы Тес-Нура ринулись в атаку, дабы спасти Наследницу, но тут подоспели тысячи морвошей – и всадники увязли. Ещё больше мертвяков, визжа и плюясь ядом, обрушились на обоз. Снова – месиво, крики, звон оружия. Тьма сгущалась, наползал ядовитый туман, во мгле жутко светились алые глаза двуглавца. «Нет, нам с ним не справится». Военачальники переглянулись, кони брыкались и ржали от ужаса. Тариваш что-то кричал, размахивал мечом… И – предвкушая пиршество – из тумана глядели призраки. Глядели, облизываясь студенистыми языками…

Одна лишь технократка не отчаялась. Нервно улыбнулась, и пробормотала: «Что-ж, придётся действовать самой. Улей готов, он ещё помнит голос Наследницы. Думаю, я смогу его запустить. Даже если всё безнадёжно, это не повод сдаваться». – Кто нибудь, отвлеките тварь! – крикнула она. – Я знаю что делать.

Звонкий, чистый голос, такой чуждый окружающему миру был, однако силён, и слышен далеко. Но не напрасно ли? Пелена снега поглощала последний свет, и вой призраков звучал словно заупокойная.

Оказалось – надежда есть. Возможно вмешались Высшие силы, а возможно так и должно было произойти, но шершни вняли зову Майты – вышли из оцепенения. Заорав боевой клич, они пришпорили коней – варварская конница, лучшая в мире Суллинар – сорвалась с места. Мохнатые скакуны бежали тяжело, мокрые от пота, оставляя в присыпанной снегом земле глубокие следы. Всадники тоже явно притомились – но их распаляла ярость. Они осыпали Двуглавцы тучами свистящих стрел! Стальные клинки не пробивали «панцирь», но застревали в суставах, глубоко царапали лица, рвали волосы. Сами же шершни зло улюлюкали и дразнили врага. Тот встряхнул патлами и ударил себя левой рукой в грудь. Мол: «Ну держитесь, недомерки». Оставив колесницу в покое, переступив через Найпу, монстр ринулся на шершней! Размашистые уверенные движения, самодовольное выражение рож, всё это не оставляло сомнений – двуглавец уже не сомневался в своей победе… Он решил проучить узкоглазых обидчиков – искупавшись в их крови. Ну а затем уж – на закуску – заняться колесницей.

«Удача!» Майта нервно хохотнула и вытерла рукавом лицо. Хлестнула коней, подъехала к Наследнице, и затащила её на колесницу. Мысленно отгородившись от окружающего хаоса, перевела дух… Приложила руку к шее Найпы – там пульсировала кровь. «Жива. Отлично». Взяла за руку, прижала её пальцы к нескольким кнопкам. Мигнули лампочки! «Так-с».

– Скажи заклинание! Ну, скажи.

Молчание.

– Прошепчи. Иначе Мараван умрёт!

– Ку… Вай…Ге – пролепетала Наследница. И провалилась в забытье.

Она не видела, как на свободу вырывается лютый, жужжащий, металлический рой. Как он настигает Маразута, накрывает его, медленно стирает в порошок. Как двуглавая тварь катается по земле, воя от боли и ужаса, сыпля проклятиями. Как морвоши бессильно пятятся, падая под ударами мечей и сабель. Как солдаты ужасаются, но уже спустя несколько мгновений – радостно кричат, гремя мечами о щиты «Издох, Гад!» А военачальники подъезжают к распростертому Маравану и, Тес-Нур, поражённый, говорит: «Лишь оглушило, да слегка опалило. Даже обычная грозовая молния и то навредила бы больше. Вот это броня!» А Батташ отвечает: «Дадим нашим учёным, пускай изучат. Быть может, они сумеют клепать такие штуки для нашей армии…» Лицо Маравана мажут соком Цветка, затем парня откачивают и кладут на телегу. На другую телегу – Найпу. И войско спешно движется к Княжеству, к спасительному свету. Спешно – потому, что скоро Ночь, и ветер воет голодным призраком. Но всё равно медленно – ведь люди и кони едва не валяться с ног… Ничего этого Найпа не видела и не слышала. Лишь пустота и тишь, и сквозь бескрайний простор светили четыре красных глаза. Два ехидные, два угрюмые, но все одинаково злые. Девушка не знала, что бой завершился. «Домой» – сказал Тес-Нур.

* * *

Поехали, однако, не домой, а в Шиккунай, так ближе. Уже покидая поле битвы, Батташ задумчиво молвил:

– Да, наша Найпа та ещё дурёха. Хорошо что двуглавец лишь оглушил её криком, и не стал убивать.

– Странно, – ответил Тес-Нур. – Ведь мог просто наступить – и всё. Неужто хотел утащить к себе домой? В державу Маразутов? Как наложницу?