Текст книги "Ассимиляция (СИ)"

Автор книги: Сергей Радин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

   "Нет, они пока заняты".

   "Тогда, как закончите с посадкой, отдохните немного. Ближе к утру я с вами свяжусь. Понял?"

   "Понял".

   "Младший брат... Ты, смотри, осторожней там".

   "Ага", – уже повеселевшим голосом (на "младшего брата"?) откликнулся Мартин.

   "Брис, ты где? Долго тебя ещё ждать?" – недовольно спросил Карл.

   "А чего меня ждать? – удивился я. – Ложись и спи. Отдыхай!"

   "Давай быстро сюда!"

   Впечатление присутствия бывшего призрака исчезло. Я оглянулся на конуру. Может, здесь и остаться? Посидеть спокойно – прямо на голом полу. Никого видеть не хочется... Кроме одного человека, которого видеть нельзя.

   Но поднялся и зашагал по притихшему коридору. Всего немного прошагать... За стенами люди, спящие тревожным сном. Их присутствие чувствуется очень зримым даже здесь, в пустом коридоре. Каждый оставил след в пространстве.

   При виде меня Карл встал, прихватив полотенце и что-то из умывальных принадлежностей, и прошёл мимо с недовольным ворчанием:

   – На личный разговор – полчаса, не больше!

   Что за личный разговор?

   Из-за импровизированной ширмы выглянула Лидия. В повседневных штанах и джемпере, как будто собралась выйти с платформы. В руках – стакан. Перехватив мой взгляд на стакан, тихо сказала:

   – Максим пить попросил. Сейчас заснул.

   Сын часто просил среди ночи пить. Вставали по очереди – то я, то Лидия.

   Она поставила стакан на тумбочку, рядом с баллоном очищенной воды, и, стоя ко мне боком, почти шёпотом спросила:

   – Как там у вас?

   И – больше я не выдержал. Быстро подошёл к ней и обнял. Некоторое время она стояла, напряжённо зажавшись, а потом прильнула ко мне, выпростала руки наверх и обняла меня за шею. Маленькая, уютная, тёплая... Первой оторвалась от меня, откинула голову, жадно всматриваясь в моё лицо, в который раз изуродованное, – и врезала кулачком в плечо. Я охнул от неожиданности.

   – Почему ты мне не сказал, что вернулся?! – прошипела она, блестя заплаканными глазами и хлюпая носом. И опять стукнула по тому же плечу.

   – Боялся снова уйти, – признался я и поцеловал её. – Боялся, что будешь переживать. Гадать, кто на этот раз перед тобой и не случится ли замена в следующий раз. Иногда я и сейчас этого побаиваюсь. Не плачь, пожалуйста...

   Она длинно вздохнула, шмыгнула и снова уткнулась заплаканным лицом в моё плечо. А я – в её тёплые волосы на макушке. Век бы не сходил с места.

   – Надо поспать, – напомнила она мне в плечо. – Так понимаю, что с сим-вормами ещё ничего не кончилось. Сколько времени ты уже на ногах? Пошли. Кровать, конечно, узкая, но выспаться нам удастся.

   Стук в дверь. Ого, Карл предупреждает о своём приходе!.. Я улыбнулся.

   – Пошли, не будем смущать его.

   За ширмой мы быстро легли и укрылись одеялом – тоже узким. Лидия шёпотом рассказала, как прошёл день – в беготне устройства, в привыкании к старому месту... Я начал очень тихо рассказывать, как мы вляпались в приключения. Рассказывал, стараясь говорить всё тише и тише... Вскоре моя военная хитрость удалась: Лидия заснула.

   Убрав из её поля всё тревожащее, я выскользнул из-под одеяла и подоткнул его вокруг Лидии. Мягко вышел из-за ширмы. Застыл посреди комнаты, прислушиваясь. Призрак спал – очень беспокойно, время от времени вздрагивая от быстрых снов и проскальзывающих в них кошмаров. В носках по бетонному полу удобно ходить бесшумно, но холод быстро пробирает до костей. Я шагнул за ширму к Карлу, стараясь притворяться нейтральным пространством, ни на что не влияющим. Постоял перед ним – и предельно осторожно выправил его информационное поле. Секунды... Дыхание Карла стало глубже и тише. Ещё через несколько секунд он спал глубоким крепким сном.

   За ширмами своего семейства, куда вернулся, я мог передвигаться сколько угодно: меня всё равно никто не слышал. Хотя нет... Я подошёл к кроватке Максима. Сын любознательно таращился на меня, видимо не узнавая беглого папашу в жутком типе с обритой головой.

   – Хочешь пить?

   – Ить!..

   Максиму полтора года, и я уже сейчас боюсь, что вырастет из моего малыша. Глядя на его поле, я стараюсь сформировать целый курс обучения, годный для ребёнка с мощным энергопотенциалом. А сейчас думаю только об одном: хорошо, что он у нас такой спокойный. Хотя и очень подвижный. Он ведь оттого и просит постоянно пить, что двигается, как пущенная в вечный завод юла: то носится по комнатам, то играет до умопомрачения... Усадив малыша, я дал ему в руки стакан, заранее принесённый от баллона. Облокотившись, смотрел, как он пьёт и одновременно поглядывает на меня исподлобья. Ну всё. Теперь до утра будет спать спокойно.

   Уже в коридоре я перешёл в состояние невидимости и быстро пошёл к выходу с платформы. На выходе спохватился и изменил характеристики личного поля, чтобы никто не почуял и не узнал, что кто-то выходил из помещения.

   На крыльце сильный ветер едва не сбил меня с ног. Хорошо – куртку захватил. Схватившись за перила, я с трудом спустился и зашёл за лестницу. Пока ветер рвёт в одном направлении, можно отсидеться здесь и попробовать позаниматься тем, чем ни на пьяную, ни на трезвую голову я не решился бы заниматься на платформе.

   Спать хочу. Очень. Но мне страшно. Поэтому – сколько смогу, столько и проработаю, пока не найду ключ к собственной лампе с джинном.

   Не стал садиться ни в какую позу, просто сел у лестничной стены и прислонился к ней. Подтянув колени, "обыскал" себя. Вот она. Притаилась в поле возле головы. "Информацию скачивает?" – невесело усмехнулся я.

   Посидел в ленивых раздумьях, как обозвать свою Тень. Поиграл словами и ощущениями. По всему выходило, что лучше найти имя женское. Тень. Пусть будет Тина.

   "Выходи".

   Тень замерла в сантиметрах двадцати перед глазами.

   "Тина! Это твоё имя. Будешь на него откликаться".

   "Имя".

   "Ты видела: людей много. Чтобы они отличались друг о друга, у всех есть имена. Имя – это разнозвучный зов, на который люди откликаются".

   "Я отличаюсь друг от друга?"

   "Ты – лучше. Другой такой на свете нет", – серьёзно сказал я.

   "Тень Тина. Тина боится. Тина хочет как все".

   "Не получится. Ты единственная в своём роде. Но я тебя буду защищать, чтобы Тине не было страшно".

   "Защищать".

   "Если кто-то захочет съесть Тину, Тина спрячется во мне. Я – защита".

   Я воспроизвёл в воображении сказанное: нечто кошмарное мчится за маленькой Тиной – она врезается в меня, в моё поле, а я поднимаю руки и будто отталкиваю от себя ладонями разбежавшийся кошмар, тот пятится, исчезает.

   "А я?"

   "Что?"

   "Защищать тебя?"

   "Сложный вопрос. Ты мне помогла однажды, когда я тебя послал к тем людям в машине. Тебе это было трудно?"

   "Нет. Могу так. Ещё раз".

   "Посмотрим. Тина, ты позволишь немного посмотреть на тебя?"

   "Посмотреть".

   "Раскройся", – велел я и снова обратился за помощью к воображению: Тень распалась на облако мельчайших составляющих.

   Тина мгновение плавала перед глазами спокойно – и так же медленно превратилась в предложенную форму, полукругом разлетевшись на уровне моих глаз.

   Я потянулся к ней сознанием – растворил в своём информационном поле.

   Свойства – оригинальные, но о них позже. Скорее всего, я буду часто использовать Тину в полевых условиях, благо она не возражает.

   Ищу главное. Чем питается. Можно ли не опасаться нападения во сне. Это ведь она пока трусит, осознав себя чужаком всему миру...

   Облегчение – такое, что ощутил свои поднятые в напряжении плечи. Расслабил – опустил... Не тронет. Структура Тины такова, что в ней большинство моей составляющей. Для неё человек – табу. Любой причём.

   Так, питание. Ещё интересней. Она ловит тончайшие эманации той части моего мозга, которая заведует воображением, и поглощает их. Я тихо рассмеялся. Надо будет почаще рассказывать сыну сказки.

   "Полетай впереди лестницы, посмотри: не приведут ли сюда сим-вормов остатки шавок? Потом возвращайся. Иди".

   Хотя собак я никогда не держал, у меня отчего-то полное впечатление, что я выгуливаю собачонку. Проследил, как Тина, окутавшись облаком любопытства и, в отличие от меня, спокойно преодолевая сильные порывы поднявшего под утро ветра, летит к месту недавней схватки Карла с шавками, и снова задумался.

   Единственная опасность на Сцилле – это присутствие на ней сим-вормов. Значит, надо придумать какую-то ловушку, чтобы уничтожить тварей. Только если с целью определиться легко, то с реализацией трудновато. Придётся дождаться рассвета и дождаться, когда все проснутся. У меня тоже на всё про всё совсем немного времени, так что... Закрыв ладонями лицо, прислушиваясь к резкому шелесту ветра, я сосредоточился на коже ладоней и лица. Между ладонями и лицом мгновенно возникло ощущение магнита – отталкивающего. Чтобы усилить целительское воздействие, заставил работать всё тело, что потребовало растворения в пространстве.

   ... Когда ветер сменил направление, я всё ещё был в сознании, но ощущения требовали немедленно взглянуть на самого себя. То есть – остался ли человек, когда впечатление, что я вот-вот взлечу под первым же порывом ветра, как пересохший лист?

   Но в этот момент вернулась Тина и спряталась в привычном ей месте моей полевой структуры. Её возвращение задело расставленные на всякий случай защитные "сети" предупреждения, и я отнял ладони от лица, на котором остались лишь редкие следы засохшей крови от царапин.

   "Что скажешь, Тина?"

   "Мёртвые живых не притянут".

   Первая хорошая весть за всё время.

   Уже в предутренние серые сумерки поднялся по лестнице и вошёл на платформу – и сразу наткнулся на двоих, сидящих в вестибюле. Таис – ладно. Но Полли...

   – Брис? – удивилась девушка-призрак.

   – Привет! Не слишком рано? – спросил я и сообразил: Таис пытается дотянуться до группы на катере – поговорить с Вестаром. Триди-визоры не работают. Им мешает фон сим-вормов. Единственная надежда на ментальную связь.

   Так, время терпит. Успею.

   Присел напротив, протянул руки обеим. Сомкнутый круг поможет не очень сильной в работе с менталом Полли дотянуться до Вестара. Она засияла, немедленно закрыла глаза и радостно выдохнула:

   – Вестар, это я!

   Мы с Таис, улыбаясь, переглянулись и осторожно разомкнули руки. Теперь, когда Нить связи крепко ухвачена с обеих сторон двумя, "увидевшими" друг друга, нам необязательно вслушиваться в их мысленный разговор... Я пересел на сторону Таис и шёпотом спросил:

   – Ты говорила с Кэвином? Как он там?

   – Сказал – всё нормально, – тоже шёпотом откликнулась девушка. – Брис, можно я с тобой в следующий раз пойду? Нас ведь учили с сим-вормами воевать.

   – Конкретно ничего сказать не могу. Соберём военный совет, чтобы выяснить, что делать дальше, вот тогда ситуация прояснится и скажу насчёт вашего участия.

   Она чуть улыбнулась и кивнула.

   Я встал и пошёл в комнатушку, пока там не обнаружили моего отсутствия. Просочился через дверь так бесшумно, что сам себя не слышал. Карл крепко спал после моей настройки на покой. Сын бодро посапывал в своей кроватке, а Лидия напряжённо сжалась: кажется, ей снилось что-то не очень хорошее. Я ещё раздумывал над ней, стоит ли вмешиваться в состояние её сновидений: одно дело – усыпить, другое – вмешиваться в выброс впечатлений дня, выраженных сном, когда за спиной раздался короткий шорох.

   Максим заворочался. Только я шагнул к нему успокоить, как малыш сел, не открывая глаз, – и я затаил дыхание: голова с взлохмаченными вихрами повернулась в сторону мою и кровати с Лидией. Сонно сдвинув бровки, но так и не просыпаясь и не открывая глаз, Максим пробормотал что-то и снова свернулся в уютный комочек. Улыбаясь, я натянул одеяло на него и обернулся к Лидии. В первые мгновения не мог поверить глазам: она лежала, расслабленно вытянувшись и обняв подушку.

   Присмотревшись, я потряс головой. Что это? У меня глюки? Вокруг головы Лидии мерцал странный серебристый туман. Я осторожно подошёл и попробовал углубленно проанализировать состав тумана. Через минуту я присел на край кровати, глядя то на сына, то на жену. Максим, которого разбудил тревожный сон матери, наслал на неё – инстинктивно – успокаивающий ментал, вся суть которого сводилась к простенькому пожеланию: "Мама, ничего не бойся и спи". Но, чёрт побери, каким сложным по структуре оказалось это пожелание! А малыш так легко его сотворил и отослал!.. Чёрт, да его движение можно назвать профессиональным!

   Э... Мне уже можно пугаться? Или подождать, пока подрастёт?..

   Стараясь не слишком возиться, я прилёг рядом с Лидией и замер, почувствовав, как тёплая рука вяло легла на мой бок. Мы всегда спали в обнимку. И сейчас, когда Лидия спит под успокаивающим действием сразу двух направленных посылов, она всё равно машинально обнимает меня. Я вздохнул – и уснул, переплетя свои пальцы с её...

   Нас разбудил Карл, который перед сном ввёл в своё поле команду-будильник и проснулся в нужное время.

   Открыв глаза, мы некоторое время смотрели друг на друга.

   – Мы вместе, – прошептала Лидия.

   – Вместе, – серьёзно подтвердил я.

   После небольшого разговора с Карлом мы с ним вышли из комнатушки и прошагали коридор достаточно быстро, если учесть, что к нам то и дело подходили переселенцы и спрашивали, какими судьбами мы оказались на платформе и скоро ли можно будет вернуться в свои дома. Мы отмалчивались насчёт второго, но не делали тайны из нашего появления здесь. Впрочем, говорить за двоих приходилось мне. Карл только морщился, когда приходилось останавливаться, и нетерпеливо поглядывал вперёд... У выхода нас уже ждал Арни и Таис.

   – Что решили?

   – Пока ничего. Нам нужен джип. Тот, второй, который ремонтировали.

   – Внизу. В гараже. Что делать нам, остающимся на платформе?

   Вмешался Карл.

   – Поставить здесь охрану, чтобы никто не выходил, – сказал он, явно памятуя о ночном бое с шавками. – И пусть маленькие призраки сидят наготове. Неизвестно, в какой момент нам понадобится их помощь.

   – А я? – требовательно спросила Таис. – Я иду с вами! Мальчишки справятся и без меня – в случае чего. Они умеют всё то, что умею я. А вместе сделают всё, что нужно.

   – Ты останешься здесь, – спокойно сказал Шериф, но к нам обернулся с мольбой в глазах: ну поддержите меня!

   С высоты своего роста Карл пренебрежительно осмотрел девушку, отчего та поёжилась, но строптиво насупилась.

   – Нет, – сказал он непробиваемо бесстрастно.

   – Почему?! – возмутилась Таис.

   – Расслабилась. Года три назад я бы, не спрашивая, взял бы тебя с собой – с твоим-то потенциалом и силой. Но не сейчас.

   – И в чём это вы видите, что я расслабилась? – надменно спросила девушка.

   – Кэвин. Мне объяснять дальше, или так сойдёт?

   – А при чём тут Кэвин? – недоумённо спросил Шериф.

   Таис покраснела и отвернулась. Взрослый призрак только недовольно скривился, вроде хотел сказать: "Ну вот, что я говорил?" и развернулся к лестнице во внутренний подвал платформы, откуда мы и хотели взять джип. Я кивнул Арни и Таис и поспешил за Карлом. Догнав его на середине первой лестницы, я усмешливо спросил:

   – А как же я? У меня ведь жена и ребёнок, а ты не боишься брать меня собой?

   – Ты самец, – ухмыльнулся взрослый призрак. – Там, где эти птенцы будут делать глупости, ты будешь защищать своё гнездо.

   – Ну-ну, – не нашёлся я что ответить.

   Карл остановился на полпути и повернулся ко мне с тяжёлым вздохом.

   – Брис, несмотря на молодость, по понятиям ты человек зрелый. Хотя иногда взбрыкиваешь, как поддатый сим-ворм. Но обычно твои взбрыкивания приводят к нужным результатам. Тебе это надо – заниматься с подростками, которые больше думают не о деле, а о том, как бы побыть вдвоём? Думаю – не надо. Так чего ещё об этом думать? От неё здесь, на платформе, пользы гораздо больше, чем рядом с Кэвином, от которого тоже можно добиться большего, пока он не млеет, глядя на свою красотку. Ненавижу любови всякие, особенно в экстремальных условиях. Я достаточно ясно выразился?

   – Ага, – сказал я, скрывая усмешку. – Достаточно.

   Карл ещё не знал, что одна из двух девочек-призраков из команды Таис, отчаянно влюбилась в нашего бесстрастного солдата. Вчера, точнее сегодня ночью, когда после боя с шавками мы все вместе шли на платформу, она постоянно старалась быть ближе к нему, буквально прилипнув к взрослому призраку за его спиной.

   29.

   Нам предстояло часа два пути. Это время мы прикинули после связи с ребятами на катере, который должен будет лететь нам навстречу. В дороге же договорились меняться за рулём джипа, чтобы не слишком утомляться. Концом нашего пути должен быть въезд на ходу в чрево катера, летящего перед нами. На арене цирка, наверное, такой номер был бы встречен бурными аплодисментами.

   Первым за руль сел Карл. Повёл машину на хорошей для Сциллы скорости.

   Минут десять молчал, пока не выбрались с территории поселения, потом сказал:

   – Когда ты успел физиономию залечить?

   – Ночью.

   – Не помню, чтобы ты выходил.

   – А зачем мне выходить? – соврал я. – Запустил процесс излечения, чтобы процесс шёл, пока сплю, – и все дела.

   – Угу... – Судя по недовольному тону, Карл не совсем поверил моему ответу. Но смолк надолго, спокойно глядя вперёд.

   Через несколько минут он расслабился, и снова отдались мне эхом слова Вэла: "Контакты с ксеноморфами были?" Будучи таким же спокойным, как Карл, я невольно раскрылся, а он – тем более. И вскоре едва не вздрогнул: перед глазами поплыли странные сцены. Глянул искоса на Карла. Лицо задумчивое... Всё ясно: расслабился в моём присутствии – и вспоминает, машинально глядя на серую дорогу впереди, то и дело замутнённую извивающимися пыльными вихрями.

   В общем, я не виноват, что мне приоткрылись страницы прошлого Карла.

   Богатый дом. Ухоженные родители. Всё мельком. Парень с длинными чёрными волосами, явно подстриженными в какой-то загадочной для меня причёске, недовольно (что очень привычно и для нынешнего Карла) смотрит на себя в зеркало. Чёрные кожаные штаны, чёрная кожаная куртка на голое тело, ботинки. Что-то типа наших готов, рокеров или байкеров. Не разбираюсь. На вечеринку собирается?..

   Он же – вечером или ночью на городской улице. Садится на нечто вроде мощного мотоцикла. Трогает с места. О чёрт... За ним целая кавалькада мотоциклистов в чёрном. Проезжают улицы, выходят за пределы города. Опять мельком – мотогонки. Жестокие причём: в процессе эти молодчики пытаются избавиться друг от друга, наезжая на соседа по трассе. Ну и развлечения у них... С жиру, что ли, бесятся...

   Ого... Колонна мотоциклистов то ли огибает, то ли окружает какую-то бронированную машину. Эхо грохота. Взорванная машина, кувыркаясь, летит на обочину. Мотоциклисты стаей волков, "спешившись", бросаются следом, раскурочивают дёргающую колёсами в агонии машину, убивают найденных ещё живых и вытаскивают из грузового отделения какие-то коробки и ящики. После чего командующий ими Карл повелительно машет рукой – собирает колонну заново. Снова уличные огни. Какие-то производственные постройки. Тёмное помещение. Непрерывный стук оружия, падающего в беспорядочную кучу на полу.

   Всё – отрывками, полустёртыми воспоминаниями.

   Ещё одна машина ограблена. Причём теперь в ограблении участвует оружие с первой машины. Ещё одна. На четвёртой – прокол. Пока мотоциклисты Карла традиционно бросают награбленное оружие в кучу, в помещении вдруг резко светлеет – где-то рывком раскрылись двери. Чёрные тени на ярком свету. Суета, быстрая круговерть перемещения людей убегающих, догоняющих. Даже перестрелка. Кто-то падает. И не один... Провал в темноту.

   ... Карл сосредоточился на дороге.

   Кажется, я становлюсь чувствительней и чувствительней к чужому пси-информационному пространству – из-за присутствия Тины. Итак, что же произошло, что именно я увидел? Карла арестовала полиция, когда он вовсю командовал "ребятами с района". В его команде была поразительная дисциплина и стопроцентная преданность вожаку, который, будучи интуитивным пси-лидером, и вложил приказ на рабское подчинение каждому члену банды в мозги. Познавший сладость лёгкой власти, Карл попал во что-то наподобие КПЗ полиции – взяли всех внезапно. Возможно, почувствовав безнаказанность, юные грабители не слишком заботились о том, как бы замести следы.

   Шестнадцати-семнадцатилетний Карл умел давить на мозги, только напрягшись, и вкладывать пси-приказы в голову только одного человека... Я видел, как он пытался сбежать, обрабатывая своих охранников. Всех, кто заходил в камеру. С третьим ему почти удалось выйти на волю. Подстрелили его так, что сначала я даже встревожился, забыв, что влез в чужие воспоминания. Особенно, когда получился новый тёмный провал сознания. Но, кажется, Карла подстрелили не по-настоящему. Возможно, усыпляющим. Или – снотворным, что уж там у них в ходу. Я с облегчением вздохнул, когда сознание начало медленно проявляться и перед глазами, сначала медленно закружившись, встали и снова чётко проявились стены полицейской камеры.

   Как выяснилось чуть позже, мне нельзя слишком переживать за человека.

   Потому что дальше пошла конкретика.

   Видимо, это было одно из самых ярких воспоминаний юного молодчика из богатой семьи, который получил слишком много для избалованного сынка.

   Мысль: "Я просидел тогда двое суток..."

   Первые сутки Карл сидел спокойно. К началу вторых забеспокоился: никто не то что не приходил к нему, ему даже еды не принесли. Потом он, видимо, решил, что его таким образом наказывают, и успокоился. Правда, поугрюмел. Засел на койке спиной к стене, обняв колени и приготовившись к долгому ожиданию.

   И вот тогда всё началось.

   Отчётливый скрежет открываемой двери. Парень оглянулся. На пороге стоял светловолосый широкоплечий гигант с ледяными серыми глазами. Зачёсанные назад волосы, видимо, собраны на затылке то ли в хвост, то ли в косичку. На лице, твёрдом и странно мускулистом, как у боксёра, еле намеченная усмешка. Уничтожающая. И он был в штатском. Одежда для прогулки, например, на улице: что-то вроде джинсов и плотной рубахи навыпуск, запылённые полуботинки.

   Карл, видимо, по молодости не понял, что может значить такая усмешка. Зато он встал с койки и напрягся, сразу попытавшись сделать то же, что с полицейскими. Он решил, что перед ним детектив, поэтому он в штатском. И парень надавил на мозги незнакомого мужчины со всей силы, отчаянность которой бралась от безысходности.

   Светловолосый широко ухмыльнулся, быстро подошёл к парню...

   Полицейские с парнем из богатой семьи рукоприкладством не занимались – старались сдерживаться, во всяком случае, и Карл ничего опасного не ожидал.

   Удар в лицо был страшным.

   ... Меня откинуло на спинку, едва не снеся голову...

   ... А потом Вольф пальцами врезал под дых...

   Выдох, больше похожий на всхлип. Я бы грохнулся лицом на панель управления джипом, если б Карл не успел цапнуть меня одной рукой за ворот куртки.

   – Брис! Кой чёрт?!

   Резкий приступ тошноты – я чуть не захлебнулся, а затем изо рта на ту же панель плеснуло неожиданно ярким, будто живым из-за впечатления подвижности, пятном крови, как брошенным из пригоршни. И продолжало рвать кровью ещё несколько секунд, изгваздав всю панель и собственную куртку.

   Джип остановился.

   Всё ещё держа за шкирку, будто боясь, как бы со мной ещё чего не произошло, Карл привстал и осторожно отвёл меня в салон джипа, где и усадил на скамью. Смешно, но немного придя в себя, хоть и с трудом дыша, я первым делом пожалел о перепачканной кровью куртке. Алые пятна тянулись с подбородка падать на неё, а я, в шоке от неожиданности, не мог поднять ослабевшей руки вытереть остатки.

   – Бри-ис! – позвал Карл, присаживаясь передо мной на корточки. – Объяснишь, что произошло? Ну-ка прекращай всё, что бы ты там ни делал!

   Дыхание постепенно пришло в норму.

   Хм, Карл кажется, думает, что я снова экспериментирую над чем-то. Ну и... хорошо, что так думает. А то стыдно...

   – На!

   Чуть не в нос мне сунулась какая-то грязная, хоть и сухая тряпка. Я взял её с благодарностью, отёр рот и подбородок, после чего отложил и снова протёр лицо – уже ладонями. Во рту кисло-сладкий привкус крови. На душе стыдоба...

   Карл смотрел-смотрел, прищурился – и ладонью в челюсть заставил меня слегка повернуть голову в сторону.

   – По-моему, у тебя здесь...

   Он вдруг замолчал.

   – Извини, Карл, – после недолгого молчания сказал я, сообразив, что он догадался обо всём. – Извини, я... не хотел.

   – Ты... Ты сейчас получил от Вольфа! – потрясённо сказал Карл. – Ты влез в мои воспоминания – и получил от Вольфа!

   И – захохотал, чуть не свалившись с корточек назад. Так заразительно, что я тоже засмеялся было, но охнул, схватившись за живот, который всё ещё болел от виртуального удара три года назад погибшего призрака. И со вздохом принялся качать энергию, чтобы побыстрей избавиться от неприятных ощущений и последствий.

   А Карл отхохотался и встал.

   – Ну что, герой... Оправился? Едем дальше?

   – Сейчас отсижусь – и приду, – пообещал я.

   Призрак смешливо хмыкнул и вернулся в кабину, куда я приплёлся минут через пять. Карл скосился на меня – морда жутко довольная.

   – Ну? Объяснишь?

   – Если коротко: как ты знаешь, встреча с сим-вормами, очень близкая встреча, может пробудить способности, а может их развить. Помнишь, как обстреливали сим-вормов у твоего катера?

   – Помню.

   – Я наступил на плёнку.

   С лица Карла разом отхлынули все краски. Лишь спустя некоторое время он с видимым трудом выговорил:

   – И не сдох. Надо ж...

   – Но стал очень восприимчивым к любым пси-проявлениям. Специально я не вслушивался в тебя. Такое впечатление, что ты просто не сдерживал воспоминаний, и они распространились вокруг тебя. Я сначала даже не понял, что это твоё.

   Мы помолчали, снова уперевшись взглядами в ветровое стекло. Но любопытство меня заело. Коротко глянув на успокоенное лицо Карла, я спросил:

   – И чем всё кончилось?

   – Что – сам теперь боишься лезть? – ухмыльнулся он.

   – Теперь я знаю, во что влез...

   – Ну, я отрубился напрочь. А когда очнулся, сидел в машине с Вольфом.

   Он снова расслабился.

   А я снова увидел. И ощутил. Тело будто избитое. С трудом поднялся, сел, сразу прислонившись к спинке сиденья. Меня пока никто не трогал. Появилось время рассмотреть, где я. Ветровое стекло. За ним улицы по-дневному хлопотливого города. Справа – тот самый усмешливый высоченный светловолосый мужик, за рулём. Он даже не связал меня – Карла. Не заковал в наручники. Плевать он хотел на меня!.. На то, что я, такой крутой, – и рядом с ним. Не боялся человека, который мог!.. Карл ослабел, но по инерции продолжал думать о себе, привычном – том, который мог пси-подчинить себе любого...

   Гигант вдруг протянул ручищу к бардачку и вынул пачку бумажных платков.

   – Утрись, – прогудел он.

   Карл молча же распечатал пачку и, поглядывая на боковое зеркальце, принялся оттирать кровь с лица... Чуть позже он обнаружит, что его штаны сзади здорово протёрты, словно он съехал с детской пластиковой горки, которую перед тем какой-то псих долго и упорно скоблил вилкой. Чуток поразмыслив, он сообразит, что светловолосый протащил его волоком через весь полицейский участок – за шкирку, словно мягкий манекен ("Как ты меня только что", – насмешливо подумал я).

   – Пацан, когда ты обнаружил, что умеешь влиять на людей? – внезапно заговорил гигант низким голосом.

   Сказанное им словно облило парня ледяной водой.

   – Откуда вы знаете?.. – начал было он и замолчал. А если светловолосый говорит не о том, о чём подумал он сам?

   – Знаю.

   Короткое слово заставило Карла приглядеться к водителю. Спокойное, слегка улыбающееся лицо – уже даже не с усмешкой. И отчётливое ощущение силы. Такое отчётливое, что парень больше не сомневался. Пытаясь быть на равных с этим гигантом, он постарался немногословно рассказать, как однажды увидел: с определённым усилием сказанные, его слова заставляют людей выполнять все его прихоти, а начитавшись нужных по теме книг, он пришёл к выводу, что у него есть дар, который бы неплохо развить. И, только высказавшись, сообразил поинтересоваться:

   – А куда мы едем?

   – На базу призраков.

   В первую минуту Карл ничего не понял. Каких призраков?

   Потом дошло. Уже подозрительно глядя на светловолосого гиганта, он поинтересовался:

   – А ты – призрак?

   – Да.

   Короткое слово прозвучало как раздражённое "Отвянь!". Карл, несмотря на все свои заморочки в характере, дураком не был. Отвял. Молчал всю дорогу, поспешно вспоминая всё, что слышал об элитном подразделении армии Содружества.

   Только когда поехали по пригороду, осмелился спросить:

   – А... как же с родителями?

   – Ты погиб вместе с последней взорванной машиной, – безразлично сказал Вольф и после недолгого молчания добавил: – Твои родители сейчас в крематории. Готовят к сожжению гроб с останками.

   Поразмыслив, благо времени предостаточно, Карл пришёл к выводу: жизнь расцветает новыми красками. Родителей, которых он давно привык дёргать за пси-ниточки, как самых тупых кукол-марионеток, он не жалел. Они его похоронили – и в его личной жизни остались где-то там, в стороне. Тревожило лишь одно: что впереди? Скучать не дадут – это понятно. Но что именно ждёт его? Пару киношек по триди о жизни ребят и их воспитании в военных школах он успел посмотреть. Примерное представление, хоть и сглаженное сценаристом и режиссёром, о будущем имел. Неужели он станет курсантом школы призраков? Забыв о своих пси-способностях, он наскоро перебрал в памяти арсенал уличных приёмов защиты и нападения, которым ему всё-таки пришлось научиться, общаясь со своей командой... От сердца немного отлегло.

   Осмелившись, он всё-таки спросил у Вольфа, не в школу ли призраков его везут. Получив утвердительный ответ, Карл поклялся себе: пока не усвоит всей призраковой премудрости и не станет лучшим (и только лучшим!), высовываться не будет.

   Несмотря на все свои закидоны при полном попустительстве взрослого окружения, несмотря на своеволие законченного эгоистичного деспота, парень в жизни оставался реалистом. Поэтому он не стал сладостно воображать, как приедет в школу и первым делом покажет всем, кто есть кто.

   Он задумал – и выполнил. Ушёл в позицию "не тронь меня – и я тебя не трону".

   Правда, этой позиции было довольно тяжело придерживаться. Остальные курсанты были намного младше Карла. Но гораздо большему обучены. Без взрослости парня. Наезды бывали жестокими. Чаще все против одного.