Текст книги "Адвокат Империи 15 (СИ)"

Автор книги: Сергей Карелин

Соавторы: Ник Фабер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Глава 19

– Потому вы должны запомнить, что грань между информированием общества и так называемым «судом через СМИ» всегда будет для вас невероятно тонкой. Запомните! Будучи адвокатами, вы обязаны говорить публично. Когда следствие ведётся недобросовестно или пресса уже объявила клиента виновным, ваше слово в СМИ становится частью вашей защиты. Не отбрасывайте значение общественного мнения.

Ребята слушали меня крайне внимательно. Довольно приятный контраст по сравнению с тем, как было в самом начале, когда они ворон считали и чуть ли не спали. Сегодня у нас тема взаимодействия адвоката и средств массовой информации. Важный, к слову, момент. Особенно с точки зрения адвокатской этики, так как в прошлом я являлся живым свидетелем, как умелое манипулирование общественным мнением позволяло набрать очки в самых проигрышных делах.

Как говорится: кто громче кричит?

– Но вы должны запомнить одну очень важную вещь, – продолжил я, ходя из стороны в сторону перед ними. – Стоит вам как адвокатам переступить черту – и это сразу же превратит любой ваш комментарий в обвинительный приговор. В какой-то степени это может прозвучать глупо, я понимаю, но зарубите себе на носу. Одно дело сказать: «Клиент имеет право на защиту, доказательства будут представлены в суде». И совсем другое – перейти к публичным обвинениям судьи, прокурора или же свидетелей. Это уже не защита. Это прямое давление на правосудие, что несёт за собой наказание.

Заметив, как поднялась рука, я кивнул.

– Да, Екатерина? У тебя вопрос?

– А если противная сторона ведёт грязную игру? – спросила она. – Вы же сами только что говорили, что мы должны уведомить СМИ в таком случае.

Молодец. Примерно такого вопроса я и ожидал.

– Запомните вот что, ребятки. Адвокат должен, даже обязан информировать, но не судить. СМИ – это не место для того, чтобы выносили приговор. Каждое ваше слово должно укреплять доверие к суду и вашему клиенту, а не разрушать его. Хотите делать карьеру на ток-шоу? Пожалуйста. Становитесь политологами, телеведущими или актёрами. Кем хотите. Но вы ведь сюда не для того пришли, верно? Верно! Адвокат должен оставаться адвокатом.

Я немного подумал и решил добавить.

– Поймите, средства массовой информации для вас – как острый нож. Им можно хлеб резать, но если допустить ошибку, то можно себе и пальцы отрубить. Иногда выходить к журналистам вам будет просто жизненно необходимо: когда следствие играет грязно, как верно подметила Руденко. Или, например, когда газеты уже назначили вашего клиента главным злодеем года. Тут слово в прессе – часть защиты вашего клиента. Но, как и в зале суда, вы должны следить за гранью и не подставиться сами.

Они слушали. Они записывали. Задавали вопросы, позволяя мне раскрыть те или иные особенности темы. Я бы их и так раскрыл, но, когда тебе задают вопросы, это позволяет создать своеобразный интерактив. Втянуть в него людей. Заставить их реагировать, спорить и пытаться додуматься до верного варианта и понять его собственными мозгами. А это всегда лучше, чем просто выслушать что-то, покивать и забыть к следующему утру.

В остальном же день сегодня проходил на удивление спокойно. После вчерашнего появления Браницкого и последовавшего за ним разговора мы разошлись. Это можно было даже назвать чем-то вроде обоюдного удовлетворения.

Дальше уже Князь решил не откладывать в долгий ящик и занялся исполнением нашего плана по поискам Андрея. Мне пришлось объяснить псу, что именно от него требуется, и он даже вроде бы меня понял. По крайней мере, с уже вставшим на ноги Михалычем пошёл без проблем.

А я пошёл спать. Вот так просто. Без затей.

Наутро каких-то новостей не появилось. Они колесили по городу всю ночь, но пока без какого-либо результата. Князь составил маршрут поиска, который спиралью сходился по столице от её окраин в сторону центра. По его словам, так шансы найти Андрея в городе были максимально велики. Но по эмоциям я чувствовал, что даже сам Князь слабо верил в эту затею. Впрочем, это в любом случае лучше, чем вообще ничего не делать.

В итоге, когда утром оказалось, что результата нет, я направился на работу. Правда, кое о чём всё-таки стоило упомянуть.

Князь отдал мне арлацит.

Честно говоря, когда он утром пришёл ко мне с этой шуткой, пока я сидел за стойкой на первом этаже и пил кофе, то я чуть не подавился. После резонного вопроса, за каким чёртом он отдаёт эту шутку именно мне, случилось увидеть то, что я видел в своей жизни буквально пару раз.

Князь замялся. Не потому, что не знал, что на это ответить. Нет. Он чётко осознавал причину. Он боялся, что в нужный момент его эмоции и чувство привязанности к Андрею, к тому ребёнку, которого он когда-то знал, могут не позволить сделать то, что нужно.

Насколько я был прав в этом – не знаю. Да и не хочу знать, если честно.

Заметив поднятую руку, кивнул сидящему парню и сел за свой стол.

– Что, Самойлов?

– Я спросить хотел. Вы же у нас последнюю неделю ведёте?

– Да.

– А в следующем семестре? – следом за ним спросила Дьякова. – Этот курс продолжится? Или…

Надо же. И ведь искренне спрашивает. Ей действительно хочется узнать ответ на этот вопрос.

– Нет, Алина, – покачал я головой. – Не буду. Я с вами только до сессии, а зачёты начинаются у вас, если память мне не изменяет, уже в середине следующей недели. Так что дальше вы будете сами по себе. Надеюсь, что-то в ваших головах после наших занятий останется.

Забавно ведь. Стоило мне это сказать, как по аудитории прокатилась волна разочарования. Даже странно было ощущать это после того, как они меня встретили в первые дни. А теперь… Ну, не грустят, нет. Опрометчиво было бы считать, что я за такой непродолжительный срок стал их любимым преподавателем. Это только в глупых мелодрамах бывает. Но мысль о том, что лекций со мной больше не будет, их и правда огорчила.

Ну ладно. Не всех. Вон, Шарфин в самой заднице аудитории сидит и пялится в мобильник с откровенным выражением скуки на лице. Ему абсолютно фиолетово, что там будет дальше. Но и мне на него тоже наплевать. Всё, что я мог ребятам дать по теме, я дал. А уж как они воспользуются этой информацией – уже их дело. Надеюсь, сделают они это правильно. Обидно было бы узнать, что в итоге я потратил время зря.

Когда занятия закончились, а я остался в аудитории в гордом одиночестве, то первым делом достал мобильник. К Софии, как я делал обычно, идти не хотелось. Она опять будет допекать за тесты, а сейчас у меня из без того проблем хватало.

Тем более, что сейчас стоило прояснить, как там идут дела по одной из них. Найдя нужный номер, нажал на кнопку звонка. Пинкертонов ответил практически мгновенно. Не прошло и трёх секунд.

– Да?

– Рассказывай.

В ту ночь, когда он звонил мне, у него уже имелась кое-какая информация. По его словам, родители Вики последние десять лет мотались по югу империи. Три года назад осели во Владивостоке, где организовали небольшой бизнес по доставке разной ерунды из Японии. Не какая-то страшная запрещёнка, нет. Обычная контрабанда и игра с таможенниками. Жили они с этого, по словам Пинкертонова, хорошо. Я бы даже сказал, более чем. Видимо, потому про Вику и её бабушку не вспоминали. Необходимости не было.

Только вот несколько месяцев назад всё изменилось. Пинкертонов даже выяснил почему. Как оказалось, весьма крупная часть порта во Владивостоке, принадлежащая барону Немирову, сменила своего владельца. А родители Виктории проворачивали свои операции именно через людей, которые работали у Немирова.

Когда он мне об этом рассказывал, я испытывал острое чувство дежавю. Будто точно знал эту фамилию. Потом уже, после разговора, вспомнил, что именно Немировым принадлежал «Счастливый Путь». Тот самый приют. Забавное, конечно, совпадение… впрочем, не так уж и важно.

Кому именно теперь стала принадлежать портовая инфраструктура, Пинкертонов выяснить не смог. Пытался, но вышло. По его словам, он наткнулся сразу на несколько фирм-прокладок, а затем след терялся настолько, что даже он со своими контактами не смог выяснить, кто именно являлся конечным бенефициаром. Да и не то чтобы меня это хоть сколько-то волновало.

Главное, что итогом этих перестановок стало то, что новое начальство прошлось по старому персоналу порта мелкой гребёнкой, безжалостно убирая всех, кто хоть сколько-то был замешан даже не в чёрных, а даже в серых схемах. В целом, логично. Раз уж новые владельцы порта так сильно не хотели раскрывать свои лица, то и привлекать к себе внимание мутными делами не стоило. В итоге эти двое полностью лишились привычных для них каналов, через которые ввозили товары в страну.

А вот дальше начались проблемы.

Пинкертонов выяснил, что большую часть закупок эти два идиота делали не на собственные средства. Любители хорошей жизни, они слишком привыкли, что их схема работала без перебоев, а потому все вырученные деньги тратили на себя. Мыслей о том, что стоит откладывать деньги на чёрный день, у них не появлялось. В моменты же, когда им требовалась наличность для новой закупки, они просто одалживали её у, скажем так, людей не совсем честных и законных. Почему не в банке, как все нормальные люди? Ответ прост. Местные поставщики давали займ быстрее и без лишних вопросов. Да, под больший процент, но главное заключалось в том, что это помогало скрывать доходы от налоговой.

Только вот в последний раз это не сработало. Взяв в очередной раз крупную сумму, папаша с мамашей неожиданно столкнулись с тем, что банально не могут ввезти свой груз в империю. Попытка «вернуть деньги» за товар не увенчалась успехом, так как приобретали его также неофициально, и их там послали в пешее эротическое. В итоге ситуация приобрела следующий вид: товара нет, денег нет, проценты за кредит капают.

– То есть они в полной жопе, – сделал я вывод.

– В полнейшей, – подтвердил Пинкертонов. – Уже просрочили выплаты на месяц. Если сейчас вернутся во Владик без денег, то их на фарш пустят. Тамошние ребята таких движений не любят. Особенно когда те, кто им должен, неожиданно сваливают в неизвестном направлении.

– Значит, деньгами за квартиру они хотят откупиться…

– Не, не выйдет.

Пинкертонов назвал сумму. Я переспросил, часом, не номер ли это телефона. Нет. Оказалось, что всё-таки сумма долга. Если так прикинуть то, что я знал, то там денег за всю квартиру хватит едва ли на покрытие трети взятых в заём денег.

– Верно, – подтвердил мои мысли Пинкертонов. – Но они хотят получить отсрочку, закрыв хотя бы часть долга и проценты по нему.

– А если не закроют?

– Ну тогда их самих закроют, если ты понимаешь, о чём я.

Понимать-то понимал. Другое дело, что какой-то жалости я к ним не испытывал. Вот совсем. Сегодня утром, когда встретил Вику, она пришла на работу и ещё не успела сделать макияж. Так что уродливый синяк после удара отца на её лице был слишком хорошо заметен.

– Ясно. Спасибо тебе…

– Можешь не благодарить. Ты же мне платишь или уже забыл?

– Да даже если бы забыл, то ты бы напомнил.

– Конечно, напомнил, – весело хрюкнул в трубку Пинкертонов. – Я, знаешь ли, кушать люблю. И кушать вкусно.

Закончив разговор, я задумался. Идти с ними в суд? Бред. Зачем? После этого разговора они окончательно превратились из людей, диктующих условия, в тех, кто под давлением этих самых условий вымаливает последнюю копейку ради сохранения собственной шкуры. Так какой смысл играть честно с теми, кто сам нечист, так? Так. Значит, всё можно решить без суда.

На самом деле можно даже ещё проще. Может, спустить на них Браницкого? А то, что осталось, подмести совочком. Делов-то. Хотя нет. Это оказалось бы слишком быстро. Да и мертвецы не испытывают угрызений совести и страданий в той самой мере, какая требовалась мне.

По этой же причине я попросил Князя не вмешиваться. А ведь он мог. Ещё в тот день, когда увидел Викторию и след на её лице. В «Ласточке» никто и никогда не позволял себе грубости или, упаси бог, насилия к девочкам. За это карали жёстко и очень быстро. Да так, что кто другой трижды подумает потом.

Но я собирался решить проблему без сломанных ног и пальцев. Решить по-своему.

Телефон, который я держал в руке, опять зазвонил. Глянув на экран, пару секунд смотрел на имя звонившего, а затем ответил.

– Знаешь, я несколько удивлён твоему звонку.

– Что, не думал, что я себе твой номер оставила? – весело спросила Анастасия.

– Да нет, почему же. Уверен, что ты его даже и не подумала удалить.

– Это с чего вдруг такие выводы? – резко возмутилась она.

– Я слишком хорош, чтобы ты обо мне забыла…

Судя по звуку, она там чем-то подавилась.

– Саша, тебе никогда не говорили, что самомнение – вещь, конечно, бесплатная, но меру знать надо. Хотя бы какую-то.

Тут я уже не смог удержаться от смеха.

– Да, кажется, что-то такое было. Привет, Насть.

– Привет, – ответила Лазарева, и я даже через телефон услышал теплоту в её голосе. – Саша, у меня к тебе просьба есть. Скажи, мы можем встретиться?

– Встретиться?

– Да. Сегодня.

– Я-то не против, но разве тебя сейчас отпускают хоть куда-то? Нет, конечно, я могу приехать к вам, если нужно, но…

– Давай сегодня в клинике Распутина после шести часов? – неожиданно предложила она. – Мы с семьёй едем забрать Артура. Распутин сегодня заканчивает с его лечением, и мы будем там. Я хотела бы поговорить с тобой.

– А предмет разговора…

– Узнаешь, когда встретимся, – ответила она, чем ещё больше меня запутала.

Не хочет говорить о причине встречи? Почему? Ну не в любви же она мне признаться собралась, так ведь? Бред. Я скорее поверю в то, что она мне пожаловаться на жизнь нелёгкую хочет. Хотя вряд ли. Кого я обманываю. Настя не из тех, кто будет искать себе жилетку, чтобы поплакаться.

* * *

В клинику к Распутину я приехал немного раньше нужного. Хотелось найти Виктора да узнать, как у него дела. График у бедолаги пестрил вечерними сменами, чтобы имелась возможность соединять всё это с учёбой по утрам. Так что уходил он одновременно со мной и ехал в университет, а затем мчал в клинику.

И так каждый день. Как у него ещё кукуха не поехала, ума не приложу. Впрочем, вряд ли. Виктор, как и я, был тем ещё трудоголиком и фанатом своей профессии. Только там, где я стремился помогать людям в области закона, он делал это с точки зрения врачебной медицины. Может быть, именно потому мы с ним и стали друзьями. Потому, что каждый хотел помогать другим. Просто по-своему.

Забавная мысль. Никогда на самом деле не рассматривал нашу с ним дружбу с такой стороны.

Но сейчас это не главное. Главное, что он вчера пришёл в бар уже значительно позже того, как мы с Князем и Браницким опустошили бутылку бурбона и разошлись. Не думаю, что встреча с графом пошла бы ему на пользу в моральном плане. Не тот он человек, который выдержит общение с этим сумасшедшим и его «играми». Даже вчера, пока я сидел с Константином за одним столом, меня не покидало ощущение, что он больше забавляется происходящим. А может быть, я и ошибаюсь. С ним никогда не угадаешь заранее.

Короче. Главное, что они не встретились. Но! Есть все-таки свой шарм, когда ты с утра, перед тем как ехать по делам, можешь выпить чашечку кофе не в одиночку, наедине со своими мыслями, а с другом и просто поболтать. Главное, чтобы он своего кота из комнаты не выпускал, и будет мне счастье.

Уже подъезжая к клинике, я обратил внимание, что охраны сегодня очень много. Вот действительно много. И в этот раз её будто специально сделали более заметной. Выразительной. Может быть, мне, конечно, кажется, но, проходя через пропускной пункт на въезде на территорию клиники, я заметил как минимум с десяток людей с оружием, которое они даже не пытались скрывать. Всё это выглядело как предупреждение всякому, кто задумается даже просто косо посмотреть в сторону этого места.

Впрочем, всё это я довольно быстро забыл, направившись на поиски Насти. Заодно можно будет найти Виктора и поужинать вместе. Но сначала дело. Быстро отправил Анастасии короткое сообщение и уже через минуту получил ответное. Она написала, что находится в кафетерии на третьем этаже.

Когда поднялся на лифте, то первым же делом чуть не упёрся в охрану. Эмоции я их не ощущал, так что сделал вывод, что работали эти ребята на Лазаревых. Сразу четыре «шкафа» в костюмах перекрыли проход в крыло, где находились палаты для ВИП-персон, но благо мне туда и не надо было. Вместо этого я пошёл в противоположном направлении, где на этаже находился кафетерий. Настя уже ждала меня за угловым столиком. Как раз напротив широких окон, что шли вдоль всего этажа и открывали очень красивый вид на засыпанный снегом сквер перед клиникой.

– Привет, – улыбнулся я, присаживаясь к ней за столик.

Заметив на столе две чашки с кофе, я обрадовался. Настолько, что чуть не пропустил то, что было важно на самом деле.

– Привет, – довольно тепло улыбнулась Анастасия, отложив в сторону телефон и повернувшись ко мне. – Как дела?

– Э… нормально, – задумчиво протянул я, стараясь понять, что не так.

К слову, понял достаточно быстро. Я не чувствовал её эмоций. Вообще. Анастасия для меня в этот момент казалась чёрной дырой. Просто улыбающейся безэмоциональной куклой на фоне окружающих меня живых и чувствующих людей.

Это оказался настолько разительный контраст по сравнению с тем, к чему я привык, что чуть не выбил меня из колеи. Я привык к тому, что могу читать Настю. Могу чувствовать её эмоции. Ощущать их. Видеть её реакцию на свои слова. Понимать, что скрывается за её фразами на самом деле.

А теперь, абсолютно неожиданно для себя, я вдруг оказался этого лишён. Вот так вот. Неожиданно и внезапно.

– Что такое? – спросила она, заметив выражение на моем лице. – Что-то не так?

Не так? Мне хотелось едва ли не рассмеяться из-за этого вопроса. Почему она спросила? Ведь в голосе нет ни единого намёка на издёвку. Спрашивает искренне? Или знает, в чём дело, и это такой способ посмеяться надо мной?

– Нет, – спокойно ответил я, забросив все мысли куда подальше. – Всё в порядке. Просто устал…

– Это заметно, – обронила она.

– В каком смысле?

– Ты выглядишь так, будто не спал уже неделю…

– Ты чересчур утрируешь.

– Да я бы сказала, что ещё не докрутила, Саша. Ещё немного, и у тебя синяки под глазами будут. Посмотри на себя. Ты на привидение стал похож. У тебя точно всё нормально?

Почему? Почему она это спрашивает? Что кроется за этим вопросом? Я ничего не понимал. Растерянность от ситуации чуть ли не выводила меня из себя… и одновременно возбуждала. Не в сексуальном смысле. Мне банально стало интересно! Я будто по-новому взглянул на сидящую передо мной девушку. Как если бы мы встретились в первый раз.

Это ощущение оказалось подобно банке энергетика, запитой двумя или тремя эспрессо. Я почувствовал, как сердце начало биться чаще, а внутри стал разгораться интерес.

– Да, Настя, – улыбнулся я. – У меня всё нормально. А у тебя?

Кажется, мой вопрос немного сбил ее с толку.

– Ч… чего?

– Просто решил узнать, как у тебя дела, – с улыбкой пожал плечами. – Расскажешь?

Она слегка смутилась.

– Саша, я вообще-то хотела с тобой о важной вещи поговорить…

– Да ладно тебе, Насть. Успеем.

– Нет, – твердо произнесла она. – Не успеем. Мы поговорим сейчас.

– Ладно, – неожиданно для нее согласился я. – Сейчас так сейчас. Давай. Какая тема?

– Э…

И вновь такая резкая смена диалога сбила ее с толку. А я наслаждался ее реакциями. Я слишком привык к ее брату, эмоции которого не мог читать. Более того, я сейчас даже понял, в чём именно заключается причина того, что мой дар не работает. Заметил небольшую подвязку у нее на шее. Серебряная цепочка и такой же серебристый кулон с вязью знакомых мне символов и небольшим драгоценным камнем. Не нужно быть гением, чтобы понять, что именно это такое.

– Насть, ты поговорить хотела, – напомнил я ей. – О чём?

Смотреть на то, как эмоции сменяют друг друга у нее на лице, было чистым удовольствием.

– Вот всегда ты так, – несколько обвиняющим тоном заявила она.

– Как?

– Сбиваешь меня с толку. Я, между прочим, действительно о серьёзных вещах поговорить хотела!

– Так давай поговорим.

– Так ты не даёшь!

– Так я же не против…

– Вот и я о том же! Ты постоянно… – Настя вдруг замолчала, поморщилась, а затем на её лице появилась ироничная улыбка. – Ты так специально, да?

– Немного, – хмыкнул я. – Считай, что это небольшое развлечение с моей стороны…

– А филонить на подготовительных тестах? – уже куда более едко спросила она. – Это что? Тоже развлечения?

То, как это было сказано, каким тоном, моментально выбило из меня всю лёгкость и весёлое настроение.

Потому что сразу догадался, что именно произошло.

– София не могла тебе позвонить, – уже холоднее сказал я. – Марина?

– Да, – не стала скрывать Настя. – Она о тебе волнуется, Саша. Сказала, что ты едва сдал проверочный тест на комиссию…

– Я его сдал, Насть.

– Ты едва через минимальную планку перешагнул!

– Здесь не важно, едва я через неё перешагнул или же набрал золотую сотню, Насть. Я его сдал. В правилах что сказано…

– Саша, ты не можешь…

– Семьдесят пять баллов, Насть, – настойчиво повторил я. – Я набрал больше. И наберу больше, если нужно будет. Комиссии этого достаточно, чтобы меня пропустили дальше и…

– А тебе самому этого достаточно?

– В смысле?

– В прямом. С каких пор ты стал довольствоваться минимальной планкой? А? Не напомнишь ли мне? С каких пор Александр Рахманов начал считать, что ему хватит и минимума?

– А с каких пор ты стала такой язвой?

Я ляпнул это раньше, чем подумал. Не хотел, чтобы прозвучало грубо, хотя по факту именно так и прозвучало. А то уж больно хорошо я знаю, какой взрывоопасной может быть сидящая напротив меня девушка. На моё изумление, этот вопрос не то что её не обидел. Наоборот! Она с довольной усмешкой выпрямилась на стуле и скрестила руки на груди, глядя на меня с улыбкой.

– Может быть, я всегда ей была. А может быть, с тех пор как один нахальный парень пару раз спустил меня с небес на землю и вбил в голову, что я могу быть чуточку чем-то больше, чем придатком к своей фамилии. С тех самых пор, как я поняла, что собственная гордость проистекает не только из-за того, что у меня богатый папочка с графским титулом. С тех самых пор, Александр, как я встретила тебя в поганой каморке под названием отдел «pro bono». И потому я хочу знать, с каких это пор ты вдруг изменил себе и решил, что минимум, которого ты можешь добиться, – это тот максимум, на который ты согласен.

Голос. Интонации. Выражения лица. Может быть, раньше, когда мой дар с ней работал, я обращал на это куда меньше внимания, чем сейчас. Может быть. А может быть, и нет. Сейчас это не так уж и важно. Потому что именно здесь, за этим дурацким столиком в кафетерии, сидя напротив неё, когда я не мог прочитать её эмоции, я вдруг с удивлением для себя понял, что сижу, по сути, с незнакомым мне человеком за одним столом. Может быть, с кем-то новым?

И оттого мне одновременно хотелось, чтобы этот разговор никогда не заканчивался и… встать и уйти. Она ведь понятия не имеет, что сейчас происходит. Вряд ли отец всё дочурке докладывает.

– Настя…

– Я недавно Калинского встретила, – перебила она меня.

В этот раз уже настала моя очередь чувствовать, будто меня сбили с толку.

– Что?

– Да. В университете. На прошлой неделе.

Она довольно подробно описала их встречу. И в особенности то, что сказал ей Калинский. То, как он оскорбил её. Признаюсь, это едва не заставило меня заскрипеть зубами.

– Но не переживай, – продолжила Настя. – Я ему хорошенько «объяснила», что о нём думаю. Знаешь, что я ему сказала? Что он даже близко рядом с тобой не стоял. Ни как адвокат. Ни как мужчина. Даже не рядом. Слово в слово. Но вот одна мысль не даёт мне покоя.

Я промолчал. Спрашивать мне не особо хотелось, несмотря на столь… откровенный комплимент.

– Ну что же ты, Александр? Куда делось твоё любопытство? – Видно, что она явно наслаждалась диалогом. – Давай же. Спроси меня.

– Ладно, – махнул я рукой. – Давай. Скажи, какая же мысль так не давала тебе покоя?

Настя наклонилась ко мне через стол.

– Что после всего того, что я сказала, крайне странно видеть, что ты стремишься набрать лишь жалкие семьдесят пять баллов на экзамене. Потому что Лев получил на нём девяносто семь.

Наверно, будь кто-то другой на моём месте, то сказал бы, что уж лучше бы она дала мне пощёчину. Потому что будь я поглупее, то увидел бы в этом прямое оскорбление.

Но я слишком хорошо знал её, чтобы подумать о такой глупости. И я очень хорошо умел манипулировать людьми, чтобы не распознать такую пусть и «топорную», но всё-таки очень хорошую попытку.

– Я смотрю, кое-какие уроки из нашего общения ты всё-таки вынесла.

– У меня был хороший учитель, – заулыбалась она. Даже чуть покраснела. – Просто я не хочу, чтобы ты ударил в грязь лицом. Ты лучше него, Саша. Гораздо лучше. И я хочу, чтобы так впредь и оставалось…

– Ну раз так, то, может быть, проведёшь пару дополнительных занятий? – предложил я. Больше в шутку, но вот её реакция меня поразила.

– Хм-м-м-м… может, и проведу, – с каким-то уж слишком многозначительным и чуть смущённым видом произнесла она.

Не. Нет. Не-е-е-е-ет. Мне же показалось, да? Чёрт, понятия не имею, что она хотела этим сказать. Без возможности понять, что скрывалось за этими словами на самом деле… Я вдруг испытал резкое желание продолжить эту тему. Может, мне и правда пара дополнительных занятий не помешает?

Я даже собирался развить эту мысль. Частично просто ради того, чтобы ещё больше смутить её, но меня прервал телефон, так не вовремя зазвонивший в кармане пиджака.

Достав его и глянув на дисплей, вздохнул. Тут просто пропустить звонок не выйдет. А очень хотелось.

– Насть, прости, но мне правда нужно ответить, – извинился, вставая из-за стола.

– Конечно.

Вроде в лице не изменилась, а голосе прозвучала едва ощутимая обида.

Отошёл в сторону к широкому окну. По пути заметил, как через пропускной пункт въезжают две машины скорой помощи с мигалками.

– Что случилось, Князь? – спросил я, ответив на звонок.

– Саша, мы нашли Андрея.