Текст книги "Люди и Тени (СИ)"

Автор книги: Шимпо Ботан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

ГЛАВА 27. ЭКЗЕКУЦИЯ

Стало ясно, что дела плохи. Очень плохи. На этот раз уже не досадные неприятности, а настоящий кошмар. Тариваш внутренне сжался, его бил озноб, на лбу выступила испарина. «Попался!» В голове метались суматошные мысли, как загнанные в западню зайцы. Туда, сюда, они словно бились об стенки черепа. «Помогите мне, боги! Помогите мне, предки! Помогите мне, духи… Помогите мне… Да хоть кто-нибудь!» Сердце едва не выпрыгивало из груди, в животе всё похолодело. На языке – кислый привкус страха. Это был не тот страх, к которому привыкли обыватели – боязнь обнищать, либо остаться одиноким, либо манящая боязнь перед потусторонним сумраком. Нет – животный ужас перед расправой. Парень изо всех сил рванулся, напряг до боли руки и ноги – бесполезно. Варвары привязали его накрепко.

– Держись, Тариваш! – крикнул Мараван. Да что там «держись»? Дружок был сам весь в поту!

Над койкой склонился Батташ. Его широкое лицо напоминало маску, жестокую и злорадную. В раскосых глазах блестел полуденный свет, а ноздри раздувались, вбирая запах Ужаса.

– Лахтай, давай сюда щипцы.

– Подождите, – Крикнул, захлёбываясь воздухом, Тариваш. – Вы не имеете права!

– Мы варвары, – Сказал командир Шершней. – Что нам ваши законы?

«А вот и конец. Приехали! Прощай мир»

* * *

В затуманенном мозгу всплывали чистые, безмятежные воспоминания… Полное, обрамлённое черными локонами, лицо мамы. Взгляд её чуть раскосых глаз… «Спи, неуёмный! Хватит с тебя беготни» Белозубые улыбки братьев и сестёр. Они, и Тариваш, хоть и происходили из богатой семьи, всё равно бегали вместе с босоногой уличной ребятнёй. Игры в пыли, в тёплой пыли, такой сухой и вездесущей… Как бы мама не отмывала дом, в нём всё равно была пыль. Пыль… Всё – пыль. И люди барахтаются в ней всю жизнь, надеясь отыскать алмазы. Которые тоже – пыль.

* * *

Запах гари. Лахтай, невысокий коренастый тип, нагревал на огне клещи. Они уже накалялись! Лахтай мечтательно «куснул» ими воздух – «щелк». Масур, худой и жилистый парень, принёс чашу с травяным настоем. «Это чтоб мы не впали в беспамятство, – сообразил Тариваш. – Чтоб оставались в сознании. И ответили на все вопросы!»

– Пей, сопляк, – Батташ протянул чашу южанину. В нос ударил горький запах.

– Не буду!

– Наивный.

Варвар силой открыл жертве рот, а второй варвар влил туда настой… Сознание прояснилось! Теперь Тариваш замечал каждую деталь, слышал каждый звук, словно проснулся от сна наяву.

Увы, это к худшему!

– Отвечай, шпион, сколько вас. Трое, или где-то есть ещё люди? Сколько вас в Танналаре?

Южанин сглотнул:

– Много, очень много. Тысячи!

– Шутки шутишь?

– Я что мне остаётся делать!?

Парень взглянул на Маравана, как будто надеясь на помощь. Ведь Мараван всегда был вожаком, сильным и решительным. Сейчас, однако, он лежал, связанный по рукам и ногам, а взгляд был застывшим.

– Мараван, сделай что нибудь!

– Терпи, брат. Терпи, во имя Родины.

– Э, так ведь Кузуни – не моя родина.

– Терпи. Будь мужчиной.

Батташ разорвал жертве рубаху. Открылась худая, смуглая, с выступающими рёбрами, грудь. Живот судорожно вздымался и опускался.

– Говори, шпион.

– Отвали!

Клещи впились в солнечное сплетение и из горла парня вырвался крик боли. Надсадный, дикий, душераздирающий. Затем крик захлебнулся и зазвучали громкие, но неразборчивые слова:

– Не знаю! Не знаю сколько нас! Нам ничего не говорили! Отвали!

Голос Батташа был ровным и жестким. Спокойным:

– Говори, какова цель вашей миссии? Выкрасть Найпу? Или ещё что-нибудь?– Не знаю! Ничего не знаю! Ничего не скажу! Вали отсюда!

Щипцы снова впились в живую плоть. Снова раздался крик, запахло жареной человечиной.

И тут Вмешался Мараван.

– Мы всё скажем. Но при одном условии. Вы доставите нам Майту, и дадите слово офицера, что больше её не уведёте. Нам важно знать, что она в порядке. Что вы не будете мучить её, как мучите нас.

– Эх, Сопляк! – Лахтай оскалился в хищной ухмылке. – Мы доставим её вам прямо сейчас… И будем пытать прямо на ваших глазах!

Снова зазвучал крик, но уже не крик боли, я рёв ярости. Мараван рванулся как бешеный, лежанка затрещала. Одна из верёвок порвалась!

– Убийцы! Изуверы! Майта ведь не воин! Она девушка, и совсем молодая!

На лице Батташа отразилось презрение. Он подошёл и врезал Маравану в зубы.

– Она враг нашей Родины. Враг княжества Танналар.

– Она не враг! – Мараван выдохся, перестал трепыхаться. Сплюнул кровь. Рёв сменился тихим, отчаявшимся голосом:

– Она всего лишь лекарь. Её задача – лечить нас от ранений. Она не должна была никого убивать, ничего воровать. Ей всего лишь двадцать два года… Слушай, Батташ, ты боишься худенькой соплячки? Она ведь совсем безопасна, для вашего треклятого Танналара…

– Да, – поддержал друга Тариваш. – Мы согласны вам всё рассказать. Мы ведь совсем молодые, не хотим умирать. Только дайте нам встретиться, всем троим. Пускай Майта залечит наши раны, напоит нас зельем, чтоб восстановить душевные силы. И дайте нам немного отдохнуть. Завтра, с рассветом, мы всё, ВСЁ расскажем!

Батташ слушал врага, склонив голову набок, и задумчиво потирал подбородок. С одной стороны Тариваш мог хитрить. Вполне вероятно. С другой – его испуг выглядел очень достоверно. Лицедей? Не бывает настолько совершенных лицедеев. Батташ – варвар, заприметил бы фальш. С третьей стороны – даже варвары могут ошибаться в людях. Ведь всё таки не боги… С четвёртой стороны положение «учёных» выглядит безнадёжным. Сбегут? Куда? Их засадят под землю, за окованную сталью дверь, в глухую каменную камеру, без окон и запасных ходов. Не могут же они прогрызть камень, прорыть двадцать локтей земли и выбраться на поверхность, как кроты!? Их будут охранять отборные головорезы, не просто шерни, а лучшие из лучших. Или правильнее сказать: «худшие из худших»? Впрочем – суть ясна. С шестой стороны – Вудрош их знает, этих иноземцев и столичных. Девчушка вообще ТАХАМИ! Дочь народа повелевающего машинами, великих колдунов своего дела. Но разве она бывалый учёный? Соплячка. С седьмой стороны Ву-Таама приказала быть с учёными помягче. С восьмой стороны – Ву тоже может ошибаться. «Пытать учёных до последнего. Пока не расколются» – решил варвар.

– Смотри, Батташ! – Масур отвлёк начальника от размышлений. – Смотри – красный свет. Посреди дня!

Начальник отрыл глаза… и на миг, на один лишь миг – испугался! Быстро взял себя в руки. В зарешеченное окно лился алый свет. Густой и яркий, он струился и переливался. В его лучах лица варваров казались застывшими кровавыми масками. Впрочем, лица учёных – тоже.

– Это знак, – испуганно сказал Масур, выхватил шаманский талисман и начал бормотать заклинания.

А Лахтай выглянул в зарёшеченное окно.

– О предки… Да всё княжества залито красной мутью. Это цветок Надежды! Он аж багровый, от него этот свет.

Мараван и Тариваш переглянулись. Испуганно и с надеждой!

И тут сияние прекратилось. Сгинуло, как дурной сон. В окно снова лился обычный дневной свет, ясный и живой. «Слава Богам!» – тихо сказал Батташ. Внезапно в его сознании всплыл образ Дервиша, и его глубокий голос: «Будьте с учёными помягче. Им отведена большая роль в судьбе Империи. Особая миссия в борьбе с силами Зла».

– Хорошо, – сказал Батташ, как будто сам себе. – Мы дадим учёным встретиться с их подругой, и оставим в покое до завтра. Да! Но если они думают, что мы будем поить их вином, и кормить с ложки – они жестоко ошибаются. Засадим их в подземную темницу, откуда даже муха не сбежит! Всех троих.

– Спасибо! – сказал Тариваш. Мараван зыркнул на него испепеляющим взглядом: «Что ещё за благодарность врагам!?»

Вскоре варвары развязали учёным руки и ноги. Напоили терпким душистым зельем, для восстановления сил. И приказали идти следом, под конвоем – в темницу. Туда же обещали доставить Майту. Шпионы с трудом держались на ногах, но Тариваш уже заметно «ожил». Врожденную бесшабашность не так просто задавить. Южанин незаметно подмигнул другу: «Получилось! Теперь мы справимся» А Мараван пожал плечами, и указал подбородком на окно: «Вот бы знать, что это было…»

– Пошли, – хмуро сказал Батташ.

ГЛАВА 28. СОМНЕНИЯ

В тот день Зираин мучился от сомнений. «Был ли я прав? Когда заступился за Маравана, Тариваша и Майту. И если ошибся – можно ли хоть что-нибудь исправить?» В тесной келье время словно остановилось. Потрескивал очаг, зажженный от Священного огня, наполнял помещение тёплым колышущимся светом. На стене висело Знамя Шиккуная – белые весы на зелёном фоне. Весы Тамириса – символ не просто честной торговли, но и высшей справедливости. «Так всегда, – проговорил, обращаясь к самому себе, Дервиш – две реальности: идеалы и жизнь. На знамени – символ справедливости, а само княжество – вместилище лицемерия и коррупции. Разве не лучше было бы изобразить на полотнище шакала, закапывающего украденные кости? Нет… Идеалы, хоть и недостижимы, должны оставаться нерушимыми. Иначе на кого тогда равняться, на что надеяться? А хотя… Кто знает?»

Взгляд Зираина упал на Вирунг – священную книгу кузуни, и он вернулся к молитве. Сухие кожаные страницы приятно шуршали, но духовнику было не до этого. Он хотел получить ответ на свой вопрос. Вопрос что не давал покоя, угнетал и тревожил. Сверил мозг. «Верно ли я поступил? Да, скорее всего эти трое шпионов – светлые люди. Но ведь обманщики! Проходимцы. Быть может было бы лучше, если б их казнили? Они собираются выкрасть Наследницу. Которая глупа и бестолкова, совсем ещё ребёнок. Что если они причинят большое горе?»

* * *

Недавно Зираину изрядно перепало от Совета Дервишей. Его разговор с Батташем и Тес-Нуром недолго оставался тайной для этого почти всеведающего ордена. Почти не имеющие ни личного имущества, ни семей, Дервиши всегда были серьёзной силой на страже традиций и государственного единства. Иногда они фактически правили империей, иногда – уходили в подполье. Но во все эпохи пользовались влиянием, даже в «золотой век», даже во время Затмения. В условиях слабой власти Императриц (а большинство потомков Лайры не отличалась мощной хваткой) именно Дервиши являлись теми «тросами» что не давали развалиться ветхой имперской «башне». В распоряжении ордена – тысячи учеников – мюридов, которым только дай приказ. «Выведаем, защитим, похитим, добудем, найдём – всё сделаем, не подведём!» Имелись и другие «инструменты», о которых ходили жуткие слухи. Впрочем, Орден пользовался также и вполне видимыми рычагами влияния. Хотя большинство его адептов давали обет ЛИЧНОЙ бедности, это не мешало Совету владеть целым «Священным Имперским Банком», дабы собирать средства на помощь обездоленным, на содержание духовных школ. Эти-же деньги шли на борьбу за единую Кузуни… И на расправы над её врагами.

С тех пор как державу начали захватывать технократы – захватывать постепенно, исподволь, – Орден повёл против них борьбу. Как-же, ведь те «враги традиций!», «не чтят старину!», «относятся к машинам лучше, чем к людям!», «лишены корней!» Естественно их нужно было поскорее изгнать обратно на Север, в их странные стеклянно-маталлические городки-базы, затерянные среди фьордов. Но это оказалось непросто. Борьба набирала обороты. Тут Дервишам очень пригодились и деньги, и связи, и огромный авторитет Ордена, и все прочие рычаги влияния. Ведь противостояние шло на обеих уровнях: тайном, шпионском – и явном, политическом.

С обеих сторон лились язвительные обличительные речи, сыпались судебные иски… Случались и убийства – обе стороны не утруждались выбором средств. Но технократы брали верх! Их уже в открытую поддержала Императрица Лу-Хаанта, сделала своими советниками. Им продалось большинство столичных чиновников. Технократы купили много мастерских и банков…

Разумеется, Орден не собирался сдаваться. Его руководство отнюдь не обрадовалось, узнав, что Зираин выступил в защиту вражьих агентов. Как только такое самоуправство дошло до нужных ушей, виновника сразу же вызвали на ковёр.

* * *

– Брат. Ты вообще понимаешь, что пренебрёг интересами державы? Помогать вражьим шпионам – это ли не предательство? – спросил Старший Судья, правая рука главы ордена. Спросил с таким оглушительным, леденящим спокойствием, что Зираин почувствовал в горле большой горький ком. Но нашёл что ответить.

– Разве Мараван, Тариваш и Майта настолько уж опасны, что угрожают всей державе? Они ведь мелкие песчинки в море истории.

– Ух как ты поэтически заговорил, – сдвинул брови Судья. – Как будто не знаешь – иногда даже мелкая песчинка может застрять между шестерёнками – и погубить надёжный механизм. Иногда одна зажжённая веточка может привести к пожару, что погубит целый лес. И одна косточка, попавшая в горло, способна угробить великого воина. Не нужно недооценивать тех, кто кажется мелкими и смешными.

– Но я видел их глаза… Видел издали, но разглядел очень отчётливо. Это не глаза злодеев.

Его Святейшество поправил свою черную чалму. Погладил бороду.

– Ты действовал по душевному порыву. Что само по себе неплохо. Но нельзя забывать также и о думании головой.

– Понимаю, – ответил Зираин, и сглотнул. – И не собираюсь оправдываться. Я действовал по совести. Если всё-же ошибся – готов понести ответственность.

– Брат. Если тебя накажем МЫ – можешь считать себя счастливцем. Но если накажут Боги – тебе несдобровать! Погляди, – Судья провёл пальцем по шраму на своей скуле. – Шестеро бойцов тахами. Уверенных, дерзких! Подстерегли меня ночью, месяц тому назад. Ух, насколько я был беспечен! Гулял в парке, после заката, из оружия – один лишь кинжал. Но. Все нападавшие полегли. Дрались отчаянно, о пощаде не просили – но суть в другом. Из шестерых – не выжил никто. Хотя у них были самопалы, легчайшая прочнейшая броня, численное превосходство… Ты скажешь – я победил ибо Дервиш! А значит, вопреки годам – сильный, ловкий, крепкий, тренированный, – как и большинство из нас. – Он расправил могучие плечи, под синим халатом бугрились мускулы. – Но правда глубже. Я победил ибо Боги были со мной. Теперь понимаешь насколько они сильны. Что же будет если они обратят свой гнев на твою бедовую голову?

Зир болезненно прочистил горло.

– Ну, быть может побуждение спасти шпионов пришло мне именно от богов.

Судья кивнул, медленно и тяжело.

– Да-да. Мы слыхали, будто ты видел сон.

– Именно. Уж поверьте, ваше Святейшество, я могу отличить вещий сон от наваждения, насланного тьмой. Несколько ночей подряд снилось одно и то же. Я понял, что не должен молчать и бездействовать. Должен помочь Маравану, Таривашу и Майте.

– Зираин, – молвил Судья, снисходительно, но грозно.

– Даже если твой сон был Свыше, почему ты действовал сам? Почему не поставил в известность нас, своих братьев? Неужели ты нам не доверяешь? А если не доверяешь – почему не скажешь об этом прямо, глядя в глаза?

Зир поник и долго молчал. Наконец поднял на Судью печальный взгляд и молвил:

– Не знаю в чём дело, ваше Святейшество. Некие страхи грызут мою душу…

Судья покачал головой:

– Ну, тогда езжай обратно в Шиккунай и десять дней изучай Вирунг – от рассвета до заката. Не ешь ничего кроме хлеба и лука, пей одну лишь воду. И никаких поблажек. А то расклеился как девица. Нехорошо. И здоровье тебя оставило – погляди в зеркало! Пора взять себя в руки.

– Благодарю, ваше Святейшество.

Пару минут оба молчали, размышляя. Через три небольших стрельчатых окна проникал свет, ложась на устилавшие пол ковры. Но по углам помещения густели тени. У восточной стены, в нише, мерцал большой хрустальный светильник – сделанный в виде цветка. Тишина начинала давить – и Судья её нарушил:

– Как твои мюриды? Давно уж мы о них не говорили.

Губы Зираина исказила гримаса вековечной тоски. Как марево над полем в знойный летний день:

– На минувший Науруз я отпустил обеих в «Полёт». Они достойно прошли Экзамен – а по технике рукопашного боя и по риторике получили высшие баллы… За десять лет я с ними сроднился – теперь же словно потерял два пальца. Отныне оба – полноценные дервиши, и в моей опеке не нуждаются.

Судья склонил голову набок.

– Снова унываешь. Радовался бы! Сии «пальцы» – твой вклад в будущую Победу. Но… Есть и плохие новости. В связи с последними событиями тебе запрещено иметь учеников. Дыбы ты не стал разносчиком пагубных идей. Подумай над своими проступками – и сделай выводы. Пойми: шпионов, бунтовщиков, еретиков – их всех защищать не нужно. Они вполне заслуживают наказания. Не важно насколько искренне эти люди верят в свою правоту, если толкают нашу страну в Бездну. Искренность – не оправдание, хорошие люди не поверил бы в безумный бред.

– Я подумаю, Мудрейший.

– Удачного думания. Ну, ладно, хватит разговоров. Ступай.

Зираин уже собирался выйти, но у самой двери задержался. Обернулся и спросил:

– Если вы так быстро узнали о моём разговоре с Батташем и Тес-Нуром, о том как я заступился за шпионов, то конечно должны были знать о планах Маравана, Тариваша и Майты. Почему же вы их не задержали?

Судья приподнял бровь.

– Конечно, мы знали об их планах. Но посуди сам. Всё таки в первую очередь мы – духовенство. Ловить шпионов не входит в наши прямые обязанности. Мы, конечно, пытаемся… Империя Кузуни это больше ста княжеств, сотни фортов, свыше шести миллионов человек. Каждый день происходит множество событий, всюду таятся опасности. А силы и ресурсы Ордена, увы, не безграничны. Мы не можем гонятся за КАЖДЫМ шпионом. Почти все наши мюриды – очень заняты. Потому некоторые небольшие опасности и проблемы, увы, остаются без нашего внимания. Мы о них не забываем – просто откладываем решение на завтра. Как только у нас появится время и незанятые люди – сразу примемся за Маравана и его дружков, и сделаем всё чтоб их задержать. И таки задержим, и разберёмся как следует.

– Не знаю, удастся ли это, – задумчиво проговорил Зираин.

– С нами Правда – потому удастся. Да, в последнее время нас преследуют неудачи: большинство Наследниц похищены, большинство шпионских шаек добились своего. Но не спеши делать выводы о нашей бестолковости – иногда и лис может обхитрить волка. Придёт время – и победа будет за нами. Ты-же хорошо подумай над моими наставлениями… Боги суровы, но милосердны – сглянутся над тобой. Пожалуй разговор окончен.

– Что-ж, понимаю. Ещё раз благодарю! До встречи, ваше Святейшество.

– Да снизойдёт на тебя мудрость, Зираин Туул-Нав.

* * *

И вот теперь Дервиш сидел один в глубокой келье и вопрошал: «Правильно ли я поступил? Не совершил ли смертельную ошибку?» Но в ответ – тишина, предоставляющая право найти ответ самостоятельно. И Зираин принял решение.

– Была ли моя помощь шпионам ошибкой, или не была – сейчас уже ничего нельзя изменить, – медленно проговорил он. – Остаётся только молится. Я-то знаю, что поступал по совести. Если и ошибся – так тому и быть.

ГЛАВА 29. ВЕЧНЫЙ СПОР

Тем временем в Таннларе Найпа сидела под домашним арестом. Стены давили, душили, хотелось их разрушить, стереть в порошок… но нет, стены прочны. Наследница лежала на кроватке, свернувшись калачиком, и плакала. «И это моя жизнь? Теснота, скука – и всё? И я должна быть довольна что, по крайней мере, всё чисто и опрятно? Да ну?»

Разумеется, хотелось вырваться… Из мира этих скучных ритуалов, закостенелых традиций, глупой иерархии. Вот даже совсем недавно девушка дралась как бешеный зверёк, не желая садиться под арест. Царапалась, кусалась, кричала… Монаршая особа не должна так себя вести? Плевать. Почему бы снова не попробовать? Она села, выпрямилась, и, вытерев слёзы, прокричала:

– Слышите все! Я не сдамся! Вы не продержите меня в этой норе до конца жизни!

Увы, сорвавшийся голос звучал бессильно. И никто на него не ответил, хотя Найпа знала – хорошо знала – что сторожившие камеру шершни всё слышали. «И ухмылялись» – подумала она.

Что ж, если всё безнадёжно, это ещё не повод сдаваться. Наследница встала и начала осматривать свою «клетку». Стены кирпичные, и точно прослушиваются. Ясно. А вот окно довольно большое. Закрыто деревянными ставнями. «Так-с…» Оглянулась, надеясь найти что-нибудь тяжелое. «Стул? Попробуем». Глубоко вздохнула и крепко схватила «оружие домашних арестантов». «Кумай!» Изо всей силы грохнула стулом в закрытое окно… А что? А Ничего. Шершни были бы никудышными стражниками, если б не просчитали такую возможность. Стулом в окно – глупо и предсказуемо.

Отдышалась, вытерла лоб. «До конца». Нашарила рукой суповую ложку. Ложка была серебряная. «Ну конечно же! – зло прошептала девушка. – Благороднейший из металлов, символ божественной чистоты… Надоело. Когда стану Императрицей – прикажу переплавить всё серебро на слитки, и продать куда подальше». Впрочем, онапонимала, что никогда не станет императрицей. И это лишь злило её ещё больше.

«Так. Ещё немного…» В детских руках было совсем мало силы, но злость увеличивала её в несколько раз. Достаточно чтоб сломать тонкий серебряный предмет. В глазах зажглись хищные огоньки… Потрогала излом ложки – остро! Теперь можно попробовать проколупать ставни. Но для начала нужно ещё немного наточить… Прошло несколько минут. Девушка покраснела от усердия, но её усилия были не напрасны. Теперь в руках острое, отточенное орудие. И оружие!

«Хорошо». Но судьба была безжалостна. Древесина ставней оказалась необычайно прочной… Найпа закричала и изо всех сил вонзила «заточку» в ставни. Оружие сломалось, но это было не самым худшим. Вместе с неудачей пришло осознание, что убежать – невозможно. Можно прорубить окно, но что дальше? Комнатку охраняли два отряда дюжих шершней! Профессиональных бойцов. Они контролировали оба выхода – и со стороны лестницы, и со стороны балкона. «Проклятье». Наследница села на пол, и обхватила голову руками. «Чисто сработано. Я отсюда никуда не убегу. Чудесно. И что теперь – сидеть как кролик в клетке? Не дождутся. Уж лучше погибну при попытке к бегству!» От подобных мыслей по спине пробежал холодок, а желудок словно сдавили железные пальцы. «Погибну – зато не сдамся». Обида распаляла мозг, он «кипел», «пузырился», и в нём гибли последние здравые мысли… «Свобода или смерть». Найпа принялась искать ещё одну ложку, или что-нибудь, чем можно проковырять ставни.

* * *

– Приветствую, досточтимая стража! – Назай, брат Найпы, отдал честь.

– Здравствуй, воин, – ответил старший стражник. Остальные – встали – знак почтения перед выдающимся бойцом. Свет факелов плясал на их скуластых лицах.

– Не будем тратить время на формальности, – Назай легонько кивнул. – Я пришёл проведать сестру. Вот разрешение Княгини. – Он протянул шершням листок с княжеской печатью.

– Проходи.

– Да, как она там? Не бузит?

Старший шершень грустно улыбнулся:

– Уже нет. Сначала кричала, била окно, но теперь успокоилась.

– Хорошо, я с ней поговорю…

* * *

– Привет, Найпа! Э-э… Ты чего надумала!?

Брата передёрнула от страха. Он увидел Найпу, обессилено сидящую на полу, с закрытыми глазами, и заточкой в руке. Девушка тяжело дышала… «Только этого ещё не хватало!»

– Помереть решила!? Порезать вены? Что, ума совсем не осталось?

Но всё было не настолько уж плохо. Нигде не видно следов крови, цвет лица – нормальный. Наследница подняла понурый взгляд и проговорила:

– Не кричи. Я не настолько тупая, чтоб резать вены. Я хотела сбежать отсюда, проковырять ставни… Но – безнадёжно. Сколько ни старалась.

Девушка красноречиво развела руками – «я по уши в болоте».

Назай молча сел рядом и пару минут оба молчали. В комнатке было светло и тепло, но всё равно неуютно – клетка она и есть клетка. «Да уж, весёленькое положение».

– Ты не должна отчаиваться, – наконец сказал Назай.

– Ты пришёл читать мне мораль? – Наследница улыбнулась, понимающе, но беззлобно.

– Ещё чего. Детям в твоём возрасте нельзя читать мораль. Послушаете и сделаете наоборот.

– Ты прав, – Найпа почесала затылок. – Но тогда зачем пришёл?

Братец пожал плечами. Ему было нечего скрывать.

– Просто поддержать. Чтоб тебе не было совсем уж тоскливо.

– Ну спасибо, – сказала, с улыбкой, Найпа. Ей стало легче…

А комнатка всё так же давила, опрятная и чистая, надёжная, но безнадёжно скучная. Как воплощение княжества Танналар и всей империи Кузуни. Как сам кузунийский Дух. И, словно жрец этого духа, рядом сидел Назай, такой же правильный и дисциплинированный, ценящий традиции и чистенький. Скучный и предсказуемый боевой сурок. Но он был родной, простой и понятный, а главное – всё понимающий. Потому имел право на существование.

– Знаешь, братец, а ведь я родилась не в свою эпоху.

– Хм? – на лице Назая уже отразилась кислая мина, он понял «началось».

Найпа мечтательно зажмурилась. Ей хотелось излить душу, хоть ненадолго забыть о жестокой реальности.

– Раньше у людей было больше свободы… Они не были заперты на маленьких клочках земли, могли путешествовать, плавать по морю…

Назай перебил сестру:

– Они точно так же работали, несли ответственность за себя и за свои семьи. Увы, жизнь – борьба. Ты когда нибудь это поймешь? Тяжелая, скучная, часто кровавая борьба. И смысл – выстоять в ней, а если и погибнуть – то с честью! Взрослеть пора.

– Не знаю, – девушка задумчиво разглядывала заточку. Голос звучал тихо, но отчётливо. – Вспомни пиратов. Благородных разбойников… – её глаза заблестели. – Всех этих самозванцев, романтиков… Они тоже боролись… Но как! Лихо, красиво! Смеялись в лицо Судьбе. Бросали вызов обществу. А мы… Мы не люди. Муравьи.

Брат покачал головой. Он понимал, что доказывать, что-либо бессмысленно, но смолчать не мог. Что-ж, таки придётся немного почитать мораль.

– Ты знаешь о пиратах из сладеньких обывательских книг, написанных людьми далёкими от понимания сути. Настоящие пираты убивали и грабили, топили торговые корабли вместе с командой – на корм морским змеям. Резали глотки – от уха до уха! А разбойники насиловали девушек и парней, похищали детей и продавали в рабство. Самозванцы толкали собственные народы на войну, предавали друзей и подсыпали яд правителям. Открой глаза – мир жесток! – Парень глянул на сестру исподлобья и легонько толкнул в плечо. – Проснись.

Найпа, впрочем, нашла что ответить:

– Это всё тени виноваты. Затмение убило радость жизни, отучило мечтать. Ты и сам всё понимаешь. Бесконечная война забирает у людей последние силы. Потому все закостенели, стали жестокими и скучными. Исчез интерес к жизни. Так же и с разбойниками. Нынче они отморозки, но так было не всегда…

– Так было всегда. Учи историю.

Но Найпа не унималась. Встала, её щёки порозовели, голос зазвенел. Девчушке нужно было «оттянуться», выговориться, сбросить накопившуюся тревогу и тоску. И вот – нашёлся слушатель.

– Не нужно мерить всех под одну гребёнку! – говорила Наследница. – Среди разбойников и пиратов встречались хорошие люди. Например Зелёная Борода. Он отпускал за бесплатно каждого, кто сумел его рассмешить. А кто не сумел, тех тоже отпускал – за выкуп. Так же и с авантюристами… Например, Белая Лиса? Она прикинулась аристократкой, пробилась в высший свет Ханаара, и очаровала их верховного жреца. И вышла за него замуж, и отговорила начинать войну с кузуни! Спасла тысячи жизней… Вот современные девушки – разве смогли бы провернуть что-нибудь подобное? Нет. – Найпа грустно улыбнулась. – Они покорны судьбе… Раньше люди жили ради ЖИЗНИ! А теперь – ради выживания.

Братец немного помолчал. Он знал что ответить, но выбирал более точные выражения. Наконец взглянул Найпе в глаза и заговорил. Спокойно и уверенно:

– Найпа, не обижайся, но ты плохо знаешь историю. Потому что вместо учёбы читала любовные истории об авантюристах. И верила в них, будто глупая дочь купца. Твоя Белая Лиса была интриганкой, пронырой, женщиной без чести и даже намёка на доброту. Она отравила с сотню ханаарских советников и чиновников, ещё столько же упрятала в тюрьму и разрушила с полсотни семей. А твой Зелёная Борода, напившись, лично душил пленных – да, тех у кого не было богатых друзей, способных заплатить выкуп. А однажды он угрохал родного брата! Вот такие они, «солдаты удачи».

– Ложь!

– Не веришь – твоё право. Бессмысленно пытаться переубедить человека, который не хочет, чтоб его переубедили, – Назай кивнул. – Повзрослеешь – сама всё поймёшь. Вот только не случилось бы это слишком поздно.

Найпа собралась с духом, сжала кулачки, приготовилась толкать речь, рушить оборону брата, доказывать «правоту»… Глубоко вдохнула… И, вдруг, бессильно выдохнула. Села на узорчатый ковёр и безнадёжно улыбнулась:

– Знаешь, а быть может ты и прав… Но тогда я неправильный человек. Ведь никогда не признаю чужих правил и не буду ломать свою суть. Хочу жить лихой, интересной, яркой жизнью, а не быть шестерёнкой в часовом механизме. Ну что в этом плохого? Я человек, а значит сама решаю что мне делать и какой быть. Не буду взрослеть, это моё право.

– Ты будущая правительница, а значит обязана стать серьёзной, – устало проговорил Назай. – У каждого своя задача: у крестьян, ремесленников, торговцев, военных. Вот править страной – твоя задача, и она тяжелая. Мы, люди, рождаемся, чтоб выполнять свой долг, свою работу. Неужели это так тяжело понять?

Настала тишина. Найпа вертела в руках заточку, Назай перебирал чётки… Из-за двери доносились гортанные голоса шершней. Уж не обсуждают ли они недавний разговор «арестантов»? Вряд-ли. Шершни – честный народ.

Тем временем Наследница присмотрелась к брату. На нём была белоснежная рубаха, малиновый пояс и широкие зелёные штаны. Всё это вышито орнаментами-оберегами, совершенно чистое. Даже пахло чистотой – мыльными зельями и отварами… Лицо – сама честность. Как ни странно, большие зелёные глаза лишь подчёркивали прямодушие парня. В русых косичках – тёмно-синяя лента…

– Слышь, Назай, ты такой весь чистенький, безупречный. Ты вообще справляешь нужду? – спросила сестра.

– Справляю, – ответил, улыбнувшись, светоносец. – После специальной молитвы.

И это разрядило висевшее в воздухе напряжение – Найпа дико захохотала! Она прямо заливалась смехом, держась руками за живот. Она была не очень-то похожа на будущую княгиню…

– Вот за это я тебя уважаю, – сказала, отдышавшись, девчушка. – Ты правильный, но ценишь шутки. – Вытерла слёзы. – Спасибо.

Брат пожал плечами:

– Не за что. На самом деле я не против радости жизни, не против всяких там приключений, книг про пиратов и прочего… Помечтать и я люблю. А иногда могу и поразвлечься. Как тогда – два года назад, у мёртвого дуба. Нас послали уничтожить молодого маразута, который, по глупости, ушёл от своего отряда. Ну мы его уничтожили. Но затем – вместо того чтобы возвращаться на базу – устроили дикую охоту на морвошей! Они же просто сгустки злобы, не знают ни страха ни упрёка, вообще ничего, кроме желания убивать всех и вся. Мы могли бы сразу поджарить их Священным огнём, но вместо этого начали от них убегать… Они гонялись за нами целый день, дико вопили, захлёбывались ядом… А мы улепётывали на лошадях и отстреливали трёхруких из луков – одного за другим. Делали ставки, кто больше убьёт! Я убил меньше всех… Проиграл шестнадцать пачек чая. Было весело! Так что понимаю – в жизни должен быть хоть какой-то интерес. Но у меня на первом месте – долг.