Текст книги "Воскресшая жертва (сборник)"
Автор книги: Шарлотта Армстронг
Соавторы: Вера Каспари
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 30 страниц)
Глава IX
К подъезду расположенной напротив больницы одна за другой подъехали три машины «скорой помощи», и Норны уверенно решили, что случилось действительно кровавое происшествие. Подсчитывая число жертв, они оценивали шансы каждой из них. Клиффу пришлось подождать, пока последний белый халат не скроется в приемном покое, и только тогда он смог привлечь к себе хоть какое-то внимание.
Но когда дамы, улыбаясь, повернулись к нему, они сразу же начали расспросы. Они хотели знать, где находится дом – тот, о котором он знал.
– Готова поспорить, в нем нет такого окна, выходящего на улицу, – вздохнула миссис Линк.
– К тому же, бьюсь об заклад, напротив него нет больницы, – покачала головой миссис Моран.
– Уверена, что он находится в тихом жилом районе в пригороде, – со слабой иронией произнесла миссис Кимберли. – Вероятно, захудалая лачуга?
Ее ясные старческие глаза пристально смотрели на Клиффа.
Тот не смог избавиться от мысли, что его пытаются подловить, и был рад, что нашел дом, который теперь мог описывать.
– Как мне кажется, – сказал он, – там имеется тихая уютная комната, которая идеально подойдет для игры в карты.
Это заявление не просветлило лица дам. Клифф начал фантазировать.
– Она выходит окнами на улицу, – добавил он и увидел, что эта фраза была воспринята уже лучше.
И тут же он упрекнул себя. Зачем он дурачится, ведя бессмысленную игру с пожилыми женщинами? Игру? Ага, снова игра, насколько же интересно следить, как его природная изобретательность выделывает всяческие штучки!
Тем временем, думая о чем-то другом, Клифф уточнил:
– Через дорогу от дома стоит церковь.
Лица Норн при этом известии наполнились обнадеживающей задумчивостью, которую нельзя было не заметить. Клифф на мгновение смутился.
– Раздавайте карты, – со вздохом произнесла миссис Моран.
Но у Клиффа был свой план.
– Насколько я понял, – сказал он, – милые дамы, вы не возражаете против шуточного пари время от времени. Учитывая то, как вы все время готовы спорить по любому поводу.
Он постарался придать своему голосу вызывающий оттенок.
– Все зависит от пари, – ответила миссис Кимберли, хитро взглянув на него.
– Тогда давайте сделаем следующее, – он придвинул к столу стул. – Я покупаю партию «канфилда». Как вы на это смотрите? Я плачу пятьдесят пять. Вы мне вернете по пять за каждую карту, которую я получу. Каждая из вас играет по очереди. Кто готов играть в «канфилд»?
Взяв у миссис Линк карты, он принялся тасовать их.
– Всей колодой, по карте за раз, – тут же ответила миссис Кимберли.
И Клифф, пошутив насчет того, кому из них снимать, раздал карты и сыграл три партии против всех трех женщин по очереди. Те охали и причитали и, похоже, получили огромное наслаждение от игры, в которой Клифф ухитрился проиграть все три партии.
Откинувшись на спинку стула, он произнес:
– Как говорится, не везет в карты, повезет в любви. Так, теперь давайте посчитаем. Я должен миссис Кимберли… Я остался с шестью картами, так? Да на пять – это будет тридцать. Значит, я должен вам двадцать пять. Миссис Линк играла не так удачно. Я должен вам двадцать, мэм. И, наконец, миссис Моран. На этот раз у меня едва не вышло. Вам выходит всего лишь десять долларов, мэм. Извините.
Все дамы хором запричитали. Нет-нет, не доллары! Они думали, что он имел в виду центы. О, нет-нет, мистер Сторм! Мы не можем позволить себе играть на доллары! Они были в полном смятении.
Клифф сказал:
– Поверьте, я вынес ценный урок. Как вы проучили простофилю, а? Так что давайте остановимся на компромиссе. Позвольте отплатить вам – поверьте, в полном размере – тем, что я приглашу вас в кино. На любой фильм, какой только вам угодно. И когда вам будет удобно. И помните, это я еще дешево отделаюсь.
Наконец дамы ответили, что если он действительно запомнит преподнесенный урок, они, так и быть, примут его предложение… ну… возможно, в субботу? Они обычно ходят на пятичасовой сеанс.
– Прекрасно, – промолвил Клифф, – и это еще включает в себя небольшой ужин. Я на этом настаиваю.
Поболтав еще немного о разнице между долларом и центом, он заставил каждую женщину принять по десятидолларовой банкноте.
После этого, выйдя из дома, Клифф позвонил агенту по торговле недвижимостью. Вероятные арендаторы, сообщил ему Клифф, могли бы осмотреть дом в субботу, где-нибудь в пять тридцать или без четверти шесть. Это возможно?
– В субботу, – простонал агент. – Этот парень работает в субботу, да? Как насчет воскресенья?
– Не думаю, – сурово произнес Клифф. – Они прилежно посещают церковь. Попробуйте устроить все в субботу вечером, хорошо? И тем временем подготовьте бумаги для оформления договора. Дело кажется мне верным. Так что эти люди обязательно увидят все достоинства дома, если только не присмотрят ничего получше до того, как свяжутся с вами…
– О, я с радостью покажу им дом в субботу, раз это единственное удобное для них время, – заверил его агент. – Вы мне уже говорили имя вашего… э-э… покупателя?
– Мистер Эдвард Рейнард, – ответил Клифф.
– Понимаю, – сказал агент. – А теперь, помнится, я называл вам цену…
– Учитывая, что речь идет о Рейнарде, можете накинуть пару тысяч, – мягко произнес Клифф. – Поделим их пополам.
– Венчания, – сказала миссис Линк с удовольствием.
– А крещения? – подхватила миссис Кимберли. – В любом случае, хоть изредка должны же они быть. И, разумеется, службы и обедни.
– Репетиции хора и отпевания не забудьте, – добавила миссис Моран. – В церкви чертовски много всего происходит. Хо-хо-хо.
Ее узкие плечи затряслись. Затем, успокоившись, она сказала:
– Полагаю, нам будет на что посмотреть.
– Он совершенно не разбирается в картах, – прыснула миссис Линк. – Трижды он не заметил, что можно положить нужную черную масть на красную, и так и не освободил место для короля.
– Хо, а со мной он так и не выложил тройку пик и четверку бубен, – оживилась миссис Кимберли. – Я не могла не хихикать про себя.
– Со мной он так не дурачился, – сказала миссис Моран.
Карты шлепали о стол.
– Оказывается, он большой шутник, а? – задумчиво произнесла миссис Моран. – Что случилось с его манерами? Кто хочет поспорить, что он не смертельно болен?
Когда Шерри, как обычно, вернулась в семь часов, на столике под зеркалом она обнаружила письмо. На нем был местный штемпель. Что ж, для ответа из Нью-Йорка было еще рано. Войдя в гостиную, Шерри поздоровалась с Норнами, одновременно вскрывая конверт. Там оказался чек от мистера Додда, хозяина клуба. Чек был на восемь долларов пятьдесят центов.
Увидев его, Шерри скорчила гримасу; затем, улыбнувшись дамам, она сообщила им, что Джонни чувствовал себя настолько хорошо, что безобразничал, угостила карамелью из коробки, купленной в кафетерии, и отправилась к себе в комнату. Ей бы следовало вымыть голову и простирнуть кое-что, но она, сев на кровать, уставилась в стену.
В это время на кухне Клифф Сторм рассказывал о доме. Спросив, какова сумма ренты здесь (в то же время исследуя личные владения Пибоди), он объявил, что, по его убеждению, за тот дом плата была несколько ниже. Мистер Рейнард, разумеется, проведет мелкий ремонт, возможно, осуществит кое-какие перестановки.
Итак, смогут ли Пибоди съездить осмотреть этот дом в субботу вечером, скажем, около шести? Агент, у которого находятся ключи, очень занятой человек, и раньше он никак не может. О да, они оба. Мистер Рейнард выразил пожелание, чтобы их решение было совместным. Клифф заверил агента, что миссис Пибоди – опытная домоправительница, а мистер Пибоди – опытный хозяин. Им не нужно будет иметь никаких дел с агентом. Необходимые контакты с мистером Рейнардом обеспечит Клифф.
Он сожалеет, что в субботу не сможет пойти вместе с ними, но, в конце концов, он ведь не знает этот дом. Итак, договорились?
Глаза миссис Пибоди завращались по слегка расходившимся орбитам. Хозяйка не знала, смогут ли они с мистером Пибоди покинуть дом одновременно.
– Вы подумали об Элси? – спросил Клифф.
Со своего места он мог видеть небольшую комнату (бывшую комнату для прислуги?), очевидно, целиком переданную во владение телевизору. Там находилась Элси. Она сидела на невысоком стульчике, пододвинутом вплотную к экрану; ее чрезмерно большая голова не шевелилась. Здесь была сосредоточена вся жизнь девочки.
– Знаете, – сказал Клифф, – кажется, я смогу устроить так, что побуду здесь до вашего возвращения, – это ведь будет не слишком поздно? Уверен, вы вернетесь к восьми часам. И разве я не сумею за всем присмотреть? В конце концов, что может случиться? Элси просто будет смотреть какую-нибудь передачу.
Его заверили: конечно, будет. Элси – очень хорошая девочка, послушна, она не доставит ему хлопот. Они только беспокоятся по поводу какого-нибудь непредвиденного обстоятельства. В частности, в случае пожара Элси вряд ли осознает опасность. Но обычно она проводит время там, где она сейчас. Так что если мистер Сторм не возражает…
Это напомнило Клиффу владельцев собак. Он вспомнил, как один хозяин представлял его своей сторожевой собаке как человека, которого не надо остерегаться, так как он друг. Так же в точности Пибоди представили его своей дочери. Клифф почувствовал, что с этих пор девочка будет слушаться его, особенно, если он позаботится повторять все дважды, как всегда делали ее родители.
Он постарается взять по отношению к ней отеческий, даже строгий тон. И, по его мнению, это решит все проблемы, связанные с Элси. Тогда девочка будет делать то, что скажет ей Клифф. А он использует ее; он просто обязан будет использовать ее. Она была глиной, вложенной ему в руки.
Пибоди продолжали наперебой провозглашать мистера Сторма самым добрым человеком, которого они встретили за все последние годы, и действительно настоящим другом. Клифф отбивался от похвал.
Затем он сказал:
– Кстати, если говорить о дружбе, наверное, мне следует предупредить вас в отношении миссис Рейнард. Боюсь, она наделала в городе много долгов. Пока ее кредиторы не могут ее найти. Но я не слишком доверял бы ей в долг. Чисто по-дружески, возможно, вам следует иметь это в виду.
«Яму здесь, силок там – никогда не знаешь наперед», – подумал он про себя. Где-то в темном уголке его мозга крутилась смутная мысль о деньгах.
На то, чтобы прервать поток славословий, потребовалось некоторое время. Наконец Клифф вернулся в гостиную.
Все три дамы заговорили одновременно.
– Она вернулась, – сообщила миссис Кимберли.
– Она уже поела, – сказала миссис Линк.
– Она получила письмо, – добавила миссис Моран. – В нем был чек.
Пораженный, Клифф замер на месте, глядя на них. В конце концов он вышел из оцепенения и произнес:
– А! А, вы имеете в виду миссис Рейнард? Что ж, благодарю вас.
Надев на лицо хитрую (как он надеялся) улыбку, он попрощался и поспешно вышел.
Неужели он так явно выдал цель своего пребывания здесь?
А, катись все к черту!
Соня сказала:
– Слушай, Кутила, с чего это ты взял, что ты можешь так врываться…
– Потому что могу, – ответил он.
Он был прав, разумеется. Характер у Сони был несложный.
Леса полны подобными сонями.
Только забившись в свою крохотную комнатушку, Шерри ощутила всю полноту охватившего ее отчаяния. Оно было вызвано восемью долларами пятьюдесятью центами. К этому добавилось расстройство из-за продажи кольца. Шерри получила все деньги, на которые могла рассчитывать. Больше надежды не было.
Она сказала себе, что ей придется снова вернуться на прежнюю работу. В клуб. Чаевые помогут ей продержаться; и вообще, с чего она взяла, что Джонни нуждается в ней ночью? За ним и так хорошо присматривают; Шерри не придется даже нанимать няню. А днем, как и раньше, она сможет бывать у него. Прекрасно, завтра она позвонит мистеру Додду. Конечно, не совсем прилично проситься принять на работу всего на несколько дней; скоро ей все равно придется увольняться. Но мистер Додд, вероятно, поймет.
Тут Шерри вспомнила, что осталась должна мисс Эрскин девять долларов. Взглянув на чек, она подумала: «Этого не хватит, придется добавлять еще пятьдесят центов». И она взбунтовалась. Пусть Вард оплатит счет. Он ведь не умер, верно? И он по-прежнему отец Джонни.
Упав на кровать, Шерри прижалась щекой к дешевому хлопчатобумажному покрывалу. Он не умер. Ей хотелось узнать, что с ним. Одной из причин, по которой она злилась на Эмили Рейнард, было то, что его мать не захотела сказать хоть слово о самочувствии Варда.
Шерри решила, что ей не стоит звонить домой Рейнардам и справляться о его состоянии. Может произойти то, что не должно произойти. Ее могут заставить вернуться назад. Бесполезно притворяться, что у нее нет желания вернуться. Существует возможность назвать происшедшее с Джонни несчастным случаем. Существует возможность вернуться назад, даже в тот дом. Шерри знала, что Вард нуждался в ней, ведь правда? Она могла сделать вид, что вернулась только ради мужа. Она даже была в состоянии признаться себе, что и сама нуждалась в Варде. И она могла вырваться из этого ужасного одинокого чистилища. Для того чтобы попробовать снова. Попробовать снова? Еще раз? О, ее преследовала неотвязная мысль, что правильным и великодушным было бы вернуться.
Но она не имеет права возвращаться. Верным ли было такое решение? Да, оно было верным.
Шерри заплакала. Плакала она долго, потому что вокруг нее все было плохо. Да, все было очень плохо, и в ближайшее время вряд ли станет хоть чуть лучше. А намного лучше, возможно, не станет никогда.
В темноте Клифф сказал Соне:
– Скажи, киска, ты как-нибудь не позвонишь в одно место – ради меня?
– А? Что? – лениво спросила Соня. – Кому?
– Я дам телефон и имя этой дамочки. И напишу тебе слова.
– И пусть они будут похлестче, – сказала она. – Дамочка, говоришь?
– Я не скажу тебе пока цель этой игры, – произнес Клифф. – Но успокойся, она будет великолепной.
– Хорошо. Тогда почему бы мне не позвонить?
Вздохнув, Клифф повернулся на другой бок.
Поднимаясь по скрипучим ступеням дома миссис Пибоди в 4 часа утра, Клифф вспомнил, что вчера за ужином, сидя в компании собратьев по ремеслу, он обронил, что заваривается каша. И дело было даже не столько в самих словах, сколько в его поведении, которое таило в себе намеки на блестящие перспективы. Разумеется, в это никто не поверил. В их деле любые намеки на будущее могущество не принимались во внимание. Больше того, их частенько расценивали как признаки отчаяния. И тем слаще – и насколько слаще! – станет тот миг, когда окажется, что за намеками скрывалась правда!
Клифф подумал про себя, что ему удалось еще больше подсластить ожидаемую награду.
Утром надо будет снова позвонить Рейнарду. И разобраться со всем этим делом. Судя по тому, как все складывалось, Клиффу пора уже хорошенько обдумать все свои неясные предположения и разработать детали. Он заполучил Элси. А Элси была уязвима.
Потому что если не это, то что же еще? Что еще он мог сделать?
Надо идти назад от требуемого результата. Клиффу нужно было создать впечатление, будто Шерри совершила нечто такое, что представитель Общества (с прописной буквы) с холодным рассудком (не надо этого забывать) сочтет достойным осуждения.
Но, черт возьми, что это может быть? Что в наши дни осуждается Обществом? Одно дело, если бы Шерри была физически или умственно недееспособна и, следовательно, не имела возможности заботиться о ребенке. Но Клифф не мог искалечить Шерри физически, Конечно, он мог вывести ее из равновесия в смысле рассудка, по крайней мере временно, с помощью наркотика. Эта мысль постоянно присутствовала в его подсознании. Но все-таки требуется нечто большее.
А что если бы Шерри вдруг попала в тюрьму? Так. Хорошо. Тогда Общество окажется вовлеченным. Значит, преступление? Да, но это означает, что преступление действительно должно было быть совершено. А Клифф вовсе не собирался совершать преступление сам для того, чтобы обвинить Шерри. Требовать от него такого – это уже слишком. И раз уж зашла речь, какие преступления в наши дни безусловно осуждаются Обществом?
Избиение стариков на улице? Поджог домов? Не надо глупостей. Минутку, минутку. Любое преступление против собственности.
Клифф, опечаленный, лег в постель; его мысли были чисты.
Необходимо направить на Шерри, думал он, сильные эмоции, которые до сих пор хранились в сердцах общественности.
Что же это может быть? Страх? Например, перед бомбой? Но не мог же он похитить ее, увезти куда-нибудь, а потом обвинить ее – хотя, конечно, терроризм осудили бы по всей строгости. Что же еще? Клифф не мог ничего придумать.
Но ведь существует еще давление общественного мнения. Некоторые вещи боятся совершать не столько из страха перед законом, сколько из опасения навсегда потерять то, что когда-то имело большую ценность, – свою репутацию.
Клифф напомнил себе, что общественность по-прежнему хмурилась при упоминании некоторых преступлений. Например, на похищение детей всегда смотрели с особым ужасом.
Ну, это нереально! Невозможно заставить Шерри стать похитительницей детей. Хотя что-то в этой идее есть.
И вдруг у него в голове словно сверкнула молния; неясные мысли стали обретать очертания. Наезд и побег с места преступления! Этот чертов автомобиль!
Эта мысль настолько потрясла Клиффа, что он немедленно погрузился в глубокий сон.
Глава X
В пятницу за завтраком произошло несколько мелких стычек.
Доктор Бьянчи, как обычно, ускользнул рано, а Клифф еще не спустился. Но когда Элси подошла к Лотону Арчеру, чтобы налить ему в стакан апельсинового сока, случилось так, что, оцепенев от восхищения, она пролила несколько капель на плечо актера. Арчер тут же резко отодвинул стул от стола, его голос неожиданно повысился на октаву:
– Миссис Пибоди, с сожалением вынужден сообщить вам, что я договорился с хозяином другого пансиона. Уведомляю вас, что через неделю я съезжаю отсюда.
– Хорошо, через неделю вы съезжаете отсюда, – омерзительным тоном повторила миссис Пибоди, и ее левый глаз гневно сверкнул.
Теперь, поскольку фраза была повторена дважды, ее смысл дошел и до Элси. Закинув назад крупную голову, она тихо завыла, словно собака на луну. Зрелище было отвратительным, жалостным, шокирующим и невыносимым.
Арчер просто встал и сбежал. Миссис Пибоди, поднявшись с места, вытолкала Элси из комнаты и отвела ее на кухню. Тут же появился покачивающийся мистер Пибоди и не нашел ничего лучшего, чем плюхнуться спьяну во главе стола за кофейник. Но появившаяся через несколько секунд миссис Пибоди отрывистой командой прогнала его на место. В течение всей этой суматохи Норны ели и пили среди напряженной тишины; потрясенная Шерри разинула рот от удивления.
Вернувшись и усевшись на свое место, миссис Пибоди сразу же обратилась к ней.
– Миссис Рейнард! – В ее голосе звучало бешенство, и Шерри подумала про себя: «Эй, а я-то что сделала?» – Не будет ли вам угодно заплатить мне сегодня за следующую неделю?
– Сегодня? – растерялась Шерри. – Но ведь неделя еще не прошла.
– Я это знаю, – холодно произнесла хозяйка. – Но если вы намереваетесь снимать комнату еще неделю, я хочу, чтобы вы заплатили сейчас. В противном случае не могу обещать, что сохраню ее за вами.
– Да, я собираюсь остаться еще на одну неделю. Так что это не имеет значения. – Шерри с трудом сглотнула. В последнее время она никуда не выходила без туго зажатого в руке кошелька, потому что там лежали деньги, вырученные за кольцо, и авиабилет. Тут же находился чек.
– Вы не возьмете часть чеком, – спросила Шерри, – выписанным на мое имя?
– Я предпочла бы наличные, – отрезала миссис Пибоди.
Шерри отсчитала две десятки и пять долларовых купюр и протянула их хозяйке, которая холодно поблагодарила ее.
– Полагаю, мне не нужна расписка, – сказала Шерри, тоже выведенная из себя. – Эти дамы будут моими свидетелями.
– Разумеется, я принесу вам расписку, – негодующе вскинулась миссис Пибоди. Вскочив с места, она бросилась на кухню.
– Что я такого сделала, что она так окрысилась на меня? – спросила Шерри у Норн.
Те не ответили. Неуклюже делая вид, что ничего не произошло, они молча продолжали потягивать кофе.
Что ж! Шерри нужно было позвонить, но, ясное дело, теперь она уже не станет пользоваться телефоном, висевшим на стене в прихожей.
Она направилась в больницу, занимаясь по пути подсчетами. После вчерашнего ужина у нее оставалось сорок восемь долларов девяносто пять центов. Плюс восемь пятьдесят (хотя еще требовалось обналичить чек). Но теперь, после этой умопомрачительной суммы в двадцать пять долларов! Баланс свелся к тридцати двум долларам сорока пяти центам.
Воспользовавшись телефоном-автоматом в больнице, Шерри позвонила мистеру Додду. К ее изумлению, он не только не был особенно рад звонку, но и не хотел, чтобы она вернулась на работу. Он что-то бормотал и мямлил, говорил уклончиво, но это дал понять ясно.
Не объяснив, однако, почему.
Повесив трубку, Шерри начала гадать, что случилось. Что происходит вокруг нее? (Теперь у нее осталось тридцать два доллара двадцать пять центов.)
Джонни в это время как раз должен был принимать утреннюю ванну, поэтому Шерри вышла на улицу и медленно направилась в сквер, примыкавший к территории больницы. Некоторое время она бродила по дорожкам. Письма в Нью-Йорк были отправлены авиапочтой в среду. В четверг, разумеется, они уже были доставлены. Так что, возможно, сегодня, в пятницу, будет ответ.
Почтальон приходил каждое утро строго в десять, поэтому в преддверии этого часа Шерри направилась прямо к дому.
Норны еще не заняли свои позиции. Шерри услышала, как в ее комнате работал пылесос. Дверь была открыта. Элси под неослабным вниманием матери проводила большую уборку на первом этаже. Должно быть, мать тоже находилась там.
Шерри пришлось устроиться в гостиной. Вскоре из обеденного зала шатающейся походкой вышел мистер Пибоди и поприветствовал ее запанибратской ухмылкой.
– Ну и ну! Совсем одна, да? Скажу, вам просто повезло, маленькая леди. Как насчет того, чтобы выпить маленький добрый стаканчик со стариком? – У него под мышкой была почти полная бутылка. – Смелее, – подбадривал он молодую женщину. – Там, откуда я ее взял, таких полно.
В его глазах Шерри видела печальное признание того, что день уже пропал, ускользнул из его рук… В то же время мистер Пибоди, казалось, был убежден, что даже в столь ранний час Шерри уже умирает от жажды.
Поблагодарив его, она отказалась как можно любезнее. Но мистер Пибоди настаивал. Поэтому Шерри в конце концов была вынуждена отступить за перегородку, куда хозяину, как мужчине, дорога была закрыта.
В этот момент в глубине коридора за перегородкой появилась миссис Кимберли. Мистер Пибоди начал всхлипывать. Лицо миссис Кимберли приняло надменное выражение. Шерри вошла к себе в комнату. Миссис Пибоди, держа в руках тряпку, вертикальными движениями вытирала абажур. Элси зачарованно водила взад-вперед пылесосом.
– О! – воскликнула хозяйка. – Пошли, Элси, миссис Рейнард нужна ее комната.
Ногой она выключила пылесос. Когда шум прекратился, Элси тупо оглянулась.
– Ну что вы, – сказала Шерри, – я посижу в уголке. Я просто пришла подождать почту.
– Понятно, – сказала хозяйка. – Но, в конце концов, вы ведь заплатили за возможность уединиться.
Она поспешно выскользнула из комнаты.
Шерри не могла понять стремление хозяйки продолжать вести себя грубо, особенно, если у нее на то не было никаких видимых причин. Шерри напрягла слух, стараясь услышать, всхлипывает ли в прихожей хозяин. Если он продолжал всхлипывать, говоря при этом, что «маленькая леди не стала пить с ним» или что-либо подобное, это могло в очередной раз продемонстрировать «злые чары» Шерри Рейнард. О, это уж точно! Шерри прислушивалась затаив дыхание и вдруг вздрогнула, когда миссис Линк, проходя мимо, заглянула в ее комнату.
Существовал неписаный закон (об этом Шерри уже было известно), согласно которому дамы не разговаривали в этом крыле. Оно было предназначено для уединения и отдыха от болтовни. Поэтому она промолчала, так же поступила и пожилая женщина. Но Шерри сразу стало ясно, что хозяин давно ушел, а она сама ведет себя так, точно в чем-то виновата.
Встряхнувшись и выйдя из оцепенения, Шерри заметила стоявшую в углу комнаты всеми забытую и покинутую Элси.
– Здесь все очень чисто и аккуратно, Элси, – улыбнулась Шерри. – Очень чисто и аккуратно.
Лицо девочки прояснилось, и Шерри подумала: «Бедняга! Если бы кто-нибудь проявлял к ней побольше внимания, я думаю…»
Но тут появилась хозяйка и приказала Элси уйти, словно та пришла сюда по просьбе Шерри, и этим миссис Пибоди было нанесено оскорбление.
Оставшись одна, Шерри задумалась. Она не могла избавиться от мысли, что вокруг нее происходит что-то странное. Создавалось такое впечатление, будто все люди отворачиваются от нее.
– У-уф! Кончай, крошка, – сказала она вслух.
Она хорошо знала, что такое нельзя чувствовать и признаваться, что чувствуешь. Паранойя? Мания преследования? Впредь ей нужно быть поосторожнее.
В десять часов Шерри вышла из комнаты. Норны уже обосновались у окна. Их лица, повернувшиеся к ней, были бесстрастны, но глаза, казалось, светились подозрением.
«Нет-нет, это не так», – успокоила себя Шерри. Она объяснила дамам, что ожидает почту. Ее уже доставили?
Да, доставили. Но для миссис Рейнард письма не было.
– Вы ожидаете что-то важное? – спросила миссис Кимберли, изогнув шею, опустив вниз тонкий подбородок и заставляя появиться под ним еще один.
– Да, ожидаю, – ответила Шерри.
Затем, будто слепо тыча в тучи, сгущавшиеся вокруг нее, она воскликнула:
– А вам что за дело?
И тут же пожалела об этом.
– Извините, миссис Кимберли, – совершенно другим тоном произнесла она. – Да, это очень важно для меня. Я жду письмо от подруги.
– Это хорошо, – отчужденно сказала миссис Моран.
– Да. Прошу прощения.
Выйдя из дома, Шерри пересекла улицу. Сколько раз она проделывала это за такой короткий промежуток времени! И сколько еще ей предстоит ходить тем же путем вперед-назад, внутрь-наружу, вверх-вниз? Сможет ли она вынести это? Не сломит ли это ее?
Шерри почувствовала, что соглашается с мистером Пибоди. Этот день был потерян. Пятница обещала стать печальной.
За столом у окна миссис Кимберли, зевнув пиковую даму, не смогла выиграть партию. Она была рассеянна и чем-то озабочена. Ее подруги хранили молчание. Наконец миссис Кимберли, собирая складки на лице в улыбку, спросила:
– Насколько я стара?
– Достаточно, – дружелюбно ответила миссис Моран.
– Для молодых все имеет слишком большое значение, – лениво пробормотала миссис Линк. – Бедолаги. Сдавайте карты.
Когда Клиффу Сторму удалось к 11 часам, переборов похмелье, выползти из кровати, он покинул дом, даже не засунув голову за перегородку, чтобы поздороваться с дамами.
Выйдя на улицу, он повернул налево, остановился, сменил направление и медленно и гораздо менее стремительно направился к больнице, но передумал и не стал пересекать улицу.
– Что-то будет, – сказала миссис Моран, подводя итог сказанному.
Когда в полдень этой печальной пятницы к Джонни пришел врач, Шерри не смогла добиться от него, когда можно ожидать выписки мальчика. Вскоре ему разрешат вставать с кровати, а дальше будет видно. Врач был доволен ходом дел. Что же, решила Шерри, врач не виноват в том, что не может указать ей точно день и час.
Не удалось ей также получить у администрации больницы точной суммы предстоящего счета за лечение. Не имея возможности назвать приблизительный срок пребывания Джонни в больнице, Шерри не могла ничего требовать. Опять же администрация не была виновата. Просто Шерри не везло.
На обед она опять взяла диетические блюда, сознавая, что вообще не есть было бы глупо, хотя ее пугало то тяжелое финансовое положение, в которое она попала. Шерри не покидало чувство, что если она прикоснется к деньгам, вырученным за кольцо, то рискнет оказаться без средств в самый критический момент.
Нет ли у нее еще чего-либо, что можно продать?
Часов Шерри не имела. Не было у нее никаких драгоценностей. Она начала мысленно перебирать обстановку своего бывшего дома. Не осталось ли там что-нибудь такое, что Шерри могла бы объявить своей собственностью и обратить в деньги? Какие-нибудь кухонные принадлежности? Например, электрогриль. Это был свадебный подарок. Его преподнесла ей Пат Симз (теперь Андерсон).
Шерри подумала, что сперва лучше позвонить мистеру Джордану и спросить об этом, хотя за разговор и придется заплатить десять центов.
Мистер Джордан сказал, что очень огорчен тем, что произошло с вещами, которые были в доме.
– Были?
Да, похоже, мистер Эдвард Рейнард, проявив самоуправство, не посоветовавшись ни с кем, распорядился, чтобы все имущество отвезли в ломбард. Хозяин дома требовал забрать его или же заплатить арендную плату еще за месяц. Конечно, оплата ломбарда дешевле арендной платы, тем более в доме никто не живет; но мистер Рейнард не имел права этого делать. Его адвокат Сэмюэль Мерчисон расстроился по этому поводу. Он позвонил Джордану и заверил, что его клиент несет полную ответственность за оплату ломбарда. Так что в целом это, вероятно, сыграет в пользу Шерри. Но сейчас, если она захочет получить доступ к этим вещам, ей потребуется письменное разрешение.
– Нет-нет, – сказала Шерри. – Я просто думала продать что-нибудь из своих вещей, потому что я на ужасной мели. Но боюсь, много я не получу, так что не стоит затевать весь этот шум.
Адвокат встревожился. Что она имеет в виду? Как – на мели? С ней все в порядке? У нее есть кров над головой и пища?
Шерри ответила честно:
– О, у меня есть деньги, я берегу их, чтобы расплатиться с больницей. Но, хочу сказать, помимо этого я очень стеснена.
– Понятно, – сказал Джордан. – Я собирался предложить вам уведомить Рейнардов о том, что вы находитесь в крайне тяжелом положении. Они будут просто вынуждены сделать что-либо. И, на самом деле, я не могу поверить, что они хотят, чтобы вы терпели такие лишения.
(«А я могу в это поверить», – подумала Шерри.)
Она сказала:
– Я бы предпочла не ходить к ним. Я всегда смогу воспользоваться отложенными деньгами. Я хочу сказать, что не буду голодать. И я попросила своих друзей помочь мне. Уже завтра я могу получить от них вести. Но вы действительно полагаете, что я получу часть денег из банка? Я могу рассчитывать на это, мистер Джордан?
– Несомненно, – ответил адвокат. – На половину – по закону, но морально они принадлежат вам целиком. Ведь вы заработали эти деньги, не так ли? Я совершенно уверен, что любой судья, особенно учитывая определенные шаги, предпринятые противной стороной, присудит вам всю сумму, а также то, что принесет продажа обстановки.
– Знаете, – слабым голосом произнесла Шерри, – я не понимаю, почему я так беспокоюсь.
