Текст книги "Распутанный (ЛП)"

Автор книги: Шеннон Мессенджер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

– Не знаю. Она могла стереть его. Или я мог подавить его.

– Хорошо, но в любом случае, ты только что получил его обратно, верно? Это означает, что все то время, что ты подсознательно накапливал эту энергию, ты делал это, сам не зная зачем. У тебя не было воспоминаний. У тебя были только эмоции, связанные с этим. И что это были за эмоции? Что ты почувствовал, когда твоя мама сказала тебе сдерживать свой гнев? Ты чувствовал холодную ярость, типа: «Да, я хочу разрушить мир, и вот как я это сделаю… мвахахахахахаха»? Или ты был напуган, сбит с толку и беспокоился, что тебе может понадобиться какая-то защита?

– Почему это имеет значение?

– Потому что намерение имеет значение. Если я прав насчет того, что ты чувствовал, то ты не накапливал злость и ярость в себе. Ты собирал арсенал из любой доступной тебе силы, надеясь защитить себя и всех, кто тебе дорог.

– Тогда почему от использования этого «арсенала» меня тошнило? – возразил Киф.

– Этого я не знаю. Возможно, потому, что ты все еще учишься использовать эту способность. Или потому, что использование такого количества энергии всегда будет ошеломляющим. Или, может быть, это цена использования твоей собственной энергии вместо энергии твоей мамы. Или приведи миллион других логических объяснений. Но поверь тому, на кого обрушилась волна этой энергии, – это была не ярость. Я знаю, что такое ярость, и она не согревает и не успокаивает. Она также не лечит. Она только разрушает. Хотя, к твоему сведению? Ты тоже имеешь право на приличную долю ярости. На самом деле, тебе нужно заставить себя разозлиться, если ты хочешь выиграть это дело.

Киф закрыл глаза, пытаясь поверить ему.

Но его мозг продолжал настойчиво проверять доводы Альвара.

– Должно быть, трудно, – тихо сказал Альвар, – увидеть себя таким, какой ты есть на самом деле, после того как всю жизнь подвергался словесным оскорблениям и манипуляциям. Вот почему я продолжаю говорить тебе, что ты – один из хороших парней. Я понял это еще тогда, когда пытался завербовать тебя, и понял еще яснее, когда ты попытался притвориться, что перешел на другую сторону. Ты всегда делаешь правильный выбор? Конечно, нет. Никто этого не делает. Даже великая Софи Фостер, и уверен, что она была бы первой, кто признал бы это.

– Она бы признала, – согласился Киф. – Но это другое.

– Нет, это не так. Ошибки не определяют, кто мы такие, если только мы никогда не пытаемся их исправить. Вот тут-то я и ошибся. Так что не будь таким, как я. Помни, что то, что ты делаешь или что открываешь для себя, – это лишь малая часть того, что делает тебя тобой. И в конце концов, ты сможешь взглянуть на все эти фрагменты и решить, кем хочешь быть и что хочешь с ними делать. Если ты мне не веришь, подумай о том факте, что ты был готов использовать способность, которая тебя пугает, – способность, которую ты предпочел бы сохранить в полном секрете, – чтобы избавить меня от чувства пустоты, которое ты случайно вызвал, когда мы прыгнули в свет. Мы оба знаем, что ты не должен был этого делать. И хотя ты понятия не имел, что делаешь, ты выбрал самый безопасный способ исцелить меня. Так что, я знаю, тебе это покажется глупым, но, пожалуйста, просто поддержи меня и повторяй за мной.

Киф закатил глаза.

Но выражение лица Альвара было таким искренним, таким сострадательным, что Кифу не нужно было быть эмпатом, чтобы понять это.

– Хорошо, – пробормотал он. – Но если ты попытаешься заставить меня сказать что-нибудь неловкое, я схвачу подносы с едой в номер и запущу ими тебе в голову!

– Видишь ли… теперь я даже хочу этого, потому что драка едой звучит забавно, особенно теперь, когда ко мне вернулся телекинез. Я тебе это говорил? Все мои навыки восстановлены. Ты вылечил все. Добавь это к списку причин, по которым я хочу, чтобы ты повторял за мной. Готов?

Киф кивнул с величайшей в мире неохотой.

– Хорошо. – Альвар прочистил горло. – Я, Киф Сенсен.

– Ух, я уже жалею об этом.

– Скажи это!

Киф вздохнул.

– Я, Киф Сенсен.

Альвар кивнул.

– Единственное наследие, которое у меня есть, – это то, которое я собираюсь создать для себя.

Киф приподнял бровь, но продолжил:

– Единственное наследие, которое у меня есть, – это то, которое я собираюсь создать для себя.

Альвар снова кивнул.

– Это забавно! Я хочу посмотреть, сколько фраз я смогу заставить тебя произнести. Но не хочу рисковать и испортить все до того, как ты скажешь самое важное, так что давай на всякий случай перейдем к этому. – Он подождал, пока Киф выдержит его взгляд, прежде чем сказать: – Я не боюсь своих новых способностей, потому что я собираюсь овладеть ими.

– Как? – спросил Киф.

– Просто скажи это, – ответил ему Альвар. – И постарайся поверить в это. Убедить себя – самый важный шаг.

Киф на самом деле не видел в этом смысла, но… он хотел верить, что это возможно.

Поэтому он пошел дальше и сказал своему почти пустому номеру в отеле:

– Я не боюсь своих новых способностей, потому что я собираюсь овладеть ими.

Альвар зааплодировал.

– Ты чувствуешь себя лучше?

– Нет, – сказал ему Киф, хотя на самом деле так оно и было.

– Ну, тогда, думаю, хорошо, что мы еще не закончили. А теперь начинается самое интересное.

– Что? – спросил Киф.

– Теперь мы выясним, как все это осуществить!

Глава 33

– Прямо сейчас? – спросил Киф, выглядывая в ближайшее окно, пытаясь определить, который час. Учитывая, насколько темно было на улице, должно быть, была середина ночи. – Хочешь поработать над моими способностями прямо сейчас?

– Почему нет? – спросил Альвар. – Тебе нужно еще куда-нибудь пойти?

– Э-э… в постель.

– О, пожалуйста, ты только что проснулся!

– Уверен, что лежать без сознания на полу в ванной не считается сном, – возразил Киф.

– Конечно, так и есть! Ты здорово храпел! К тому же, у нас наметился отличный импульс. Ты исцелил меня. Я не дал тебе блевать на всю гостиную. Ты открылся и действительно рассказал о том, что тебя беспокоило. Я произнес то, что многие сочли бы величайшим ободрением в истории Вселенной. Так что сейчас мы не можем сбавлять темп! Следующий шаг – полное подчинение способностей!

– Ладно, – сказал Киф, задаваясь вопросом, считали ли его друзья когда-нибудь таким несносным.

Возможно.

– Но… как? – спросил он. – Потому что я не слышал реального плана, как я должен добиться полного подчинения способностей.

– Работаю над этим, – Альвар откинулся на спинку стула и прищурился, когда оглядел Кифа с головы до ног. – Думаю, первое, что нам нужно сделать, это вот что.

Он схватил Кифа за руку, как гремлин за новенькое блестящее устройство.

– Боже, что ты делаешь? – спросил Киф, пытаясь высвободить ладонь, но то ли он все еще был слаб, то ли Альвар стал невероятно силен.

– Чувствуешь какие-нибудь странные приливы тепла? – спросил Альвар. – Или у тебя кружится голова? В животе бурчит? Что-нибудь в этом роде?

– Нет, хотя я испытываю довольно сильное желание ударить тебя по лицу.

– Приятно слышать. – Альвар отпустил руку Кифа. – Между прочим, я тоже ничего не почувствовал. И эта ужасная пустота тоже не вернулась.

– Что ж… это хорошо, я думаю, – пробормотал Киф, встряхивая рукой, чтобы кровь вернулась к пальцам. – Но как это поможет мне?

– Не совсем уверен, – признался Альвар. – Но это может означать, что сила действует только на тех, кто еще не проявился, или на тех, чьи способности повреждены. Оооо, или на тех, кто ждет, когда проявится снова, например, на Полиглотов, у которых есть только одна особая способность.

Они оба замерли.

Киф, кажется, даже издал писклявый вздох.

Это было то, к чему стремилась его мама?

– Так ты думаешь?.. – медленно произнес он, удивляясь, как это он раньше не догадался. – Неужели моя мама сделала все это, потому что хотела, чтобы я активировал ее вторую способность?

Он бы совсем не удивился, если бы оказалось, что его большое Наследие пошло ей только на пользу.

– Это возможно, – признал Альвар. – Хотя… не знаю. Мне всегда было интересно, может быть, она уже давно проявила что-то еще и скрывала это все это время, потому что это либо действительно смущает, либо потому, что она думает, что это даст ей преимущество, если люди не будут знать, на что она способна. Но! Я определенно могу ошибаться на этот счет. И если она считает, что у нее есть какой-то неиспользованный потенциал, понимаю, как она могла попытаться найти способ его реализовать. Думаю, ты не узнаешь наверняка, пока не увидишь ее снова. Но когда это случится, было бы разумно избегать любого физического контакта.

– Возможно, мне придется начать носить перчатки, – проворчал Киф.

Он ненавидел перчатки.

От них ужасно чесались руки.

Он, правда, понятия не имел, как Фостер могла носить их постоянно, когда не знала, как отключить свой Усилитель.

К тому же, если бы мама увидела его в перчатках, разве это сразу не выдало бы, что ее коварный план сработал, и он стал именно тем, кем она хотела его видеть?

Он мог себе представить, как она с торжествующей улыбкой показывает на его руки в перчатках и кричит:

– Я выиграла! Я изменила его! – как раз перед тем, как ее верные приспешники прижимают его к земле и срывают перчатки, чтобы она могла…

– Похоже, у тебя в голове начинает темнеть, – заметил Альвар, указывая на побелевшие кулаки Кифа. – Так что постарайся не забывать, что мы собираемся овладеть этими способностями.

– То, что ты так говоришь, еще не означает, что это действительно произойдет, – возразил Киф. – И даже если мы разработаем надежную стратегию, как мы собираемся ее протестировать, чтобы убедиться, что она работает? Я точно не могу вернуться в Затерянные города, найти кого-то, кто еще не проявился, и сказать: «Эй, ты не мог бы взять меня за руку и посмотреть, что произойдет?»

– Они, вероятно, сочли бы это довольно странным, – признался Альвар.

– Ага. И если наша стратегия не сработает, и я случайно задействую их способность, то это будет только вопросом времени, когда об этом станет известно. И тогда…

Киф оборвал себя, поняв, что только что направил разговор в очень опасное русло.

Но было уже слишком поздно.

– А потом… что? – спросил Альвар. – Что ты собирался сказать?

– Не знаю. Я все еще переживаю из-за того, что моя дорогая мамочка, возможно, заставила меня пройти через все это, чтобы превратить меня в своего личного Инициатора Способностей. Что, если она найдет способ заставить меня активировать ее, а затем проявит себя как Месмер? Это было бы равносильно окончанию игры, не так ли? Или что, если она – Заклинатель? – Он вздрогнул. – Даже если бы она стала Телепатом…

– Не меняй тему, – прервал Альвар. – Мы можем обсудить, какая из худших способностей проявилась у твоей мамы позже. А сейчас я хочу знать, что, по-твоему, произойдет, если станет известно, что ты можешь активировать способности. Потому что, буду честен, я не понимаю, чего ты так боишься. Я имею в виду… уверен, что это привлекло бы много внимания, но ты же любишь внимание! И да, Совет, вероятно, хотел бы, чтобы ты отправился в Ложносвет и пожал руку всем, кто еще занимается выявлением способностей, и это было бы довольно утомительно, но уверен, что ты мог бы установить некоторые границы. Тебе пришлось бы это сделать, потому что родители с младшими детьми, вероятно, начали бы приходить постоянно, вроде того, что случилось с Членом Совета Териком с его предсказаниями. Но…

– СТОП! – Киф вскочил на ноги и вытянул руки. – Мы закончили этот разговор.

– Э-э, ты же понимаешь, что даже если мы перестанем говорить об этом, это не значит, что я перестану думать об этом, верно? Я собираюсь разобраться с этим, Киф. Так что ты мог бы просто сказать мне.

– Или что?

– Или ничего… я не угрожаю тебе, если ты на это намекаешь. Я просто пытаюсь помочь… и очевидно, что здесь есть большая проблема, которую нам нужно решить. Так скажи мне, в чем она заключается, и мы начнем разрабатывать план…

– У меня нет никакого плана, Альвар. Только не для этого. Не имеет значения, смогу ли я контролировать свою способность или нет. Как только станет известно о том, что я умею, это все изменит.

– Почему?

– Так оно и есть. Так что, если ты действительно хочешь быть моим другом и действительно пытаешься мне помочь, тогда брось это. Прямо сейчас.

– Я просто…

– ОСТАВЬ ЭТО!

Альвар вздохнул.

– Притворяясь, что этого не существует, мы ничего не решим. Почему бы нам…

– Нет! На самом деле, знаешь что? Я не могу этого сделать.

Киф бросился к двери, хватая первое попавшееся пальто… короткое бордовое, которое было далеко не таким теплым, как другие, но у него не было времени найти что-нибудь получше.

Ему нужно было уйти.

Сейчас же.

Прежде чем Альвар сложит последние кусочки мозаики воедино.

Он помчался вниз по лестнице, через вестибюль, на улицу и просто продолжал бежать.

Если бы он догадался прихватить свой синий следопыт, то, возможно, сразу же бросился бы прочь… исчез в каком-нибудь людском городе и надеялся, что его никто никогда не найдет.

И никогда не оглядывался назад.

Это означало бы потерять всякую надежду когда-нибудь вернуться домой… но, скорее всего, она все равно исчезла.

Альвар собирался выяснить, что он пытался скрыть.

И даже если бы он никому не сказал, это продолжало бы происходить.

Каждый раз, когда кто-нибудь узнавал, что он может активировать способности, это был только вопрос времени, прежде чем они задумывались, что произойдет, если кто-то окажется Бездарным.

И Затерянные города уже никогда не будут прежними.

– Что я делаю? – спросил он, осознав, что ноги сами привели его на следующую улицу, которую он должен был проверить, продолжил ли он свои систематические поиски дома, куда доставил письмо.

Возможно, это было по привычке.

Или, может быть, ему было легче сосредоточиться на прошлом теперь, когда он смотрел в такое мрачное будущее.

В любом случае, он дошел до конца квартала, проверяя каждую дверь. Затем свернул на следующую улицу.

И на следующую.

И на следующую.

Не имело значения, что у него болели ноги, и он не мог унять дрожь.

Он продолжал идти, идти и идти.

Вверх по одной улице.

Вниз по другой.

И еще.

И еще.

Мысленно вычеркивая каждую из них из своей памяти.

Прошло еще несколько кварталов, прежде чем он осознал, что происходит на самом деле.

Конечно, он тянул время, потому что понятия не имел, как сможет вернуться в свой гостиничный номер.

Но… пришло время уходить из Лондона.

Он и так пробыл здесь намного дольше, чем собирался, и понимал, насколько это рискованно.

Ему нужно было выбраться оттуда до того, как враги настигнут его.

Или кто-нибудь еще догадается, что он может сделать.

И почему-то казалось, что уйти было бы легче, если бы он, по крайней мере, знал, что старался изо всех сил, чтобы найти ответы, за которыми приехал в Лондон в первую очередь.

И он пошел.

И прошел еще немного.

Наблюдая за восходом солнца и за тем, как на улицах становится все многолюднее.

Он шел весь остаток дня, пока, наконец, не пересек последнюю улицу на своей мысленной карте.

Тогда… это было все.

Он официально обыскал все двери в Лондоне.

И ничего не нашел.

Неудивительно, конечно, но ему все равно пришлось сдержаться, чтобы не пнуть ближайший фонарный столб и не закричать от досады.

Для этого вокруг было слишком много людей.

Вместо этого он пробормотал:

– Ладно, действительно, пора уходить.

Он даже остановился, чтобы купить большую спортивную сумку, поскольку вся одежда, которую он купил, не поместилась бы в его рюкзак.

Затем он направился к той же скамейке в парке, на которой сидел в день приезда в Лондон, и попытался понять, куда бы он хотел пойти дальше.

Должен ли он посетить несколько последних библиотек в своем списке?

Или просто покрутить кристалл в следопыте и поселиться там, куда он приведет?

Случайный город казался безопаснее… особенно после того, как Альвар увидел список его библиотек….

– Пусть будет следопыт, – он произнес эти слова вслух, чтобы придать им официальный характер, и попытался изобразить воодушевление. – Пусть приключения в Стране людей продолжатся!

Но сначала… последний ужин в Лондоне.

По дороге в парк он купил себе сэндвич с сыром и маринованными огурцами в честь бегуна, который первым помог ему, и откусил огромный кусок.

Все оказалось не так плохо, как он думал, но огурчики оказались на удивление сладкими. Поэтому он почувствовал некоторое облегчение, когда заметил пару знакомых глаз, наблюдавших за ним с цветочной клумбы.

– Да, можешь взять это, – сказал он своему другу лису, бросая остаток сэндвича. – Но это действительно последняя еда, которую ты получишь от меня.

Это не должно было его огорчить.

Но его глаза сильно увлажнились, и он отвернулся к озеру, вытирая слезы.

Он поискал взглядом черного лебедя, которого видел в тот первый день, гадая, докажет ли его повторное появление, что он принял правильное решение.

Но лебедя нигде не было видно.

Хотя это ничего не меняло.

Киф уже собирался встать и отправиться обратно в свой отель, когда заметил низкий забор, идущий по периметру озера, и у него родилась идея.

Он искал упражнение с визуализацией, которое помогло бы ему отключить эту ужасную способность, поэтому…

Что произошло бы, если бы он представил, как возводит огромные ментальные барьеры вокруг тех источников энергии, которые он обнаружил во время исцеления?

А еще лучше: что, если бы он построил огромные мысленные стены?

Он закрыл глаза и представил, как кирпичи, камни и известковый раствор громоздятся все выше и выше. Затем он окружил стены толстыми металлическими перилами.

К тому времени, как он закончил, он уже не мог видеть лужи, а его руки были очень, очень холодными.

Возможно, это было из-за мороси, которая просачивалась сквозь его тонкое пальто, но Киф так не думал.

Он почувствовал еще один щелчок, когда добавил последний слой… точно так же, как когда распутал мысленные нити, связанные с его эмпатией.

И он был уверен, что это означало, что он только что взял управление в свои руки.

Глава 34

– Ты вернулся, – крикнул Альвар с дивана, когда Киф вошел в гостиничный номер. – Я уже начал сомневаться, вернешься ли ты. Я знал, что ты оставил все свои вещи, но время шло… – Он пожал плечами. – Похоже, ты не планируешь задерживаться здесь надолго.

Он указал на спортивную сумку, которую нес Киф.

Киф кивнул.

– Думаю, пора двигаться дальше.

Альвар вздохнул.

– Послушай…

– Все в порядке, – прервал его Киф. – Я знаю, что ты собираешься сказать, и я не собираюсь убегать. Я никогда не собирался оставаться так долго в одном городе. Особенно в Лондоне, потому что это первое место, куда мама придет искать меня.

– В этом ты прав, и я уже говорил, что смена обстановки поможет тебе прочистить мозги. Ты, наверное, пожалеешь, что ушел, не попробовав пирог «баноффи», но я уверен, что ты справишься с этим. Хотя это не то, что я собирался сказать. – Альвар подождал, пока Киф посмотрит ему в глаза, прежде чем сказать: – Я понимаю, хорошо? Я понимаю, чего ты так боишься.

Киф не удивился, что Альвар догадался об этом.

Но его колени все равно подогнулись, и он опустился на ближайший стул и закрыл лицо руками.

– Я никому не собираюсь рассказывать, – заверил его Альвар. – Я знаю, тебе, наверное, трудно в это поверить, но, клянусь, Киф, я действительно сохраню твой секрет. Во-первых, все думают, что я мертв, а еще раньше я уже потерял всех друзей и доверие. Но я все равно даю тебе слово, что если я когда-нибудь пересекусь с кем-нибудь из Затерянных городов, я ничего не скажу о том, что ты можешь сделать. Я даже не скажу им, что видел тебя.

– Но…? – подсказал Киф. – Поскольку я уверен, что оно будет…

– Нет. Я не мой отец… я не собираюсь пытаться убедить тебя, что нет причин для беспокойства, когда мы оба знаем, что они есть. Ты прав: последствия твоих способностей пугают. Не думаю, что это безнадежно, но к этому определенно нужно подходить стратегически. Вот почему мне не нравится, что ты справляешься с этим в одиночку.

– Я справлюсь, – заверил его Киф.

– Ты справишься. Ты – Киф Сенсен! Но знаешь, что я заметил? Ты всегда проявляешь себя наилучшим образом, когда работаешь с другом.

– Я не могу вернуться в Затерянные города.

– Может, пока и нет, но я не это имел в виду, говоря «друг».

Киф нахмурился.

– Ты… предлагаешь пойти со мной?

Альвар откинулся на подушки дивана.

– Знаешь что? Честно говоря, я не знаю. Я скучаю по крошечной комнатке, которую снимал в своем городе. И по пирожным с медом… и да, по блинчикам, если тебе интересно. К тому же язык мне понравился… и музыка там потрясающая. Но… все это останется на своих местах через несколько недель или месяцев. Ну, может быть, не та комната, но я мог бы найти другую. И даже если они выбросят мою коллекцию масок, это того стоило бы, если бы я мог помочь тебе найти способ вернуться домой.

– Домой, – повторил Киф, наклоняясь вперед в своем кресле, пытаясь решить, что удивило его больше: предложение Альвара или тот факт, что у него возникло искушение воспользоваться им.

– Знаю, ты хочешь вернуться в Затерянные города, – сказал ему Альвар. – И ты должен это сделать! У тебя там своя жизнь и люди, которые тебе небезразличны. И я все еще думаю, что ты сможешь найти способ управлять своими способностями. Я пока не знаю, как это сделать. Но если Месмеры и Причинители могут вести нормальную жизнь, не применяя постоянный контроль над сознанием и не причиняя боль всем подряд, то уверен, что ты сможешь придумать, как не провоцировать всех. Особенно если у тебя есть помощь.

Киф пытался решить, стоит ли ему упоминать об упражнении по визуализации, которое он проделал в парке, когда Альвар добавил:

– И если Член Совета Терик смог сказать: «Нет, я больше не буду проводить никаких чтений, кроме как в особых ситуациях, потому что они создают слишком много проблем», – и люди согласились, почему ты не можешь сказать: «Забудьте об этом, я никого не запускаю, кроме как в этих конкретных случаях»?

– Хм. – Киф на самом деле не задумывался о том, насколько смелым это, вероятно, казалось, когда Член Совета Терик впервые начал ограничивать его посещения. – Но… Я не Член Совета.

– Нет. Но у тебя есть могущественные друзья. Уверен, что все, что потребуется, – это поддержка Мунларка, и ты сможешь устанавливать любые ограничения, какие захочешь.

Когда он так это сформулировал, это казалось почти возможным.

– За исключением того, что умение распознавать потенциал – это не то же самое, что способность определить, что у кого-то нет таланта, – напомнил ему Киф, поморщившись, когда наконец произнес слова, которых они оба старательно избегали. – Потенциал – это всего лишь шанс. Если ты ничего с этим не делаешь, это не имеет значения. Это никому не вредит. Но в Затерянных городах все зависит от таланта. Где ты учишься. Где работаешь. С кем ты подходишь по возрасту…

– Да, и этого не должно быть, – перебил его Альвар. – Честно говоря, вся система отбора талантов еще более разрушена, чем ужасный процесс подбора партнеров. Может быть, ты сможешь помочь им осознать это.

Киф покачал головой.

– Мы оба знаем, что этого никогда не случится.

– Не никогда. Перемены в Затерянных городах происходят медленно, потому что не было причин торопиться. Но Невидимки и Черный Лебедь форсируют события. У них совершенно разные решения, и некоторые из них, по общему признанию, намного страшнее, чем я предполагал, когда выбирал себе союзников. Но они все сталкиваются с одними и теми же проблемами. Так что, если победит не та сторона, на чьей стороне победа… что ж, тебе все равно не захочется оставаться в мире своей мамы. Возвращайся в Страну людей… мы будем ждать тебя здесь с дополнительными блинчиками! Но если твоя сторона победит, у тебя должна быть возможность устанавливать свои собственные границы… и я сомневаюсь, что кто-то станет спорить. Они создали правила телепатии, чтобы держать Телепатов в узде, не так ли? Так что ты можешь разобраться в правилах запуска… или называй это как хочешь.

И снова Альвар высказал несколько очень веских замечаний.

Было немного обидно, что он так долго тратил свой талант и энергию на врага.

– Итак… что именно ты предлагаешь? – спросил Киф.

– Понятия не имею. Я все придумываю по ходу нашего разговора. Но… может быть, мы могли бы переехать в другой город. Надеюсь, поселиться где-нибудь, где есть обслуживание в номерах, потому что, черт возьми, иначе я буду скучать по этому. И мы просто… попробуем разные вещи. Рано или поздно мы найдем что-то, что даст тебе больше контроля над своими способностями. И когда ты почувствуешь: «ДА, У МЕНЯ ПОЛУЧАЕТСЯ!», ты вернешься в Затерянные города и покажешь им, насколько ты силен. Предполагаю, что ты не захочешь рассказывать никому из своих друзей, что тусовался со мной, что, честно говоря, было бы лучше. У меня по-прежнему нет желания возвращаться, так что будет проще, если все будут думать, что я мертв, и это избавит тебя от лишних переживаний. Тогда ты сможешь сосредоточиться на спасении мира со своими друзьями и стать знаменитыми героями… бла-бла-бла. – Он закатил глаза, но при этом одарил Кифа дразнящей улыбкой. – Кто знает? Может быть, они даже попытаются сделать тебя Членом Совета, хотя, держу пари, ты не будешь большим поклонником этой идеи, учитывая все эти запреты на свидания и женитьбу.

– Да, это сложно, – согласился Киф. – К тому же, у них уродливые ободки.

– ТОЧНО! Они сильно топорщат волосы и делают их торчащими в разные стороны.

– Да, и эти волосы слишком шикарны для такого обращения, – сказал Киф, проводя по ним пальцами, пытаясь вернуть им прежнюю аккуратную прическу. – Но… а как же ты?

– Я? – спросил Альвар.

– Да, и каков твой грандиозный план?

– У меня его нет. Я могу вернуться туда, где ты меня нашел. Или я мог бы отправиться в новое место. Теперь у меня есть еще несколько вариантов, когда я могу исчезать, так что… – Он пожал плечами. – Но если ты предпочтешь пропустить все это и разойтись в разные стороны, я пойму. Просто… не мог бы ты оказать мне одну услугу? Не принимай решения прямо сейчас, когда ты измотан, и у тебя все еще кружится голова от всех этих странных откровений. Подумай об этом ночью. И, может быть, еще прими душ, потому что от тебя ужасно воняет. Из-за вегетарианства, рвоты и того, чем ты занимался весь день, из-за чего ты был таким мокрым и потным, вокруг тебя витает довольно сильный аромат. – Он понюхал воздух и закашлялся. – Да, обязательно прими душ. Затем попытайся немного поспать. Позавтракай… я, конечно, рекомендую блинчики. А потом решай. Это даже не пустая трата времени, потому что тебе действительно нужен отдых. И еще этот душ. Я уже упоминал, что от тебя воняет?

Киф не удержался от смеха, когда Альвар заткнул нос и отогнал воздух от лица.

И, вероятно, потратить ночь на то, чтобы все обдумать, было разумной идеей.

– Прекрасно, – сказал он. – Думаю… Увидимся утром.

– Только если ты примешь душ. Если нет, я беру назад свое предложение. Ты можешь оценить свои способности по своему вонючему «я».

Киф фыркнул, и его мозг наполнился миллионом язвительных замечаний, и это было приятно.

Он хотел пошутить с Альваром.

Но, вероятно, ему следовало подождать, пока он по-настоящему не примет решение, прежде чем начинать вести себя так, будто они лучшие друзья.

И ему все еще требовалось больше времени, чтобы все обдумать.

То, что он возьмет Альвара с собой, когда уедет из Лондона, будет совсем не похоже на то, как он притащил его туда в первый раз.

Это больше не будет испытанием.

Ему придется доверять Альвару.

Кроме того, Кифу будет нужно гораздо больше скрывать от своих друзей.

Да, ему и так уже приходилось скрывать от них, что Альвар жив, и что он столкнулся с ним. Но чем дольше он проводил времени с Альваром, тем труднее ему было рассказывать кому-либо что-либо о своем пребывании в Стране людей, не прибегая к постоянной лжи.

Душ не помог ему найти ответы на все вопросы, но все эти модные мыла и шампуни, по крайней мере, заставляли его пахнуть, как поле цветов, что, как он надеялся, было лучше, чем Потная Тварь, которая валялась в Веджимайте и блевотине.

После этого он попытался лечь в постель, но чувствовал себя слишком возбужденным, чтобы заснуть. Его ноги также ныли от долгой ходьбы, так что сборы пришлось отложить.

Поэтому он схватил свой альбом для рисования, дневники, различные карты и списки и улегся в постель, чтобы внести кое-какие очень важные изменения.

Он уставился на свои руки, которые все еще были холодными – даже после горячей воды – и постарался не обнадеживаться. Но этот мысленный щелчок показался ему… многозначительным.

Ему придется придумать способ проверить, изменилось ли что-нибудь, не пытаясь никого спровоцировать.

Может быть, у Альвара появятся какие-нибудь хорошие идеи.

Тот факт, что его мозг пришел к такому выводу первым, наводил на мысль, что он возьмет с собой попутчика, но он все еще не был готов к этому.

Вместо этого Киф открыл свой альбом для рисования и написал:

«Будь осторожен с теми, кому доверяешь, но не бойся довериться своей интуиции».

Он также добавил:

«Падающих мишек не существует, но Фитци бы точно на них клюнул».

«Соленые огурцы никогда не должны быть сладкими».

«Попробовать найти пирог баноффи».

«Никогда не слушай тех, кто говорит, что фасоль на тосте – это вкусно».

«Укрепляй свои ментальные барьеры».

Он нарисовал несколько звездочек вокруг последнего, представляя, как возводит еще один слой кирпичей и камней к своим ментальным барьерам.

Когда он закончил, его ладони немного похолодели, и по ним побежали мурашки.

– Даже если это не сработает, – сказал он себе, пытаясь справиться со своими ожиданиями, – я не позволю этим способностям определять меня.

Он также сделал пометку об этом, на случай, если ему понадобится напоминание.

Затем отложил свой альбом для рисования в сторону и взял удобную карту мира, пытаясь понять, есть ли место, куда предпочел бы отправиться, вместо того, чтобы полагаться на волю случая.

Он слышал, что тако – это просто потрясающе, так что, может, ему стоит отправиться куда-нибудь, где их много?

Или пельмени тоже показались ему вкусными.

Он отметил несколько возможных вариантов, а затем задумался, стоит ли ему позволить Альвару оценить ситуацию.

– Жизнь странная штука, – сказал он, пытаясь представить, как проведет недели… или месяцы – с Альваром Васкером.

Для этого ему нужно было бы усилить свою язвительность.

Больше не позволять Альвару переигрывать его.

И, возможно, ему стоит спланировать несколько грандиозных розыгрышей.

Но прежде чем заглядывать слишком далеко в будущее, ему все еще нужно было связать несколько ниточек из своего прошлого.

Он начал с того, что вычеркнул последние улицы на своей карте Лондона, оставив весь город заштрихованным.