Текст книги "Астроном или Работа по коррекции звёздного неба"

Автор книги: Сергей Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

– Кстати про нюх...А что тут в буфете на второе? – пробудился Андрей.

– Да. Материал мы с этого Матюхина не соберем ни на пару минут, ни на пару секунд. Кому нужен сейчас компромат? Только, если решили убрать кого-нибудь под благовидным предлогом. В остальных случаях он 'без надобности'. Разве это репортаж? Ладно. Ничего здесь не будет. Сворачиваемся. – Номинально Олег являлся руководителем группы, поэтому потеряв интерес к заданию, решил сэкономить хотя бы время.

– А ты хочешь сразу в 'срочно' с пометкой 'молния' попасть?

– А почему нет? Желания должны сбываться. Вот если бы он загнулся прямо сейчас или лучше бы его хлопнули, на худой конец совершили покушение. Обливание майонезом уже не катит...

– Жаль, а то я хотел предложить свои услуги. – Андрей расплылся в широкой декоративной улыбке. – За определенную плату, разумеется. А сырые яйца не подойдут? Это безопасней – можно успеть удрать.

– Значит, и тебе крови захотелось? – Петрович скосился на жестокого молодого человека: юношеский максимализм не всегда бывает забавным.

В зале тем временем страсти накалялись, дьякон угрожающе стал приподниматься со своего места.

– Как ты смеешь порочить православную церковь!? Пусть на тебя падет весь ее гнев!

– Не пугай! Пуганые уже! – Взвизгнул, вскочив, Матюхин и поднял папку с бумагами, как бы прикрывая самое дорогое – живот – от указующего перста священнослужителя. – Тут все есть!

– Ну не в буквальном смысле. Хватит, пожалуй, сырых яиц, хотя для 'срочно' этого мало... – смутился Олег, начиная сбивчиво оправдываться и пытаясь перевести все в шутку, просто не очень удачную. – Ну, может, в 'скандалы' возьмут... Нет, что-то подогревается. Возьми их, покрупнее, Петрович.

– К славе по трупам... – больше уже сам себе пробормотал оператор. – Вот сейчас прицелимся...

Олег недоуменно посмотрел на оператора, а потом на депутата Матюхина. Тот вздрогнул, прижал к себе папку с компроматом, выпучил глаза и, высунув неприятного цвета язык, рухнул лицом вниз на стол, подмяв жалобно хрюкнувший микрофон.

– Ну, вот, как заказывали, – прокомментировал Петрович, продолжая автоматически снимать возникший переполох.

Две дамы в первом ряду падать в обморок не стали (не тот век, никто не оценит), а просто по-бабьи завизжали. Обладательница волевого профиля начала быстро перебирать кнопочки на телефоне, очевидно, спеша обрадовать редактора и одновременно пыталась запечатлеть происшествие с помощью фотоаппарата. Уставшие визжать коллеги поддержали ее почин. Лысина падшего депутата Матюхина празднично поблескивала в свете фотовспышек. Вот и он, наконец, чем-то порадовал окружающих.

– Врача. Вызовите врача!

– Охрану. Где его охрана!?

Дежурные возгласы не мешали журналистам с воодушевлением заниматься обработкой свежего материала, а из боковой двери к депутату уже бежали два дюжих молодца в одинаковых костюмах и с одинаковыми, как у близнецов, лицами.

– Петрович, это ты? – выйдя из ступора, спросил Олег.

– Ага, лазерной пушкой. Давай, студент – лови момент. Желания, говоришь, должны исполняться?

Олег шумно выдохнул и мгновенно встроился в кадр.

– На пресс-конференции известного оппози-ционного депутата Матюхина...

– Радость с лица убери...

– Чего?

– Твой счастливый вид неуместен при сообщении о трагических событиях.

– Попробую. Все. Поехали! На пресс-конференции известного оппозиционного депутата Матюхина, лидера запрещаемой партии 'За чистую правду!' и сторонника прозрачности в деятельности правительства... Во время попытки оглашения компрометирующих документов Матюхин погиб при загадочных обстоятельствах. Только нашей телекомпании удалось стать свидетелем этого несчастья. Политическая элита оппозиционного движения и всей страны понесла невосполнимую утрату...

– Особо не старайся. Запись изымут. – Не мог не охладить пыл вдохновившегося Олега, оператор.

– Петрович, сколько тебе годиков?

– Да уж порядком.

– Кассета запасная есть?

– Ну?

– Вот ее пусть и забирают, а эту давай отдадим Андрею.

Олег быстро передал кассету звукооператору и тот спрятал запись репортажа в свою сумку.

– Делаем вид, что продолжаем съемку. Вот и первый шаг...

– К славе? – Андрей попытался заглянуть в глаза Олегу.

– Как минимум, к 'замеченности'! Финал, давайте, допишем на фоне входа, среди прочих опоздавших, т.е. не свидетелей. Как говорится кто не успел... тот не успел!... – Резвая молодежь пошла, – Петрович сменил кассету и продолжил съемку.

– Молодежь всегда резвее предков! Нам нужно больше света и больше места! Это вы с Семенычем любите старушек в сквериках снимать, – парировал звукооператор. – Ну, ну...

– Петрович, а гонорары, а эфирное время... чего я тебе рассказываю... и потом ты сам прицеливался... Что он тебе – брат родной? – то ли оправдывался, то ли просто рассуждал Андрей. Что поделать, разные поколения видят одно и то же очень даже неодинаково.

* * *

В зале, несколько озабоченные неординарностью произошедшего, появились представители правоохрани-тельных органов, пока из низших местных чинов.

– Просим всех оставаться на своих местах и прекратить съемку. Граждане, сохраняйте спокойствие и постарайтесь обойтись без звонков. – Попытался взять ситуацию под контроль молоденький лейтенант.

– А кому в туалет?

– Мне срочно надо! – Одна из корреспонденток всплеснула руками.

– Прошу потерпеть до прибытия оперативной группы, – смутился, но не сдавался юноша.

– Давненько, Петрович, мы с тобой в такой переплет не попадали! Уж года два без дачи показаний и без разрешения в туалет ходили. – Андрей начал набирать SMS-ку редактору. – Виталичу нужно сообщить, чтоб в монтажной не толкаться и не бодаться... сколько нас тут еще промаринуют?

– Не знаю. Но без указаний от вышесидящих лейтенант нас не выпустит. – Оператор задумчиво смотрел на людей, стоящих в нерешительности вокруг депутата. – Что-то там не так...

– Что именно? – Олегу нужны были еще варианты заключительного монолога и он пытался ухватить хоть какую-нибудь идею.

– Когда ты убрал свою счастливую физиономию из кадра, папки на столе я уже не увидел.

– Да и его на стол уложили, а папку, может, скинули просто.

– Может.

– Думаешь, на журналистское расследование тянет?

– Поживи пока здоровеньким, расследователь.

– Все. Нас ждут, монтажная будет свободна и сразу в эфир, – завершив сеанс связи, удовлетворенно выдохнул Андрей.

В этот момент и прибыла оперативная группа, появление которой позволило лейтенанту снять фуражку и вытереть пот. На первый план, пока остальные привычно – деловито копошились вокруг депутата (точнее его тела), вышел старший по званию или по должности (кто их разберет, если они всегда без формы).

– Здравствуйте. Я капитан Фролов. Прошу всех оставить свои координаты. – Капитан спокойно и придирчиво рассматривал немногочисленных свидетелей в зале, только присутствие человека в рясе его несколько смутило, и он быстро перевел взгляд на съемочную группу.

– Снимите, пожалуйста, общий план сцены и зала, желательно, чтобы все попали в кадр. Кассету отдадите мне. Вернем по окончании следственных действий.

– То есть, никогда, – хмыкнул Андрей.

– Вернем после окончания! – Фролов оглянулся на подошедшего сотрудника, выслушал какое-то сообщение, кивнул и, спустившись в зал, пошел к телевизионщикам.

– Да, общий план. Кассету мне, – капитан протянул руку. – Оставьте свои координаты и можете быть свободны.

Петрович, молча, отдал, то, что требовал капитан и начал упаковывать камеру. Следователь еще раз мельком взглянул на дьякона, впрочем, ничего удивительного в этом не было, поскольку фигура в рясе несколько выделялась среди одетой по-летнему публики. Странным было то, что капитан кивнул дьякону, а тот отвернулся, или Олегу это просто показалось?

– Визиток достаточно? – Спросил звукооператор.

– Вполне.

– До свидания.

Капитан не удостоил съемочную группу ответом и направился навстречу прибывшему начальству, которое тоже явилось без опознавательных знаков.

– Здравия желаю, товарищ подполковник, – поприветствовал капитан, протягивая руку.

– Докладывайте, – скомандовал начальник. Фролов был новым сотрудником, переведенным в отдел только два дня назад и его (пока не выяснится, что за фрукт) следовало держать на расстоянии и в строгости.

– Давайте-ка отсюда по-быстрому, пока они не передумали, начальство то все выше, сейчас и усердия прибавится. – Андрей потянул всех к выходу. – Уходим, потом уложим.

Уже в дверях, обернувшись, Олег увидел, как подполковник поднес к уху телефон и, недовольно нахмурившись, сбросил номер, очевидно, кто-то нужный был недоступен.

– Неожиданно быстро выполнил пожелание своей избирательницы известный депутат Матюхин, – на ходу пародировал Олега Андрей, цепко выхватив его манеру, – пенсионерки Бутиковой, подрабатывающей уборщицей до 'прожиточного минимума', стоявшей в боковом входе наготове, с ведром и шваброй. Уперев кулаки в бока, она достаточно ясно сформулировала свой наказ избирателя: 'Чтоб ты сдох!'

– Не паясничай, – одернул его Петрович.

– Не буду, – смиренно опустил голову Андрей, – грех-то какой!

* * *

За ограждением начинала собираться толпа любопытных, и уже спешили коллеги с других телеканалов. Кто-то считает подобные новости плохими, а кто-то совсем иначе. Самые резвые ребята с НТК уже брали интервью у возмущенного трагедией соратника павшего в борьбе с режимом депутата.

– ...эта власть, без зазрения совести, расправляется с лучшими сынами Отечества... – забрызгивая слюной микрофон, орал осипшим голосом соратник и интенсивно жестикулировал. Корреспондент с соответствующим искусственно-трагическим выражением лица, старался удержаться в кадре.

– Пожалуй, вот на этом фоне концовочку и допишем. Давай, Петрович, чтобы было видно ограждение, вход и, суетящиеся конкуренты. – Олег начал озираться, выбирая себе фон.

– А обратную сторону Луны тебе в кадр не включить? – одернул поймавшего вдохновение кореспондента, оператор. – Стой, где стоишь. Нет, чуть правее. Нормально. Вещай.

– С огромным трудом освободившись от неприятного внимания правоохранительных органов, наша съемочная группа СН-телеканала первой сообщает зрителю всю правду о произошедших трагических событиях. Самые свежие новости только на СН-телеканале.

– Ну, ну... – пробурчал Петрович.

– Да ладно тебе, Олег все нормально сказал. Рвем в студию, если Лешка не весь бензин слил. – Андрей считал, что рабочий день и так уже затянулся.

– Куда слил? – Олег вернулся из кадра на бренную землю.

– Олежек, заработной платы россиянину никогда не хватало! Не зависимо от ее размера, поэтому все стремятся восстановить справедливость, компенсируя недостающее, по их мнению, в оплате...

– Воруют что ли?

– Восстанавливают справедливость! Ты вот ради продвижения убил ведущего политика и ничего!

– Я не убивал.

– Но желал его досрочной кончины, я слышал, и Петрович свидетель.

– Хватит тебе. Это не совсем та тема, – одернул его оператор, сворачивая оборудование.

– Умолкаю! Это... Петрович, давай все же посмотрим до Олеговой физиономии и после... что там с папкой, а то и до эфира не доживем.

– В машине посмотрим, любознательный ты наш.

Алексей топтался вокруг микроавтобуса, дымя сигаретой и пиная по очереди все колеса.

– Че там у вас за буза?

– Политические сферы понесли невосполнимую потерю, – развел руками Андрей.

– А-а-а... Только одну? Плохо работаете, товарищи.

– Ну, начали... Поехали. – Петровичу эти шутки явно не нравились, он стал задумчив и мрачен.

Уже по дороге все трое уставились в маленький монитор, время от времени рекомендуя любопытному водителю смотреть на дорогу, причем, повнимательнее.

– Вот он лежит на папке, подходят два охранника... Олег, подумай над макияжем...

– А что?

– Не запоминающаяся у тебя физиономия, хоть и смазливая... татуировку, что ли, сделай как у шамана... Ага, Олег отходит, депутата кладут, а папки нет. Открути назад, посмотрим, кто заходил за нашего выдающегося корреспондента. Еще журналист... и этот...

– Дьякон.

– Ну, дьякон. Все? Нет... еще вот эта дамочка с сумочкой.

– Приехали! Чего вы там наснимали, что сам Боцман вас на пороге встречает. Правда, без хлеба-соли, но и без увесистых предметов.

Иван Витальевич, дымил как ледокол Седов во льдах Северного Ледовитого океана, стоя посреди раскрытых от испуга настежь автоматических дверей.

– Сколько вас ждать, вы что уже и ссылку отсидели?

– Пока Бог миловал, Иван Витальевич. Со всех ног бежали. А так во всем виноват Олег, у него монологи слишком продолжительные. Поделились бы опытом с подрастающей сменой... – Андрей состроил умильно – покорное выражение лица и, даже, молитвенно сложил руки на груди.

– Хватит трепаться, все в монтажную!

– И я? – высунулся в открытое окно с пассажирской стороны водитель.

– Ты в гараж. До эфира полчаса, а ваш сюжет идет первым.

– Вот счастье-то, какое!

– Хватит трепаться! Работаем.

Олегу показалось, что трубка у редактора раскалилась докрасна и, скоро он сам вместо дыма будет изрыгать огонь. А чего волноваться? Материала достаточно, сюжет для 'первой полосы'. Только у них и больше ни у кого. Остренько, как заказывали. Ну и пусть говорят, что новичкам везет, главное, чтобы действительно везло. Вот первый день, первый сюжет и сразу первый эфир, чего тут огнемет изображать? Завидует, наверное. Не всем выпадает столько везения в столь короткий временной отрезок. Так и в гороскопы поверишь, особенно если они обещают исполнение желаний – Олег не хотел ни на кого сердиться по пути к эфиру.

Он уже много раз видел свое лицо на экране (практики на факультете было достаточно), только на всю страну его изображение транслировалось первый раз. Правда из всех 'спичей' оставили всего пару фраз, да и самые душераздирающие кадры вырезали, но про телеканал и съемочную группу все оставили. 'Фирма должна держать марку' – вот такой, бессмысленный, на первый взгляд, набор слов определял структуру подаваемого материала.

– С почином! – хлопнул Олега по плечу Андрей. – С тебя магарыч. Если по неопытности не знаешь что это такое, проконсультируйся у Леши. Только у него все консультации платные. Если не обмыть почин, то он может остаться без продолжения.

– Понял. Сейчас сгоняю. Что тут поблизости есть?

– Буфет на первом этаже, только чтобы Виталич не засек.

– Ругается?

– Да нет, просто отберет и сам все выкушает. В очереди за чае-кофе-пьющими и прочими болезными, не стой, крупные, содержательные клиенты обслуживаются вне очереди. Закон такой. Раньше даже табличка висела.

– Какая?

– 'Алкоголь без очереди!!!' Особенно утром, а то пока простоишь, и 'белый конь' может прискакать, да как даст копытом в грудь! Были случаи.

– Понял, – уже на ходу осознал важность местного законодательства Олег, хотя окончательное понимание всей его мудрости могло прийти только с годами.

Действительно, обслужили вне очереди и никто из небольшой шеренги в пять человек, даже слова не сказал. Закон есть закон.

В редакционной Андрей уже освободил дальний стол и расставил пластиковые стаканчики.

– Петрович, присоединяйся.

– Да, Николай Петрович, давайте обмоем мой первый выход в эфир...

– И помянем заодно...

– Давайте, только, Андрейка, не вали все в одну кучу...

– Не буду. Как вот тут рассудить... – поднял было вопросительно руку звукооператор.

– А не нужно рассуждать. Пей и все. Вздрогнули. – Петрович одним длинным глотком, отправил содержимое своего стаканчика прямо по адресу.

Как и положено начальникам, непосредственно во время самого вздрагивания, где-то на этапе выдоха, стремительно вошедший редактор вынул изо рта трубку и подозрительно понюхал воздух.

– Пьянствуете?

– Отмечаем.

– Уволю я тебя, Андрюша, за нарушение трудовой дисциплины.

– Ну, это потом, а сейчас присоединяйтесь.

– Да, Иван Витальевич, присоединяйтесь. Первый выход в эфир как-никак... – взял себя в руки быстро захмелевший Олег и постарался все произнести абсолютно трезвым голосом. По мнению самого молодого корреспондента, ему это удалось, впрочем, никого больше его состояние и не интересовало.

– Ладно, наливайте. Попрошу дежурную машину вас по адресам доставить.

– Один момент! – встрепенулся Андрей и поставил еще один стаканчик.

Редактор проконтролировал налитие и кивнул на 75% заполнения.

– Что там на самом деле произошло?

– Да мы и сами не поняли, – совершенно искренне развел руками звукооператор.

– Я думаю, это попик! – сконцентрировавшись, сказал Олег.

Николай Петрович вздохнул и поправил:

– Дьякон.

– Ну, дьякон. Как он в депутата пальцем... вот так! И проклясть обещал...

Олег, хоть и захмелел, но решил промолчать, что Петрович 'прицеливался', пусть даже сам по себе этот момент был подозрительным и ни-в-ка-ку-ю не хотел идти из головы.

– И папка, говорите, исчезла?

– Да, это может потянуть на журналистское расследование. – Осоловевшие глаза молодого корреспондента попробовали возбужденно загореться, но не смогли и опять помутнели.

– Всем по домам. И завтра на работу. Всем! Надеюсь, у Семеныча недуг не заразный.

– Ну, это еще от погоды зависит... – хотел было начать рассуждения Андрей.

– Всем на работу и вовремя, – резко оборвал его редактор и, уходя к себе, негромко процедил в сторону Олега. – А одежонку нужно заменить, голубчик, не нравится она мне...

Единственный остававшийся трезвым Петрович, несколько удивленно посмотрел на редактора, но промолчал. Всем хорошо было известно (а ему с Семенычем еще и давно), что Иван Витальевич трудно сходится с новыми сотрудниками. Ну, да время все по своим местам расставит, а пока неугомонный звукооператор разливал очередные порции, уже расплескивая часть мимо цели – не обедали ребята... и молодые еще. Петровичу хотелось переключиться, забыть ту 'картинку' с падающим депутатом, да и косой взгляд редактора в монтажной, поэтому не отказался, а выпил еще.

Засыпал Олег одетым рядом с диваном, заведя будильник исключительно за счет ответственности, практически неосознанно. Уже между ночью и утром выпив одной заварки, он переместился на следующий, более высокий, уровень, свернувшись калачиком на диване и укрывшись уютным маминым пледом. Хорошо, хоть родители с весны на даче и не мешают начинать жизнь, ведь рождение новой творческой личности это весьма болезненный процесс, не требующий свидетелей, а тем более комментариев с назидательными поучениями.

– И все-таки, 'Бабочка в Тельце' – это лучше, чем муха, – куда-то в пространство изрек Олег Николаевич, после чего удовлетворенно уткнулся в подушку. Утром от этого озарения не останется и следа. умные мысли, к сожалению, забываются чаще, чем приходят в голову. Может быть, в этом состоит главная мудрость природы... Излишние умствования, они обычно не от большого ума...

Глава вторая,

в которой молодой корреспондент получает

очередное задание.

Проснуться знаменитым и счастливым у Олега Николаевича Силаева не получилось по той простой причине, что вообще открыть глаза ему удалось с трудом и не с первой попытки.

– О-о-х-х... – начал стонать страдалец, но вибрации только усугубляли положение, поэтому пришлось сносить тяготы и мучения молча.

Состояние утреннего тяжелого похмелья, не было для вчерашнего студента чем-то уж совсем неведомым, только раньше (если совсем худо) за этим следовал пропуск занятий, а теперь... Теперь совсем другое дело, трудовой стаж из одного рабочего дня маловат для не выхода на работу. Вон Семенычу, подобное даже в вину не ставят, а его, пожалуй, распекут или даже уволят, впрочем, думать о неспра-ведливости было больно и не только душевно, но еще и физически. Наверное, ученые все же чего-то недосмотрели и в мозгу есть какие-то мышцы, поскольку уж очень все похоже на беспомощность, безысходность и дикую боль, как если бы свело ногу... но, внутри черепной коробки. Придерживая голову руками для амортизации излишних встряхиваний и устранения возможного распада на составляющие, восходящая звезда шокирующего телерепортажа стал аккуратно перемещаться в ванную комнату.

Может быть, и были в истории человечества, какие-нибудь исключительные знаменитости, которым удалось добраться до самых вершин, избежав подобных испытаний, только сама история по этому поводу предпочитает отмалчиваться. Мало у нее положительных примеров... преобладают – поучительные.

Олегу пришлось сменить одежду вовсе не из-за настоятельной рекомендации Ивана Витальевича (память этот, не самый яркий, фрагмент вчерашнего дня еще не восстановила), а по причине утраты части эксклюзивных пуговиц. Да еще случайно оказавшийся в кармане джинсов кусочек колбасы оставил свой след. Вот этот факт, а вовсе не пуговицы, привел Олега в крайнее замешательство – раньше такого проявления, глубоко спрятанной в подсознании жадности, он за собой не замечал. Распихивать продукты по карманам было не в его характере. И молодому человеку подумалось, что по одной этой причине уже можно бросить пить. Или не начинать.

Дорога не в новую жизнь, а на работу была уже более прозаичной и утомительной. Следующие встречным курсом прохожие, не то чтобы узнать или просто улыбнуться, вообще не желали смотреть на молодого и симпатичного журналиста... или сегодня уже не такого привлекательного?

Не спеша, перебрав в голове все возможные причины оскорбительного невнимания, Олег остановился на неблагоприятном расположении звезд – может быть 'муха', действительно, сменила 'бабочку' и, именно этим утром?

Многие считают Провидение капризным, хотя, если вдуматься, то когда вас постоянно дергают и тянут в разные стороны, все кому не лень, то тут станешь не только капризным, но еще и крайне раздражительным.

Опоздав на работу всего на сорок минут, Олег опять застал только свою группу, остальные уже разъехались в направлениях, указанных трубкой редактора.

– Ну что, все собрались? Вот и давайте к генеральному, там вас следователь ожидает, полагаю с нетерпением, поскольку, уже давно. Потом ко мне. Ясно?

Собственно, подтверждения понимания отданного распоряжения Ивану Витальевичу и не требовалось, поэтому, не дожидаясь ответа, он скрылся в своей каморке.

– Как же не ясно, конечно, ясно, что ж тут неясного, все как Божий день... – запричитал Андрей. – К генераль-ному 'на ковер'!

– О-о-ох... – тяжело вздохнул Олег.

– Тяжко? Пошли, подлечу. – Андрей был значительно опытнее, даже можно сказать имел уже некоторый стаж, поскольку именно время позволяет перейти нам от умения к навыкам.

– Я не похмеляюсь.

– Ничего, любое дело поначалу ново... первый шаг труден всегда.

– Эй ты, лекарь, учую запах свежей выпивки в рабочее время, пойдешь искать другую работу, – отреагировал на сочувствие к ближнему, черствый душой Боцман из открытой двери.

– Не учуете, товарищ редактор... фактор, трактор, реактор... – уже в коридоре пытался красиво закончить предложение звукооператор.

Секретарша, скучая у подоконника, без пояснений указала на раскрытую дверь в кабинет директора. Сегодня на ней было коротенькое обтягивающее платьице совсем без декольте, но с большим вопросом по поводу наличия под ним каких-нибудь элементов белья. Впрочем, даже Лешу это сегодня не очень интересовало, не перед ними этот вопрос ставился, и не им нужно было искать на него ответ. Не так уж много женщин хотят нравиться всем, у большинства все же это желание избирательно и имеет строго определенный адрес, ну, или несколько адресов.

Съемочная группа гуськом потянулась в указанном направлении.

– Здравствуйте. Вызывали, Владимир Васильевич? – за всех сразу поздоровался Олег

– Вызывал. Только час назад. Вот у капитана к вам вопросы появились по поводу вчерашнего сюжета... ну, происшествия.

– Присаживайтесь. Откуда у вас взялась вторая кассета? – Капитан пытался смотреть в глаза сразу всем, сегодня он был в форме. Может для солидности или с развода.

– Спасибо, мы постоим. Вторая у вас, а это первая, просто она закончилась, – соврал Олег, но краснеть не стал, не было у организма на это сил.

– И на сколько времени съемки хватает одной кассеты?

– Она была начатой.

– Ясно. Правды пока говорить не желаете. А сколько времени? – капитан посмотрел на старинные настенные часы, которые показывали десять минут третьего. – Или они стоят?

– Стоят. Как подарили, так еще и с места не сдвинулись, – грустно подтвердил генеральный директор.

Теперь уже Олег посмотрел на Владимира Васильевича с некоторым удивлением, но промолчал.

– Ладно. Тогда пройдемте в монтажную. Кассета и весь материал там? – капитан резко поднялся с места, так что отпрыгнувший стул чуть-чуть не упал.

– Да. Материал должен быть там. Ребята вас проводят. Николай Петрович, соберите, все что требуется, и отдайте следователю. – Генеральный директор устало посмотрел на оператора.

– Хорошо, – кивнул Петрович и вышел из кабинета.

Разумеется, все последовали за ним, правда, без обычных комментариев. Присутствие капитана не делало обстановку дружественной и располагающей. Посторонние, а особенно, в определенной форме, всегда способствует развитию скромности, рассудительности, а так же воздержанности в речах, особенно у чувствующих за собой некоторую вину, даже если она в будущем. Нет, тогда, наверное, чувствуют вину не 'за собой', а 'перед собой'.

В монтажной пришлось провозиться довольно долго. Капитан дотошно выспрашивал что откуда и как монтировался сюжет для эфира. Просматривал все куски и спрашивал, кто, где в это время находился. Наконец он и сам устал, положил кассеты в папку и перешел на официальный тон.

– В интересах следствия, мы изымаем и оригинал, и смонтированный материал. Олег Николаевич, ваша информация о начатой кассете не верна. Запись велась с самого начала и на нее вы потом дописывали концовку уже за оцеплением.

– Наверное в спешке все... ситуация то была неординарная.

– Ясно, так и запишем.

Капитан, не прощаясь, вышел из монтажной.

– Невежливый он, какой-то, ни 'здрасьте', ни 'до свиданья'... или день только начинается? Надеется с нами еще увидеться? – зевнул Андрей. – Слушай, Олег, когда ты, наконец, начнешь курить? Ты ж у нас уже второй день. Пора! А то мне и стрельнуть не у кого.

– Цепкий этот капитан. Просто так нас в покое не оставит. Под подозрением мы у него. – Петрович достал пачку сигарет и протянул Андрею.

– Петрович, так ты же бросал?

– Теперь поднял. – Взъерошив свою седую шевелюру, он тоже достал сигарету из пачки и закурил. – Пошли к Виталичу. Чего он там нам приготовил?

– Лучше бы отдохнуть дал, а то я и похмелиться не успел.

– Похмелишься еще. Пошли. – Петрович, не докурив, затушил сигарету и расправил плечи.

– Пойдемте, – согласился Олег, поскольку других вариантов как бы и не предполагалось.

Иван Витальевич, корпел над бумагами у себя в кабинете. Собственно это и кабинетом назвать было трудно, просто небольшой закуток в углу, отделенный от остальной комнаты двумя стеклянными перегородками. В отгороженном пространстве помещались только стол и кресло редактора, поэтому посетителям приходилось стоять, а если их было больше одного (хотя бы в два раза), то частично располагаться за дверью и заглядывать в кабинет через головы расположившихся ближе, поэтому, на 'разводы' Боцман выходил в общую комнату. Только сейчас Иван Витальевич был явно не в настроении.

– Давайте все сюда, – крикнул он вошедшим, не вставая с места.

– Да как мы там все поместимся? Я хоть и не завтракал с утра... – попытался заартачиться Андрей.

– Ничего, привыкайте к маленьким помещениям.

– Зачем? – не понял Олег, хотя отдаленные и смутные ассоциации с процедурой следствия, хотели было мелькнуть в сознании, но не мелькнули.

– Это руководство так шутит, – пояснил Петрович. – Что там у нас на сегодня?

– Концерт.

– В каком смысле?

– В прямом смысле, Олег Николаевич. Дело-то уже к вечеру, а вы все тут толчетесь!

– Не по своей воле...

– Помолчи, Андрюша. Катите в ДК Сенцова, там сегодня концерт Миши Вяземского.

– Кого, кого?

– Миши Вяземского, следить нужно за рейтингами. Так вот, делаете зарисовочку по концерту и берете интервью после оного. Ясно? Завтра-послезавтра все аккуратненько сошьете, и на выходные в музыкальные новости вставим.

– Виталич, мы с похмелья, какой концерт? Тут и так голова трещит после этого капитана... 'А вы что делали в этот момент?' Помилосердствуй! Какой еще Коля Питерский!?

– Андрюша, езжайте и работайте. У Миши Вяземского на следующей неделе начинается гастрольный тур, нужно проанонсировать в музыкальных новостях. Олег, у нас в таких сюжетах корреспонденты за кадром. Все. Езжайте

– Птицы пролетят над нами в небе... – вдруг заголосил как-то гнусаво в нос, Алексей у всех за спинами.

– С ума, что ли сошел? На ухо так орать, – взвился

Андрей.

– Поедем, 'вживую' насладимся!

– Это же, это... 'Голуби летят над нашей зоной...'

– Во! Олег искусство знает.

– Понятно. 'Кто говорит плагиат? Я говорю – традиции!' – процитировал мультфильм Андрей. – А орать то зачем?

– Я вас просвещаю. Знать нужно объект, который снимать поручили. Тут еще настроение передать важно! Сейчас диск поставлю, и по дороге проникнитесь и погрузитесь, может даже зафанатеете! А че, там и попса, и рок, и шансон, на все вкусы... наедитесь досыта! Гы-гы!

– Погрузиться-то мы погрузимся... а вот всплывем?

– Хватит тут балаган устраивать, езжайте.

– Уже, Виталич, практически одной ногой там. Культурные, за мной! На процедуры по расширению кругозора, а то все по театрам... Хлебните искусства вместе с народом!

Алексей, как Чапаев, двинулся впереди немного-численного и усталого эскадрона, даже несколько морально прихрамывающего.

Не все, что относят к искусству настоящее, много там и искусственного. Но, попробуй тут порядок навести... творческие личности все равно будут что-нибудь вытворять.

* * *

В машине Алексей долго проводил раскопки в бардачке, но к счастью остальных, диска с песнями этого самого молодежного кумира не нашел...

– Братишка мелкий, наверное, стибрил, паршивец.

Андрей согласно кивнул.

– Хороший у тебя братишка, обеспечил нам немного тишины и отдыха.

– А как он к тебе в машину то попал? – удивился Олег.

– Во, наивное студенчество! Если я вас просто так сидеть ждать буду, то какой мне резон? Возите себя сами за такую зарплату.

– Олег, я же тебе вчера объяснял, что россиянину одной зарплаты всегда недостаточно.

– Россиянину! Я тебе пообзываюсь! Я русский!

– Понятное дело, русскому зарплата вообще всегда казалась оскорбительно недостаточной!

– Во! Так правильнее. Взяли моду всех в кучу! Не получилось вывести одну породу – советский человек, и россиянина сделать не получится... разные мы...ра-зны-е. Ну, поехали! – Алексей опять резко взял старт и гы-гы-кнул, увидев в зеркало, как неопытный в этом деле Олег, слетел с сиденья... – С ветерком поедем!

– С ветерком, только ветер у тебя в голове, – прокомментировал Петрович, неуловимо быстрым движением успев удержать новичка за плечо.