Текст книги "Изгнание (ЛП)"

Автор книги: Шеннон Мессенджер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 26 страниц)

Глава 3

Пышные пастбища Хевенфилда засверкали, фокусируясь, когда тело Софи появилось на широкой, украшенной цветами дорожке, которая шла через главную территорию. Ее ноги прочно стояли на земле, но головокружение было почти подавляющим, и радужные пятна света перекрывали ее зрение, когда она смотрела на мир через калейдоскоп. Она закачалась, жалея, что ей было не за что ухватиться, поскольку аликорн закричала от ужаса и взлетела в исполосованное закатом небо.

Софи споткнулась, но едва успела сделать несколько шагов, прежде чем сильные руки схватили ее за плечи и развернули.

– О чем ты думала? – Руки Грэйди дрожали, когда он сильно сжимал ее, но Софи больше волновалась по поводу расплывчатой серой капли, вырисовывающейся позади него. Даже через циркулирующие цвета она могла разобрать разъяренный яркий взгляд Сандора.

– Я в порядке, честно, – сказала она, сглатывая и желая, чтобы слова были правдой.

Крылатая лошадь ржала, и волна паники помогла Софи сосредоточиться.

– Я должна успокоить ее, прежде чем она улетит.

Руки Грэйди на ее плечах напряглись на мгновение. Потом он покачал головой и отпустил.

– Мы продолжим этот разговор позже.

Она была уверена, что они продолжат этот разговор, но у нее не было времени, чтобы волноваться об этом. В голове, наконец, прояснилось... и как раз вовремя. Верди, их ти-рекс, постоянно проживающий в Хевенфилде, который все еще не приспособился к вегетарианской диете, ревела, когда она жаждала заполучить блестящую лошадиную закуску.

Аликорн повернула от неоново-зеленого пернатого динозавра, направляясь в Рощу, в пышный сад выпуклых, искривленных деревьев. Несколько приземистых смуглых гномов вышли из арочных зеленых дверей в стволах, их огромные серые глаза уставились на аликорна, когда она кружилась наверху.

– Помогите... мне нужно что-то, чтобы соблазнить ее вниз, – прокричала Софи, когда промчалась мимо них, хотя несколько гномов уже подлетели к ряду золотых бункеров, которые выстроились в линию у самого дальнего утеса. Гномы не были слугами, они жили с эльфами по доброй воле, и они были мастерами, когда дело касалось растений и животных. Хотелось бы надеяться, что они знали какое-нибудь лакомство, которому аликорн не сможет сопротивляться.

– Детка, ты в беде, – сказал Декс, когда догнал Софи. – Тебе повезет, если Грэйди и Эделайн позволят тебе выйти из дома, когда тебе исполнится двести пятьдесят.

– Декс, ты не помогаешь.

Пожалуйста, вернись, передала она, когда лошадь мелькала еще выше. Друг.

– Попробуй это, – сказал Грэйди позади нее, протягивая горстку искривленных, бледно-синих стеблей.

Пряный, похожий на корицу аромат защекотал нос Софи, как только она взяла их и подняла в небо.

– Спускайся, девочка, – позвала она, отправляя картинки аликорнов, лакомящихся тоненькими веточками. У меня есть угощение.

Любопытство захлестнуло чувства Софи.

Угощение! повторила Софи.

Аликорн заржала и закружилась ниже, но не приземлилась. Софи продолжала повторять свое обещание про угощение, водя им в воздухе, пока, наконец, не сделав три больших поворота, аликорн медленно не приземлилась в нескольких футах, касаясь земли своими сверкающими копытами.

Софи улыбнулась и протянула стебельки.

– Сюда, девочка.

Крылатая лошадь изучала Софи своими огромными карими глазами. Потом она сделала выпад, и ее мокрая, с квадратными зубами мордочка откусила верхушки сладостей прямо из рук Софи. Та едва успела убрать пальцы прежде, чем аликорн жадно съела остальное.

– Фу, – пожаловался Декс, зажимая нос. – Кто знал, что у блестящих лошадей такое ужасное дыхание?

– Это ничего по сравнению с дыханием Игги, – напомнила ему Софи. Ее домашний имп возможно и был клочком шерсти размером лишь с ладонь, но каждый раз, когда он открывал свой рот, было ощущение, будто стоишь рядом с горой гниющих яиц и грязных пеленок. – Думаю, этого нам понадобится больше, – добавила она, когда шершавый фиолетовый язык аликорнa начал облизывать ее ладонь.

– Уже на подходе, – Грэйди указал на гнома, ковыляющего прямо к ним c пучком синих стебельков высотой почти такой же, какой был он сам.

Гномы c их грубой, землистого цвета кожей и светло зелеными большими пальцами были больше похожи на растения, чем на животных. Софи все еще немного их побаивалась, когда видела их странные черты, поэтому она не удивилась, когда аликорн заржала и встала на дыбы. Но гном не встревожился, сверкая своей зеленозубой улыбкой, потому что он раскладывал угощения тонкой дорожкой, ведущей в вольер, который обычно они использовали для птерoдактелей. Взволнованная лошадь с подозрением посмотрела на стебли, но спустя минуту она наклонила голову и начала, жуя, продвигаться прямо в загон. Она доедала последнюю сладкую веточку, когда Грэйди закрыл заслон, запирая ее внутри маленького свода из переплетенных зеленых стеблей бамбука.

В душе Софи нарастала паника, когда аликорн пыталась и не могла расправить в загоне свои крылья.

– Это всего лишь на несколько часов, – объяснил Грэйди, когда он поймал недовольный взгляд Софи. – Гномы уже работают над тем, чтобы окружить пастбище Клиффсайд.

– Ого, правда? – Грэйди и Эделайн освободили Клиффсайд вскоре после исчезновения Софи, не желая ходить куда-то ближе к пещерам, где она якобы утонула. После того, как ее спасли, они пристроили высокую металлическую изгородь вдоль всего края утеса, чтобы закрыть все тропинки, ведущие вниз на пляж. Софи была не уверена, охранял ли этот сложный замок ее или же служил для сохранности других, но в любом случае, у нее не было проблем с тем, чтобы держаться подальше от тех пещер. У нее никогда не появлялось желания видеть их снова.

Пастбище было безупречным раздольем холмов, покрытых мягкой травой, чтобы разместить там летающую лошадь, поэтому она могла понять, почему Грэйди хотел использовать его. Но его ограждение было бы огромной задачей. Хорошо, что гномы были на удивление трудолюбивыми созданиями. Они питались энергией солнца и почти не нуждались во сне, поэтому они всегда искали способ оставаться занятыми. Если кто-то и мог работать подобно чуду, то это были они.

– Можем мы хотя бы дать побольше лакомств, чтобы поддержать ее? – Аликорн глядела на нее печальными, слезящимися глазами.

– Гномы сейчас же ей все принесут. К счастью, сегодня они добыли связку пряно-сладких трубочек.

Видишь, с тобой все будет хорошо, сказала ей Софи. Я обещаю.

Аликорн отвела взгляд.

– Теперь она меня ненавидит.

– Она простит тебя, – Грэйди положил свою руку ей на плечо, и это придало ей мужество, чтобы повернуться и посмотреть ему в лицо.

– Как на счет тебя? – спросила она тихо. – Все еще ненавидишь меня за то, что я перенесла ее сюда?

Грэйди закрыл глаза.

– Софи, ничто никогда не заставит меня чувствовать ненависть к тебе. Но то, что ты сделала, было очень опасно. Если бы с тобой что-нибудь случилось, я бы...

Софи уставилась на свои ноги.

– Прости. Я правда старалась быть осторожной.

– Знаю. Но ты не можешь всегда быть достаточно осторожной, верно?

Она кивнула, и он крепко-крепко ее обнял.

Она уловила дурной запах снежного человека и, кашляя, отстранилась.

– Ну, что с моим наказанием?

– Я хочу, чтобы Элвин проверил тебя утром и убедился, что ты правда в порядке.

К сожалению, это не было никаким сюрпризом. Она почти установила рекорд по самому большому количеству вызовов врачей на дом, подсчитывая с иронией, скольких докторов она ненавидела.

– И весь следующий месяц ты будешь купать верминиона, – добавил Грэйди.

Софи застонала. Она могла поклясться, что огромное существо похожее на хомяка-мутанта строило заговор, чтобы уничтожить ее, с тех самых пор, как она помогла поймать его, когда он прибыл в Хевенфилд.

– Это сущее наказание.

– Нет, это потрясающе, – поправил Декс.

– Рад, что ты так думаешь, – сказал ему Грэйди. – Потому что ты поможешь ей.

– Эй... Я не сделал ничего плохого!

– Я не говорил, что ты делал. Но неужели ты думаешь, что Софи позволит тебе просто стоять и смотреть на ее работу?

Он был прав. Она целиком втягивала Декса, когда ей нужна была помощь, и он приходил почти каждый день. В конце концов, они были лучшими друзьями.

Но что-то в том, как улыбался им Грэйди, заставило вспыхнуть румянцем щеки Софи. Декс должно быть тоже заметил это, потому что его лицо порозовело, когда он бормотал какие-то оправдания о том, что его родители будут беспокоиться, если вскоре он не придет домой, и быстро убежал оттуда.

Грэйди взял руку Софи, его улыбка исчезла.

– Не думаю, что нам следует говорить Эделайн о твоем маленьком приключении, что с завтрашнего дня...

– Прости, я напугала тебя.

Он одарил ее грустной улыбкой.

– Просто не делай так больше. Сейчас идем, давай смоем эту грязь снежного человека и расскажем Эделайн о нашей находке.

* * *

К тому времени, как Софи приняла душ, переоделась и дала Игги его обед, чтобы он не громил ее комнату, импы могут быть очень непослушными, если они недовольны, солнце уже село, и гномы закончили подготовку пастбища. По коже Софи пошли мурашки, когда она подошла к новому загону, и хотя она пыталась не смотреть, ее взгляд все еще бродил по утесам, где лунный свет отражался от края железных ворот.

Она заставила себя отвести взгляд, сосредотачиваясь на толстых стеблях, которые были похожи на фиолетовый бамбук, согнутый в широкую арку, возводящий паукообразный купол на шесть миль в ширину. Согнутые сильнее стебли были выстроены, как домино, создавая крытую дорожку, для безопасного перевода аликорна из одного загона в другой. Но самого аликорна нигде не было видно.

– Она слишком испугана, – объяснил Грэйди, когда Софи нашла его в загоне с птеродактилями. – Прямо сейчас гномы боятся перемещать ее. Она может покалечиться, пытаясь убежать.

– Ты не должна бояться, красавица, – прошептала Эделайн, когда приблизилась к прутьям, держа угощение. – Мы пытаемся помочь тебе.

Аликорн заржала и взбрыкнула.

Эделайн отступила, откидывая волнистые, янтарные волосы со своего лица.

– Я не знаю, что еще попробовать.

– Думаешь, ты можешь успокоить ее, Софи? – просил Грэйди.

– Возможно. – Софи шагнула ближе, и как только аликорн ее заметила, она остановилась. Лунный свет заставил ее перламутровую шкуру мерцать серебром, а темные глаза блестеть как звезды.

Друг? передала Софи.

Друг! передала аликорн в ответ, опуская морду так, чтобы Софи могла дотянуться до нее через решетки и почесать щечки.

– Удивительно, – выдохнула Эделайн, когда она впервые улыбнулась, по крайней мере, за неделю. Темные тени под ее бирюзовыми глазами тоже исчезли. – Ты можешь заставить ее перейти в новый загон?

– Я попытаюсь. – Софи передала изображение корпуса Клиффсайда, повторяя:

Это твой новый дом.

Когда это, казалось, не помогло, она добавила картину аликорна, пасущегося внутри.

Аликорн обработала изображение, затем ответила своим собственным: темное, звездное небо с блестящей серебряной лошадью, летающей на свободе.

– Не думаю, что она хочет здесь остаться, – прошептала Софи.

– Ну, она должна. Она слишком важна, – напомнил ей Грэйди. – Плюс, это единственный способ держать ее в безопасности. Подумай о том, что случится, если ее поймают люди.

Изображение аликорна, привязанного к миллиону жутких медицинских машин, пронеслось в голове, и она вздрогнула, когда передала:

Здесь безопасно.

Безопасно, повторила аликорн, но не было такого чувства, что она действительно поняла это слово. Или возможно ей было все равно.

Софи попробовала другую тактику.

Ты больше не будешь одна.

Аликорн обработала это, и после нескольких секунд передала обратно:

Друг?

Друг, сказала ей Софи, снова посылая изображение загона. Безопасно. Давай, переместим тебя в новый дом.

На сей раз аликорн не спорила, и Софи кивнула Грэйди. Он дал гномам сигнал открыть ворота между пастбищами.

Спокойно, передала Софи, когда аликорн напряглась. Софи все еще чувствовала скачок паники, когда ворота заскользили и открылись, и аликорн поскакала вперед, мчась через тоннель на максимальной скорости. Софи бежала за лошадью, а Грэйди и Эделайн прямо за ней, и они все судорожно вздохнули, когда мерцающая лошадь достигла своего нового пастбища и расправила крылья, подлетая к самой высокой части купола.

– Молодец, Софи, – сказал Грэйди, сжав ее плечи. – Чтобы мы без тебя делали?

Она покраснела от похвалы.

– Ты кому-нибудь сказал, что мы нашли ее?

– Я пытался связаться с Олденом, но он был вне зоны доступа. Я попытаюсь связаться с ним утром.

Софи вздрогнула, даже при том, что ей не было холодно. Было только несколько мест, куда Импартер – небольшой серебряный квадрат, который работал немного как видео телефон – не мог достать, и это были темные, запрещенные места. Она очень не хотела думать, что Олден был там, рискуя своей жизнью, пытаясь найти ее похитителей.

Аликорн заржала и приземлилась, возвращая Софи обратно в настоящее.

Софи потянулась через фиолетовые прутья, и через секунду, лошадь оказалась достаточно близко для того, чтобы Софи могла погладить ее мерцающую шею.

Хотелось бы мне знать, как тебя зовут.

Казалось неправильным называть такое захватывающее дух существо чем-то столь скучным как «аликорн». У тебя есть имя, симпотяжка?

Она фактически не ожидала ответа, но мысль, так или иначе, уколола ее разум. Чувствовалась странно теплой и мягкой, и когда она сконцентрировалась, покрутилась и сложилась в слово.

– Силвени? – прошептала Софи.

Аликорн заржала.

– Что ты сказала?– спросила Эделайн.

Софи тряхнула головой, чтобы прочистить ее.

– Думаю, ее зовут Силвени.

Силвени снова заржала.

– Подожди... ты можешь общаться с ней словами? – спросил Грэйди.

– Иногда она повторяет слова, которые я ей передаю... но это так не чувствуется. Это больше похоже на то, что она говорит со мной на своем собственном языке, и я перевожу его.

Секунду они оба просто смотрели на нее. Потом Грэйди рассмеялся.

– Чудеса с твоими талантами никогда не прекращаются.

Софи попыталась улыбнуться, но ее живот сжался.

Быть Полиглотом, а именно понимать любого и все языки, было другим талантом, который пробудился во время ее похищения. Третья особенная способность. Вероятно, она должна была гордиться, что у нее было столько навыков, но она не могла сдержать волнение по поводу того, что означали ее способности. И что она, как ожидается, сделает с ними.

Преследующий голос шептал из ее воспоминаний: Ты их маленькая марионетка.

– Ты в порядке, Софи? – спросила Эделайн, тонкая линия беспокойства залегла между ее бровями.

– Да, просто устала. – Когда слова слетели с губ, она поняла, что это была правда. Каждая часть ее болела, и остатки головной боли все еще пульсировали за глазами. – Думаю, что лягу спать.

Она могла сказать, что Грэйди и Эделайн не поверили, но они не давили на проблему. Она погладила шелковистый нос Силвени, обещая увидеться с ней утром, и направилась в свою спальню, которая занимала весь третий этаж Хевенфилда.

Ее комната была темной, освещенной только лунным светом, текущим через окна. Она задержалась в дверном проеме, щелкнула пальцами и подождала, пока кристаллические звезды, свисающие с потолка, затопят комнату светом, прежде чем прошла немного дальше.

Сандор уже произвел ночную зачистку комнаты, проверяя ее на наличие злоумышленников... но она все еще осматривала каждый укромный уголок и тень, ища любой знак, что кто-то был там помимо нее. Кроме ужасно изжеванной обуви – работа Игги – все было на своих местах. Даже лепестки цветов, которые вплетенные в ее ковер, выглядели также, будто их никто не касался.

Удовлетворенно, она закрыла дверь, переоделась в пижаму, и залезла на огромную кровать с пологом, расслабляя утомленные мышцы. Она прижалась лицом к Элле, ярко-синему плюшевому слону, без которого не могла спать, и снова щелкнула пальцами, выключая свет. Игги занял свое место на ее подушке, сжавшись в комок, и через секунду он храпел как цепная пила. Софи почесала его мягкий животик, жалея, что не могла заснуть также легко и хлопнула в ладоши, чтобы закрыть толстые ставни на окнах.

Она надеялась закрыть глаза и провалиться в сон о блестящих крылатых лошадях, летающих в ярко-синем небе. Вместо этого фигура в черной одежде преследовала ее разум, хватая ее из теней и перетаскивая в наркотический туман. Острые веревки врезались в ее запястья и лодыжки, когда кто-то выкрикивал вопросы, на которые она не знала ответов. Затем пламенные руки иссушили ее кожу, а призрачный шепот, закручиваясь, прошел через черноту.

Они найдут ее.

И она больше никогда не сможет от них сбежать.

Глава 4

Это был всего лишь сон, так попыталась сказать себе Софи, когда она вытирала холодный пот со лба. Но ее кожа пульсировала воспоминаниями о боли, и она все еще могла чувствовать запах тлетворно сладких успокоительных средств, которые обжигали ее нос. И тот голос...

Она никогда не забудет тот голос.

Она дрожала, когда вылезла из кровати, на цыпочках прошла по ковру и прижала ухо к гладкой деревянной двери. Ее колотившееся сердце немного успокоилось, когда она услышала ровное дыхание Сандора по другую сторону. В глубине души она правда была благодарна ему за защиту. Ей просто хотелось, чтобы она не нуждалась в нем.

У Декса не было телохранителя. Он просто оказался не в том месте, не в то время, и Софи по-прежнему чувствовала себя от этого ужасно. Она была одна, они пришли позже, потому что хотели увидеть, что она могла сделать.

Но... Что они думали, она могла сделать?

Этот вопрос преследовал ее больше, чем ночные кошмары, она тихонько подошла к своему столу, чтобы найти единственную вещь, которая, она знала, успокоит ее.

Шелковый узелок был надежно спрятан у дальней стеки ящичка, и она не снимала ткань, пока сама не спряталась под одеялом. Холодная серебряная сфера от ее прикосновений стала теплой, и золотыми буквами высветилась надпись «шар-шпион», излучая тусклый свет в ее маленькой пещере из постельного белья.

Софи закрыла глаза, сосредоточившись на секунду перед тем, как назвать имена, которые бережно хранила в памяти, имена, которые Совет запретил ей знать.

– Покажи мне Коннора, Кейт и Натали Фримен, – прошептала она, открывая свои глаза, потому что шар-шпион вспыхнул, и в центре шара оказались три фигуры.

Ее мама выглядела худее, сестра казалась выше, а в волосах отца появилась проседь, которую Софи не помнила, но это были они. Сидели вокруг обеденного стола в какой-то отдаленной части мира, ели феттучини[3]3
  Феттучини – fettuccine – Плоские макароны, шириной около 1 см, готовят с разными соусами, блюдо итальянской кухни.


[Закрыть], как идеальная счастливая семья. Даже понятия не имея, что она существует.

Это было то, чего она для них хотела, о чем она молила. Быть стертой, чтобы они не скучали по ней в их новой жизни. Но это было не просто забыть. Особенно с тех пор, как она не могла забыть их.

Она смотрела, пока ее глаза не наполнились слезами. Она смахнула их и прошептала:

– Покажи мне мистера Форкла.

Шар-шпион стал черным, и вспыхнуло слово, которое ей очень надоело:

НЕИЗВЕСТЕН.

Она с силой сжала сферу, пытаясь вынудить ее подчиниться. Она знала, это не было его настоящим именем, но частичка ее продолжала верить, что шар-шпион каким-то образом выяснит его истинную личность. Он был ее единственной связью с Черным Лебедем. Единственным, кто спас ее и Декса, когда их забрали. Единственным, кто раскрыл ее новые способности. Он даже был ее соседом, когда она жила со своей человеческой семьей, и был, возможно, единственным, кто плодил секреты в ее голове.

У него были все ответы, которые были нужны ей.

Но он не хотел быть обнаруженным.

Она завернула шар-шпион обратно в ткань и вернула его в его секретное место. В ящике выше лежала толстая бирюзовая книга, которую она положила дальше, вместе с другим шелковым узелком. Она опустилась на пол, прислонившись к боковой стенке стола, и развернула бутылку с лунным светом. Бледное свечение было достаточно ярким, но при этом не позволяло Сандору знать, что она уже проснулась.

Она провела пальцами по гравированным линиям серебряной птицы на обертке. Мунларк.

Его вид каждый раз приводил ее в дрожь.

Олден подарил ей этот журнал памяти, чтобы она могла записывать свои сны и вести учет любых воспоминаний, которые были не ее. Но с того времени, как ее украли, она использовала его, чтобы вести свое собственное расследование в отношении Черного Лебедя. Она продолжала надеяться, что они оставили зацепки в ее воспоминаниях, которые рассказали бы ей, как их найти.

Проблема была в том, что она понятия не имела, как осуществить доступ к любой секретной информации, которую они прятали. Все время у нее были лишь «вспышки», в которых было что-то, чтобы вызвать скрытое воспоминание, обычно это были либо записка, либо подарок, подкинутые ей Черным Лебедем. Не имея ничего, чтобы вернуться к прошлому, ей приходилось пробираться через воспоминания тринадцати лет, и спасибо ее фотографической памяти, у нее было много воспоминаний, в которых ей нужно было разобраться. Но она была сосредоточена на двух случаях, которые, как ей казалось, были ключом.

Первый был, когда ей было пять. Она проснулась в Приемном Покое, а врачи говорили ей, что она упала и ударилась головой, а ее сосед позвонил в 911. С того момента она могла читать мысли. Это сейчас она знала, что мистер Форкл раскрыл ее телепатическую способность в тот день. Но то, чего она не понимала – это почему. Пять лет было невероятно молодым возрастом, чтобы раскрывать особенные способности, и из-за этого таланта ей было намного труднее не выделяться среди людей. Тогда почему они раскрыли эту способность? И почему она не могла вспомнить, что случилось?

Второй случай был, когда ей было девять. Снова она очнулась в больнице, на этот раз из-за сильной аллергической реакции. Людские доктора так и не выяснили причину, но несколькими месяцами ранее она на своем тяжелом опыте узнала, что у нее была смертельная аллергия на лимбиум, особый компонент, который поражает определенные участки мозга. Ей даже пришлось носить пузырек с противоядием, который изобрел Элвин, на случай, если ей станет хуже. Только эльфы знали, как создавать лимбиум, но теперь она знала, что была знакома, по крайней мере, с одним эльфом, сама того не понимая. И к тому же симптомы обеих реакций были одинаковыми. Кто-то, должно быть, дал ей лимбиум. Но кто? И почему?

Два смазанных пятна в ее прошлом. Оба раза, когда эльфы явно вмешивались в ее жизнь. Это не могла быть просто случайность.

Похитители не смогли стереть ее воспоминания, но Черный Лебедь сделал это с ней. А у них не было проблем с распространением секретной информации в ее голове. Поэтому, не могли ли они забрать часть?

Ей нужно вернуть те воспоминания. Глубоко в ее подсознании должно было что-то остаться, зацепка, которая могла бы вызвать какой-нибудь кусочек, который они пропустили. Ей просто нужно было найти его.

Игги юркнул к ней на ноги, свернувшись калачиком у нее на коленях, когда она развернула первую пустую страницу в журнале памяти.

Давай, разум. Дай мне что-нибудь полезное в этот раз.

* * *

– Все еще проблемы со сном? – спросил Элвин, щурясь сквозь толстые радужные очки, наклоняясь к ней. Утреннее солнце пробивалось сквозь стеклянные стены гостиной, где Софи сидела на гладком белом диване. – Эти темные круги начинают напоминать синяки.

– По-моему у меня их много.

Он опустил очки, чтобы изучить ее.

– Хочешь о чем-нибудь поговорить?

Ее голову пронзил приступ головокружения, который был днем ранее, но она отвернулась и пожала плечами. Она устала от того, что ее все время проверяют, осматривают и возятся с ней. Кроме того, если с ней что-нибудь было не так, Элвин бы уже это обнаружил. Его очки могли видеть все, вплоть до ее клеток.

Элвин вздохнул, когда встал, выглядя невероятно неуместным в своей лаймово-зеленой тунике с изображениями гремлинов в изящной, чистой комнате. В Хевенфилде было несколько завалявшихся книг и устройств, оставляющих капли цвета. Но Эделайн была помешана на чистоте, пытаясь сохранять себя отвлеченной.

– Посмотри наверх, – указал Элвин, снова надев очки.

Софи послушалась, и ее глаза уловили свет от переливающихся кристаллов люстры в центре комнаты. Казалось, цветные вспышки проникали к ней в мозг, создавая пульсации в голове.

– Ты в порядке? – спросил Элвин, как только она вздрогнула.

– Почему? Ты что-нибудь видишь?

Элвин нахмурился и наклонился ближе, касаясь ее лба.

– Нет, кажется все нормально.

Она испустила вздох, не понимая, что происходит.

Все выглядело нормально.

Все было нормально.

Она просто устала от бессонной ночи.

– Тебе правда нужно отдохнуть, – сказал Элвин, повторяя ее мысли. – Возможно, тебе перед этим следует выпить чай из дремотных ягод.

– Никакого успокоительного.

– Это просто чай...

– Никакого успокоительного. – Она потеряла недели своей жизни в наркотическом тумане, пока была в заложниках. Ей ни за что не хотелось снова проходить через это.

Элвин опустился рядом с ней на плюшевый диван.

– Отлично. Мы можем позволить бессоннице пока продолжаться. Но если ты не начнешь спать, нам придется придумывать план. Понятно?

Он ждал ее кивка.

– Хорошо. И я хочу проверить тебя через несколько недель. К тому времени начнется школа, поэтому просто зайди ко мне в офис. Твоя обычная кровать уже готова.

Софи уставилась на пол. Конечно, она должна была посетить Лечебный Центр в течение первой школьной недели. Ее друзья неустанно будут дразнить ее этим... особенно Киф.

– Рад, что ты волнуешься по поводу нашей будущей встречи. – Элвин подмигнул, когда он встал и достал свой следопыт.

Она открыла рот, чтобы извиниться, но гул паники хлынул в ее разум и выбил ее слова ударом.

– Что случилось?

– Я... я не знаю. Думаю, что-то не так с Силвени. – Она встала на ноги и помчалась к арочной, золотой двери главного входа Хевенфилда.

Сандор выскочил перед ней.

– Ты должна оставаться внутри, если есть проблема.

Новый скачок ужаса пролился в ее ум, холодный и острый.

– Но я нужна Силвени.

Когда он не сдвинулся с места, она побежала к черному ходу. Сандор зарычал, став похожим на сердитого кролика, Софи не могла удержаться от улыбки, когда она ускользнула наружу и понеслась через пастбища.

Сандор бежал за ней, крича вернуться, когда она пронеслась мимо загона, заполненного трицератопсами и шерстистыми мамонтами, и одним существом, которое выглядело своего рода огромным жуком, оно, должно быть, прибыло ночью. Интенсивность паники Силвени увеличивалась с каждым шагом, и когда Софи поднялась на последний холм, ее сердце чувствовалось так, будто заскочило в ямку ее живота.

Толстый черный жгут связывал крылья сверкающей лошади, и три фигуры в темных накидках с капюшонами стояли внутри ее корпуса, утаскивая Силвени.