Текст книги "Рыцарь Без Страха (СИ)"

Автор книги: Сергей Рощин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

***

Улицы города дышали страхом, негодованием и решимостью. В сефи ещё не разгорелось пламя ненависти к Республике, но чувство униженного достоинства, брезгливости и обманутых ожиданий пропитало воздух столицы, словно влага – поля Джабиима. Пролетая по выделенному королевскими войсками коридору на спидере, я вбирал эти чувства, пропускал через себя, вглядывался в мерцающую рябь прошлого и всё больше убеждался во мнении, что сефи готовы вести войну на уничтожение, но не сдаться. Разочарование и обиды в отношении Республики копились в этом мире веками – самобытные, долгоживущие и всегда старающиеся быть в стороне от вихрей и треволнений галактической политики сефи видели разложение государственного аппарата без шор и красивых масок. Для них Республика предала свои идеалы задолго до блокады Набу, но они терпели, так как в своей длинной жизни привыкли терпеть, но попытка повлиять на решение короля силой окончательно сломила ситуацию.

Скорее всего, Сидиус именно этого и добивался, отправляя сюда клонов. Гордый, независимый и почти не поддающийся влиянию сектор под началом не менее гордого и независимого монарха с огромным авторитетом – очевидно лишняя деталь для монолитного государства, которое ситх стремится создать. Останься сефи в составе Республики или хотя бы ограничься нейтралитетом – и на решение этой проблемы потребовались бы годы подковёрных интриг, в которых смена монарха стала бы лишь одним из эпизодов комбинации. Другое дело, если сектор сам примкнёт к Сепаратистам. Усиление позиций КНС сразу после такого решения полностью нивелируется тем фактом, что Конфедерация и шагу не сделает без команды ситха, а значит, и все войска, которые ей сможет дать Аларик, просто повиснут мёртвым грузом, ни на что глобально не влияя. Пройдёт пара лет, военно-промышленный комплекс Республики выйдет на полную мощность, нарастят численность и боевую мощь флот и армия, умножится число полномочий Верховного Канцлера… и гордый независимый сектор втопчут в пыль закованным в белую броню сапогом. Результат – никакой самостоятельности, авторитета и влияния. Тустра превратится в глухую провинцию с урезанными правами и ужесточённым режимом подчинения, из которой можно легко качать любые ресурсы, не оглядываясь на местную власть. Хороший план. Правильный. Такой же, каким был мой…

«Я… – невесомый женский шёпот сопровождался вставшим перед глазами лицом умирающей Шми Скайуокер, чей взгляд начал подёргиваться пеленой, – я… люблю…»

Острая боль вновь пронзила сердце, как тогда – под струями проливного дождя. Прогнать непрошеное видение оказалось мучительно тяжело, и пришлось до хруста сцепить зубы, не давая сорваться заветному «мама».

План ситха… План, обрекающий на смерть миллионы детей и матерей, никто из которых ничего не сделал ни мне, ни Сидиусу. План, рождённый лишь с одной целью – не напрягаться. План…

«Оборванная, исхудавшая девочка с серыми от грязи волосами, испуганно забившаяся в нишу среди каменных обломков. В Силе плещется отчаяние, а серые глаза не могут оторваться от моей брони. Нервная дрожь колотит маленькое тело, и путавшаяся прядь спадает на лицо, а я вижу, что кончик правого уха заострён…»

…который я не могу принять.

– Энакин, с тобой всё в порядке? – видимо, видения слишком сильно ударили по эмоциям, и Обри смогла ощутить что-то через нашу связь, несмотря на всю защиту.

– Нет, – с улыбкой успокаиваю ученицу, – просто… – вновь гляжу на город под нами. – Я вдруг осознал, как не хочу превращать эту планету в поле боя…

Дворец встретил нас таким же коктейлем эмоций, что и городские улицы, только здесь этот коктейль был приправлен ещё и настороженностью. Обыскивать и разоружать нас не стали, но до приёмного зала провели под конвоем из десятка гвардейцев. В зале охрана также присутствовала, грамотно распределившись по всему помещению, ну, а трон Аларика и вовсе заслуживал отдельного внимания. Внешне грубый и лаконичный, без украшений, узоров и даже видимых панелей управления и средств связи, на деле он представлял собой весьма мощный генератор щита, способный защитить того, кто его занимает от любого вида физического воздействия, вплоть до орбитального удара. Разумеется, внешне это было никак не заметно, но череда вероятных вариантов будущего наглядно показывала мне его возможности, а дальше я не поленился прощупать конструкцию в Силе.

– Приветствую вас, ваше величество, – почтительно склоняю голову, однако и не думая вставать на колени, как положено по местному этикету. – Моё имя – Энакин Скайуокер. Я имею честь быть генералом Великой Армии Республики, равно как и рыцарем-джедаем. Это, – плавный жест рукой в сторону Обри, – моя подруга и помощница, коммандер Обри Уин, являющаяся падаваном Ордена Джедаев.

– Я слышал, вы одержали блистательную победу на Ааргонаре, генерал, – тихим, по-старчески надтреснутым, но всё ещё сильным голосом поприветствовал меня Аларик.

Выглядел король сефи не очень. С возрастом внешность мужчин этой расы претерпевает существенные изменения. В начале жизни сефи похожи на людей, с поправкой на мелкие детали, вроде заострённых ушей, лишённой волос везде, кроме головы, кожи и мощных надбровных дуг у мужчин, однако с возрастом гендерные различия начинают проявляться куда заметней, чем в форме первичных половых признаков. Женщины остаются красивы и молоды почти до самого конца своей жизни, мужчины же изменяются кардинально. Меняется форма черепа, заостряя и сужая черты лица, изгибается позвоночник в области шеи, «вынося» голову немного вперёд, исчезают жировые отложения под кожей, заставляя ту морщиться и облегать кости с мышцами как при многомесячном голодании. Сами мышцы при этом остаются вполне дееспособны и активны, что приводит к возникновению особого «рельефа» лица, зачастую делающего сефи похожими не столько на людей, сколько на инсектоидные виды, вроде джеонозианцев. Процесс протекает очень медленно, совершенно незаметно на фоне прожитых веков, тем не менее контраст между молодыми и старыми представителями этой расы столь велик, что не соблюдай они единых традиций в одежде, причёсках и поведении, то даже ближайших родственников можно было бы принять за совершенно разные биологические виды. Аларик же выглядел настоящим реликтом на фоне своего окружения, что говорило об очень преклонном возрасте.

– Это лишь один из эпизодов идущей войны, – ответил я. – Не самый громкий и далеко не самый блистательный.

– И всё же он заметен на общем фоне, – король немного подался вперёд, пристальней изучая нас с Обри. – А теперь вас присылают сюда, и я задаюсь вопросом, почему Республика прислала так нужного ей на фронтах воина, если в вашем собственном сообщении говорится о дипломатическом урегулировании возникшей ситуации. У неё кончились дипломаты или вы намерены вести переговоры с позиции орудий, направленных на мою планету?

– Я прибыл вести переговоры с позиции здравого смысла и взаимного уважения. Смею надеяться, мы с вами достаточно разумные существа, чтобы не прибегать к такой глупости, как взаимные угрозы. Да, Республика совершила ошибку, но пока что её можно исправить, избежав куда больших жертв.

– Приятно слышать, что вы признаёте ошибки Республики, – качнул головой Аларик, – жаль только, что подразумеваете вы, верно, одну лишь попытку оккупации моей планеты.

– Зачем же переходить к столь грубым словам, когда мы только начали знакомство? – руки сами собой привычно сложились за спиной, а мой голос утратил последние следы мальчишеского задора. – На момент отправки войск Тустра находилась в составе Республики, да и сейчас формально ещё находится, ведь вы не утруждали себя проведением официальных процедур для расторжения всех взаимообязующих договоров, скопившихся за все тысячи лет вашего членства. А между тем, идёт война. Хотите вы того или нет, но по всем официальным документам, включая протоколы заседания Сената, войска отправлялись сюда для защиты Тустры от возможной интервенции. Для защиты мирного населения и предотвращения попыток сделать этот сектор полем битвы. И отправлялись они не врагом, а государством, в составе которого Тустра находится. Ни джедаи, ни клоны не воспринимали сефи за врагов, не стремились к боям с ними. Они готовились отражать внешнюю угрозу, и только поэтому атака увенчалась столь большим успехом.

– Вы прямолинейны, генерал. Напоминаете мне в этом одного друга, – король на секунду прикрыл тёмные глаза и легко вздохнул. – Но это просто слова. Они ничем не лучше тех, которые на вашем месте говорили другие посланники Республики, но я скажу вам то же, что сказал и им. Я считаю, что нет никаких причин, которые заставили бы нас пересмотреть своё решение о выходе Тустры из состава Республики.

– Однако я готов подкрепить свои слова фактами, – нарочито медленно вынимаю из кармана информационный кристалл и протягиваю подошедшему, согласно незаметно отданному приказу начальства, гвардейцу. – Здесь все записи радиообмена сил Великой Армии Республики с момента вхождения в систему. Все приказы генералов Тира и Тайффикса, все команды клонов-командиров – полный перечень наших действий в хронологическом порядке. Думаю, у вас есть специалисты, которые смогут провести экспертизу этих данных и подтвердить подлинность.

– Пусть так, – легко согласился король, когда гвардеец передал кристалл безмолвному придворному, стоящему в некотором отдалении от трона, – но что это изменит? Когда солдату отдают приказ, его редко посвящают в конечные цели, которые этот приказ преследует. Ваши собратья – джедаи, как и подчинённые им клоны, могли ничего не знать, я охотно в это поверю. Проблема, отвернувшая мой народ от Республики, кроется не в действиях исполнителей, она лежит много глубже и, боюсь, давно стала неизлечимой.

Сила услужливо показывала мне, что Аларик не лжёт, да и в принципе не пытается юлить. Он верил в свои слова, скорбел от тяжести того, что они несут, и вместе с тем оставался непреклонен. Истинный сефи… Вбил себе в голову идею – и готов за неё умереть, до самого конца веря, что прав. И окружение его было таким же. Не столь истово убеждённым, но здесь и сейчас целиком поддерживающим своего правителя.

– Республика существует десятки тысяч лет, – я не пытался повлиять на него Силой. И без попыток было ясно, что личность короля достаточно сильна, чтобы воспротивиться таким поползновениям. Я просто вёл дискуссию. И сейчас это было самым важным. – За это время она множество раз переживала глубочайшие кризисы и эпохи упадка, но каждый раз преодолевала их, становясь лучше и сильнее. Ни одно государственное образование в галактике не может похвастаться такой историей. И до сих пор народ сефи был значительной и важной частью этой истории. Неужели одна сиюминутная проблема стоит того, что отринуть всё это? Ввергнуть ваш народ и целый сектор в пучину жестокой войны, где вы будете вынуждены сражаться даже не за свои идеалы, а за прибыли и вседозволенность криминальных корпораций, стоящих во главе Конфедерации?

– Вы говорите о Торговой Федерации и Набу, в спасении которой когда-то поучаствовали… – вымолвил Аларик после того, как обдумал мои слова. А заодно продемонстрировал свою осведомлённость. – Да, многие в Конфедерации ставят свою выгоду слишком высоко. Но Конфедерация не ограничивается только Нутом Ганреем и ему подобными, – король сефи неторопливо встал, с достоинством выпрямляясь. – Многие годы мы наблюдали за разложением Сената. Ранее это касалось лишь представителей, сейчас же коррупция проникает в каждый угол, затрагивая даже наших политиков. Вы правы, генерал… Тустра долго держала нейтралитет. И, возможно, наше молчание было неверно истолковано вами, как поддержка Республики. Но мы больше не будем молчать. Времена изменились, Республика больше не следует тем идеалам, которые хочет олицетворять. Хуже того – она утратила возможность им следовать. Слишком многие в Сенате уже не мыслят иной жизни и не примут изменений. Смотря на картину с этой стороны – Конфедерация выглядит гораздо предпочтительней для моего народа, ведь как это ни парадоксально, но «криминальные корпорации», как вы их назвали, на деле поступают гораздо честнее политиков Сената. И если берут на себя обязательства, то выполняют их полностью, а не как это было с несчастным Джабиимом или до сих пор есть с миллиардами рабов по всей галактике, на которых лицемерно закрывает глаза республиканский закон. Мы покидаем Республику, и это моё последнее слово.

В зале повисла тишина, которую можно было бы назвать гнетущей, если бы только её гнёт не касался одних только зрителей. В Аларике не было страха или напряжения, он высказал свою позицию и был готов с ровными чувствами принять любой мой ответ, даже самый резкий. Мне даже показалось, что он где-то очень глубоко надеется, что я поступлю именно резко, вплоть до его гибели. Это было странно и в то же время очень похоже на правду.

– Возможно… – я несколько секунд помолчал, позволяя в собеседнике зародиться ростку интереса к моим словам, – ещё не всё потеряно. Выход из состава Республики не означает вступления в войну. Мы всё ещё можем устроить дело так, чтобы тут не пролегла линия фронта. В конце концов, неужели вам действительно хочется встать на сторону тех, кто готов применять геноцид и испепелять целые планеты ради небольшого тактического выигрыша? Сепаратисты уже пошли на это, Ома-Д’ун и Малый Парцелус – лишь начало, и никто не поручится, что завтра биологическое оружие не будет применено на новых планетах, а капитаны кораблей не решат, что исполнение приказа «База Дельта Ноль» – вполне приемлемая плата за победу.

– Боюсь, что сейчас сердца сефи находятся в страхе, – Аларик устало сел, привычно оправив край церемониальной мантии, – и, как ваши люди могли убедиться, они хотят умереть.

– Всё население?! – раздражённый крик от входа прервал размеренное, хоть и мрачное течение нашей беседы. – И всё это – последствия твоего правления, дядя! – через зал стремительно шествовал высокий мужчина, отдалённо похожий на короля. Бежевая мантия с красным шитьём, традиционная сложная, возвышающаяся над головой причёска и упитанный низкорослый помощник. Я бы даже сказал, чрезмерно упитанный, что для сефи изрядная редкость. По всей видимости, нас почтил своим присутствием бывший сенатор Нави, что он и подтвердил своими следующими словами. – Ты должен был позволить мне остаться на Корусанте! У меня были связи, я мог предотвратить всё это!..

– Если бы я был уверен, что ты участвуешь в делах Сената, вместо того, чтобы наживаться на них, я бы не отзывал тебя, Нави, – тон и эмоции Аларика заметно охладились. Если до этого он собирался свернуть нашу беседу на достаточно мягкой ноте, то теперь вектор намерений отчётливо сменился на наискорейшее окончание аудиенции. – Генерал Скайуокер, – подтверждая верность моих чувств, король повернулся ко мне, – я приношу свои извинения, но, боюсь, мы должны закончить разговор. Я сожалею о том, что мы не можем найти компромисс.

– Эти чувства взаимны, но я надеюсь, у нас ещё будет возможность встретиться и всё обсудить. Я искренне не желаю превращать этот мир в поле битвы и вести в этой битве войска на любой из сторон, однако союз сефи с Сепаратистами неизбежно приведёт к этому. Не сейчас, так через год или два.

– Что ж, я могу помочь вам избежать этой необходимости, – губы короля едва заметно дрогнули в улыбке. – Если мой союз с графом Дуку потребует от вас вернуться сюда с войсками, то мой долг – не допустить этого. Вы останетесь здесь – в качестве пленников.

Гвардейцы по команде навели на нас оружие, полностью изготовившись к бою. Я мог бы их всех перебить, да что там, я мог бы разобрать весь дворец по камушку, не расцепляя рук за спиной, но… это не входило в мои планы.

– Мне хочется верить, что вы понимаете все последствия этого шага и, приняв решение, поступили взвешенно. И всё же… это очень смелый шаг, – уважительно склоняю голову. – Надеюсь, нам обоим не придётся о нём сожалеть.

Кивнув взволнованной Обри, отцепляю с пояса рукоять светового меча и протягиваю ближайшему охраннику. Вслед за оружием джедая отправился и бластер офицера. Та же судьба вскоре постигла и невеликий арсенал лекарки.

– Я и так жалею о многом, генерал, – опустил голову Аларик. – И, может быть, буду жалеть о ещё большем, когда всё это закончится.

– Лучше сделать и сожалеть, чем сожалеть о том, что не пытался ничего сделать, – опять сцепляю руки за спиной. Форма определённо стала спусковым крючком для пробуждения старых привычек. – И всё же, мы сами вершим свою судьбу. Нет никого, кроме нас, кто решает, какие поступки нам совершить и какую цену мы готовы заплатить за свои идеалы, – смотрю в тёмные, как и у большинства сефи, глаза короля. – Мы примем ваше заключение. Пусть наши жизни послужат залогом невмешательства Республики в дела Тустры. Можете сообщить на мой флагман, что я сам решил задержаться у вас в гостях. При нужде, я готов подтвердить это в личном сообщении, – ещё один почтительный поклон. – Прошу простить.

Развернувшись, шагаю к выходу, увлекая за собой Обри и вернувшийся на своё место вооружённый конвой. Зал провожал нас мрачной тишиной…

Обри Уин. То же время.

Энакин легко и непринуждённо шагал впереди, словно бы и не замечая вооружённой охраны и косых взглядов служащих дворца. Сегодня он открылся девушке с новой стороны. Не то чтобы Обри раньше не приходилось наблюдать за переговорами, но когда их вёл учитель Сиррус, это никогда не касалось настолько глобальных вещей, да и Энакин… Сложно было представить, что весёлый и чуткий парень, немного рассеянный в повседневной жизни и умудряющийся что-нибудь отчудить даже в разговоре с Верховным Канцлером на глазах у кучи свидетелей (а как ещё назвать тот случай, когда он начал вываливать на правителя Республики свои технические заморочки по поводу истребителей прямо посередине коридора Сената?!), вдруг сможет быть таким жёстким и вместе с тем… дипломатичным, как бы странно это ни звучало. Конечно, Энакин мог становиться серьёзен, и в боевой обстановке его голос, манера речи… даже взгляд, становились совсем не такими, как во время мирных посиделок за чашкой кафа, но и там он всегда успевал ввернуть в приказы что-нибудь такое, что разряжало обстановку и заставляло отпустить напряжение, а тут… Ни одного лишнего слова, ни одной попытки пошутить, будто на его место встал сам Канцлер, держащий напряжённую речь перед Сенатом…

Обри видела пару таких ещё в самом начале войны, когда Палпатину приходилось убеждать сенаторов в необходимости выделять финансирование и разную другую поддержку для армии клонов, созданной джедаями. Тогда многие с ним спорили, особенно, как запомнила девушка, по вопросу размера этого финансирования и полномочий, получаемых генералами-джедаями. Но Канцлер мастерски разбивал любые аргументы, быстро и точно реагируя на выпады оппонентов, мгновенно подбирая самые сильные слова против любой реплики. Её прошлый учитель внимательно следил за этими заседаниями Сената. Он не был рад войне и очень хотел, чтобы Обри не увидела её ужасов, но слова правителя Республики даже его не оставляли равнодушным.

И сейчас, девушка была готова в этом поклясться, Мастер Сиррус не задумываясь поддержал бы каждое слово Энакина. Её друг находил такие слова, которые просто не могли не пробиться к сердцам слушателей. Верные и берущие за живое, раскрывающие наболевшее, предлагающие выход и открывающие путь к миру. Именно такими и должны быть слова настоящего джедая. Спокойными, уверенными в себе, ценящими жизнь… Правильными.

Вот и сейчас в Силе он оставался всё так же полностью спокоен и безмятежен, как и при разговоре с королём Алариком, вызывая невольное восхищение. Сама Обри похвастаться таким спокойствием не могла. Дело было даже не в отобранном мече, всё-таки Энакин рядом, а он, девушка ни секунды в этом не сомневалась, был способен раскидать всю эту толпу и голыми руками, но вот сама ситуация просто возмущала. Да, она знала о ней заранее и готовилась, как могла, но всё же… это было просто возмутительно! Он остался глух к словам её Учителя! Не захотел вместе найти выход, позволяющий избежать крови и смертей! А потом… Монарх! Правитель целого сектора, тот, на ком лежит ответственность за судьбы многих миллиардов… Взял в заложники переговорщиков, тем самым нарушив все писаные и неписаные дипломатические законы. Да даже у Хаттов такое было не принято!.. По крайней мере, так открыто. Но тут… Вот как? Как он мог?

И этот тип ещё что-то смеет вещать про прогнившую Республику?! После того, как сам подло напал на прибывший для их же защиты гарнизон и захватил дипломатов? Даже если в чём-то он и был прав, разве такое поведение не ставит его на один уровень с лишёнными всяких принципов бандитами, готовыми на всё ради своей выгоды? Неужели сефи во главе со своим лидером решили совершить массовое самоубийство наиболее экзотичным образом?

Возможно, в ней заговорило пережитое на Джабииме, но Уин поймала себя на мысли, что не так уж и возражает против орбитального удара по дворцу. Это было плохо. Неправильно… Особенно для джедая. Но безумцы, готовые пожертвовать собственным народом и втравить родной мир в войну из-за обиды на несколько коррумпированных чиновников, не заслуживают лучшего! Лучше… лучше убить их так, чем позволять отнимать новые жизни и оставлять падаванов без учителей…

– Не стоит так расстраиваться, Обри, – вывел её из мрачных дум голос Энакина.

– Я знаю, – девушка опустила голову, стараясь отогнать непрошеные эмоции и глупые мысли. – Но это заходит за всяческие рамки…

– Мы просто побудем почётными гостями, так сказать, в добровольно-принудительном порядке. Всё как и ожидалось.

– У почётных гостей не отбирают оружие, даже если очень настоятельно просят остаться, – возразила лекарка, поймав себя на желании поглубже натянуть отсутствующий капюшон. До этого её такое не волновало, но сейчас без него она почувствовала себя ещё более неуютно.

– Ничего страшного, – Энакин обернулся к ней, одарив тёплой улыбкой, от которой действительно почему-то стало легче. – Меч – это всего лишь инструмент. Он полезен, но не он делает тебя джедаем.

– И если тебе будет легче, я в любой момент могу освободить нас, а огонь этих бластеров никогда не коснётся твоего тела. Обещаю, – прямо в Силе зазвучал его голос, заставляя юную целительницу сбиться с шага.

– Ч… что?

«Общение в Силе? Это было общение в Силе? Ей же не почудилось?» – набатом забились в голове однотипные мысли.

– Неважно, зато ты перестала себя накручивать, – вновь улыбнулся Рыцарь.

Разговор на некоторое время прервался – «почётных гостей» привели в отведённые им покои и заперли дверь с той стороны. Само помещение было довольно роскошным: резная мебель, стол с напитками и закусками, даже кровать тут была. Правда, всего одна, зато очень большая.

– Ну хватит уже, – Энакин положил руки ей на плечи, заставляя выпасть из оцепенения. – Да, я могу посылать тебе сообщения через Силу. Это не так уж сложно, просто надо правильно использовать эмоции.

– Но… Но разве это не прерогатива только самых опытных магистров? Я… я… Ну, я просто… Я не знаю никого, кто так бы мог, только читала об этом в библиотеке, – растерянно залепетала Обри, не зная, чего хочет – то ли объяснить другу его неправоту, то ли попросить, чтобы он объяснил её ей самой.

– Всё дело в эмоциях, – поймав взгляд девушки, стал объяснять Рыцарь. – Традиционные техники джедаев строятся на внутреннем балансе. Чувстве стабильности и безмятежности. Даже в самой жестокой битве мы взаимодействуем с Силой, опираясь на возведённую внутри себя плиту спокойствия. Даже если сами мы взвинчены и напряжены, годы тренировок и медитаций позволяют всегда найти в себе этот выпестованный базис и через него войти в состояние взаимодействия с Силой. Возможно, на уроках в Храме тебе объясняли это немного иначе, но мне проще это видеть именно в таком образе, может быть, и тебе подойдёт, – парень улыбнулся, явно пытаясь растормошить Уин. – А с общением через Силу всё иначе, там надо опираться не на «отсутствие эмоций», а как раз на эмоции, причём очень яркие, которые, как ты понимаешь, наши традиции не одобряют. Вот и не владеет этим приёмом почти никто. Разве что Учителя и Ученики, за счёт связи и волей-неволей возникающей привязанности. Да и те редко пытаются подобное развивать, так как привязанность ведёт к Тёмной Стороне и всё такое.

– А как же ты?

– А я попал в Орден «слишком старым», – Энакин отпустил её плечи и хитро подмигнул. – С традиционным обучением юнлингов не сложилось, и пришлось осваивать Силу по-своему. А так как навёрстывать приходилось кучу вещей, которые обычно к моему возрасту изучают уже не один год, приходилось… Изыскивать резервы, скажем так. Хорошо, что в Ордене такая большая библиотека…

– Да уж, – выдохнула девушка, беря себя в руки. – Пора бы мне и привыкнуть, – Обри с досадой потёрла пальцами глаза. – Кстати, а что за сильные эмоции?.. – взгляд сам собой упёрся в громадную кровать, и целительница поспешно его отвела, давя в себе появившиеся где-то на грани сознания мысли. – То есть я хотела сказать, вся эта ситуация такая неприятная… – поспешила она перевести тему и тут же споткнулась, заметив как правая бровь Скайуокера начала ползти вверх. – В смысле, ты предупреждал, но нас всё равно взяли в плен, и я… мы… эм… Ну, в смысле, я понимаю что он, ну… На что рассчитывает этот Аларик?! – уже покраснев до кончиков ушей от собственного косноязычия и того, как её жалкие потуги должны выглядеть со стороны, в отчаянии закончила лекарка.

– Скорее всего, на помощь Дуку, – Энакин сделал вид, что ничего не заметил, и направился к столику с напитками. Как на взгляд Обри – слишком внезапно направился, отчего её лицо ещё сильнее запылало огнём стыда. – Хотя есть и ещё один вариант, – парень наполнил бокал белой чуть тягучей жидкостью и пригубил. – Хм… Свежевыжатый сок из плодов местной пальмы. Неплохо…

– И какой же? – на мгновение падаван задумалась, где Скайуокер уже успел попробовать подобный напиток, раз безошибочно узнал его, но быстро выкинула и эти мысли из головы. В конце концов, он был вхож в кабинет Верховного Канцлера, а в обширности бара правителя Республики Уин не сомневалась.

– Сефи готовы умереть за свои убеждения. Все сефи, в том числе и их король. Его гибель так или иначе, но спровоцирует активизацию военных действий по всему региону, позволит его народу «отстоять свою независимость».

– А как же желания самого народа? – напряжение потихоньку отступало, чему очень способствовала повёрнутая к ней спина парня. К сожалению, в том, что тот не смотрит на неё специально, сомневаться не приходилось.

– С этим сложнее. С одной стороны, король весьма почитаем своими подданными, и за его гибель они будут мстить, и неважно, что он сам старательно это провоцировал. С другой, как и все сефи, Аларик очень упрям… а ещё стар и просто устал. Возможно, он считает, что просто «красиво» уйдёт. Хотя последний вариант всё же маловероятен.

– И как можно оставаться спокойным при таких обстоятельствах? – спросила Обри, усилием воли вновь задавив возмущение от такого наплевательского подхода к жизням тех, за кого ты должен отвечать. – И что делать нам?

– Нервы и бег по стенам никак не повлияют на текущую ситуацию, так зачем зря истязать себя? Что же касается твоего второго вопроса… Говорить. Много и долго. И не поддаваться на провокации, если они всё же будут. Конкретно сейчас мы можем только ждать. Так как насчёт сока?

– Порой мне кажется, что если ты и не ровесник Магистра Йоды, то он тебя точно кусал, – чуть надулась падаван, но всё же шагнула вперёд.

– Хм… Нет, пожилые зелёные экзоты не в моём вкусе. Вот симпатичные девушки – это другой вопрос! – ухмыльнулся Энакин и взглянул на Обри, заставив щёки девушки вновь вспыхнуть. – Ну, а раз нам пока всё равно нечем заняться… – от голоса Рыцаря почему-то забегали мурашки, а в животе вновь возникло то странное чувство, – то предлагаю… заняться медитацией!

– Да… Учитель, – странная смесь из разочарования и облегчения закружилась в её эмоциях. Скайуокер вновь оказался прав – медитация сейчас ей действительно очень не помешает.

Медитация завершилась спустя пару часов. Нет, они не устали и не сочли, что на сегодня хватит. Всё было куда проще. К ним в дверь постучали, а чуть позже и вошли. Обри бросила взгляд на гостей, это были сенатор Нави с помощником, каковых она уже видела в тронном зале.

– Добрый день, могу я вас побеспокоить? – начал племянник короля, проходя в помещение. Ответа на свой вопрос он не ждал, скорее, это была дань вежливости. – Пожалуйста, примите мои глубочайшие извинения за моего дядю – он сильно болен, пусть и удачно это скрывает, но… его разум помутнён, а действия нелогичны. Мы ухаживали за ним, но сейчас его поступки угрожают нашему народу.

Обри невольно задумалась. Слова визитёра имели смысл – с точки зрения нормального человека, творить то, что творит Аларик, мог только душевнобольной. Вот только эти слова противоречили тому, о чём рассказывал Энакин. Девушка вслушалась в Силу, пытаясь настроиться на сефи – как целителю, сделать это ей было нетрудно. Беспокойство, опасение, решимость и немного азарта. С учётом того, что над планетой висели корабли Республики, а во дворце задержали командира этих войск – вполне резонные чувства, разве что азарт тут был несколько лишним. Но кто знает, возможно, это просто надежда и предвкушение убедить переговорщиков, что всё не так, как им показалось?

– Не стоит извиняться, сенатор Нави, я не держу зла на его величество. Хотя, признаться, меня удивляют ваши слова. Во время беседы я не заметил у вашего дяди никаких признаков болезни, – вполне дружелюбно ответил Скайуокер, но Обри почему-то показалось, что этот сефи активно не нравится её Учителю. Это было странно, ведь в эмоциях Энакин продолжал оставаться идеально спокоен, но навязчивое ощущение всё равно не хотело отпускать девушку.

К тому же она и сама не заметила в короле никаких признаков болезни разума. Пусть она называла его в своих мыслях сумасшедшим, но это было не то сумасшествие, которое можно зафиксировать как медицинский диагноз, а то, которое рождается от заблуждений и упрямства. Мозг Аларика был полностью здоров, нездоровыми были его цели. Если же вспомнить про Энакина… Когда человек, способный вытащить раненого буквально с порога Великой Силы, говорит, что болезни он не заметил, это значит, что никакой болезни и нет.

Девушка прищурилась – гость резко перестал нравиться и ей, невзирая на вполне логичные и понятные речи, а также заверения, что он пребывает на стороне Республики. Беседа же продолжалась.