Текст книги "Изгнание (ЛП)"

Автор книги: Шеннон Мессенджер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)

Он имел в виду это как шутку, но Софи не могла пройти мимо слова «с того света».

– Если бы ты видел, каким бледным был Олден... – прошептала она.

– Да, я уверен, что это было довольно страшно. Но поверь мне, Софи... ничего не было страшнее, чем то, как ты выглядела, когда исчезала. Я действительно не думал... – Он откашлялся. – Так или иначе, Элвин тогда вернул тебя в норму. Если он смог сделать это, то он может сделать что угодно.

Софи попыталась кивнуть, но ее разум был слишком отвлечен воспоминаниями о ярких полосах крови, которые текли по лицу Олдена в Изгнании.

У Олдена могло быть серьезно повреждение головного мозга?

Нет... Киф был прав. У Элвина всегда было лечение. Он, должно быть, пропустил что-то в первый раз.

Но как он мог что-то пропустить?

– Эй, – сказал Киф, подходя ближе. – Не волнуйся, хорошо? Я когда-нибудь ошибался?

– Да.

– Это обидно, Фостер. И я прав. Элвин все исправит, обещаю.

– Пошли, Мисс Фостер, – сказал тихо Сандор. – Мне нужно доставить тебя в Хевенфилд. Твои родители могут уже ждать тебя там.

– Он прав, – сказал ей Киф. – Иди домой. И дай мне завтра сказать тебе «Я же говорил».

Она хотела сопротивляться... но какой у нее был выбор?

Она вытащила свой домашний кристалл и поднесла его у свету.

Киф потянулся к ее руке, будто собирался схватиться за нее, но в следующую секунду он отступил и немного помахал ей вместо этого, обещая, что он проверит Васкеров на следующий день.

Софи было жаль, что она не могла чувствовать себя как уверенно, как он. Но когда мчащееся тепло забрало ее, у нее было ужасное чувство, что все собиралось развалиться.

Глава 33

Биана не улыбалась, когда открывала мерцающие ворота, позволяя Софи войти в Эверглен следующим утром. Ее бледно-зеленая туника была мятой и завязанной в неаккуратный узел, а волосы были убраны в скучный конский хвост, с выбившимися прядями.

– Все плохо? – спросила Софи, чувствуя, как ее внутренности, сжавшиеся в узел, сжимаются еще сильнее.

Когда Грэйди и Эделайн пришли домой накануне ночью, все, что они могли сказать ей, было то, что Элвин работал над Олденом, и они были уверены, что он будет в порядке. И когда Софи первым делом с утра попыталась вызвать Олдена своим Импартером, Делла просто сказал ей прийти.

– Мама продолжает говорить, что все будет хорошо, – сказала Биана, ее губы без блеска дрожали. – Но, я не знаю...

Пока они быстро шли по петляющей дорожке, Биана объясняла, как Элвин там всю ночь пробовал различные бальзамы и лекарства, но до сих пор единственной вещью, которая помогала, были успокоительные средства... и даже те не работали правильно. К тому времени, когда они достигли особняка, Софи чувствовала, что не могла дышать.

Олден должен поправиться.

– О, Софи, – сказала Делла, появившись из ниоткуда в прихожей. – Спасибо, что пришла.

На Делле было бледно-розовое платье без бретелек с пышной юбкой из тонкого тюля, которая со свистом проносилась, когда она двигалась, и ее губы были накрашены блестящим розовым блеском. Казалось странным, что она была такой модной, но Софи задумалась, пыталась ли Делла доказать, что ничего не случилось. Ее человеческая мама раньше так делала иногда, когда не хотела, чтобы Софи или ее сестра волновались.

Это только усилило ее беспокойство.

– Я могу его увидеть? – прошептала Софи, когда Делла обняла ее, даже слишком сильно.

– Конечно. – Ее руки дрожали, когда она отпустила Софи, глубоко вздохнула и пригладила перистые слои своей юбки, прежде чем повернуться и пойти, показывая Софи следовать за ней.

Через несколько шагов Софи поняла, что Биана не шла с ними. Она повернулась, и Биана покачала головой, опускаясь на ближайший стул и обхватывая себя руками.

– Ей приходится нелегко, – прошептала Делла. – Лучше всего просто дать ей некоторое пространство.

– Олден...

– Он будет в порядке.

Делла поднялась по закрученной серебряной лестнице на третий этаж, и каждый шаг, который они делали, казалось, гремел, отражаясь от кристаллических стен. Делла то появлялась, то исчезала как в прихожей, наконец, она остановилась у двух арочных дверей, которые вели к одной из многих кристаллических башен особняка. Украшенная драгоценными камнями мозаика была тщательно подобрана в мерцающем металле... желтые птицы с алыми клювами взлетали в безоблачное небо. Делла тихо постучала, ожидая, когда Элвин разрешит войти прежде, чем открыть дверь.

У Софи во рту пересохло, когда она вошла в широкую круглую комнату. Тонкие колонны белого шелка лились каскадом с остроконечной кристаллической крыши и укутывали раму серебряной кровати. Виноградная лоза с колоколообразными цветами тянулась вниз, прикрепляя хрупкую ткань к земле... которая была покрыта белыми лепестками. Комната должна была быть яркой и захватывать дух, но странный вид мрака навис над всем. Даже йети на тунике Элвина казались унылыми и степенными.

Блестящие коридоры ответвлялись по бокам комнаты, ведя к другим местам, но Софи вынудила себя, наконец, посмотреть на бледную фигуру в постели с закрытыми глазами.

– Как он? – спросила она с облегчением, когда она заметила, что грудная клетка Олдена двигалась. Дыхание было хорошим знаком.

Элвин высветил фиолетовый шар над головой Олдена и надел свои переливающиеся очки.

– Понятия не имею. Его рана зажила отлично. Клетки чистые, никакие признаки любых токсинов. Я проверил его нервы, вены, мышцы, не говоря уже о том, что обыскал его с ног до головы, высматривая другую рану, которую я пропустил. С ним все в порядке... Баллхорн согласен. – Он указал на извилистое серое существо, свернувшееся в углу, наблюдающее за ними своими фиолетовыми глазами-бусинками.

– Но явно я что-то упускаю, – сказал Элвин, указывая на бессознательного Олдена.

– Он спит... это ведь хорошо, да?

– Это просто успокоительные. И они уходят противоестественно быстро. Через несколько минут ему будет нужно еще.

Делла повернулась к кривым окнам, которые были прикрыты шелковыми белыми занавесками, и ее фигура медленно исчезала, пока она не стала абсолютно невидимой. Софи видела, как она исчезала много раз, но на сей раз это походило больше на то, будто солнечный свет проглатывал ее... будто Делла была слишком слаба, чтобы бороться с ним... и она могла услышать шепот рыдания оттуда, где стояла Делла.

– Опять все сначала, – сказал Элвин, когда Олден распахнул глаза и закричал, хватаясь за голову.

Делла помчалась к Олдену, когда все его тело начала бить крупная дрожь.

– То же самое происходит каждый раз, когда успокоительные средства ослабевают, – пробормотал Элвин, роясь в коричневом ранце, переброшенном через его грудь, и вытаскивая пузырьки различных форм и цветов.

– Что ты ему даешь? – спросила Софи.

– Уже не уверен. У нас уже работает метод проб и ошибок.

Олден захрипел, и Делла вытерла бусинки пота с его лба. Смотреть за ними – у Софи так сильно сжало горло, что она думала, что это могло задушить ее. Элвин, наконец, остановился на маленьком пузырьке, заполненном толстой серебряной жижей, и Делла открыла рот Олдена, таким образом, Элвин мог вылить эликсир в горло Олдена.

– Пока я не нахожу проблем, все, что я могу делать – это гадать и держать его на успокоительных, таким образом, ему не больно. Но я пойму, – пообещал Элвин, сжимая руку Деллы.

Олден стал дрожать меньше, когда препарат попал в его организм. Делла погладила его по щеке, спрятала свое лицо в основании его шеи, шепча что-то, что только он мог услышать... хотя Софи не была уверена, слушал ли он.

– Почему бы тебе не дать нам несколько минут? – предложил Элвин, когда увидел, как слезы потекли по щекам Софи. – Мы придем за тобой, когда он снова успокоится.

Софи, пошатываясь, вышла из комнаты, опустилась на пол, как только двери закрылись. Она прижала лоб к коленям.

– Тяжело смотреть, не так ли?

Софи подскочила. Она не заметила Фитца, стоящего напротив нее... и она почти не узнала его с грязными волосами и красными опухшими глазами.

Он сел около нее, так близко, что их руки соприкасались. Ее сердце колотилось настолько громко, что она почти не слышала, как Фитц прошептал:

– Кажется, на сей раз все намного хуже.

– Я знаю.

– Что произошло на том назначении, Софи? И не говори мне, что это секретно.

– Но это секретно.

– Кому какое дело? Мой папа болен.

– Фитц прав.

Софи судорожно вздохнула, когда Альвар появился в воздухе. Он снова мигал, когда приближался, потом он присел рядом с ними и провел рукой по своим темным, взъерошенным волосам.

– Нам нужно знать, что случилось в Изгнании.

Фитц впился взглядом в своего старшего брата.

– Мама сказала, что ты не придешь.

– Нет, мама сказала мне не приходить, потому это не такой уж грандиозное событие. Но мы все знаем, что это не так. Таким образом, если ты что-то знаешь, то это могло бы помочь, – добавил он, возвращаясь к Софи, – пожалуйста. Расскажи нам.

Софи прикусила губу.

– Просто расскажи нам, что знаешь! – прокричал Фитц. – Разве ты не хочешь помочь ему?

– Конечно, хочу! Как ты можешь даже...

Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Она знала, что Фитц просто боялся и злился... она чувствовала то же самое, а Олден не был ее отцом.

И возможно, она знала что-то, что могло бы помочь.

Что ты хочешь знать? передала она, заставив Фитца вздрогнуть, поскольку ее голос заполнил его разум.

Что угодно. Все. Его передачи были громче, чем когда-либо. Что вы, ребята, там делали?

Софи вздохнула, надеясь, что она не нарушала главный закон.

Мы пошли туда, чтобы выполнить разрыв памяти Финтана.

ЧТО? Он провел руками вниз по лицу, когда понял это. Пожалуйста, скажи мне, что ты не была его путеводителем.

Я пыталась отговорить его от этого. Но Олден сказал, что это должна была быть я.

Фитц покачал головой.

Это всегда должна быть ты.

Что это значит?

Ничего.

Она обдумала то, чтобы рассказать ему об амулете и подсказке... но у нее было такое чувство, что это сделает все только хуже.

Что-то произошло во время разрыва, не так ли? спросил он.

Она потерла руку, вспоминая волдыри.

Финтан обжег нас, когда мы добрались до воспоминания, он защищался. Это нарушило нашу концентрацию, и я едва смогла вырваться. Но Олден заблудился...

– Он что? – закричал Фитц, вскакивая на ноги.

– О, хорошо, так вы собираетесь посвятить меня в свой секретный разговор, – сказал Альвар, когда Софи тоже встала. – Хотите, чтобы я догнал вас?

– Софи потеряла сознание папы во время разрыва памяти, – сказал Фитц, его голос был столь же холодным как его яркий взгляд. – Как ты могла не сказать нам это?

– Потому что я вернула его!

– Нельзя вернуться кого-то, кого ты потеряла!

– Тогда почему вчера он был в порядке?

– Я не знаю, но больше он не в порядке!

– Это не моя вина!

Она произнесла эти слова так убедительно, как могла. Но часть ее тайно задавалась вопросом, правда ли это.

– Ну... ничего себе, стойте, – сказал Альвар, вставая между ними. – Я не Телепат, таким образом, я не знаю столько же об этом сколько вы. Но я думал, что потерянный означает потерянный навсегда.

– Так и есть, – рявкнул Фитц.

– Тогда как папа мог прийти после этого домой? Я говорил с ним вчера, и он был в порядке.

– Я не знаю, – признался Фитц, потирая крылья носа. – Но ты не можешь мне сказать, что не думаешь, что это имеет какое-то отношение к тому, почему папа без сознания там прямо сейчас.

– Нет, не могу. – Альвар посмотрел на Софи. – Нужно рассказать Элвину, посмотреть, изменит ли он лечение.

– Тогда вперед, – сказал Фитц, влетая в спальню без стука.

Софи и Альвар шли прямо за ним, и все трое застыли, когда увидели, что Олден бился на кровати в припадке.

– Явно последний эликсир, который я дал ему, не был правильным, – объяснил Элвин, прижимая плечи Олдена и держа их так крепко, как Делла держала ноги.

Олден начал стонать, и Софи закрыла уши... но это не могло помешать звуку ползать под ее кожей.

Он кричал точно так же, как заключенные в...

Она подавила мысль, когда Фитц протолкнулся мимо Элвина и коснулся лица Олдена.

– Что ты делаешь? – спросил Делла и Элвин одновременно.

– Ищу его разум.

– Зачем? – спросил Элвин.

– Что-то пошло не так, как надо во время разрыва памяти, который Софи сделала с ним несколько дней назад, таким образом, я проверю и посмотрю, есть ли проблема в его голове.

– Я думаю, что Софи должна сделать это, – сказал Альвар, когда Фитц положил руки на виски Олдена.

– Она уже достаточно сделала.

Ярость в голосе Фитца ударила, и Софи отступила на шаг, но Альвар потянул ее вперед за собой.

– Серьезно. – Альвар схватил Фитца за плечо и дернул его назад. – Я знаю, что ты хочешь помочь... но разум Софи сильнее твоего.

Фитц отпихнул его.

– Пожалуйста, она – просто ребенок.

Софи уставилась на землю, надеясь, что никто не видел слезы, которые появились прежде, чем она смогла справиться с ними.

– Фитц, – сказал Элвин через секунду после болезненной тишины. – Я знаю, что ты расстроен из-за отца...

– Тогда позволь мне помочь ему!

– Возможно, мне лучше уйти, – прошептала Софи.

Альвар перекрыл ей путь, когда она повернулась, чтобы уйти.

– Возможно, ты нам понадобишься.

– Нет, не понадобится! – рявкнул Фитц в ответ.

– Я не думаю, что это хорошая идея, – начал говорить Элвин, но Фитц уже прижимал два пальца к вискам Олдена и закрывал глаза.

Голова Олдена дернулась, и небольшой стон раздался из его груди.

Потом начал кричать Фитц.

Элвин отдернул его, и Фитц рухнул на пол бессознательным телом.

Олден не двигался.

– Идиот, – пробормотал Альвар, когда Элвин опустился рядом с Фитцем, тряся его за плечи и ударяя по лицу.

Никакого ответа.

– Думаю, теперь нам нужна помощь Софи, – сказал Альвар, вытаскивая ее из оцепенения и подталкивая вперед.

Софи попыталась отбросить подальше свою панику, когда она опустилась на колени. Она положила дрожащие руки на лоб Фитца, передав его имя много раз. Когда он не ответил, она влезла в его разум.

Его голова чувствовалась холодной.

И пустой.

Она отказывалась думать о том, что это означало, когда она передавала имя Фитца, крича ему возвращаться. Ледяной холод сочился в ее сознание, когда Софи искала, но она игнорировала дрожь, пролезая глубже в его разум, пока, наконец, не нашла нить тепла. Она следовала за ней к укромному уголку, зовя Фитца много раз и заполняя пространство изображениями его друзей и семьи, пока тепло не выросло вокруг нее, и умственный голос Фитца не прошептал: Софи.

Она вытащила свой разум, и Фитц открыл глаза, дико и широко, осматривая всю комнату. Он дрожал так сильно, что зубы стучали.

Элвин копался в своих медицинских пузырьках, когда Делла опустилась на пол к Фитцу, ее огромная юбка со свистом проносилась по воздуху. Она качала его в колыбели своих рук и убирала со лба его потные волосы нежными пальцами.

– Что произошло? – спросила она Софи. – Я не понимаю.

Софи не отвечала, когда она отошла, нуждаясь в пространстве, чтобы дышать.

Она могла только думать об одном возможном объяснении... но этого не могло быть.

Пожалуйста, пусть так не будет.

Фитц обнял маму, все еще дрожа.

– Ум папы был холодным и темным, и все чувствовалось... неправильно. Я не мог вернуться.

– Нет, – прошептала Софи, хватаясь за самую близкую вещь, чтобы удержаться на ногах. Это, оказалось, была рука Альвара.

– Что это значит? – спросил Альвар, когда она перенесла весь свой вес на него.

Софи закрыла глаза, неспособная смотреть ни на кого, когда она выдавливала слова изо рта... слова, которые изменят все.

– Я думаю, это означает, что разум Олдена сломан.

Глава 34

– Нет! – прокричала Делла, когда бросилась к Олдену и стала его трясти. – Он все еще здесь. Он не безвольный, не сломанный...

Олден начал дергаться и стонать, заставляя ее аргумент замолчать.

– Возможно, я должна попробовать...

– Нет, – рявкнул Элвин, блокируя Софи, когда она попыталась добраться до Олдена.

– Но что если я могу помочь ему? Я помогла Фитцу.

– Ты не помогла мне, – сказал Фитц, пытаясь сесть и немного повернуться.

– Ты был бы потерян, если бы не она, Фитц, – сказал Альвар мягко. – Но потерян, это не сломан, Софи. Ты уверена, что папа...

– Это единственная причина, почему Фитца затянуло. И почему все в уме Олдена выглядело неправильным. Но возможно я должна проверить.

– Нет! Никто не собирается попробовать что-либо еще, – завопил Элвин. Он покачал головой, когда дал Олдену еще дозу успокоительного средства. – Мне не нужно больше тел.

– Тел? – прошептала Делла. Она поглядела на своего стонущего мужа, дрожащего сына и...

Рухнула.

Элвин вздохнул, когда он нагнулся и проверил ее, высветив оранжевый шар вокруг ее лица.

– Думаю, что для Деллы пришло время отдохнуть.

Он обратился к Альвару, который мигал, будто он выходил из изумления.

– Да, независимо от того, что ты думаешь, является лучшим.

Элвин повернул подбородок Деллы к себе и вылил успокоительное средство в ее горло.

– Мы должны переместить ее, – сказал он, когда поднял обмякшее тело и передал Альвару.

Альвар уставился на свою бессознательную мать, его глаза становились стеклянными.

– Я... думаю, что уложу ее в одной из комнат для гостей сегодня вечером, таким образом, она не проснется и не увидит...

– Хорошая идея, – сказал Элвин, сжимая его руку.

Альвар стоял там еще несколько секунд, будто он не вполне понимал, как заставить его ноги работать. Потом он прошел к двери, и на этот раз не исчезал, когда нес Деллу.

Элвин вручил Фитцу пузырек успокоительного средства.

– Твоя очередь.

– Я в порядке. – Фитц снова попытался сесть, но все еще был слишком слаб. – Я должен поговорить с Бианой.

Софи шагнула ближе.

– Я могу поговорить...

– Ты уже достаточно всего сделала! – прокричал Фитц.

Софи была слишком ошеломлена, чтобы двигаться... чтобы думать. Она едва не забыла дышать, когда наблюдала, как слезы текли по лицу Фитца.

– Софи не виновата, – сказал Элвин, глядя на Софи, когда он присел рядом с Фитцем. – Не виновата.

Фитц фыркнул.

Элвин вздохнул.

– Послушай... я понимаю, что ты злишься и шокирован, Фитц, но ты не должен говорить то, о чем позже пожалеешь.

– Я ни о чем не пожалею.

– Как насчет этого, тогда? – Элвин схватил Фитца за руки. – Если ты не примешь успокоительное средство прямо сейчас, я волью тебе его в горло.

Фитц впился взглядом в него, но он, должно быть, понял, что Элвин был серьезен, потому что откупорил пузырек и проглотил содержимое, его руки дрожали, и часть из пузырька пролилась.

Софи отвела взгляд, когда его голова запрокинулась, напоминая себе, что Фитц снова проснется.

Он, вероятно, все еще будет ненавидеть ее... но он проснется.

В отличие от Олдена...

Она поглядела на кровать с облегчением, что Олден успокоился. Если бы она не знала лучше, то подумала бы, что он просто спал.

– Мы не можем сдаться, – решила она, вытаскивая Импартер из кармана дрожащими руками. Она могла думать об одном человеке, который мог знать, как вернуть Олдена.

Люди думали, что она была мертва, когда она все еще была жива.

Возможно, все-таки был шанс.

* * *

Альвар решил, что должен все рассказать Биане... а Элвин присоединился к нему на случай, если ей понадобиться успокоительное. В итоге Софи открывала ворота Эверглена. Одна.

Полуденное солнце согревало ее плечи, когда она шла знакомым путем, но это не могло стереть холод, который поселился в ее сердце. Территория чувствовалась более темной, более пустой без улыбки Олдена и глубоко голоса с акцентом, приветствующего ее, когда она возвращалась. Она не могла представить всю жизнь без него. Что-нибудь должно было быть, кто-нибудь мог что-нибудь сделать.

Должен был сделать.

Ей потребовалась минута, чтобы найти маленькую кнопку, скрытую на солнечных часах рядом с синим покрытым листвой деревом, и когда она нажала ее, ворота распахнулись, показав фигуру в черной тунике и штанах, нервно переминающуюся с ноги на ногу.

– Тиерган! – Она подбежала к нему и обняла. Он напрягся в ее объятии, но ей было нужно за что-нибудь держаться. – Спасибо за то, что пришли.

– Конечно. – Тиерган неловко похлопал ее по спине. – Что происходит? Ты сказала, что Олден болен?

Она кивнула против его груди, а затем вынудила себя отпустить его, вытерев глаза и откашлявшись, таким образом, она могла объяснить ситуацию во всех ее разрушительных деталях.

– Это... невозможно, – сказал Тиерган, прищурено глядя на небо. – Я... я должен увидеть его.

Он быстро зашагал. Софи пришлось бежать, чтобы не отстать от него, и они не останавливались, пока не достигли комнаты Олдена. Софи была уверена, что Тиерган мог услышать ее бешено стучащее сердце, когда он открывал тяжелые двери.

Он судорожно вздохнул. Софи сделала тоже самое.

Больше цвета ушло с кожи Олдена, делая ее бледной.

Безжизненной.

Тиерган оказался рядом с Олденом, поднимая его руку и позволяя ей мягко упасть.

– Он в отключке? – спросил он Элвина.

– В настоящий момент. Когда он не спит, то дрожит и лепечет что-то себе под нос. Но успокоительное долго не работает. – Элвин вытер глаза, и его голос был хриплым, когда он спрашивал, – Вы можете что-нибудь сделать?

– Это зависит от нескольких факторов.

Пальцы Тиергана прошлись по лбу Олдена и легли на виски. Он глубоко вздохнул, закрыл глаза и...

Отскочил, неистово тряся головой и хватаясь за один из серебряных столбиков кровати.

– Я не могу, – прошептал он, несколько раз сглатывая, когда тер лоб. – Простите. В его уме слишком много хаоса.

Каждая крошечная надежда, за которую цеплялась Софи, медленно уходила.

– Значит, он действительно сломан?

Тиерган посмотрел ей в глаза и кивнул.

Только один раз, но этого было достаточно.

Комната стала размытым пятном, когда у Софи подогнулись колени... но что-то удержало ее от падения на пол. Возможно чьи-то руки? Она не могла думать через панику и горе, сдавившие ее горло и душащие ее. Кто-то кричал что-то, что она не могла понять, а затем что-то холодное прижалось к ее губам.

– Нет! – закричала она, вырываясь.

– Это не успокоительное, – пообещал Элвин, снова прижимая пузырек к ее губам. – Это должно только очистить твою голову. Пожалуйста, Софи, проверь мне.

Она перестала бороться и позволила ему вылить прохладную, соленую жидкость в ее горло. Софи поморщилась, но жидкость осталась в желудке, и когда она помчалась через ее тело, вращение замедлилось, и расплывчатые кляксы превратились обратно в лица, которые она могла узнать. Но комната не просто становилась более ясной... она становилась более яркой. Светлой. Вещи не были такими плохими, на самом деле. Как они могли быть такими, когда прохладный порыв мчался через нее, наполняя ее жизнью и энергией и поднимая ее выше...

– Ничего себе... что ты мне дал? – спросила она, сопротивляясь хихиканью, которое хотело сорваться с ее губ, когда она открыла рот, чтобы сказать, что готова стоять самостоятельно.

– Кое-что, чтобы помочь твоему настроению.

Это была больше, чем помощь. Это было странное, неестественное головокружение. Ее сердце все еще было разбито, но голова плавала и летела, лишая возможности грустить.

– Это сильная штука, – сказала она, прикрывая рот рукой, чтобы скрыть улыбку, которая складывалась у нее на губах.

Элвин провел руками вниз по лицу, когда прислонился к кровати, печально глядя на Олдена.

– По крайней мере, хоть что-то работает правильно. Он действительно не подлежит восстановлению?

– Я тоже не могу в это поверить. – Тиерган сжал пальцы так сильно, что на вид это было очень болезненным. – Его ум был одним из самых сильных, которые я когда-либо видел.

Был, в прошедшем времени.

Не в настоящем.

– И вы уверены, что не можете...? – хотела прошептать Софи, но ее голос зазвучал громко и четко.

– Да, уверен.

– Возможно, мы должны позвонить Кинлину. Посмотреть, может ли он...

– Ничего не возможно сделать для разрушенного ума, Софи, – перебил Тиерган. – Поверь мне. Я провел прошлые тринадцать лет, пробуя.

Он отвернулся, подошел к окну и уставился в небо. Софи знала, что он, должно быть, думал о Прентисе.

Сломанном, разрушенном Прентисе.

Каким было будущее Олдена? Смирительная рубашка и клетка в Изгнании?

– И это все? – спросила она, ненавидя свой радостный тон. – Мы просто сдадимся?

Тиерган печально кивнул.

– Больше нет ничего, что можно сделать, чтобы помочь семье.

Рыдание пузырилось в груди Софи, когда она пыталась представить Васкеров без Олдена, но к тому времени, когда это слетело с ее губ, оно вышло пискляво. Она пнула ковер, рассеяв цветочные лепестки везде. Часть ее требовала пнуть что-нибудь потяжелее, громче, что-то, что разломалось бы на кусочки. Другая часть хотела хихикать и раскидывать шелковые цветы.

Глупый запутывающий эликсир.

– Это просто... Это просто не имеет смысла, – решила она. – Он был в порядке, прежде чем у него разболелась голова. Как кто-то мог из нормального состояния оказаться в сломанном за пять минут?

Она все еще могла слышать его смех, когда обнимала его.

– Что-то должно было привести к этому, – сказал Тиерган тихо.

– Но ничего не было. Он просто стоял там, наблюдая за тем, как элитные чудеса представляют их вонючие цветы и танцуют и...

Она замолчала, когда ее память возвращалась.

Уайли, изящно вращающийся в серебряной одежде.

Она была так взволнована по поводу того, что увидит его в школе, что наклонилась и спросила Олдена, думал ли он...

И он сказал...

– Нет, – прошептала она, вскидывая руки ко рту. – Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет.

– Что «нет», Софи. Что не так?

Она покачала головой, чувствуя, что ее глаза горят. Или действие счастливого эликсира Элвина ослабевало, или правда была настолько реальной и болезненной, что прорубила поддельный туман.

– Фитц прав, – прошептала она. – Это моя вина.