Текст книги "Астроном или Работа по коррекции звёздного неба"

Автор книги: Сергей Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

– Закурить не найдется?

– Почему же не найдется... и закурить дадим, и прикурить... – с готовностью откликнулся бывший разведчик и негромко добавил, обращаясь к другу: – Наука, ты только не вмешивайся.

– Я и не собираюсь. – Игорь давно уже усвоил, что участвовать в рукопашной с друзьями, это только мешать и отвлекать их от привычных телодвижений, поэтому он продолжал вертеть над костром колбаску, старательно нанизанную на палочку.

Замелькали руки, ноги, где-то блеснул нож; оханье и сопение, как и приглушенные вскрики с попытками выругаться, довольно быстро стихли. Несколько человек лежали со связанными (их же рубашками) за спиной руками.

– Ну и что нам теперь делать с этим подрастающим поколением?

– Это меня спрашивает подполковник управления внутренних дел! Давай сдадим в участок околоточному.

– Пока дождемся, рассветет. Сейчас мы их всех на доску почета сфотографируем, а я завтра местному начальнику перешлю, может, какие знакомые ему попадутся... пусть побеседует...

– То есть, мер никаких принято не будет? А завтра они к другим подойдут...

– Ты предлагаешь их за решетку сразу посадить? Тогда давай вызовем наряд, напишем заявления... холодное оружие было, даже много, возраст у них уже не детский, так что получат сроки. Пойдут строем, как миленькие, за разбойное нападение. Статью цитировать?

– Без сроков нельзя?

– Так ведь завтра могут к другим подойти!

– Ладно, пусть тогда здесь поостынут до утра... ножи в речку?

– Нет, перешлем в отделение, вдруг уже использовались. Кстати, смотрите, какой занятный экземплярчик...

– Пожалуй, восемнадцатый век... и, похоже, что Франция.

– Значит, все-таки недооцениваем мы нашу смену. Михаил закончил фотосессию и сбор улик. – Поехали?

Приятное впечатление от отдыха было испорчено.

Михаил хмуро смотрел в окно.

– Ну, и как эту шпану в рамки поставить?

– Всех не пересажаешь, если память не очень короткая, то мы с тобой тоже были неблагополучными.

– Ну уж не настолько, чтобы по ночам народ грабить. Сейчас их, по-моему, стало гораздо больше.

– Последствия разрухи, что после гражданской, что после отечественной, что после долгожданных реформ и преобразований...

– Да, войны не было, а сколько городов-героев без боя отдали... и значительную часть территории.

– Обидно, конечно, но это не главное... плохо то, что правители так внутрь России и не научились смотреть, все по сторонам, вот и не очухаемся никак.

Игорь вильнул, объезжая яму.

– Значит, правители виноваты?

– Это ты к революции подстрекаешь? За дорогой лучше смотри, не дрова везешь. По революциям и переворотам со сменой политико-экономических формаций мы в прошлом веке план перевыполнили, нужно хотя бы лет двести передохнуть.

* * *

Тимофей, зевая, сразу пошел в спальню.

– Ну, вот... еще часика четыре поспать можно. Игорь, ты эти свои звездочки надежно изолировал от общества?

– Это не мои, но пока вели себя скромно. Миш, остальные в конторе?

– Все забрали. Я, кажется, говорил...

– Интересно, до чего они докопались? Ты узнать можешь?

– Сомнительно, разве что, сами проговорятся или в виде обмена информации, только у меня свободных козырей нет... не снайперов же им сдавать?

– Я тебе сдам, потом и до двух не успеешь сосчитать, как станешь врагом номер один. Но что за дверь, узнай, – пробурчал из темной комнаты бывший разведчик, судя по всему, уже принявший горизонтальное положение.

– Это можно, это нашему управлению под силу. Давайте, действительно, спать, уважаемые тунеядцы, мне сегодня на работу.

До дверей управления Михаил Григорьевич дойти так и не смог, поскольку, прямо у парадного входа его ждали генерал и полковник, правда, непосредственное руководство на этот раз воздержалось от замечаний по поводу позднего прихода подчиненного на работу.

– Доброе утро, Михаил Григорьевич.

– Доброе утро.

– Вот не дают нам с полковником покоя мысли об этом самом Астрономе...

– В смысле?

– В том смысле, что нам интересно твое мнение.

– Так ведь забрали у нас дела, а потом закрыли, и приказано было заняться текущими делами...

– Своими вялотекущими делами займешься позже, пока пусть подчиненные попотеют, не от чая, а от дела. Поступаешь в полное распоряжение полковника на сегодня. Ясно?

– Так точно.

Побылин удовлетворенно кивнул, приглашая Дмитриева пройти чуть в сторону.

– Михаил Григорьевич, давайте проедем к нам.

– Давайте проедем.

– Как вы полагаете, наш оппонент местного розлива или приезжий?

– Думаю отечественный, но на родине давно не был.

– Согласен. А специальность?

– Скорее всего, связан с военными и разработчиками нового оружия. Вы уже знаете кто это?

– Пока нет. Как насчет немного пройтись пешком?

– Пойдемте. – Дмитриеву начинал мешать пакет с ночными трофеями, который он до отправки в райотдел, хотел отдать в лабораторию и снять для себя 'пальчики', да и нетрадиционное оружие требовалось идентифицировать.

– У вас уже взрослая дочь?

– Иногда, даже слишком, с ней только бабушка справляется, поэтому летом отправляем ее на перевоспитание в Сибирь.

– Я знаю. Тещу вашу местные жители называют Чапаевым в юбке... Вот и мой наследник не очень-то придерживается отеческих наставлений. Это же у вас пакет с ножами, которые вы отобрали ночью у ребят? Там был и мой сын.

– Что-то она все меньше и меньше.

– Кто?

– Планета. Пересечений многовато, наверное, как говорит один мой знакомый: так звезды сложились. Вам нужны вещдоки?

– Да, там должен быть экземпляр из моей коллекции.

– Восемнадцатый век, Франция?

– Испания. Позволите, я заберу их все и фотоаппарат? Кстати, кто был третьим в вашей компании, он не участвовал в битве?

– Старый знакомый.

– И машина была его?

– Да.

– Из поля нашего зрения, совершенно неожиданно ушли Резников и Щетинин. Правда, если это был кто-то из них, то вряд ли бы сидел в стороне... хотя... Ваш друг служил с ними в одном подразделении?

– Тимофей вспомнил Резникова, но лично они знакомы не были... тогда разница в возрасте всего в четыре – пять лет уже разводила в разные стороны. Это чем старше мы становимся, тем меньше обращаем внимания на такие мелочи. Вы изъяли у нас все материалы по закрытым делам, а могу ли я кое-что просмотреть повторно?

– Это исключено.

– Почему?

– Все сгорело, точнее все, что было в машине, перевозившей вещественные доказательства.

– Это, каким же образом могло случиться в столь уважаемой организации?

– Разбираемся. Кстати, то, что вспыхнуло, находилось в самих вещдоках. И температура оказалась необычно высокой. Как вы можете это объяснить?

– Как я могу объяснить происходящее в машине вашего ведомства? Надеюсь, для меня это всегда будет загадкой.

– Так что анализировать и исследовать и нам особенно нечего... Этот Астроном, задевает ваши личные интересы?

– Отчасти. Во всяком случае, мне не нравится, что замешан Дом моделей моей жены.

– 'Так звезды сложились', как говорит ваш знакомый. Мы не имеем в планах вмешиваться в работу этого учреждения, и тем более, нервировать допросами Валентину Викторовну, нам и без этого найдется, кого расспросить. Что вы скажете о семействе Пиндюкиных-Силаевых?

– У меня по ним ни информации, ни соображений.

– Что ж, тогда можете возвращаться на службу, я вас больше не задерживаю.

– До свидания.

Дмитриев не спеша направился в сторону управления, но прошел мимо, решив что для приведения мыслей в порядок следует немного прогуляться, но дойдя до угла квартала повернул обратно... текущую работу за него никто делать не будет.

– Капитан Фролов здесь? – на ходу спросил подполковник встретившегося в коридоре Шведова.

– Так они с Даниловым и практикантом

– Когда появится, пусть зайдет ко мне. А сколько у нас сейчас этих практикантов?

– Десять человек, как в горячке тогда передали, так и остались... не хотят их перераспределять. Документы у вас на столе.

– Не добрался я до них еще.

– Может их в другие отделы передать, а то у нас не протолкнуться, Фролов, конечно, рассылает, но чувствуется, что и у него фантазия иссякает.

– Подумаем, а пока используйте по своим делам... не за водкой посылать, а по тем делам что ведете.

– Понятно. А чего это контора все забрала?

– Любопытные они, а нас свое любопытство попросили попридержать.

– Это ясно, только по последнему эпизоду в доме правительства одна из камер кое-что необычное сняла.

– Летающую тарелку? Откуда у тебя записи?

– Копия. Приказали же всем думать...

– Да, приказ отменить забыли. Копия с собой на флешке?

– Конечно.

– Пошли, покажешь, чего такого необычного там запечатлели. Нет, лучше к вам. – Дмитриев вспомнил, что его насиженное место скорее всего еще под присмотром и не следует подставлять ничего не подозревающего сотрудника.

– Главное что у всех камеры дернулись, а эта нет.

– Почему? Оператор выдержанный?

– Не было оператора, просто камера на треноге.

– А чья?

– Их пресс-службы.

– Когда ты успел, все же сразу изымали?

– Только это и успел при предварительной прокрутке, мы там, в соседней комнате бегло просматривали, а их сотрудника ненадолго вызвали.

– И тут в старшем лейтенанте Шведове проснулась врожденная тяга к шпионажу! Хорошо, что не засекли или все же посмотрели подозрительно?

– Посмотрели...

– Ладно, крутим. Камера направлена на докладчика?

– Да, только потом ее кто-то задел, сдвинул и она стала снимать пространство между рядами этих столиков для приглашенных... а вот те двое, правда частично, которым стало дурно...

– Ну и что?

– Смотрите, вот у ближнего, пола пиджака оттопыривается, как будто в заднем кармане брюк засунут довольно большой предмет... вроде кобуры... А при осмотре я был и не видел ничего, что могло бы так выпирать.

– Раньше могли забрать, мы же не с самого начала прибыли. Я себе скопирую и на досуге просмотрю, может, какие соображения появятся. Только дела закрыты не просто, а с рекомендацией к ним не возвращаться. Ясно? – Дмитриев закончил копирование и протянул флешку старшему лейтенанту. – Занимайся насущными проблемами.

– Хорошо.

И вздохнув, подполковни отправился в свой кабинет.

– А вот, кстати, и документы на практикантов, так что я практически уже к ним подошел... – поерзав в кресле указал он себе на стопку документации справа на столе.

Еще немного помедлив, начальник отдела раскрыл папку с бумагами по прибывшим в его отдел на практику, немного полистал не читая, еще раз вздохнул и закрыл. Новый фрагмент записи требовал повторного и подробного просмотра. Оттопыривались скорее всего звездочки в момент срабатывания, а вот кто сдвинул камеру, так ли уж случайно?

В дверь постучали, Дмитриев уже узнавал этот набор звуков генерируемых Фроловым перед тем как войти.

– Разрешите?

– Заходите, Валентин Сергеевич. Что новенького?

– Стоящего ничего.

– Так это вы избыточное количество практикантов пристроили к рутинной работе?

– Так точно. У них взгляд свежий и желание пока еще не пропало, но опыта никакого нет. Резников и Щетинин не обнаружены.

– Кстати, в параллельных мирах тоже ветеранами заинтересовались... может кто из молодежи делится с ними информацией?

– Не исключено, поскольку командировали их к нам именно в этот момент. Это неизбежная составляющая нашей работы. Задания им поставлены с учетом такой возможности.

– Достаточно было 'учитываю'. По документам вряд ли я злодея вычислю, ну да ладно, собака без блох, это уже плюшевая игрушка. Какие мысли по Астроному?

– Сомнительно что бы он работал один, но если у него были компаньоны, то мы их не могли не заметить. Если Резников и Щетинин не прячутся, а вышли на охоту, то вслед за ними можно выйти и на Астронома. Скорее всего, они его знают лично и имеют к нему серьезные претензии.

– Где только они сами есть. Ваш брат больше ничего не вспомнил?

– Я его уже два дня не видел.

– Тоже исчез?

– Нет, Никифор сегодня звонил и мы договорились встретиться вечером.

– Если он узнал Резникова, то и Резников мог узнать его, а теперь может захотеть повидаться и побеседовать.

– Скорее Щетинин, с Резниковым у них была ярко выраженная взаимная неприязнь.

– Значит, держите меня в курсе, Валентин Сергеевич.

– Хорошо. Возможно дело идет к развязке, эти снайперы судя по всему хотят просто убрать Астронома, а не передать его правосудию...

– Капитан, про правосудие это вы сейчас серьезно?

– Вполне.

– А вы в курсе что на ноль можно делить и параллельные прямые пересекаются?

– Серьезно? – Фролов удивленно выгнул бровь.

– Вот и я ей верил.

– Кому?

– Учительнице математики... даже влюблен был в шестом классе...

– А потом?

– А потом к нам англичанка новая пришла, а старая на пенсию... Вы думаете, что эти материалы нам позволят предать огласке?

– А почему нет?

Дмитриев устало посмотрел на самодовольный ведомственный телефонный аппарат.

– Потому что это материалы компрометируют верхние эшелоны и подрывают устои, хотя словосочетание 'верхние эшелоны' для меня всегда было загадкой.

– А для меня 'сферы влияния' – ведь сфера это поверхность пустая внутри, значит влияние лишь видимое и поверхностное и тех, кто внутри, как бы и не касается?

– Пожалуй, товарищ капитан, пора по домам... а то нас повело в сторону от прямых обязанностей. Постарайтесь найти снайперов, пожалуй, только через них и можно выйти на Астронома.

– Если Астроном сам не выйдет на них.

Толковый или, хотя бы вразумительный словарь современного языка составить невозможно по причине живости этого самого языка. Он как малолетний сорванец все время выдумывает ранее не существовавшее, а то, что было перевирает или выворачивает наизнанку (это в лучшем случае). Заставить всех воспринимать одно и тоже одинаково просто напросто невозможно. Даже расхожая фраза:: 'Сколько людей, столько и мнений' не верна. Обычно у одного человека несколько мнений, следовательно, точек зрения больше чем населения в несколько раз.

Глава ...надцатая,

в которой рассказывается о вреде и пользе суеверий.

Не удержавшись в подтаявшем масле, нож сделал мало впечатляющий кульбит и шлепнулся на пол с частью того, что должно было оказаться в составе бутерброда. Пришлось искать салфетки и устранять загрязнение, иначе масло расползлось бы постепенно по всей квартире, так еще любят поступать хлебные крошки. Есть, правда, и вполне добропорядочные продукты, которые самостоятельно за пределы кухни не выходят, но их, как и приличных людей не очень много... так сразу и не вспомнишь... может быть – лавровый лист?

Отправив нож в раковину, а салфетки в ведро (вряд ли они могли быть использованы повторно) Игорь решил все же довести начатое дело до конца, и достал второй нож, не подходящий по размеру, но вполне пригодный. Утреннее чаепитие должно было символизировать возвращение к нормальному режиму. Еще полупрозрачному нелегалу подумалось, что чай следует употреблять горячим и, лучше, внутрь, при наружном употреблении этот напиток совершенно не доставляет никакого удовольствия, не говоря уж о лечебном действии.

Вообще-то, падающие предметы иногда совпадают с приходом кого-нибудь, некоторые думают, что предвещают приход, но это очень сомнительно, в таком случае человечество бы замучилось поднимать без конца падающее вещи, а в некоторых учреждениях большое количество предметов всегда валялось бы на полу.

Убирая со стола, Игорь размышлял еще и о полезности общественных пунктов питания, где необходимость наводить после себя порядок не портит общего впечатления от приема пищи. Даже современные расфасованные продукты не решали эту проблему полностью, до совершенства здесь было еще далеко. Хотя, скорее всего совершенство прекрасно тем, что недостижимо и манит нас как осликов, болтаясь морковкой на веревочке перед носом.

Пока никого не было (следовательно нож мог и не падать), а если быть более точным, пока никто не мешал и не лез с вопросами, советами и рекомендациями, Игорь продолжал возиться со странными звездочками, фиксируя в голове изменение их поведения. Мысль об увеличении количества объектов немного отвлекала, но исследователь гнал ее прочь, как неосуществимую. Перебрав самые разные режимы воздействия и, вдоволь налюбовавшись на удивительную фантазию объектов, Игорь утвердился во мнении, что они, все-таки, хотят образовать, замкнутую конструкцию. Никак звездочки не могли догадаться сделать сторону длиной меньше четырех штук и отойти от правильности многоугольников... Вообще-то, в ход наблюдаемых процессов обычно вмешиваться не принято, но всегда хочется ускорить дело, чтобы побыстрее получить результат, даже не очень честным (с точки зрения науки) путем. Немного посомневавшись, Игорь решился и помог, подвинув пинцетом крайние звездочки друг к другу, повторив ошибку многих исследователей, движущихся наугад и к неизвестному заранее результату. Мощная, яркая вспышка откинула экспериментатора к стене, и здорово приложила к этому препятствию. В принципе, строители давно уже могли догадаться делать стены упругими, но не догадывались, обучаясь, как и специалисты во всех других областях по методикам прошлых веков. В докторских диссертациях продолжали домусоливать уже изрядно замусоленное, а простые граждане при перемещениях по квартире, набивали себе синяки и шишки. Все-таки пора уже научиться смотреть вперед...

Только льющаяся сверху холодная вода (и то не сразу) вернули Игоря к действительности и он начал несмело отплевываться, скорее даже отфыркиваться, поскольку все равно более резкие движения не получались..

– Слушай, наука, откуда берутся черные кошки? – Спросил голос Тимофея, который и сам постепенно стал виден из-за импровизированного жалкого водопада, скорее всего другу было лень несколько раз бегать за водой и он экономно расходовал ту что принес. – Водные процедуры заканчиваем?

– Угу!

– А обтирание начинаем?

– Давай.

Сверху на незадачливого экспериментатора упало кухонное полотенце, которым обычно вытирали со стола, но в таких случаях привередничать не приходится, единственно, что можно, так это запомнить неуважительное отношение.

– Хорошо у тебя система была на автомате, а не на ручнике. Так я насчет кошек интересуюсь.

– С чего это?

– Свернул к тебе во двор, а прямо под ноги черная кошка...

– Точно кошка? Может быть кот?

– Не знаю... А это существенно? В общем, я уже хотел отменить визит, но у меня опять кончились сигареты, а деньги еще не начались. Захожу, тут дым коромыслом. Признавайся, чего натворил?

– Сейчас посмотрю и скажу. – Игорь, кряхтя, поднялся и, убедившись, что, в общем-то, легко отделался, пошел смотреть на результат последней стадии исследований.

На оплавленном и даже прожженном насквозь блюдце никаких звездочек не было. Игорь осмотрел все вокруг: монитор с корпусом в стиле Сальводора Дали валялся рядом, подошва утюга представляла собой плачевное зрелище, и на потолке появилось темное пятно. Разбросанные вещи и высыпанную на стол и пол пепельницу, можно было не засчитывать в разрушения, такое происходило регулярно без всяких вспышек-взрывов.

Игорь поднял кресло и сел.

– Можешь радоваться и спокойно жить дальше до самой старости – звездочек больше нет.

– А что ты с ними сделал?

– Помог замкнуться, а они самоуничтожились.

– И тебя вместе с жилплощадью тоже того... могли. Хорошо их хоть немного было, я все быстро потушил. Давай теперь порядок наводи... добрый дядя... 'помог'! 'замкнуться'!

– Наведу, а тебе придется по магазинам пройтись, без утюга мы еще проживем, а вот без сигарет и компьютера вряд ли.

– И сигареты самоуничтожились?

– Закончились, кажется всего пара штук осталась.

– Ладно, давай смотри, что к компьютеру докупить нужно, только толком мне на бумажке напиши – разборчиво, чтобы я этим консультантам показывал, а то они сразу умничать начинают, особенно если новенькие. Так ты мне про кошек не ответил.

– Черные кошки и коты, Тимофей, берутся из других кошек, причем не обязательно исходные кошки должны быть черными, хотя для увеличения вероятности желательно. Из котов черные кошки появляться не могут, какого бы цвета сами коты не были.

– Значит, коты менее вредные изначально... Если по науке рассуждать... они не репродуктируются напрямую.

– Если исходить из этого, то – да. Двигай, давай по магазинам.

– А?..

– Карточка в шкафу.

– Это я и без тебя знаю. Огнетушитель не купить?

– Думаю, уже поздно. Вот список.

– Ну, ладно, обойдемся без огнетушителя. – Тимофей смирился с тем, что его предложение отвергнуто и удалился в заданном ранее направлении.

* * *

Вообще то, каждый день (даже через день слишком часто) наводить порядок в квартире – это не присуще холостяцкому образу жизни, но иногда приходится поступиться принципами. Игорь, вздыхая и кряхтя, начал возвращать вещи на привычные им места.

В каждой квартире порядок определяют хозяева, по своему разумению, но основываясь на местных традициях. У звездочек тоже все зависело от взаимного расположения, но никаких вспышек, ни в одном из эпизодов не было, правда, те фигуры уже не воспроизвести и, скорее всего, это к лучшему. Игорь устало сел в кресло, рассматривая оплавленные кончики пинцета.

– Интересно, какая же была температура в центре, если прожгло блюдце? Только радиус действия небольшой у них, пока... При непосредственном контакте большой радиус не нужен в принципе. Как же они запрограммированы? Или этот термин тоже устарел? Но не могут же они быть живыми!? Пожалуй, наши мозги действительно сформированы прошлым веком...

В коридоре щелкнул замок и появился Тимофей с покупками, очень даже собой довольный, поскольку в магазинах бывал не так уж часто... по разным причинам.

– Я тут еще пивка, для снятия стресса приобрел холодненького, тебе полезно. – Пояснил он, открывая две банки, поскольку, очевидно, считал, что и сам перенес сильное нервное потрясение. – Слушай, а как ты относишься к снам?

– К хорошим снам отношусь хорошо, а плохие я выключаю, пусть сначала снимать научатся. Что, стали беспокоить?

– Не то чтобы беспокоить... просто, спать не дают! Я то, думал утром от вас отвяжусь, и дома хоть отдохну немного... так нет! Снится всякая чепуха... Ты не знаешь какой сегодня лунный день?

– Нет. А зачем тебе?

– Темнота! Сны или сбываются или нет, или частично, или с опозданием, в зависимости от того, какой по счету лунный день.

– Ты серьезно?

– Проверено! Причем не мной, а веками! Опыт тысячелетий сконцентрированный в карманном календарике с указанием благоприятных и не очень дней!

– Скорее глупость тысячелетий... с обычной вероятностью попадания. И что тебе приснилось?

– Не скажу, сначала нужно узнать толкование, возможность свершения предсказанного события, а потом уж решать оповещать широкую и узкую общественность или нет. Рыбку вот лучше бери, а не мистикой занимайся. Удивительная гармония, возникающая при совместном потреблении соленой рыбы и холодного пива, способна возродить человека не только к жизни, но и к каким либо свершениям!

Тимофей торжественно продемонстрировал оба ингредиента.

– Как скажешь. А за этими твоими снайперами можно увязаться? Только так, чтобы без вреда для здоровья?

– Вот Мишка выяснит тайну запертой двери, и будем разрабатывать план. Без плана нельзя. Только, как я себе представляю, это дело глухое... если случайно столкнемся. Надо было купить пива побольше.

– Да хватит пока, а то направление мыслей может измениться.

– А ведь ты мог погибнуть, так и не прочитав мой новый рассказ!

– То есть смерть это единственная возможность избежать знакомства с твоими каракулями?

– Это произведения и смотреть нужно не на почерк, а на содержание и не то что на последнем листочке, а в целом...

– А, если, я ослепну?

– Будешь слушать аудиозаписи.

– А если оглохну?

– И это называется – настоящий друг!

– А ты настоящий?

– На, попробуй. Не искусственный.

– А если мне опять не понравится?

– Вот заладил: 'а если', 'а если'... Я тебе все это приношу для чтения, а не для критики.

– Не понял?

– Ну, должен же это хоть кто-нибудь читать!

– Вот, Тима! Ты ко мне бережно должен относиться. – миролюбиво изрек Игорь – Число читателей уменьшается, а пишущих становится все больше и больше... Скоро сочиняющие задавят численностью читающих

– Не... сочинителей единицы, это всяких-разных переписывающих множество... бесконечное! Новое -большая редкость, приходится попыхтеть. Я понимаю, конечно, что опережаю время и мои произведения будут востребованы в далеком будущем, когда-нибудь... А то, что нужно дорабатывать, я и без тебя знаю, просто у меня времени недостаточно. Меня постоянно отвлекают, то работа, то всякие разные поручения. Подключай, давай свои коробки, чего расселся?

– Я пиво пью.

– А делом за тебя кто заниматься будет? Вдруг не заработает, придется тащить менять, а у меня уже сил мало осталось.

– Чего ругаетесь? – Из коридора выглянул усталый Михаил, продолжая разуваться.

– Да вот находятся еще люди, которые не желают знакомиться с современной литературой.

– Припугни.

– Так ведь друг.

– Тогда пообещай чего-нибудь ценное.

– Так ведь друг. Его не запугаешь и не подкупишь, его тянет высказать, якобы, правду в глаза другу и потерять его навсегда!

Михаил кивнул головой.

– Кстати про 'потерять', при перевозке в контору все вещдоки сгорели, так что звездочек у них нет.

– У нас тоже.

– В смысле?

Игорь театрально развел руки с пивом и рыбой в разные стороны.

– И у нас сгорели. Совсем. Они при смыкании самоуничтожаются. Вот в каком смысле.

– А я гляжу, зачем монитор новый купили, вроде и тот нормальный был.

– Поплавился немного, лучше оцени воздействие на керамику, – зеленая рука протянула блюдце с отверстием по центру.

– Впечатляет. А воздействие точечное... Я на звездочки и подумал, когда мне полковник сказал, что они не довезли материалы до места. Зато появилась новая запись по последнему эпизоду на заседании правительства.

– Откуда?

– Один любопытный старший лейтенант успел скопировать, пока ответственные люди отвлеклись.

– Люди есть люди. А капитан порадовал?

– Сегодня нет, хотя, как выяснилось, работали на него все десять практикантов, что к нашему отделу прикомандированы. Чего темнил?

– Может для важности. Мне кажется, что снайперы захотят поговорить с этим дьяконом.

– И мне так кажется, поэтому я посмотреть за ним и направлялся и если бы не поджигатели со своим пивом, то я бы был уже там... где-нибудь. А теперь, наверное, уже поздно. Что же было за тайной дверью в библиотеке? – Тимофей нежно посмотрел на рыбум впился в нее зубами.

– Лестничная площадка служебных выходов. Ушли они от всех хвостов легко и просто, даже ни разу не оглянувшись. Некоторое время Щетинин там работал, поэтому с ним и здоровались, а уж как все расположено у него было время узнать.

– Просто и эффективно, молодцы. А кем он работал?

– Инженером по техническому обеспечению, потом встретил Резникова и тот его привел к Градову.

– Три танкиста – документалиста, три веселых друга... а если за Боцманом посмотреть? – предложил Тимофей, сминая пустую банку.

– Из тебя смотритель сегодня уже не получится.

Пиво еще есть?

– Не, все ушло на науку.

– Понятно. А машину нужно ликвидировать. – Михаил попробовал сказать как можно тверже.

– Я ее только купил! Даже не стукнул ни разу. Или это месть за пиво? – Игорь тоже смял банку. – Лучше, давай, что-нибудь другое ликвидируем, если уж такая потребность возникла.

– В числе ночной молодежной банды был недовоспитанный наследник полковника Побылина. Так что утром озабоченный папаша все у меня изъял. Кстати, ножичек из его коллекции и не французский, а испанский...

– Это многое меняет, – нахмурился Игорь.

– В смысле?

– Если бы нож был французский, то все было бы гораздо проще.

– Да ну тебя! Я серьезно.

– Тогда давай посмотрим запись с заседания нашего уважаемого правительства. Поучаствуем, так сказать и приобщимся. Может быть, даже проникнемся.

– Не нужно иронизировать, я вот когда в профкоме работал, то мне каждая бумажка казалась важной и очень содержательной, – Тимофей важно поднял палец, – там даже в знаках препинания скрыто столько, что требуются последующие пояснительные записки с комментариями и толкованиями. И даже это не всегда помогало, часть указаний так и остались непонятыми, а потому невыполненными.

– Значит, развал профсоюзного движения это твоя работа?

– Отчасти. Нас там, дармоедов, столько было...

– Кстати, Щетинин, оказывается живет со мною в соседнем подъезде.

– Как же на них теперь выйти?

– Практически никак, пока сами не объявятся. А я, пожалуй, домой, может капитан с вечерней сводкой объявится.

– Меня бабушка ругала за то, что я ладонью крошки со стола смахивал, говорила, что денег не будет – примета такая. Так и получилось... я теперь иногда неделями со стола не убираю, – печально вздохнул литератор.

– И что? – участливо уставился на него Игорь

– Никакого толка!

– Может быть нужно увеличить срок?

– Не, у меня не такой большой стол.

– Это вы к чему? – Михаил недоуменно переводил взгляд с одного на другого друга.

Тимофей ответил взглядом полным надежды.

– Может, за пивом сходишь? И себе, так уж и быть возьмешь...

* * *

У подъезда Фролова не было. Дмитриев понажимал кнопки кодового замка и только потом обнаружил, что дверь подъезда не закрыта. В другое время он на это бы и внимания не обратил (жильцы в подъезде были разные, в том числе и безответственные), Но сейчас это несколько насторожило подполковника. Похлопав, разочарованно по месту, где должна висеть кобура, он открыл дверь. Подъезд был освещен и чисто вымытая лестница пустовала, но, как только Дмитриев начал подниматься по ступенькам, сзади громко захлопнулась дверь, отрезая пути к отступлению.

– Ох-хо-хо... – вздохнул Михаил Григорьевич (как-то по-стариковски у него это уже получилось) и начал подниматься на свой этаж, поскольку лифт летом вместе с лифтером был в отпуске.

На площадке третьего этажа он столкнулся с недавно вспоминаемым капитаном Фроловым.

– Добрый вечер, Валентин Сергеевич. Ко мне?

– Так точно, товарищ подполковник.

– Тогда домой не приглашаю, уж извините, давайте здесь побеседуем. Слушаю.

– Никифор рассказал, что Щетинин приходил к нему и интересовался неким военспецем Иваном Петровичем Сидоровым.

– Смеетесь?

– Скорее этот военспец шутник или те, кто ему документы делали веселые ребята. По виду он был чистой воды араб, хотя, может быть, просто загорел там. В части появлялся редко, контактировал только с замполитом. Ходили слухи, что он занимался устранением перебежчиков. В общем, его толком никто из простых служащих не видел и не слышал, но звали его в солдатских байках Астроном.

– Вот оказывается как! А почему?

– Этого Никифор не знает, но Щетинин спрашивал именно про Астронома и советовал брату уйти на время в какой-нибудь монастырь подальше от столицы.

– А фотографии? В армии обычно на память делают общие снимки.

– Только потом никто не может вспомнить рядом сидящих и стоящих. Нет, этот военспец был человеком аккуратным и в кадр не попадал.