Текст книги "Воскресшая жертва (сборник)"
Автор книги: Шарлотта Армстронг
Соавторы: Вера Каспари
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 30 страниц)
– Не могу сказать. Я не знаю. – Шерри слишком устала, чтобы говорить. – Это зависит от того, как будет поправляться мой малыш. Я могу заплатить за неделю и поселиться? Я хотела бы отдохнуть, а затем мне нужно будет съездить за вещами. Сегодня утром Джонни привезли в больницу на «скорой». (О, пожалуйста, скорее позвольте мне расплатиться с вами и оставьте меня одну.)
Однако комнаты не снимаются так быстро. Необходимы осторожные формальности. Миссис Пибоди должна была справиться о причине вызова «скорой», возрасте ребенка, прогнозе на ход лечения и местонахождении отца.
Шерри сообщила ей о травмах, полученных мальчиком. Она также сказала, что разъехалась с мужем.
– Комната на одного человека, – резко сказала миссис Пибоди. – Я не позволяю джентльменам заходить на этот этаж… Я также не позволяю дамам подниматься наверх.
– Да, я понимаю, – сказал Шерри. Открыв кошелек, она молча протянула деньги.
– Внутри есть задвижка, – ледяным голосом произнесла миссис Пибоди, – ключей, разумеется, нет, чтобы можно было убирать. Хотя мои постояльцы – честные люди, вам не следует оставлять ценности без присмотра.
– Разумеется, я не стану делать этого, – торжественно заверила ее Шерри. – Благодарю вас.
О Боже! Наконец-то ей удалось закрыть дверь этой странной маленькой комнаты, задвинуть засов и остаться одной.
Она положила сумочку на комод, опустилась на край узкой кровати и скинула туфли. Очень медленно Шерри вытянулась во всю длину в мертвенном свете холодной комнаты. Она подумала: все в порядке. Все будет хорошо.
Миссис Пибоди пересказала Норнам все, что ей сообщила Шерри; большую часть они уже знали, но все равно жадно слушали. Когда хозяйка оставила их, миссис Моран сказала:
– Я удивлена поведением мадам, впустившей в дом женщину моложе девяноста.
Ее бледные сухие губы под белыми усиками слегка изогнулись. Миссис Моран было шестьдесят восемь.
– Доктор, вероятно, будет задерживаться за завтраком, – сказала миссис Линк, ероша белую солому, в которую бесконечные полоскания превратили ее волосы. Миссис Линк было семьдесят три.
– Она здесь пробудет недолго, – сказала миссис Кимберли, обладательница беличьей мордочки, пухлых щек и крохотного острого подбородка. – Скоро за ней прибежит муж. Или дружок. Или оба.
Она хихикнула. Миссис Кимберли было шестьдесят пять – совсем девочка.
– А!
По улице проехала карета «скорой помощи».
– Ничего серьезного, – сказала миссис Моран. – Сирена не включена.
Они проследили, как из автомобиля вынесли носилки.
– Вон она бежит, – заметила миссис Линк. – Опять опаздывает. Смотрите, как несется.
Они проследили за сбегавшей по ступеням медсестрой.
– Роженица, – сказала миссис Кимберли. – Взгляните на мамашу в кресле-каталке. Некоторое время ей не придется пользоваться ногами.
– Обратите внимание на папашу. Каким умником он себя чувствует! – добавила миссис Линк.
– О-о, – протянула миссис Моран. – Вот идет Великий Профиль.
Карты громко зашлепали. Норны услышали, как открылась входная дверь и по лестнице зазвучали Шаги Лотона Арчера.
– Он не получил роль, – сказала миссис Моран.
– Он их никогда не получает, – отозвалась миссис Кимберли.
– Ладно, девочки, кто дал мне даму пик?
Игра, в которую они играли, называлась «черви».
В просторной старой кухне хозяйка сообщила:
– Я сдала веранду.
– Это хорошо, – отсутствующим тоном произнес мистер Пибоди. Он сидел в углу кухни на древнем кресле-качалке, которое он провозгласил своим гнездом, и, читая газеты, потягивал пиво.
Его жена довольно резко опустилась на стул.
– Я должна принимать всех, – слабо произнесла она, – пока у меня еще есть такая возможность. Я не знаю, что нам делать, Гарольд.
– Не беспокойся, – ответил мистер Пибоди. – Не беспокойся. Дом не снесут до сентября. – Он взглянул на зажатые в руке жены деньги. – Тебе что-нибудь нужно в торговом центре? – с надеждой спросил он.
Хозяйка одарила его суровым взглядом и свернула деньги в тугой комок. В торговом центре был винный отдел.
Когда Шерри, отдохнув часок, заскочив на минуту к Джонни и добравшись до дома на автобусе, позвонила в дверь миссис Айви (она чувствовала себя обязанной еще раз навестить соседку), было уже четыре часа дня. Никто не ответил. Шерри прошла по знакомой дорожке и вставила ключ в дверь дома, в котором она когда-то жила – еще сегодня утром.
Собравшись с силами, она шагнула внутрь, где воздух уже стал каким-то нежилым, поспешно прошла в свою спальню, достала с полки два чемодана и быстро уложила в один свои вещи, а в другой – вещи Джонни. Она нервничала. Ее поджимало время. Шерри тяжело было быть вдали от Джонни продолжительное время. Ей хотелось поскорее уйти отсюда.
Склонившись над коробкой с украшениями, где не было ни одного действительно ценного камня – одна мишура, – Шерри обнаружила двадцатидолларовую купюру, которую давным-давно сама там припрятала. Нужно ли тащить чемоданы до автобуса или лучше вызвать такси? Она не могла сообразить.
Ей совсем не хотелось заходить на кухню, но, поразмыслив, она все же зашла туда – только для того, чтобы достать из холодильника быстропортящиеся продукты и выбросить их. Она ни к чему не притронулась. Она должна была испытывать голод, ведь она не обедала, но тем не менее; не могла заставить себя съесть что-нибудь. Затем, как будто решившись, Шерри взяла телефон (кто оплатит счет?) и заказала такси.
Дожидаясь машины, она позвонила в клуб своему шефу, мистеру Додду, который, выразив возгласами свое сожаление и участие, пообещал переслать по почте всю причитавшуюся Шерри зарплату – хотя сумма была небольшой. В конце концов, на этой работе основное составляли чаевые, а не оклад. Шерри продиктовала адрес дома миссис Пибоди.
Это заставило ее подумать о почте. Шерри взглянула на поднос под щелью в двери. Ничего, кроме счета за газ. Кто оплатит его? Шерри положила его обратно. Она не могла позволить себе забивать этим голову. Шерри подумала, не сообщить ли в почтовое отделение свой новый адрес. Нет, по крайней мере, не сейчас.
Шерри даже ощутила какой-то восторг от мысли, что никто на свете не знает, куда она скрылась. Завтра об этом должен будет узнать адвокат. Она договорилась с ним о встрече.
Вытащив чемодан на улицу и заперев за собой дверь, не испытывая ни малейших сомнений, что за ней следят чьи-то соседские глаза, Шерри остановилась у проезжей части, поставив на землю все имущество, которое позволила себе унести. Теперь у нее нет ни дома, ни мужа, ни работы; очень мало наличных денег. У нее есть ребенок. И у меня есть здоровье, мрачно напомнила себе Шерри.
Хотя у нее была привычка мысленно сглаживать неприятности надеждами на лучшее, но ведь действительно у нее прекрасное здоровье. И у нее действительно есть друзья – ее собственные друзья. О, не здесь, добрые, старые друзья там, на Востоке, люди, которые знали ее родных. И ее лучшая подруга и бывшая соседка по общежитию, теперь вышедшая замуж.
Надо будет перетащить барахло на новое место, а затем зайти в больницу, где можно перекусить в кафетерии, и посмотреть, как приготовят Джонни ко сну. Потом раздобыть бумагу и конверты. Можно было бы захватить из дома. Но нет, она больше не вернется туда никогда. Надо будет написать своим друзьям – старым друзьям. Они помогут ей.
Шерри не знала, сколько времени ей потребуется на то, чтобы найти, что у нее осталось в этом мире помимо того, что было сейчас при ней. Ей придется вести себя осторожно. Она также не знала, сколько ей достанется из девятисот двадцати семи долларов. А ей предстояло много расходов. Да, необходимо быть осторожной и действительно написать друзьям и попросить их помочь деньгами.
Заполнив мысли арифметическими расчетами, Шерри могла теперь уехать, не оглядываясь назад. Так, посмотрим. Шестьдесят семь долларов семьдесят пять центов плюс двадцать долларов – это будет восемьдесят семь семьдесят пять. Минус двадцать пять долларов, уплаченных миссис Пибоди. Минус билет на автобус, сорок центов, минус стоимость такси и, конечно же, ужин. И бумага с конвертами. И марки.
Лишь расплатившись с водителем и затащив чемоданы в свою комнату, Шерри вспомнила, что не связалась с няней, мисс Эрскин. Что ж, миссис Айви, несомненно, известит ее о том, что произошло, – и в самом скором времени. Шерри прошла мимо телефона-автомата, висевшего на стене, раздумывая, что она может и чего не может себе позволить. В сумочке под мышкой лежало шестьдесят два доллара тридцать пять центов. Няне она была должна девять долларов. Это показалось Шерри очень большой суммой.
Глава IV
Вечером того же дня молодой человек по имени Клиффорд Сторм изучал пригласившего его человека, гадая, что задумал старый болван. Сидя на кожаном диване, Клифф потягивал коктейль и отвечал на псевдоотеческие вопросы о своих делах, но в душе он был уверен, что Эдвард Рейнард пригласил его к себе в дом не для того, чтобы узнать о его успехах.
– Я тут подумал, – говорил хозяин дома, откидываясь в кожаном кресле, – мне просто любопытно узнать, Клифф, интересует ли тебя по-прежнему компания твоего отца.
Клифф подумал, что на фоне разноцветных книжных обложек эта седая голова смотрится превосходно.
– Вы хотите сказать, – заметил он. – Компания, принадлежавшая моему отцу? До тех пор, пока он ее не потерял?
– Ну, ну, – сказал Рейнард. – Я купил. Он продал. В общем-то, переживать не из-за чего. Особенно учитывая, что ты, насколько мне помнится, с юности предпочел идти под своими парусами.
– Это так, – согласился Клифф. – Я был молодым, но мне не очень-то понравилось лечь спать наследником, а проснуться простым наемным рабочим. А теперь вы хотите знать, интересует ли компания меня по-прежнему? Что ж, она носит мое имя.
«Сторм энд Сэведж Продакшнз». Клифф восхищался этим названием.
– Малыш старика Сторма не может время от времени не поглядывать на нее, хотя бы со стороны.
Клифф, улыбнувшись, откинулся назад. Глупо было, переживать. Его отец уже умер. Билли Сэведжа тоже давным-давно не было на этом свете. Клифф не собирался копаться в прошлом, выясняя, кто прав, кто виноват. Он напрягся, пытаясь сообразить, чего хочет Рейнард, чтобы понять, как от этого сможет выиграть Клифф Сторм, – каким бы ни было это желание.
«Сторм энд Сэведж Продакшнз» была небольшой кинокомпанией, снимавшей короткометражки – большей частью учебные и образовательные, но время от времени и предназначенные для выхода на широкий экран.
– Ты по-прежнему работаешь? – спросил Рейнард. – Продюсерство? Режиссура? Кинематография?
– Более-менее. Более-менее, – уклончиво ответил Клифф. Рейнарду не обязательно знать, что в данный момент было, скорее, «менее». Вся беда занятых в киноиндустрии состояла в непредсказуемости перемещения таинственных течений. Временами ты оказываешься на гребне, а затем, без всякой объяснимой причины, уже внизу.
– Я намерен сделать тебе предложение, – сказал Рейнард. – Хочу, чтобы ты кое-что сделал для меня. И вот я подумал, что же я могу предложить тебе в качестве компенсации. Это нечто такое, что нельзя оплатить как почасовую работу, да и, раз уж зашла речь, вообще деньгами. Дело весьма сложное, весьма деликатное. Я полагаю, ты сможешь помочь мне. Поэтому я и подумал, не хочешь ли ты вернуться назад в компанию.
– Назад? – спросил Клифф. – В качестве кого?
– В качестве управляющего, – сказал Рейнард. – Возглавишь ее.
– Ну что ж, – сказал Клифф, – выглядит заманчиво. Что вам требуется от меня? Кого-то убить? Почему бы и нет? Конечно, если это действительно совсем плохой тип, который мешает вам. В конце концов, у всех нас есть свои принципы.
Он сделал большой глоток и подумал: минуточку, возможно, он напрасно пускается на такие дешевые трюки. С другой стороны, образ крутого парня вряд ли может помешать.
Лицо Рейнарда застыло. Затем он заговорил ледяным тоном, не обращая внимания на выходку Клиффа:
– Я хочу провести расследование. Мне нужны определенные доказательства. И я хочу, чтобы их потихоньку собрал именно непрофессионал, причем ощутимо лично заинтересованный в этом деле.
– Вам требуется детектив, который нигде таковым не фигурирует, – быстро подытожил Клифф.
– Ты сообразителен, – едко заметил Рейнард. – И у меня есть основания верить, что ты уже знаком кое с какими нечистыми делишками. – Его ясные глаза вспыхнули.
Клифф, по чьему убеждению Эдвард Рейнард был ничуть не меньшим пройдохой, чем любой бизнесмен, и таким же лицемером, почувствовал одновременно радость и любопытство. Что нужно Рейнарду от человека, «знакомого с нечистыми делишками»?
– Тебя заинтересовало такое предложение? – спросил хозяин дома.
– Меня заинтересовал намек, – весело ответил Клифф. – Скажите, это дело противозаконно, аморально или просто весьма выгодно?
Он начинал упиваться собой. Все в порядке, старому болвану действительно что-то нужно. А Клиффу есть что продать, лишь бы был покупатель. И надо поднять цену как можно выше.
– Вовсе, нет, – сухо ответил Рейнард. – Я хочу достать доказательства того, что, как я уверен, является правдой. Но я не могу собирать их в открытую, с барабанным боем и развернутыми знаменами, потому что, как я уже говорил, дело слишком деликатное. Необходимо будет преодолеть некоторые устоявшиеся правила, предрассудки – вещи такого плана. Я не могу этого сделать сам.
– Это может запятнать ваш облик? – вызывающе спросил Клифф. – И вам нужны только доказательства? Я не должен буду ничего подстраивать?
– Разумеется, нет. – У Рейнарда напряглась шея.
– И даже оказывать никакого давления – время от времени? Маневрировать контрактами, хитро подстраивать сроки и заманивать какого-нибудь бедолагу в финансовую западню, так, чтобы вы смогли забрать его фирму?
Рейнард с отвращением вздохнул и с силой выдохнул.
– Не беспокойся, – сказал он. – Слушай, Клифф, ты женат?
– Нет, – ответил Клифф. – Был, но теперь нет.
– Намечаются какие-нибудь интересные контракты? Я не очень-то следил…
Ох, нет, ты-то как раз следил, подумал Клифф. Он понял, что совершил ошибку, – и потерял почву под ногами. Этот человек знал, что Клифф свалился с гребня. Инициатива перешла в его руки. Рейнард превратился в работодателя, знавшего, что Клифф не у дел.
– У «Сторм энд Сэведж» дела идут неплохо, – сказал Рейнард. – Очень неплохо.
– Компания пришла в упадок, – быстро заявил Клифф. – Она не та, что была во времена моего отца. Она превратилась в ремесленную мастерскую. Занимается мелкими поделками, творческое воображение покинуло ее.
– Тогда внеси в нее свое воображение, – бодро предложил Рейнард.
Воображение Клиффа заработало. «Что я хочу? – спросил он себя. – Я знаю, что я хочу. Я хочу эту компанию. Мне уже за тридцать. Я становлюсь старым и усталым. Я проболтался по жизни, это уж точно. Я хочу получить эту компанию».
– Терпит убытки, да? – беспечно спросил он.
– Нет, нет. Держится солидно.
Клифф не поверил ему.
– Наверное, вам лучше выложить, что вы от меня хотите, – сказал он.
– Я хочу своего внука, – сказал Рейнард и склонился вперед. Клифф был потрясен тем, что обыкновенно присущая ему суровость теперь куда-то исчезла. – Вы с Вардом учились вместе в школе, ты даже встречал эту самую Шерри, на которой его угораздило жениться.
– Я… э-э… кажется, действительно один раз виделся с ней. На какой-то вечеринке. Но я никогда не был с ней близко знаком.
Клифф не добавил, что он уже давно вычеркнул Варда Рейнарда из списка своих друзей – старых и вообще всяких, потому что этот парень начал дьявольски надоедать ему, пусть тот и был сыном богача. Но теперь Клифф почуял эмоции. Он всегда тешил себя мыслью, что хорошо разбирается в движущих силах человеческих поступков. Если старик Рейнард испытывает привязанность – действительно испытывает привязанность – к кому-то, Клифф мог бы воспользоваться этим рычагом.
– Все равно, – продолжал Рейнард, – люди поймут, если ты проявишь некоторый интерес и начнешь задавать о ней вопросы.
– Что именно вы хотите, – спросил Клифф. «И как сильно ты этого хочешь, старина?» – подумал он про себя.
– Они разводятся. Я хочу иметь доказательства, которые убедили бы судью, что эта женщина не имеет права воспитывать ребенка.
– Доказательства, вы говорите? – Потрясенный, Клифф судорожно соображал.
– Именно так. Мне сказали, судье потребуется что-то компрометирующее и очевидное. И подобное обязательно найдется. Позволь мне кое-что объяснить тебе. Видишь ли, Вард, устав от книг, ударился в какой-то шабаш. И связался с этой дешевой маленькой… Родня – какая-то деревенщина. Болталась по городу. И первое, что она сделала, – это заставила Варда жениться на себе, хотя я уверен, что тот не обязан был делать этого. Мы с Эмили отправились в Нью-Йорк с самыми лучшими намерениями и застали молодую пару в невообразимой дыре. Разумеется, мы предложили им вытащить их оттуда, улучшить условия, но нет… По крайней мере, до тех пор, пока она не забеременела. Вот тогда они, скуля, приползли к нам, и мы открыли перед ними двери своего дома. Мы позаботились обо всем. Врачи, сиделки… Но эта девица была просто невозможна. Никакого воспитания. Никакого образования, никаких духовных ценностей. Никаких понятий…
Клифф, слушая, соображал: ага, ага. Старик помешан на этом. Это уж точно. Ну-ну!
– Она захотела уйти, – с горечью произнес Рейнард. – И забрала с собой ребенка и нашего сына. И я хочу только поставить ее на место.
– Это будет нетрудно, – успокаивая его, произнес Клифф. – Возможно, я посмотрю, в чем дело – э… если буду знать, где искать. Вы продадите мне компанию?
– Продать?! – Заморгав, Рейнард откинулся назад.
– За доллар с небольшим? Как это принято? Амортизировать ваши инвестиции какой-нибудь суммой, с которой я справлюсь?
– Зачем я стану делать это? В сущности, просто отдать ее тебе? – Глаза Рейнарда заблестели.
– Чтобы заплатить мне, – сказал Клифф, – за то, что вам нужно. И в то же время формально не заплатить ни гроша. Позвольте мне все сказать.
Он заговорил быстро. Надо будет составить соглашение. Внешне Рейнарду даже не придется оплачивать налог на сделку. На самом деле, ему будут возмещены все потери – или почти все. Вся сделка будет выглядеть так, словно человек, занятый многими делами, потерял интерес в этом слабом форпосте своей обширной империи и не прочь избавиться от него. Особенно, если Клифф, молодой тигр, с ревом возвращается на арену. Горя желанием реабилитировать, вдохнуть новые силы, спасти и укрепить компанию, основанную его отцом и носящую его имя. Самая естественная вещь в мире!
– Более того, – говорил Клифф, – сегодня вечером я пришел к вам обсудить это, а вы рассказали мне о бедах Варда, и как я мог не пожалеть старого друга? И не посмотреть, что к чему?
Рейнард сказал:
– Ты сможешь достать мне то, что я хочу?
Если бы Клифф был котом, его усы встопорщились бы от прикосновения чего-то невидимого и неслышимого, что тем не менее, явно здесь присутствовало. Что нужно старику?
Клифф спокойно произнес:
– Сначала скажите мне следующее. Предположим, мы заключили сделку. Как мы с вами потом договоримся; выполнил ли я ваши требования? Кто будет судьей?
– Я не знаю имя судьи, – сказал Рейнард. – Это будет тот судья, который назначит Варда опекуном собственного сына.
Клифф растерянно откинулся назад.
– И тогда, – сказал он, – я получу компанию?
– И тогда, – отозвался Рейнард, – ты получишь компанию.
– Не пойдет, – помолчав, заметил Клифф.
Его собеседник молча взглянул на него, надменно подняв подбородок.
– Позвольте мне сформулировать это так, – сказал Клифф. – Вы отправляетесь на войну. Я нанят для того, чтобы поставлять вам снаряжение. Но вы не собираетесь платить мне до тех пор, пока не победите в этой войне. Я хочу сказать, что положиться на решение какого-то неизвестного судьи – это очень рискованное предприятие. А я-то выполняю свою работу.
– А я рискую, полагаясь на то, что ты действительно выполнишь эту работу, – отрезал Рейнард. – Возможно, кто-то другой выполнит ее лучше.
– Предположим, – сказал Клифф, – я буду рыться, раскопаю все, что только можно раскопать, но там ничего не окажется. Опять же я выполню свою работу.
– Что-то обязательно есть, – бросил Рейнард. – И я лишь хочу, чтобы ты нашел это и наглядно представил. Вот что мне нужно.
«Да, – подумал Клифф, – вот что тебе нужно. И ты собираешься достать это. Кто-то должен помочь тебе в этом. Доказательства, а? Ну-ну. А если их не будет, их придется подстроить. О, ты никогда не признаешь этого, ведь так, старина? Такого поручения ты не дашь. Ты никогда не поверишь, что доказательства сфабрикованы, даже когда их тебе представят. Но ты получишь то, что хочешь. Так что пусть уж я буду тем малым, который их раздобудет».
Клифф решил в настоящий момент больше не давить на Рейнарда. В конце концов, приз за выигрыш будет огромным. А если он и потерпит неудачу, то ничего не потеряет.
– Ради «Сторм энд Сэведж», – сказал он вслух, отчетливо произнося слова, – я готов – и сделаю – практически все.
Рейнард не шелохнулся. Многозначительная фраза отскочила от его сознания. Он не стал обдумывать ее.
Но, должно быть, понял ее истинный смысл; на этот раз он не стал гневно возражать.
– Замечательно, – вежливо согласился Рейнард. – Разумеется, я помогу тебе всем, чем смогу.
– Как насчет расходов? – довольно опрометчиво спросил Клифф. Он не смог сдержать своего торжества.
– Я понимаю, что тебе потребуются некоторые расходы, – с тонкой улыбкой заметил Рейнард.
«На подкуп?» – подумал Клифф, но вслух ничего не сказал.
Через некоторое время Клифф, нагруженный именами, адресами, датами и некоторой суммой наличных, проследовал за хозяином дома к роскошной лестнице. Он нашел уместным нанести визит больному другу детства, дружба с которым оказалась столь неожиданно возобновленной.
К тому же Клиффу было любопытно. Черт возьми, как смогла женщина уложить мужика весом в двести фунтов?
Комната Варда по-прежнему оставалась, как весело отметил Клифф, комнатой мальчика. Ее стены были увешаны флажками и трофеями. У лампы сидела миссис Рейнард, на коленях которой лежала книга. В подростковой кровати, обложенный подушками, восседал Вард. В глубине комнаты дежурил мужчина. Санитар. Мужчина в качестве сиделки? Странно, подумал Клифф и отбросил эту мысль. Не обязательно странно. Возможно, просто налет ханжества.
– О, привет! Надо же, Клифф! – по старой школьной привычке воскликнул Вард.
Клифф решил, что тот выглядит ужасно. Никакой силы удар не мог заставить когда-то розовое широкое лицо Варда стать вытянутым и бледным, с четко обозначенными порами, не мог высушить и проредить волосы, когда-то густые и блестящие.
– Как я рада видеть вас, Клиффорд! – обратилась к нему, как и прежде, миссис Рейнард, словно Клифф заскочил в гости после футбольной тренировки.
– Мама читала мне, – сказал Вард.
– Понимаете, ему еще трудно концентрировать внимание, – сказала Эмили Рейнард, – а я не имею ничего против. Мне даже доставляет удовольствие читать вслух.
Клиффу пришло в голову, что ее рассудок можно было рассматривать как музей, где собраны все штампы последних сорока лет. Нет, нет, не последних сорока. Надо отбросить лет десять-двадцать. За последние пятнадцать лет, в течение которых Клифф был знаком с ней, миссис Рейнард не приобрела ни одной новой мысли. Он не стал спрашивать, что она читала. От одной мысли об этом у него пробежал мороз по коже. Клифф посмотрел на Варда.
– Эй, дружище, ну и видок у твоего плеча, – сказал он. Сквозь тонкое хлопчатобумажное полотно была видна затягивающаяся рана, окруженная опухшими разноцветными синяками.
– Оно до сих пор ужасно болит, – запричитала миссис Рейнард. – Он даже не может повернуться без посторонней помощи. Но мы пытаемся по мере сил облегчить его страдания.
– Уверен в этом, – вежливо согласился Клифф, отказываясь от первоначального намерения переговорить с Вардом наедине.
Так что очень скоро Клифф спустился вниз вслед за Эдвардом Рейнардом, не рискуя оказаться оторванным от предстоящего дела отцом ребенка. Вард Рейнард, вне всякого сомнения, накачанный успокоительными по самые уши, не переживал ни по поводу разрушенного брака, ни по поводу потерянного ребенка. Он не упомянул ни о том, ни о другом. Более того, Клифф решил, что сам Вард был ребенком – по крайней мере, сейчас.
Что ж, несчастный дурачок, у него никогда и не было возможности стать кем-то еще. А если он и попытался, то ноша, вероятно, оказалась слишком непосильной. Назад в гнездо вернулся неоперившийся птенец тридцати одного года от роду. Его ровесник Клифф Сторм ощущал себя закаленным постоянной борьбой. У него не было детских иллюзий по поводу того, что он сделал, делает или собирается делать. Эту сделку он превратил в партию, которую действительно стоило сыграть. Он чувствовал, что способен победить. Он был не только реалистом, разбиравшимся в «нечистых делишках», как говорил Рейнард, но и иллюзионистом по роду занятий. Клифф почувствовал, что это дело его действительно очень заинтересовало. Оно, как говорится, представляло собой вызов. Вне всякого сомнения.
– Теперь ты видишь, – напыщенно произнес Рейнард, останавливаясь в дверях, – что она сделала с моим мальчиком.
И Клифф снова испытал потрясение. Что за благочестивое мычание доносилось изо рта Эдварда Рейнарда? Молодой человек с трудом верил своим ушам.
– Вы продаете. Я покупаю, – дружелюбно произнес он. – Я займусь этим.
– Кстати, Клифф, – сказал Рейнард, внезапно снова обретая решительность, – проследи, чтобы она не удрала с ребенком, хорошо? Возможно, она попытается вывезти его из штата. Я не хочу, чтобы это случилось. Лишние хлопоты и задержки. Однако, я полагаю, у нее туго с деньгами. И я не могу поверить, что ей охотно будут предоставлять кредит.
– Да, я тоже не могу поверить в это, – улыбнулся Клифф, показывая ровный ряд зубов.
– Думаю, у нее нет и состоятельных друзей, – задумчиво проговорил Рейнард, – которые дадут ей в долг сколько-нибудь значительную сумму. В конце концов…
– Я думаю так же, – успокоил его Клифф. – Если эта женщина действительно такова, как вы сказали.
– О, у тебя не будет затруднений, – вспыхнув, заверил Рейнард.
«Так ли?» – подумал Клифф. Эти молчаливые инструкции казались ему яснее, чем человеку, отдававшему их.
Ну и что, какое до этого дело Клиффу? Какая награда ждет его впереди!
Вот удача, черт возьми!
