Текст книги "Изгнание (ЛП)"

Автор книги: Шеннон Мессенджер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц)

Глава 7

Софи и раньше бывала в тихих местах, но она никогда не сталкивалась ни с чем подобным тишине Уондерлинг Вудс. Ни щебетания, ни чириканья. Никакого скрипа или шелеста. Было похоже, что весь звук, вся жизнь были извлечены из окружающего мира, не оставив ничего, кроме тяжелой, почти осязаемой пустоты.

Даже серебряная галька не хрустела под ногами, когда она следовала за Грэйди и Эделайн вниз по извилистой тропинке, которая, казалось, сверкала, как только она двигалась, освещая путь к узким воротам впереди. Виноградная лоза с цветами в форме звезд оплела две позолоченные колонны до верха изогнутой золотой надписи с закрученными, замысловатыми буквами, которые гласили:

«Не всякий странник забыт»[5]5
  Фраза из книги «Властелин колец» Дж.Р.Р. Толкиена, в переводе А.В.Щурова.


[Закрыть].

– Я уже слышала это ранее, – сказала Софи главным образом себе.

Она напрягла мозг, пытаясь убедить себя, что это было ее собственное воспоминание, а вложенное в нее. Образ короткого стихотворения мелькнул в ее голове, и она остановилась.

– Это из Властелина колец. Ну... не совсем. Но близко.

– Из Властелина колец? – повторила Эделайн.

– Это серия человеческих книг. И в ней есть эльфы. – Эльфы, у которых было некоторое сходство, с теми эльфами, которые существовали на самом деле, сейчас, когда она думала об этом.

– Старые книги? – спросил Грэйди.

– Думаю, Толкиен написал их в промежутке между 1930-1940 годами.

– Это было еще до того, как Программа Взаимодействия с Людьми была закрыта, – улыбнулся Грэйди, когда ее брови поднялись от удивления. – Обычно мы посылали замаскированных членов дворянства, чтобы они попытались научить людей нашему пути. Соглашения частично распались, но мы все еще надеялись направить их, вывести их из тьмы в новую эпоху света. По правде говоря, большинство великих человеческих новшеств за последние несколько веков появились благодаря эльфийскому обучению. Электричество. Пенициллин. Шоколадный торт. Но слишком многие из наших даров работали не так, как следовало, и за несколько десятилетий проблемы дошли до такой точки, что у Совета не осталось выбора, кроме как завершить программу и прекратить все контакты с людьми.

– Какое это имеет отношение к Властелину колец?

– Скажем так, были некоторые личности, которые не могли удержаться от манипуляций с легендами об эльфах.

– Что ж... ты хочешь сказать Дж. Р. Р. Толкиен встречал эльфов, вот почему он выдумал какаю-то там историю?

– Я бы не удивился. Хотя, я уверен, ему рассказали лишь малую часть. В книге хоть немного говорится о Уондерлингс?

– Не думаю.

– Тогда он не знал, что значит это выражение, – Грэйди жестом показал ей следовать за ним. Эделайн тихо плелась позади, они прошли под аркой и вошли в лес. – Это Уондерлингс, – прошептал Грэйди.

Здесь было не похоже ни на один лес, который когда-либо видела Софи. Светящаяся тропинка вела через море аккуратно высаженных деревьев, каждое из которых было окружено тщательно ухоженными кустами. Не было даже двух одинаковых деревьев. Некоторые были низкие и широкие. Другие высокие и стройные. Изящные ветви одних качались в безмолвном ветерке. Вторые выглядели крепкими и сильными. Листья были разной формы, размера и цвета. На каких-то были цветы. На одном даже шипы. А в основании каждого дерева лежал круглый белый камень с именем, вырезанным простыми черными буквами.

Грэйди подвел Софи к ближайшему дереву, которое напоминало ей плакучую иву, если бы у нее были красные листья, и она цвела тысячами крохотных фиолетовых цветков.

– Каждое семя в Уондерлингсе обмотано единственным волоском того, кто ушел, – объяснял он. – Когда оно дает ростки, то поглощает ДНК, забирая некоторые характерные черты жизни, которые они теперь разделяют. Позволяя ушедшему жить дальше.

«Не всякий странник забыт».

– У Сиры были прямые золотисто-каштановые волосы, – прошептала Эделайн пробегая рукой по красным качающимся листьям. – А в глазах фиолетовые крапинки.

Мягкие лиловые лепестки осыпали их, и Софи поймала столько, сколько смогла, ей была ненавистна мысль, что лепестки будут увядать на земле.

– Вы знали ее?

Грэйди смахнул немного цветков со своей накидки.

– Не так хорошо. Она была женой Прентиса.

Лепестки проскользнули сквозь пальцы Софи.

Прентис был Хранителем у Черного Лебедя, еще раньше, чем все узнали, что они работают против настоящих повстанцев. Сейчас он жил в Изгнании, его разум был раскрыт разрывом памяти по приказу Совета, для того, чтобы они могли узнать, что он скрывал. И секретом, который он отказывался раскрывать, была она.

Где они ее спрятали.

Почему они создали ее.

Кем она была.

Его жена умерла вскоре после того, как его разум был вскрыт. Каким-то образом она потеряла концентрацию во время светового скачка и исчезла прежде, чем кто-либо смог спасти ее. Оставив Уайли, их единственного сына, сиротой. Софи никогда не встречала его, он был на элитных уровнях Ложносвета и жил в уединенных элитных башнях, но иногда она спрашивала себя, знает ли он о ее существовании. И что бы он думал о ней, если бы знал.

Она подняла голову, и луч солнечного света зацепил ее глаза, проникая в мозг и пульсируя с такой головной болью, которую она все время испытывала.

– Ты в порядке? – спросил Грэйди, когда она потерла свои виски.

– Конечно, – она сосредоточила взгляд на лесе, удивляясь пониманию того, как же много здесь было деревьев. По крайней мере, должно быть, сотня раскинутых по извилистым холмам и аккуратно подстриженных кустов. Казалось бы много, но... Уондерлинг Вудс был лишь эльфийским кладбищем. В самом деле, они потеряли лишь сотню эльфов за все века, что жили?

Она потянулась к рукам Грэйди и Эделайн.

Они крепко держались за нее и медленно шли вниз по тропинке, их стеклянные глаза смотрели прямо вперед. Тропинка шла по тихому лесу, ведя их сквозь участки тени и света, пока они круто не повернули и не вошли на маленькую залитую солнцем поляну.

В горле Софи образовался ком.

Возвышаясь на небольшом пригорке, на фоне неба вырисовывалось хрупкое на вид дерево со светлой корой, темно-зелеными листьями и стройными веточками, тянущимися прямо к солнцу. Мягкая желтая листва ниспадала с кончиков каждой ветки, словно Испанский мох, придавая дереву элегантный и легкий вид. А огромные цветения такого же оттенка, что и глаза Эделайн покрывали веточки, наполняя воздух ароматом меда, ягод и сахара.

Как только они подошли, то увидели, что изящное дерево не давало пройти раннему дневному свету. Софи не могла оторвать глаз от надписи на белом камне, отмечающем могилу.

Джоли Люсин Руен.

Ничего не говоря, Эделайн открыла мешочек, который принесла с собой, и достала чистую резную бутылку, наполненную темно-фиолетовой жидкостью.

– Специальный тоник, который сделали гномы, – объяснил Грэйди.

Эделайн откупорила бутылку и разбрызгала густой сироп вдоль основания дерева. Когда остатки жидкости высохли, она ударила бутылкой по стволу дерева. Стекло разбилось на миллионы крошечных кусочков, рассыпавшись в мокрой траве. И как только блестящий сироп впитался в землю, светло-зеленые виноградные лозы выскочили из темного грунта и медленно спиралью поднялись вверх по коре дерева Джоли. Сморщенные фиолетовые цветы расцвели вдоль стебля, а каждый дюйм винограда сверкал, будто был покрыт блеском.

Грэйди широко открыл глаза, когда взял Эделайн за руку.

– Виноград пробудет лишь несколько недель, но это лучший подарок, который мы можем ей подарить.

– А еще это. – Голос Эделайн был едва слышен, когда она тихонько наклонила одну из веток, показывая серебряный браслет-оберег, спрятанный между цветениями. Она достала крошечный кристалл в форме звезды из своего кармана и приложила его к уже заполненной цепочке. – Мы подарили ей этот браслет, когда она пошла в Ложносвет, и мы покупали ей новый амулет каждый год в первый школьный день. Она носила его каждый день, но мы нашли его, когда нам отдали ее вещи из элитных башен, поэтому мы принесли его сюда и дарим ей новый амулет каждый раз, когда приходим.

Софи поджала губы, задумываясь над тем, стоило ли ей сказать что-нибудь.

Но что?

– Мне жаль, – было всем, что смогло прийти в ее голову.

– Это не твоя вина, – сказал Грэйди, сжимая ее плечо. Но что-то помрачнело в его голосе.

Эделайн задрожала от рыданий, и Грэйди притянул ее к себе, позволяя ей выплакаться у него на плече.

– Я дам вам минутку, ребята, – прошептала Софи, отдаляясь. Она думала, что могла помочь своим присутствием здесь, но ничто никогда не сделало бы это менее болезненным. А потеря Джоли была их ношей.

Она не имела к этому отношения.

Она тихонько скользила по тропинке, пытаясь вспомнить, какой путь отведет ее к входу. Она блуждала меж деревьев несколько минут прежде, чем осознала, что не узнает ни одного из них. Возвращение обратно не помогло, и, когда она развернулась еще раз и по-прежнему ничего не узнала, то была вынуждена признать, что потерялась.

И она была одна.

Софи хотела побыть в одиночестве, начиная со дня похищения... но быть там одной в жуткой тишине, это чувствовалось неправильно. Будто лес задержал дыхание, ожидая, что что-то произойдет.

Она не собиралась слоняться поблизости и узнавать, что это было.

Теперь побежав и кляня себя за то, что она надела эти глупые каблуки, Софи резко поднялась на самый близкий холм, надеясь, что там будет достаточно высоко, чтобы сориентироваться. Но два маленьких дерева, посаженные рядом друг с другом на гребне, отвлекли ее.

Молодые деревца.

Ее кровь превратилась в лед, когда она прочла имена, высеченные на белых каменных плитах.

Софи Элизабет Фостер

и

Декстер Элвин Дизней

Глава 8

Боль пронзила ее руку, когда Софи ущипнула себя за запястье, она испустила вздох, который сдерживала.

Она же не мертва.

Она не спала, хотя здесь были все признаки ночного кошмара.

Она изучила деревья, заострив внимание на одном, которое было немного выше другого. Бледный ствол был худой и слабый, но дерево по-прежнему стояло само. Золотые листья в форме звезд покрывали щуплые ветки с темно-коричневыми стручками, усеянными среди них. Ни цветов. Ни цвета. Лишь простое, примитивное дерево.

Ее дерево.

Она не могла сдержать чувство небольшого разочарования, особенно по сравнению с деревом Декса, у которого был изогнутый ствол, остроконечные, землянично-красные листья и сиреневато-голубые ягоды. В нем было что-то от сущности Декса. Даже без надписи она могла догадаться, что это была его могила.

У нее была могила.

Блеск серебра у основания самой тонкой веточки привлек ее внимание, и она потянулась трясущимися руками, чтобы расстегнуть амулет с двумя оберегами: слон, покрытый голубыми бриллиантами и какой-то медальон с выгравированными на нем замысловатыми завитками.

Все вокруг расплылось, словно мир начал быстро вращаться, а она опустилась на землю, пряча голову в коленях. Она считала каждый вдох, пытаясь не выпустить весь свой завтрак на траву. Прошло шестьдесят три вдоха прежде, чем тихий голос Грэйди нарушил безмолвие.

– Они оставили деревья.

Она резко подняла голову, но ее глаза не могли сфокусироваться на двух людях, стоящих над ней. Она думала, это был внезапный яркий свет, но потом что-то мокрое пробежало вниз по ее щеке.

Грэйди и Эделайн опустились рядом с ней, сжимая ее в объятиях. Слезы Софи насквозь промочили накидку Грэйди, когда Эделайн гладила ее по спине.

– Нам следовало предупредить тебя, – сказал он, вздыхая. – Я просто не хотел тебя расстраивать, даже если бы их здесь не было.

Софи пыталась заставить свой рот задать хоть какие-нибудь вопросы, нарастающие в ее мозгу, но все, что она могла выдавить из себя, было:

– Как они...?

Эделайн должно быть знала, что она имела в виду, потому что прошептала:

– Мы дали им волос с твоей серебряной расчески из твоей комнаты, – она убрала прядь волос со щеки Софи. – И мы посадили семя на твоих похоронах.

Софи закрыла глаза, но это не помешало ей представить их стоящими на этом холме, плачущими, когда они сажали ее семя в землю. Держась друг за друга, они застегнули ее браслет вокруг ветки, намереваясь дополнять его каждый год.

Семья Декса тоже была здесь?

Кто еще приходил?

В ее разуме промелькнул список имен, и она отбросила грустные мысли прочь. Она заставила себя сесть, вытирая мокрый нос тыльной стороной ладони.

– Но вы же знаете, что сейчас мы живы. Почему они до сих пор здесь?

Грэйди прикоснулся к хрупкому стволу ее дерева.

– Возможно потому, что в Уондерлингс живые существа. Было бы правильным убивать их просто из-за того, что мы посадили их по ошибке?

– Думаю, нет, – пробормотала она.

Это не было виной дерева, что похитители выбросили ее регистрирующее ожерелье в океан и обманом заставили всех поверить в то, что она утонула. Но осознание того, что это была ее могила, по-прежнему бросало ее в дрожь. Не какая-то могила, дерево, смешанное с ее ДНК, содержащее крошечную частичку ее, которое росло и менялось. Словно каким-то образом некая частичка ее была украдена.

Эделайн крепче сжала Софи, когда та дрожала, и прошептала:

– Мне так жаль.

Это были те же слова, что произнесла Софи у могилы Джоли. Но помогали они примерно так же. Но если Грэйди и Эделайн могли быть сильными, то могла и она.

Она сжала руки в кулаки, и что-то металлическое врезалось в ее руку.

– О, я нашла это. – Она протянула браслет. – Ничего, если я оставлю его?

Эделайн прикрыла рот рукой и отвела взгляд.

Грэйди откашлялся.

– Конечно. Мы хотели, чтобы он был у тебя. Фактически, это хорошо. Как раз ты начинаешь свой первый целый год в Ложносвете. Нам придется купить тебе новый амулет.

Софи осмотрела амулеты, которые они выбрали, улыбнувшись крошечному синему алмазному слону, который, должно быть, был вдохновлен Эллой. Медальон оказался маленьким компасом, оправленным крошечными алмазами. Сдвинутые буквы были выгравированы на внутренней части.

– «Пусть прошлое станет для тебя путеводителем», – прочла Софи вслух.

– Что это? – спросила Эделайн.

– Надпись на компасе.

– Компас? – Эделайн побледнела, когда Софи протянула амулет. – Мы не добавляли этот амулет.

Софи почувствовала, как у нее отвисла челюсть, когда Грэйди схватил браслет и, прищурившись, посмотрел на надпись.

– Все, что я вижу, это беспорядочные старые руны. Ты уверена, что видишь сообщение?

Он вернул браслет, и Софи должна была напомнить себе дышать, когда она проверила надпись, которая все еще читалась так же. Когда она приблизила медальон и присмотрелась к гравюрам, она поняла почему. Смешанный с замысловатыми завихрениями был черный завиток с резким концом, как изгиб шеи птицы, заканчивающейся клювом.

Знак лебедя.

Глава 9

– Самое время, – прошептала Софи, даже при том, что ее руки дрожали.

Она ждала контакта с Черным Лебедем с тех пор, как они показали себя при ее спасении. Возможно, они, наконец, собирались объяснить, почему они создали ее, и чего хотели от нее.

Это действительно чувствовалось странным – знать, что они все еще наблюдали за ней... по-прежнему отправляли ей сообщения и подсказки, ожидая в тенях, что она найдет их.

Она обернулась через плечо, наполовину ожидая увидеть, как лицо выглядывает из-за деревьев. Но лес был так же тих и пуст, как и всегда.

Софи снова изучила надпись, которая, должно быть, была написана специальными шифрованными рунами... единственными рунами, которые она могла прочитать благодаря тому, что Черный Лебедь подготовил к ним ее мозг.

– Я думала, что ты знаешь код Черного Лебедя? – Она видела, как Грэйди смотрел свитки с шифрованными рунами на краях.

– Только несколько разрозненных фраз. – Его голос стал мрачным. Почти злым. – Что там написано?

– Пусть прошлое станет для тебя путеводителем. – Она повертела компас в разных направлениях, и стрелка всегда указывала на север, как и предполагалось. Таким образом, подсказка должна была быть самим сообщением.

Они не могли просто сказать: «Встретимся здесь, и мы все объясним?» Неужели она просила слишком многого?

– Оставь амулет здесь, Софи, – приказал Грэйди, так громко, что она даже подпрыгнула.

– Что? Почему?

– Ты не будешь брать еще какие-то вещи от них. Если они хотят от тебя помощи, они должны предстать перед Советом, мужественно отвечая за их действия...

– Какие действия? – Грэйди странно относился к Черному Лебедю, всегда сердился или менял тему всякий раз, когда она спрашивала о них или о просьбе к Совету найти их.

– Грэйди, – сказала Эделайн, останавливая его, прежде чем он мог ответить. – Не сегодня.

Грэйди вздохнул, и боль в его глазах уколола сердце Софи.

Эделайн была права. Они были там, чтобы оплакать свою дочь, а не говорить об охоте на Черного Лебедя.

Но...

– Я оставлю амулет себе, – пробормотала она, не глядя на Грэйди.

– Это не безопасно...

– Это просто амулет, Грэйди, – прервала Эделайн. – Что они сделают, будут следить за ней через него? Они уже знают, где мы живем.

Софи рискнула взглянуть на Грэйди, было похоже, что он хотел поспорить. Вместо этого он протянул руку.

– Можно, я снова посмотрю его.

Софи колебалась, задаваясь вопросом, вернет ли он его. Она не могла представить Грэйди таким не справедливым, как сейчас, хотя она все-таки протянула амулет, и Грэйди поднес его к свету, прищурено огладывая браслет со всех сторон.

– Думаю, Эделайн права, – произнес он, вздыхая. – Амулет не опасен, но есть послание. Ты можешь делать все, что хочешь с компасом, но не вздумай позволить им управлять тобой подсказкой. Ты им не марионетка.

– Я знаю. Но они также спасли меня, – напомнила она ему то, что чувствовала в сотый раз. – Они пытались помочь. Чтобы это послание не значило, думаю, нам следует выяснить это.

Грэйди потер нос, словно разговор доставлял ему головную боль. Прошло несколько тихих секунд прежде, чем Эделайн сказала ему.

– Думаю, нам следует показать его Олдену. Узнать, что он думает о том, что мы должны делать.

– Действовать заодно со мной, – Софи встала, отчищая свое помятое платье от травы и вытаскивая свой Импартер. – Нужно ли мне позвать его и позволить узнать, что мы отправляемся в Эверглен?

– Мы не можем идти прямо сейчас, – тихо произнесла Эделайн. – Нам еще нужно навестить Бранта. Но, возможно будет лучше, если ты не...

– Нет, я иду с вами, – весь избыток информации заставил ее забыть о другой ежегодной части траурной традиции Грэйди и Эделайн.

Визит к жениху Джоли.

Перед тем, как Эделайн потянулась к руке Софи, они с Грэйди переглянулись.

– Ты уверена? Визит к Бранту самая волнующая часть всего процесса.

Более волнующая, чем поход на могилу к их дочери?

– Брант еще не в себе, – сказал Грэйди, словно знал, о чем она думала. – Не легко видеть его таким... сломленным.

Выражение его лица было таким же измученным, как и его голос, а Эделайн выглядела, как изваяние.

– Я пойду туда же, куда и вы, – сказала она им, походя на Сандора, за исключением писклявого голоса. Она была не в состоянии помочь им на могиле Джоли, но также не позволит им сделать это одним. Больше нет.

Ни когда-либо снова.

* * *

– Здесь живет эльф? – не могла не спросить Софи, как только пейзаж сфокусировался.

Все, что она видела в мире эльфов, было огромным, сделанным из драгоценностей, кристаллов или стекла, с тщательно продуманной архитектурой или с золотой или серебряной отделкой.

Квадратное, безоконное каменное строение напротив них было больше похоже на принадлежащее человеку. Бедному, отчужденному человеку с ужасным вкусом.

Эделайн возилась с бархатным мешочком, зажатым в руках с побелевшими костяшками.

– Нам пришлось перевезти Бранта туда, где он чувствовал себя в безопасности.

Дом не выглядел «безопасным». Он был холодным и мрачным. Даже земля вокруг него была ничем иным, как неровными камнями и темным, пыльным грунтом.

– Сейчас Брант боится огня, я уверена, ты можешь понять, – тихо произнес Грэйди. – Он не мог спать, пока мы не нашли ему место, где ничего бы не горело. Вся его мебель огнестойкая, мы даже изготовили для него специальную одежду.

– А что на счет его семьи? Она не помогают вам заботиться о нем?

Грэйди неловко поежился, а взгляд Эделайн упал на землю.

– Это... опасно для них, не то, чтобы Брант представляет угрозу. Он едва двигается. Просто смотрит на стену, бормоча что-то про себя. Но вина... – голос Эделайн надломился, и она откашлялась перед тем, как прошептала. – Вина может сломать их.

Грэйди взял Эделайн за руку.

– Насилие и жестокость не слыханы в нашем мире, Софи. Наши умы не способны осмысливать вину, которая приходит за такими зверствами или, по крайне мере, не должны. Вот почему никто не заподозрил похищения, когда ты и Декс исчезли. Вот почему никто не хотел верить, что Эверблейз горел. Потому что, если бы одному из нас пришлось сделать что-то подобное, вина расколола бы наши умы и позволила бы тьме проникнуть сквозь трещины.

– Но почему родители Бранта чувствуют вину? – Олден сказал ей, что пожар был случайностью.

– Они не чувствуют. Но вина – это коварная штука, особенно смешанная с тяжелым горем. Она проскальзывает внутрь, подвергает сомнению, заставляя тебя спрашивать, могла ли ты сделать что-нибудь, изменилось бы что-нибудь... – Грэйди посмотрел вдаль, а Софи заинтересовал вопрос, были ли родители Бранта единственными, кто боролся с чувством вины.

– Это была не ваша ошибка, – тихо сказала она.

– Я знаю. – Злость в его голосе была очевидной, а сам он не взглянул на нее и пошел прочь. Но он прошел лишь несколько шагов, когда повернулся к ней лицом. – Перед тем, как мы зайдем внутрь, тебе придется пообещать, что ты не будешь, ни при каких обстоятельствах, пытаться читать мысли Бранта.

– Я знаю правила Телепатии. – У Телепатов были собственные законы, которым они следовали, правило номер один гласило – Никогда не читать мысли без разрешения.

– Этого более чем достаточно. Душевное равновесие Бранта было сломлено во время пожара. Наблюдать за тем, как горит дом, знать, что внутри была Джоли и, понимать, что не мог спасти ее, это слишком, – Грэйди умолк на секунду, и ему пришлось сглотнуть, чтобы продолжить. – Травма и чувство вины частично сломили его. Он не полностью бессознателен, как кто-то, чья психика разорвана. Но читать мысли Бранта чрезвычайно опасно. Обещай мне, что ты не откроешь свой разум для его мыслей.

– Обещаю.

Он посмотрел на нее сверху, словно искал правду в ее словах. Затем кивнул, повернулся прямо к серому каменному дому и поднялся по ступенькам к толстой металлической двери. Ледяной ветер обжег щеки Софи, как только она и Эделайн подошли следом. Когда они присоединились к нему, Грэйди толкнул цепочку, висевшую над ними, и низкий звон прогремел по всему дому. Вслед за нескончаемой тишиной.

Они стояли там так долго, что Софи начала думать, правда ли Брант был дома.

Затем раздался низкий голос.

– Войдите.