Текст книги "Ассимиляция (СИ)"

Автор книги: Сергей Радин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

   – Этих, всех троих, в вертолёт – и быстро на полигон, за образцами! – услышал я голос Бертона. Он нагнулся ко мне и ухмыльнулся: – Неплохо поигрались, а?

   Кровь уже заливала моё лицо так, что приходилось закрывать глаза, но главное я успел заметить: передо мной была не команда молодых призраков – недавних юниоров, как я считал с поверхностного слоя их энергополей. Теперь, когда им не надо прятаться, я разглядел их суть: это матёрые призраки – накачанные стимуляторами по самое не могу, действующие на таких имплантатах, что обычного человека они превратили бы в откровенного дебила.

   Но я только смотрел – и продолжал умирать.

   20.

   Можно перетерпеть боль, когда из тебя выдерут вживлённую в кожу проволоку. Но когда её продолжают выдирать каждые пять-шесть секунд... Рывком... Раскрывая лицевые нервы и будто стегая по ним обнажённым электропроводом... И меня било и трясло – каждые пять-шесть секунд, словно той же проволокой простреливали сверху донизу, от головы до пяток, а там уж, в пятках, она взрывалась и взрывала меня самого на мельчайшие частички. Я считал. Считал время – от удара до белых искр, будто выжигающих мозги, – до постепенного появления перед глазами нормального мира, который держался лишь до следующего удара. Это единственное, что я сейчас в состоянии сделать. Механически считать секунды.

   Мной занимались двое видящих. Один – тот, что бил по точке, вызывающей яркое кинестетическое воспоминание тела о том, как Карл выдрал из меня тату. Мастер своего дела: он держал меня на острой грани между обмороком и сознанием, к которому я почти возвращался к пятой-шестой секунде. Второй мелькал к моим последним секундам реальности, и разглядеть его я не мог. Но постепенно уловил, что именно он меня парализовал.

   В вертолёт внесли так: кто-то, кого я вообще не видел, поднял меня под мышки и, прижав к себе одной рукой, так и понёс, а видящие шли с обеих сторон, всё взглядывая и взглядывая на меня... Убивая и убивая...

   Думать – не мог. Видел – проблесками.

   Внесли, открыв двери в грузовое отделение, откуда нам навстречу выкатили джип. И – оставили его. Освобождались от лишнего груза. В пассажирском отсеке меня ремнями – по рукам-ногам и крест-накрест по телу – плотно прикрутили к скамье, ещё раньше сунув в зубы ремень, чтобы не прикусил язык или не кричал во время конвульсий.

   Видящие сели напротив. Мальчишек, не церемонясь, швырнули к их ногам так, чтобы я их видел. Кэвин в сознание так и не пришёл. Мартин – не знаю, но в один из проблесков сознания я заметил, что ниже колен ноги мальчишки почернели от крови.

   Моя собственная кровь, не переставая, текла из рассечений кожи. Я не хотел закрывать глаза, но просто вынужден был это сделать, когда кровь собралась в уголках и начала склеивать веки... Три... Четыре... Пятая секунда... Я напрягся. Лицо взорвалось, но не от внутренней боли. От пощёчины. Распахнул веки. Капитан. Брезгливо стаскивает с руки замаранную моей кровью перчатку. Дождался, пока мои глаза сфокусируются на нём.

   – Глаза – не закрывать! Иначе...

   И он продемонстрировал мне, что – иначе: развернулся к лежащим под ногами призраков мальчишкам – и ударил Мартина ногой под дых. Я задохнулся. Как будто ударил меня.

   ... Седьмая... Восьмая?! Девятая!

   Вертолёт поднялся на десятой секунде полного сознания. Разворачиваясь к полигону, призрак-вертолётчик наклонил корпус машины... Моя голова словно качнулась назад – успелось за те секунды, которые для меня стали мгновенным приходом в сознание. Всё. Я заблокировался, отстранившись. Моё тело продолжало биться и дёргаться в болезненных конвульсиях – на чистых рефлексах от внешнего раздражения (мягко говоря), но теперь я мог думать... Знать бы раньше, что нельзя закрывать глаза...

   Время – понять ситуацию.

   Итак, разработчики приёмов для призраков придумали кое-что новенькое, от чего не был застрахован даже Карл. Или у призраков есть специализации, о которых всех не оповещают. Я-то думал, призраки – бойцы только против сим-вормов... Кстати, о Карле. Я видел, как он словно споткнулся, но... Ранен? Убит? Симулировал?

   На пацанов не смотреть. Эмоций не могу сдерживать. А это сейчас опасно. Капитан и так, заставив меня испытывать острую боль и находиться в полубессознательном состоянии, пошёл на такой риск, размеров и последствий которого он ещё не представляет. Впрочем, и не догадывается о том... А если меня точно лишат сознания... Или я слишком хорошо думаю о себе, или Сцилле не жить.

   Знать бы, сколько ребят из переселенческого десанта осталось в живых.

   "Брис..."

   Голос Мартина прозвучал непривычно. Шёпот. Хотя, телепатируя друг с другом, мы привыкли общаться, как в реальности, говоря в полный голос. Почему же он шепчет? Боится телепатов среди призраков? Вряд ли. У нас с младшим братом личный канал, давным-давно настроенный специально только на нас двоих.

   В следующее мгновение я похолодел: он не может даже мысленно говорить в полный голос – от боли... Он ещё ребёнок. Мы учились блокировать боль, но он не может собраться с силами. При такой-то боли ... Господи, как же помочь.

   "Брис, только не умирай..."

   Облегчение окатило меня такой волной, что скрыть удалось её с трудом.

   "Я тебе покажу – "не умирай"! Быстро, пока на тебе нет направленного внимания, начинай унимать боль и исцелять раны! Много их у тебя?"

   "Бри-ис!.." – уже ликующий мысленный вопль успокоил сердце и душу.

   "Тихо, Мартин, тихо. Что с Кэвином?"

   Через паузу: "Его отключили надолго".

   "Что ж, может, и к лучшему. Начинай работу над повреждениями".

   Итак, мы летим назад, к полигону. Капитан, кажется, думает: я пошутил насчёт того, что веду сим-вормов за собой. Шантажировал, типа. Чтобы, когда драться – дрались бы все... Сколько нам дал Данияр до прихода тварей? Полчаса? А мы летим назад. Значит, со всеми временными заморочками на мелкие события лёту до сим-вормовской своры остаётся где-то минут пять. Если Бертон думал, что полностью выключил меня из реальности и таким образом везёт просто агонизирующее от боли тело, ему придётся пересмотреть своё представление о Сцилле.

   "Мартин, я собираюсь устроить заваруху. Вертолёт немного потрясёт. Попробуй как бы невзначай передвинуться ко мне – и прихвати Кэвина".

   "Понял".

   Интонации надежды. А верю ли я сам, что смогу вытащить нас из передряги? Страшно становится, когда подумаю, что именно затеваю. Но опять-таки деваться некуда. Не хочу быть подопытной крысой, а уж мальчишкам такого пожелать... Особенно если узнают, что они не обычные дети, а бывшие маленькие призраки... Ни за что... Лучше рискнуть всем, что у нас имеется сейчас.

   Судя по впечатлениям, вертолётчик поднимает машину выше. Пропустить свору под нами? Значит, вот-вот...

   Медленно закрылись веки. Шаги. Бертон остановился передо мной, раздражённо сказал:

   – Я предупреждал тебя!..

   "А не пошёл бы ты!" – радостно взревел берсерк, одновременно открывая мои налитые кровью глаза.

   Капитан отшатнулся от неожиданности. Мысленный голос человека – это голос его носителя. Но сейчас Бертон услышал хриплый низкий рык, медленно проговаривающий слова. Рык, который ну никак не мог принадлежать двадцатилетнему.

   Бешенство плеснуло в моих глазах, смывая одну личность и заменяя другой. Всё. Видящие больше не контролируют моё тело. Потому что это уже не я.

   Меня нет. Я стою в стороне, холодно наблюдая выступление берсерка и готовясь время от времени корректировать его поведение.

   Он же, сузив глаза, впился взглядом в глаза капитана, а затем медленно же оскалился, подняв стиснутые ремнём губы, хотя поднимать-то уже некуда – чуть не надевая их на сам ремень. Я отключил чувствительность вовремя: потревоженные рассечения вокруг рта – там, где ремень в зубах до сих пор не давал коже шевелиться и кровь почти подсохла, – в момент оскала лопнули, обливая и ремень, и мой подбородок новой порцией крови.

   Рычание пойманного разъярённого зверя – Бертон насторожённо смотрел, ничего не предпринимая, но по возмущению пространства я видел, как капитан поднимает зрение на тонкий уровень и, проникая в мой информационный слой (туда, куда я позволил ему проникнуть), начинает различать беснующегося в нём берсерка.

   Вот только берсерк бесновался не от балды, как, возможно, воспринимал его действия Бертон. Легко размахивая чудовищным на вид мечом, берсерк энергично шаманил возле разожжённого костра – огромного бурелома, который полыхал ревущим пламенем. Бородатая морда моего психического заболевания вдохновенно вопила странные дикие песни, от которых огонь, казалось, становился яростней и рвался кверху, пытаясь поджечь чёрные небеса.

   Капитан оглянулся на кабину. Кажется, призрак-вертолётчик по связи что-то сказал ему. И Бертон поспешил в кабину. Не слишком беспокоясь насчёт меня. Он сообразил, что такое берсерк. Моё психическое состояние несколько удивило, но отнюдь не мешает ему продолжить полёт и командование происходящим.

   Берсерк мгновенно перестал вопить и пристально посмотрел на двоих видящих. Оба пытались по-прежнему держать моё тело в состоянии стабильной боли, не понимая, почему оно обмякло и больше не подчиняется точечной провокации на боль. Когда видящие подняли глаза посмотреть мне уже в лицо, они от неожиданности чисто по-человечески удивились. Один даже приподнял бровь.

   Собственное отражение в их восприятии я видел хорошо: холодные глаза недавнего покорного пленника переливались светлой мощью. Берсерк с трудом стоял спокойно. Он хотел вырваться на свободу и крушить всё на свете – особенно этих двоих, из-за которых тело, его приют, оказалось впервые так сильно уязвимым. Но мне пока было достаточно, чтобы берсерк держал видящих "на мушке". Что он и делал, с удовольствием глядя на их попытки освободиться, когда они обнаружили, что теперь именно они не могут сдвинуться с места.

   Слушая пространство вне вертолёта, я нехорошо ухмыльнулся. Мысленно. Туча летучих шавок волной поднималась к вертолёту. Взрослые особи сим-вормов не могли взлететь, но наверняка терпеливо поджидали снизу, когда шавки сбросят им консервную банку с лакомыми кусочками свежего мяса.

   Мимо меня пробежал один из призраков, сидевший до сих пор в хвосте вертолёта. С пульсаром в руках. Такие же пульсары держали и видящие, застывшие под гипнотизирующим взглядом берсерка. Глаза берсерка жадно фиксировали расположение оружия. Я чувствовал, как он аж приплясывает от нетерпения получить громовержскую игрушку. Пришлось даже успокаивающе пообещать, что оба пульсара будут наши.

   Напрягаясь и в то же время растворяясь в пространстве вертолётного чрева, я сразу расслышал перекличку призраков с указанием количества шавок и расстояния до них. Отстранившись от двух видящих – передав их под полный контроль берсерку, я сосредоточился на своре шавок.

   "Мартин, приготовился! Сейчас будет крен – перекатишься ко мне. С Кэвином".

   "Готов".

   В мельтешащее кипение рвущихся к вертолёту шавок я погрузился постепенно, тонущим кораблём – танкером, вокруг которого медленно, но неумолимо расплывалась нефть – моё вживание, внедрение в крошечные мозги личинок сим-вормов. Их хаотичное движение, направляемое плёнкой, командующей снизу, удалось скорректировать, направив свору к противоположному борту вертолёта. Вертолётчик сделал то, что от него ожидалось: немедленно попытался уйти от визжащей лавины шавок, накинувшихся на машину с одной стороны.

   "Мартин, давай!"

   Вертолёт накренился так, что перекат пацанов ко мне выглядел естественным. Причём Мартин уткнулся затылком в мои ноги, а Кэвин остался в центре, между рядами сидений. Бертон ничего не должен заподозрить. Во-первых, ему сейчас некогда обращать внимание на всякие мелочи. Во-вторых, картинка и правда выглядит логичной.

   "Что дальше?"

   "Перехвати мой контроль над этими двумя. Быстро".

   "... Готово".

   "Можешь при этом сидеть, закрыв глаза?"

   "Могу".

   Приглядываясь к видящим, не спускающим с меня глаз, я не нашёл ни малейшей зацепки, которая могла бы подсказать капитану, что эти двое больше не держат меня. Прекрасно. Теперь надо полностью сосредоточить внимание призраков, в частности – того же Бертона, на сим-вормах – и освободиться... Кажется, Бертон считает, что может справиться с шавками малыми силами. Он даже не трогает этих двоих видящих. Из кабины вертолётчика капитан с прибежавшим на помощь призраком и двое в конце пассажирского отсека устроили неплохую войнушку: от ослепительно белого огня призраков вертолётное нутро, несмотря на предвечернее сумеречное небо, оказалось освещено так, что можно было разглядеть каждую пылинку.

   Но все их старания хороши, пока шавки подлетают. Сбивать на подлёте – всё равно что стрелять в тире по движущимся мишеням, несмотря на стремительное и непредсказуемое мельтешение личинок сим-ворма.

   Сознание поплыло, размножаясь на количество летучих шавок. Вскоре я полностью перешёл на их сознание и восприятие действительности, даже вздрагивал, когда призраки убивали кого-то из этого воздушного муравейника, умирая маленькой смертью вместе с теми, в кого вселился. Когда я закрепился в общем сознании всей своры, я впустил в их обоняние гипнотическую иллюзию – запах свежей крови. Вот уж что было легче лёгкого сделать: до сих пор дышал коротко, а тут – длинно вдохнул, сколько смог, наклонив голову к собственной крови. И – представил, что кровь облила всю поверхность вертолёта. Тяжёлая, густая, тёмно-красная... Вку-усная...

   В следующий миг в отсеке резко потемнело. Шавки ринулись на вертолёт через выстрелы – невзирая на выстрелы. Сквозь собственное, плывущее внутри других существ множественное сознание я чувствовал, как взревели моторы вертолёта, пытаясь удержать машину в воздухе от насевшего, облепившего его живого груза. Чёрт, да облепившие вертолёт личинки сим-ворма одним своим весом могли завалить машину!..

   Из кабины вертолётчика выскочил Бертон. Встал передо мной, пытаясь схватить за грудки, да нет возможности. Ремни настолько сильно спеленали моё тело, что в куртку не вцепишься. Я его видел так, будто между нами поставили стёкла в несколько рядов: он – за этими слоями прозрачной преграды. И голос его таков же – издалека:

   – Это ты делаешь?! Ты?! Прекрати! Мы погибнем вместе! Ты – тоже! Понял?!

   Он заставил-таки меня выйти из сосредоточения, сбил. Иллюзорный запах крови пропал. Шавки, визжащие от возбуждения, разочарованно отлетели, и только приказ плёнки сим-вормов всё ещё держал их рядом с вертолётом.

   Бертон выпрямился, с недоверчивым видом, прислушиваясь к происходящему. А потом обернулся ко мне и глухо сказал:

   – Ты... Легче вырубить тебя, чем снова ожидать...

   "Выруби! – гневно зарычал берсерк. – И тогда через секунды мы перестанем существовать! Мы все взлетим к небесам!"

   – Хочешь сказать, на тебя трудно найти управу?

   Капитан огляделся и застыл, вникая в суть картины. Двое видящих призраков уставились на меня, но я не вздрагиваю, не корчусь в ремнях. Мальчишки у моих ног... Ох... Ох, чёрт же... Упустил... Бедняга Кэвин...

   Будто в ответ на моё прозрение, капитан замер, внимательно разглядывая мальчишку. Ситуация ему позволяла: призраки снова вели почти тренировочный бой, отстреливая мелькающих в окнах – в пределах выстрела – личинок сим-ворма.

   Бертон нагнулся к Кэвину и приподнял бессознательного мальчишку за плечи, разворачивая лицом к себе. Потрясение на лице капитана подсказало, что именно он увидел. Я лихорадочно раздумывал, что же делать.

   – Пацан – призрак? – медленно спросил Бертон. И, почти шёпотом закончил: – Маленькие призраки, о которых говорила девчонка, – это отряд наших, боевых призраков? Они живы? Этот (ткнул ботинком в Мартина) тоже настоящий призрак, а не из здешних?

   Я смотрел ему в лицо.

   – Сколько их? – он спросил всё тем же шёпотом. И закричал, срываясь: – Сколько их, оставшихся в живых?!

   Кажется, он точно надеялся на ответ. А я ничего не мог придумать.

   А через секунду после последнего вопроса лицо Бертона исказилось от боли.

   Мартин впервые на моей памяти ударился в панику. Он рывком сел, прижался к моим ногам, словно пытаясь спрятаться, и затравленно смотрел на капитана. Мысленный пронзительный крик мальчишки бил того прямо по нервам.

   "Я не хочу!! Не хочу возвращаться!! Брис, придумай что-нибудь!! Брис, не отдавай нас! Пожалуйста!! Брис!!"

   Справившись с защитой от направленного крика, Бертон усмехнулся.

   – Мало ли чего вы не хотите. Мало ли чего на свете мы не хотим... – Он уже нежно прижимал к себе Кэвина, всё больше и больше плотоядно ухмыляясь, как шакал, искавший кость, а наткнувшийся на подстреленную, но не замеченную охотниками дичь.

   Меня будто рывком вытащили из настоящей реальности – в реальность трёхгодичной давности, когда я, только что попавший на платформу, столкнулся с сосланными на Сциллу уголовниками.

   Только сейчас, в сегодняшней ситуации, мой берсерк бессилен.

   Зашевелились выходящие из-под рухнувшего контроля двое видящих.

   А Бертон захохотал, издевательски гладя по светловолосой голове Кэвина...

   Была надежда, что я никогда не осмелюсь пустить в ход своё последнее оружие. Настолько личное, что о нём не то что никто не мог даже подозревать, но даже подумать, что такое можно иметь.

   Кажется, с моим лицом произошли какие-то изменения, так как капитан перестал хохотать, но с любопытством уставился на меня.

   Нечто поднималось словно из желудка, хотя оно пряталось совсем в другом месте. Но так я его ощущал. Оно поднималось, чувственно проходя все мои внутренние органы. Оно хотело выйти через рот – и я позволил ему это.

   Бертон отшвырнул Кэвина в сторону, попятился.

   Ремень, давящий на мой рот, внезапно истончился – и уже два ремешка дёрнулись в стороны, освобождая мой закоченевший оскал.

   Наверное, я был похож на разинувшего рот идиота, только истекал не слюной, а кровью. Загипнотизированный странным зрелищем, капитан не двигался, а пока всё с тем же любопытством, где-то даже весёлым (ого, добычи-то сколько! И какой богатой!) от недавнего, приятного для него открытия.

   И я смотрел – его глазами. Как между зубами окровавленного человека, сидевшего связанным перед ним, будто выглянула странная дымка. Будто огляделась и зазмеилась перед моим лицом, похожая на дымок от курева.

   "Контакты с ксеноморфами были?" – спросил Вэл три года назад, и его мясистое лицо раздражённо скривилось.

   Были. Был. Один. Всего несколько секунд. И контакт-то почти мистический. Соприкосновение моего ментала и поразительно тонкого ментала сим-вормовской плёнки, оставившего невидимый след на моей защите.

   Вторжение я ассимилировал. Как Брис-младший вживил себе костяной штырь для убийства в висок заказанных ему жертв, так я вживил в собственный организм то, о чём никто в здравом уме не попробовал бы даже подумать, что такое возможно.

   Полупрозрачная дымчатая змейка развернулась возле моих губ, словно обвеяла их лаской, и неспешно вильнула к Бертону, окаменевшему от понимания происходящего.

   "Мартин, закрой глаза".

   Змейка ласково скользнула вдоль щеки капитана призраков... К его макушке...

   21.

   Изуродованный стиснувшим его ремнём и рваными краями разодранной кожи, рот закрывался постепенно. Не до конца. Не позволяли застывшие мышцы, потерявшие чувствительность. Не позволяли царапины, которые я не мог быстро заживлять на такой высоте. Зато я наконец пришёл в себя и обнаружил, что странный скулёж, который расслышал вокруг себя (даже в вернувшемся грохоте оружия и надрывном визге сим-вормов, переполняющем салон) в первые секунды сознания, – это мой собственный стон сквозь зубы. Непроизвольный. Видимо, самоконтроль оборвался. Больно же... Поняв, что происходит, я затих, с трудом отключил чувствительность к боли.

   Кардиохирург, вооружённый двумя ножами и ниткой с иголкой. Обнаруживший на самолёте, падающем в штопор, больного, которому надо немедленно прооперировать сердце. Когда всё трясёт и громыхает, вопит в панике, не давая сделать ни одного точного движения... Так я себя чувствовал, пока на расстоянии с помощью странного, почти не познанного существа преобразовывал мозги и информационное поле капитана Бертона. И – огромное, до боли, облегчение, когда полупризрачная дымчатая часть меня, которой бы надо бояться до дрожи в коленях, снова юркнула в мой рот. Да... Мне ещё тренироваться и тренироваться с этой маленькой, но, мягко говоря, вредной штуковиной.

   Пора поработать в реале.

   "Мартин, восстанови контроль над видящими".

   Мальчишка, вцепившийся в сиденье и лицом уткнувшийся мне в колено, не шевельнулся. Я рассвирепел. Были б ноги свободны – пинка он точно получил бы.

   "Мартин, чёрт бы тебя!.. Быстро! И развяжи меня!"

   Лохматая темноволосая голова поднялась. Мальчишка оглянулся на стоящего столбом Бертона. Чуть склонился набок посмотреть на видящих. Один из них сонно глазел перед собой, всё так же прислонившись к спинке сиденья; второй, нахмурясь, промаргивался, явно выбираясь из наведённого ступора. Явно сильней, чем первый.

   "Ты правда это сделал бы?"

   "Что именно?"

   "Ударил бы меня?"

   "Да".

   "У тебя сил не хватило бы".

   "Знаешь, Мартин, – снова начиная свирепеть, отозвался я, – чтобы заставить тебя действовать, чтобы спасти вас с Кэвином, я бы собрал все силы, какие бы у меня остались – до самых последних, сдох бы, но пнул!"

   Мартин вскочил с пола, сначала крутанулся ко мне: секунда на поставить ногу на скамью и задрать штанину – за ножом в ботинке, секунда – полоснуть лезвием по ремням на моих руках-ногах. Лицо уже спокойное, как на тренировках, хоть и осунулось, побледнев. Вопросительный взгляд на меня. Переход в невидимое состояние. Шаг в сторону от капитана – будто в упор того не замечает. Столб и столб. Коротко дёрнул головой по сторонам, не видит ли кто. Но остальные призраки заняты обороной вертолёта от сим-вормов. Им пока не до всматривания в странное колебание воздуха.

   Взять под контроль... Мальчишка это сделал по-своему – с учётом того, что ему пришлось пережить. Ногой ударил в лицо одного, приходящего в сознание, задрал ему, вновь потерявшему сознание, но уже по-настоящему, чисто физически, голову с разбитым в кровь носом и впился проникающим взглядом в полузакрытые обессмысленные глаза, после чего привалил тело к спинке скамьи. Второго бить не стал. Тот ещё полностью не вышел из-под контроля. Мартин просто повторил процедуру с проникающим взглядом. И обернулся ко мне.

   "Ты держишь Бертона?"

   "Держу. Но сейчас он уйдёт".

   "Объяснишь?"

   "Я стёр из его мозгов информацию, что мы есть на свете. Он будет смотреть на нас, видеть нас – и не замечать. Пока мы сами не обратимся к нему".

   "Мне это нравится, – Мартин позволил себе в голосе кровожадные нотки, со злостью оглядывая словно замороженную фигуру капитана. – Что ещё?"

   "Сейчас он уйдёт в кабину и скажет лётчику сменить курс – лететь в ту сторону, откуда они прилетели. К своему катеру. Уведём сим-вормов от ребят и от платформы".

   "Хорошо. Я сейчас кое-что сделаю..."

   Что именно – переспросить я не успел.

   Мальчишка снова покрутил головой, присматриваясь, шагнул к видящим и сделал быстрое, какое-то пунктирное движение, будто, мелко вздрагивая ладонями, огладил окаменело сидящих призраков. Затем отпрыгнул назад, ко мне. Я еле уследил, что он втиснул между моим плечом и спинкой сиденья какой-то предмет, похожий на очень плотно сложенный зонт, только металлический. Второй такой же предмет, отвернувшись от меня и задрав куртку на спине, сунул себе за пояс.

   "Что это?"

   "Лазер. Со скрученным стволом. Я бы взял пульсары, но они на виду. Подозрительно, если пропадут".

   "А ты сумеешь..."

   "Сумею. Сборку основного оружия призраков в нас вбивали в первую очередь. Что дальше?"

   "По ситуации. Пока первостепенные задачи – снять с меня все эти... И более-менее привести меня в порядок. Плюс вернуть сознание Кэвину. Нам понадобится притворяться, что у капитана всё под контролем, пока не долетим до их катера. Всё ясно?"

   "Всё".

   "Тогда последнее: всё вышеперечисленное – на тебе. Всё, отпускаю Бертона".

   Мальчишка принял вверенное ему хозяйство без лишних слов. Исподлобья проследил, как Бертон, пошатываясь, уходит в кабину вертолётчика. Затем осторожно подтащил к нам Кэвина, после чего занялся тем видящим, который получил от него в нос и в челюсть: обыскал его и надел маску на повреждённое лицо, чтобы не было видно крови. Снова вернулся ко мне. Расслабил разрезанные ремни, быстро помассировал мои руки, обвисшие плетью от плохого тока крови. И присел перед Кэвином, время от времени поглядывая по сторонам – сторожась, как бы кто из призраков не прошёл мимо.

   Да уж... Угроза возвращения к жизни призрака-юниора сильно подействовала на Мартина. Он поугрюмел и работал непривычно – сильно, жёсткими рывками. Пока я не делал ему замечаний. Слишком хорошо понимал его. А ведь он ещё не подумал о том, что капитан и не собирался возвращать его к обучению и жизни боевого призрака. Мартин ещё не умел думать обо всём. Хотя бы о том, что, увези Бертон со Сциллы мальчишку, ждала бы его в каком-нибудь закрытом военном городке недавняя участь Карла.

   Чувствуя, как кровь постепенно заполняет принадлежащие ей, но ранее плохо доступные, пережатые ремнём жилы, я переключился на собственные проблемы. Запустить процесс регенерации я пока не мог себе позволить. Оставались ещё четыре призрака. Пройди любой мимо нас и обнаружь, что мы все пришли в себя и занимаемся своими делами... Драки ещё не хватало – в разгар войны с сим-вормами... Так что рваным царапинам придётся подождать – с надеждой, что они подсохнут сами, а под коркой подсыхающих не будет видно, что новых потёков крови больше нет.

   Дождавшись ощущения, что ассимилированная часть меня затаилась где-то в глубинах моего собственного поля, я настроил берсерка на наблюдение за внешним миром и погрузился в процеживание информации по Сцилле. Звучит угрожающе, но я всего лишь потянулся назад, к Мёртвому лесу. Теперь, когда существовала определённая стабильность положения, нужно разобраться, что происходит с ребятами.

   Легче всего настроиться на Карла. Уж ментальные характеристики его поля мне известны наизусть. Итак, Карл...

   Мгновения тошноты...

   Вот он... Встаёт – и падает. Снова упрямо поднимается – и падает. Подстрелили всё-таки. Держится за плечо... Упрямый дурак!.. Ну что бы, очнувшись, не полежать немного? Целительства не знаешь, так энергии набрать немного. Уже легче станет.

   Встал. Смотрит. Ага, кто-то бежит к нему. Фу, чёрт... Вестар – живой и здоровый. Кажется... Точно! Взвалил Карла на плечо и тащит. Далеко ли?

   Карл! Не закрывай глаза. Мне надо выяснить, что с ребятами.

   Так. Навстречу Вестару с Карлом – громадная, широкоплечая фигура. Доминик. Жив и здоров. Подхватывает призрака с другой стороны. Теперь Карла переносят быстро, не давая даже коснуться земли. К месту, где ещё трое. Один лежит. Второй сидит, обняв колени одной рукой, вторая – провисла. Ранен? Поднял голову. Сташек. Третий стоит и, кажется, изо всех сил старается дозвониться по триди. Обернулся что-то прокричать – Никас. Кто первый, и что с ним? Неподвижен. Мёртв?

   Нужен трансформатор, при помощи которого я смогу поговорить с Карлом, а значит – и с ребятами. Я уже у него в голове. Только не могу наладить контакт: слишком много помех, слишком призрак ослабел.

   Эх, транспорта у нас, переселенцев маловато. Сюда бы мотоциклов или что другого лёгкого и маневренного. Авиеток ещё каких-нибудь. Правда, на это финансы нужны, а у жителей Сциллы их, к сожалению, пока нет. Ничего. Вот попробуем из Сциллы курортную зону сделать...

   Что-то меня не туда понесло. Да, транспорта мало. Прервалась бы сейчас связь, а ребятишки с платформы сюда бы примчались да всё, что нужно, исправили... Кто же из ребят подбитый лежит? Можно ли помочь ещё? Карл, посмотри же на него, пока тебя не положили!.. Ролан. Глаза закрытые...

   До Карла не дозваться – на том уровне, чтобы поговорить. Он ослабел от раны, и я даже понять не мог, что именно с ним. Зато мог наблюдать.

   Вестар и Доминик посадили Карла, прислонив его к низкому валуну, и сразу побежали к Ролану. Всё-таки жив? А где Данияр?

   Карл поднял глаза. Джип с раскрытыми дверцами. Со стороны водителя – пусто. Но вот из боковой дверцы выскочил Данияр. Как в немом кино. Хотя и так всё ясно. В руках Данияра пульсары, которыми он потрясает. Вот оно что! Когда ребята поняли, что надо спрятать оружие от вновь прибывших призраков, они сложили его в джип!..

   Итак, у ребят есть средство перемещения и оружие.

   Вестар и Доминик снова идут к Карлу, садятся перед ним на корточки и начинают весьма эмоционально его в чём-то убеждать. Стараясь угадать, что именно они говорят, я уловил по движению губ "Таис". Ещё раз. Ещё. Кажется, ребята уговаривают Карла вызвать Таис? Замолчали. Кажется, Карл что-то сказал. Переглянулись – и одновременно, не сговариваясь, протянули ему правые руки с раскрытыми ладонями. Что? Пожаловался на недостаток энергии? Горбатого могила исправит. Опять самому лень... Надеюсь, что лень. А не рана мешает.

   Карл как будто услышал меня. Отрицательно покачал головой. Откинулся к валуну и, кажется, самостоятельно попробовал связаться с Таис. Его вздёрнутые брови подсказали, что связь пришла быстро. Чему он удивляется? Небось, вся платформа сейчас сидит в тревожном ожидании – узнать, что произошло и почему ребята так давно не выходят на связь. В пространстве перед моими глазами промелькнул общий коридор: посередине вперемешку и дети-призраки, и дети переселенцев.

   Вестар и Доминик. Лица сосредоточенные. Наверное, Карл что-то говорит. Заговорил Вестар. Замолчал. Доминик, глядя на него, утвердительно кивнул. После чего обернулся к взрослому призраку и кивнул ему – уже вопросительно. Пауза. Вроде Карл что-то предлагает. Ребята слушают его внимательно и немного беспокойно. После недолгого молчания переглянулись. Вестар медленно что-то сказал. По губам я прочитал "катер". Слишком долго думать не пришлось. Карл предложил им ехать на горную гряду, чтобы дальше действовать с того катера, на котором он свалился на Сциллу.

   Ребята встали, подняли Карла и повели к джипу.

   В салоне уже лежит Ролан. Глаза закрыты. Неподвижен. Куртка на животе чёрная от ожога. Лицо впавшее... Карла опускают на пол, после чего он, неожиданно для меня, кладёт ладонь на живот Ролана. Ребята снимают с последнего сиденья спинку и ставят её за призрака. Он откидывается на неё и закрывает глаза. Судя по тому, как тяжелеет его дыхание, он начинает гнать в Ролана энергию. А судя по тому, как пол джипа начинает дребезжать, машина сдвинулась с места...