Текст книги "Воскресшая жертва (сборник)"
Автор книги: Шарлотта Армстронг
Соавторы: Вера Каспари
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 30 страниц)
– Кстати, – сказал Джордан, – у меня есть для вас хорошая новость. Вчера было решено, что слушание дела состоится через неделю.
– О, правда? – У нее словно гора упала с плеч. – Вы хотите сказать, в четверг? В следующий четверг?
– Именно так. В два тридцать дня. Разумеется, я позвоню вам. – Он дал ей кое-какие наставления.
– Все, что скажете, – вздохнула Шерри. – Ух, мне стало гораздо легче. Теперь, мне кажется, я со всем справлюсь.
Повесив трубку, Шерри занялась арифметикой. Тридцать один доллар двадцать пять центов (после обеда и телефонного звонка). Хорошо. Ужин сегодня вечером; обед в четверг… Значит, на питание придется тратиться еще шесть дней. Ну, это совсем неплохо – иметь больше пяти долларов двадцати центов в день! Диетический обед стоил около доллара (с чаевыми), а вечером было по меньшей мере два выбора по полтора доллара (с чаевыми). «Господи, – подумала Шерри, – так я еще смогу откладывать каждый божий день по два доллара семьдесят центов! Ого!»
В коридоре Шерри наскочила на Джо Бьянчи, который быстро обвил ее руками, загораживая дорогу. Вне всякого сомнения, это движение перешло в обыкновенное обжимание. Следом возникла некоторая сумятица.
Шерри, оправившись от удивления, быстро, умело и в то же время деликатно выскользнула из объятий. Джо был достаточно опытным в подобных делах, чтобы моментально принять поражение и так же деликатно отступить.
– Пра-ашу прощения, – протянул он. – Вероятно, произошло маленькое недоразумение. Как дела, куколка?
Улыбнувшись, она ответила, что у нее все великолепно, и выразила надежду, что у Джо тоже дела идут хорошо. После этого она удалилась.
Но потом, сидя у кровати Джонни, который развлекался с цветными карандашами, успокоенный, казалось, одним присутствием матери, Шерри не могла не вернуться мысленно к некоторым моментам.
Странно! Как могло случиться, что молодой врач вдруг повел себя так развязно, причем без всяких предварительных ухаживаний? Почему мистер Пибоди почувствовал такую уверенность, что Шерри – подруга-собутыльник? Что заставило хозяйку потребовать вперед плату за квартиру, словно Шерри была какой-то бродяжкой? Не распускал ли кто-то сплетни о Шерри Рейнард?
«Ой, ну же, хватит, – сказала она себе. – Этак можно дойти до того, что покажется, будто весь мир настроен против тебя. Ты не настолько важная персона, крошка. Сейчас тебе немного туговато, это правда. Но нельзя поддаваться обстоятельствам».
Шерри решила, что миссис Пибоди, огорченная неожиданным заявлением Арчера, просто выместила все на ней, как это частенько бывает. Бедной женщине и так хватает денежных хлопот.
Что касается мистера Пибоди, тот просто не представлял себе, сколько времени. А Джо Бьянчи хотелось утвердиться, стать настоящим интерном, не правда ли? А Норны? Ну, они проявляли любопытство к ней потому, что проявляли любопытство ко всему. Им больше нечего делать. Так что все объяснимо, и Шерри не следовало бы огрызаться на миссис Кимберли; в сущности, из-за чего же беспокоиться?
Через некоторое время она прошла мимо ординаторской и приблизилась к черноволосой девушке с фантастической прической, склонившейся над маленьким пациентом.
– Привет, – сказала Шерри. – Хорошо провели время?
Девушка задвигала челюстью.
– Вчера вечером? – уточнила Шерри.
Жевательные движения прекратились.
– А. Да. Вроде. – Ее лицо внезапно изменилось. – Мы не ездили.
– Почему? – напрямик спросила Шерри.
– Не знаю. Все должно было быть за счет того парня.
– За чей счет?
– Послушайте, я не знаю. Ваша фамилия Рейнард? Верно?
Шерри спросила:
– Куда он хотел отвезти нас?
– Понятия не имею, – ответила девушка. – В какое-то место, где можно было бы повеселиться.
Она опустила глаза.
– Невыносимо скучно, – сказала она, – когда ты разведена, а твой ребенок постоянно болеет – никаких развлечений.
Ее лицо покрылось угрюмыми складками. Девушка отвернулась.
– Наверное, это так, – после некоторой паузы произнесла Шерри.
Она направилась в палату к Джонни, напоминая себе, что необходимо быть осмотрительной. Совершенно невиновный человек может выглядеть виноватым. Ей следовало это помнить.
Опустившись на стул, Шерри принялась рассуждать и решила действительно вести себя осторожно. Ночью ей необходимо оставаться в стерильном заточении бывшей веранды. А весь день проводить в больнице, тоже стерильном месте. Это продлится недолго. Как только она получит заключение суда, право на опеку и свои деньги, все станет гораздо проще. Ей нужно найти силы продержаться до следующего четверга. Вне всякого сомнения, ей нельзя рисковать и ходить на какие бы то ни было сомнительные вечеринки. Это было бы слишком глупо.
Значит, терпеть этот ад? Терпеть невыносимо медленно тянувшееся время? Правда, с отдельными радостными всплесками, когда Шерри видела признаки улучшения состояния Джонни. Часы, проведенные рядом с ребенком, терпеливые разговоры с ним; его увеличивавшийся словарный запас и улыбки, радостные улыбки в палате, где другие матери также прилагали все силы, чтобы сохранять внешнее спокойствие. Где были другие дети, несчастные, страдающие, боль которых Шерри не могла облегчить.
Ей казалось, что проще рыть землю голыми руками. Иногда ей хотелось стать медсестрой или ее помощницей. Ее же работой была забота о Джонни. Некоторые вещи для него, кроме нее, не мог сделать никто. Вся беда заключалась в том, что Шерри, похоже, кроме этого, не могла делать ничего.
Не могла позволить себе позвонить подругам, с которыми работала, пообедать с ними вместе, не могла пройтись по магазинам, проехать по городу на автобусе. Она должна оставаться рядом с больницей и на близлежащих улицах. Она никуда не могла отлучиться днем.
А в промежутках – долгие невыносимые паузы пустоты. Вечера, ночи…
По вечерам она даже не могла читать. Запыленные тома миссис Пибоди в книжных шкафах за стеклянными дверцами были слишком древней, нудной второсортной викторианской чепухой. Шерри ее не выносила. Библиотечную карточку она оставила дома, но все равно Шерри не могла бы позволить себе тратиться на автобус до библиотеки. Журналы ей надоели. Она начитывалась ими в больнице. Радиоприемника не было. Она не могла даже обработать ногти. Жидкость для снятия лака была непозволительной тратой для нее. Шерри не имела даже колоды карт.
Эта мысль напомнила ей о Норнах, и Шерри ощутила к ним неясное сочувствие. Хорошо. Она сможет гулять в сквере, сидеть в холле больницы или в гостиной дома и следить за жизнью других людей.
Но-о! – она была слишком молода для этого. Молодая, жаждущая, непоседливая, ищущая, но прижатая обстоятельствами. Застрявшая в преддверии ада. На некоторое время. А у времени есть одна особенность – оно течет, говорила себе Шерри. Земля вращается. Это все не навечно.
В этот вечер Клифф при встрече с ней выразил нетерпение.
– И сколько еще дней мне придется приглашать вас сходить со мной поужинать? Вы что, скупили акции этого кафе? Каждый раз, когда я нахожу возможность перемолвиться с вами словом, выясняется, что вы только что поели.
– Ну, простите, – сказала Шерри. – Хотя я и обжора.
Но ее сердце от радости подпрыгнуло и запело.
– Почему бы вам не пригласить ее на завтрашний вечер? – ехидно заметила миссис Кимберли, сидевшая у окна.
Шерри удивилась. Она успела узнать, что тактика Норн заключалась в том, чтобы смотреть и слушать, а вмешивались они лишь в крайних случаях.
Клифф Сторм щелкнул пальцами.
– Черт! Завтра вечером я занят. Как насчет воскресенья?
Его лицо сияло. Шерри была польщена.
– Благодарю вас, – ответила она, – я буду рада.
Она почувствовала огромное облегчение. О, почему бы и нет? Этот человек не представлял для нее никакой опасности.
– Но предупреждаю, к воскресенью, – игриво произнесла она, – от меня, возможно, останутся кожа да кости.
– Неужели? – тревожно спросил он. – Послушайте…
– Нет-нет, я шучу, – заверила его Шерри.
Она села. Особого вреда не будет, если она немного подурачится, поболтает со сверстником – особенно здесь, в присутствии трех блюстителей нравов, вслушивавшихся в каждый звук.
– Я могу чем-нибудь помочь? – Клифф опустился на тот же диван, но в добрых четырех футах от Шерри. Он был слишком опытен, чтобы напирать сверх меры. Ему необходимо было узнать, сколько все-таки денег оставалось у нее.
– Вы не могли бы обналичить для меня чек? – спросила Шерри, осененная внезапной мыслью.
– Конечно.
Она расписалась на чеке, Клифф протянул ей восемь долларов пятьдесят центов. Шерри сердечно поблагодарила его. Клифф отметил про себя незначительность суммы. Левая рука Шерри, только с одним простеньким обручальным кольцом, была у него перед глазами, но он не обратил на это внимания.
Клифф сказал:
– Шерри, вы не возражаете, если я задам вам один нескромный вопрос?
– Нет, – отозвалась она. – Разумеется, но, возможно, я и не отвечу.
– Почему вы отказываетесь от помощи? Ведь старик Рейнард остался не при последней сотне тысяч, так?
– Ко мне это не имеет ни малейшего отношения, – медленно проговорила Шерри.
– Но я не могу этого понять. Почему бы, например, вам не позволить Рейнарду оплатить счет в больнице? Почему бы вам… простите, но ваше поведение вызывает у меня недоумение, миссис Рейнард.
Она задумчиво посмотрела на него.
– Чего вы опасаетесь? – нетерпеливо спросил он.
– Вы же знаете их, – сказала она, – так что, думаю, можете догадаться.
Клифф поспешно произнес:
– Послушайте, Шерри, разве вам не трудно будет одной растить ребенка?
– Разумеется, трудно, – ласково ответила она, и Клифф буквально вздрогнул под взглядом темно-синих глаз.
– Я знаю, что это вовсе не мое дело, – добавил он, отворачиваясь, – но если вы только задумаетесь об образовании, возможности увидеть мир, достатке, которые могут предложить мальчику Рейнарды… Ладно, это все общие слова. Но ведь что-то они значат?
– Конечно, значат, – мрачно ответила Шерри.
– Но вы не собираетесь отдавать малыша? – настаивал Клифф.
– Нет, – тихо ответила она.
– Послушайте, раз уж мы заговорили об этом, – продолжал он, влекомый уже личным любопытством, – не считаете же вы, что никогда больше не захотите выйти замуж.
– Вероятно, захочу, – промолвила Шерри, с печальным спокойствием глядя перед собой.
– Иногда, – сказал Клифф, – предпочитают… ну, в общем… не связываться с чужими детьми. Я вовсе не хочу… Конечно же, я чертовски назойлив, сую нос не в свои дела. Но я думаю о вас.
– Вы действительно думаете обо мне? – прошептала Шерри. Ей стало весело. (Черт возьми, она заставила Клиффа почувствовать себя полным ослом!)
– О, я просто делаю слабую попытку постараться встать на вашу точку зрения, – раздраженно ответил он. – Но как же насчет карьеры? Вы ведь могли бы с блеском вернуться в шоу-бизнес, если всегда к этому стремились. Сделать все, что угодно. Потому что – совершенно серьезно – я полагаю, вы сумеете получить достаточно денег, чтобы навсегда прогнать нужду от своего порога.
– И как же мне сделать это? – спросила она.
– Просто дайте знать Варду, что при соблюдении некоторых условий он сможет забрать мальчика. (Если он просто уговорит ее, это ведь тоже зачтется, не так ли?)
Ответ Шерри удивил его.
– Вард действительно нуждается в сыне? – грустно спросила она.
– Естественно, – ответил Клифф.
– Надеюсь, это не так, – сказала Шерри. – Как он?
– Раз об этом зашла речь, он не встает с постели. Эмили читает ему вслух.
Он заметил, что ее глаза наполнились слезами.
– Вы действительно считаете, – сказал Клифф, непонятно почему заводясь, – что есть что-то плохое в том, что люди желают потратить на ребенка деньги, купить ему хорошие вещи? Почему вы относитесь к ним так подозрительно и неприязненно? Старик и Эмили любят ребенка, ведь так?
– Как и Вард. – Ее голос сорвался. – Вы не поймете.
Веки закрыли эти невыносимые глаза.
– Это правда, – через некоторое время сухо ответил Клифф. – Я никогда не был матерью.
– Я не могу отдать Джонни Варду, – прошептала она. – Если бы могла, то не попала бы в такое положение.
– Ну, ну же, улыбнитесь! – смутившись, воскликнул он. – Мне не следовало раскрывать рот. Давайте сходим куда-нибудь, поболтаем о чем-нибудь. О чем-то другом. В противном случае, мне кажется, вы расплачетесь.
– Что ж, мне действительно тяжело, – вздохнула Шерри. – Вынуждена это признать.
– Но почему, Шерри? – Клифф подвинулся ближе к ней.
Молодая женщина выпрямилась и слегка отодвинулась от него. Она почувствовала и осознала возникший между ними импульс, но ясно дала понять, что он ничего не значит.
Шерри ответила:
– Я хотела бы иметь возможность остаться женой Варда. Разве вы не понимаете этого? Но я не могу.
– Почему? – допытывался Клифф.
– Разве он вам не сказал? – ответила она. – Пожалуйста, простите меня, но я не стану больше говорить об этом.
– Хорошо, – тотчас же согласился он. – Покончим с этим. Итак, как насчет моего прекрасного предложения? Давайте…
– Как прошли процедуры? – оборвала его Шерри.
Клифф заморгал. Черт, он почти забыл об этом. Вообще-то, лучше ему было не лгать, Норны могут знать всю правду. Он не заходил в больницу, и в мире не существовало причин, по которым ему следовало заходить куда бы то ни было.
– Они начнутся завтра, – ответил он. – И я не хочу о них говорить. Договорились?
– Вам сообщили, что слушанье дела состоится в четверг? – вдруг, без всякой связи, спросила Шерри.
– Нет, – вздрогнув, ответил он. – Нет, не сообщили.
Молодая женщина встала.
– Вы должны извинить меня, – сказала она, – потому что сейчас я не способна придумать, о чем бы мы могли поговорить. Обещаю, в воскресенье мне будет лучше.
Попрощавшись с Норнами, хором ответившими ей, Шерри удалилась к себе в комнату.
Клифф вежливо поднялся, провожая ее, затем, звеня мелочью в кармане, направился к столу.
– Она – загадка, – с сожалением произнес он.
– Я с готовностью поверю в то, – сурово сказала миссис Моран, – что вы никогда не были матерью.
– Нет-нет, – ответил Клифф. – Это я понимаю. Меня озадачивает не это. Родители Варда – состоятельные, порядочные люди. А теперь – вы сами слышали – она говорит, что даже не хочет развода. Здесь что-то не так.
– Лично я, – сказала миссис Линк, – никогда не слышала о разводе, где все было «так».
– Но знаете, – мечтательно произнес он, – я не могу не гадать, о чем таком не сказал мне ее муж.
– О, нет, это не так! – радостно воскликнула миссис Кимберли, скидывая червовую двойку на тройку.
– Вы похожи на старого сплетника, не правда ли? – любезно спросила миссис Моран.
С улицы послышался вой приближавшейся сирены. Норны склонились к окну, сосредоточив все внимание на освещенном подъезде больницы.
Клифф покинул их. Он чувствовал себя усталым. Больше того, он был обескуражен. Ему пришла в голову мысль, не лучше ли будет скорее смотать удочки. Наверное, он стареет.
Пришедшая ему в часы предрассветного бодрствования мысль, конечно же, требовала обработки. Надо будет слить две наметки воедино. Мысль о наезде и побеге с места происшествия захватила его – возможно, даже слишком. А другая мысль – если ее можно назвать законченной мыслью – заключалась в том, что лично он, Клифф Сторм, вынужден будет откровенно лгать, причем в присутствии Шерри. Ему ведь придется солгать, не так ли? Так в чем дело? В действительности, чем фантастичнее и невероятнее будут его комбинации, тем лучше.
И все-таки хотелось бы составить более четкий план. Пока еще не все сходится. Пока еще Клифф не может проникнуться им.
Проходя по длинному коридору, он увидел, что дверь средней комнаты была открыта. Внутри горел свет, но никого не было. На полу стоял черный саквояж врача.
Клифф подумал: «А что, если у Шерри обнаружат наркотики?» Это уже само по себе преступление. А если в довершение всего наркотики окажутся крадеными? Если, например, Клифф похитит сейчас что-нибудь интересненькое из саквояжа Джо Бьянчи, а затем подкинет Шерри в комнату? (Беспрепятственный доступ в которую он собрался обеспечить к завтрашнему вечеру.) Будет легко разбудить у Джо подозрения в отношении Шерри. Клифф сможет разыграть роль негодующего защитника невиновной женщины и, таким образом, организовать обыск. Это неплохая мысль. И до чего же просто! Ага…
Клифф вошел в комнату врача.
Дверь ванной распахнулась. Джо Бьянчи застал Клиффа стоящим перед шкафом.
– Здравствуй, – вежливо произнес удивленный врач.
Клифф ухватился за первое, что пришло ему в голову.
– Я могу одолжить твои ножницы? – спросил он. – Теперь, когда ты здесь, мне не придется их красть.
Он взял ножницы со стола. Почему-то они показались ему зловещими и страшными.
– Или они постоянно должны быть стерильными?
– Заходи в гости, – предложил Джо. – Они бракованные.
– Вот как, – сказал Клифф. – Боже, какой вид!
Он принялся небрежно чистить под ногтями. Черный саквояж теперь касался ноги Джо.
– Всегда хотелось знать, что вы таскаете в этих сумках? – произнес Клифф. Он не знал. Он не успел посмотреть.
– Аптечка первой помощи, – ответил молодой врач. – Что же еще?
– По стаканчику на ночь? – кивком головы пригласил его Клифф.
– Не стану возражать, – ответил Джо.
С ножницами в руке, Клифф повел его в свою комнату. Как он был глуп! Джо не станет носить с собой галлюциногены. И к тому же в наши дни наука может распознать человека, употребляющего наркотики старых форм. А также человека, не употребляющего их. Клифф не должен забывать о науке.
После некоторого молчания Джо сказал:
– Кстати, твои часики отстают, братец Сторм. Теперь Шерри ведет себя не столь раскованно. Возможно, когда-нибудь потом…
– Прекрасно, – гневно воскликнул Клифф. – Она – Ребекка с фермы Саннибрук! Она – La Belle Dame sans-sans[14] того, чего у нее нет! Сестра Бернадетта!
– Ну-ну-ну! – мягко остановил его Джо.
– Да, – продолжал Клифф, искусно выворачиваясь. – Если бы я не был смертельно болен…
– Так что пострадай еще, – иронично бросил врач. – Тогда, возможно, тебе не придется умирать.
Когда он ушел, Клифф открыл еще одну бутылку.
Ему только что пришел в голову верный способ завоевать приз. Ему нужно убить Шерри! Вся беда в том, что он слишком умен.
– Значит, не хочет связываться с воспитанием чужого сына? – медленно протянула миссис Линк, приглаживая локон и укладывая его за ухо.
– Смотрит слишком далеко в будущее для умирающего, не правда ли? – сказала миссис Моран, обмениваясь с подругами взглядом. – Но завтра вечером никуда не идет с ней.
– У мистера Пибоди скоро начнется белая горячка, – живо заметила миссис Кимберли, – если мистер Сторм не прекратит снабжать его виски. К тому времени, как они отправятся осматривать тот дом, он уже не сможет различить, где верх, где низ.
Они фыркнули.
– Полагаю, девочки, – сказала миссис Моран, перед кино нам следует поесть от души.
Все с умным видом кивнули. Что-то должно было произойти. Прямо в этом доме. Как интересно!
Глава XI
В субботу утром почты для миссис Рейнард не было. Прогулки в парке оказались грустным занятием. Возможно, требовался некоторый опыт для того, чтобы можно было спокойно наблюдать за жизнью других людей. Никто с Шерри не заговаривал. И она ни к кому не обращалась. Молодая женщина встретила знакомого, который не заметил ее. Сквер был небольшим. Шерри обнаружила, что обходит его целиком минут за десять. Кроме того, она выяснила, что прогулки на свежем воздухе усиливают чувство голода.
После обеда (иначе я стану невменяемой, сказала она себе) Шерри зашла в аптеку и купила жидкость для снятия лака, маникюрный набор и пузырек бледного лака, испытывая при этом то чувство виноватой радости, которое испытывают все женщины, покупая то, что не могут себе позволить, в чем нет абсолютной необходимости, но что просто хочется купить.
Вечером, когда, как обычно, Шерри почитала Джонни перед сном, съела скудный ужин и вернулась домой, она сначала не смогла понять, почему гостиная показалась ей такой пустой.
Затем молодая женщина сообразила, что в закутке у окна не было Норн. От этого весь дом казался пустынным. Сперва она подумала: «О, превосходно!» Но затем ей стало как-то не по себе.
«Сейчас-то что?» – подумала Шерри. Одно мгновение она даже готова была броситься на улицу, к спасительному оживлению приемной больницы. «Что со мной происходит? – подумала она. – Какая глупость! Чего мне бояться? Что может произойти? Ничего! Если я сама по глупости не допущу чего-нибудь».
Шерри заглянула в свою комнату, но тотчас же вышла оттуда и после некоторого размышления устроилась в кресле в гостиной, откуда ей были видны и прихожая, и дверь, ведущая в обеденный зал. Почему-то молодой женщине не хотелось, чтобы за ее спиной могло что-нибудь произойти. Шерри прислушалась. Где-то звучит музыка? Телевизор Элси? Что ж, значит, одна живая душа здесь все же есть.
Стоявший на верхней ступеньке лестницы Клифф Сторм не производил шума. Выглянув из-за вывески, висевшей перед окном на крыше над самым крыльцом, он видел, как Шерри вышла из больницы. Он слышал, как молодая женщина вошла в дом. Теперь она находилась внизу одна.
В доме больше не было никого, кроме дочери хозяев, сидевшей в комнате рядом с кухней. Арчер еще не вернулся со встречи с человеком из шоу-бизнеса, который, по словам Клиффа, мог предложить ему роль. Обрадованный актер отправился на встречу.
Этот последний час Клифф провел, размышляя о своих выдающихся успехах. Хорошо. Он удалил всех, выпроводил из дома, как и намеревался. Для этого ему пришлось прибегнуть к различным приемам, наплести много лжи. Действительно, сделать это было очень трудно.
Но, в конце концов, чего же ему удалось добиться?
Клиффу потребовалось только семь минут на то, чтобы среди белого дня (у него не хватило терпения дождаться наступления темноты) проникнуть в комнату Шерри, вытащить гвозди из двери, выходившей во двор, вставить в дыры одни шляпки с короткими обрубками, проверить, как открывается дверь (без особого шума), и, заперев ее, вынуть ключ из замка и положить к себе в карман. А после этого осмотреть все принадлежавшие Шерри вещи.
Открыв чемодан, стоявший в шкафу, Клифф увидел, что он был наполнен детской одеждой. В немногочисленных висевших на вешалке предметах одежды не было потайных карманов. Ящики комода не содержали никаких тайн, кроме обыкновенных женских. Другой чемодан, стоявший в углу, оказался пустым.
И чего он всем этим добился? Острых ощущений, мрачно подумал Клифф. И правда, он все это время находился в постоянном возбуждении, с учащенным пульсом, пересохшим горлом, спертым дыханьем, испытывая сладостный ужас начинающего вора, постоянно прислушиваясь, не идет ли доктор Бьянчи, который в его представлении становился все более растущей угрозой. Точно Джо стал бы обращать внимание на еле слышный скрежет вытаскиваемого гвоздя! Однако появления и исчезновения врача были непредсказуемы, и он был единственным человеком, местонахождение которого Клифф не мог предугадать или изменить.
Но в течение долгих семи минут Джо так и не вернулся в свою комнату. Поэтому Клифф выполнил все, что собирался, спокойно и быстро. С этого момента он задавался вопросом, приличествуют ли подобные выкрутасы взрослому мужчине, будущему управляющему компанией.
Итак, теперь Клифф мог незамеченным входить к Шерри в комнату, а она могла (теоретически) тоже тайно уходить и возвращаться, хотя, разумеется, не догадывалась об этом. Однако проделанная работа, похоже, не соответствовала достигнутой цели.
Ну что ж, надо попробовать выудить из данного положения что-то еще. Как можно использовать пребывание Шерри внизу – в одиночестве?
Услышав звук поворачивавшегося в замке входной двери ключа, Клифф отпрянул назад. Домой вернулся Лотон Арчер.
Клифф услышал приветственное восклицание Шерри.
– О, добрый вечер, миссис Рейнард. – Актер запнулся. – А где же все?
– Я тоже хотела бы знать, – ответила Шерри.
Клифф сообразил, что Арчер направился в гостиную, и на цыпочках спустился вниз по лестнице.
Он услышал, как Шерри сказала:
– Вы действительно переезжаете, мистер Арчер?
– О да, о да. Это не терпит отлагательств.
– Вы уже подыскали другое место, не так ли?
– Пока ничего определенного, – сказал Арчер. – Я рассматриваю возможность возвращения в Нью-Йорк.
– А я точно возвращаюсь туда, – тепло ответила она. – Как только смогу уехать.
– Правда? – Арчер, судя по всему, уселся, собираясь поболтать. – Не могу сказать, что осуждаю вас. Нельзя позволять себе опускать руки, правда?
– Разумеется, нет, – сказала Шерри. («Что произошло с ее голосом? – подумал Клифф. – Этот тип – сущий осел. Не может же она принимать его всерьез?»)
– Я готовился к классике, понимаете, – бубнил Арчер. – А здесь это не в почете.
– Да? – удивилась Шерри. – Ведь это такой большой город. Я думала, здесь самые разные театры.
– Да, кажется, есть несколько небольших театров, которые действительно пытаются ставить серьезные классические драмы, но, видите ли, все они – полная дешевка. А этот человек, – Арчер произнес это слово так, точно оно было грязным ругательством, – предложил мне только что роль… Можете себе представить, какую? Эпизод в телевизионной серии. Я должен был воплотить надоевший старый стереотип – шулера с парохода, плавающего по Миссисипи.
Клифф подумал: «Вполне нормальный образ. Просто вылитый прожженный жулик».
– Вы не согласились на нее? – участливо спросила Шерри.
– О, нет, нет, нет! – на британский манер повторил Арчер. – Хотя, смею заверить, деньги были неплохие. Возможно, я вжился бы в образ шулера с парохода, плавающего по Миссисипи, но в нашем городе такая роль требуется не часто. Мистер Сторм был очень любезен, направив меня туда, но, боюсь, он не до конца осознает…
Арчер вздохнул и только теперь подумал о Шерри.
– Я слышал, мэм, вы тоже выступали на сцене. В Нью-Йорке, да?
– Нет-нет, – пробормотала она.
– Но ведь кто-то… мистер Сторм, так? Кажется, именно он упоминал шоу-бизнес.
– Да, я пыталась, – сказала Шерри. – Но я только попробовала.
– Полагаю, не следует отчаиваться при виде духовных ценностей сегодняшнего дня, но все-таки это трудно, правда?
– Ну, в моем случае, – весело сказала Шерри, – дело было просто в том, что я оказалась слишком бестолковой.
– Да нет, что вы. – Но в голосе Арчера прозвучало сомнение.
– Послушайте, я только хотела танцевать в варьете ночного клуба. Но… На первой же репетиции обнаружила, что делала «зиг» тогда, когда от меня ожидали «заг», – все время!
Шерри рассмеялась.
Подслушивавший на лестнице Клифф отметил про себя, что до сих нор не слышал ее смеха.
– Вот такие дела! Некоторые упражнения – хуже, чем в армии.
– Возможно, я неправильно понял, – скорбным голосом заметил Арчер. – У меня сложилось впечатление, что вы были драматической актрисой.
– О Господи, – снова рассмеялась Шерри, – только не я. Даже если бы я обладала способностями, не думаю, что вынесла бы подобную жизнь.
– Могу я спросить, – произнес Арчер со зловещей учтивостью, грозящей перейти в оскорбление, – что вы имели в виду под «подобной жизнью»?
– Ну, я хотела сказать, что она очень тяжелая, не так ли? Постоянные репетиции. Постановка голоса, движений, вживание в образ. Приходится работать как собака. Хотя, – продолжала она, – я никогда не понимала, почему люди так говорят. Никогда не видела собаку, которая выполняла бы хоть какую-нибудь работу.
Шерри снова засмеялась.
Тут Клифф услышал странный звук. Это трагик попробовал вторить ей. Клифф распознал опыты с тембром, различными тональностями. Сперва это поразило его, затем показалось смешным, и он перевесился через перила.
Откуда-то снизу понеслось мурлыканье, затем шум невидимой суматохи, после чего появился Арчер, стремглав несущийся к лестнице. Следом за ним неуклюже ковыляла Элси Пибоди, обычно двигавшаяся не спеша.
Актер прыжками взбежал наверх, наскочил на Клиффа, помчался дальше, даже не задержавшись для извинения, и скрылся на втором этаже.
Подавив потребность расхохотаться, Клифф спустился вниз.
Там у опоры лестницы переминалась Элси. Девочка была послушной. Подниматься наверх ей было запрещено. Но она продолжала напевать о своем возлюбленном.
Клифф обратился к ней:
– Пойдем, Элси. Пойдем в другую комнату.
Девочка хоть и не сразу, но все же восприняла смысл сказанного, заморгала и послушно направилась в гостиную. (Творение его рук.)
Шерри сидела на краешке розовой кушетки.
– Привет, – сказала она, уже не смеясь.
Совершенно успокоившийся Клифф за спиной слабоумной девочки покачал головой.
– Не беспокойся ни о чем, Элси, – произнес он. – Шерри хочет поговорить с тобой, правда, Шерри?
– Ну разумеется, – тут же ответила Шерри. Она протянула к девочке руки, словно встречая неуверенно ковыляющего малыша. – Иди сюда, садись, расскажи мне… Где твоя мама? Где папа?
Элси, покачивая чересчур большими бедрами, подошла к Шерри.
– Они ушли, – тихо произнес Клифф, оставаясь стоять перец зеркалом. – Черт возьми, я обещал присматривать за ней. Моя вина. Я думал, она смотрит телевизор.
Но Шерри смотрела на подергивающиеся ресницы Элси. Внезапно она ощутила раздвоенное сознание девочки. Та, видимо, слышала голос Арчера. Ее слух, судя по всему, был очень острым. Но в цепи между чувствительными рецепторами и воспринимающим раздражения мозгом существовал какой-то дефект. Хотя, возможно, лишь восприятие мозгом было замедленным? Может быть, бедняжка знала больше, чем это казалось со стороны, понимала больше, чем могла выразить? Не было ли в ее сознании обостренного животного восприятия мира, скрытого, расстроенного, спутанного, неработоспособного и все же существующего, придавленного тяжелым грузом? Какая утонченная пытка, подумала она. Подобная тому, что испытывает Вард? О, несчастный! О, бедолага!
– Ты хочешь еще посмотреть телевизор, Элси? – ласково спросила Шерри. – Или ты предпочитаешь немного поговорить со мной? Давай поговорим.
Шерри похлопала по кушетке, предлагая девочке сесть рядом.
– Что ты сегодня видела по телевизору?
У Элси, как и однажды до этого, слегка оживилось лицо. Девочка склонила голову; ее уши, казалось, зашевелились, прислушиваясь к какому-то неясному аккорду. Она присела рядом с Шерри.
– Ой, я пела, – сказала Элси. – Я пела.
Она задвигала руками, подражая жестам эстрадной певицы.
– Ух ты! – воскликнула Шерри, опуская голову и смеясь. – Эй! – Схватив девочку за руку, она задержала ее. Элси решила, что это игра. Ее крепкая рука напряглась.
Шерри подумала: «Чувство осязания тоже развито?»
– Как звали ту женщину, которая пела? – спросила она.
Но после того, как Шерри повторила вопрос, выяснилось, что Элси не запомнила имен. Девочка вновь опустилась на вышитое покрывало.
– Я пела, – протянула она и принялась раскачивать руку Шерри.
Молодая женщина внимательно прислушалась, стараясь определить, обладала ли девочка хорошим слухом.
