Текст книги "Хранители затерянных городов (ЛП)"

Автор книги: Шеннон Мессенджер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

Глава 40

Следующим утром Эделайн, должно быть, перенесла ее завтрак, потому что поднос появился на столе... и Софи приняла это нормально. Единственный способ пережить оставшееся время там состоял в том, чтобы избегать Грэйди и Эделайн, как можно больше.

Декс стоял около ее шкафчика и ждал, когда она добралась до Ложносвета. Он уставился на дыру в ее накидке.

– Как поживаешь?

– Хорошо. – Она пронеслась мимо него, чтобы открыть шкафчик.

Декс откашлялся.

– Ты сердишься на меня?

– Конечно нет.

– Тогда, почему ты не расскажете мне, что происходит?

– Потому что я пока не хочу об этом говорить.

– Но я – твой лучший друг.

– Я знаю, Декс. Я просто не готова. Прости.

Он опустил плечи.

– Возможно, тогда я мог ободрить тебя. Мы можем попрактиковаться с алхимией после школы... начнем готовиться к экзамену. Ты можешь прийти ко мне, если хочешь, и я даже не рассержусь, если ты спалишь мою комнату дотла.

От этой мысли улыбка дернула ее губы, но она не была достаточно сильной, чтобы полностью сформироваться.

– Может быть в другой раз.

Он вздохнул.

– Если ты передумаешь...

– Спасибо.

Она прислонилась к своему шкафчику после того, как он ушел, пытаясь выбросить его расстроенное выражение лица из головы. Она очень не хотела задевать самолюбие Декса, но она не была готова быть «бедной, нежеланной Софи Фостер». Она выдернула свою последнюю книгу из шкафчика с таким излишним усилием, что конверт упал на пол.

Внутри она нашла вырезку из газеты с заголовком: ОГНЕННАЯ БУРЯ ПОЛУЧАЕТ ПЕРВЫЕ ЖЕРТВЫ.

Также была записка, написанная поспешными черными каракулями: «Ты должна остановить это» и значок Преттльза. Серебряный мунларк.

Она уставилась на пылающую металлическую птицу, и так или иначе она знала, что та была сделана из люминита.

Ее руки дрожали, когда она сложила записку.

– Ты в порядке? – спросила Марелла. – Ты выглядишь действительно бледной.

Софи схватилась за сердце, делая глубокий вздох, чтобы успокоить его.

– Со мной все хорошо.

Марелла рассмеялась.

– Ты, наверное, самая плохая врушка во всем мире. Ничего себе... это мунларк? Ты хотя бы представляешь, насколько редкий это значок? Их меньше ста!

– О, правда? – Она запихнула его обратно в конверт, а конверт спрятала в сумку. – Ну... круто.

– Круто? У тебя мунларк Преттльза! Ты должна танцевать по коридорам!

Громкое восклицание Мареллы заставило несколько голов повернуться. Софи хлопнула шкафчиком, закрывая его.

– Извини, мне нужно на урок. Поговорим позже.

Марелла пробормотала что-то об «отходах», когда Софи выбежала из атриума, пытаясь мыслить ясно через слова, несущиеся в ее разуме.

Ты должна остановить это.

Она спотыкалась через залы, ища какое-нибудь изолированное место, чтобы позвонить Олдену. Наконец она нашла пустынный коридор с абсолютно-белыми стенами и достала свой Импартер.

Лицо Олдена появилось, прежде чем она успела закончить произносить его имя.

– Софи? Что произошло?

Она обернулась через плечо, чтобы удостовериться, что была одна.

– Я нашла еще одну записку в своем шкафчике.

Он сжал челюсти.

– Нам лучше сейчас об этом не говорить, но я хочу, чтобы ты пришла в Эверглен, как только закончатся занятия.

Она кивнула.

Его изображение вспыхнуло и исчезло, она сползла вниз по стене.

– Даже не думай о том, чтобы утверждать, что ты не загадочная, – сказал Киф, и полукрик вылетел из ее горла, прежде чем она успела остановиться. Он усмехнулся, когда вышел из тени. – Удивлена, что видишь меня здесь?

Она втягивала воздух большими глотками, чтобы успокоить панику.

– Что ты здесь делаешь?

– Это мое место для прогуливания уроков... помнишь?

Белые стены действительно выглядели неопределенно знакомыми.

– Так, ты хочешь сказать мне, почему прячешься, чтобы поговорить с Олденом о таинственных записках?

– Это не грандиозное событие, Киф.

Он поднял бровь.

– Нет, извини, я чувствую слишком много паники, чтобы поверить этому.

Эмпатам было раздражающе трудно врать.

– Я не могу рассказать тебе, Киф, поэтому не спрашивай.

– Если ты не расскажешь мне, я растреплю всем, что Велин подсовывает тебе любовные записки.

– Ты... делай то, что должен.

Он рассмеялся.

– Ничего себе. Это должно быть важно. – Когда она ничего не ответила, он пожал плечами. – Хорошо, пусть будет так. Но в конце экзаменов я хочу по-настоящему крутой подарок за мое молчание.

– Идет. – Они пожали друг другу руки, и Киф перечислил несколько предложений... но она не слушала. Мысли об экзаменационных подарках напомнили ей.

– Как ты попал в мой шкафчик после промежуточного тестирования?

– Я же говорил, у меня свои методы.

– Я серьезно. Как ты это сделал? Что это провернуть, тебе была нужна моя ДНК.

– Пожалуйста. Я никогда не раскрываю своих секретов.

– Это важно, Киф. Если ты мне не расскажешь, я скажу Олдену, и ты будешь разбираться с ним.

Он, казалось, взвесил ее решение, прежде чем вздохнул.

– Он был уже отрыт, ладно?

– Не может быть. Я никогда не оставляю шкафчик открытым.

– Ну, в этот раз оставила. Все, что я сделал, это открыл дверцу дальше и положил мой подарок.

Слабый румянец на его щеках подразумевал, что он говорил правду... но это не имело смысла.

– Ничего не пропало. И ты был единственным, кто что-то положил в него.

– Да, за что ты меня, между прочим, так и не поблагодарила. Некоторые люди такие нервные.

Он был прав. Она так и не выяснила, как поблагодарить его за необычный подарок.

– Прости. Спасибо за леденцы и ожерелье.

– Ожерелье?

– Да. Ты действительно не должен был этого делать.

– Хорошо, потому что я этого не делал.

– Что?

– Я дал тебе очень большую коробку с леденцами настроения... вот именно. Кажется, что у кого-то есть тайный поклонник. Серьезно... сколько мальчиков теперь тебя преследуют?

– Достаточно, думаю, – сказала она, надеясь, что он примет свою собственную теорию. Но у нее было дурное чувство, что мальчик не имел никакого отношения к ожерелью.

* * *

Фитц и Биана не удивились, когда она догнала их на их пути к Прыжокмастеру, чтобы сообщить им, что идет вместе с ними к ним домой.

– Я подумал, что ты захочешь, поговорить с папой, – сказал Фитц. Он поглядел на Биану.

– Да, как у тебя дела? – спросила Биана.

– Я в порядке. – Ее сердце пропустило удар... и на этот раз это не имело никакого отношения к глазам Фитца. Олден не рассказал бы им о Черном Лебеде, не так ли?

Фитц потянул ее в тихий уголок.

– Софи. Папа рассказал нам о Грэйди и Эделайн. Мне правда жаль.

– Мне тоже. – Биана потянулась и взяла ее за руку. – Есть что-нибудь, что мы можем сделать?

Софи отвела взгляд, моргая, чтобы не дать пролиться слезам, которые подступали.

– Спасибо. Я в порядке.

Одна упрямая слеза побежала вниз по щеке, и Биана обняла Софи. Фитц тоже обнял ее рукой за плечи.

– Все будет хорошо. Правда, – прошептала Биана.

– Простите. – Ее голос был достаточно острым, чтобы резать. Она освободилась от объятий и вытерла глаза. – Я не хочу говорить об этом.

– Знаю. Вот почему я ничего вчера не сказала, – произнесла Биана.

– Вы вчера знали?

Биана кивнула.

– Папа сказал нам несколько дней назад, потому что он и мама подали прошение о замене опекунов на них.

Софи вскинула голову.

– Что? В самом деле?

– Да. Я имею в виду, Совет все еще должен одобрить, но мой папа озвучил это так, будто отчасти все уже решено.

Теплое покалывание помчалось через Софи, и ей потребовалась секунда, чтобы понять, что это была надежда. Это не полностью излечивало рану от отказа Грэйди и Эделайн, но это ослабило часть страха и неуверенности.

– Я... не знаю, что сказать, – прошептала она. – Вы, ребята, не возражаете?

– Ты шутишь? Тогда я больше не буду единственной девочкой. Ты понятия не имеешь, на что похоже жить с двумя братьями.

Взгляд Софи метнулся к Фитцу, она задумалась, что он чувствовал по этому поводу. Он усмехнулся.

– Конечно, я не против. Ты уже похожа на мою младшую сестру... это просто сделало бы все официальным.

– О. Отлично. – Она знала, что он имел в виду это как комплимент, но слово «сестра» все-таки ужалило.

Биана взяла ее под руку и повела к Прыжокмастеру.

– Видишь? Все будет хорошо.

Софи хотела верить ей, но она не могла скинуть чувство, что дела станут намного хуже, прежде чем они исправятся.

* * *

Олден сидел тихо после того, как Софи поведала ему о своих недавних открытиях. Слишком тихо. Она вытащила столько ресниц, что испугалась, что там могло быть лысое пятно. Она опустила руки на колени.

Наконец, Олден откашлялся.

– Я могу посмотреть на ожерелье, которое они дали тебе?

Она резко опустила плечи.

– Я не принесла его.

– Почему?

– Я побоялась, что в нем мог быть жучок.

– Насекомое?

– О. Простите. Так люди называют крошечные устройства для записи. Я не хотела приносить его в ваш дом в случае, если это был способ шпионить за нами.

Олден улыбнулся.

– Людская технология.

Ее лицо горело.

– Но зачем тогда они дали мне ожерелье? Это просто кристаллический кулон... ничего особенного.

– В нем есть кристалл?

– Синий.

Он достал свой темный следопыт из кармана и указал на кобальтовый кристалл на конце.

– Такой был цвет?

Ее глаза расширились.

– Думаю, да. Вы думаете, что это кристалл для прыжка?

– Фактически, я думаю, что это незаконный кристалл для прыжков в Запрещенные Города. – Он встал, качая головой. – Они дали тебе это в среднесрочной перспективе?

Она кивнула.

– Я все еще не понимаю, как они могли попасть в мой шкафчик.

– Квалифицированный Ванишер мог прокрасться необнаруженным в Ложносвет, и мы уже знаем, что у них есть твоя ДНК. – Он пересек комнату назад и вперед четыре раза, прежде чем снова заговорил. – Я должен буду получить тот кулон... как можно скорее.

– Я возьму его в понедельник.

– Убедись, что его никто не увидит.

– Хорошо.

Он тяжело выдохнул.

– Хорошо. Пока ты можешь оставить у себя значок... возможно, он вызовет больше воспоминаний. Я никогда не слышал, чтобы люминит использовали для ловли огня, но думаю, это может быть возможно. Может быть, ты снова должна прочитать свой учебник, чтобы увидеть, вызовет ли он что-нибудь еще теперь, когда ты знаешь, что такое люминит.

Она кивнула, хотя боялась мысли снова читать скучную книгу.

– Что относительно записки и статьи?

– Ты ничего не можешь с этим поделать. Помни свое обещание.

– Знаю. Но вы изучите их?

– Я делаю то, что могу. Совет запретил любому приближаться к пожарам... даже тем из нас, у кого есть официальные следопыты. Таким образом, пока они не сниму это ограничение, у меня связаны руки.

– Почему они это сделали?

– Они пытаются помешать теориям заговора еще больше распространиться, чем они уже разошлись.

– Что, если это не теории? Что, если это Эверблейз? Он может уничтожить мир.

– Это никогда не зайдет настолько далеко. Как только он станет угрожать нам или одному из Потерянных Городов, они займутся расследованиями.

– Но люди умирают. – Она указала на газетную вырезку на столе Олдена.

Он вздохнул.

– Люди умирают каждый день, Софи. Это не наша работа держать их всех в безопасности.

– Это если эльф создал Эверблейз.

Он смотрел на нее в течение секунды, прежде чем ответил.

– Ты бросаешься словом «Эверблейз», не понимая, что это серьезное обвинение. Ты слышала имя Финтан?

Она закрыла глаза, когда слово укололо ее сознание.

– Бейлфаер.

– Я только что вызвал воспоминание?

– Думаю, да. Но я не знаю, что это означает.

Он снова начал шагать.

– Бейлфаер был торговой маркой Финтана. Это синее пламя, которое не требует никакого топлива. Ты видела его в Атлантиде... он запечатал его в кристаллических шпилях, чтобы осветить город. Это было тогда, когда он был одним из Членов Совета. Он удалился, когда пирокинез стал запрещен... это решение он полностью поддержал после того, что произошло.

– Марелла сказала, что погибли люди.

Олден кивнул.

– Из-за Эверблейз. Я действительно никогда не понимал концепцию, но очевидно есть способ ощутить космическую энергию в атмосфере, и если ты сплотишь достаточно силы, то это зажжет Эверблейз. Финтан назвал его «огнем солнца на Земле». Он был единственным Пирокинетиком, которому удалось зажечь его и остаться в живых. Другие, кто пробовал, сжигались своим же собственным пламенем.

Софи вздрогнула.

– После этого Совет запретил любому изучать пирокинез, и Финтан ушел из Совета, потому что он не мог служить без особенной способности. Но он остался близким другом большинства Членов Совета, и он – единственный живой эльф, который мог создать Эверблейз, таким образом, ты можешь понять, почему Членам Совета трудно решить, что он способен на это?

– Вы думаете, что он способен?

Несколько секунд прошли, прежде чем он ответил.

– Он не походит на этот тип. Плюс, кто-то разводил подозрительные пожары весь год – белые огни, которые я исследовал – и в то время как они подавали какие-то знаки, они могли быть кем-то, пытающимся зажечь Эверблейз, я никогда не находил неопровержимые доказательства. Совет убежден, что это еще один пример.

– Однако, они не должны, по крайней мере, исследовать пожары, чтобы удостовериться? Тем более что эти пожары желтые, как Эверблейз?

– Они все еще не видят нужды. Когда первые подозрительные пожары появились в Сан-Диего, я попросил, чтобы они подвергли всех пирокинетиков секретному наблюдению... включая Финтана. Не было никакого подозрительного поведения, таким образом, они уверены, что эльф не может стоять за ними.

– Почему тогда Черный Лебедь так убежден, что это Эверблейз?

– Я не уверен, что это они. Подумай об этом, Софи. Черный Лебедь – очевидно, те, кто стоит за этим, итак, зачем им прикладывать столько усилий, чтобы сказать нам, что они делают? Они разрушают свои собственные планы.

Слова врезались в ее мозг как камень.

– Но... что потом они попытаются сделать?

Олден смотрел в глубины аквариума.

– Я боюсь, что они могут попытаться сослать тебя... и поверь мне, когда я говорю, что ты не захочешь попасть туда. Это очень темное место.

– Зачем им делать так, чтобы это произошло? – прошептала она, обхватывая себя руками, будто давление могло успокоить ее мчащееся сердце.

– Я не могу даже представить, но все, что они сделали, поставило тебя под угрозу. Они дали тебе незаконный кристалл для прыжков в качестве ожерелья. Они заставили тебя собрать Квинтэссенцию. Теперь они пытаются заставить тебя предъявить очень серьезное обвинение бывшему Члену Совета... без доказательств.

Только тогда, когда Олден сжал ее плечо, она поняла, что дрожала.

– Нет никакой нужды бояться, Софи. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить тебя, но ты понимаешь, почему я не хочу, чтобы ты действовала по их указке? Эти пожары могут быть обманом, чтобы заманить тебя в ловушку... и ты не можешь позволить этому случиться.

Она глубоко вздохнула, чтобы успокоить нервы.

– Я не буду.

– Хорошая девочка. Мне так жаль, что тебя в это втянули, особенно учитывая все остальное, с чем тебе приходится иметь дело. – Он взял ее за руки. – Я так сожалею о Грэйди и Эделайн. Я думал, что это может помочь, чтобы у них снова появилась дочь. Очевидно, я ошибался.

Голос подвел ее, но ей удалось кивнуть.

– Мы с Деллой хотели бы, чтобы ты жила с нами. Я все еще жду одобрения Совета, но Кенрик уверен, что он сможет взять верх над возражениями Бронте.

– Почему Бронте возражает?

Полуулыбка появилась в уголке его рта.

– Он не доверяет мне. И он никогда не доверял тебе, учитывая твое прошлое. Так что идея того, что мы будем жить под одной крышей...

– Почему он не доверяет вам?

– Вероятно, потому что мой отец всегда гоняется за призрачными мятежниками, – сказал Альвар из дверного проема. Софи и Олден оба подскочили. – Прошу прощения. Иногда я забываю, как легко красться на людях. – Он исчез из поля зрения и вернулся, когда пересек комнату и прислонился к стене. – О чем это, ребята, вы разговариваете?

Олден откашлялся.

– Софи может переехать и жить с нами.

– Правда? Круто, думаю. – Его взгляд опустился на бирюзовую книгу на столе Олдена. – Это журнал памяти?

Олден схватил его и прижал к груди стороной с мунларком.

– Мне жаль, Альвар, ты прерываешь официальную встречу между Эмиссаром и гражданином. Все, что ты увидел или услышал – конфиденциально.

Альвар усмехнулся.

– Отметил. – Он замысловато кивнул и шагнул к двери. – Прошу прощения, что прервал.

Когда он ушел, Олден повернулся к Софи.

– Наверное, ты должна вернуться домой.

Она съежилась, но встала, достав свой домашний кристалл, когда он вручил ей журнал памяти.

– Продолжай искать свои воспоминания, Софи. Возможно твое следующее открытие, наконец, приведет нас к правде.

Глава 41

Софи не была уверена, чувствовала ли она облегчение или разочарование, когда не нашла записок в своем шкафчике в Понедельник. Она провела все выходные, пытаясь вызвать скрытые воспоминания, но ничего не нашла, поэтому она пыталась не чувствовать себя расстроенной.

Она училась в пещерах, частично чтобы избежать Грэйди и Эделайн, но главным образом, потому что стены в Хевенфилде давили... будто для нее больше не было там достаточно места. Грэйди и Эделайн оставили ее в покое, пока она возвращалась дотемна.

Ночи были самыми трудными. Она заключила себя в тюрьму в своей комнате, разобрав вещи, которые она возьмет, когда придет время переезжать. Кроме Игги, она была полна решимости оставить все, что Грэйди и Эделайн дали ей. Она не хотела воспоминаний о людях, которые выбросили ее из своей семьи.

Но она решила рассказать друзьям об этом. Мысль об общей жалости чувствовалась так, будто сердитый имп рвал внутри ее тело... но время пришло.

Декс едва глянул на нее, когда он открыл свой шкафчик, все его тело излучало напряженность.

Она прочистила горло.

– Привет, Декс.

Он не повернулся, холодно выставив плечо в ее сторону.

– Прости. Я не виню тебя за то, что ты злишься на меня. Я знаю, что немного отдалилась в последнее время.

Он резко развернулся с перекошенным от гнева лицом, что она едва узнала его.

– Ты не отдалилась от Фитца и Бианы в пятницу! Я видел, как ты обнималась с ними в зале.

– Декс... – Она не поняла, что кто-то был рядом.

– Почему ты рассказала им до меня? Я думал, мы – лучшие друзья.

– Мы и есть лучшие друзья.

– Тогда, почему ты пошли домой с ними после того, как отказала мне?

– Я все равно пошла бы туда. И я не говорила им... они уже знали. – Она глубоко вздохнула, готовясь произнести следующие слова. – Грэйди и Эделайн отменили мое удочерение.

– О. – Он уставился на свои ноги. – Ты в порядке?

Она подавила маленький всхлип. Слова ранили даже больнее, когда их произнесли вслух.

– Не совсем, – призналась она. – Но вот почему Фитц и Биана узнали до тебя. Олден сказал им, когда спрашивал, не будут ли они против, если я буду жить с ними.

– Что? – Его восклицание прозвучало настолько громко что, половиной чудес в атриуме повернулись и посмотрели на них. – Ты собираешься жить с ними?

Она наклонилась ближе, таким образом, он стал говорить тише.

– Совет все еще должен одобрить это, но я надеюсь, что да.

– Ты надеешься на это? – Он с хлопком закрыл свой шкафчик. – Ну, это просто отлично. Ты будешь Васкер. – Он произнес это так, будто их фамилия была ругательством.

– И что?

– И что? Васкеры не дружат с Дизнеями.

– Я буду... и Фитц и Биана тоже будут, если ты приложишь кое-какое усилие.

– Верно. – Он пнул землю. – Я не понимаю, почему ты хочешь жить там.

– Что-то я не вижу людей, выстроившихся в очередь, чтобы удочерить меня. – Она убрала горечь из своего голоса, прежде чем сказать что-либо еще. – Кроме того, они – мои друзья, Декс. Я продолжаю ждать, что ты справишься со своим... предубеждением... против них, но это кажется так, будто ты хочешь ненавидеть их.

– Я им не доверяю.

– Ну, а я доверяю.

– Да, потому что у тебя есть мегастрать к Фитцу.

– Нет! – кровь прилила к ее лицу. Он сказал это так громко, что все захихикали.

Декс фыркнул.

– Не важно.

– Это правда. Почему ты ведешь себя как придурок? Я говорю тебе, опекуны выгоняют меня, а ты выбираешь борьбу со мной и оскорбляешь меня перед всеми?

– Возможно, если бы ты сначала поговорила со мной... вместо того, чтобы бежать к Чудо-мальчику... я мог помочь. Но я предполагаю, что должен привыкнуть к этому. Как только ты поселишься там, ты выкинешь меня, так или иначе.

– Прямо сейчас я вроде как хочу сделать это.

– Хорошо!

– Хорошо!

Декс пнул стену и потопал прочь.

Софи прислонилась к своему шкафчику, пытаясь выяснить, что чувствовать. Боль, сожаление и гнев воевали друг с другом, но гнев побеждал. Она была посреди самого большого кризиса в жизни, и только Декс мог думать о глупом соревновании с Фитцем. Это заставило ее хотеть швырнуть что-то. Сильно. В его голову.

Вместо этого она схватила незаконное ожерелье из шкафчика, запихнула его в сумку и потопала на элементализм.

* * *

Декс избегал ее как чумы оставшуюся часть дня... что было хорошо. Она решила не говорить с ним, пока он искренне не извинится. Возможно с небольшой просьбой. И подарком.

Она планировала зайти в Эверглен, чтобы отдать ожерелье, но Биана сказала, что Олден и Делла были в Этерналии весь день на встрече с Советом. Таким образом, она вернулась в пещеры Хевенфилда и попыталась вызвать воспоминания до заката. Еще раз она ничего не нашла.

Она была в своей комнате, передавала команды Игги – ее новый, очень успешный метод обучения его – когда Грэйди постучал в ее дверь.

– Софи, – позвал он. – Ты меня слышишь?

– Да. – Это было первое слово, которое она сказала ему, начиная с того их разговора.

Он открыл дверь достаточно, чтобы просунуть голову, выглядя еще неудобнее, чем она чувствовала.

– Жаль прерывать. Для тебя прибыл пакет.

Он протянул ей маленький пакет, обернутый в коричневую бумагу. Когда она не двинулась, он положил его на пол.

– Думаю, что оставлю его здесь. Хм... спокойной ночи.

Было легко ненавидеть Грэйди за то, что он сделал, но также это было тяжело. Она действительно любила Грэйди и Эделайн, и думала, что они любили ее. Ее глаза застилали слезы, когда она разорвала оберточную бумагу и развернула серебряный шар и записку.

«Ты должна помочь им».

Дальше были написаны имена: Коннор, Кейт и Натали Фримен.

Ее руки задрожали, когда серебряный шар ожил на ее прикосновение, слово «шар-шпион» пылало в центре. Она никогда не видела такого раньше, но слышала, как ребята говорили о них. Они могли показать любого, в любое время, где угодно в мире. Нужно было запросить специальное разрешение, чтобы иметь такой шар. И она не сомневалась в том, кто послал ей его.

Однако она не могла сопротивляться и прошептала:

– Покажи мне Коннора, Кейт и Натали Фримен.

Свет вспыхнул, и шар-шпион показал трех человек, прижавшихся друг к другу.

Остальной мир исчез.

Волосы ее мамы были длиннее, папа выглядел немного худее, а Эми выглядела старше, но это определенно была ее человеческая семья. Три отголоска жизни, которым она думала, что не принадлежала. Но они любили ее... это было больше, чем у нее было здесь.

Она хотела потянуться к шару и коснуться их, но должна была согласиться на наблюдение, когда они ютились на полу переполненной комнаты.

Почему они были на полу?

Она нашла название «ЦЕНТР ЭВАКУАЦИИ» и чуть не уронила шар.

Они были эвакуированы. Что означало, что пожары были около них.

«Ты должна помочь им».

Слова из записки звучали в ее ушах, и она попыталась убрать их подальше... попыталась напомнить себе, что ей управляли. Но она не могла отвести взгляд от этих трех людей, которых она когда-то любила больше всего на свете... этих трех людей, которых она все еще любила... она устало и испуганно смотрела, как смертельный, неутолимый огонь угрожал им.

«Ты должна помочь им».

Что-то в ней щелкнуло и встало на место.

Ее семья никогда не бросила бы ее. Она не могла бросить их. Она не знала, как, и она не знала, когда, но она поможет им.

На данный момент она останется с ними в качестве стороннего наблюдателя, смотря на них издалека.