Текст книги "Драконьи норы и другие ловушки (ЛП)"

Автор книги: Шеннон МакГи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)

– Эгоистичная девчонка. – Она могла бы дать мне пощечину за то, что я была ошеломлена ее словами. – Как ты думаешь, какова ее жизнь здесь, в Дабскине? Как ты думаешь, она получает трехразовое питание? Как ты думаешь, мать сможет отправить ее в столицу учиться? Или она будет работать в магазине, когда станет достаточно высокой, чтобы достичь более высоких полок? Что будет, когда ее мать станет слишком старой, чтобы работать? Как ты думаешь, какие сбережения они отложили? Думаешь, что ты так добра к Кахайе, но что с ней станет, когда ты уйдешь?

– Я не…

– Верно, ты об этом не подумала, не так ли? Ты лишишь ее шанса стать искусным магом, потому что это доставляет тебе неудобства. – Она печально покачала головой. – И тогда ты обвинишь меня в том, что я неправа.

Если бы я могла закричать в тот момент, я бы закричала. Даже если мастер Ноланд и помогал леди Фамай, как благородной женщине, она все время была на равных с ним. Я, как простолюдинка, пережившая вмешательство мастера Ноланда, имела уникальную возможность знать, насколько неправильно то, что они делают. Независимо от того, что она давала Кахайе, и даже ее семье, это будет дорого стоить.

Но она не хотела этого слышать. Что бы ни затевали эти аристократы, леди Фамай была настолько поглощена своей собственной праведностью, что не хотела, чтобы я плевала на идею присоединиться к ней или настаивала на том, что они делают что-то плохое. Вместо этого я изменила тактику.

– А как же Бенджамин? Вы использовали его, – обвинила я. Не было причин уклоняться от ответа. – Вы солгали ему и использовали его, чтобы добраться до меня, забрав его из семьи. А теперь это? – Я указала на его пустой взгляд. – Вы должны знать, что это неправильно.

– Ты бы предпочла, чтобы я была верна своему слову? Хочешь, я заверну тебя в аккуратный сверток и положу в тележку, чтобы он отвез тебя в Нофгрин?

Слышать, как она говорит вслух о моем родном городе, было сюрреалистично, так же как и случайное любопытство, с которым она задала этот вопрос.

– Нет, – пробормотала я. – Я хочу, чтобы меня оставили в покое.

– Моя дорогая, ты должна знать, что это сон, от которого ты должна избавиться.

– Почему? – Я на мгновение потеряла контроль над собой, и слово прозвучало громче, чем я намеревалась. Я нервно посмотрела на Бенджамина, но он даже не вздрогнул.

– Потому что тебе дана сила, и за это приходится платить. Теперь ты часть чего-то гораздо большего. Мы ничего не должны оставлять на волю случая.

– Но я не просила об этом. Это сделал Майкл.

Она пожала плечами, ее мягкая одежда зашуршала от движения.

– Ты такая же как он.

Я заставила себя сделать вдох, втягивая воздух глубоко и медленно через нос. Возможно, эти сравнения всегда будут причинять боль. Я не могла позволить этому отвлечь меня.

Несмотря на страх, что она может сделать со мной, я знала, что должна сделать еще одну попытку урезонить ее. Не только ради меня, но и ради Кахаи и Бенджамина. Я посмотрела ей прямо в глаза.

– То, что вы делаете, неправильно. Вы называете то, что у меня есть, даром и хвалите себя за то, что даете этим детям возможности, но дар не имеет цены, а возможность со скрытыми обязательствами повиноваться вам любой ценой – это ловушка. Прошу прощения, леди, но это так. Это просто неправильно.

Леди издала звук, который менее благородная особа сочла бы насмешкой.

– Твоя наивность налицо. Все имеет свою цену, и я даю этим детям их лучший шанс сделать что-то из себя в мире. Тем, кто находится под нашей опекой, повезло, что их выбрали, и они это знают.

Я услышала, как дернулась дверная ручка, и инстинктивно повернулась, чтобы лучше видеть ее и леди. Когда дверь распахнулась, Кахая вошла в комнату впереди Ани и Габриэля, весело подпрыгивая.

Она выглядела такой довольной, ведя за собой двух взрослых, высоко подняв голову. Я знала, что могу поверить леди Фамай, когда она сказала, что ребенку повезло быть здесь. Она не была похищена или по принуждению. Это было только потому, что она не знала, что ее ждет. Это счастье исчезнет. Они превратят ее в кого-то, кого ее собственная мать не узнает. Так же, как и Майкла.

Но сейчас все было по-другому. Надежда шевельнулась в моей груди. В отличие от Майкла, здесь у меня была фора. Возможно, мне удастся поговорить с ее матерью, убедить ее в том, что я знаю, и вернуть ее ребенка. Конечно, леди Фамай не может отказать матери в ее детях, не устраивая сцен.

– Миледи, – сказал Габриэль с легким поклоном, когда они вошли, – Кахая сказала, что мы вам нужны.

Леди Фамай смотрела на меня. Услышав вопрос мага, она наклонила голову и снова начала махать веером, теперь уже лениво.

– Да, спасибо, что пришли так быстро. Мисс Тайрин уже уходит. Не так ли?

Хотя мне было больно, я тоже поклонилась. Это было неловко. Я гораздо больше привыкла к реверансам, но формальности нельзя было игнорировать, даже когда речь шла о замаскированной змее.

– Да, миледи. Спасибо, что уделили мне время.

Повернувшись, чтобы уйти, я задержала дыхание, проходя мимо магов. Я не могла чувствовать их магию, не так, как когда моя собственная сила была освобождена, но они все еще пугали меня. Я не сомневалась, что именно поэтому она послала за ними… чтобы заставить меня уйти, как только ей надоест со мной разговаривать.

У двери я остановилась, собираясь с духом, прежде чем повернуться.

– Леди Фамай?

Ее брови взлетели вверх в кратком удивлении.

– Да?

– Вы должны отпустить Бенджамина домой. Его семья скучает по нему. Он им нужен.

Она посмотрела на Аню и Габриэля с легкой улыбкой на губах.

– О, я не знаю. – Она постучала веером по губам, преувеличенно задумавшись. – Давай заключим сделку?

О, мне не понравилось, как это прозвучало. Я с трудом сглотнула.

– Это зависит от условий сделки.

– Кахая, иди сюда. – Когда ребенок повиновался, леди Фамай пригладила несколько волосков с лица. – Как насчет того, чтобы прокатиться сегодня по реке?

Кахая взвизгнула от восторга, но быстро подавила шум и присела в глубоком, хотя и покачивающемся реверансе.

– Да, госпожа! Спасибо, леди! Я имею в виду, пожалуйста, леди!

Улыбка леди Фамай была снисходительной, даже ласковой. Я пыталась воздерживаться от гримасы; не нужно было показывать Кахае мой гнев. Хорошо, что леди не была с ней жестока, и все же я не могла не возмущаться добротой леди Фамай к ребенку. Было несправедливо, что, несмотря на то, что я знала, а именно, что она была гнилой в глубине души, она могла казаться такой доброй на первый взгляд. Это была одна из тех вещей, из-за которых было намного труднее убедить кого-либо, что ребенок в опасности.

Леди Фамай по-прежнему обращалась к Кахае.

– Сегодня мы нанимаем нового слугу, дитя мое, – сказала она. – Думаю, кто-то, кто немного лучше знает Восточную степь. У графского управляющего будут имена тех, кто подходит на эту роль. Когда мои собеседования на эту должность закончатся, мы спустимся к реке на пикник. Я бы хотела, чтобы ты оседлала лошадь, и мы могли бы уехать, как только закончим мои дела с мисс Тайрин.

– Да, госпожа! – Сделав последний реверанс, Кахая вылетела из комнаты так быстро, что за ней потянулся легкий ветерок.

Когда она ушла, я откашлялась.

– Сделка, леди? – От меня не ускользнуло, как небрежно она упомянула, что прибегла к услугам графа для такой простой вещи, как прислуга.

– Да. – С этими словами она откинула темные волосы за спину. – Кахаю ничего не должно расстраивать. Этот переход будет достаточно трудным, как только волнение пройдет. Если ты хочешь, чтобы Бенджамин вернулся домой, ты не сделаешь ничего, чтобы помешать моей работе здесь, в Дабскине.

Мое сердце упало, и я посмотрела на Бенджамина, сидящего на диване. Его руки свободно лежали на коленях, и выглядел он неплохо… напротив, борода была тщательно выбрита, а волосы аккуратно заплетены в косу. Он не выглядел ни изможденным, ни больным, ни даже слегка испуганным. Черты его лица были гладкими и спокойными. Если бы я не знала его лучше, то подумала бы, что он просто задумался. Только его глаза, остекленевшие и безучастно смотревшие вперед, если не считать редких медленных морганий, подсказывали мне. Его зрачки почти полностью затмили карие глаза, придавая им жутковатый оттенок.

Он ненавидел меня. Он хотел, чтобы меня заковали в цепи и увезли домой, чтобы сжечь и… и он был беспомощен. Мне не нужно было спрашивать леди Фамай, что она сделает с ним, если я ослушаюсь. Для дворянина существовал миллион способов заставить простолюдина исчезнуть, особенно с доступом к магии. В таком состоянии ее маги могли сжечь его или перерезать горло. Они даже могли сбросить его в канализацию, чтобы дрейки нашли его.

А как же Кахая? Разве она не так же беспомощна? Они научат ее быть разбойницей, как Королевские Змеи, или они смогут использовать ее в качестве жертвы, как Майкл предназначил меня. Невозможно было сказать, что именно они приготовили для нее, но мне не нужно было знать подробности, чтобы знать, что это будет ужасно.

Секунды ускользали, пока мой мозг лихорадочно работал. Бет не заслуживала того, чтобы ее отца убили за попытку сделать то, что он считал правильным. Кахая не заслуживала быть втянутой в какой-то опасный заговор, который готовила леди Фамай, потому что она пыталась помочь своей семье. Что здесь было правильным? Клетки, в которых они сидели, выглядели лучше, чем канализационные туннели, где спрятались дрейки, но они все равно были в ловушках.

Я поняла, что мне нужна помощь. Я не могла принять это решение самостоятельно. Я сжала руки в кулаки и медленно расслабила их.

– Вам нужен мой ответ сейчас?

Она захлопнула веер и тем же движением поднялась на ноги.

– Мы будем в городе еще неделю. Если я не услышу от Кахай или ее матери, что ты говорила с ними, я приму это за ответ. Тебе будет удобно?

Чувствуя себя беспомощной, я кивнула и попятилась из комнаты. Хотя никого из людей в комнате рядом не было, дверь захлопнулась, как только я вышла в коридор.

Глава 21

Я надеялась, что у меня будет время расслабиться, когда я вернусь в свою комнату, но Бао, бог удачи, не улыбался мне. Когда я вернулся, Элла и Люк уже ждали меня.

– Где ты была? – спросила Элла, как только я переступила порог. Я остановилась и посмотрела на нее. Она стояла в центре комнаты, ее лицо было бледным и напряженным от беспокойства. – Я вернулась, и Люк сказал, что тебя здесь нет, и тебя не было ни на кухне, ни в столовой. Ты не в бане…

– Мы собирались сообщить Эдит о твоем исчезновении. – Я посмотрела налево, где стоял Люк. Он готовился к уходу.

Я поморщилась. Они оба выглядели такими взволнованными. Даже у Люка, обычно такого спокойного и расслабленного, щеки горели предательским румянцем, как у человека, который метался из стороны в сторону. Его короткие светлые волосы были взъерошены… хотя это все еще производило впечатление плутовской красоты.

Элла, очевидно, запустила пальцы в свои кудрявые волосы, хотя теперь обхватила себя руками, будто у нее болел живот.

Я должна была оставить записку, я видела это сейчас. Особенно если учесть, что в покоях аристократа произошло нечто ужасное. Однако, то ли по принуждению, то ли из-за моего упрямства я слишком боялась, что кто-нибудь заметит и попытается вмешаться. Мне не хотелось думать о том, что могло бы случиться, если бы я вернулась позже, если бы Двенадцатая рота начала меня искать.

Чувствуя себя виноватой, я быстро закрыла дверь и сократила расстояние между собой и Эллой. Осторожно, потому что это было что-то новое для меня, я обняла ее.

– Прости, – сказала я, вкладывая в свои слова искреннее чувство.

Она ответила на мои объятия, сжимая руки, и я погрузилась в нее, наслаждаясь комфортом, который чувствовала в ее руках. После разговора с призрачной леди Фамай она стала твердой и реальной. Если бы я могла остаться там навсегда, я была бы счастлива. Элла отступила первой и, казалось, внимательно посмотрела на меня.

– Мне показалось, что тебе это нужно не меньше, чем мне, – сказала она менее резким, но не менее подозрительным тоном. – Тайрин, где ты была?

– Не сердись, – предупредила я.

– О, это должно быть нехорошо, – сказал Люк. Взглянув на него, я с облегчением увидела, что он, по крайней мере, улыбается. Я могла только надеяться, что его хорошее настроение продержится до моего объяснения.

Я подтащила Эллу к кровати и сама села, невольно застонав. Очевидно, быть достаточно исцеленной, чтобы встать с постели, не значит быть полностью исцеленной. Несмотря на то, что от этого было мало толку, моя забинтованная рука тупо пульсировала. И все же, устала я или нет, было не так уж много времени после полудня, и я должна была им все объяснить.

Когда Элла села рядом со мной, а Люк пересек комнату, чтобы сесть на кровать Эллы, я начала перебирать то, что заполняло последний час моего времени, от принуждения, которое началось некоторое время назад на этой неделе, до моего открытия Кахаи и Бенджамина.

На протяжении всего рассказа было довольно много перерывов. Я была бы удивлена, если бы этого не произошло. И Элла, и Люк спокойно рассказывали мне, что они чувствовали при нормальных обстоятельствах. Услышав, что я затеяла, они без колебаний выразили в самых ясных выражениях, как я была глупа, особенно Элла.

– Если ты собираешься сражаться с дрейком, возьми меня с собой, – сказала она, сверкая глазами. – Если тебе и впрямь приходится быть такой невероятно небрежной со своей собственной жизнью, которую я, кстати, очень люблю, спасибо большое, тогда возьми меня с собой!

После долгих извинений я прошла через все это. Люк смягчился задолго до Эллы. На него произвело впечатление то, что он считал моей дерзостью. Он даже засмеялся, когда я сказала, что была удивлена, когда дверь за мной закрылась.

– Не могу тебя винить. Белинда даже не заметила, что тебя к чему-то принуждают, и всю неделю то входила, то выходила из этой комнаты. Леди и ее маги, должно быть, что-то другое, – заметил он, и мне стало немного легче. – Главное, что ты жива. Это самое главное. – Он почесал затылок. – К тому же теперь мы знаем больше. Что-то вроде того.

– У меня была возможность кое-что подтвердить, – поправила я его. – Я все еще не чувствую, что узнала что-то, чего она не хотела, чтобы я знала. Или, вернее, я не могла легко узнать это сама.

– Нет, – пробормотала Элла. – Эта леди слишком умна, чтобы проговориться. Она не собирается рассказывать, что задумал ее хозяин, но она хочет, чтобы вы знали, что она знает о вас все. Откуда ты родом. Кто твоя семья. Она хочет, чтобы вы знали, куда она идет, и чья жизнь поставлена на карту.

– Интересно, – сказал Люк. – Потому что эта часть настолько зловеща, что боги прокляли ее, но есть и другая часть, которую она явно хочет, чтобы ты знала. Похоже, она действительно думает, что помогает этим детям. Я имею в виду, она назвала тебя эгоисткой за то, что ты пыталась отговорить ее от использования этого ребенка… Кахаи?

Я кивнула, что кто-то еще заметил.

– Что я могла сказать на такое?

– Думаю, то, что ты сказала, попало в самую точку, – покачала головой Элла. – Не то чтобы это имело значение. Такие люди не хотят, чтобы их мнение менялось. Это было бы ужасно неудобно, – произнесла она последнюю часть драматическим тоном, явно насмехаясь над леди Фамай.

– Если бы им пришлось думать о том, что они делают, с другой точки зрения, им бы определенно пришлось оторвать ногу от табурета. – Я презрительно скривила губы.

– И… – начала Элла, но я была на грани срыва и вывалила все на нее.

– И я ничего не могу с этим поделать. Я не могу знать, с кем еще они это сделали. Невозможно узнать, какие дети проходят через такое же испытание, как Майкл и я. У Кахаи есть сестра. Она не близнец, но что, если они решат попробовать его план снова с крошечной поправкой?

Элла, слегка ошарашенная моей тирадой, успокаивающе потрепала меня по плечу.

– Мне очень жаль. Я не думала о том, как тяжело тебе будет.

Вздох вырвался из меня, и я сжала ее пальцы, прежде чем отодвинуться на кровать. Мне нужно было поднять руку и отдохнуть на подушках.

– Нет, я в порядке. Я просто злюсь. Я не позволю им забрать Кахаю. Как только отдохну, сразу поеду к Тимону. Я скажу ему, что Бенджамину нужна помощь, а потом, пока он разбирается с этим, я найду родителей Кахаи. Она отсюда родом. Кто-то на рынке должен знать их.

– Не говори Тимону, – твердо сказала Элла.

Я уставилась на нее, заставляя себя выпрямиться.

– Но я должна что-то сделать, – запротестовала я. – Кахая в опасности, и я не могу пожертвовать Бенджамином, чтобы вытащить ее оттуда.

– Почему бы и нет? – пробормотал Люк.

– Я не могу…

– Она тебя дразнила. Разве ты не видишь, когда тебя травят?

Когда я только нахмурился на него, он сказал.

– Ладно, так ты скажешь Тимону, что? Что у его самой богатой гостьи есть мужчина на службе? Человек, с которым может случиться что-то плохое, если ты поговоришь с матерью маленькой девочки? – Недоверчивое выражение его лица подсказало мне, что он думает о том, как я приподнесу преступления леди Фамай трактирщику.

Я нахмурилась. С кровати, где я снова лежала, было трудно как следует разглядеть происходящее. Элла, казалось, не была заинтересована в том, чтобы помочь мне устройством, и все же я старалсь изо всех сил.

– Не думаю, что я бы так все сказала, – произнесла я.

– Не важно, как бы ты выразилась, – сказал он. Его ухмылка исчезла, и он заговорил серьезно, – если ты скажешь Тимону, ему придется либо проигнорировать проблему, либо идти просить леди Фамай, вежливо, убрать всю эту шумиху.

– Вот чего я хочу!

– Боги. Иногда я забываю, как мало у тебя опыта общения с дворянами, – пробормотал Люк. Когда я посмотрела на него, он вздохнул и провел рукой по лицу. – Прости. Я не хотел… Послушай. Если он поднимется туда, леди Фамай будет лгать. Она будет лгать, и потому что слово дворянина должно что-то значить…

– Скорее, их кошелек что-то значит, – вставила Элла, и Люк кивнул.

– Тимону придется ей поверить. Придется, Тайрин, если он не хочет столкнуться с собственными последствиями. И, несмотря на это, леди, скорее всего, пожалуется на беспокойство своим друзьям, и он потеряет бизнес. А Бенджамин? Он точно будет в горячей воде. Единственный человек, который мог бы заставить леди Фамай повиноваться – это сам граф.

– И он не собирается принимать просьб от пастушки, ставший наемником, – закончила я за него, уныние опустилось на мои плечи. Особенно потому, что леди была в таких хороших отношениях с ним, что могла обращаться к нему за всевозможными услугами, и она позаботилась о том, чтобы я знала об этом.

– Прости, птичка, – сказала Элла. – Так устроен мир. Если ты хочешь, чтобы Бенджамин вернулся домой к твоей подруге Бет, ты должна сделать, как говорит леди, и оставить семью Кахаи в покое.

– Но Кахая…

– У тебя будет еще один шанс помочь Кахае, – быстро сказала Элла. – Если Королевские Змеи находятся под командованием леди Фамай, значит, она где-то поблизости. Она упомянула восточные степи. По крайней мере, в том направлении, где в последний раз видели сестер-магов. Если мы поймаем их и заставим признаться, на кого они работают, то можем даже арестовать леди.

– Я имею в виду, может быть. – Люк не казался убежденным, и я почувствовала, как мое сердце сжалось.

Элла кивнула ему.

– Может, и так. Возможно, король не захочет поверить, что женщина такого благородного происхождения замешана в чем-то столь низком. Я также думаю, что есть дипломатические проблемы, так как она связана с Элирией и Донегалом.

Я с силой потерла глаза.

– Я просто не понимаю.

– Что? – спросила Элла, придвигаясь ближе и кладя голову мне на плечо.

– Если мы не можем доверять этим людям, которые должны быть ответственными… которые должны защищать нас… тогда кому мы можем доверять, чтобы помочь нам?

– О, сифилис и боги забирают этих людей! – воскликнула Элла, и я открыла глаза, чтобы посмотреть на нее. – Мы можем доверять друг другу. – На периферии моего сознания Люк кивал. – Мы можем положиться друг на друга.

Улыбка, наконец, тронула уголки моих губ. Я действительно хотела верить ей. Более того. Я верила, что могу положиться на нее, да и на большую часть Двенадцатой Роты тоже. Дей, вероятно, рассердится на меня за риск, но я могла положиться на Эдит, Калеба и Виктора. Дома я могла положиться даже на Най. Кстати, о матери Эллы…

Я изобразила на лице жалость.

– Теперь, я полагаю, в погоне за взаимностью, мы должны рассказать твоей матери о моем… э-э… визите к леди.

– Да, полагаю, должны. – Элла улыбнулась с такой любовью в глазах, что я покраснела от шеи до лба, даже когда она наклонилась и поцеловала меня.

Подушка ударила нас обеих прямо в головы.

– Пошли, слезливые голубки! Как бы вам ни было трудно поверить, у меня есть свои неотложные дела, я обещал Сабине, что возьму ее на прогулку после того, как возьму несколько монет в течение позднего полудня, и она ждет меня почти час!