Текст книги "Изгнание (ЛП)"

Автор книги: Шеннон Мессенджер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)

Глава 40

Софи надеялась, что, благодаря ее повышенной концентрации, возможно, это будет год, когда она, наконец, не будет бедствием на физкультуре. Но после часов полета с Силвени и использования мышц, о существовании которых она не знала, даже просто ходить требовало огромных усилий.

По крайней мере, она выяснила, как управлять Силвени, уча ее простым командам, таким как «влево», «вправо» и «если ты уронишь меня в еще одну кучу блестящего дерьма, то я поколочу тебя». Но Совет ожидал, что она влетит в Святилище на спине Силвени, покружит над толпой несколько раз, а затем приземлится в центре Членов Совета. Но Силвени все еще противилась и упрямилась каждый раз, когда кто-то кроме Софи подходил к ней слишком близко.

Между синяками от того, что она упала с испуганного аликорна, и утренними спотыканиями и падениями, потому что ее усталые мышцы не могли не отставать от других чудес, Софи, наконец, проглотила свою гордость. Она не пошла кафетерий, а использовала обеденный перерыв, чтобы посетить Лечебный Центр.

– Что это? – спросила она, указывая на фотографию над кроватью, на которой она в настоящее время сидела. Если сказать более точно, это было ее изображение в оскорбительном костюме мастодонта посреди неловкого танца на Церемонии Открытия.

Элвин, хмыкнув, рассмеялся.

– Фотографией в этом году я должен отдать тебе надлежащую дань уважения. Просто радуйся, что я не принял предложение Кифа и не переименовывал это место в Центр Фостер.

Сандор рассмеялся со своего места в углу, и Софи впилась взглядом в них обоих. Но было трудно злиться после того, как Элвин вручил ей пузырек Снятия Боли, охлаждающая сыворотка помчалась по ее мышцам и заставила боль уйти.

Ей просто нужно будет украсть эту фотографию позже.

– Кажется, ты спишь лучше, – сказал Элвин, изучив ее лицо. – Рад видеть это. Я боялся, что тебе могло быть хуже из-за...

Софи уставилась на руки.

Она не должна была крепко спать... она должна была круглосуточно работать, пытаясь найти подсказку, чтобы добраться до правды о Черном Лебеде. Но она не могла блокировать передачи Силвени, и эмоции аликорна были такими непреодолимо успокоительными. Независимо от того, как сильно она боролась со сном, он всегда утягивал ее. И это было такое облегчение иметь сладкие, счастливые сны после такого количества недель кошмаров.

Но она подводила Олдена.

Каждую секунду, которую она тратила впустую, она оставляла Олдена пойманным в ловушку в темноте.

– Эй, – сказал Элвин, толкая ее плечо. – Ты не чувствуешь вины, правда?

Она покачала головой, пытаясь не вздрогнуть от напоминания.

– Хорошо. Пусть и впредь будет так. Но все же. – Он щелкнул пальцами, высветив ярко-желтый шар у ее лица.

Яркий свет ударил ее в глаза, и боль взорвалась в ее уме.

– Что-то не так? – спросил Элвин, но все что Софи смогла сделать – это сжаться в комок и просто дышать. Что-то коснулось ее губ, и она с готовностью проглотила сладкую сыворотку... даже не волнуясь о том, что это могло быть успокоительное средство. Она просто хотела, чтобы боль прекратилась.

К счастью, это и произошло.

Она сделала еще несколько вздохов, прежде чем рискнула открыть глаза.

– Слава Богу, – сказал Элвин, когда вытер пот с ее лба. – Ты хоть представляешь, что мне пришлось пережить?

– Прости. Та мигрень появилась откуда ни возьмись.

– Это была больше, чем мигрень, – сказал Тиерган, и Софи повернула голову, удивленная тем, что он здесь. – Элвин послал Сандора за мной, когда мы не смогли тебя разбудить. Ты помнишь что-нибудь о прошедшем часе?

– Часе? – Она понятия не имела, что боль длилась так долго.

– Ты действительно не помнишь, как я звал тебя или тряс за плечи или пытался заставить тебя проглотить различные эликсиры?

– Думаю, я потеряла сознание. – Но она не помнила потерю сознания. Она думала, что бодрствовала.

Элвин обеими руками пригладил свое взъерошенные волосы.

– Вы видите какие-нибудь проблемы, Тиерган? Потому что я не могу найти физических проблем.

Тиерган прищурился на Софи и покачал головой.

– Я не могу пройти ее блокировку... но думаю, это хороший знак.

– Хороший знак, для чего? – спросила Софи, не уверенная, хотела ли она знать ответ.

– Если бы твой разум был... – Тиерган покачал головой, будто он не мог произнести это вслух – ... Я подумал, что мог бы проскользнуть через трещины. Но мысли такие же тихие, как и всегда.

Софи поднялась, повертела головой в различных направлениях, проверяя, чувствует ли она какую-нибудь боль.

– Теперь я чувствую себя прекрасно. Думаю, это просто перенапряжение... это были тяжелые несколько дней.

Никто не мог поспорить с этим, и она вздохнула с облегчением, даже при том, что ее живот сжимался, сердце колотилось, а мозг продолжал вспомнить все разы, когда свет странно на нее влиял. Она поправилась за несколько дней, но теперь это казалось хуже, чем когда-либо.

Но если Элвин и Тиерган не видели ничего плохого, то она должна была считать, что была в порядке. Она не могла волноваться об еще одной проблеме.

– Думаю, ты должна пойти домой и отдохнуть, – предложил Сандор.

– Если я рано приду домой, Грэйди и Эделайн будут волноваться... а на них уже и так достаточно всего свалилось. Я в порядке, правда. – Софи встала, чтобы доказать это. – Насколько трудно высидеть час в зале самоподготовки?

Взгляд Сандора не дрогнул, но Элвин кивнул.

– Думаю, что ты можешь отдохнуть здесь до конца уроков... но ты будешь отдыхать. И я проверю несколько вещей, когда ты отдохнешь.

– Идет.

– Мне это не нравится, – проворчал Сандор. Все проигнорировали его.

Тиерган извинился, пообещав навестить Софи в четверг и приказав, чтобы она пришла к нему, если что-нибудь понадобится. Она кивнула, когда откинулась назад на кушетке и закрыла глаза, игнорируя звук щелчков пальцев Элвина. Она использовала время, чтобы попытаться придумать план помощи Олдену. Ее единственным возможным направлением был ее старый журнал... но она понятия не имела, что произошло с ним. Эльфы не оставили и следа ее существования у людей. Они уничтожили вещи, которые она оставила? Или принесли их в Потерянные Города?

Она действительно надеялась, что был последний вариант, но не была уверена, как это узнать. Обычно она шла к Олдену с подобными вопросами. Кто еще мог знать?

Члены Совета могли... но она точно не могла позвонить им через Импартер и попросить об одолжении, не так ли?

Она все еще не придумала ответ, когда колокола прозвонили о конце занятий. Сандор попытался еще один последний раз убедить ее пойти домой, но Софи поблагодарила Элвина, пообещав, что вызовет его, если почувствует даже малейшую головную боль, и направилась в зал самоподготовки в стеклянной пирамиде. Декс махал ей со стола, который он занял.

Софи усмехнулась, когда уселась напротив него и получше рассмотрела его волосы. Было похоже, что он высунулся из окна автомобиля, идущего девяносто миль в час по автостраде.

– Какую способность обнаруживали?

– Так раздражает. Они проверяли нас на способность Ветродуев, поэтому мы в основном провели два часа в аэродинамической трубе.

Это объясняло волосы. Она обернулась через плечо, затем наклонилась к нему и прошептала:

– Вместо этого ты мог заниматься Технопатией.

– Да, и изучать самую глупую способность на свете, – прошептал он ей в ответ.

– Она не глупая... а удивительная. Ты, по крайней мере, сказал родителям?

– Нет. Папа бы всем рассказал, пытаясь доказать, что его сын не Бездарный, как он.

– Или возможно, он бы это сделал, потому что гордится тобой. Это удивительная способность.

– Да, верно. Я могу играть с устройствами... кого это волнует?

– Меня. Та штука, которую ты сделал с iPod, просто обалденная. Между прочим, я так и не отблагодарила тебя.

Щеки Декса стали ярко-розовыми.

– О, мы заставляем Декса краснеть? – спросила Марелла, когда плюхнулась на стул рядом с Дексом. – Это одна из моих любимых игр.

– И из моих тоже, – сказал Киф, занимая место с другой стороны Софи. – Хотя также забавно заставлять краснеть Фостер.

Софи почувствовала, что ее лицо покраснело, и он ухмыльнулся ей.

– Видишь?

– Мистер Сенсен! – произнес Сэр Розингс (Наставник, контролирующий зал самоподготовки), хлопая рукой по столу. – Вы хотите продлить свое наказание?

– Заманчиво. Но думаю, я откажусь.

Комната разразилась хихиканьем, когда Сэр Розингс впился взглядом в Кифа... или Софи предположила, что он был в ярости. Было трудно сказать. У него всегда было такое лицо, будто он только что лизнул лимон.

– Разве ты не должен сидеть с Пятым Уровнем? – прошипел Декс, когда Дженси пододвинул стул.

– Ха, кто-то должен был составить компанию Фостер. – Киф резко придвинул свой стул ближе к Софи – Декс на это закатил глаза – и вытащил один из учебников, просмотрев страницы так быстро, что Софи сомневалась, что он читал их. У него, возможно, и была фотографическая память, но даже она не могла учить так быстро.

– Эй, – прошептал Киф, подталкивая Софи рукой, но не спуская глаз с книги. – Ты знаешь, что происходил с Олденом?

– Я... хм... ты говорил с Фитцем?

– Он не отвечает на Импартер.

– О. Да. У него... куча дел.

– Эй, да ладно, Фостер, не мучай меня. Каждый раз, когда происходит что-то странное, ты всегда в центре событий.

Софи знала, что он шутил, но в его словах была толика правды. Киф, должно быть, почувствовал изменение ее настроения, потому что он повернулся к ней.

– Все хорошо, да?

Софи прикусила губу.

– Думаю, что это Фитц должен рассказать тебе.

– Еще один день задержаний, Мистер Сенсен, – прокричал Сэр Розингс. – И один вам, Мисс Фостер.

– Ох, мы снова можем быть приятелями по наказанию! – сказал Киф, когда Софи глянула на него убийственным взглядом и вернулась к своей домашней работе.

Но она не могла перестать думать о Фитце.

Он был дома, оплакивал отца. А она даже не проверила его... или Биану.

Ее тошнило просто от мыслей об этом... но она была их подругой и не могла продолжать избегать их просто потому, что она боялась того, что они могли сказать.

Она была нужна им больше, чем когда-либо.

Глава 41

Софи прикрыла глаза, приближаясь к ярко светящимся воротам, боясь, что может случиться, если она очень пристально посмотрит на свет. Световой прыжок из школы затуманил ее разум, а прыжок в Эверглен сделал его еще более размытым.

Или это все-таки были нервы.

Все волоски на ее руках встали дыбом, а коленки дрожали, когда ворота открылись. Эделайн, проводившая большинство дней здесь, грустно улыбнулась ей, протягивая руку. Софи оперлась на нее, и они проделали долгий путь к дому.

– Софи Фостер возвращается, – произнес Альвар, возникая из ниоткуда в нескольких шагах от особняка. – Добро пожаловать в самое несчастное место на земле.

Она не могла не согласиться с этим. Особенно со скрежещущей, жуткой песней, звучащей откуда-то снизу.

– Что за песня?

– Моя мама. Сегодня она поет.

– Поет?

Альвар вздохнул.

– Мама занималась музыкой с гномами-карликами. Она думает, что это вернет папу. Точно так же, как приготовление его любимых блюд должно было сделать это вчера, и показывание ему каждого снимка, который мы когда-либо делали раньше.

– Трудно отпустить, – прошептала Эделайн, вытирая слезы. – Я должна пойти, проверить ее. С тобой все будет хорошо? – спросила она Софи, и та кивнула, даже при том, что она чувствовала себя явно не слишком хорошо.

– Ты пришла, чтобы увидеться с Фитцем и Бианой? – спросил Альвар, отодвигаясь, чтобы дать ей место сесть рядом с ним.

– Да... Если они захотят меня видеть.

Он пожал плечами.

– Все справляются с этим по-разному. Мама пытается «исправить» это. Биана прячется и ни с кем не разговаривает. А Фитц пытается выяснить, кто виноват.

– Я, – прошептала она, чувствуя, что слезы жгут ее глаза, когда Альвар кивнул.

– И Прентис. И Совет. Он в основном сердится на весь мир.

Софи наблюдала, как Альвар спугнул муху, которая жужжала у его лица. Она чувствовала себя почти столь же маленькой и ненужной.

– Разве я не должна идти туда?

– Нет, ты будешь здесь. Тебе нужно увидеться с ними. Возможно, это поможет. Что-то же должно.

Это не оставило ей никакого выбора, кроме как встать и направиться внутрь. Но до того как Софи открыла дверь, она обернулась к Альвару.

– Как ты?

Он пригладил волосы и слабой ей улыбнулся.

– Потихоньку.

* * *

Софи надеялась, что Фитц и Биана будут по отдельности, таким образом, она могла поговорить с ними один на один. Но она могла услышать их обоих в гигантской кухне Эверглена и не имела никакого выбора, кроме как направится туда и встать перед расстрельной командой.

Биана замерла, когда увидела ее, превращаясь в статую, которая не двигалась, не моргала, а только дышала. И все же это было лучше, чем сделал Фитц. Он с силой поставил свою бутылку ягодного сока на стол, когда встал и рявкнул:

– Что ты здесь делаешь?

– Я... просто хотела проверить вас, ребята, и увидеть, могу ли я что-нибудь сделать.

– Нет... ты уже достаточно сделала, спасибо.

Слова жалили, но она слышала их раньше. И она ожидала их. Софи думала рассказать им о том, что она, возможно, нашла способ вылечить Олдена, но было не правильно давать им надежду до того, как она узнает наверняка. Таким образом, она вытащила подготовленный ответ, напоминая себе, что она была там, чтобы помочь им.

– Если ты хочешь обвинить меня, вперед...

– Вау, не думал, что мне нужно твое разрешение, – прервал Фитц.

Софи проигнорировала его, придерживаясь плана, который она репетировала целую прогулку.

– Я просто хочу, чтобы ты знал, что я знаю, что ты через многое проходишь и... если винить меня – делает это легче для тебя... пожалуйста. Ты не должен потом расстраиваться по этому поводу и извиняться. Я понимаю.

– О, ты понимаешь? – Он рассмеялся и глянул на Биану, но она была все еще в ошеломленном состоянии. – Так ты действительно понимаешь, почему я злись, а?

Она не понимала, но ее лучшим предположением было это:

– Потому что я ходила с ним в Изгнание вместо тебя, и ты думаешь, что это что-нибудь изменило бы.

– Нет. Потому что ты пошла с ним даже при том, что скрыла факт, что у твоего мозга – проблемы!

– Что?

Он подошел ближе.

– Ты сказала мне в тот день... когда была та странная штука с миганием. Ты сказала мне, что страдаешь от головных болей. И ты сказала мне, что собираешься поговорить с Элвином. Но я спросил Элвина. Он понятия не имел об этом. Только когда ты вернулась поблекшая. И я предполагаю, что папа тоже об этом не знал... или знал?

– Нет, – пробормотала Софи, пытаясь отсортировать вопросы и воспоминания и ужасаясь возможностям, которые вертелись у нее в голове.

Он был прав? Делало ли это все хуже?

– Так я и думал, – пробормотал Фитц. – Таким образом, ты позволила ему взять тебя с собой, позволила ему доверить тебе свою жизнь, и ты ни разу не предупредила его, что что-то могло быть не так.

– Я сказала ему, что не хотела этого делать, но он сказал, что это должна была быть я!

– Да, ну, возможно, он не сказал бы это, если бы знал, что ты повреждена!

Слово чувствовалось ударом в лицо.

Повреждена.

Она такой была?

– Думаю, братишка, уже достаточно, – сказал Альвар, появившись в комнате из ниоткуда. В голове Софи было столько мыслей, что она даже не подумала о том, сколько времени он здесь стоял. Хотя это не имело значения. Все теряло свой смысл, если она была повреждена.

Фитц вытаращился на него и, бормоча что-то о том, что его брат тупой, схватил Биану за руку и потащил ее из комнаты.

– Ты в порядке? – спросил Альвар Софи, которая еле сдерживала слезы. Она попыталась кивнуть, при этом боясь, что, если она пошевелится, то превратится в кучку, лежащую на полу.

Альвар подошел ближе и положил руку на ее плечо.

– Эй, не принимай близко к сердцу то, что он тебе сказал. Даже, если он прав – в чем я лично сомневаюсь – это все равно было ни что иное, как чувство вины, которое и сломало моего отца. Вина за то, что произошло очень-очень давно... даже до твоего рождения.

Но также она была причиной этой вины.

Альвар вздохнул.

– Слушай, я не знаю, что мне сделать, чтобы ты поверила мне, но просто... помни, если ты начнешь разрушаться, тогда все это было напрасно. Сломанный разум Прентиса привел нас к тебе... и мой отец всегда верил, что ты ключ ко всему. И вот почему он так усердствовал, чтобы найти тебя. Так что, если ты позволишь чувству вины сломать себя, тогда все, что он делал, будет напрасно. Ты хочешь этого?

– Нет, – прошептала Софи, повторяя его слова до тех пор, пока ясность не рассеяла туман в ее голове. – Ты прав. Я не позволю этому сломать меня.

– Прекрасно, – прошептал он в ответ.

Только сейчас он понял, что держал ее за плечи. Он тут же отпустил ее, вернув руки в исходное положение.

– Тебе лучше пойти домой. Прежде чем мой братец-идиот начнет закатывать новую драму.

Она кивнула, но не потому, что боялась появления Фитца. Ей следовало пойти домой и продумать план... на этот раз настоящий.

Олден пожертвовал всем, чтобы спасти ее. Теперь настало время сделать то же самое для него.

Глава 42

– Я не помешаю? – спросил Грэйди, заглядывая в комнату.

Софи кинулась закрывать тетрадь, когда он вошел.

– Нет. Просто... делаю домашнюю работу.

На самом деле она перечисляла плюсы и минусы всех советников, пытаясь выяснить, кто был лучшим, чтобы попросить помочь найти ее дневник. То, что Черный Лебедь не хотел, чтобы она знала, было там. Может быть, это скажет ей, кем они были на самом деле.

Грэйди присел на край ее кровати.

– Эделайн сказала, что все стало немного напряженнее в Эверглене... или это Альвар ей сказал.

Софи отвела взгляд.

– Все в порядке. Я этого ожидала.

Она подумала, что он собирался прочесть ей длинную лекцию о терпении и прощении, но он лишь сказал:

– Мне жаль.

– Мне тоже.

Он подергал воротник своего плаща.

– Я действительно ненавижу носить эту идиотскую одежду.

Он открепил булавку, удерживающую два конца накидки у шеи, и позволил ей соскользнуть с его плеч на пол. Потом он развязал шнуровку на куртке и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки под воротником.

– Все мы должны делать вещи, которые иногда неприятны. Об этом я как раз таки хотел с тобой поговорить. – Он уставился на свои руки. – Бронте планирует что-то очень трудное для твоего завтрашнего урока. Что-то, чего Члены Совета и я... ну... Он говорит, что это необходимо. И есть шанс, что это даже не сработает, но я хочу, чтобы ты взяла завтра это с собой, на случай, если это тебе понадобится. – Он вручил ей маленький пузырек, наполненный молочно-белой жидкостью.

– Декс и Кеслер сделали ее для тебя. Они сказали, что было особенно сложно обойтись без лимбиума, но они нашли путь. Это не будет вполне эффективно, но должно помочь тебе убрать любую темноту.

– Темноту? – Софи могла расслышать дрожь в своем голосе.

Он не пояснил. Просто сжал ее плечо и сказал, что Элвин будет там для нее, если он ей понадобится. Что только раздражило ее еще больше. Что Бронте собирался с ней сделать?

– Поспи немного, – сказал ей Грэйди, когда подхватил накидку и оставил ее в одиночестве в комнате.

Она уставилась на крошечную белую бутылку в руках.

Да... будто бы она могла теперь спать спокойно.

* * *

Ее урок Причинения Боли проходил на самом верхнем этаже Серебряной Башни, так высоко, что Софи потеряла счет, пока следовала за Мастером Лето. Комната была пустой, за исключением сверкающего серебряного трона, с которого Бронте даже не потрудился встать, когда она вошла.

– Разве не положено делать реверанс, когда приближаешься к Советнику? – спросил он ее, когда Софи пыталась понять, куда ей встать.

– Извините, Сэр, Советник Бронте, – Софи опустилась в неуклюжем реверансе, когда Бронте помотал своей головой с заостренными ушами.

Он обратился к Мастеру Лето:

– Не важно, что вы услышите, будьте разумны, не вмешивайтесь, пока я не позову вас. В противном случае, я не отвечаю за вашу боль.

– Понял. – Мастер Лето быстро поклонился перед тем, как развернулся и ушел, а Софи старалась убедить себя, что выдумала жалостливый взгляд в его глазах.

Она бросила свою сумку в угол и прислонилась к холодной металлической стене напротив Бронте, скрещивая руки и давая понять – вы не пугаете меня своим взглядом. У нее было чувство, что это выглядело не убедительно. Особенно когда он улыбнулся.

Он сложил руки у себя на коленях и откинулся на спинку трона.

– Давай будем честными, мисс Фостер. Ты здесь, потому что твои создатели, с их бесконечной глупостью, решили дать наглой, необразованной девчонке способность причинять боль. А я здесь для того, чтобы быть уверенным, что ты не злоупотребляешь своей силой.

Дюжина гневных возражений давили ей на губы, но Софи их сдерживала. Она знала, Бронте давил на нее, пытаясь подтолкнуть к неверному шагу. Так бы у него появилась причина ее исключить.

Бронте нахмурился, вероятно, раздосадованный от того, что она не угодила в его ловушку.

– Я так понимаю, ты не в восторге от этой способности. Это правда?

– Да, – призналась она.

– И почему же?

Потому что это страшно. И жестоко. Но она произнесла лишь:

– Потому что мне нравится причинять боль людям.

– И я полагаю, ты предпочла бы, чтобы каждый чувствовал себя счастливым и любимым.

– Это возможно?

– Снова твое невежество меня поражает. Можно нанести только негативные эмоции, Софи. Страх, боль и безнадежность работают лучше всех. Хотя злость тоже срабатывает. – Он скрестил руки. – Что ж, тогда продолжай.

– Продолжать что?

– А что ты думаешь?

– Вы хотите, чтобы я причинила боль... вам?

– Ты здесь видишь кого-нибудь еще?

– Нет.

Он прищурился.

– Я не буду просить дважды, Софи.

Не уверенная, что еще сделать, она закрыла глаза и попыталась собрать правильное количество гнева. Это было тяжело без стимула.

Вздох Бронте был настолько громким, она была удивлена, что он не встряхнул стены.

– Так я и думал.

– Я не знаю...

– О, не нужно объяснений. Я ожидал никак не меньше. У тебя нет знаний или умения обращаться со своим талантом, потому что он не встречается в природе. Они просто скрутили твои гены, дав некие силы, которые захотели ни с того, ни с сего. А теперь Совет хочет, чтобы ты обуздала способность, которую твой разум даже не понимает. Вот почему мне пришлось пойти тебе на встречу, научить тебя понимать ее.

Возможно, она это и представляла, но готова была поклясться, что в его глазах было ликование, когда он бросился к ней и прижал ее к стене.

– Что вы делаете? – спросила она, пытаясь высвободиться, но безрезультатно.

– То, что некоторые Члены Совета считают, я не смогу сделать.

Он закрыл глаза, а руки его затряслись.

– Вы собираетесь причинить боль мне?

Он не ответил, но ледяная темнота, которая проникла в ее голову, подсказала ей, что она права. Софи вздрогнула, как только холод, давя, скребясь и хлеща, заскрежетал в ее разуме. Но нестерпимой боли не было. Причинение боли не бросило ее на пол сжиматься в комок, как других людей, которым она причиняла боль.

Бронте с трудом вдохнул, и сила изменилась на ярку и горячую. Она растопила темноту, уничтожая все, чего касалась, как огонь. Чем сильнее Софи пыталась бороться с этим зноем, тем горячее он обжигал. И как только она подумала, что ничего хуже быть не может, язык пламени продвинулся глубже.

Софи кричала и чувствовала, что ее тело быстро ослабевало, когда жгучий жар бушевал в ее сознании, словно ад. Она думала о сопротивлении, но потеряла силы воли. Что она могла сделать? Она была лишь никчемной, сломленной девчонкой без какой-либо настоящей силы. Ей лучше свернуться клубком и сдаться.

– Я знал, что ты не такая сильная, как все думали!

Она сжала зубы. Она не собиралась позволять ему победить.

Из последних сил Софи вытянула свое трясущееся тело к своей сумке, заставляя глаза сосредоточиться, как только нащупала пузырек, который дал Грэйди. Она обронила несколько капель, пока снимала пробку, но ей удалось с трудом проглотить остатки кремовой жидкости.

По ее венам ударил холод, а белые облака заполнили голову, унося ее вверх, прочь от всего. Она не могла чувствовать, не могла думать, была способна лишь лежать там и впитывать свободу быть такой легкой, такой спокойной, целиком освободившейся от тяжести.

У нее не было никакой возможности узнать, сколько прошло времени, прежде чем облака рассеялись, как туман в солнечном свете, но со временем ее голова очистилась, и она повернулась на бок, впервые заметив, как фигура склоняется над ней. Яркие белые зубы были всем, на чем она могла сосредоточиться, когда Бронте наклонился и сказал:

– Я был прав на счет тебя. И теперь все узнают.

* * *

– Я же говорил, ты должен назвать это место Центр Фостер, – произнес Киф, как только Элвин протянул Софи бутылочку Молодости, чтобы та выпила.

Мастер Лето настаивал на том, чтобы помочь Софи спуститься по лестнице в башне, даже не смотря на то, что она говорила ему, что хорошо себя чувствует после того, как выпила эликсир. Он продолжал бормотать, что ей было гораздо хуже, чем она думает, и когда он привел ее к Сандору, то потребовал, чтобы тот скорее отвел ее в Лечебный Центр. Хотя Сандору не нужны были никакие распоряжения, чтобы разозлиться и забеспокоиться о ее безопасности еще сильнее.

По крайней мере, из-за этого она не пойдет на дневное наказание... хотя ей придется посетить его на следующий день.

И Софи могла подумать о чем-нибудь еще кроме слов Бронте, которые до сих пор кружились у нее в голове, вызывая тошноту каждый раз, когда она пыталась вникнуть в их смысл.

Что он собирался рассказать Совету?

– Думаю, мне стоит открыть бюро ставок, чтобы посмотреть, кто сможет угадать, сколько раз ты окажешься здесь в этом году, – сказал Киф, откидываясь назад в своей постели. – Я мог бы сделать состояние.

– Эй, ты ведь тоже пациент, – напомнила ему Софи, указывая на его забинтованную руку.

Киф пожал плечами.

– Это было легче, чем рыть канаву.

Элвин протянул Софи какой-то маленький флакончик, наполненный сине-зеленым эликсиром.

– Сыворотка, которую ты приняла, кажется, сделала свою работу, но я хочу быть предельно осмотрительным, учитывая то, что произошло вчера. Причинение боли несет за собой довольно тяжелые последствия.

Ему не прошлось ее уговаривать. Она никогда не забудет ту боль, хотя всеобъемлющая безнадежность, которая поглотила ее, была куда хуже.

– Что ты сделал? – спросил она Кифа, чтобы избавить себя от мыслей об этом.

– Ты не единственная, кто способен быть загадочным, – ухмыльнулся он.

– Он разбил бутылку, которую использовал, чтобы поймать смерч, и порезал стеклом руку, – ответил за него Элвин.

– Ничего себе... это был способ убить все веселье, – пожаловался Киф, когда разбинтовал руку и согнул пальцы. – И это было больше похоже на царапину.

– Царапина, которой понадобилось три слоя Заживляющей Протирки, чтобы затянуться.

– И ты еще смеешься надо мной из-за того, что я плоха в Элементализме, – поддразнила Софи.

– Мисс Я-Чуть-Не-Взорвала-Школу, я превосходен в Элементализме, просто... сегодня не мог сосредоточиться.

Элвин повернулся к нему.

– Все хорошо?

Киф взглянул на Софи.

– Ты скажи мне. Я пытался попасть в Эверглен вчера после обеда, но гномы не впустили меня, сказали, семья не принимает посетителей. А Фитц все равно не отвечает на мои звонки.

Софи вдруг стали очень интересны края ее накидки.

– Ну, давай же, Фитц – мой лучший друг. – Когда она продолжила молчать, он тихонько добавил. – Пожалуйста.

Она рассматривала его, обращая внимание на крошечную впадинку меж его бровей. Она была завершением, придававшим лицу Кифа по-настоящему напряженное выражение.

Элвин должно быть тоже это заметил, потому что сказал:

– Наверно нам стоит рассказать ему. Новости в любом случае откроются через несколько дней.

– Разве нам позволено рассказывать людям? – Софи частично надеялась, что нет. Она не чувствовала, что вновь переживет все печали. К тому же, что если Киф обвинит ее так же, как это сделал Фитц?

– Ну же, Фостер, как бы ты себя чувствовала, если бы у твоего лучшего друга происходило что важное, и никто бы не говорил, что это?

– Я знаю, – пробормотала она. Он прав. Он заслуживал права знать, неважно что. – Но... это плохие новости.

– Вот почему я хочу знать.

Она вздохнула. Затем открыла рот и попыталась заставить слова вылететь. Но голос оставил ее.

– Разум Олдена сломан. – сказал Элвин, когда не смогла Софи.

Киф закрыл глаза.

– Ты имеешь в виду... у него разбита черепушка, верно? – Он повернулся в Софи. – Это он имеет в виду, да?

Софи покачала головой, борясь со слезами, пока Элвин объяснял то немногое, что мог о миссии Совета и вине Олдена перед Прентисом. С каждым новым словом Киф становился все бледнее.

– Ты в порядке? – спросил Элвин, схватив Кифа за плечи, когда тот закачался. Он помог ему лечь и положил его голову себе на колени.

Сделав несколько вдохов, Киф сел, вытирая пот со лба.

– Я просто... Я не могу... То есть, это же Олден. Он всегда был таким...

Он не закончил, но Софи знала, что он имел в виду.

Олден тоже был ей как отец.

Киф шмыгнул носом и вытер слезы.

– Простите, – пробормотал он. – Просто... Я никогда не думал. – Его голос надломился, и он откашлялся. – И никто ничего не может сделать?

Элвин сел рядом с ним на край кровати.

– Видимо нет. Все Телепаты, которые его проверяли, сказали, что его нельзя исправить.

– Это правда? – спросил Киф у Софи.

Ей понадобилась секунда, чтобы вспомнить и согласиться.

Она могла цепляться за слабую надежду с крепко сжатыми кулаками, но это был ее секрет.

Киф прищурился, но не сказал больше ничего, пока Элвин проверял его руку и давал ему какую-то голубую сыворотку. Когда звон колокольчиков огласил конец обеда, Софи ускользнула, прежде чем он смог задать ей более трудные вопросы. Или решил, что это ее вина.

Она старалась уделять внимание изучениям видов... Леди Эвера даже читала лекции по гоблинам, и Софи была не прочь узнать побольше о Сандоре. Но ее ум продолжал мысленно возвращаться к Кифу, бледному и сжимающемуся при всякой попытке переварить эти новости.

Если он воспринял их так тяжело, то насколько хуже буде тогда, когда узнает вся школа?

– Эй, земля вызывает Фостер, – произнес Киф, хватая ее за руку, когда она направлялась в зал самоподготовки. – Воу, спокойно Гигантор, – добавил он, как только подошел Сандор, чтобы оттолкнуть его. – Мне нужна лишь секундочка, чтобы поговорить с ней.

– Я буду внимательно следить, – предупредил Сандор.

Софи пыталась оставаться спокойной, когда Киф потянул ее в сторону, но у нее было чувство, что он был зол на нее так же сильно, как и Фитц.

– В чем дело?

– Я собирался задать тот же самый вопрос. Я слишком хорошо тебя знаю, Фостер, очевидно, ты знаешь что-то об Олдене, чего не говоришь мне, что-то, что помогает тебе оставаться такой спокойной.