Текст книги "Ассимиляция (СИ)"

Автор книги: Сергей Радин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

   Ещё в машине, поглядывая на тяжёлые ручищи Вольфа, Карл сообразил – точнее, сработал тот самый слабый дар предвидения, что не раз попадётся на кулак скорого на расправу призрака. Так и случилось, хотя парень и старался в школе быть самым старательным и послушным учеником. Попадало чаще за участие в драках, где били его самого. Пока он не сообразил попробовать одну из методик, найденных в электронной библиотеке школы: наткнулся на неё, пытаясь придумать, как развивать дар предвидения. В той методичке он прочитал, как делать себе ментальное поле, при котором ни один просто не будет его замечать. И сделал. Больше на кулаки ни одногруппников, ни Вольфа он не попадал.

   – ... Подожди, – сказал я задумавшись. – А сколько тебе было?

   – Месяц до семнадцати.

   – Почему же тогда вы не взяли меня как ученика, когда увидели, что я видящий?

   – А ты хотел бы?

   – Нет.

   – Тогда чего спрашиваешь?

   – Интересно. Я ж тебя был старше всего на полгода, получается.

   – Старше пятнадцати уже не брали. Были исключения, как я, но с определённой особенностью характера, которого у тебя никогда не было.

   – Каким же? Договаривай, раз начал.

   – Агрессивность, близкая к спортивной злости. До пятнадцати лет ребёнка легко превратить в машину-убийцу. После – с устоявшимся характером – ему делать нечего в школе призраков.

   – Карл... Не жалеешь, что лишился нормальной жизни и стал призраком?

   – Брис, а я видел её – эту нормальную жизнь? Кем бы я стал, останься безнаказанным богатым бездельником? Ты ведь понял, что до школы я убивал. Ты – тоже. Но ты убивал, потому что это была работа и заработок, хотя честный гражданин такой жизни и работы не оценил бы адекватно. Но я-то убивал, потому что мне нравилось. Так пусть хоть эта моя тяга к убийству стала оправданной, когда я пошёл воевать с сим-вормами. Хоть по делу...

   – Сложно всё это, – задумчиво сказал я.

   – Сложно, – согласился Карл. – Но я доволен, что моей судьбой распорядились со стороны. Я бы, думаю, сам по себе долго не прожил. Могли убить мои же ребята.

   – С чего это?

   – Ты у меня спрашиваешь, как будто и впрямь не понимаешь. Ты же работаешь с менталом. Знаешь, что происходит с человеком, если давить на него против его воли. Или мозги взорвутся. Или человек будет инстинктивно кидаться на того, кто на него воздействует. Так что...

   Он дёрнул уголком губ и пристально уставился на дорогу впереди. Кажется, разговор надоел ему. А может, и правда, вызвал слишком много неприятных воспоминаний. То, что я теперь видел, даже не оборачиваясь к нему, походило на страшный фильм, сжатый режиссёром вдвое. Постоянное движение не прикрывало главного. Росло впечатление, что против Карла в школе объединились все ученики-курсанты. В чём дело? Что он такого натворил, что против него ополчились?

   Молчит. И поле потемнело. Мысли тягостные пошли.

   – Всё ещё смотришь? – внезапно спросил он, не оборачиваясь.

   – Ты же не закрылся. И я не смотрю. Оно само идёт.

   Он всё-таки обернулся – посмотреть, не смеюсь ли я над ним.

   – В школе было то же самое. Один парень сказал остальным, что я ненавижу всех и готовлюсь их убить после выпускного. Типа, он лучший видящий и смог считать спрятанную информацию с меня. Так выяснилось, что я... мазохист. – Он скривил рот, то ли насмешливо, то ли горестно.

   – Что ты сделал? – спросил я, памятуя, что человеку лучше выговориться, чем держать воспоминание в себе.

   – Считал с одного дурачка, что они собираются убить меня, пока я не убил их. Гы-ы... И подставился Вольфу.

   Я похолодел. "Подставился". Один из эпизодов вдруг стал ярче остальных.

   – Закройся на кинестетическом уровне, – посоветовал Карл. – Те два удара были цветочками. Закройся.

   – Нет уж. Лучше скажи сразу, что сделал Вольф. Я, в отличие от тебя, не мазохист.

   – За два месяца до выпуска я подошёл к нему, ляпнул что-то, что потом намертво вышибло из памяти, а потом очнулся в реанимации.

   30.

   С минуту выждав, не добавит ли он чего, я бесстрастно сказал:

   – А когда ты вышел из реанимации, ты убил его – того "видящего". Так?

   – Убил, – подтвердил Карл. – Только не сразу. Года через три. Нас разбросало по назначениям от школы. А встретились случайно. Скорее даже – не встретились. Я тогда уже стал равноправным напарником Вольфа – его личный выбор в пару "видящий – слышащий". Его напарник, "видящий", погиб уже как с год, поэтому некоторое время Вольф и обретался в школе призраков. По пути на новую базу, уже после первого задания, попали на одну планету, где в госпитале должны были пройти курс реабилитации и дождаться своего корабля. Вольф мне говорит: "Здесь, в госпитале, знакомец твой обретается. Не хочешь навестить однокашника?" И замолчал. А я сразу насторожился: он никогда ничего просто так, впустую, не говорил.

   Он тоже замолчал, остановив машину и пережидая локальную пылевую бурю вокруг нашего джипа. Ветер был резкий, лез во все щели – и вскоре в воздухе кабины почувствовался сухой пыльный привкус. Карл ссутулился, облокотился на панель и немигающе уставился в ветровое стекло. Застыл. Будто не желал продолжать историю, пока не уляжется буря.

   Даже не глядя на него, а лишь ощущая его личное пространство, ментально соприкасающееся с моим, я видел то, что он сказал походя.

   Госпиталь. Курс реабилитации.

   ... Грохот направленного взрыва, взметнувший и тучи строительной пыли, и обломки помещения, и все предметы, которые находились в этом тесном помещении, ударил по ушам. Искорёженный шлем не защитил ни от звуковой, ни от ударной волны. Карла влепило в стену, к которой он на мгновения будто приклеился, а потом свалился мешком – лицом на корявые куски стены. Лопнувший пластиковый щиток врезался в скулу. Боли Карл не почувствовал. В тупом оцепенении он лежал на животе, ощущая только сдавленную снаружи и изнутри голову, внутренне гудящую тишину, распирающую мозги, выдавливающую их, и как-то стороной понимая, что оглох.

   Рука в боевой перчатке вяло сжалась. Он отчётливо, с нарастающим облегчением ощутил, как впрыскивается в кровь жидкость, приводящая в сознание. Сознание прояснело, и теперь он уже уверенней снова сжал оба кулака.

   Через секунды он пришёл в себя настолько, что, опираясь на пол и стену, смог встать на колени и оглядеться. Вольфа нигде не видно. Перед тем как направиться в подвал, где прятались последние переселенцы, которых не успели сожрать сим-вормы, призраки договорились не разбегаться. Так где же он?.. Покрутив головой, Карл наконец прочувствовал боль от впившегося в кожу погнутого осколка надглазника и стянул шлем, по дороге процарапав кровавую борозду от челюсти до виска. Но инъекции уже подействовали, и боли он почти не заметил.

   Вольфа он нашёл неподалёку. Старшего призрака сбило и завалило обломками. Времени на разгребание завалов нет. Карл использовал сервоприводы скафандра и выволок тело из-под каменной кучи. Вольф оказался без сознания. Недолго думая, Карл быстро привёл в действие инъекторы в скафандре призрака, до которых мог дотянуться, после чего опустил его на пол и огляделся.

   Коридор подвала, и так узкий, теперь, после взрыва, стал почти непроходимым. Без шлема, сейчас никуда негодного, Карл плохо видел в тумане строительной пыли, которая всё никак не унималась. Пришлось перейти на пси-зрение.

   Назад, откуда они пришли, – никак: этот коридор завалило тем, что оставалось от первого этажа после взрыва. Завалило так, что под взорванным зданием остались все сим-вормы и шавки, которые проникли на подвальный уровень платформы. "Надеюсь, они все там передохли", – медленно и тяжело возникла мысль. А переплетение подвальных коридоров здесь оказалось таковым, что тупик в конце коридора, к которому они с Вольфом и подбирались, соседствовал с выходом в другой. Карл поднялся и, выставив пульсар перед собой, осторожно – сканируя пространство перед собой, прошёл к этому выходу. Высунувшись в новый коридор, слева от тупика, он быстро просмотрел его. Кажется, отсюда можно не только выйти самим, но и провести переселенцев.

   Тупик заканчивался дверью, за которой наивно прятались переселенцы. Было тихо. Хотя Карл знал, что, если пси-прислушаться, можно расслышать шёпот, которым переговаривались гражданские.

   Он вернулся к старшему призраку. Тот уже сидел, прислонившись к стене. Его-то шлем не был повреждён, и Вольф быстро реабилитировался за счёт пуска системы инъекторов-стимуляторов. Так. Карл быстро "проглядел" состояние напарника: челюсть сломана – говорить Вольф не может, ноги беспомощны – передавило, и одна, кажется, тоже сломана. Ничего страшного, непоправимого... Но до того момента, когда глаза старшего призрака полностью прояснели, произошло то, чего Карл не любил больше всего в своей недолгой практике спасателя переселенцев от сим-вормов.

   За тихой до сих пор дверью раздался многоголосый вопль вразнобой, который словно был прорублен рычанием дикого зверя. Даже не глядя пси-зрением сквозь дверь, Карл сообразил, что разведчики сим-вормов добрались до прячущихся и нашли самого слабого – первую жертву, которая немедленно зашагала к двери, чтобы вышибить её и прямиком пойти в глотку плёнки-симбиота.

   Быстро оглядевшись, нет ли где признаков близкого присутствия симбиота, призрак взял наизготовку пульсар, быстро настроил его на одиночный выстрел. До двери, за которой нарастала страшная паника и надрывный крик за которой был схож с тем, какой иногда можно слышать в мистических триди-фильмах про ад, всего несколько шагов. Карл настроил зрение, а потом, встав боком, ударил в дверь ботинком. Дверь пластиковая, не слишком добротная – как в обычных жилых помещениях. Она треснула в месте удара, и Карл врезал в неё ногой ещё раз, уже ближе к дверной ручке.

   Зверь, только очертаниями тела напоминающий человека, рванул поддавшуюся дверь со своей стороны и вывалился в подвальный коридор – с рыком, оглядывая коридор обезумелыми глазами в поисках следующего, кто станет на его пути.

   Карл успел заметить два распростёртых на полу и недвижимых тела за спиной того, в чьих мозгах сейчас вовсю хозяйничали разведчики сим-ворма. Как во сне, но чётким движением он ткнул дуло пульсара в висок озверевшего человека. Одиночный заряд мирно пыхнул приглушённой вспышкой, только слегка опалив слипшиеся волосы... Налитые кровью, плачущие кровью глаза переселенца закатились. Внутри черепа – знал Карл – мозги превратились в поджаренное желе. "С корочкой!" – сплюнул он, схаркнув пыль из лёгких. Спустя секунду у мертвеца подломились ноги. Он рухнул.

   Переступил через него, переступил порог и медленно, на ходу меняя настройки пульсара, сипло сказал замолкшим от страха людям, чьи фигуры в тёмном помещении виднелись слабыми, еле очерченными тенями:

   – Сейчас все выйдут, захватят человека, сидящего на полу, и пойдут за мной. Без вопросов. Кто ослушается, буду стрелять. Больше повторять не буду. Выходите.

   Он встал чуть в сторону, пропуская заторопившихся переселенцев. Их оказалось человек семнадцать. Они проскакивали мимо него, изредка испуганно поглядывая на окровавленное лицо призрака и на труп под ногами – без видимых повреждений. Руководила ими невысокая женщина. Она велела двоим, назвав их поимённо, поднять Вольфа, которому перебило ноги обломками обрушенной стены, и быстро погнала людей туда, куда указал Карл. Проходя мимо него, она ровно спросила:

   – Убивать было обязательно?

   Он оценил её хладнокровие и ответил коротко, сообразив, что поймёт:

   – Да.

   Люди во всём подчинялись ей, так что Карлу не пришлось лишний раз напоминать о своём присутствии. Только велел тем, кто тащил Вольфа, идти впереди. Хотел быть уверенным, что в безопасности останется не только тыл. Обезболивающее действовало быстро, а вскоре ещё Вольф, как слышащий, надавил на информационное поле Карла: "Внимание, впереди нечто!"

   – Всем стоять, – тихо, но с напором на горло сказал Карл и прошёл мимо небольшой цепочки людей, послушно, хоть и сжавшись, вставших на месте.

   Они прошли всю платформу. Осталось только выйти наружу, а там их должен был забрать катер. Погребённые взрывом, сим-вормы не могли бы вылезти из-под завалов.

   Так что же там, впереди?

   Сообразить нетрудно. Легко распадающаяся на составные части плёнка просочилась наверх. Точнее – её остатки.

   Карл, осторожно потянувшись сознанием за дверь, выводящую наружу, чуть не сразу уткнулся в мягко сморщившуюся от его пси-прикосновения оболочку чужеродного ментала и мгновенно отпрянул, вспотев от паники: а вдруг она его засекла?! Но симбиот лихорадочно занимался воссозданием самого себя, добирая остатки из-под завала, и не успел заметить, что его потревожили... Пронесло...

   Переглянулся с Вольфом, висевшим на руках переселенцев.

   "Тут я тебе не помощник", – покачал головой старший призрак.

   Карл задрал голову. Может, попробовать через верхние этажи? Не пойдёт. По дороге придётся всё взрывать, чтобы пробиться в жилые помещения. А необходимых для такого количества взрывов гранат у него нет. Плюс ко всему опасность, что плёнка при первых звуках взрыва немедленно метнётся к ним, сюда, – и прощай, операция по спасению переселенцев – и самих себя...

   ... Он снова погнал джип.

   – И что ты сделал?

   – Взорвал дверь, – сказал он, не удивляясь моему вопросу. – Это был единственный очевидный выход. Последние гранаты – на плёнку. Внутри плёнки. Я заманил её на себя – так легче. Она хотела разложить меня на составляющие, как обычно делает, но я-то уже вошёл в ритм с нею. А там, дальше, всё на интуиции. Опоздал бы на мгновение – конец.

   Насчёт того, что произошло в результате взрыва, он промолчал. Говорить не хотел. Понадеялся, что без него увижу. Я – увидел: он взял шлем у Вольфа, скомандовал переселенцам спрятаться за стеной коридора – и после взрыва, освободившего дорогу из подвалов платформы, шагнул навстречу плёнке. Когда она обтекла его – ослабевшая от потери собственного "тела", не имеющая пока возможности наброситься как обычно, он и впрямь что-то взорвал вокруг себя. Только эти штуки хоть и назывались гранатами, имели странное, для меня, свойство: огонь жидким фонтаном растёкся вокруг человека – а затем резко хлынул во все стороны. Огненные волны сожрали плёнку за несколько секунд, и та просто не успела уйти. Такого сумасшедшего поступка от человека она точно не ожидала.

   И – реабилитация в госпитале. Вольфу и впрямь повезло больше: всего лишь сломаны челюсть и нога. Раздавленные мышцы не в счёт: их привели в порядок прямо на катере, уносящем с планеты выживших переселенцев. А вот иссечённому осколками гранаты, по сути – устроившему самосожжение, Карлу пришлось плохо: мало того что вплавленные в тело клочья скафандра пришлось выдирать из плоти, так площадь сгоревшей кожи оказалась настолько велика, что, даже переведя напарника на стимуляторы, Вольф совершенно спокойно ожидал, что парень медленно, но верно зачахнет и умрёт. И, если б не та женщина, командовавшая переселенцами, старший призрак вообще бы оставил полумёртвого напарника умирать на опустевшей без людей планете. Карл выжил. Наверное, потому – так думал я – что его вовремя привели в сознание, а он, вернувшийся из небытия, яростно воспротивился смерти.

   – Ты спас переселенцев, – полуутвердительно-полувопросительно сказал я.

   – Всё ещё хочешь отыскать во мне человеческое? – хмыкнул Карл. – Ну и глупо. Я собственную шкуру спасал, потому как деваться некуда было.

   – И что ты сделал с тем однокашником? – спросил я, надеясь не увидеть и не испытать того, что он вспоминает.

   – Я же сказал – убил. Только – никакого удовольствия. Он всё равно сбрендил, ничего не понимал, и в госпитале с ним не знали, что делать. Оказывается, у него была слабая психика, а стимуляторы он принимал, как и другие. Так что я поверил, когда вспомнил, что именно он сказал про меня: такие, как он – на грани сумасшествия, часто прозревают тоньше и больше обычного призрака. А то сначала я не верил: программа-то во мне сильная была по тем моим временам и силам. Не пробьёшь.

   – Вольф именно этого ожидал, когда сказал про него?

   – Не знаю. Вполне возможно. Он был очень практичным. Я плохой слышащий, но был момент, когда я считал с него мысль: зачем госпиталю тратиться на содержание безмозглого растения, если можно потратиться на что-то другое?

   Карл замолчал, переключившись на происходящее перед машиной. И я помолчал немного, глядя в ветровое стекло, после чего предложил:

   – Хочешь узнать, что ты сказал Вольфу? Ну, после чего ты загремел в реанимацию?

   – Зачем? Я мог подойти и просто посмотреть на него не так. Этого достаточно, чтобы он меня вообще убил. Дисциплина в школе призраков базировалась на одном законе: преподаватель всегда прав, что всегда доказывалось с помощью битья.

   Я про себя вздохнул, вспомнив, как впервые увидел детей-призраков и реакцию взрослых призраков на них, вышедших без спроса в коридор, – наставленное на детей оружие... Карл, спокойно сидевший рядом, вдруг ухмыльнулся и сказал:

   – Ладно. Любопытно стало. Что такого я мог ляпнуть?

   – Ты не просто ляпнул. Ты снял с себя программу, защищающую тебя от любых угроз со стороны окружающих, после чего изменил поле на характеристики человека, который буквально напрашивается, чтобы его избили. После чего и вправду сказанул Вольфу – одно-единственное слово: "Привет!" Дружеским таким тоном.

   – Ха... Ну да... Вполне возможно. В школе я много чего экспериментировал... Так, Брис, меняемся. Время твоего дежурства за рулём.

   Мы пересели, и некоторое время я размышлял о том, что Карл нехотя стал для человека кинжалом милосердия. Судя по воспоминаниям бывшего призрака, тот его однокашник выглядел однозначно безумным...

   Успокаиваю себя, что он убил всего лишь безумного?.. Наверное, я точно изменился. Раньше бы и этого бедолагу пожалел... Или нет? Может, это и есть настоящая действенная жалость – убить безумца, сознание которого не вернётся в реальный мир?

   Покачал головой. Ну и мысли. Покосился на Карла. Тот не теряет времени даром – прислонился к сиденью с подголовником – и дремлет. Спокоен, как танк – сказали бы в моём времени. Интересно, а сейчас как говорят: спокоен, как призрак?..

   Мои первые полчаса за рулём пролетели незаметно. Карл, кажется, всё-таки закрылся, и я больше поневоле не подглядывал за его воспоминаниями. Вынужденный внимательно следить за дорогой, которая то и дело скрывалась в пыльных вихрях, я нисколько не чувствовал сна. В начале следующего получаса Карл резко открыл глаза.

   – Ты чего? – удивился я. – Спал бы...

   Некоторое время он молчал, странно высокомерный, глядя в стекло.

   – Если я начинал вспоминать этот эпизод – с самосожжением – избавиться от него не мог долго. Раз за разом прокручивая по мелочи. Сейчас – пустота. Вспоминал специально – только тогда всплывает. Не понимаю. Ты... Не копался в моей памяти?

   – Это спрашиваешь у меня ты – призрак? Разве ты не заметил бы, что кто-то присутствует в твоём поле – и что-то изменяет в нём?

   – Брис, – зловеще начал Карл, – меня всегда раздражала твоя привычка отвечать вопросом на вопрос. Если ты ещё раз...

   – Не гарантирую, – коротко на этот раз ответил я.

   Не объяснять же ему, что это привычка профессиональная. Что в школе, будучи в иных слабых классах, я сам себе казался опытным дознавателем, вытягивая из детей то, что они знают, но не умеют сформулировать.

   Он хмыкнул.

   – Ты работаешь с менталом на более тонком уровне, чем я. Я реалист. И сознаю, что, если ты вторгнешься в моё пространство, могу и не заметить этого.

   – Тогда сам ответь на вопрос: как мне доказать, что я ничего не делал с твоим полем? Ты же признаёшь, что ничего не заметил бы. А я говорю, что не притрагивался к твоему менталу. И кто нас рассудит?

   – Закавыка, – пробормотал Карл – и неожиданно усмехнулся.

   – Ты чего?

   Он снова смотрел в стекло, не оборачиваясь. Ухмылка кривила его рот.

   – Ты для меня тёмная лошадка. Очень хочется вырубить тебя так, чтобы ты полностью раскрылся. Чтобы все секреты наружу. Чтобы понять.

   – Сомневаюсь. В смысле – сомневаюсь, что у тебя получится настолько сильно вырубить меня, – спокойно сказал я, думая о Тине, которая недавно начала строить вокруг меня свой ментальный щит, изощрённей моего собственного.

   – Ты стал настолько силён?

   – Скорее, ты ещё не выправился.

   – У меня предложение. Когда всё закончится, почему бы нам не сойтись в небольшой драчке? Условия простые. Один на один. Победа за мной – ты раскрываешься. Нет – всё остаётся по-прежнему. Как?

   – Карл, а что ты подозреваешь за мной? Почему тебе так хочется что-то обо мне выяснить?

   – Я привык, что для меня человек – это, скажем, дом. Я побродил по комнатам, поразглядывал его интерьер. Оценил. Ты – крепость. Не могу пробиться даже за первые стены. Не могу понять, вражеская или нейтральная. Или ещё какая...

   – И тебя это раздражает, – понял я.

   – Угу. До психа.

   – А что именно тебя раздражает? Есть что-то конкретное?

   – Ты слишком молод для человека, которого я в тебе вижу.

   Подавив вздох, я смолчал. Переселенцы ко мне привыкли настолько, что их нисколько не смущает расхождение между внешностью и взрослостью внутреннего моего "я". Карл – дело другое. Он сталкивается со мной время от времени. Ну, если точно – то второй раз на короткое время. Его свежий взгляд на меня отличается от остальных.

   Что будет, если Карл узнает, что за молодым человеком прячется личность более зрелая? Ничего. Какой ему в том резон – направо и налево трубить об этом открытии? Его и впрямь всего лишь раздражает непонимание. И ничего больше.

   "Носатый, – перебил мои размышления голосок Лизы, – Данияр просит тебя через минуты две развернуться направо, чтобы он мог лететь параллельно тебе".

   – Спасибо, Лиза. – И на вопросительный взгляд призрака ответил: – Лиза предупреждает, что пора сворачивать. Катер близко.

   – Ты мне не ответил.

   – Насчёт драки? Согласен. А чтобы успокоить твои сомнения – влезал я в твою душу или нет, скажу: ты держал эпизод первой стычки с сим-вормами в себе слишком долго. Прокручивал постоянно, не выводя эмоции наружу. Поэтому воспоминание крутилось в памяти неотвязно. Сейчас ты кое-что из этого эпизода высказал вслух – и выплеснул вместе со словами зажатые эмоции.

   – Психолог, да?

   – Видящий. Если подзабыл.

   Он снова недовольно скривился. Даже эмоций скрывать не стал, что здорово завидует моей силе. Хотя чего скрывать?.. До встречи с катером оставалось немного, и я спросил то, о чём давно – целых три года – желал спросить призрака:

   – Карл, а всё-таки... Почему ты решился на ту авантюру, о которой мы тебя тогда попросили? На то, чтобы сказать своему начальству, что все дети-призраки погибли?

   Он откинулся на спинку сиденья, немигающе глядя на пыльные вихри, обвевающие машину. Лицо стало очень спокойным, даже только что твёрдо сжатый рот расслабился.

   Когда я решил, что он не хочет говорить о причине, он обернулся. Тёмно-серые глаза холодны, как в первую встречу.

   – Думаешь, смогли тогда переубедить? Зря так думаешь. Мне элементарно надоело возиться с этими молокососами. И хотелось заняться стоящим делом. Например, убивать. Хоть кого. Пусть даже это будут сим-вормы. Доволен?

   – Доволен, – спокойно ответил я. – Спасибо большое, что ответил. Меня этот вопрос давно интересовал.

   Насторожённое лицо призрака смягчилось, и он снова уставился в ветровое стекло.

   31.

   Ближе к месту мы снова поменялись местами. Всё-таки в экстремальных ситуациях Карл лучше справляется с машиной.

   Гигантский катер тёмной тучей пролетел над нами, обогнав, а затем начал спуск, сбавляя скорость. Скоро – ровно над поверхностью земли. Разъехались двери грузового отсека. Выдвинутый пандус, подпрыгивая на почве и взбивая пыльные взрывы, дразнящим языком летел перед нами. Ха, гонка преследования: маленький джип – за удирающим от него космическим кораблём.

   Сосредоточенное до маски безразличия, лицо Карла окаменело. Руки двигались, будто без малейшего желания с его стороны. Некоторое время джип мчался вровень с катером – метрах в двух от пандуса. У меня уже и сердце замирало: подпрыгни пандус на особо остром бугре – ударит по ветровому стеклу.

   Настроенный на пси-волну Карла, я невольно замер, когда он приготовился.

   Мы взлетели с какого-то пригорка – в тот момент, когда пандус упал с него. Надрыв мотора. И – приземлились в чреве грузового отсека, точнее на границе пандуса и катера. Мотор джипа снова натужно взревел – и мы ворвались в сам катер. Несколько метров по салону – джип тормознул так резко, что мы дёрнулись вперёд. Машина замерла. Мы – тоже.

   Наконец я перевёл дух.

   – Замечательно, – сипло сказал я и откашлялся.

   Карл, не оглядываясь, пренебрежительно сопнул носом. Но его ладони от руля отлепились с еле слышным чмоканьем.

   Позади стемнело – закрылись двери грузового отсека.

   Некоторое время гудящей тишины – и к нам бросились сразу несколько человек. Радостно загалдели. Показалось даже: не выйди мы сами – вытащат силой. Меня по плечам лупили, Карла – явно тоже хотели, но поостереглись. Поэтому ему пришлось тащить один из рюкзаков – второй-то у меня забрали, когда мальчишки, Кэвин и Мартин, радостно влезли мне под мышки, чтобы я их обнял.

   Успокоившись, повели в рубку.

   Обернулся Данияр, жутко довольный собой. Сиял так, что все невольно улыбались ему в ответ. И всё удивлялся, пропуская сквозь пальцы короткие волосы, будто гладя самого себя – успокоить:

   – Вот ведь!.. Смог такое сделать! Да я с вертолётом таких выкрутасов никогда не выделывал, а тут с космическим катером... Ох ты... Но и боялся же я...

   Его утешали, что всё прошло нормально, что всё здорово у него получилось.

   – А что в рюкзаках? – поинтересовался практичный Доминик.

   – Жратва, – поднял мой вещмешок Вестар и быстро раздал пайку на всех.

   На катере Карла продуктов не было, и наголодавшийся почти за сутки народ с огромной благодарностью воспринял появление завтрака – по временным меркам.

   Карл с неопределённой усмешкой смотрел на жующих и лениво грыз сухарь.

   – А что во втором? – кивнул на мешок у его ног Данияр.

   – Приманка для сим-вормов, – ответил Карл, всё так же лениво двигая челюстями.

   И все уставились на него.

   – Откуда она у вас?

   – Собрали вокруг платформы – перед вылетом.

   – Что-о?.. – медленно проговорил Доминик и стиснул зубы. – Значит, призраки обманули? Значит, они уже разбросали приманку вокруг платформы, когда вытребовали вход на неё? Значит, они заранее предполагали уничтожение людей?..

   – Планета, в сущности, пустынна, – пожал плечами Карл. – Если все сим-вормы нажрутся человеческого мяса, они будут способны к перелёту в космосе. А неподалёку довольно заселённая планета. А если насытится лишь часть тварей, другие, более голодные, сожрут насытившихся чуть позже – и со Сциллы никто никуда не попадёт, потому как последним не хватит энергии на перелёт. После чего они пожрут друг друга, а последние сдохнут сами по себе. Из-за отсутствия подходящей пищи. Обычный расчёт призрака, имеющего дело с сим-вормами... Или сим-вормы. Или человечество.

   В рубке повисло молчание. На закаменевшем лице Доминика застыло брезгливое выражение. Остальные пытались сохранить равнодушие. Получалось плохо.

   – Эмоции отставить, – тихо сказал я. – У нас дел – прорва. Итак, давайте определимся с главным. Сейчас мы летим к катеру призраков, который занят самкой сим-ворма. Она вот-вот разродиться шавками. Если уже не... Цель простая – уничтожить тварей, чтобы захватить катер. Карл говорит, что катер призраков битком набит оружием. (Карл еле заметно качнул головой) Перераспределяем половину арсенала на этот катер – и на двух кораблях летим к полигону. Расставляем вокруг него ловушки – приманки, дожидаемся, когда сим-вормы соберутся, – и уничтожаем их.

   – Пока вижу только одно затруднение, – сказал Вестар. – Приманка вокруг полигона. Там ведь тоже остались твари. Ты же не хочешь пойти вокруг этого местечка, чтобы в любой момент нарваться на сим-вормов?

   – А как по-другому, думаешь, можно расставить приманки?

   – Сбрасывать с катера.

   – Приманка – высокочастотный прибор, – объяснил бывший призрак. – Электроника. Сбрасывать, мягко говоря, не рекомендуется. Только расставить. Ручками. Сразу говорю, что я – пас. Мне силёнок не хватит на такую прогулку.

   – Подождите, – вмешался Доминик. – Вы как-то легко говорите обо всём. Или я чего-то не понимаю? Мне-то кажется, что трудности начинаются с момента, когда мы подлетим к катеру Карла. Как выманить самку сим-ворма? А если выманим, не останутся ли на борту шавки? А если сможем всё-таки очистить нутро катера, кто сядет за управление катером? Он побольше этого будет.

   – Карл, – сказал я, а призрак пожал плечом. Кажется, согласился.

   – На катер с Брисом пойду я, – сказал Мартин. – Только мне нужен пульсар. Комби-оружие, конечно, вещь хорошая, но не против сим-ворма.

   Не поднимая глаз от вещмешка с приманками для сим-вормов, я прислушался к бывшему призраку. Абсолютно спокоен. Согласен с таким распределением. Я – тоже. Мальчишка напряжён так, что ему нужно сбросить этот стресс. А для выброса прогулка на катер – то, что надо. Мартин будет моим прикрытием в тылу. Только одного его мне не хватит... Карл должен оставаться на катере. И не потому, что хороший лётчик. Моя Тина, настроенная на его поле, уловила, как внутри него начинает формироваться пока ещё неясная информация – срабатывает его дар предвидения. О чём Карл пока сам не знает.

   Прислушался к Кэвину. Мальчишка думает. Это хорошо. Мне нужно осознанное решение, а не с бухты-барахты... Всё. Решился.

   – На катер иду и я.

   – Брис, ты уверен, что хочешь взять... – озадаченно заговорил Доминик и запнулся на "детишек", когда Кэвин резко обернулся к нему. Но мальчишка промолчал. А Доминик не решился продолжить. Но высказал мысль иначе: – Почему ты не хочешь взять кого-то повзрослей?

   – Никакой разницы нет между взрослыми и ребятами, – сказал я, скрывая улыбку: все уверены, что на катер иду именно я. – Единственная разница – в тренированности. Мартин и Кэвин тренированы именно для охоты на сим-вормов. Поэтому предпочитаю рядом видеть именно их.

   Странно, предвидение Карла вдруг резко начало набирать силу и определённость. И, кажется, бывшего призрака приближение более точной информации заставило напрячься. Глаза сощурились – он понял, что в нём происходит. Теперь, когда он с группой людей находится в замкнутом пространстве, неудивительно, что его взгляд цепко заскользил по переселенцам. Я с трудом удерживал себя от желания поторопить его: "Ну же, Карл! Мне неинтересно само пророчество. Главное – знать, кого оно коснётся!" Глаза бывшего призрака застыли на беловолосой голове упрямо насупившегося Кэвина. Предвидение ещё не сформировалось, ни Карл, ни я ещё не знаем, в чём оно заключается, но зато теперь я получил своё главное.