Текст книги "Ассимиляция (СИ)"

Автор книги: Сергей Радин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

   ... "Вернувшись" в вертолёт, в пространство, вибрирующее визгом шавок, жёстким шуршанием и грохотом оружия призраков, гудением самой машины, я подавил вздох. К ребятам бы... И – затаил дыхание.

   На меня внимательно смотрели двое. Мартин и Кэвин. Один сидел на полу, опёршись локтем на сиденье скамьи. Другой лежал, всё ещё изображая бессознательного. Правда, бездарно изображая. Слишком напряжён. Смотрели очень внимательно. Чуть не оценивающе. Оба тщательно закрыты, но – опять-таки, дети! – забыли, что эмоционально человек тоже понятен. Ну, отсутствие улыбки ещё ничего не значит. Мы пленники. Но какая-то общая враждебная горечь объединяла сейчас мальчишек.

   Они молчали, не спуская с меня глаз, а я молчал, потому что "переваривал" увиденное. Единственный вывод, который можно сделать по "путешествию": с помощью Таис и детишек с платформы Карл собирается на катере долететь до катера прилетевших призраков. А дальше? Тоже по ситуации?

   Немного приподняв плечи, я медленно опустил их. Ощущения – болезненные. Ладно, мне многого не надо, чтобы привести себя в норму. Пора заняться мальчишками.

   Не успел. Первым заговорил Мартин.

   "Брис, когда ты вернулся?"

   Чуть не ответил – только что. Но, уже раскрыв рот, сообразил, о чём спрашивает мальчишка. И закрыл. Хороший вопрос. И как ответить? Поймут ли?

   "Мартин... – Сморщился от треснувших царапин и поспешил снова сделать морду каменной, иначе боль усилится и от морщин. – Ты спрашиваешь про очень интересную вещь. Мне трудно ответить на такой вопрос. И не потому, что тяжело и больно. Давай сначала определимся. Которого Бриса ты сейчас спрашиваешь?"

   Кажется, я обоих озадачил. И, кажется, пока я "отсутствовал", мальчишки устроили какой-то заговор. Немного любопытно, кто стал зачинщиком. Совсем недавно я сказал бы – Кэвин. Но сейчас, когда Мартину пришлось многое пережить...

   "Старшего..." – помедлив, всё-таки ответил мальчишка.

   "Вот теперь я могу ответить. Нет ни старшего, ни младшего. Есть просто Брис. Теперь я помню прошлое Бриса-младшего, но знаю и настоящее Бриса-старшего. Событие произошло, когда мы были около катера Карла. Когда Брис-младший с перепугу выплеснул слишком много ментала, чтобы спасти Данияра. Это ты хотел узнать? Или я опять тебя неправильно понял?"

   Некоторая враждебность уступила лёгкому удивлению.

   "Почему же ты сразу не сказал?"

   "Ты думаешь – это легко? – усмехнулся я. – Когда я сам себя понять не мог?"

   "Мне показалось, ты не доверял нам", – задумчиво сказал Мартин.

   "Я больше себе самому не доверял".

   "Ты даже не сказал Лидии..."

   "Если бы со мной что-нибудь случилось, она не так сильно бы переживала из-за меня, – спокойно сказал я. – Это моё личное решение. И касается только нас двоих".

   "В этом – не уверен", – покачал головой мальчишка. Он сидел, отвернувшись от меня, расслабленный и уже заметно погружённый в раздумья.

   Зато Кэвин, лежавший – обеспокоенно глядя в потолок, скривился.

   "Зачем надо было начинать с этого? – недовольно спросил он. – Я же сказал..."

   "А теперь скажи мне", – предложил я.

   "Где ты был?"

   "Пытался связаться с ребятами. Пока живы все".

   Кэвин не шевельнулся. На него, кажется, это сообщение не произвело никакого впечатления. Он сильно и сосредоточенно над чем-то размышлял. Как будто что-то для себя решил, но сомневался, что я разрешу это сделать. Наконец, он не выдержал. И я похолодел от самого настоящего ужаса.

   "Брис, почему бы нам не убить их всех?"

   Откинувшись от спинки скамьи, я заглянул ему в лицо. Спокоен и серьёзен. Только небольшое замешательство. При мне выговорил. Кэвин скосился на меня.

   "Ну ты сам посмотри. Эти двое уже вне драки. Их убить легко. Осталось четверо. Капитан не в счёт. Мартин мне уже сказал, что он нас не видит. А эти четверо заняты сим-вормами..."

   "То есть и нашей защитой".

   "Не передёргивай! – буркнул Кэвин. – Они защищают себя, а не нас".

   "Иди. Убей этих двоих, которые ничего не соображают, и защищаться не будут. Это и впрямь легко. Потом иди к остальным. Пока они стреляют в сим-вормов, убей их в спину. Это тоже легко. Тебе это даже понравится. Взять и воткнуть нож в спину ничего не подозревающего человека..."

   "Он не человек! Он призрак!"

   "Хм... которым ты тоже стал бы".

   "Но не стал же!"

   "Но это не твоё достижение. Тебе повезло. Им – нет".

   Мартин молчал, глядя на призрака, которому натянул маску, чтобы не было видно, что тот избит. Закрытый – не разглядишь, что у него на душе. Только мне вдруг показалось, что он согласен с Кэвином, – и меня мгновенно бросило в жар. Если он согласен с Кэвином – значит, он рассматривает этого призрака уже как жертву. Если так думает и Мартин, ситуация очень серьёзна. А если уже не только думает? А если уже решился? И ждёт лишь, что я всё объясню, но не смогу переубедить их? Сказать мальчишкам о том, что всё это нерационально: убить тех, кто пока сдерживает атаку сим-вормов? Сами-то потом не отобьёмся! Но они воспримут это решение как слабость, как допущение. Значит, в следующий раз – можно убить!

   Зацикленный на ситуации и здесь, и у Вестара с Домиником, я как-то растерялся, с трудом собирался с мыслями. Кто первым предложил убить призраков? Кэвин? Мартин? Разница между мальчишками – два года. Но если они сейчас так думают... Что же делать? Что сказать им, чтобы они поняли – нельзя! Убийство человека – само по себе страшно. Но когда ещё и в спину... А ведь они именно это наметили...

   Брис-старший был человеком слегка нелюдимым. Это в обществе переселенцев он стал своим и общительным. Брис-младший, несмотря на свою страшную профессию, был эмоциональным, хотя эмоциональность свою глушил. А ещё он был фаталистом-пессимистом. Иначе бы не стал киллером – самоубийцей.

   Сейчас во мне бушевала такая буря!.. И надо всем этим бушующим морем чувств всё ясней проступала обречённость: если они это сделают, я умру... Если они это сделают, буду виноватым только я. Мне казалось, маленькие призраки усвоили главные принципы человеческого сострадания, человеческого отношения к любой человеческой жизни... И вдруг такое... Сердце замирало при мысли, что вот сейчас они встанут, вытащат оружие...

   Мелькнула мысль: сказать им, что они уподобятся самим этим убийцам, если будут так действовать. А есть смысл – говорить? Если они уже убеждены в своём решении?

   ... Если они это сделают...

   Где, когда я допустил ошибку, воспитывая детей-призраков? Где все мы, переселенцы, не разглядели, что они растут всё-таки обособленно от других детей платформы? Что они думают иначе? Почему я этого не увидел? Я, считавшийся лучшим в работе с менталом?.. Только я во всём виноват. Понадеялись на меня, что всё вижу, что вовремя исправлю, а вот не смог...

   ... если они это сделают...

   "Брис... Ты чувствуешь опасность? – негромко спросил Мартин. – Вокруг тебя столько черноты. Ты чувствуешь смерть?"

   Ответить я не мог. Я увидел... Рука Кэвина сдвинулась к карману куртки. Лицо мальчишки жёсткое, сосредоточенное. Глаза полуприкрыты.

   Мои собственные ладони вздрогнули. Обрывки ремней, слегка задерживаясь на шершавом, съехали с плеч. Сильный жар обхватывал моё тело. Стороной я знал, что идёт сумасшедшая выработка адреналина. Мысли метались так, словно я не взрослый человек, а сам превратился в мальчишку, растерявшегося перед грузом неразрешимых проблем. Одно я знал точно: я не дам им убивать, как однажды не дал убить Карла.

   Скорее, им придётся убить меня.

   22.

   Медленно, но верно погружаясь в вязкие пучины отчаяния, я всё-таки сознавал несколько вещей. Главная. Мне вообще не хочется менять ситуацию. Мне хочется сидеть сложа руки и ждать. У моря погоды. Я устал что-либо делать за всех и за себя в том числе. Мне надоело мотаться и психовать за всех. Мне хочется, чтобы происходящее разрешилось либо кем-то другим либо подошло к решительному финалу. Ну да, по сути – самоубийство. Как там?.. "Какие сны в том странном сне приснятся, когда покров живого чувства снят?"* Или сны страшные? Не странные?..

   Другая вещь заключается в том, что я начинаю понимать, что третий Брис – глухой ипохондрик. Мало того что он пессимист до последней степени, так ещё и опускает руки при всякой возможности.

   И третье... Всё знать и всё понимать – это ещё не значит действовать.

   Вот так. От ступеньки с пониманием, что ничего не смог сделать для детей-призраков, – к ступени, шагни с которой – и ты мёртв.

   У меня есть несколько способов погибнуть. Самые близкие? Первый – ничего не делать и ждать, пока мальчишки убьют взрослых призраков. Второй – попытаться остановить мальчишек. И дождаться, что они убьют меня. Чтобы не мешал.

   Ипохондрик внутри криво ухмыльнулся. И тогда хоть один из них будет мучиться чувством вины за эту смерть... Эта мысль доставила мне извращённое удовольствие.

   Есть ещё чистый способ самоубийства. Не дожидаясь смерти со стороны, снять ограничения с ассимилированной твари внутри самого себя.

   Моя голова внезапно мотнулась. Я моргнул и увидел Мартина, который, вцепившись мне в отвороты куртки, изо всех сил трясёт меня.

   "Ты совсем сбрендил?! Ты всех нас сейчас убьёшь!"

   Оглядевшись, я сообразил, что вот-вот произойдёт третий способ самоубийства – группового. Злобный визг тварей, которые всё никак не могли выколупать жратву из неудобной для вскрытия консервы, превратился в торжествующий. Замолк мотор. Вертолёт на мгновения провис в воздухе, словно нерешительно примериваясь, куда именно падать. Слышно ещё сквозь визг, как устало крутятся его лопасти...

   Почему – "ты"? Почему Мартин обвиняет меня в неисправности вертолёта?

   Вон оно что... Утопая в безмерной жалости к себе, наплевав на собственную жизнь, а заодно на жизни всех в вертолёте, я не заметил, что пространство вокруг меня наполнилось деструктивной энергией. "Чернота! Ты чувствуешь смерть?" – недавно спросил Мартин, а я не обратил на его слова ни малейшего внимания. Звоночка не услышал... Расхлёбывай теперь...

   Кэвин стоял посреди отсека, растерянно озираясь. Ну да, левитацией заниматься мы ещё не пробовали – хмуро усмехнулся я. И встал. Несколько секунд у нас ещё есть. В сущности, Мартин вовремя меня за грудки схватил.

   Вертолёт сначала медленно, а потом по нарастающей рванул к земле Сциллы.

   Обернувшийся ко мне Кэвин стоял и просто смотрел. В глазах недоумение. В таком возрасте не думаешь, что смерть может подстерегать за любым углом...

   Промелькнуло воспоминание. И Брис-старший, и Брис-младший одинаково хорошо работали, если попадали в цейтнот или ситуацию заведомо пропащую. Особенно, если она может грозить реальной смертью. Кажется, по наследству эта особенность перешла и к Брису-третьему.

   Хватит растекаться!.. Я встал со скамьи и сел на пол, скрестив ноги. За работу.

   Голова назад. "Есть упоение в бою..." Позвоночник немедленно выгнуло, меня словно потянуло к потолку, а если с закрытыми глазами – то к высоким серым небесам Сциллы. "И бездны мрачной на краю..." Ещё неуверенно, но поднялись руки. Спина снова согнулась, будто большая неуклюжая птица, забывшая о полётах, пытается вспомнить, как это: расправить крылья – и взлететь. "И в разъярённом океане..." Кто-то со стороны усмехнулся: хочешь своими "ещё не появившимися крыльями" вытянуть громадную машину? "Средь грозных волн и бурной тьмы..." Потоки воздуха колебались, поддерживая мои руки. Не знаю, как чувствует себя птица, но меня начало поднимать... Пока в моём воображении... Я слушал странные, грозные слова, которые не просто поднимали меня, а вздымали. Слова, которые становились колдовским заклятием. "Всё, всё, что гибелью грозит, Для сердца смертного таит Неизъяснимы наслажденья – Бессмертья, может быть залог!"**

   Спина распрямилась. Напротив – на коленях – Мартин. Кэвин всё ещё стоит – в тупой прострации: глаза широко раскрыты, на лице ужас. И проку от него...

   Сквозь визг тварей – вопли-переклики призраков, пришедших в себя от неожиданности. Они всё ещё стреляют по шавкам, но уже как-то неуверенно, всполошённо, точно сомневаясь в целесообразности стрельбы.

   Нам некогда. В кабине и в отсеке как будто клубится густой чёрный туман, и его качественные характеристики немедленно надо изменить, пока машина и впрямь не рухнула на землю... Сначала я пытался взять ментал с поверхности, но дотянуться до него через облепивших корпус машины тварей, закрытых жёсткой пси-защитой, почти невозможно. Стараясь соображать рационально в этой чертовщине, я только начал присматриваться, можно ли сейчас попробовать преобразовать материальных тварей в энергию, что и делал недавно, как внезапно чуть не свалился – корпус вертолёта перекосило. А отсек обвеяло по-вечернему прохладным воздухом.

   Мы уже близко к поверхности, и ветер здесь довольно сильный. Ветер... Вот оно.

   Избавившись от всех мыслей, настроившись "на выход" из вертолёта и на структуру ветра, бушующего снаружи, я вдохнул. Подбородок дёрнулся кверху. Спина снова выпрямилась, руки взметнулись вверх. Поза молящего. О ветре. О его силе.

   Только на этот раз, пусть даже в такой позе, – не молю. Требую.

   С тех пор, как опробовал стихийную мощь на умирающем Карле, ни разу даже не подумал снова использовать силу стихий. Как-то не пришлось. Но сейчас... Закрыл глаза. Тело исчезло. Только потоки воздуха вихрем вокруг сознания, витающего где-то. Где – и понять нельзя. Зато на интуитивно-ментальном уровне вижу, как чёрная энергия моих недавних пораженческих мыслей лениво рассеивается, преобразуясь в нейтральную.

   Несущий винт вертолёта, медленно, но уверенно ускоряясь, начал раскрутку по новой. Рокот мотора я слышал сквозь глухую стену оторванности от реала. Слышал, словно мотор стал живым существом.

   В момент, когда стало ясно, что моя деструктивная энергия больше не угрожает безопасности вертолёта, я встал. Молча и не глядя, прошёл мимо Кэвина, до сих пор нервно оглядывающегося по сторонам, – прошёл к нашим двум цепным псам. Бурлившая во мне энергия помогла на этот раз воздействовать на мозги быстро и решительно.

   Однажды я смог надавить на мозги Вестара. Он, сам того не понимая, пошёл туда, куда и не думал идти. Потому что так захотел я. С тех пор я такого не пробовал делать. Мне этого не нужно. И тем, кто со мной рядом, тоже. Тем более, я "видел", что эта принуждённость краткосрочна. Чтобы сделать её долговременной, надо потратить уйму энергии. И времени. Потому и не пытался. Но сейчас... Но сейчас у меня есть проводник – материальный сгусток энергии. Им я и собираюсь воспользоваться.

   Я встал рядом с первым призраком. Чтобы пацаны не поняли, как именно происходит давление на человеческую волю и сознание, я закрыл призрака всем телом. Застыл ладонями над его опущенной головой – благословляющим жестом. Пусть мальчишки думают, что я сотворил принуждение ментально, бесконтактно. Теперь уже целенаправленно открыл рот. "Выходи".

   Надо будет придумать имя твари, засевшей во мне. Если уж мы собираемся общаться и далее.

   А общаться придётся неопределённо долго. Этой твари теперь попасть к бывшим своим – быть немедленно пожранной ими же. Она мутант до такой степени, что уже чужда своему недавнему гнезду. И на ней мой отпечаток. Как на мне – её.

   Минута. И много, и мало для впервые практикующего направленное воздействие. Вдохнул тёмное нечто и отступил в сторону от призрака.

   "Шагай к капитану".

   Призрак встал, чётко повернулся к кабине и прошагал мимо меня.

   Я загородил второго. Снял маску и первым делом послал исцеляющий ментал, залечивающий разбитый нос и вспухшую челюсть. И уж потом пошла минута давления на мозги. Тварь уже знала, что именно делать, и работала сама. Пока я, прислушиваясь к выстрелам и к другим уже привычным звукам защиты, отстранённо размышлял.

   Все личности Бриса обладают ещё одной характерной чертой: они не любят говорить о чём-то, в чём не уверены. Мартин спросил, почему я сразу не сказал, что я другой. Как говорить о том, в чём сомневаешься? Это не свершившийся факт – явление другого Бриса. Это осторожное предположение. А вдруг другой Брис вернётся? Вдруг останется на поверхности чистая личность одного из тех, кто был уже в этом теле? Свободная от всех остальных?

   Все добиваются от меня конкретики, но никто не может понять, что я молчу, пока сам этой конкретики не увижу.

   Шаг в сторону. Второй призрак встал и пошёл в конец вертолёта – помогать тем двоим, которые яростно отбивались от наседающих сим-вормов, саранчой облепивших хвост машины... Вдох. Выдох с облегчением... Да, надо придумать имя.

   Собранный и сосредоточенный настолько, что чувствовал себя боевым роботом, я забрал со скамьи лазер и обернулся к Мартину, пристально следящим за всеми моими движениями. Глаза насторожённые.

   "Покажи, как сделать его действующим".

   "Зачем? Ты хочешь помочь этим?"

   "Да".

   "Не покажу".

   Я пожал плечами. Нет так нет. У меня тоже нет времени на объяснение всех своих действий. И вообще... Какого чёрта я должен что-то кому-то объяснять?.. Сел на скамью и некоторое время сидел, сдирая засохшую кровь со затянувшейся кожи лица и всматриваясь в энергетическую память взятого оружия. После чего положил лазер на колени и расправил над ним ладони, словно грея над огнём. Настроился на память оружия... Уловив движение сбоку, мельком глянул. Оба пацана, насупившись, смотрят, что я делаю... Готово. Ладони легли на лазер. Секунды без движения – руки ожили и быстро, без малейшей запинки, собрали оружие. Я проверил боезапас и тоже пошёл в хвостовую часть вертолёта. На пацанов не оглянулся ни разу.

   Призрак, к которому я пристроился у оконного люка, только чуть повернул ко мне голову в шлеме. Судя по всему, он ничего не понял, но одобрил мою помощь. Видимо, решил, что Бертон прислал меня... Через секунды напротив, у другого окна, встал Кэвин. Мартин присоединился позже. Хотя его я ожидал увидеть первым.

   Оскаленные морды шавок били по ушам тонким пронзительным визгом, переливающимся чёрным менталом. Я буквально видел их направленный вопль-заряд, сияющий смертоносной мощью, – и это несмотря на то что перед нами всего лишь личинки сим-вормов. Отбиваться пришлось не только оружием, но то и дело поправляемой защитой вертолёта.

   Отстрел сим-вормов длился недолго. Вертолётчик наконец выровнял машину и надбавил скорости. Минут через пять, если я правильно считал с Бертона, мы должны приземлиться у катера призраков. Там, уже знал я, находился ещё один призрак – лётчик.

   Сим-вормы немного опаздывали за нами. У призраков есть шанс нас, всех троих, быстренько впихнуть на катер и улететь с опасной теперь планеты.

   Быстро прошёл по отсеку капитан. Взглянул на меня и на мальчишек, стоящих рядом с призраками его взвода.

   – Оружие, – пренебрежительно сказал он. Узнавание произошло стремительно. Едва он понял, что мы посторонние среди его команды. Морда у Бертона бесстрастная, хотя в глазах мелькает что-то мучительно вспоминающее. Не помнит ничего из того, что я выжег из его памяти и внушил ему. Помнит лишь, как забирал нас. Не страшно. Соломки я постелил: на случай постэффекта воспоминаний он не должен психовать, из-за того что влезли в его информационный слой.

   Мальчишки ещё переглядывались. Я протянул лазер сразу. Кэвин замялся, но Мартин внезапно нахмурился, глядя на меня, и немедленно отдал оружие. Ещё и Кэвина подтолкнул – отдай, мол. Не понял: что с ним? Или со мной?..

   Нас снова толкнули к скамьям. На этот раз без рукоприкладства. Но жёстко взяли под прицелы. Как-никак оружие в наших руках оказалось для всех неожиданностью. Как и явление двоих призраков, которые должны были нас охранять, а оказались посреди тех, кто отбивал атаки сим-вормов. Сейчас Бертону некогда, но, очутись мы на их катере, чувствую, разборки будут крутыми.

   Вертолётчик гнал изо всех сил. Капитан молчал, приглядываясь к нам. Тех двоих сменили другие двое.

   Мальчишки по бокам.

   "Брис, что ты придумал?"

   "С чего ты взял, что я что-то придумал?"

   "Ты... ощущаешься по-другому".

   "Ничего я не придумал. Просто у меня предчувствия плохие".

   "Насчёт чего?"

   "Не знаю. Что-то вот-вот произойдёт".

   Отвернувшись в сторону кабины лётчика, Бертон что-то тихо сказал. Никто из призраков не откликнулся, и я сообразил, что он говорит по связи с теми, кто остался на катере. Интересно, кстати, сколько их там? Ну ладно, лётчик. Но, наверное, ещё кто-то должен был остаться?..

   Капитан ровно произнёс ту же фразу. Я не расслышал, но показалось – ту же. После чего так же ровно, вполголоса выматерился. Поднял руку к уху и снова монотонно стал повторять одно и то же... Кэвин незаметно дотронулся пальцами до моей ладони. Он знает, что у нас с Мартином связь, но её услышать может, лишь подключившись тактильным способом. Настроился. Точнее – я помог настроиться на меня.

   "Что, Кэвин?"

   "У капитана проблемы. Ему с катера не отвечают".

   "Мартин меня слышит? Ребята, качаем ментал и строим защиту. На выходе у нас будут проблемы. Держаться позади призраков. Вперёд не лезть. Меня поняли? Мартин, кивни, если услышал".

   Мальчишка еле заметно склонил голову.

   – Мы на подлёте к катеру, – бесстрастно сказал Бертон, ни к кому не обращаясь. – Нас ждут. Грузовой отсек примет нас прямо в вертолёте. Вы, трое, чтобы никаких заморочек при выходе, ясно?

   – Ясно, – ответил я, так как, говоря, он смотрел в первую очередь на меня. – Но. Простите за болтовню, как вы собираетесь влетать в отсек катера, если вам не отвечают с него? Не лучше ли было бы для начала узнать, почему нет связи?

   Капитан ухмыльнулся уголком тонкогубого рта.

   – Намекаешь, что ваши могут вас там отбить? Не говори ... .

   Но на подлёте, хотя вертолётчик-призрак сообщил, что люки грузового отделения раскрыты, Бертон приказал сесть рядом с космокатером, метрах в ста от него, после чего, раздражённо поколебавшись, явно просканировал катер. Сканирование ничего не дало. Но какое-то напряжение пространства, которое учуял я, кажется, услышал и он. И потому послал на разведку двух призраков.

   Из вертолёта вышли все: и призраки, и мы. Нас сразу окружили те, кто сидел напротив в вертолёте, сторожа, а двое быстро, держа наизготовку оружие, зашагали к катеру. Сначала шли во плоти, отчётливые, потом будто вскользнули в невидимость – и далее только воздух плавился вслед их движению.

   Теперь я дотронулся до пальцев Кэвина.

   "Слышишь меня? Как далеко сим-вормы, от которых мы уходили?"

   Мальчишка полузакрыл глаза, лицо расслабилось.

   "Минут пять у нас есть".

   Теперь я сосредоточился на призраках, бегущих к катеру. Впрочем, они уже не бежали, а шли. И чем ближе к кораблю, тем больше замедляли шаг.

   – Что у вас? – недовольно спросил Бертон. Секунду спустя на неподвижном лице чуть сдвинулись брови, а рот почти незаметно сжался. Нетрудно догадаться, что идущие к катеру призраки ему не ответили.

   А ещё через секунду меня будто ударило в спину.

   – Назад! Быстро назад!!

   На мой крик рядом стоящие только вздрогнули, схватившись за оружие.

   Один из двоих посланных, как будто подстёгнутый моим криком, внезапно побежал к катеру, другой – наоборот, остановился. Я рванулся вперёд, стремительно концентрируя ментал в руках и вбрасывая его на второго – защитить! Но чёрная волна на мгновения раньше выплеснула из грузового отсека: первый буквально впрыгнул в неё, второй ещё нашёл в себе силы попятиться... Моя защита опоздала: на взлёте мгновенно подкрепившаяся первым призраком волна-плёнка сим-ворма обрушилась на второго.

   А следом за плёнкой из грузового отсека выскочили два слизня и разинули пасти... Ох ты ж ёлы-палы... Они мутировали! И убийственно: вместе с воплем из пасти вырывались эманации смертельной энергии – почти то же самое, что у шавок. Только у тех более направленно, а слизни, видимо, ещё не научились пользоваться новым оружием – и шпарили этой энергией во все стороны!.. Впрочем, им простительно. Мощность их оружия была такой, что тот мой, выброшенный только что блок, появись он перед ними, оказался бы не более чем картонкой перед ударом кулака.

   От удара в плечо я чуть не свалился.

   – Все в вертолёт! – скомандовал капитан.

   Призрак, жёстко развернувший меня к вертолёту, вдруг задрал голову.

   – Бегом в вертолёт! – отчаянно уже закричал Бертон.

   Оставшиеся пятеро призраков пятились к шасси вертолёта, устроив огневое и лучевое светопреставление в сторону катера и по вечереющему небу. Я подхватил за шиворот остолбеневшего Кэвина. Мартин уже бежал впереди. Слава Богу, до вертолёта всего несколько шагов!.. По этой короткой дороге я выдернул у призрака, нёсшего отобранное у нас оружие, словно вязанку дров, все лазеры, сунул ребятам. Ни призрак не возразил, ни капитан, метнувший беглый взгляд.

   Огнестрельно-лучевая стена, устроенная нами, немного задержала продвижение сим-вормов. Но за это же время лихорадочной пристрелки мы потеряли того самого призрака, который развернул меня к вертолёту. Он бежал последним – и у самого входа в грузовой отсек вдруг взмахнул руками. Выпавший пульсар ударил его по лицу. Капитан вцепился в его скафандр. Двери закрывались – вертолётчик уже уселся за пульт управления. Осталось лишь рывком втащить призрака вовнутрь. На помощь Бертону кинулись ещё двое, но капитан вдруг разжал пальцы и с глухим вскриком отшатнулся. Я стоял сбоку, видел: тело призрака, бывшее в его руках, внезапно вспыхнуло чёрным облаком. Двери грохнули. Мы попятились, а потом разбежались по огневым точкам. Вертолёт быстро поднимался – в тучу обтекающих нас шавок. Глушащих визгом и пронизывающих машину смертельными излучениями, несомыми этим визгом.

   Призраки – в скафандрах – ещё держались... И я поэтому не сразу сообразил, что происходит рядом: сам защищён-то хорошо. Только за спиной рухнул Кэвин, чуть не врезавшись в сиденье головой. И зашатался на ослабевших ногах Мартин.

   Зарычав от злобы, я подхватил теперь уже обоих за шиворот и подтащил к своему месту – укрыться под моей собственной защитой. Но – чёрт бы всё подрал! – как тяжело одновременно стрелять и пытаться растягивать защиту ещё на двоих!

   И чёрт бы подрал этот вертолёт, слишком огромный и настолько просторный, что нельзя защитить его, окутав собственной энергией!

   Кэвина, закатившего глаза, я буквально замуровал в жёсткий блок и оставил в покое – под моими ногами, в границах моего личного, защищённого пространства. Мартин пришёл в себя, но толку от него!.. Вертолёт превратился в кусочек какого-то мягкого фрукта, пронизанного длинными иглами, которые высасывали из нас всю энергию, до какой только могли дотянуться.

   *Шекспир. "Гамлет"

   ** Пушкин. "Пир во время чумы"

   23.

   Окна, сквозь которые могли прорваться твари, просто выбив их, и возле которых теперь уже некого посадить, мы закрыли внутренними люками. Бертон оставил в отсеке одного призрака и меня с мальчишками, а сам, с оставшимися двумя, засел в кабине вертолётчика – в самом уязвимом месте. И я не успел спросить, а куда, собственно, решили направить вертолет.

   От плёнки внизу мы оторвались и вернулись в привычный кошмар атакующих личинок сим-ворма.

   Не разбираюсь в технике, но мне показалось: мотор надсадно взвыл – на пределе. Наверное, Бертон снова решил сделать финт ушами – оторваться от сим-вормов и уйти куда-нибудь. Но куда? Мелькнула мысль – предложить ему направить вертолёт к платформе. Там безопасней. И энергию брать легче: платформа заземлённая. С земли, с почвы, конечно, ментал идёт лучше, но и платформа даёт многое.

   Но после минуты бездумного, на одних рефлексах, уничтожения шавок я отказался от этой идеи. Рисковать мирными переселенцами?.. Ни за что. Пусть среди них пси-гениальные дети и дети-призраки во главе с Таис, но мысль о том, что малейшая ошибка, малейший недочёт могут привести к трагедии... Плюс ко всему: Бертон теперь знает о детях-призраках. Победа на платформе обернётся катастрофой, если он попытается вывезти их. Силы-то их общей он и не представляет себе... Жаль, что менталом шавок мы отрезаны от платформы. Легче было бы выбраться.

   Ладно. Сейчас главное – выбраться из мясорубки, в которую превращается вертолёт. Для этого первоочередная задача – вернуть пацанов в нормальное состояние. А это сложно. Один валяется без сознания. Другой вяло шевелится, время от времени слабо-раздражённо морщась, чтобы сделать непосильное движение – выстрелить из окна, у которого сидит рядом со взрослым призраком... Я сижу у второго окна... И до меня только что дошло, что приоритетно не возвращение мальчишек в норму. А моё собственное освобождение от роли стрелка. А как иначе мне взяться за пацанов?

   Выстрелив в распахнутую пасть шавки, слишком близко разбежавшейся к моему окну, я попробовал недавний эксперимент – снять с шавок информационное поле и облепить им вертолёт как защитой. Не получается. Одновременно отстреливать личинок сим-вормов и пытаться что-то сделать с менталом... Тяжело. Если бы Мартин был в состоянии работать вместе со мной. Он не такой сильный, как Карл, и натянуть защиту на вертолёт вряд ли сумеет, но хоть что-то же всё равно бы сделал.

   Бросил взгляд на взрослого призрака. Странно. Такое впечатление, что Бертон выделил нам для подмоги самого слабого. Несмотря на скафандр, несмотря на шлем – в общем, несмотря на экипировку, буквально полыхающую бело-голубыми жилами пси-энергии, призрак выглядит, как будто он уже на последнем издыхании.

   Итак, что мы имеем? Два окна. Я с бессильно лежащим Кэвином у одного, призрак с Мартином – у второго. Отсек пронизан пси-излучением атакующих тварей и тёмным дымом разведчиков сим-вормов... На замену мне никого не найти... Даже чтобы привести в себя Кэвина, нужно отвлечься на него так, что окошко придётся закрыть, иначе оно разлетится вдребезги от шпарящих в него шавок...

   "Брис..."

   "Что? Ты как – совсем плохо?"

   "Не я плохо. Мы – плохо. Капитан велел направить вертолёт в сторону платформы. Пока твари обследуют платформу и попытаются проникнуть на неё, он надеется уйти к своему катеру".

   Первая мысль: вот отчего Мартин выглядит квёлым! Он слушал! Сквозь плотное пространство, наполненное негативной энергией голодных шавок, это затруднительно. А ведь слушающему надо раствориться в этом жутком пространстве для лучшего усвоения информации. Вторая: капитан перехватил мою мысль и решил всё сделать по-своему? Не укрыться на платформе, а использовать прячущихся там в качестве приманки? Или сам додумался?.. Давно летим. Скорее всего, в его маршруте моей вины нет.