Текст книги "Незыблемые выси (ЛП)"
Автор книги: Шерри Томас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)
Тит поморщился. Это заклинание могло поднять даже мертвого и заставить его кричать от боли.
Она не пошевелилась, не издала ни звука. Невероятно. Неужто Тит нечаянно ввел ее в состояние комы?
– Когда вы напутали с заклинанием казни, то по-королевски перестарались, молодой человек, – пробормотал Лиходей.
Затем повернулся к Титу, и его охватила такая боль, будто все тело запылало огнем. Он закричал.
– Хм. А она и правда без сознания. Если через пару минут не очнется, нашлю на нее настоящий огонь. Посмотрим, вдруг поможет.
Тит задрожал. Боль пропала, но эхо ее осталось.
– Итак, пока наша дорогая Фэрфакс отказывается сотрудничать, мы можем поболтать, вы и я, ваше высочество.
Голос Лиходея буквально сочился самодовольством. Мурашки бегали по коже Тита словно тысячи сороконожек.
– Позвольте поинтересоваться: почему Гайа Архимедес меня предала?
Тит не сразу узнал настоящее имя миссис Хэнкок.
– Ты убил ее сестру, чтобы продлить свои годы.
– И откуда она это узнала?
Тит замялся:
– Она и твой прежний оракул встретились и влюбились друг в друга. Они обменялись достаточным количеством информации, чтобы правда всплыла.
Чем больше он выдаст истины, тем выше шансы, что его не станут допрашивать под сывороткой.
– Вы про Икара Халкедона? Но он никогда не помнил, что говорил во время предсказаний.
– Это ты так думал.
Лиходей прищурился и помолчал.
– Ясно. Что еще я про него не знал?
– Что он сымитировал транс, когда потребовал отправить меня в немагическую школу и приставить миссис Хэнкок за мной наблюдать.
– Почему тебя?
– В тот момент мама носила меня под сердцем, а ты всегда видел в Державе потенциальную угрозу.
– Это единственный случай, когда Икар лгал мне во время предсказаний?
– Насколько я знаю. Миссис Хэнкок сказала, он собирался дать еще несколько верных ответов, а затем покончить с собой.
– Какое предательство. Особенно трогательно, что один из его последних ответов привел меня к этому телу, – указал на себя Лиходей. – Прекрасный экземпляр, не так ли? Я захватил его почти восемнадцать лет назад, в Шейха Манат, центре Объединенных Бедуинских Королевств. Там он ждал возможности воспользоваться переместителем, как и предсказывал Икар.
Дурное предчувствие запустило ледяные когти в сердце Тита. Почти восемнадцать лет назад. Молодой путешественник. Исчезновение, которое никто не мог объяснить.
Лиходей улыбнулся:
– Мне не особо нравится процесс захвата нового тела. Это необходимость, но удовольствия не приносит. В случае с Уинтервейлом пришлось на время окружить себя его воспоминаниями, чтобы узнавать его знакомых и правдоподобно реагировать. Но зря я подглядел лишь самый минимум. Этот глупый, пустой мальчишка никогда не задумывался о своей единственной фатальной слабости. Нет, сплошной крикет, мать, ученики миссис Долиш и старый дом в Державе.
Титу захотелось вбить нос Лиходея внутрь черепа.
– Уинтервейл был в сто раз достойнее тебя. В тысячу раз достойнее.
Лиходей покачал головой:
– Вы зеленый глупый мальчик, полный слезливых сантиментов. Поучились бы прагматизму у своего деда. Он убил собственную дочь, лишь бы удержаться на троне. Вам же стоило лишь отдать мне стихийного мага – и мирно правили бы до конца своей естественной жизни.
– Мой дед был инструментом в твоих руках. Ты убил мою мать. А я скорее сожгу Цитадель, чем стану по доброй воле тебе помогать. Лучше буду последним из рода Элберонов, если это приблизит час твоей кончины.
Лиходей снова улыбнулся, но на сей раз жестче:
– Мы отвлеклись. На чем я остановился? Ах да, на моей провальной затее с Уинтервейлом. Когда он умер, мое сознание переместилось обратно, но тело, что я использовал с июня, после того как Фэрфакс поджарила его предшественника, за мое отсутствие умудрилось погибнуть от аневризмы мозга, представляете? Итак, я перешел к этому. После тяжкого опыта с Уинтервейлом, я решил, что благоразумно немного покопаться в памяти носителя. Прежде чем попасть сюда он был студентом в столице вашего королевства, милым парнем, которому нравилось помогать посетителям в книжной лавке его отца. Ездил верхом по Змеистым холмам, ходил под парусом – стандартный набор, если не учитывать его сихарских корней.
Потрясенный Тит сполз по стене своей клетки.
– Вы уже слышали эту историю? Его жизнь была столь обыденной и бесцветной, что я решил не придавать ей большого значения. А потом, примерно сорок восемь часов назад, подумал: «Наверное, я допустил ошибку, отправив на смерть принцессу Ариадну. Не потребуй я казни, ее сын не стал бы мне таким непримиримым врагом». При этой мысли меня вдруг охватили необычайно яростные чувства. Такие не сотрясают мелких крестьян. Вы не представляете, какая скука вечно игнорировать их детские истерики и приступы отчаяния. Однако тот всплеск оказался невероятно сильным. Я должен был узнать причину – тело попыталось выйти из-под контроля. Пришлось нелегко. Я немало потрудился, расчленяя его память. И только пару часов назад добрался до истины. Какой секрет! Страстная интрижка – да не с кем-то, а с самой покойной принцессой Ариадной! Кто бы мог подумать? Даже я временами гадал, кем же был ваш отец и что с ним стало. Думал, всему виной махинации вашего деда, а ответ все это время был у меня под носом. Какая жалость, что я не узнал раньше. Вы бы обменяли Фэрфакс на отца, не правда ли?
Мысли бешено крутились в голове Тита.
– Но теперь слишком поздно. Вы не получите ни того, ни другого. Фэрфакс подарит мне еще век жизни, а вы, к моему удовольствию, покинете берега Атлантиды сломленным человеком. На благо моих здоровья и долголетия пойдет не только она, я еще и вас использую. Дайте-ка подумать… я возьму у вас глаз, да, точно. Правую руку, тут даже и говорить не о чем. Ну а дальше по настроению. Как вам перспектива стать принцем-евнухом?
У Тита едва хватило сил не обхватить колени руками и не начать раскачиваться туда-сюда. Где же Кашкари и настоящая Фэрфакс? Когда закончится этот кошмар?
– На самом деле, прежде чем я применю огонь к нашей дорогой Фэрфакс, я слегка покромсаю вас. Вы же не станете горевать о пальце или двух?
Лиходей неспешно подошел к Титу. Ему хотелось кричать, но удалось лишь всхлипнуть. А потом он вдруг вскочил, и слова потоком полились изо рта, словно прорвало плотину:
– Отец, ты меня слышишь? Мама назвала меня в твою честь. И никогда не прекращала тебя искать. Я всегда гадал, почему она примкнула к восстанию против Атлантиды. А теперь понимаю: ради тебя. Оно провалилось, но перед смертью мама попросила меня дать слово, что я приложу все силы к свержению Лиходея, ибо только так смогу тебя увидеть.
Улыбка Лиходея стала еще надменнее. Почти лучась самодовольством, он взял связанные руки Тита и приставил ледяной клинок к его большому пальцу.
– Она любила ту лозу, что ты подарил! – закричал Тит. – Оплела ею всю беседку. Я знал, что всегда найду маму там, это было ее любимое место!
Клинок поднялся.
– Сын? – раздался осторожный шепот без малейшего намека на глумливое хвастовство Лиходея.
Сердце Тита едва не вырвалось из груди.
– Отец! Пожалуйста, помоги мне! Помоги нам всем!
Лиходей грубо расхохотался:
– Ты что, поверил? О небо, небо. Ты правда поверил, будто эти жалкие сопли могут меня вытеснить?
Слезы покатились по лицу Тита. Он снова превратился в того шестилетнего мальчика, что в бессильном отчаянии смотрел, как его мать пожирает огонь.
– Пожалуйста, отец. Не дай ему это сделать.
Клинок впился в плоть.
– Она любила тебя, – прошептал Тит. – Любила до последнего вздоха.
Клинок пропал. Тит неверяще поднял голову. Неужели наконец получилось или это очередная жестокая игра Лиходея?
Ни то, ни другое.
В соседней камере застонала Фэрфакс. Она медленно села, держась за голову, оглядела незнакомое место.
А потом увидела Лиходея.
И содрогнулась.
Глава 22
Из Горнила Иоланта и Кашкари выходили готовые к нападению – она ожидала, что солдаты Атлантиды еще не ушли. Но в пещере, где в воздухе по-прежнему висела пыль, было тихо и темно.
Несколько минут они постояли, прислушиваясь, затем Иола очертила звуконепроницаемый круг.
– Не думаю, что здесь кто-то есть.
Уловка сработала, как и планировалось. Лиходей поверил, будто заполучил и властителя Державы, и стихийного мага, которого так давно и отчаянно искал.
– Но у нас все та же проблема, – хрипло, но твердо произнес Кашкари. – Мы пока не можем подняться на скалу.
Иоланта скривилась. Они пролетели по кругу? Еще и неизвестно, насколько в каждую сторону растянулся откос. Очевидно, за пределы их заклинаний дальнозоркости.
В беспомощное молчание ворвалось возбужденное пощелкивание.
– Что это? – спросила Иола.
– Прости. – Звук прекратился. – Когда мы в последний раз выходили из Горнила все вместе, Тит велел мне взять с луга камешек, чтобы оставить книгу «открытой».
Кашкари стал хранителем их последнего прибежища, поскольку ему, похоже, предстояло пережить остальных.
После Береговой гряды он держал книгу при себе. Тит научил его всем паролям для Горнила, а Иоланта сообщила слова, связующие их копию и той, что осталась в Державе – на тот невероятный случай, если он выйдет из дворца живым и должен будет срочно покинуть Атлантиду.
– Я перебирал содержимое своего кармана, и камень застучал о молитвенную бусину Богини Дурги.
Кашкари, как и принц, почти никогда не суетился. И то, что он опустился до столь нервных жестов, выдавало его душевное состояние с головой. Иоланта вздохнула.
И в следующий миг схватила его за тунику:
– Я знаю, как заполучить пару виверн. Или по крайней мере, где можно попытаться.
Она пробормотала нужные слова и пошарила по усыпанному булыжниками полу пещеры, нащупывая Горнило. Затем Кашкари «запечатал» книгу, и Иола отвела их к Оракулу Тихих вод.
Бассейн Оракула удерживал изображение того, кто взглянул в него последним. Именно так Тит обошел чары неповторимости, поймал ее образ и наделил ее лицом Спящую красавицу. Иоланта не знала, стукнуть его за такое или глупо поцеловать – об этом она побеспокоится позже, если это «позже» настанет. Сейчас же Иола разбила посреди пещеры палатку и закрыла ее так плотно, что свет изнутри не проникал наружу.
Пока Кашкари сторожил у входа в пещеру, она съежилась в своем укрытии под слабым магическим сиянием и изменила некоторые истории. Удовлетворившись проделанной работой, Иоланта погасила свет, разобрала палатку и вместе с Кашкари вновь вошла в Горнило.
Поскольку книгу только что «открыли заново», луг выглядел тихим и спокойным, еще не затоптанным охотниками за сокровищами. Друзья полетели к замку Спящей красавицы.
– У меня есть двусторонний блокнот, позволяющий связаться с Далбертом, – сказала Иола. – Если со мной что-то случится, возьми его. Пароль «консерватория».
– От него ведь будет мало толку, да?
– Ты бы думал иначе, если бы собирался выжить. Давай готовиться не только к смерти.
Возможно, она и не цепляется за надежду, но пока дышит – будет действовать.
Они проскользнули сквозь кольцо непроходимого шиповника, окружавшего замок, и остановились. Внизу, у ворот, лежали две спящие виверны, прикованные цепями за задние лапы.
Из Горнила можно что-то вынести. Фактически, это необходимо, чтобы сохранить его «открытым» и доступным в любой момент. Но до сих пор они брали лишь маленькие неодушевленные предметы: драгоценность Хельгиры или камень с луга перед замком Спящей красавицы.
Сейчас другое дело.
– Я упростила все, насколько смогла, – сказала Иоланта. – Если мы не сможем заполучить этих виверн, то недостойны на них ездить.
Кашкари выдохнул:
– Тогда чего мы ждем?
* * *
– Вот мы и встретились вновь, Фэрфакс. Добро пожаловать в мою не особо скромную обитель, – сказал Лиходей, само воплощение любезности и учтивых манер.
Девушка, один в один похожая на Фэрфакс, смотрела на него с отвращением.
– Как ты? – крикнул Тит. – Тебе больно?
Она тут же закрыла глаза. Конечно, ей было больно – Лиходей пытал ее, стараясь пробудить. Но она, желавшая сохранять полное молчание и неподвижность, чтобы выиграть еще время, отказалась от притворства, лишь бы уберечь Тита от неизбежных увечий.
– М-м-м, похоже, ты не слишком рада нашему воссоединению, – продолжал Лиходей. – Полагаю, тебя нельзя винить, учитывая, что должно произойти.
Фэрфакс вздрогнула, но промолчала.
– Как бы я хотел, чтобы ты сказала несколько слов по своей воле. Уже скоро я услышу твои крики. Не так ли?
Тит пошатнулся – клетка без предупреждения сдвинулась с места.
– Как ты? – снова позвал он Фэрфакс.
Она поморщилась и прислонилась к стене.
– Это не конец, – отчаянно проговорил Тит, – Еще не конец.
– Не для тебя, – согласился Лиходей. – Ты продолжишь жить, лишившись стольких частей тела, сколько можно отнять, не убив.
Тит вздрогнул. Возможно, он и не переставал дрожать с момента пленения.
– Отец, ты меня слышишь? Он уже убил женщину, которую ты любил. Пожалуйста, не дай ему навредить моей любимой. Пожалуйста!
– О, юношеская любовь, – вздохнул Лиходей. – Как трогательно.
– Мы встретились благодаря одному из маминых видений. Она написала, что я увижу порождение невероятной стихийной магии, когда проснусь в два-четырнадцать пополудни. Поэтому я приказал Далберту будить меня именно в это время всякий раз, когда бывал дома в замке. Около семи месяцев назад с абсолютно чистого безоблачного неба ударила молния. Она длилась и длилась, пока ее форма и блеск не отпечатались на радужке моих глаз. Я сел на перитона и перескочил туда, откуда ударила молния, вот тогда-то впервые и увидел ее со стоящими дыбом волосами.
Шагавший рядом Лиходей проявлял лишь вежливый интерес. Потому Тит не умолкал, все рассказывал и рассказывал отцу о времени, проведенном с Фэрфакс: о неудачах, разочарованиях, победах. Все, кроме того, что в соседней скользящей куда-то клетке заперта ненастоящая стихийница.
Коридоры, лестницы, ступени. Он мог бы поразиться тому, как безупречно движутся их незримые капканы. Или замысловатой резьбе на деревянных панелях, коими было устлано все вокруг. Но единственное, что привлекало его внимание, – это отсутствие людей на этом бесконечном спуске.
Неудивительно, что Лиходей располагал собственной дорогой через свои владения. И Цитадель, и замок полны секретных проходов, известных лишь членам семьи и, возможно, нескольким старшим слугам. Но это означало, что Кашкари и Фэрфакс едва ли смогут их найти.
Голос Тита слабел.
– Я забыл тебе рассказать. Помнишь «Энциклопедию зелий», которую испортила мама в день вашей встречи в книжной лавке? Написанное ею тогда заставило Фэрфакс вызвать первую молнию. Мы связаны судьбой, все мы.
Они уже не спускались, а двигались по ровному коридору, достаточно узкому, чтобы клетки Тита и Фэрфакс двигались одна за другой. Открылась дверь в огромную комнату.
Огромную комнату с крупной мозаикой на полу – атлантийский водоворот в окружении волн. В точности как описывал Кашкари.
Они достигли крипты.
В дальнем конце на возвышении стоял вычурный саркофаг. Перед ним расположились в два ряда шесть простых приподнятых платформ. Пять из них были пусты. На шестой лежал Уэст, ученик Итона, похищенный, потому что он, как и отец Тита, обладал поразительным сходством с Лиходеем.
Клетки замерли посреди крипты.
– Только достойный пройдет дальше, – провозгласил Лиходей.
И, обрушив на Фэрфакс молниеносный удар, отстранился – Тит и вскрикнуть не успел. Фэрфакс с искривленным от боли лицом прижала ладонь к правому плечу. Лиходей поднял широкий клинок, зачарованно разглядывая алые капли на стали.
– Чудесная кровь, – заявил он, направляясь к саркофагу. – Надеюсь, она сообщит мне, что ты станешь исключительно стоящей жертвой. Но конечно, это лишь формальность – мы оба знаем твою силу, дорогая.
Вот только кровь ничего подобного не сообщит. И тогда Лиходей узнает правду.
– А у тебя точно еще остались части тела, которые можно использовать для жертвоприношения? – усмехнулся Тит, хотя его ладони вспотели.
– Пытаетесь тянуть время, принц? Нет, срок для досужей болтовни вышел.
Теперь из-за саркофага виднелись лишь голова и плечи. Лиходей занимался своими чудовищными процедурами.
– Тебе когда-нибудь снятся твои дети? – предпринял последнюю попытку Тит. – Их окровавленные останки? А как насчет твоей маленькой внучки? Ты видишь, как она молит больше не причинять ей зла?
– С каким же удовольствием я отрежу вам язык, ваше высочество, – совершенно невозмутимо ответил Лиходей. – Я окажу магическому миру услугу. Уве…
Он осекся. Затем вскинул голову и уставился на Фэрфакс. Она ответила ему тем же. Лиходей вновь опустил взгляд, похоже, повторяя процедуру.
И снова поднял глаза.
У Тита кровь застыла в жилах.
Лиходей знал. Знал, что его одурачили, что перед ним не та, ради поисков которой он перевернул небо и землю.
Медленно он приблизился.
– Не позволяй ему причинить боль моей подруге! – закричал Тит. – Отец, не позволяй ему. Помоги нам!
Лиходей остановился перед клеткой Амары:
– Кто ты?
– Я всего лишь один из твоих заклятых врагов, – четко и гордо ответила она, поднимаясь на ноги. – Нам нет конца. Как только один падет, другой займет его место. Твои дни сочтены, мерзкий старик. На самом деле, ты не доживешь до нового…
Лиходей поднял руку. Амара упала.
– Нет! – закричал Тит. – Нет!
Легкое искривление воздуха, отмечавшее границы ее клетки, исчезло. Лиходей вновь поднял руку и отшвырнул Амару на добрых десять аршинов прямиком в опорную колонну.
– Нет, – прошептал Тит.
А Лиходей уже стоял перед ним.
– Где она? Где Иоланта Сибурн?
Тит услышал свой тихий полубезумный смех.
– Не знаю. И ты можешь влить мне в глотку сколько угодно сыворотки правды, но получишь тот же ответ. Я не знаю, где она.
Взгляд Лиходея прожигал насквозь.
– Тогда ты тоже умрешь.
* * *
В черных туниках и полушлемах, которые Иоланта одолжила среди костюмов, приготовленных для бала-маскарада Спящей красавицы, они с Кашкари мало отличались от любых других всадников на вивернах. Через полчаса полета она увидела в отдалении небольшое озеро света, как и предсказывал друг.
Иоланта поняла, что едва дышит, а из сердца как будто давным-давно откачали всю кровь. Но ей уже не требовалась храбрость: отчаяние стало наилучшим стимулом.
– Свет исходит с вершины горы, – объявил Кашкари через пару минут. – Изнутри.
Иоланта прищурилась. Он был прав – свет будто сочился сквозь большой конический пик. Она глубоко вдохнула. Теперь описание дворца главнокомандующего наконец стало понятным.
– Он в кальдере.
– Есть шанс, что ты пробудишь вулкан?
Как сделал его дядя.
– Если бы… Будь где-то поблизости магма, я бы ее почувствовала. Но внизу лишь твердый камень. Прости.
Кашкари разочарованно скривился:
– Лиходей вряд ли упростил бы нам задачу.
Над кальдерой кружили виверны. Их было гораздо меньше, чем ожидала Иоланта. Даже Лиходей не мог по мановению волшебной палочки заменить сотни опытных наездников, которых уничтожил в Сахаре. Но исполинские василиски, запряженные в огромные бронированные колесницы, поражали и пугали своим видом, как и предполагало описание.
Множество сторожевых башен высились на вершинах, окружавших кальдеру, на краях прежнего вулкана. Солдаты патрулировали различные участки этого обода, и время от времени туда на несколько минут приземлялись виверны, но вскоре вновь поднимались в воздух.
– Давай спустимся. Наездники делают это довольно часто, и нам не следует привлекать излишнего внимания.
Они приземлились на внешней стороне кальдеры – в темной впадине неподалеку от края, но не на самой вершине, – и вернули виверн в Горнило. На лугу вновь царило столпотворение, а Небесная башня расположилось поблизости. Они в спешке вышли, взяв медный ключ, оброненный кем-то в траве, чтобы оставить портал открытым.
Кашкари за спиной Иоланты прихрамывал. Она обернулась:
– Ты как?
– Еще чуть-чуть, и буду как новенький.
Она обхватила друга за пояс, и он не отказался от помощи. Прячась в тени, насколько возможно, и постоянно оглядываясь, они карабкались к краю мертвого вулкана.
Подъем оказался крутым, но не слишком коварным: ни внезапно падающих камней, ни ямок, благодаря которым легко можно вывихнуть лодыжку. На самом деле возле вершины земля стала заметно ровнее. И хотя Кашкари опирался на Иолу, они справились довольно быстро.
Когда поверхность под ногами начала выгибаться в другую сторону, они укрылись от ближайшей сторожевой башни за валуном и взглянули на обиталище Лиходея.
Оно оказалось большим, гораздо крупнее, чем ожидала Иоланта. Даже в этом естественном окружении великолепная крепость на холме в самом центре кальдеры подавляла своей неприкрытой агрессивностью. Почему-то Иола представляла ее квадратной, как Черный Бастион, но в архитектуре дворца главнокомандующего было нечто морское. Его стены встречались под острыми углами, крыши походили на развернутые паруса, а северный и южный концы выдавались вперед, будто нос и корма корабля.
Кашкари выругался.
– Виверны не приземляются во дворце или рядом с ним. Если попробуем пробраться здесь, тут же привлечем внимание. Ковры тоже дохлый номер. Мы не можем перескочить и не можем пройти по кальдере через все кольца защиты. Бездна, как мы туда попадем?
Иоланта тяжело вздохнула. Ее сердце стучало, руки дрожали, но пережитые за ночь ужас и тоска прекрасно притупляли боль.
– Мы попадем внутрь именно так, как тебе приснилось, – ответила она почти невозмутимо. – Ты бы хотел побыть старпомом на Небесной башне?
Кашкари мгновение смотрел на нее, вероятно, вспоминая свой пророческий сон.
«Внезапно я, как иногда бывает, перенесся в другое место и оказался на большой летящей террасе или платформе».
– Небесная башня? Я стоял на Небесной башне?
– Не знаю, – ответила Иоланта. – Но сейчас постоишь.
Когда они в прошлый раз входили в Горнило, чтобы спрятаться, Иоланта краем глаза заметила силуэт Небесной башни. Если бы она стояла на капитанском мостике, то не разглядела бы огромную скалу в форме перевернутого пика внизу, но подумала бы, что парит на платформе.
И это ей вполне подходило.
Кашкари стиснул зубы:
– Ладно, давай захватим Небесную башню.
Это оказалось гораздо проще, чем прежде, ведь теперь Чаровница Небесной башни и ее помощник выглядели в точности как Иоланта и Кашкари, поскольку та изменила иллюстрацию к сказке, наложив на лица персонажей их собственные образы – спасибо Оракулу Тихих вод.
Чуть позже они стояли на капитанском мостике Небесной башни, а команда кровожадных мародеров ожидала их приказов. Но как можно вытащить из Горнила башню размером с гору?
Кашкари посоветовал воспользоваться штурвалом. Старпому за ним стоять не пристало, но кто ему помешает, особенно под приглядом самой Чаровницы.
– И жили они долго и счастливо, – произнесла Иоланта.
Ночное небо Горнила сменилось гораздо более ярким ночным небом над дворцом главнокомандующего, который с вышины Небесной башни выглядел совсем не так впечатляюще.
Они справились – вытащили из книги целую башню.
Внезапное появление этой громады поразило атлантов. Солдаты на вивернах пялились на пришельцев, разинув рты; две колесницы чуть не влетели в Небесную башню, а снизу, от сторожевых вех и защитных колец, уже неслись тревожные крики.
Кашкари призвал свой ковер – именно на него они положили Горнило, чтобы оно всегда было рядом с башней, ведь стоит хоть немного отдалиться, и все, вытащенное из книги, исчезнет без следа.
Иоланта поймала ковер и книгу.
– Где рулевая? – спросил Кашкари. – Она может…
И вдруг, вскрикнув, рухнул на штурвал. Небесная башня протаранила бок кальдеры. Все строение содрогнулось. Команда завопила. Иоланта схватилась за перила, чтобы удержаться на ногах.
Кашкари снова закричал. Правый борт башни занесло, ее огромное основание скреблось и билось о внутренний склон кальдеры.
Иоланта оторвала Кашкари от штурвала.
– Что с тобой? Что происходит?
Он согнулся, царапая пальцами лоб.
– Боль. Повсюду.
– Ты все еще связан с Титом кровной клятвой? – ахнула она. – Ты чувствуешь его боль. Лиходей…
Если Лиходей пытает Тита, значит, уже знает, что Амара – не стихийный маг, которого он хотел. Что с ней случилось?
Иоланта схватила за руку рулевую, обычно управлявшую Небесной башней:
– Видишь здание внизу? Снеси его начисто. Начисто. Я хочу заглянуть глубоко в его кишки.
* * *
Боль корежила Тита. Его внутренности рассыпались как истлевшие угли, сухожилия рвались на части.
– Ты назойливый мелкий сопляк, – рычал Лиходей. – Думаешь, сможешь удержать меня от того, чего я хочу? Я всегда получаю желаемое.
Тит не мог говорить. Он не мог даже кричать. Боль сжимала его все плотнее. Он ослеп от агонии.
И едва почувствовал, как дрогнул пол под ногами. Смутно услышал звук, похожий на трение огромных жерновов. Но в следующую секунду боль прекратилась. Тит, задыхаясь, рухнул на пол клетки.
Лиходей застыл и прислушался. Тит ничего не слышал – они находились слишком глубоко внутри холма, на котором стоял дворец. И оттого раздавшийся мгновение назад шум казался еще более примечательным. Что происходит?
– Это Иоланта Сибурн постаралась? – спросил Лиходей.
– Не знаю.
Но Тит подумал, что без нее, конечно, не обошлось. Что она сделала? Вызвала настоящее землетрясение?
Весь дворец кренился, словно его этажи срезали один за другим. Толчки отдавались прямо в желудок Тита. Он стиснул зубы, сдерживая рвотные позывы. Еще один удар. Потолок крипты треснул. Вниз посыпались камни и штукатурка. Дюжины резных панелей грохнулись на пол.
Звук изменился: вместо жестких ударов послышалось нечто, похожее на скрежет иголки. Вот только игла была длиной с улицу. Тит втянул воздух. Небесная башня! У ее огромного скального основания тупой конец, но есть секрет: из этого тупого конца выдвигается огромный шип. А рулевая, управлявшая Небесной башней, мастерски им орудовала и могла вырезать свое имя на куске камня размером с сидение стула.
Должно быть, это Фэрфакс. Она, как всегда, нашла дорогу. Тит вскочил на ноги, прижался лицом к стене клетки, застучал кулаками. «Ну же, Фэрфакс. Давай!»
Потолок возле южной стены крипты прорезало чем-то вроде осиного жала – правда, оса должна была размерами не уступать бегемоту. Тит задохнулся. Над обломками потолка виднелось небо. Фэрфакс и Кашкари сумели сравнять дворец главнокомандующего с землей.
В этом осколке резко освещенного ночного неба безумно маневрировали защитники Атлантиды. Тит попытался вспомнить, что знал о команде Небесной башни. Хватит ли им магической мощи, чтобы сдержать батальон виверн, бронированные колесницы, ведомые огромными василисками, других солдат и военные машины, которыми располагал Лиходей?
Он посмотрел на Лиходея, ожидая увидеть лицо, искаженное гневом. Но тот улыбался. Зарождающиеся надежды Тита обернулись прахом. Чему Лиходей радуется? Что замышляет?
Тит дико огляделся. И увидел его – круглый прозрачный пол другой клетки, скользящей к проему в потолке. В этот самый миг в крипту ворвались Кашкари и Фэрфакс на коврах. Прежде, чем Тит успел их предупредить, они пролетели прямо над основанием клетки.
И стены ее мгновенно сомкнулись вокруг них.
Глава 23
Когда их ковры ударились о невидимый барьер, наездники с криком рухнули на пол.
– Нет! Нет! – закричал Тит.
Как же так? Неужели они разрушили дворец главнокомандующего, только чтобы попасться в ловушку, будто крысы?
Лиходей рассмеялся:
– Что ж, спасибо, моя дорогая Фэрфакс, за то, что потрудилась сама до меня добраться.
Тит откинулся на дальнюю стену клетки и закрыл лицо руками. Только не это. Такой горький бессмысленный конец. После всего, через что они прошли, после всех принесенных жертв и необратимых смертей.
Фэрфакс поднялась на ноги.
– Как ты, Кашкари?
Тот, помедлив, тоже встал и поморщился:
– В порядке.
Фэрфакс нашла глазами Тита и прижала ладонь к стене своей клетки:
– Ваше высочество.
Он смог лишь тряхнуть головой, стараясь не сломаться и не зарыдать в открытую.
– Где богиня Дурга? – спросила Фэрфакс.
С ее места не было видно лежащей на полу Амары из-за колонны, в которую Лиходей ее швырнул.
– Она здесь.
– Она?..
– Не знаю.
Вторая клетка вдруг заскользила к Лиходею. Миновала колонну, и Кашкари вскрикнул, заметив скрюченное тело Амары. Фэрфакс сглотнула, глядя на свою совершенно неподвижную копию.
Снаружи нарастал грохот битвы – защитники дворца сражались с мародерами Небесной башни. Но Тит почти ничего не слышал, сосредоточившись на Фэрфакс. Ее лицо было покрыто полосами грязи, в волосах застряла каменная крошка, и он вспомнил день их первой встречи, семь месяцев и целую вечность назад.
Клетка остановилась в нескольких шагах от Лиходея. И Фэрфакс наконец взглянула на монстра. Испуганной она не казалась. Лишь усталой, невероятно усталой.
– Милая, милая Фэрфакс, – промурлыкал Лиходей.
– Лорд главнокомандующий, – отозвалась она низким, слегка осипшим голосом. – Или Палемон Зефирус? Нет, я забыла. Твое настоящее имя Пиррос Плутон, гадкий старик.
Несколько колких слов явно не омрачили прекрасного настроения Лиходея.
– И благодаря тебе стану еще гаже и старше.
– Меня ты не получишь, – отрезала Фэрфакс. – Эта клетка меня не удержит.
– Она создавалась так, чтобы даже меня удержать.
– Я так и подумала. Кашкари, пожалуйста, встань за мной.
С ее пальцев сорвалась молния и ударила в незримую стену, которая тут же засветилась и затрещала. Выражение лица Лиходея изменилось. Клетка создавалась, чтобы удержать даже его, но он не мог вызывать молнии.
Внезапно Титу в висок уперлась волшебная палочка.
– Остановись, или мальчишка умрет, – прорычал Лиходей.
– Продолжай! – закричал Тит. – Пусть я умру, только прикончи его!
Фэрфакс колебалась.
– Не думай. Делай, как я говорю! – повысил он и без того охрипший голос. – Освободись сейчас же!
Живот пронзила ледяная игла боли. Тит упал, а холод превратился в огонь, сжигая все нервные окончания.
– Будь умницей, – раздался медовый голос Лиходея, – и его страдания прекратятся.
– Нет… – От одной только мысли, что Фэрфакс может послушаться, Тита сковал ужас. – Нет…
Она стиснула челюсть. Тит задохнулся от новой боли – его позвоночник словно рвали на части, – но глаз от любимой не отвел, умоляя ее держаться. Ладони ее тряслись. Она дрожала всем телом.
Лиходей поднял палочку. Тит приготовился к худшему. Лиходей наполовину опустил руку, вновь воздел и отвел в сторону. Тит моргнул, настолько огорошенный, что даже не сразу осознал отсутствие боли.
Лиходей размахивал палочкой, словно дирижировал оркестром. Губы его кривились в усмешке, полной презрения, которое вскоре сменилось смятением, а затем и откровенным гневом.
В следующую секунду обе клетки исчезли. Лиходей упал на колени и поднял Тита.
– Отойдите подальше от этих оснований, – сказал он ошарашенным Фэрфакс и Кашкари. – Я не смогу его долго сдерживать.
